Текст книги "Бродяга"

Автор книги: Андрей Буянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Ну вот и я незаметно приобщился к их культуре потребителей рафинированного знания. Не могу сказать, что это мне не нравится.

За такими рассуждениями добрался до второго модуля конторы верфи, дверь сразу же отъехала в сторону, поскорее пропуская меня, и сразу захлопнулась, стоило мне оказаться внутри, подальше от запахов смазки и жженого металла. Система поддержания жизни, снятая с какого-то уже давно разобранного на запчасти транспорта, загудела воздухоприемными камерами, удаляя из дыхательной смеси разные, не предназначенные для нее примеси, занесенные на моем пилотском скафандре, волосах, ботинках, на всем, в общем. Все-таки профессия Тогота накладывает ощутимый отпечаток на его быт. У него в конторе нет ни одной нормальной бытовой системы, они в принципе и не особо нужны, старые корабельные работают, пожалуй, получше, но вот ощущение, что ты в затянувшемся рейсе, вызывают определенно. По крайней мере у меня.

Отъехала в сторону крышка медкапсулы. Я вздохнул, бросил снятый скафандр в жерло автоматической чистки, а сам улегся на мягкое, пористое ложе. Температуру тела датчики сразу срисовали, поэтому прикосновения я, как обычно, почувствовал только по легкой шероховатости покрытия.

Да, все серьезно, базы я теперь изучаю в медкапсуле, с медицинскими препаратами, которые памятный доктор из клиники, по просьбе Тера, подобрал лично для меня. Причем подобрал комбинацию из самых дешевых, за что ему отдельное человеческое спасибо, ибо при ценах на стандарт учение медикаментозным способом влетает в копеечку, к бесконечности стремящуюся. А так нормально, третий сорт – не брак, если его, конечно, подобрать тщательно и грамотно, ничем не уступает даже некоторым элитным стимуляторам. Разумеется, без мзды не обошлось, но даже с ней выходило в несколько раз дешевле.

И торчу я в капсуле все эти две недели по шестнадцать часов каждый день, единственное ограничение дешевых препаратов, потому что изучаю, помимо пилотской, такие базы, как «Планетарное энергетическое вооружение», «Ремонтные комплексы» и «Корабельное энергетическое вооружение». Все нелегальные. Все по второй уровень включительно. Все древние, как мамонтовые экскременты. А сами по себе эти базы очень объемны, не сравнить с тем, что мне раньше изучать приходилось. Да и нейросеть у меня стабильная теперь, так что проскоков со скоростным восприятием теперь не ожидается. Жалко, конечно, зато мозги не пригорают, что радует. Откуда их взял? Тогот подарил, попутно долг накрутив, но чуть-чуть. Реально базы дико устарели. Все строго логично, если Тер мне корабль в долг переоборудует, то почему бы и о пилоте слегка не позаботиться, тем более так нам обоим спокойнее будет. Шанс на возвращение вырастает, хоть и не намного.

Самое прикольное это то, что эту и еще одну, не распакованную еще медкапсулу я наконец-то возьму с собой на новый корабль. Там хоть и грузовой трюм почти отсутствует и вообще тесно, однако я все же нашел место для медотсека. По мне так вполне прагматичное решение. Капсулы, кстати, тоже были «не первой свежести», однако после капитального ремонта с полной заменой внутренней отделки на более современную, и даже упакованы красиво. Тогот их к продаже готовил, вот и продал… мне. В долг опять же.

Вообще весь корабль без учета ранее оплаченного в нынешнем его виде обошелся мне в один миллион девятьсот пятьдесят три тысячи кредитов. Очень дохрена, короче. К примеру, обычный легкий имперский крейсер, который можно гонять почти по любому делу по всему обитаемому космосу да еще и с полным комплектом всего абсолютно нового оборудования, обойдется покупателю ровно в два миллиона пятьдесят пять тысяч кредитов. Не намного дороже… Но легкий крейсер это просто сынок перед моим броненосцем, как Моська перед карликовым мамонтом со связанными ногами, но в бронежилете. Да что там легкий, даже линейный крейсер, если будет мой в упор из своих энергетических орудий расстреливать, все равно шкуру не пробьет, не тот калибр. Уж это-то я теперь знаю. Правда и отбиваться при случае мне тоже особо нечем будет, всего три легкие турели стоят, которые в том числе и как противоракетные используются, и одна древняя плазменная пушка, по мощности только фрегаты испугать и способная.

Однако это полная фигня, по сравнению с тем, что мне все это живыми деньгами выплачивать и не надо будет, все затраты на корабль пойдут от доли прибыли от продажи привезенного «хабара», причем по рыночному ценнику. Кроме того, старые запчасти Тогот, если что, тоже забрать обещал, по той же цене, что и продал, в случае замены каких-либо агрегатов на вновь привезенные. Понятно, что их потом перепродаст, да еще и в плюсе останется, но это, по сути, такая мелочь. Ну да ладно…

Я проверил индикатор состава смеси, на этой модели дисплей с управляющей панелью имелся и с внутренней стороны крышки саркофага медкапсулы. Все в норме, картриджи заполнены почти до половины, энергии для автономной работы хватает на десять суток, это так, для порядка проверил. Толком-то все равно ничего не понимаю в этой медаппаратуре. Закрыл глаза и по изменению фона в закрытых веках понял, что крышка капсулы встала на свое место. Все, теперь спать…

В систему я вошел на заметно большей, чем обычно требуется, скорости.

Гиперпереход скрыть в принципе невозможно, и искин воспользовался моментом засветки, по полной на максимальное расстояние охвата сенсоров отсканировав всю систему. Я посмотрел на всплывшую перед глазами голопроекцию, и на сердце у меня сразу заметно полегчало. Все было на своих местах, в смысле не прилетел какой другой товарищ и все обломки кочевника, разбросанные по орбитам, не собрал. А шанс на это, был. Те же кочевники, войди они в эту систему на своем очередном материнском корабле, думаю, без особых для себя проблем подобрали бы всё. Нет, понятно, что свою долю чистой энергии, выраженную в залпах ПКО с планеты, они по-любому бы отгребли, но добыча всяко того стоит… А проверять нам некогда было, да и никак, если честно, точнее не на чем, «Макав» разобранный в ангаре стоит.

«Скиф», так я в итоге долгих метаний корабль обозвал, завершил переход, отработал маневровыми, выравнивая траекторию, и лег в дрейф. От него отделился малый бот с урезанным ремонтным комплексом и устремился по координатам иллийского корабля. Пусть дроиды все, что возможно, за ту неделю, а то и полторы, что я здесь проведу, на нем поработают. Может, хоть камеру в трюме вскроют, а то интересно же, что там.

Почему «Скиф»? Ну даже не знаю, наверное, в честь первого отечественного полностью боевого космического корабля, который в восемьдесят девятом вывели на орбиту. Я помню об этом передачу смотрел, искренне надеюсь, правдивую, а не очередную утку телевизионщиков.

Вот теперь настает самая ответственная, но и самая долгая часть операции. Я отдал команду искину запускать модуль «Пелена-2А» – жутко старая штуковина, но на удивление действенная, на его основе построены все диверсионные модули серии «Асассин», как дальнейшая эволюция. Кстати, откуда у них такое название взялось, – хоть убей, не понимаю. Вот у нас исторически сложилось, что асассинами называли конкретно гашишинов – ближневосточных фанатиков-убийц. Которых вначале гашишем накуривали до потери сознания, а потом в сад относили к пышнотелым девицам и когда те просыпались, то предавались с ними разврату, далее их, кандидатов в гашашины, снова опаивали и уносили обратно. А вот когда те просыпались окончательно, объявляли им, что те побывали в раю-де, и если они хотят там снова побывать, то… милости просим в наш славный орден. Не факт, что было именно так, но эту версию я в свое время где-то читал и именно из-за своей экстравагантности она мне и понравилась. А вот откуда здесь такие названия, хрен его знает.

Сенсоры перешли в пассивный режим, маршевые двигатели выплюнули последние шлейфы плазмы, выходя на нужную скорость и направление, и затихли. В том-то и прикол, что маскировочные модули хорошо работают только на тех объектах, где ничего активного не функционирует почти. Только так, необходимый минимум.

Модуль «Пелена» работал стабильно, что и не удивительно, его до этого проверили раз сто. Все, теперь для всех в округе моего корабля, пока я движки не запущу, – нет. В том числе и для искина планетарной базы, ее искин, конечно, знает, что я где-то рядом, в системе по крайней мере, но не видит. Теперь, через три дня дрейфа, судя по расчетам искина, а им я склонен доверять, «Скиф» выйдет на орбиту нужной мне планеты, сделает виток и, по идее, затормозит прямо посреди поля обломков. С небольшой корректировкой и торможением маневровые антигравы пусть и на минимальном режиме, но справятся. Такие финты модуль «Пелена» выделывать вполне позволяет, если очень осторожно и если в системе не установлена полноценная диспетчерская призма. Здесь, слава богу, ею и не пахнет.

Проверил еще раз все системы, наказал искину сообщать обо всем, что вызывает хоть какое подозрение или непонятку, пошел в медотсек. А как иначе? Сейчас, пока все оставшиеся базы не доучу, все появившееся свободное время мне светит проводить только здесь. В полете все буду учить без медикаментозного разгона, так хоть ограничений по времени пребывания в капсуле нет. Поставил таймер на трое суток и обучайся спокойно, заодно и выспишься на неделю вперед, что тоже неплохо, учитывая, что мне минимум пяток дней напряженной работы предстоит.

«Скиф» вплотную подлетал к одному из наиболее крупных обломков, искин филигранно оттормаживал антигравами, выравнивая угловые скорости и гася лишнюю инерцию. Тут нужно быть крайне осторожным, чтобы ни один резкий энергетический выброс меня не выдал. Иначе всю эту операцию с подлетом, дрейфом, маскировкой можно считать напрасной. Все придется начинать сначала, причем с изрядно подпаленной шкурой. Сейчас искин ПКО меня не видит, но вот карта поля обломков у него наверняка сформирована, где каждый кусочек учтен и пронумерован, более того, все его траектории движения давно просчитаны и учтены на будущее. И любое мало-мальски сильное изменение в этом порядке привлечет совершенно мне не нужное внимание, которое при любом раскладе выразится залпом ПКО, хотя бы и чисто профилактическим. А мне оно надо? Я сейчас к нему просто не готов. По плану, который нам с Тоготом показался наиболее жизнеспособным, «Скиф» должен был получить всего единичный полный залп за один раз, во время старта на форсаже в сторону границы зоны действия ПКО. Во время обратного пути уже загруженный до предела всяким полезным добром. При этом должны быть задействованы по полной программе все щиты, удаление на максимально возможном ускорении, да и сам плазменный шлейф выхлопа служит достаточной защитой от атаки энергетическим оружием.

Поэтому я сейчас и пытаюсь состыковаться таким образом, чтобы орбита этого пятисотметрового куска нисколечко не изменилась, и доверил эту операцию проводить искину, что для меня не очень характерно. Но там, где нужна точность и расчет, а не быстрое принятие решений и непредсказуемая реакция, – искины вне конкуренции. К слову сказать, мой старый искин, который на «Макаве» стоял, с таким маневром не справился бы самостоятельно, пришлось бы корячиться вместе.

Искин рапортовал что стыковка завершена. Ну что же, первый этап прошел по плану. Я отдал команду на выгрузку дроидов ремонтных комплексов и абордажников для их, если потребуется, защиты. Пошел второй.

Все, теперь мне уже не отдохнуть будет, благо за подлетное время отоспался. Сейчас ремонтные дроиды начнут этот обломок потрошить, снимать все мало-мальски ценное и, что помельче, грузить в мой смехотворно маленький трюм. А что не влезет, крепить прямо на обшивку с носовой стороны и по корму, там есть в навесной броне специальные выступы на манер елочной шишки, которые этот ценный груз прикроют от энергетического разряда прощального салюта с планеты. Попадание-то будет по-любому, поэтому пусть уж потерь от него будет поменьше.

Через семь часов пришел отчет о полном обследовании, в котором говорилось, что только в этом обломке наличествуют более пяти десятков двигательных секций, пригодных для восстановления находящихся в разных степенях повреждения десять крупных реакторов неизвестной конструкции, шестнадцать плазменных орудий среднего калибра в орудийных башнях, ну и куча всякой мелочи, включая медицинские капсулы, целую проводку, системы жизнеобеспечения, гравикомпенсаторы, личные вещи и трупы, причем все в огромных количествах. Еще бы, этот кусок был самым большим из всех и наименее пострадавшим, почему я к нему и пристыковался. Ни дроидов, на что я втайне надеялся, ни кого-либо из живых найти не удалось. Анализ искина показывал, что на демонтаж, транспортировку и закрепление на «Скифе» до момента его полной загрузки понадобился не менее пяти стандартных дней. Моей же задачей на этот период становилась оценка первоочередности и способа крепления того или иного трофея. Ну и общее руководство операцией, на всех ее этапах.

В принципе было не скучно. На вторые сутки я плюнул на все и загрузил себя в медкапсулу, хоть пару часов да посплю. Потом, когда я отдохнувший и вполне бодренький вылез из нее и понял, что вопреки моим ожиданиям ничего страшного за это время не произошло и полнейшего амбеца всего вокруг так и не случилось, на душе у меня наконец стало спокойно. Все-таки что-то в мире меняется, и я потихонечку, но начал доверять всей этой машинерии. Не то чтобы я раньше ей не верил, но вот сейчас стало как-то спокойнее, что ли.

Загрузился ровно в срок. Если все так пойдет и дальше, то добра мне с этого куска хватит еще на пять полных заходов, помимо этого. Что не может не радовать. Искин же уже подробнейшую карту всей орбиты составил по данным, полученным сенсорами в пассивном режиме…

Тянуть время больше не стал, как говорится, перед смертью не надышишься… Тьфу ты! Опять меня куда-то не в ту сторону заносит. Какая нафиг смерть, когда мне столько всего еще здесь сделать надо. Что за глупости в самые ответственные моменты жизни в голову лезут.

«Скиф» аккуратно отстыковался и на малой тяге всего одного антиграва потащился к участку более или менее свободного пространства. Вообще жалко, что таким макаром из зоны поражения ПКО не выбраться, тогда заниматься собирательством было бы гораздо безопаснее, пусть и дольше на порядки. Но нет, чтобы не быть гарантированно обнаруженным, максимально задействованной мощности хватает только для перемещения в пределах орбиты, и то с трудом, даже у такой небольшой планеты, как эта. Тут даже сложнее, потому что сама по себе орбита расположена ближе к поверхности, а значит, и к сенсорам базы, и если бы не наличие на ней поля обломков с их постоянной отсветкой, меня с моими, пусть и кратковременно включаемыми, антигравами уже давно бы обнаружили и на счет раз расстреляли. Хотя было бы тут пусто, хрен бы я сюда вообще полез, даже если бы с катушек съехал.

«Скиф» полностью погасил остаточную инерцию, все угловые скорости и застыл неподвижно, если в невесомости вообще есть такое понятие, обращенный кормой к планете, а носом на ближайшую крайнюю точку выхода из возможной зоны обстрела.

Я запустил проверку всех систем, одновременно плавно выводя реакторы на максимально возможный из безопасных уровень. Прогнал повторный тест по движкам и, когда получил отчет о полной готовности и активации всех щитов, мысленно попросив помощи у всего, что может быть в этом мире святого, отдал команду на старт на форсаже.

Из маршевых движков вырвался столп раскаленной плазмы, корабль одним рывком дернулся вперед и начал с резко увеличивающимся ускорением набирать скорость.

Перегрузки никакой не было и в помине, еще бы, основной гравикомпенсатор встроен в сам маршевый двигатель, и иначе никак. Но чувство, что меня в кресло вдавливает, все равно было, наверное, чисто психологическое. Мгновения текли одно за одним, а я уставился в голопроекцию, отображающую все происходящее вокруг, с одной лишь мыслью: «Ну когда же?»

Удар последовал незамедлительно и пришелся на нижнюю полусферу в зоне кормы, туда, где у всех нормальных кораблей, ввиду наименьшей уязвимости именно этого участка, самая слабая броня. Щиты рухнули, толком ничего и не поглотив, по кораблю прошла судорога, сопровождающаяся скрипом силового каркаса. Второй залп прошел по касательной по верхней части навесной брони. Я замер в ожидании. Однако на этом все и закончилось. Двигатели продолжали работать, ускорение нарастало, и корабль уверенно выбрался за пределы радиуса планетарных орудий. Только искин докладывал о шестидесятипроцентных повреждениях брони в задней полусфере.

Да какое нафиг повреждение. Я выбрался! Вы-бра-лся!!!

По всему телу прошла волна приятного озноба, сменившегося теплом, кровь, принявшая ударную дозу адреналина, теперь спешила разнести его по всему организму. Я было поднял руку стереть тыльной стороной ладони пот со лба, даже и не заметил, как он появился, но стукнулся ей о забрало шлема, совсем забыл, что в летном скафандре.

Черт, неужели у меня получилось? Неужели в первый раз за столько времени все пошло четко по плану?! Точно все в порядке?

Я вырубил маршевые двигатели, пусть искин пока, если надобность возникнет, полет антигравами корректирует, и запустил тотальное сканирование всех доступных систем. Выждал положенное время, а потом обалдев уставился на экран.

Да ну нахрен, так не бывает. Что, почти все в порядке? Да у меня на «Макаве», даже после простых прыжков, но что-то да сбоило, а тут только незначительное повреждение нижнего сопла фиксируется. И то, судя по всему, из-за форсажа, оно даже вполне нормальным считается, потому что не влияет ни на что.

Я еще раз провел тест, а затем еще раз, потом отправил одного ремонтника на обследование участка, в который пришлось попадание, а второго проверить, как себя искин чувствует, не жарко ли ему. Все это потому, что когда на корабле все в порядке, это верный признак того, что есть какой-то сильный косяк.

Пока дроиды проводили обследование, получил отчет от ремонтного комплекса на иллийском крейсере. Грузовой отсек пока вскрыть не удалось, там, в лучших традициях иллийского судостроения, стояла двухметровая броня, но вот генераторные установки и парочку плазменных орудий уже демонтировали. Правда, оставили до поры на месте, потому что складировать все это просто негде, не наружу же вытаскивать, там в целях маскировки все снова песком засыпали… Кстати, сам корабль на сенсорах виделся совсем не как крейсер, а как максимум истребитель какой, и то, если бы искин точных его координат не знал бы, то и не нашел. Наверное, какая-нибудь технология невидимости на нем стоит. Как время свободное появится, нужно будет с ним разобраться более детально. В этот раз к нему заглядывать уже не буду, и так перегружен чуть ли не до максимально предельной для моего гиперпривода массы. Эх, хорошо, что на «Макаве» грузовой вариант стоял, прыжок-то он делает всего на три перехода, зато массу таскает, – закачаешься, воякам такое и не снилось.

Дроиды подтвердили, что все в норме. А потом я просмотрел снимки и успокоился. На месте попадания алела раскаленным металлом семиметровая прожженная воронка, края которой еще толком и не успели остыть, зато этот сегмент навесной брони теперь намертво приварился к основному корпусу. Будь у меня какой другой корабль, то летать бы ему сейчас со срезанной напрочь кормой и скорее всего со взорванными движками.

Ну вот, теперь все в порядке, теперь я вижу, что снова прошел на волосок от смерти, норма, короче.

Обратный прыжок длился двое суток, что и понятно, для подобных масс обычно используют более мощные гиперприводы, например, уровня стандартного, то есть среднего межсистемника.

Когда вышел из варпа, сразу получил прямой запрос по состоянию корабля от Тогота. Приятно, когда за тебя кто-то волнуется. А потом сбросил и список груза…

Глава 18

Все-таки это скучно, вот так вот летать и все что можно из обломков выбирать. Я уже вот так седьмой раз лечу. Нет, с точки зрения заработка моя душа искренне радуется каждый раз, когда генератор щита или движок целыми попадаются, или с минимальными повреждениями, не требующие в дальнейшем полной разборки с заменой части агрегатов. Потому что большинство из собранного идет на запчасти. Короче, получается, что из трех условно рабочих модулей цельных запчастей набирается в среднем на один полноценный. Далее Тогот меняет всю проводку, устанавливает абсолютно новые управляющие элементы, полностью обновленное программное обеспечение и наконец собирает. Потом тестирует на работопригодность, если что не так, то снова разбирает. А вот если все стабильно и без всяких огрехов работает, то выставляет на биржу, на продажу.

Естественно, кое-что мы и для себя припасли, полный комплект оборудования на «Макав», включая два новых движка, помимо старых и реакторы – основной и резервный. Также два средних орудия и полностью обновленную рубку, впрочем, последняя была из собственных запасов Тогота. Сейчас же идет полная реконструкция ветерана. Начиная от полной разборки-сборки корпуса с заменой всего, что можно поменять, ну а далее установка модулей в уже специально подогнанные под них отсеки. Только гиперпривода нет и не предвидится. Придется его в Содружестве заказывать, а это долго и дорого, если хороший брать. Но это на будущее.

На «Скиф» тоже все заготовили, но с установкой решили пока повременить, во-первых, некогда пока, а во-вторых, опять же некогда, страда ведь. Меняли только броню в прожженных местах да ущербные турели сменили на три средних плазменных орудия, причем особо не заморачивались, а так прямо в башнях, как демонтировали, так и врезали. Два движка из трех тоже сняли, им в прошлый раз прилично досталось, луч прямо сквозь плазменную струю выхлопа прошел, заменили на один большой. Он хоть и один, но мощности выдает больше, чем два из предыдущих, более устойчивый ко всяким повреждениям и места занимает меньше. Если сильно захотеть, то при нормальной энергетической установке, которой у меня нет, можно еще один такой же установить. Если снять оставшийся крейсерский.

Работы на восемь часов всего было. Я это время в баре все проторчал, но в «Хель» не ходил, не хочется что-то.

В общем и целом, но с кораблями все было, тьфу-тьфу, хорошо. Корпорация, которая так и осталась безымянной, имея только регистрационный номер, тоже уверенно в гору перла. Только за прошлую неделю Тогот наторговал на двадцать три миллиона кредитов. Ну он, правда, и торговать-то начал, только когда все склады переполнились готовыми для продажи модулями, до этого все конспирацию соблюдал. Начни он сразу же, к примеру, движки на биржу гнать, по-любому бы кто-нибудь кому не положено да заинтересовался. А так теперь уже куда деваться…

Вот, кстати, с первоначальной оценкой потенциальной доходности предприятия Тогот сильно ошибся, раз в пять точно. Намеренно, чтобы меня воодушевить, или действительно не все учел, теперь уже не столь важно. Чутка опыта поднабравшись, могу смело заявить, что полезного добра на обломках кочевника осталось не больше, чем уже вывез. Кроме того, таких больших обломков как первый, больше не осталось, там была целая техническая кормовая секция, где куча всего важного обычно и сосредоточено, пусть и раскуроченная прилично, но все же не развалившаяся. А значит, больше такого изобилия попадаться не будет, а шанс на возникновение проблем, наоборот, возрастает непропорционально, там ведь еще и жилые секции есть, хотя они и изуродованы больше всего. Концентрация прямых попаданий в них заметно выше, чем по всему остальному корпусу была. (Знают кисадийцы, что творят, конкретно против живой силы работают.) Но чем черт не шутит, мало ли какие сюрпризы там могут ожидать. Поэтому я их буду разрабатывать в последнюю очередь, если вообще буду.

Искин вывел на дисплей координаты точки выхода. В этот раз я весь прыжок просидел в пилотском кресле, играя в виртуальные шашки с искином и осваивая на практике приемы управления кораблем с измененной конфигурацией оборудования, даже в каюту не ходил. Базы это, конечно, хорошо, тем более «Пилотирование среднего корабля» я уже изучил, и мне теперь не обязательно постоянно в медкапсуле валяться большую часть суток, но вот навык по самому кораблю выработать надо. И дело не в том, что искин с управлением плохо справляется, это как раз совсем не так, мой пилотирует самостоятельно не хуже человека, а вместе мы вообще способны выжать из «Скифа» все, на что он способен. А в том, что корабль тоже почувствовать надо, ощутить его продолжением самого себя, понять, в конце концов, что в нем изменилось.

У «Скифа» же с установкой большого движка заметно увеличилась динамика, теперь хоть от тяжелого крейсера можно удрать, если что. Если еще один такой установлю, можно будет и самому даже за легкими погоняться, правда тогда баки придется куда более емкие ставить, и… А, ладно, не об этом сейчас. Суммарная мощь залпа тоже выросла очень значительно. Но вот энерговооруженность осталась прежней, а это вносит некоторые ограничения, например, на совместную работу маршевых двигателей, активных щитов и энергетических орудий. А такие моменты надо знать и хотя бы в условиях тренажера опробовать, чем я и занимался.

До перехода осталось пять минут, я сделал ход, искин сразу же сожрал три шашки, в этот раз мы играли в поддавки, а потом двинул вперед еще одну и довольно ухмыльнулся.

– Ну что, железяка, я снова победил.

Искин послал мне поздравления и благодарность за проведенную игру. Послал по сети. У него начал характер появляться, и он когда проигрывает, со мной через динамики не общается, предпочитая слать сообщения. Но когда ему, на правах капитана, прямой приказ дашь, тогда да, общается только в путь, в особенности обсуждать всякие глупости любит, но сугубо в рамках пилотирования, пока. А вот как проиграет, так сразу об инструкциях вспоминает, гад. Кстати, в шашки и в шахматы я у него ни разу не выиграл, даже к победе не приблизился, а вот поддавки у него не идут. Вообще, мне кажется, что он развился, ну или, по крайней мере, границы своего псевдосознания хорошо так раздвинул. Пошел по пути развития личности, так сказать. Не знаю, связано ли это с кривой установкой ПО, путем копирования уже готового, рабочего псевдосознания моего старенького искина или нет. Но то, что ведет он себя совсем по-другому, это факт. Хотя, может, это и норма, я до этого с искинами такого класса не общался. А если и развился… не думаю, что лично мне это чем-то угрожает, да и притупилось у меня чувство страха за последнее время, при такой-то работе, но вот интересно, это да. А чтобы при ком другом себя не проявлял, я ему копию текста закона об искусственных интеллектах отправил, пускай поизучает, ему полезно.

Выход произошел штатно, точно в расчетной точке. Как обычно, послал запрос на состояние ремонтно-разборной партии на иллийце. Остальные сейчас на «Скиф» загружены, возил на базу, на диагностику по поводу окончания работ на первом и самом крупно из всех обломке. И сразу же пришел сигнал бедствия, причем хоть и по закрытому каналу, но без какой-либо шифровки и шел он не откуда-нибудь, а с первой от Солнца планеты, конкретно от места, где иллийский крейсер находится.

Вот так-так… и что делать?

Понятно, что. Я отдал искину команду сравнить код сигнала с базой данных, а сам, заложив на ручном крутой вираж и начхав на почти стопроцентную идентификацию искином базы, дал полную мощность на маршевые двигатели. Плевать на нее, если кто-то еще добрался до древнего крейсера, это как минимум ничего хорошего. Для меня.

До планеты дошел на предельной тяге, обзорных витков тоже выполнять не стал, хоть в инструкциях это и положено, но будем считать, что ситуация сложилась нештатная. На орбите, да и на самой планете сенсоры не обнаружили посторонних кораблей и вообще никаких изменений. Это меня немного успокоило, но не до конца. Сажать корабль поручил искину, а сам уже перегружал план спасательно-наступательной операции в «мозги» абордажников.

Встал, скинул летный скафандр, подошел к нише в стенке рубки, расставил руки в стороны и послал команду на активацию боевого скафандра, зря, что ли, его придумывал, столько времени убил, пускай хоть так отрабатывает. Наружная оболочка захлопнулась, искин синхронизировался с нейросетью, взгляд перекрестила тактическая сетка. Все теперь я заключен в броневую скорлупу. Нафига мне это в рубке корабля, за девятью метрами брони и силовым полем, на планете, где ничего враждебного пока нет, а если и есть, то до меня ему здесь не добраться – еще не придумал, но ощущение своей ценности это подчеркивает капитально.

Опоры коснулись грунта, грузовая аппарель беззвучно рухнула на поверхность планеты, подняв тучи пыли, и на равнину серой пустыни, веками не знавшими изменений, выскочили и, не снижая скорости, устремились к холму насыпи, в которой скрывался иллийский крейсер, восемь средних абордажных киберов. Минута и они достигли пролома, еще мгновение – и они уже внутри, фиксируют штатную работу ремонтного комплекса. Ничего подозрительно, везде тишь гладь да благодать, и только ремонтные киберы туда-сюда на передаваемом изображении с камеры видоискателя мелькают, демонтируя очередной агрегат. Только звуков недостает, атмосферы-то нет, а так картинка полной идиллии. А с чего тогда сигнал бедствия слали? Послал запрос искину ремонтного комплекса. Тот подтвердил, что все в полном порядке, а сигнал в отчете послали в соответствии с нормами по безопасной работе Содружества, в связи с угрозой жизни человека.

Я аж хрюкнул от удивления. Какой тут к такой-то матери человек! Откуда он здесь вообще возьмется при пустой-то орбите и отсутствии новых следов вокруг? Но в этот самый момент в поле зрения камеры видоискателя попался прорезанный в броне проход в грузовой трюм…

Вообще, да… Сказать просто нечего. Вернее, не так, сказать есть очень много чего, но исключительно на русском матерном. Причем не от досады, а почти от восхищения.

Я стоял в своем новом скафандре посреди вскрытого, прорезанного лазерным резаком проема два на два метра в грузовой трюм иллийца и тихо млел. Потому как прямо передо мной были установлены шесть саркофагов низкотемпературного сна, а чуть далее аппаратура поддержания жизни с автономным реактором медленного полураспада. Минимум семисотлетней давности. Энергии такие штуки дают немного, зато работают тысячелетиями и ничего с ними не происходит. А что может произойти с мембраной-уловителем гамма-частиц, из колебаний которой генератор энергию и черпает, да ничего, разве что элемент разложится окончательно. А у того период полного распада более тридцати тысяч лет…