Текст книги "Круги на воде"

Автор книги: Андрей Царев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я подошел к столу, посмотрел на портрет президента на стене, на знамя в углу, присел и молча ждал, когда генерал прочитает что-то в деле. Наверное, мою характеристику.

– Вот что, курсант Вахитов, – оторвался, наконец, грузный человек от документов на столе и внимательно посмотрел на меня, – ты парень сообразительный. Подтянут, в учебе прилежен, поэтому мы даем тебе отпуск на месяц. Отдохни от учебы, потом наверстаешь. Приказ я подпишу, иди, собирай вещи, и вот, – показав на дядю Лешу, – товарищ тебя заберет с собой.

– Нохчо ву? – неожиданно спросил меня дядя Леша, когда мы вышли за ворота КПП.

– Ву, – автоматически ответил я, – только, больше понимаю, слова, как говорить, забывать начал, хотя, у нас тут паренек с Грозного учится, Ваха, с ним говорил, вроде, вспоминать начал, – поспешил добавить я.

На улице жара под тридцать, и пот из-под форменной фуражки стал стекать мне по вискам и на лоб. У КПП нас ждал микроавтобус «Форд» белого цвета, и распахивая дверь в салон, дядя Леша снова повернулся ко мне.

– Ничего, Макс, вспомнишь, время есть, – и чуть запнувшись, добавил, – ты же отомстить должен, не забыл?

Я сдержал навернувшуюся слезу, и молча покачал головой. Я не забыл, я помню.

– Вот как раз и появилась такая возможность. Ты здорово на местного похож, язык и обычаи знаешь. Сейчас в управление, потом отдохнем немного, в кино сходим, а вечером вылетаем.

Утро было как обычно. Те же серые тучи на небе за окном, тот же вкус кофе, та же квартира. Но что-то поменялось в этой моей новой жизни. Я узнал свою настоящую фамилию. Странное это дело, когда не знаешь, кто ты, и пытаешься гадать. Гадать на кофейной гуще это не дело, а вот во сне мне приходят эти картинки из прошлого, и по ним я складываю мозаику, как в детстве давно пытался складывать пазлы. Потянувшись, я встал и пошел на кухню, включил чайник и высыпал остатки кофе в стакан. Нужно еще кофе купить, а то хозяйский закончился. Да, я вот так бессовестно нашел упаковку кофе в шкафу и пил его, посыпая хозяйским же песком. А что, сумму заплатил не малую, имею право. На часах у нас десять утра, нужно пить кофе, проводить тренировку и… И ничего.

Вместо этого я начал искать в своем «Хуавее» Максим Вахитов. Но ничего интересного не находилось. Два Вахитова в Нальчике, один в Назрани, и в Гудермесе три Вахитовых, но те не Максимы. Нет, так не пойдет. Если я представитель спецслужбы, то точно в интернете меня не найдешь. Надо бы по знакомым спросить. Сколько у меня знакомых? Только Миша, да эти, в «Рубеже пятьдесят два» парни. Ольга не в счет, она точно ничего не найдет. Хотя… ладно, сегодня много дел. Нужно забрать готовую копию того клинка и передать охраннику Серёге. Деньги от Миши получаю завтра вечером, и завтра же мы едем на … Впрочем. Я не знал, куда мы едем. В голове только вертелась песня «Ехай на…» и пошлое слово. Ну так то да, вот туда и поедем, наверное.

А сегодня мне не терпелось посмотреть на мой нож. Нет, не тот, что мне изготовят в мастерской, а тот, что в музее. Но для того, что бы получить первый, мне необходим второй, просто позарез необходим. Погуляв по улицам и пообедав в небольшой кафешке, с гордым названием «Пельменная», я направился прямиком в мастерскую «Рубеж 52». Хорошая пельменная, только изжога после нее. Не иначе, из копыт и хвостов пельмени делают.

На улице уже начало темнеть, хоть время было едва ли три часа дня, как я заметил на своих тактических часах. Наверное, потому, что пасмурно и дождь вот-вот пойдет. Потоптавшись возле входа, я плюнул и стал спускаться в подвал.

– Приветствую, это снова я, – протянул я руку бородатому продавцу в магазине, – нож не готов еще?

– Сейчас уточню, – кивнул тот головой, пожав мою руку, и направился к подсобке.

– Миш, ну что там? За изделием к тебе пришли, – крикнул он громко своему коллеги. Тот что-то пробурчал в ответ, и через несколько секунд бородатый вышел из подсобки и обратился ко мне.

– Говорит, скоро доделает. Можете подождать тут.

Ничего другого мне и не оставалось, и я принялся ходить и рассматривать товар. Вот плитники, вот тактические пояса, или «Варбелты», как их называют еще. А вот перчатки. А перчатки, кстати, мне нужны. В это время в подвал зашло сразу человек десять парней в разной форме. И в черной, и в мультикаме, а двое в гражданке. И пришли они явно не за мной, а за снаряжением. Бородатый не успевал отвечать на вопросы, и меня, стоявшего у витрины, тоже приняли за консультанта. А что, я могу и проконсультировать. Посоветовав двоим модель плитника и перчатки, я отправил их на кассу оплачивать покупки, а сам присел на тумбочку для примерки обуви. Когда покупатели разошлись, бородатый спросил у меня.

– А вы сами где сейчас служите?

– С чего это вы решили, что я служу? – усмехнулся я.

– Я тут не первый год работаю, сразу вижу, откуда клиенты приходят. Вы явно из тех парней, что не любят о себе много рассказывать, но очень нуждаются в различных мелочах, – философски заметил бородатый.

А что же, пожалуй, он прав. Я не люблю о себе рассказывать, но чертовски нуждаюсь во многом. А если быть точным, мне нечего о себе рассказать. Мне бы самому кто обо мне рассказал.

Кстати, а вот эта сумочка? Это же сумка – кобура, как раз для меня нужная вещь.

– Под ПМ подойдет? – показал я на сумку-кобуру, висевшую на стене. В спортивном стиле, с красными вставками, из кордуры, не бросается в глаза и в то же время модная. Внутри два отделения, одно под пистолет, второе под свои личные вещи и документы. Открывается быстро, стоит всего две тысячи восемьсот рублей.

– Под любой подойдет, – заверил меня продавец, и я расстался еще с тремя тысячными купюрами.

Михаил вышел из мастерской, неся в руках мое изделие.

– Вот, готово, – сдувая стружку, положил он на витрину нож.

Я схватил его в руки, повертел. А что, вполне себе похоже, вот и руны на месте, почти как на оригинале. Только этот нож никаких эмоций не вызывает. В нем нет той силы, которая содержится в музейном экспонате. Осталось только пройтись баллончиком с краской и подождать, пока краска высохнет. Для этого я лично прошел в мастерскую и взял баллончик. Вот тут, вроде, нужно немного черного добавить, и на рукоятки. А в середине и у гарды он серебряный, тут можно не так обильно красить.

В это время в мастерскую, напоминавшую отдельный торговый зал, с таким же оформлением, только немного грязный, вошел высокий широкоплечий мужчина, примерно одного со мной возраста, может, чуть постарше. Одет он был в свободного покроя куртку, джинсы и почти такие же ботинки, что на мне. Только у меня совсем новые, а у него явно той же фирмы, что и с витрины этого магазина, но потасканные изрядно, да и другая модель. В руках он нёс большой оружейный чехол.

– Миш, здорово, – вынул мужчина из чехла… Да, да, «Печенег» он вынул, и покосился на меня, – вот тут бы планку подточить, не встает прицел.

Я продолжил красить нож, а парень с Мишей занялись пулеметом. Когда я закончил, то поставил изделие на полку, подул и посмотрел на часы. Наверное, минут десять нужно подождать. Краска, конечно же, не сразу засохнет, но хотя бы нести в пакете нож можно будет, не боясь, что облезет.

– Я в зале подожду, – бросил я Михаилу, увлеченному новой работой, и вышел из мастерской.

Бородатый сидел за компьютером и что-то печатал. Не став его отвлекать, я в очередной раз принялся изучать висевшие на креплении перчатки. Взять или нет? Дороговато, но ведь понадобятся?

– Извините, – окликнул меня вышедший из подсобки мужчина, который принес пулемет, – а вы увлекаетесь этой старославянской культурой или так?

– Так, просто коллекционер, – улыбнулся я, – это у вас в РОСНе увлекающиеся есть, а я просто так…

– Ну да, руны на шевронах кое-кто и носит, – согласился мужчина, – скажите, я вас в московском управлении не мог видеть несколько месяцев назад?

– Меня нет, – не смутился я, – а вот однокурсника моего да. Вместе в военном училище учились когда то, а сейчас он пропал. На контакты не отзывается. Он на меня похож сильно, Вахитов Максим. Если узнаете, что с ним, буду благодарен.

А что, а вдруг? Наглость второе счастье. Мой собеседник кивнул головой и принялся посылать сообщения с телефона. Через некоторое время он изменился в лице и посмотрел на меня.

– Плохие новости, дружище. Погиб Максим Вахитов месяц назад. Говорят, к Герою России представили.

– Понятно, – отвел в сторону глаза я. Все равно, мое лицо этот парень рассмотрел хорошо, скоро опознает во мне того самого погибшего Вахитова. Ну и что? И ничего. Пока ничего.

Попрощавшись, я забрал свой нож, завернул его в пакет и сунул в карман. Чехол, купленный вчера, остался дома. Ничего, еще успею его взять.

– Вот так дела, боярин. Повесили тебя… Хотя, того то как звали? Гришка разбойник. А я наоборот, Жорж… – тихо повторил я про себя знакомый монолог из одного известного фильма. Вот так вот, погиб я, оказывается. Но я же вот он, стою тут? Может, мне просто плюнуть на все и прийти в местное Управление ФСБ? И меня там радостно, с объятьями встретят? Думаю, пока рановато. Сначала мне нужно вспомнить все, а уж потом…

Я механически прыгнул в трамвай, вынул из кармана куртки и сунул кондуктору сторублёвую купюру, получил сдачу, высыпал мелочь обратно в карман, и плюхнулся на свободное место. Это что же получается? Я не погиб, а просто попал в прошлое? Возможно ли такое? Наверняка, это проводился эксперимент военного значения. Возможно, не вполне удачный. Или я использовал какое-то оборудование и оно дало сбой и я потерял память? Но почему и кто хотел меня убить? А самое главное, за что? И почему этот кто-то связан с полицией? Соперничество спецслужб? Да нет, бред. С этими мыслями я проехал четыре остановки. За окном проносились мимо двухэтажные старинные дома, потом церковь, памятники, наконец, я выскочил около поворота, рядом с квартирой, которую снимал, и прошелся пешком чуть больше полукилометра. Нужно забежать к себе домой, перекусить остатками еды в холодильнике, и бежать на встречу с Мишей. А потом с Серегой, если он, конечно, не напился. Вот только, брать ли с собой пистолет из тайника?

Немного подумав, я решил, что документы у меня проверяли всего один раз, даже не досмотрев при этом, а вот убить хотели два раза. Поэтому, перекусив бутербродами и чаем, сунул пистолет за пояс. Нет, так не удобно, да и не практично. Я взял купленную сумку – кобуру и положил оружие в нее. Потренировался перед зеркалом в извлечении. А нормально так выходит, и что характерно, одежда не мешает, и носить удобно. И в случае чего – сбросил сумку, и точка.

Ну вот, пора уже. И тут же запиликал телефон, Миша интересуется, где я. Отписался ему, что через полчаса на Минина. От музея туда две минуты ходьбы. Быстро собрал шмотки, выскочил из квартиры, и только стал запирать на ключ дверь, как по лестнице поднялась Ольга.

– О, привет! Куда это ты так резво на ночь глядя?

– Привет Оль, – чмокнул ее в щеку, – по делам уезжаю. На пару дней.

– Ну катись, катись, – обиженно надула губки моя новая знакомая и отвернулась.

Я развернулся и пошел вниз по лестнице. Кто она мне? Да никто, мы вообще знакомы пару дней. И какого хрена мне тут претензии предъявляет? Типа обиделась. Да мне все равно, пусть дальше обижается! Я в сердцах толкнул ногой входную дверь, и остановился. Может, пойти, успокоить, поговорить? Я же не такой черствый и бездушный? В итоге плюнул на мокрый асфальт и зашагал в сторону площади Минина. Да нет, именно такой, не охота мне сопли распускать сейчас, да, нравиться девушка, но я её совсем не знаю. Мне еще с Сергеем встречаться.

Не смотря на мои опасения, Королёв появился у «Ракушки» в условленное время. До смены ему оставалось еще чуть меньше часа, но по глазам я понял, что Королев еле сдерживался, что бы не заглянуть в кабак и не накатить.

– Серег, вот, смотри, похож? – и я развернул пакет с ножом.

– Вроде да, тут темно еще, – повертел он в руках изделие, – да и в музее на него никто внимания не обращает. Отключу сигналку, вырублю на минуту камеры и заменю, делов-то. Давай завтра в это же время…

– Нет, Серег, сегодня нужно. Завтра я уеду. Через пару часов сможешь? – перебил я охранника.

– Блин, вот у тебя спешка, – отвернулся Королёв и полез в карман за сигаретами. Судорожно чуть трясущимися руками достал из пачки одну сигаретку и стал хлопать по карманам в поисках зажигалки.

– У тебя огоньку не будет? – посмотрел он на меня.

Я покачал головой.

– Не курю.

– Вот ведь, одни спортсмены вокруг херовы, – заворчал охранник и таки вытащил из кармана брюк зажигалку.

– Бабки покажи, – затянувшись, строго спросил он меня.

– Через час привезут вот сюда, – и я показал направление в сторону памятника Чкалову.

– Точно привезут? Не кинешь старого солдата? – с опаской, пуская дым, переспросил Королёв.

– Серёг, а смысл мне тебя кидать? Я же сказал, заплачу. Мне этот нож нужен, тебе деньги. Устроим взаимовыгодный обмен через пару часов, годится? – сунув руки в карманы, уставился я на охранника.

– Ну хорошо, уговорил, – пряча мое изделие в карман, решился наконец Королёв, – там черный ход со двора дома, вот к помойке подходи через два часа. Только один приходи, и что бы бабки принес сразу, лады? – выбросил недокуренную сигарету в сторону охранник и протянул мне руку.

– Лады, – хлопнул я его по руке и пошел в сторону площади.

На встречу мне светили фарами автомобили, шли редкие прохожие, а я целеустремленно, разрезая пространство, шел к своей цели. Подходя к площади, заметил мигающий аварийкой черный «Лексус» прямо у знака «остановка запрещена». И номера знакомые, три семерки. Миша приехал по мою душу.

– Здорово, бандиты! – плюхнулся я на заднее сидение и протянул руку Мише и сидящим в машине молотобойцам.

– Держи, пересчитывай, и погнали! – коротко бросил Михаил, сидевший за рулем, и протянул мне пачку пятитысячных.

Одет он был все в ту же спортивную курточку, только на голове сейчас красовалась черная флисовая шапочка. Молотобойцы сидели молча, один на переднем сиденье, второй рядом со мной сзади.

Я не спеша пересчитал деньги, все верно, ровно сотня тысяч.

– Миш, придется задержаться на пару часов. Мне сейчас одну вещь принесут, без нее не поеду, – хлопнул я водителя по плечу.

– Что за вещь? – недоверчиво развернулся он ко мне, но заметив идущего к нам гаишника включил зажигание, убрал аварийку и медленно поехал по площади в сторону съезда на мост.

– Какая разница, куплю одну вещь и поедем. Вон, в кафешке посидим, перекусим заодно, – настойчиво повторил я, показывая на возвышающуюся двухэтажную громаду в центре площади.

– Нет, тут машину негде поставить, – покачал головой Михаил, – сейчас чуть во дворы проедем, там бар «Хмель» есть, в нем пиво отличное. Да и так перекусить есть чем, все равно к ночи теперь только на месте будем.

«Лексус» развернулся и резво затормозил, пропуская двух молодых девушек, наверное, студенток, на пешеходном переходе. Сидевший со мной молотобоец аж присвистнул и проводил их длинным взглядом.

– Вот бы с собой взять! – мечтательно протянул он.

– Дело делаем, тогда хоть десяток с собой тащи, – усмехнулся сидевший впереди парень, и протянул мне руку, – меня Андреем зовут, это Саня, – показал он на сидящего рядом со мной. – И Макс, давай, что бы все культурно было. Мы с тобой по-человечески, давай и ты без фокусов.

– Обижаешь, Андрюха, все нормально будет, – заверил я его.

Андрей был все в том же плаще, что и во время нашей первой встречи. А вот Саня приоделся в яркую куртку цветов российского триколора. Странно, вроде мы за город собирались, а парни как на гулянку вырядились. И вещей запасных никаких с собой. Это я голь перекатная, все свое ношу с собой.

– Далеко ехать то? – спросил я, демонстративно убирая полученные деньги в карман сумочки.

Во втором отделении сумки приятно холодил руку пистолет. Не то, что бы я не доверял этим людям, просто доверяй, но пистолет с собой носи.

– Часа три и на месте, – не глядя на меня, отозвался Михаил и припарковался на тротуаре. Он здорово прижал стоявший впереди «Крузак», но тут по другому никак, в центре города парковочных мест не много.

– Ну, что сидим, вон он, этот бар, – показал Саня мне рукой. Выйти через свою правую дверь он не мог, там как раз проезжал автобус.

Бар «Хмель» представлял собой весьма уютное заведения на пятнадцать столиков, три из которых были уже заняты. За деревянными столами сидели в основном хорошо одетые молодые люди и пили пиво. Только мы заказали себе еще и колбаски с соусом, и я взял тарелку чесночного супа. Кухня в баре явно хотела казаться чешской, посмотрим, как это у неё получиться. От пива я отказываться не стал, но принесенную кружку так и оставил нетронутой, расправляясь с колбасами. Миша тоже не пил и постоянно нервно поглядывал то на часы, то на меня. Наконец, я встал.

– Пора. Если что, я на связи. Думаю, много времени не займет, – и взял со стула свою сумку с деньгами.

– Ага, бабки оставь и иди, – пьяно бросил мне Андрей, допивая третью кружку пива.

– Бабки мне пригодятся, а ты, если хочешь, пошли со мной, – возразил я.

Миша посмотрел на захмелевшего Андрея и кивнул Сане. Тот выпил всего пару кружек и выглядел трезвым. Мы вместе вышли на крыльцо, и я заметил, что ощутимо похолодало. Или просто с теплого помещения на холод вышел, что сути не меняет. Машин вокруг прибавилось, явно люди подъезжали с работы. Вот и все столики в баре заполнились быстро. Посмотрев по сторонам, я направился в сторону набережной. Саня не отставал за мной ни на шаг.

– Смотри, Макс, ты парень кручёный, со слов Миши, – зашептал он мне, – но если что, я шмальну сразу, – и похлопал себя по боку.

Травмат что ли? Вполне себе может быть. Только я ничего выкидывать и не собирался, но был чуть взвинчен. Эту взвинченность, скорее всего, и приняли мои подельники за попытку сбежать с деньгами.

Мы прошли еще метров сто между домами, пока я, наконец, не нашел нужный двор. Вот этот старый дом, музей с той стороны, а с этой черный ход. А вон мусорные баки рядом. К ним и должен Королёв принести мне нож. Еще раз посмотрел на часы, вроде время подошло.

– Сань, ты тут постой, посмотри, я вон к помойке отойду. Меня из окна человек увидит и подойдет. Ты не лезь, – строго погрозил я пальцем, – что бы не случилось. Только, если сам не попрошу, – добавил я, немного помявшись.

Обычный двор, заставленный машинами. Справа и слева жилые дома двухэтажные, старые дома. Но люди в них живут, вон, окна светятся. Причем, не самые бедные люди живут за этими пластиковыми окнами. А вот в этой квартире окна старые, того и гляди, сгниют все. Тут беднота доживает. Вот такой резкий контраст на набережной, в центре города. Вроде с одной стороны и элитный район, а с другой, место старое. Или, как в Чехии говорят, старо место.

Я прошелся метров десять и встал прямо в свете фонаря, около пластикового мусорного бака. У меня даже появилась идея подойти и покопаться в нем, но ее я сразу отбросил. Еще не хватало, что бы Королёв спутал меня с бомжом. Хотя, маскировка одна из лучших была бы.

Рядом залаяла собака. Я было вздрогнул, но дворняга мимо меня пронеслась в темноту. Громко заревела сигнализация машины в соседнем дворе, в подъезде дома напротив хлопнула дверь. Я стоял и смотрел в сторону окон, которые, по моему предположению, могли быть окнами музея. В одном из них мелькнула тень и исчезла. Через какое-то время заскрипела дверь черного хода, и ко мне, оглядываясь по сторонам, подошел Королёв.

– Деньги покаж, – грубо перешел он к делу.

Я открыл первое отделение сумки и вынул купюры. Королёв сразу схватил их и, не считая, сунул себе в карман брюк, а потом достал из внутреннего кармана своей потертой куртки сверток.

– Держи, – сунул он мне свёрток в руки, -смотри, не считаю, – хлопнул он себя по карману и еще раз посмотрел вокруг, – на честность твою полагаюсь.

Я ничего не ответил, принялся разворачивать сверток, но только моя рука коснулась его, как я сразу понял, это ОН. Наконец, тряпка, скрывавшая клинок, упала на землю и нож засверкал в моей правой руке. Меня все равно что током обожгло, будто какие-то невидимые нити связали мою руку и этот нож, захватило дыхание и мелкая дрожь сотрясала все тело. Постепенно все темнота покинуло это трехгранное лезвие, и клинок засверкал серебряным светом. Дрожь в теле утихла, и я быстро сунул нож в чехол на поясе, купленный в «Рубеже пятьдесят два».

Охранник скрылся за железной дверью, которая была дверью черного хода в музей, и я не спеша пошел к стоявшему в стороне Александру.

– Что это было? – удивленно спросил он, – Тебя как будто током ударило, и что за феерверк ты спрятал?

– Ничего, потом покажу, – нетерпеливо бросил я и ускорил шаг. Нужно было срочно уходить из этого места. Клинок явно узнал меня, даже через столько лет, и он снова напитался той могучей энергией, которая скрывалась в этом ритуальном ноже. А я напитался силой.

– Что стоишь, Сань, поехали, – обернулся я к молотобойцу, и тут началось.

Это волна, как будто пространство исказилось и завибрировало. Почти как взрывная волна, только не ощущаемая никем, кроме меня. Одна, вторая, третья. Меня ищут… Я пытался поставить защиту и пропустить волны мимо себя, но клинок на поясе мешал мне, и я упал на асфальт, как будто споткнулся. На какое-то мгновение потерял сознание, а очнулся, меня трясут.

– Макс, Макс, что с тобой? Вставай! – кричал Саня, и я окончательно пришел в себя. Рука тут же скользнула на пояс и потрогала рукоятку ножа.

Я смог подавить эмоции и, наконец, пропустил волну мимо себя. Снова пошла кровь из носа и я достал платок.

– Нихрена себе тебя торкнуло, – удивился Александр, помогая мне встать, – что это за чертовщина твориться?

– Сань, я сам точно не знаю, но лучше нам быстрее отсюда убираться, – на бегу ответил я. Силы ко мне не просто возвращались, они как будто утроились.

Войдя в бар, я первым делом осушил свою оставленную кружку с пивом одним залпом. Миша только присвистнул, глядя на меня.

– Что сидим? Погнали? – махнул я рукой.

Откинувшись на кожаное сиденья японского внедорожника, я закрыл глаза и снова положил правую руку на рукоятку ножа, ощущая волны силы, исходящие от него. Мимо пронеслась площадь, потом вы выехали на мост и покатили в сторону выезда из города. По пути заехали в «Евроспар» и Саня с Андреем вернулись с полными пакетами разной снеди. Потом Михаил заехал на заправку, и снова в окне замелькали фары встречных машин. Я попытался задремать, но не мог, снова и снова отбивая атаки волн, что накатывали на меня одна за другой. Наконец, примерно через час, волны стали все слабее, и вскоре прекратили свои атаки. Больше я не ощущал никаких колебаний в пространстве и потянулся на сиденье.

– Далеко еще? – спросил я у Михаила.

– Километров восемьдесят, – не оборачиваясь, бросил он. На спидометре у него была стрелка на отметке сто сорок, и я подумал, что приедем мы быстро. Если не перевернемся на ночной дороге, конечно.

Мы не перевернулись. Через некоторое время машина свернула на проселочную дорогу и поехала через лес. Справа и слева ветки деревьев царапали по кузову, издавая зловещий скрежет. Наконец, лес стал редеть, и мы увидели впереди дома. Точнее, это был один высокий трехэтажный коттедж. Сразу за ним стоял второй, и третий. Видимо, это был новый поселок, еще не заселенный жильцами. В вагончике – бытовке у одного из домов горел свет. Миша остановил машину и окликнул сидящего на лавке сторожа.

– Михалыч, что прохлаждаешься, ворота открывай!

Михалыч, старик лет шестидесяти, невысокого роста, в телогрейке и резиновых сапогах, неторопливо поднялся, прищурившись, посмотрел на Михаила, на номера машины, и, кряхтя, пошел открывать решетчатые ворота. «Лексус» заехал на парковку во дворе дома, и Саня с Андреем принялись перетаскивать вещи и пакеты из багажника. А багажник у машины был довольно вместительный, так что на веранде трехэтажного дома выросла груда пакетов и сумок. Я был не прав, когда думал, что парни собрались ехать налегке. Они с собой очень даже много всего набрали. Михалыч включил свет на веранде и ключом открыл железную дверь.

– Проходите, печь как раз сегодня натопил, до утра должно хватить.

– Это камин, Михалыч, а не печь, – поправил его вошедший следом Миша, но махнул рукой и сказал нам, – располагайтесь, на первом этаже две комнаты свободные. Я в третей лягу, а утром уеду. Дел полно осталось, – и он подмигнул мне.

Дом был довольно просторный, сразу большая гостиная, в центре которой стоял массивный кирпичный камин. Тепло от него, действительно, хорошо прогревало комнату, сразу за камином стоял кухонный стол у кирпичной стены, стойки с посудой и шкафы. Слева и справа вдоль окон стояли диваны, и посередине, напротив камина, возвышался большой обеденный стол. Слева от входа круглая резная деревянная лестница уходила вверх, на второй этаж. А справа был проход в другие комнаты.

– Ну, что б я так жил! – сказал традиционный тост Миша и опрокинул в себя стопку водки, которую достали из пакетов Саня с Андреем, и закусил разложенной на столе мясной нарезкой.

Я от выпивки отказался, сославшись на усталость, и отправился в выделенную мне комнату. Сразу за поворотом маленькая спальня, скорее всего, детская. Диван мне коротковат, ноги приходится вытягивать на весу, но ничего, спать можно. Минус у всего этого великолепия один. Удобства на улице, и воды нет. Канализация к дому еще не подведена. Ну да ладно, пару дней проживем, а там и домой. Положив свой нож под подушку и повесив сумку с оружием рядом на стул, я, не раздеваясь до конца, закрыл глаза и задремал.

Глава 4. Упырь.

1229 год. Инок Артемий.

Что такое погоня? В представлении многих, это когда лошади скачут одна за другой, на максимальной скорости, перепрыгивая через кусты и овраги. Наконец, беглец пришпоривает коня, отрывается и уходит от преследователей. На самом деле все совсем не так, если за вами по пятам скачет отряд всадников, то вас догонят в любом случае. Только представьте, что все, то же самое, только вы бежите. Сможете убежать от преследователей? Если вы отличный бегун, выше на голову остальных, просто и спринтер, и марафонец в одном лице, то да. Но только в том случае, если бежать по прямой и на знакомой вам местности. В противном случае вас загонят и отрежут пути к отступлению, или, что еще хуже, пустят стрелу в спину. То же самое и с лошадьми. У вас есть гарантии, что ваш конь самый быстрый и выносливый? Нет, конечно. К тому же, кони не могут долго бежать в максимальном темпе, на пределе возможного, кони устают. А еще они спотыкаются, падают и умирают.

За Артемием вышли спустя много часов после того, как ускакал он сам, поэтому, шансы уйти от погони у него были. Но скакать по сто верст за день – это невозможно. Коню нужен отдых, нужно что-то есть, ночью нужно отдыхать, в том числе и спать. Из еды у иеромонаха, коим являлся Артемий, было немного лепёшек и вяленого мяса, и он старался растянуть эти скудные припасы, что бы хватило надолго. В одной небольшой мордовской деревушке Артемий прикупил еще хлеба, благо деньги у него звенели в кошельке на поясе. А в перекинутой через плечо дорожной сумке было кое– что еще. Именно ради этого он и скакал третий день в монастырь, в свою обитель, к настоятелю. Этот ритуальный языческий нож мог убить любого упыря, а упырей сейчас развелось тьма. Ладно бы они прятались по деревням, выходили ночью на охоту да пили кровь у попавшихся в их ловушку крестьян, так ведь нет. Они воевали! И убить их в бою было практически невозможно, до сегодняшнего дня. Ну случаи, конечно, были. Например, если использовать серебряный наконечник для стрелы, то… Но серебра не много, наконечников тоже, стрелков хороших и того меньше. А как отличить упыря от обычного воина? Сразу и не поймешь.

Иеромонах Артемий чуть пришпорил коня и поднялся на холм. Потом остановился и огляделся. Позади остались леса, он только что пересек их по узкой тропинке, знаменитые мордовские леса, лиственные и хвойные, с большими полянами и оврагами, справа виднелась река Ока, слева шли поля. Широкие, зеленые и бескрайние. А впереди дорога снова бежала через лес. Преследователей позади видно не было, но Артемий точно чувствовал, что они есть. Несколько волн достигли его души, и колебания он отчетливо почувствовал. А это значит, его ищут не кто-нибудь, а упыри! Захотелось как можно скорее пришпорить коня и поскакать к своей обители, под защиту стен.

– Аргон, вперед! – громко скомандовал коню Артемий и дал шенкеля.

Аргон взмылся свечкой и начал хрипеть. Впереди береза и сосна, а потом дорога резко уходит в лес. Кривая береза росла сразу там, где заканчивалось поле. И сосна была ей под стать, могучая, кривая, не похожая на своих товарок. Те стройные и высокие, даром что в лесу росли.

– Вперед же, ну, – еще раз пришпорил монах коня и тот, повернув голову влево, поскакал галопом.

Как только Артемий поравнялся с одинокой большой березой, росшей прямо на дороге перед лесом, тут же сверху что-то тяжелое налетело на него и сбило с коня.

– Засада, твою же мать! – только и подумал монах, больно ударившись о камень в траве.

Свалится с коня мало удовольствия, а когда сверху еще на тебя падает здоровый противник, больнее вдвойне. Свой меч не достать, плотно прижали к земле и правую руку захватили. Только хрипы и запах пота резко ударил в лицо монаху. Да в голове гудит, дышать трудно, своей крепкой рукой в перчатке рот зажал нападавший. Попытался сбросить его, уперевшись ногами в землю и прогнувшись – ничего не выходит. Навалился большой и здоровый мужик, и пытается его задушить, гад. Правая рука скользнула к ноге, и из голенища сапога чудом Артемий достал засапожный нож – оружие последнего шанса. Длинное тонкое лезвие ткнуло в бок, кольчугу не пробило до конца, но узкий клинок прошел сквозь кольца и попал в почку. Резкий крик, и хватка ослабла. Монах сбросил с себя напавшего, и вторым ударом ножа попал в шею. Кровь хлынула на траву и чуть брызнула на кольчугу инока.

– Держи его! – из кустов выскочили двое, по виду мордва – в кольчугах, с обоюдоострыми мечами, в белых косоворотках.

Артемий выхватил свой чуть изогнутый татарский меч и перехватил засапожный нож в левую руку. Нападавших всего двое осталось, шансы есть. Как чувствовал, нужно было крюк сделать и полями пройти. Аргон заржал немного в стороне. Артемий обернулся и увидел еще трех всадников, скакавших по полю. А вот это уже серьезно, от пятерых не уйти. Плюнув на землю, он сам бросился в атаку на первого нападавшего, с седой бородой, в белой косоворотке, на вид лет сорока. Тот парировал удар меча и развернулся в сторону, нанося свой удар. Артемий блокировал его ножом в левой руке, при этом здорово отбив пальцы, меч то намного тяжелее ножа, и поставив левую ногу вперед вправо, резко крутанулся вокруг своей оси и нанес обводной удар наотмашь, с разворота. Не раз этот коронный прием приносил ему победу, так вышло и в этот раз. Седой бородатый воин отпрыгнул в сторону, а заходивший слева к Артемию молодой боец получил четкий удар мечом в шею, и, не вскрикнув, рухнул на землю. Даже кольчуга не спасла. Старый, увидев это, не решался напасть на инока, и тогда Артемий бросился стремглав к коню, с места вскочил в седло и натянул повод.