Текст книги "И вся федеральная конница"

Автор книги: Андрей Уланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Разумеется, – словно прочитав мысли капита-, заметил Смигл, – вашей команде будет оказываться всяческая поддержка… все, что в наших силах, пример, мы сумели уговорить одного, кхм, скажем, представителя союзной нам державы, весьма крупного специалиста в области разведки… и, само собой, контрразведки… прочесть вам, джентльмены, небольшую лекцию.

– Да неужели? – насмешливо фыркнул один из лучших представителей Третьей Его Подземных Чернигов Величества Канцелярии, которого, похоже, идея выслушивать поучения от какого-то там «крупного специалиста» откровенно забавляла. – И когда нам представится сия заманчивая возможность?

– Прямо сейчас, господа, прямо сейчас, – прозвучал ответ из угла, в котором еще миг назад была лишь кадка с пожелтевшим фикусом.

В комнате было достаточно светло, но тьма под накинутым капюшоном разрекламированного полковником «лектора» была столь же черна, как и его одеяние – нечто среднее между плащом, рясой и балахоном. Впрочем, отнюдь не эта «униформа» начинающих некромантов заставила Мак-Интайра подпрыгнуть, словно школьника, к которому неожиданно подкрался учитель. И даже не пронесшийся по комнате порыв ледяного ветра. Причиной реакции капитана было резкое подергивание оберега…

– Э-э…

– Я решил не откладывать выполнение вашей, полковник Смигл, просьбы.

– А-а… да-да… конечно. Ну, в таком случае… я, пожалуй, покину вас, джентльмены. – Последние слова Смигл произнес, уже буквально прыгая за порог.

Мак-Интайр медленно повел руку к поясу… хватанул пустоту и с сожалением вспомнил, что ятаган у него забрали еще при входе в здание. Впрочем, судя по гримасе и положению правой руки гнома, капитан был отнюдь не одинок в своих чувствах.

Сгусток тьмы под капюшоном тихо, но явственно хихикнул.

– Господа, заверяю, вам нечего бояться. Как сообщил уже скоропостижно покинувший нас, – «лектор» хихикнул еще раз, – полковник Смигл, я в данный момент представляю интересы союзной делу Севера державы. Применительно к вам – в указанные интересы входит поимка агента Зеркало, а не воспрепятствование оной.

– А может, вы тогда просто назовете нам его имя? – хмыкнул гном. – Вместо лекции?

– С удовольствием оказал бы вам эту услугу, бригадир-лейтенант Эйстлин. Вернее, две услуги: назвать имя моего южного коллеги по шпионству, а также избавить вас от необходимости выслушивать то, что, – тьма хихикнула в третий раз, – почти наверняка будет для всех вас относиться к разряду прописных истин. Но, увы, ни первой, ни второй любезности я вам оказать не могу.

Лишившийся остатков анонимности бригадир-лейтенант Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии Эйстлин Торк из просто хмурого сделался откровенно мрачным.

– Ну тогда, может, хотя бы лавку наколдуешь? – с вызовом произнес он. – А то стоять битый час как-то скучновато.

– Уверяю вас, – начал «лектор», – на столь продолжительный срок я вовсе не собираюсь затягивать…

– Кроме того, – неожиданно для всех перебил его темный эльф, – нужды в магии нет. А стулья там… прямо за дверью, в коридоре.

– Я принесу! – Юный великан явно обрадовался возможности хоть ненадолго, но покинуть комнату. – Сейчас…

– Мне, пожалуйста, два, – сказал пинкертон.

– Два?

– Если вас не очень затруднит, – капитан едва не шарахнулся от Келлера, лишь в последнее мгновение сообразив, что агент взмахнул не волшебной палочкой, а самым обыкновенным карандашом. – Хоть я и умею конспектировать на весу, но получающиеся в результате записи далеко не всегда поддаются расшифровке.

– Понял. Значит, пять стульев.

– Четыре, – внес поправку капитан. – Я предпочитаю стоять.

– Три, – буркнул гном. – Если только среди здешних колченогостей не сыщется нормальный гномский табурет.

– Ну, – с сожалением глядя на блокнот, произнес Келлер, – в таком случае и я…

– Со своей стороны, – черный неторопливо прошествовал из утла на середину комнаты, – могу еще раз сказать, что вряд ли мне удастся поведать вам нечто принципиально свежее. Если же чудо и произойдет, можете не сомневаться, что На… то есть…

– Белоу, – процедил темный эльф. – Вайт Белоу. – …что мистер Белоу запомнит его куда лучше меня самого. Не так ли?

– Возможно. – В голосе драу явственно послышался хруст льда.

– Так я не понял, – растерянно сказал великан. – Мне или как, или за стульями?

Ответом ему была тишина. Впрочем, парой-тройкой секунд позже Валлентайн сумел произвести не столь уж сложную операцию по вычитанию и, получив ответ, стремительно выскочил за дверь.

Назад он возвращался куда менее быстро – двумя минутами позже, красный, словно вареный рак… и без чего-либо, хотя бы отдаленно напоминающего стул.

– Там это… – еще более растерянно сказал он. – Стулья-то есть. Загвоздка в том, что их не отодрать.

– К полу, что ли, привинчены? – удивленно спросил гном.

– Не-а, – мотнул головой великан. – Вроде как приклеены.

– А-а, – понимающе кивнул Торк. – Знакомо. Помню, как-то на званом обеде в Букингемском дворце ложки оказались…

Темный эльф едва заметно улыбнулся. Неторопливо подошел к двери, выскользнул наружу – и почти сразу же объявился вновь со стулом в руке. Сел, вернее, вальяжно развалился, словно под ним оказался по меньшей мере императорский трон.

– Так о чем же, – с любопытством спросил он, – вы хотите нам рассказать?

– О скуке, джентльмены, – почти ласково пропела тьма под капюшоном. – О скуке. Мы с вами живем в очень скучное время…

Да уж, подумал Мак-Интайр. Второй год кровавой мясорубки – такой основательной скукотищи здешние края не помнили со времен Йорктауна и Саратоги.

– …для наших с вами профессий, – невозмутимо говорил «лектор». – Увы, но романтика ушла из нашей работы. В прежние времена разведкой занимались личности… взять, к примеру, мистера Уолсингема… шета… Ришелье… Дефо… аэн Гленн… Бомарше… Капитан опасливо покосился на гнома – имя эльфийки, не просто перехитрившей гномов, но в высшей степени элегантно выставившей Третью Канцелярию на всеобщее посмешище, было, по мнению Мак-Интайра, не из тех, которые стоит произносить в присутствии сотрудника этой самой Канцелярии. Память, у гномов хорошая, а со времени «дела об алмазном кинжале» не прошло и ста лет.

– Сейчас же в разведке прекрасных дам не сыщешь, днем с огнем. Хотя, – «лектор» хихикнул, – это утверждение может показаться странным… будучи высказано в комнате, стены которой украшены портретами Мятежной Розы и ее верной конфидентки Дюваль[10]10
  Мятежная Роза – прозвище Роуз О'Нил Гринхоу, одной из самых известных шпионок южан. Бетти Дюваль была ее связной, в частности, именно она доставила генералу Борегару донесение о выдвижении федеральных войск на станцию Манассас в июле 1861-го.


[Закрыть]. Но, уверен, джентльмены, вы превосходно понимаете: глупо даже пытаться ставить рядом действия восторженных патриоток «дела Юга» и работу подлинных мастеров. Дилетантство, любительство – и не приходится удивляться тому, что другие любители с легкостью отлавливают подобных агентесс.

С легкостью… тебя б в мою шкуру, зло продумал капитан, тоже мне – подлинный мастер. Хотел бы я посмотреть, с какой «легкостью» ты раскрыл бы Старую Графиню.

– Наша с вами работа, джентльмены, более всего походит на труд паука. Главное – сплести сеть… в правильном месте, в нужное время. Затем остается лишь ждать, ждать того, кто в эту сеть влетит. Шансы тем больше, чем бо…

Капитан вдруг почувствовал, как изнутри, откуда-то из глубины к горлу неумолимо подкатывает… зевок. И одновременно с этим так и норовят сомкнуться веки, будто под каждое насыпали не меньше дюжины фунтов песка.

Не то чтобы Мак-Интайр не желал спать вовсе. Скорее дело обстояло строго наоборот, ведь за последние двое суток ему посчастливилось урвать от силы пару часов, да и те – обрывками, там и сям выкроенные минуты тяжелой дремы в карете. Но…

Мак-Интайр качнулся вперед… моргнул…

– На этом, собственно, я заканчиваю, – тем же тоном, с той же интонацией произносил «лектор».

Что?!

Такого конфуза с капитаном не приключалось давным-давно, с тех пор как нескладный пятнадцатилетний мальчишка во время воскресной проповеди захрапел на всю церквушку.

Впрочем, быстро глянув по сторонам, Мак-Интайр понял, что в загадочный сон, похоже, выпал не только лишь он один. Гном, с весьма озабоченным видом, перешептывался со своим напарником-великаном, Йоахим Келлер сосредоточенно разглядывал собственные ладони, словно и впрямь надеялся отыскать в них ответ: куда сгинул без следа почти час. Только темный эльф продолжал сидеть с видом знаю-все-наперед, и не смейте меня трогать!

И что прикажете делать, расстроенно подумал капитан. Просить повторить «все то, мистер, что вы нам только что рассказали» – как-то совершенно несолидно. А не просить…

– Вопросы, господа?

– У меня есть один вопрос, – неожиданно для всех произнес драу. – Личный.

Найр

– У меня есть один вопрос, – быстро сказал я. – Личный.

– Что ж… – «Лектор» взмахнул полой рясоплатья. – Прошу вас… с вашего позволения, господа.

Поднявшись, я сделал шаг, и в тот же миг серая шуршащая пелена отгородила нас от остальной части комнаты.

– Вообще-то, – задумчиво произнес «лектор». – Это я хотел задать вопрос тебе. Найр, дружище, какого тролля ты здесь делаешь?!

– Ты не поверишь, Ник, – улыбнулся я. – Работаю.

– Не поверю, – согласился мой собеседник, откидывая капюшон. – Я и глазам-то собственным с трудом верю.

– Сам-то ты что здесь делаешь?

– Начальство приказало помочь союзнику, – пожал плечами русский шпион, высший вампир и один из узкого круга моих почти друзей, граф Николай Рысьев. – Дурацкая, на мой вкус, идея, но сверху, как всегда, виднее.

– Возможно. Кстати, хорошо выглядишь… по сравнению с нашей последней встречей.

Говоря это, я почти не льстил – Ник действительно выглядел намного… хм, розовее обычного. К слову, склонности к прихихикиванью за русским прежде не замечалось… в трезвом виде.

– Выпил кого-то?

– Да так. – Граф сделал неопределенный жест. – Один… кровь оказалась на удивление неплоха, но в прочих смыслах человечишка был совершенно препустой. Клянусь честью, не будь это вызвано служебной необходимостью, я проделал бы то же самое исключительно за его манеры, точнее, полное отсутствие оных.

– И опробовать на союзниках новое сонное заклятие ты решил тоже «по служебной необходимости»? С побочным эффектом в виде зловония?

– Мимо, – сообщил русский, небрежно вытряхивая из левого рукава небольшую грушу с тонким носиком. Правой же Ник с куда большей осторожностью извлек из носа два желтоватых тампона.

– На магию, друг мой, в наши дни мало кто полагается. Все мало-мальски достойные изучения объекты увешаны оберегами, амулетами… но, к счастью, на помощь приходит алхимия.

– К счастью ли? – фыркнул я. – Молчу про то, что твое снотворное пахнет…

– Для тебя.

– …и что на меня оно не оказало ровным счетом никакого воздействия.

– И не должно было, – почти обиженно сказал вампир. – Как-никак биохимия эльфов не совсем идентична человеческой. У меня и насчет гнома-то уверенности не было.

– Однако, – с ехидной ноткой заметил я, – дольше всех держался мальчишка.

– Во-первых, он тоже явно не ведет свой род от одного лишь Адама, – возразил граф. – Во-вторых, спать ему хотелось отчаянно, но чувство долга…

– …и пяти минут не продержало бы его глаза открытыми, – рассмеялся я. – Ник, ты в самом деле не понял? Пареньку было интересно, чертовски просто интересно слушать ту белиберду, что ты нес! Шпионы! Заговоры! Тайны королевского двора! Ник, ты отравил неокрепший детский мозг!

– А еще я ем девичьи ляжки, – пробормотал вампир, – без подливки. Кстати… ты ведь был тогда в Париже?

– Тогда – это когда именно? Ты ведь знаешь, я не люблю засиживаться подолгу на одном…

– В 93-м.

– Был. Можешь посмеяться, Ник, – для меня не нашлось работы! Представляешь?! Граждане революционеры сносили головы своим врагам и друг другу с такой ловкостью, что вовсе не нуждались в дополнительной помощи. Скажу больше – дело повернулось так, что я сам едва уберег шею от знакомства с «национальной бритвой».

– Понимаю, – кивнул граф. – Было… весело.

– Для таких, как ты, – возможно, – хмыкнул я. – Загибай пальцы: непосредственно в Париже действовали люди губернатора Джерси.

– Сеть «Корреспонданс», – подтвердил шпион. – Правда, если верить моим источникам, ею руководил не губернатор острова, а командующий тамошними войсками.

– Эти два паука превосходно уживались в одной банке. Далее: «Парижское агентство» д'Антрега, сеть Шарлотты Аткинс-Кормье, люди из конторы Батца… впрочем, этот авантюрист врал куда больше, чем делал реально. Затем агенты шуанов и прочие роялисты, от них было просто не протолкнуться… думаю, если бы якобинцы начали хватать случайных прохожих, то добились бы куда больших успехов в деле обезглавливания контрреволюции.

– Куда уж больших…

– Ну, Париж все-таки остался человеческим городом, – заметил я. – Хотя герцог де ла Кирин и вспомнил, что, согласно неким окольным тропкам, он может назвать себя aran Cirion.

– Говорят, – хихикнул вампир, – что весь этот «заговор короля Кириона» был от первой до последней буквы сочинен в Революционном Трибунале.

Я покачал головой.

– Не думаю. Те «пьесы» гражданина Фукье-Тенвиля, с которыми довелось познакомиться мне, выглядели более, хм, вменяемыми… в вину подсудимых. Скорее мальчишка… сколько ему было, этому сопляку-герцогу, и пятидесяти ведь не исполнилось? Так вот, скорее мальчишка и впрямь возмечтал половить рыбку в мутной воде – не задумавшись, что муть эта имеет очень специфический красный оттенок.

– Однако ж на что всерьез он мог рассчитывать? – удивленно спросил Ник. – Имея всего несколько сотен людей…

– Несколько сотен полуэльфов, – поправил я. – Это не так уж мало, как может показаться: город, хоть это и не лес, но и в нем трудно развернуться кавалерии. К тому же как раз в то время граждане революционеры вусмерть разругались с гномами… из-за «особого чрезвычайного» налога на нелюдей. Прибавь еще твоих сородичей… – Я замолчал, увидев, как Ник отрицательно покачнул головой.

– Вампиров к тому времени в городе почти не было, – тихо произнес он. – Уже больше года.

– Кровь – обильная, почти дармовая – вскружила им головы, они потеряли всякую осторожность… пока тамошний храм, где они устроили очередное пиршество… слетелись отовсюду… не накрыли «куполом Джесангира».

– Там был кто-то из твоих… знакомых?

– Был. – Тон графа явно намекал, что развивать данную тему Ник отнюдь не жаждет, и я поспешил увести разговор в сторону:

– Впрочем, это все дела давно протухших дней. А сейчас… тебе все никак не наскучит батрачить на свою контору?

– Меня, – в очередной раз хихикнул вампир, – это развлекает. Впрочем… впрочем, ты, дружище, так и не ответил на мой самый первый вопрос. Ну-ка, давай, сознавайся… что, снова придумал безупречный план?

– Это и был безупречный план, – чопорно произнес я. – Неприятность вышла отнюдь не по моей вине.

– Конечно-конечно, я и не сомневаюсь. Так что с тобой приключилось-то ?

Я ненадолго задумался. С одной стороны, рассказывать о своем промахе хотелось, прямо скажем, не очень. С другой же – Рысьев, когда захочет, узнает все… и лучше уж пусть он выслушает мою версию произошедшего.

– Помнишь, три года назад ты рассказывал мне историю об одном из твоих предков, который попал в плен к кочевникам и сумел бежать, обернувшись волком.

– Что, серьезно? – отчего-то удивился граф. – Три года назад… о, да… о, нет… теперь вспоминаю., мы решили отпраздновать…

– Годовщину высадки Феанора.

– Да… о, черт, – простонал вампир, – как же мы тогда надрались. И я в самом деле рассказывал, нет, пел «Слово о полку». А все собаки на десять миль вокруг подпе… подвывали мне.

Собак я не помнил. Но помнил, что издаваемые Ником звуки мне, в общем, нравились. Как и все остальное… окружающее. Не так уж часто я позволяю себе расслабиться… опуститься до состояния… не гобла, конечно, но хотя бы человека.

Мы начали со здравура. Крохотный сосудик витого стекла, даже не бутылочка – так, флакончик. Воистину, только светлые с их извращенными представлениями о… о мироздании могли додуматься разливать свой, хи, национальный напиток в столь жалкие объемы. А затем придумывать еще более убогие наперстки для распития оного. Первая капля за встречу, вторая капля – за отсутствующих, то есть за дам. Третья же… на третий заход авалонской посудинки уже недостало, и тогда Ник выставил на стол «беленькую». Так и не понял, отчего граф столь упорно настаивал, что эта, вполне обычной формы бутылка, называется «пузырем» – шарообразности в ней было не больше, чем в огурце.

«Беленькой» было много больше здравура, но, как ни удивительно, закончилась она еще быстрее. Мда… дальше был шотландский виски… впрочем, к этому моменту, качество поглощаемого уже не играло такой существенной роли, как вначале.

– Так вот, – сказал я, – идея, заложенная в спетом тобой эпосе…

– Которая?

– Побег с помощью оборачивания, – пояснил я и с удивлением увидел, как лицо вампира стремительно искажается – словно упомянутый выше свежевыпитый человечишка страдал разлитием желчи.

– Если бы ты расспросил меня следующим утром…

– Если бы я… да ты… могли следующим утром хотя бы думать! – …то, – продолжил граф, – ты бы непременно узнал одну немаловажную деталь: главный герой эпоса, сиречь князь Игорь, доводился родственником защитившему его кочевнику. А потому истинные обстоятельства его побега далеко не столь захватывающи, как повествует легенда. Я бы сказал, они даже слишком прозаичны.

В любом случае, – заметил я, – для меня этот способ оказался вполне действенным.

– Что вновь возвращает нас к вопросу – почему ты здесь? – ехидно напомнил русский.

– Потому что чертов колдунишка оказался жалким недоумком! – в сердцах бросил я. – Доходов от нелегальной практики ему, видите ли, показалось мало! Он решил подзаработать еще и на шпионаже в пользу Севера!

– Начинаю понимать, – пробормотал Рысьев. – Однако… друг мой, а что помешало тебе составить заклятие самому?

– Не видел нужды.

– То есть лень и алчность, – констатировал вампир. – Знакомо.

– Ник, – прищурился я, – говорил я тебе, что ты совершенно никудышный дипломат?

– Это и есть один из главных побудительных мотивов, благодаря которым я оказался в рядах конторы, – невозмутимо парировал граф. – Здесь хоть и не слишком часто, но все же иной раз удается назвать вещи своими именами… как они того заслуживают.

– В любом случае ты не прав, – сказал я. – Подумай… самому выстраивать заклинание… самому изготовлять оружие, а не заказывать его у гномов… самому шить костюм… где провести границу, Ник? Может, и рожать наследника также необходимо самому, не прибегая к посредничеству существа противоположного пола?

– Ты, друг мой, даже представить не можешь, сколько людей предпочли бы быть терзаемыми родовыми схватками вместо подозрений.

– А тест подобия по крови?

– Поможет уличить в измене разве что какую-нибудь мельничиху, – усмехнулся граф. – Да и то – непредусмотрительную. Магия, Найр, как тебе превосходно известно, это палка о двух концах. И потому на каждое заклятие, помогающее высветить истину, обычно придумано не меньше трех, еще более умело эту истину скрывающих.

– У нас, драу, закл… – гордо начал я… и замолк на полуслове, вспомнив историю принца Даэля… а также историю о голубом жемчуге… и еще три десятка подобных историй.

– …заклятий таких не по три, а по пять-шесть, – невозмутимо закончил Рысьев. – Ну и шайтан с ними. Вернемся к нашим баранам, в смысле – к твоим делам. Итак, зачаровавший тебя маг оказался шпионом северян. Хорошим?

– Отвратительным.

– Мятежники его повесили?

– Нет, этого удовольствия он их все же сумел лишить.

– В таком случае, – заметил Рысьев, – он все же не отвратительный, как ты изволил выразиться, а хотя бы плохой. Или даже посредственный – раз у него хватило ума переправлять своим северным друзьям не только последние сплетни о табачных предпочтениях Джефферсона Дэвиса, но также и все исходники сотворенных им заклятий. Ведь именно за этим ты и явился сюда?

Я пожал плечами.

– Выбор был: либо так, либо заняться расшифровкой самому. Уверен, месяца за два я бы справился с этим, но… два месяца проводить все светлое время суток в образе вороны… согласись, Ник, это было бы совершенно нерационально.

– Думаешь, работа на федеральное правительство будет стоить для тебя меньших усилий? – спросил граф.

Признаюсь – этим вопросом Рысьев сумел меня уличить.

– Конечно же. Ты ведь сам только что слышал: они просят всего лишь поймать агента Зеркало.

– «Всего лишь», – задумчиво повторил вампир. – Да… можно сказать и так.

– Полагаешь, я, с типичным для темных эльфов непомерно раздутым самомнением, упустил из виду какой-нибудь нюанс?

– Друг мой, – вздохнул Рысьев. – Что делают драу в тех случаях, когда им не удается выполнить «заказ»? Разумеется, – добавил он, – я понимаю, такие ситуации невероятно редки, но все же…

– Не так уж и редки на самом деле. А вообще… лично я в таких случаях попросту ликвидирую заказчика. Нельзя же, – пояснил я, – допустить утечку порочащих репутацию сведений. Подозреваю, все остальные темные эльфы в схожих ситуациях действуют подобным же методом. А к чему был вопрос?

Молли

– Молли…

Несколько секунд я смотрела прямо на него, не замечая. Пока, наконец, не сообразила, что этот высокий, шикарно выряженный, с перетянутым белой ленточкой пакетом в руке джентльмен – Тимка, мой Тимка! А поняв – ойкнула, подскочила, обняла.

Опомнилась минут через пять. Высвободилась… вернее, изо всех сил упершись в него ладонями, попыталась высвободиться – с тем же успехом могла бы попробовать сдвинуть каменную стену. Тимка обнимает нежно… но так, что не вырвешься – пока сам не выпустит.

Выпустил.

Отступив на шаг, я поправила кофточку на плече, глянула с вызовом…

– Ну, привет… пропажа.

– Почему голос у тебя такой хриплый? – с тревогой спросил он. – Простыла снова?

– Тебе-то какое дело?

– Молли!

– Ну, табачком разжилась… Тимка досадливо поморщился.

– Сказано же было тебе: кончай с этой гадостью! Говорил?

– Ну говорил… говорил, а потом взял да и слинял! – горло на миг словно сдавило, – я б и выпить не отказалась, так ведь нечего было!

– Молли, послушай…

– Думала, приключилось с тобой чего… – с горечью выдохнула я. – Пит с Худючкой сказали: на той улочке форменная бойня была, вся мостовая в кровищще, трупы вповалку… а ты пропал! А я…

– Молли, выслушай меня, пожалуйста, – повторил он. – Там, на той улице… понимаешь, мне повезло, невероятно повезло…

– Да уж вижу! – бросила я. – Ишь как вырядился, прямо и не узнать.

И ведь не узнала. В основном из-за шляпы с широкими, закрывшими пол-лица, полями. Ну и остальное – светло-коричневый плащ, из-под которого чернел жилет, белый шелковый, неумело замотанный – ох ты, горе мое! руки сами по себе потянулись поправить! – шарф. Даже перчатки были – красной кожи, гномьей выделки… хромовые. Видела я такие в одной витрине, и сколько стоят они – тоже видела.

– Духами пахнешь… ну, прям, как лорд-маркиз какой!

– Это не духи, – негромко сказал он. – Просто мыло… хорошее…

– Ах, мы-ы-ыло! – протянула я. – Ну и кто же тебя так… мыло?

– Гномы, – улыбнулся Тимка. – Трое гномов, день без малого со мной провозились. Все ворчали, мол, такого грязнулю за последние лет семьдесят не упомнят: скоблишь-скоблишь, грязи – тачками вывози, а толку не видать. Только я думаю, эти коротышки просто цену набивали. Ведь наверняка к ним из шахты такие приходят, что спервоначалу зубилом обработать надо, верхние слои поскалывать, а уж после – мыть.

– Гномы, говоришь…

– Ну да, – торопливо кивнул он и зачастил: – Я сказать-то как раз о чем хочу: меня гном нанял! Тот, что с парнями Белоглазого рубился. Его Торком звать, он, как и я, из Англии, сюда по секретной надобности приплыл… ну а я ему как бы подсобил в той драке, вот и получилось…

– Вот как, значит, – медленно произнесла я. – Работу нашел… хорошую. Слугой при коротышке.

– Ну да. А вообще сейчас, – Тимка оглянулся и перешел на шепот, – бери выше. В смысле, я вроде как правительственный чиновник получаюсь. Вот гляди… – он потащил из жилетного кармашка для часов какую-то бумажку, развернул и сунул мне под нос, – гляди! Настоящий, с печатью военного министерства, а подпись – самого…

– Ты забыл, – я улыбнулась, хотя со стороны, наверное, эта улыбка выглядела жалкой, – забыл… я ведь не умею читать… Тимка…

– Прости, – смутился он. – Хотел… вот, на, возьми! – с этими словами он протянул мне пакет, тот самый, перевязанный ленточкой. – Должно подойти… Торк подсказал… я в магазине выбрал продавщицу с тебя ростом и велел, чтобы по ней все мерили. Правда, – искоса глянув на меня, добавил он, – в плечах и бедрах она малость пошире будет. Ну ты подошьешь, если что. Там и нитки с иголками… тоже.

– Ох, Тимка…

Пакет был тяжелый, здорово тянул руку. Что ж он там намерил-то ?

Вдоль улицы зло хлестнуло ветром, обозначив холодную полоску на щеке. Я потерла кулачком скулу… мокро, а небо чистое, дождя нет, откуда же… и только чувствовав соленый привкус, запоздало поняла – слезы.

– И вот еще что. – Тимка спрятал свою пропечатанную бумажку обратно и принялся копаться во внутреннем кармане. Ветер хлестнул снова, откинув полу плаща, – и я вздрогнула, увидев на боку Тима огромное, тускло поблескивающее воронением… ох, ну что же ты ввязался?!

– В подвал ты больше не пойдешь!

Наверно, еще когда я только услышала, как он меня окликает, в голове что-то смешалось. Потому и не могла узнать и вот сейчас тоже смотрела на бумажки, которые протянул мне Тимка. И лишь когда он, устав ждать, сам вложил их в мою ладонь, наконец-то сообразила – это же деньги. Просто не довоенные, старые, а новенькие бумажные двадцатки. Одна, две… четыре.

Спрячь, не держи на виду. Это, – слабо улыбнулся Тимка, – вроде как мои рекрутские. На особняк с каретой не хватит, но снять комнатку… ну и на жизнь – тоже. Пока я не вернусь.

– Вернешься? Откуда?!

Он опустил взгляд, отвернулся… так, что и объяснять-то ничего не надо.

– Тимка!

Олух-болван-дурак-негодяй… Правая была занята пакетом, и я ударила левой, целилась в скулу – кулаком, чай, не дамочка, ладонью пощечины хлестать. Второй раз он ударить не дал, поймал на замахе.

– Да не визжи ты. Я ведь не в маршировалки записался, в атаки ходить не буду.

Ну зачем, зачем, зачем ты… Пресвятая Дева, как же объяснить этому глупому великану, что мне нужно только лишь одно – чтобы он был рядом. Чтобы всегда, в любой момент, можно было обнять, прижаться, закопаться в него, такого большого и надежного…

Чтобы всегда было – как сейчас!

– Тимка…

Никуда не отпущу. Мой-мой-мой-мой, ничей больше!

– Молли, послушай… ты знаешь, где Пятая авеню?

– Да. На Манхэттене, неподалеку от Таймс-сквер.

– Верно. Теперь постарайся запомнить – в начале Пятой стоит большой дом – серый камень, четыре этажа, статуи всякие подбалконные и красная черепица. Там поблизости ничего похожего нет, вряд ли ошибешься. Вот… когда подыщешь себе жилье, придешь к этому дому и попросишь швейцара позвать капитана Мак-Интайра. Капитана Джозефа Мак-Интайра. Повтори.

– Капитана Джозефа Мак-Инрайта.

– Мак-Интайра, – нахмурился Тимка. – Джо Инрайт – это капитан шхуны «Арчер-Фиш» из Бостона, а тебе нужен будет капитан Мак-Интайр!

– Я запомню, – пообещала я.

– Его может не быть на месте, – озабоченно сказал Тимка. – Скорее всего не будет. Если так, попросишь… нет, потребуешь, чтобы для него написали записку, и продиктуешь свой новый адрес. Так и скажешь: новый адрес Молли – для капитана Мак-Интайра.

– Хорошо, Тимка. Все сделаю, как ты сказал. Ты же знаешь, – я вскинула голову и улыбнулась ему, – я ловко запоминаю.

Глаза щипало так, словно перечистила дюжину луковиц подряд. Но я твердо знала – плакать мне сейчас нельзя, ни в коем случае, точно-точно.

– И еще, – глухо сказал он. – Если меня не будет два месяца… тогда еще раз придешь к этому дому, только на этот раз тебе, наверное, уже придется дождаться самого капитана.

Тимка!

Да это я так, на всякий случай, – с наигранной бодростью произнес он. – На самом-то деле Торк говорит: едем дней на пять, ну, на неделю, не больше. Это – вдруг чего… или там, приказ срочный выйдет… Ты, главное, не переживай и всегда, все время помни: что бы ни случилось, я к тебе обязательно вернусь! Слышишь, Молли? Ты… мне веришь?

– Да, – прошептала я. – Верю.

Мне надо было сказать ему так много! И все-все было важным, таким, что не сказать – нельзя!

Пpo то, что буду ждать, хоть сто, хоть всю тысячу лет. И прo то, как вчера, в какой-то миг решив, что – все, больше никогда не увижу его, я выбежала на берег… и остановилась лишь в считанных дюймах от края.

Про то… и про это… и про все остальное.

– Помнишь, когда я простудилась, ты сидел рядом и рассказывал ваши легенды? О великане Джеке, о трех гномах, о болотных эльфах, о фее Пяти Холмов?

– Помню…

А ту, что про рыцаря, доблестного сэра Хейли? Который собрался в крестовый поход, и тогда его невеста, Элис из Йорвика, повязала ему на плечо бант, так, что теперь он ее рыцарь, а она – его прекрасная дама. Это ведь было, да? У меня тогда голова совсем сильно болела, но я слушала – как он с сарацинами дрался, как Иерусалим от орочьих полчищ отстоял… ,слушалa, потому что… было интересно.

– Да. Так все и было.

– Тимка, – негромко попросила я. – Дай, пожалуйста, свою новую шляпу.

Он словно бы и не удивился – молча снял и протянул мне. А сам встал на колени передо мной.

Шляпа была светло-коричневая, в тон плащу – за исключеньем черной ленты вокруг тульи. Я даже не стала пытаться ее отдирать – той, белой, на пакете, с лихвой хватило, чтобы обмотать несколько раз, напрочь закрыв черный цвет. Даже на бант осталось.

– Ну вот. Отныне и навсегда вы, Тимоти Валлентайн – мой рыцарь! Отправляйтесь в свой поход, и да хранит вас мой тали… – Тут я не выдержала и закричала: – Иди! Иди! Иди!

– Молли…

– Уходи! Прочь! Пожалуйста, прошу тебя, умоляю, уходи сейчас!

И лишь когда светло-коричневая, с белой лентой шляпа скрылась за углом, я тихо прошептала: «Пока я еще могу тебя отпустить».

На меня оглядывались прохожие – наверное, со стороны это и впрямь выглядело забавно: девушка, которая идет, не зная куда, прижав к груди пакет… мокрый, потому что слезы текут, все никак не переставая…

…и улыбается.

Потому что она – очень-очень счастлива!

Как в сказке!