Текст книги "День револьвера"

Автор книги: Андрей Уланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Я жажду доказательств, что все это – не пьяный бред одного зеленошкурого прохвоста…

– Если ты спустишься вниз, в зал, – начал гобл, почему-то махнув при этом лапой в сторону окна, – то увидишь за крайним справа столом двух шерифовых прихвостней, Сэма-говоруна и Лохматого.

– И что с того? Даже помощникам шерифа, если они еще не зомби, хочется жрать и напиваться.

– Думаешь, они заглянули к Маку лишь затем, чтобы залить в себя по пинте колорадского светлого? Валяй, эй-парень. Спускайся, выходи на улицу… если у тебя среди барахла завалялась мифрильная кольчужка, глядишь, отделаешься при этом всего-навсего синяком на полспины.

– Синяком? – зачем-то переспросил я.

– Сэм, чтоб ты знал, предпочитает стрелять в спину.

– Он и спереди неплохо управляется, – пробормотал я, вспомнив сегодняшнюю охоту на вампира в салуне. – Но… какого тролля нужно этому проклятому шерифу?!

Толстяк ответил не сразу. Сначала он поскреб когтем пол, отщипнул от одной из досок длинную щепку и принялся ковырять ею в пасти.

– Поняшия не мею, – наконец прошепелявил он. – Но бушь я на твоем меште, не штал бы шдать Билли-боя, штобы шадать ему етот вопрошь.

– Но ты не на моем месте.

– Шертовски верно подмешено, эй-парень.

Я задумчиво посмотрел на окно. Прошлой ночью Толстяк вылез наружу именно через него, но повторять его подвиг среди бела дня… трех подряд переломов братца Фила лично мне вполне хватило, чтобы усвоить – прыжки с высоты опасны.

К тому же… кучу трофеев, которые я так и не успел даже толком разобрать, в окно с собой не прихватишь. Разве что снова навьючить их на гоблина… нет, не выйдет, с сожалением понял я – Толстяк и без тюка едва-едва протиснется.

– Эй, ты куда собрался?

– Вниз, – нарочито безмятежно сказал я. – Глотну холодного эля, прогуляюсь. А если меня будет искать прекрасная эльфийка, передай, что я скоро вернусь.

– С кладбища, в виде зомби? – Гобл все-таки оставил последнее слово за собой.

До конца коридора я почти убедил себя, что Толстяк просто решил подшутить над глупым человечишкой – но стоило мне ступить на лестницу, как это убеждение разом улетучилось. С каждой пройденной ступенькой решение спуститься вниз казалось все глупее. Да, Толстяк всего лишь гобл и у него нет видимых причин спасать мою шкуру. Да, с этого зеленошкурого станется наврать, чтобы выставить меня на посмешище. Но если он сказал правду…

Я сделал глубокий вдох – и вошел в зал.

Показалось – или же с моим появлением разом стихли все разговоры?! Сейчас, ближе к вечеру, посетителей в салун уже набилось немало. И все они смотрели на меня – или не смотрели, причем очень старательно не смотрели.

Тишина окутывала меня, словно саван. Лишь вечность спустя её нарушил посторонний звук. Вот уж никогда не думал, что так обрадуюсь скрипу стекла, но именно так и случилось – стоявший за стойкой Мак принялся протирать очередной стакан и этот звук словно двинул с места лавину. Салун забормотал, зашебуршал, принялся перестукиваться игральными костями, позвякивать вилками…

Я кое-как оторвал приросшие к полу подошвы и прошаркал к стойке.

– Темный эль, полпинты.

Гном кивнул, снял сверху кружку, отвернувшись, пошаманил над ней с полминуты, а затем резким, сильным движением отправил наполненную посудину вдоль стойки. Поймав её, я заглянул внутрь и с удивлением обнаружил, что содержимое кружки мало походит на темный эль. Да и на светлый – тоже. Больше все это напоминало пену – хорошую, пышную, но без малейших признаков даже тонкого придонного слоя жидкости.

– М-мак?

– Черным ходом тебе не выйти, – прошептал Хавчик. – Он рассчитан на меня, то есть на гнома – человек, да еще и непривычный, там попросту застрянет.

– А? – слабо булькнул я.

– Подняться назад, в комнату тебе вряд ли дадут, – продолжил рассуждать Мак. – Так что по всему выходит, что твой единственный шанс – дуэль.

– Д-дуэль?!

– Как говорите вы, люди: praemonitus praemunitus.

– Мы не говорим по-гномски, Мак.

– Это латынь.

Хавчик явно не был в курсе особенностей воскресно-школьного образования. В другой момент я бы охотно просветил его на эту тему, но сейчас…

– Значит, дуэль…

– Если начнешь стрелять первым, одного свалить успеешь. Двух… – гном с сомнением покачал головой, – шансы три к пятнадцати, не больше. Я бы на тебя не поставил, – подытожил он свои расчеты. – Уж извини.

– Да не за что, – ставя кружку на стойку, пробормотал я. – Сам бы на себя тоже и цента не поставил. Кстати… сколько с меня за пену?

– За счет заведения.

– А… спасибо, Мак.

Труднее всего было повернуться спиной к стойке – словно вся она была из цельного магнита. Салун вновь притих – тишину нарушало только шарканье моих сапог.

Шаг, второй, третий… за спиной скрипнула табуретка. Случайность? Или кто-то подвинулся вбок, давая себе лучший сектор для стрельбы? А этот щелчок? Четкий металлический звук – что могло издавать его кроме взводимых курков?!

До двери оставалось не больше трех ярдов, когда я, не выдержав, перешел на бег… услышал из-за спины проклятье и какой-то треск, прыгнул – и уже вышибая дверь, вспомнил о том, что ждет меня сразу за порогом!

ЛУЖА!

Расскажи мне об этом кто другой – и я бы решил, что речь идет либо про акробата из бродячего цирка, либо рассказчик регулярно перебирает с выпивкой. Однако сейчас героем был я сам – героем, сумевшим оттолкнуться ногами от уже распахивающейся двери… налететь на круп гнедой кобылы… на коновязь… свалиться в поилку… выскочить из неё уже с револьвером в руке… забежать за угол салуна, одним прыжком перемахнув сваленные в узком проходе ящики – и затаить дыхание.

– Дьявольщина!

– Куда он мог исчезнуть?!

Судя по тону, появившаяся на крыльце парочка была отнюдь не обрадована моим исчезновением – и последующий обмен репликами только подтвердил эту догадку.

– Ты чего не пальнул?!

– Пальнуть?! Да я и моргнуть-то не успел! У парня глаза на затылке, ей-ей – я только потянулся к стволу, а он тут же сорвался в галоп, словно мустанг бешеный!

– Шерифу это не понравится.

– Да уж догадываюсь. – Сэм чем-то смачно хрустнул, а затем разразился длинной и очень малопристойной тирадой, в которой упомянул меня, шерифа, гномов, а так же некоего Трейси и его белую лошадь. Выдохся он минуты через три.

– Шериф, – задумчиво повторил его напарник, дождавшись окончания потока ругательств, – будет недоволен. Очень.

– Билли мог бы и сам прихлопнуть этого типа, – зло буркнул Сэм. – Еще вчера вечером. Или сегодня, ну, когда он устроил дуэль с тем охотником на бизонов. Так нет же… а таперя мы, как всегда, окажемся кругом виноватые. Не, ну что за дерьмовая жизнь, а?!

– Куда ж он улепетнул-то… – Второй помощник шерифа, судя по плеску, вышел на середину лужи, то есть улицы. Я плотнее вжался в стену и начал медленно, дюйм за дюймом отползать назад.

– Мы ж почти сразу следом выскочили, верно, Сэм? И нате. Как сквозь землю провалился, стервец.

– Или улетел.

– Улетел?! Ты к чему это, Сэмми?

Ответа Сэма я не услышал, но судя по дальнейшему, помощник шерифа в качестве такового указал своему напарнику на виселицу.

– Думаешь, он из кровососов?

– Запросто! – уверенно сказал Сэм. – Эти твари как мухи – стоит одному кровь почуять, как тут же стая налетает.

– Ну да, так про них и говорят…

– Во-во. Вот и этот… небось – выскочил, перекинулся в нетопыря и упорхнул. Солнце-то зашло уже. Ну сам подумай, Фрэнк – а как еще он мог исчезнуть?!

– А и правда… только… шериф-то ведь ни о чем таком не говорил.

– Так потому оно и вышло, как вышло! – Сэм снова чем-то захрустел. – Знай мы, что имеем дело с вампиром, не пришлось бы хлопать глазами! Мы б его нашпиговали сразу, как он вниз, в зал спустился! У меня ж еще полдюжины патронов с освященной картечью осталось, а они… ну ты видал! Нечисть валят не хуже серебра!

– И на погосте последнее время неспокойно, – поддакнул Фрэнк. – Три оживших мертвяка за неделю – я уж и не помню, когда у нас такое бывало.

Помощник шерифа замолчал и принялся с тревогой вглядываться в небо.

– А может эта… в церковь заглянем? – неуверенно предложил Сэм. – Благословление получить, и то сё… кольев освященных, опять же, прикупить.

– Эта… гениально! Как я сам не подумал!

Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, я решил, что и мне не помешает как-нибудь заглянуть в божий храм – вознести хвалу, что в окрестностях салуна не нашлось очевидцев моего акробатического выступления. Непременно сделаю это…

…если, конечно, сумею дожить хотя бы до следующего утра.

– Начал ты неплохо, – прокомментировал ехидно-знакомый голос за моей спиной. – Продолжай в том же стиле, эй-парень, глядишь, чего и выйдет.

Прежде всего я спустил – очень плавно и осторожно – взведенный курок «максима». И лишь затем повернулся к гоблину.

– Откуда ты здесь взялся?!

– Вылез через окно. Ну что скажешь – прав я был насчет этой парочки?

– Правее некуда, – выдохнул я.

Шок уходил, и его место постепенно заполнялось тихим ужасом. Зубы сами по себе принялись отбивать чечетку, ноги тоже решили не отставать. Вдобавок решил напомнить о себе ушибленный о край поилки локоть – и я едва не взвыл от боли. Низ груди, которым я прилетел о коновязь, тоже начинал побаливать, но на фоне локтя это была даже не боль, так, а легкое нытье…

Кое-как я сполз по стене, вытянул ноги, закрыл глаза и принялся тихо ненавидеть весь мир.

– К воротам тебе ходу нет, – сказал гоблин, опускаясь рядом со мной. – На, глотни.

Открывать глаза жутко не хотелось, но брать выпивку от зеленошкурого, даже не взглянув… я моргнул и с удивлением уставился на небольшую серебряную фляжку с чеканкой в виде оленьей головы.

– Что это?

– Кактусовый самогон. Вкус у него, по правде говоря, как у жидкого дерьма…

– А-ка-кха, ты это раньше не мог сказать?!

– …но зато выпив, сразу чувствуешь себя пришпоренным жеребцом.

Насчет вкуса Толстяк был прав на все сто. Что же касается второго утверждения… ну, какой-то частью я себя жеребцом почувствовал, но в нынешнем положении это была далеко не самая нужная часть.

– У этого вшивого городишки только одни ворота?

– Местным хватает.

Гобл отобрал у меня фляжку, сделал большой глоток – и скорчил зверскую рожу.

– Едренкорень… эй-парень, слинять из города – это как раз проще всего. Проваляйся здесь еще час-другой, пока не стемнеет, и лезь через стену в любом её месте. Здешний охранный контур ждет гостей снаружи. Вопрос в том, куда ты двинешь дальше.

– Назад в город, – пробормотал я. – Или вопрос будет в том, сколько шагов я успею сделать, пять или все двенадцать.

– Ну, не все так уж страшно там, за стеной. Малость неуютно, не спорю – но если не ломиться напролом, да еще иметь при себе пару-тройку нужных амулетов…

– Которых у меня нет.

– Есть.

Гобл потянулся лапой за спину и вытащил сероватый комок, при более подробном рассмотрении оказавшийся спутавшимися ремешками. С одной стороны из путанки торчал коготь, с другой – деревяшка.

– Это амулеты Дерга.

Имя показалось мне смутно знакомым. Ну да, так звали гоблина, от которого я унаследовал револьвер, а значит…

– Ты рылся в моих вещах!

– Если ты про кучу барахла, которую я же и припер в город, – фыркнул Толстяк, – то да, рылся. И еще вернусь к ней. Тебе-то уже все равно, а ближе к полуночи Хавчик наверняка улучит момент и подметет комнату почище торнадо.

– Долбаный ворюга…

– У вас, людей, это называется «хороший бизнесмен».

Пару секунд я всерьез рассматривал возможность вернуться в салун и прихватить из комнаты хотя бы часть вещей. Жадность почти взяла вверх, но в последний момент благоразумие заключило альянс с усталостью. Нет… в зале была уйма народа. Может, среди них и не отыщутся любители стрелять в спину, но мне хватит и желающего заработать на выпивку. Всего-то труда – пробежать сотню ярдов да шепнуть три волшебных слова: «ваш клиент вернулся».

– Ладно, Толстяк… тащи себе все, что захочешь.

– Я так и собирался сделать, эй-парень. Впрочем, – гоблин потер затылок, – спасибо за разрешение. Будь я на твоем месте, поступил бы так же.

– Будь ты на моем месте… – я даже попытался усмехнуться и тут же пожалел об этом, – боль внизу груди нахлынула с удвоенной силой. – Да уж… слушай, зеленый, а чтобы ты сделал на моем растак его месте?

– Ы-ы-ы, занятный вопросец. Мне уже приходилось дюжину раз уходить из этого городишки раньше и быстрее, чем хотелось. Но мне-то, сам понимаешь, проще – достаточно свалиться по ту сторону стены и все. Поговорку насчет «поймать гобла в Запретных Землях» слыхал? – Я кивнул. – Во-о. Даже Билли Шарго не настолько глуп, чтобы пытаться ловить гоблина в прерии.

– Не думал… – медленно произнес я, – что когда-нибудь пожалею о том, что не родился гоблином.

– Да, эй-парень, в этом тебе не повезло, – хмыкнул гоблин. – Шкуру-то еще можно покрасить, а вот пару фунтов отличных мозгов в череп уже не впихнуть.

– Толстяк… сколько до ближайших поселений? Людских, – уточнил я, сообразив, что с зеленошкорого вполне станется направить меня к оркскому становищу.

– Пешком или в седле?

– В милях, – процедил я.

– Двадцать до Рая, двадцать пять – до форта «Роланд». Сломанная Подкова и Фрейбург еще дальше.

– Ясно…

– Имейся у тебя оседланная лошадь и солнце в зените, – сказал гоблин, – я бы посоветовал скакать в форт. Майор Дармс давно уже мечтает увидеть нашего шерифа с пеньковым галстуком на шее.

– А имейся у меня крылья, ты бы посоветовал слетать в столицу и пожаловаться на шерифа лично президенту Гранту?

Гоблин пожал плечами.

– Толстяк, – окликнул я его минутой позже. – Как думаешь, мистер шериф поверит в байку о моем вампирстве?

– Десять к одному не в твою пользу, эй-парень. Билли-бой мерзавец, а не дурак.

– Значит, он будет искать меня.

– Смотря, чего ему было нужно, – заметил гоблин. – Если Шарго хотел, чтобы ты всего лишь исчез из его города… что ж, можно сказать, он своего добился.

– А если он хотел другого?

– Тогда он за ночь перевернет Погребальнец вверх тормашками, а утром выпустит свою свору в погоню, – уверенно заявил Толстяк. – Когда ему нужно, Билли бывает очень, очень доставучим типом.

– Это и я заметил, – пробормотал я.

Что-то в последней фразе гоблина меня зацепило… что-то…

– Зеленый, ну-ка, еще раз повтори, что сказал.

– Ы? – Толстяк удивленно глянул на меня. – Когда ему ну…

– Нет, не эту фразу, а перед ней.

– Тогда он за ночь перевернет Погребальнец вверх тормашками, а утром выпустит свою свору в погоню, – повторил гоблин.

Вот оно!

– Спасибо, Толстяк, – с чувством произнес я.

Глава 7

– Входи, Кейн, – голос из-за стекла прозвучал как раз в тот миг, когда я высвободил руку для деликатного постукивания, – окно у меня тоже не заперто.

– Ты меня унюхала или узнала по шагам? – спросил я, подтягиваясь и заглядывая в комнату. Крохотный огонек свечи давал скорее намек на свет, чем освещал, но, насколько я сумел разглядеть, мебели в ней за последний час не прибавилось. Людей – или иных существ – тоже.

– Углядела.

Окно раскрылось неожиданно быстро – так что я едва успел нырнуть вниз, чтобы уклониться от рамы.

– Залезай.

– Мне казалось, – пробормотал я, подтягиваясь и переваливаясь через подоконник, – что я выбирал самые темные места.

Дело не из трудных – уличное освещение Погребальнеца состояло из двух фонарей, один из которых освещал вывеску салуна, а второй едва заметной точкой желтел в дальнем конце улицы.

– Темные для человека, но не для волка.

– Ах, ну да…

Мне бы тоже не помешало ночное зрение – свеча не пережила открывания окна и теперь в комнате было действительно темно. Хорошая такая беспросветная тьма, так что и вперед шагать неохота.

Я покосился на небо, хотя за минуту куцый серпик молодого месяца ну никак не мог разжиреть до полноценной лунной хари.

– Понимаешь, я… ой-ой-ой…

– Что с тобой? – озабоченно спросила китаянка. – Ты ранен?

– Нет, – выдавил я, – просто нашел кровать… вернее, сначала её угол нашел меня.

– Бедный…

Обернувшись к окну, я увидел, что мисс Вей сидит на подоконнике, обхватив колено, и смотрит на небо – черный силуэт на лишь чуть более светлом фоне….

…и черноту эту нарушали два тусклых красных огонька.

– И чем же я обязана столь романтичному визиту?

– Р-романтичному?

– Ты первый в моей жизни мужчина, который пришел через окно, да еще ночью. Разве это не романтично?

– Да… наверно… – неуверенно сказал я. В моем представлении ночные визиты через окно носили скорее противозаконный, чем романтический окрас.

– Итак?

– Я передумал, мисс Вей.

Китаянка никак не отреагировала на это заявление. Разве что красные огоньки стали чуть ярче – и заметив это, я поспешно добавил:

– В смысле, принимаю твое предложение.

– И ты пойдешь со мной в Запретные Земли?

– Да, мисс… – какое же у неё имя, Господи, ну и дырявая же у меня память! Ну же, она называла его еще при первой встрече! Что-то созвучное с именем этого брата-небрата. Линда? Ланка? Вспомнил – Лисса!

– Да, Лисса.

– Хорошо.

Девушка медленно соскользнула с подоконника. Подошла ко мне, почти вплотную – я расслышал, как шуршит подол её платья, касаясь моих сапог, почувствовал уже знакомый цветочный аромат…

Темная комната, прекрасная девушка рядом – что может быть романтичнее?! Теперь я знал ответ на этот вопрос – романтичнее может быть ситуация, когда глаза у девушки не светятся красным.

Удар в грудь был не сильный, но его вполне хватило, чтобы я, потеряв равновесие, шлепнулся задом на кровать – и затылком о стену. Затем на мой живот с размаху опустилось нечто тяжелое и угловатое… а еще через миг человеческие – пока еще! – но вполне острые коготки впились в кожу чуть ниже бровей.

– Кейн Ханко, – шепот Лиссы при других обстоятельствах я бы наверняка счел нежным. – Хочу, чтобы ты знал: я умею неплохо узнавать, когда мне лгут. Поэтому постарайся сейчас говорить правду.

– Клянусь, – просипел я. – Клянусь говорить правду, только правду и ничего…

– Достаточно клятв. Первый вопрос – это шериф попросил тебя передумать?

– Э-э-э…

Коготки усилили нажим.

– Тебе какой глаз больше нравится, правый или левый?

– Не надо!

– Тогда отвечай на вопрос.

– Пытаюсь! – отчаянно выдохнул я. – То есть я думаю… матерь божья, он дурацкий, твой вопрос, потому что если я отвечу правду, это будет не совсем правда. Тьфу ты… ну это будет не та правда, которая на самом деле правда.

– Пытаешься увильнуть от прямого ответа разве что?

– Послушай, Лисса! – Я произнес это со спокойствием, удивившим в первую очередь меня же. – Убери свои когти, слезь с меня, и поговорим как разумные лю… ну, существа.

– А ты будешь откровенным без моих когтей?

– Сама же только что сказала, что умеешь распознавать ложь! – напомнил я. – И потом здесь, в помещении, да еще во тьме кромешной у тебя и так все преимущества. Пара футов роли не сыграет.

Все вышесказанное было чистой правдой – и я очень сильно надеялся, что умение моей «компаньонки» не даст осечки.

– Это ты так говоришь.

Голос девушки вполне можно было бы разливать по бутылочкам с ярлыком «недоверие», однако коготки Лисса все же убрала.

– Спасибо.

– Теперь ты можешь ответить?

– Да. Ответ будет следующим: шериф не просил меня принять твое положение. Чертов ублюдок…

– Не к ночи, Кейн.

– …виноват, мистер Шарго приказал своим подручным следить за мной и пристрелить, если я попытаюсь сбежать. Четверть часа назад они попытались исполнить вторую часть этого поручения.

– А ты?

– Я?

– Ты пытался сбежать?

– Нет, орк меня сожри, я пытался просто выйти на улицу!

– Занятно…

Красные огоньки пропали – Лисса то ли зажмурилась, то ли отвернулась.

– Чем же ты так «угодил» шерифу?

– Знаешь, я бы сам очень хотел узнать ответ на этот вопрос, – процедил я. – Только не задавая его лично чер… мистеру Шарго.

– Фр-р-р…

Наконец-то я смог вздохнуть – тяжелое и угловатое нечто пропало с моего живота так же внезапно, как появилось на нем. Судя по редким шорохам и мельтешению тени, Лисса начала ходить из угла в угол… причем быстро.

– Похоже, ты говоришь правду…

«Быстро ходить» было не совсем верным описанием, решил я. «Бешено метаться» подходило куда больше.

– Но почему тогда шериф сам не явился за тобой?

Я пожал плечами.

– Толстяк сказал, он куда-то уехал.

– Толстяк?

– Гоблин, который предупредил меня.

Красные огоньки замерли на полпути к окну.

– Гоблин?!

– Только не спрашивай, зачем он это сделал, – вздохнул я. – У меня не будет ответа. Ни правдивого, ни вообще никакого. Он гоблин и этим сказано ВСЕ!

Огоньки вновь погасли. Лисса словно растворилась в темноте, из которой донеслось очень тихое, почти на грани слышимости, шуршание.

– Мне. Надо. Подумать.

Прозвучало это весьма обнадеживающе. Подумать… окажись я на месте китаянки, терпения мне бы хватило примерно до этого момента. Даже с поправкой на Пограничье… нести такой бред… нет, я бы точно спровадил эдакого сказочника за дверь – или, учитывая маршрут прибытия, обратно за окно.

Сейчас же мне оставалось только изображать очень смирную, тихую и насквозь безобидную мышку – и молиться, чтобы мисс Вей оказалась хоть на унцию более доверчивой, чем я.

Тайм-аут Лиссы затянулся на добрую четверть часа. Я даже успел привыкнуть к темноте и разглядеть замершую в паре футов от меня девушку. Сначала, как и следовало ожидать, из темноты проступило серебряное шитье, светлым росчерком обозначив фигурку, затем её дополнили яркие пятна платья. Китаянка стояла спиной ко мне, совершенно неподвижно… если не считать нижней половины юбки. Именно её тяжелые складки являлись источником тихого шуршания. Но какого тролля…

Это был не сквозняк, по крайней мере, не обычный сквозняк. В принципе подобного эффекта можно добиться, пытаясь почесать ногу ногой же, но вот сохранять при этом полную неподвижность остального тела…

Однако что-то же шевелило юбку!

Я едва не вывихнул мозги, пытаясь разгадать эту загадку. Прочие проблемы: Шарго, свора его подручных, пропавшие гномы, мой братец – все ушло на второй план, а на трибуне намертво засел вопрос: «Как она это делает?». Минута, пять, десять… наконец, мой ангел то ли проснулся, то ли просто сжалился – и я едва не заорал на весь бордель оглушительно-радостное: «Хвост!»

– Ты что-то сказал?

– Нет-нет, просто горло пересохло.

Для вящей убедительности я еще и прокашлялся.

– Я – решила.

После этого заявления последовала очередная пауза.

– И что же ты решила? – не выдержал я.

– Что у меня тоже нет выбора.

С этими словами она шагнула ко мне. Сердце у меня сжалось в комок, рука запоздало потянулась к револьверу… а затем я сообразил, что светлая полоска на темном овале лица вовсе не оскал, а всего лишь улыбка. Кажется, грустная – хотя кто этих китайцев разберет.

– Одной мне нечего делать в Запретных Землях. Я почти ничего не знаю о них… а у тебя есть опыт.

– Ошибаешься… компаньон.

– В чем?

– В наличии у меня опыта, – сказал я. – В Пограничье я приехал чуть больше месяца назад. И городишко за окном – это пока что крайняя точка моего проникновения в Запретные Земли.

– Вот как…

Я сосредоточился на юбке. По этой части у меня, правда, тоже было неважно с опытом. Кажется, Лисса несколько раз резко дернула хвостом, после чего застыла. Хороший это знак или наоборот, я знать пока не мог, однако решил, что хвост у женщины – весьма удобная для мужчины штука. Подумать только – сколько бы голов избежало сковородок и прочих кухонных принадлежностей, имей мужья возможность оценить настроение своих благоверных? Опять же, полы подметать, не отрываясь от прочих дел по хозяйству…

– Насколько я понимаю, – на этот раз китаянка самостоятельно вышла из задумчивого грогги, – в подобных случаях обычно ищут проводника. Но…

– …проводники в Запретные Земли ценят свои услуги очень высоко, – закончил я. – Хорошие проводники. А плохие – далеко не самый приятный способ самоубийства.

– Я догадывалась об этом.

– Денег же, как я понимаю, у тебя за последние часы не прибавилось? – произнес я, почти не сомневаясь в ответе. Однако тут Лисса меня удивила.

– Наличных – нет.

– А «не наличных»?

– У меня появился мул.

– Мул… – озадаченно пробормотал я. – Мул, это, в общем, хорошо… наверно. А где ты его взяла?

– Выиграла.

Тон, которым это было произнесено, явно не предполагал более детальные пояснения.

– Значит, у тебя теперь есть мул. А у меня… – сняв шляпу, я подцепил ногтем край подкладки, пошарил – и протянул девушке свой улов.

– Вот. Десять долларов, мой вклад в наш совместный бизнес.

– Большие деньги. Но, боюсь, мы долго будем искать проводника, который согласится за них пройти с нами больше одной мили.

Это было неизбежно, и все же я не смог сдержать вздох.

– Я знаю, где нам найти проводника. Спустись вниз, перейди улицу, зайди в салун к Маку и скажи, что тебе нужен гоблин по имени Толстяк. И лучше сделать это прямо сейчас.

* * *

Старый Джим Хогбен любил травить мальчишкам всякие байки. Среди прочего у него была история про снежный буран, который застиг его и Дэна Буна на Дороге Диких мест[4]4
  Дорога Диких мест – путь через Аппалачские горы, по которому шло заселение будущего штата Кентукки. Именно через них Даниэль Бун провел в 1763 году первую группу поселенцев.


[Закрыть]. По его словам, они тогда съели весь верх своих сапог и даже начали варить подошву – но тут на их лагерь вышел тролль с оленьей тушей на плече.

Сегодня мне представился случай узнать, что в одном старый Хогбен говорил чистую правду – голенища сапог действительно преотвратны на вкус.

По крайней мере от меня не требовалось их жрать – снежные бураны в Погребальнец заглядывали не чаще президентов. Просто на стену около башни надо было подняться очень тихо.

Раз-два-три-ай-больно-четыре! К счастью, возводили стену явно не гномы – с коротышек бы сталось не только выровнять глину, а еще и зашлифовать её до зеркального блеска. После чего покрыть глазурью, для сохранности. Вот по такой стене я бы и за сто лет не взобрался. А тут – где не уступ, там трещина или выбоина. Либо зомби делали, либо мексиканцы…

– Мисс, ваше право, но…

– Если право действительно мое, то почему ворота до сих пор заперты?!

До ворот было три десятка ярдов, но поскольку разговор уже перешел в стадию повышенных тонов, слова доносились вполне отчетливо.

– Поймите, мисс, я всего лишь хочу предостеречь вас. Пограничье и так не самое подходящее место для юной леди, а уж путешествовать в обществе зеленошкурого…

– Ы-ы, промежду прочим, кому в чьем обществе тута опаснее…

Часовой был не из людей шерифа – я не мог знать это наверняка, но для подручного Шарго он вел себя слишком уж пристойно. Похоже, Толстяк снова оказался прав, предсказав, что с первыми лучами солнца шериф отправит в погоню всю свою банду.

– Открывайте ворота.

– Право же, мисс, вам не стоит выходить наружу…

В таком виде, мысленно закончил я. Наряд Лиссы неплохо подходил для пускания пыли в глаза за столиком в салуне, но за воротами он становился отличной мишенью для пыли реальной. Впрочем… каждый сам решает, что ему дороже, красота или удобство. Я бы вот не отказался от пальто из кожи хамелеона – чтобы раствориться на фоне стены. Ну и мифрильной жилетки на случай, если кожа окажется недостаточно проворной по части маскировки.

Медленно, дюйм за дюймом я втянул свою бренную тушку на парапет. Сейчас часовой на башне был прямо надо мной. Если он хоть на миг опустит голову…

Хлопок был негромкий – так обычно стреляет маленький дамский пистолетик или аналогичная хлопушка, способная больше разозлить, нежели уложить. Мне, впрочем, едва не хватило и этого – сердце прыгнуло к горлу, затем провалилось в пятку… а затем волна запаха докатилась до меня. Это был не выстрел, это была похлебка из бобов на завтрак… но лучше бы это был выстрел. Бу-э-э…

К счастью для часового, лестница на башню была деревянной, лезть по ней пришлось осторожно и, соответственно, медленно. К финалу подъема я уже остыл настолько, что, увидев долгожданный затылок, «приложил» к нему не револьверную рукоятку, а куда более гуманный предмет – кроватную ножку, завернутую в кусок одеяла. Лучшее в мире снотворное, кто не верит – можете испытать сами!

Затем я сделал глупость – сначала тщательно связал часового и только затем сообразил, что затянул узлы поверх сапог. Правда, они выглядели размера на два больше моего, но все равно – лучше было бы иметь хоть какую-то запасную обувь. Мне ведь предстоял марш по каменистой пустыне, тамошние же обувных дел мастера скорее пустят мой скальп на свои мокасины.

– В-ы-ы-а-а-а…

– Вы очнулись, мистер?

Кажется, этот малый был здешним цирюльником, припомнил я. По крайней мере, когда я вылез из лужи после перестрелки с охотником на бизонов, он стоял напротив с намыленной кисточкой в одной руке и бритвой – в другой. Хорошая бритва мне, пожалуй, тоже пригодилась бы, но вряд ли он таскает её с собой.

– Ы-у-о…

– Я возьму ваш «винчестер», не возражаете? И эту сумку с патронами. Не волнуйтесь, у вас еще останется целых пол-ящика. Да, и пончо тоже, с вашего позволения.

Удачная находка – я давно уже хотел сменить плащ на эту мексиканскую вещицу.

– А это у вас что, мистер, текила или бренди? Ладно, не напрягайте горло, я возьму в любом случае.

– Б-н-л-р…

Судя по выпученным глазам и общей экспрессии фразы, это явно не было согласие или пожелание удачной дороги. Ну и тролль с ним.

Толстяк утверждал, что за стеной жители Погребальнеца по скудоумию – или скупости, что в данном случае вело к тем же последствиям, – ограничились только магическим страж-контуром. Впрочем, под ноги я все равно смотрел очень внимательно – во-первых, гоблин мог и не знать про все здешние ловушки, во-вторых, с него запросто сталось бы соврать, ну а в-третьих, здесь и без ловушек хватает всякой ползучей ядовитой дряни.

Лисса и компания ждали меня в четырех сотнях ярдов от ворот. На мой взгляд, слишком близко, но дальше дорога изгибалась, и мескитовые кусты помешали бы стражнику разглядеть сцену нашего воссоединения. Это была идея Толстяка – дать охране ворот насладиться зрелищем нашего ухода по дороге к форту – и, к сожалению, моя компаньонка сочла её разумной. Я, в общем, тоже, но четыре сотни ярдов… мое мнение о меткости жителей Погребальнца не было настолько низким.

– Знаешь, эй-парень, в этих краях черви ползают быстрее, чем ты ходишь! Если ты не начнешь шевелить копытами чуть быстрее, нам проще дождаться шерифа прямо тут.

Черви в этих краях, вспомнил я, если верить слухам, обгоняют скачущую лошадь – и заглатывают её целиком, вместе с всадником.

– Еще раз доброе утро, Лисса, – сказал я, чуть приподняв шляпу. – И тебе доброе утро, Баран.

Гнедой мул в ответ на мое приветствие вяло шевельнул хвостом. Он вообще выглядел довольно уныло, а ведь навьючили скотину не так уж сильно. Не иначе, предчувствия у него нехорошие, хотя…

Я прикусил губу. К седлу было приторочено четыре мешка – и они выглядели отнюдь не пустыми.

– Ты по-прежнему хочешь называть его именно так? – спросила Лисса.

– Да. Только так и никак иначе. Та-ак… а этот лом вы зачем прихватили?

– Лом?! – возмутился Толстяк. – Это же отличное ружье…