Текст книги "Третий путь ...к рабству"

Автор книги: Андрей Пионтковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Американцам приходится нести потери, преодолевать неудачи, неизбежные на любой войне, не только в обстановке ненависти большинства третьего мира, но и под улюлюканье своих ближайших традиционных союзников, неожиданно обнаруживших в себе громадный запас накопившейся гнойной неприязни к своему старшему партнеру. В конце концов, они могут и не выдержать.

В случае бесславного ухода коалиции из Ирака уход западных войск из Афганистана станет вопросом нескольких месяцев, если не нескольких недель. Трудно даже представить себе тот колоссальный торжествующий энтузиазм, который охватит миллионы людей в мусульманском мире. Включая даже тот тонкий слой светской элиты, которая прекрасно будет понимать, что она будет сметена исламской революцией.

«Мы сокрушили в Афганистане одну супердержаву, и теперь в Ираке вторую» – этот нехитрый тезис приведет в лагерь исламских радикалов десятки тысяч новых молодых бен ладенов.

Весь громадный регион от Ближнего Востока до Пакистана станет резервуаром исламского экстремизма. В Афганистане все вернется к ситуации 2001 года, и радикалы начнут продвигаться в Центральную Азию. Их сторонники поднимут восстание в Ферганской долине и других горячих точках, где ситуация сегодня уже более взрывоопасна, чем на Северном Кавказе.

В целом вся эта пассионарная энергетика торжествующего исламизма будет самым логичным и неизбежным образом направлена против России через Среднюю Азию и Кавказ. Даже не потому, что Россия будет восприниматься ими так уж враждебно, а просто в силу естественной склонности к расширению ареала влияния через регионы, уже взрыхленные для исламской революции.

Это продвижение будет остановлено в Казахстане. Китай не может допустить и никогда не допустит поглощения исламистами Казахстана, в перспективе основного источника своих энергетических ресурсов, и, конечно, установит военно-политический протекторат над этой сферой. После чего геополитическая судьба Сибири и Дальнего Востока становится очевидной.

Бжезинский был прав?

А что же США после ухода из Ирака? Осознав, что они несколько переоценили свои возможности, США вернутся к достаточно традиционной концепции «Крепость Америка». Кстати, это у них неплохо получается. После 2001 года там не было ни одного теракта. Со все большей ностальгией в США будут вспоминать биполярную модель сосуществования с СССР, которая в последние десятилетия холодной войны была парадигмой уже не столько конфронтации, сколько совместной ответственности за стабильность глобальной системы. И, соответственно, все большей популярностью будет пользоваться по существу та же биполярная модель, которую З. Бжезинский предложил еще 10 лет назад в своей знаменитой книге «Великая шахматная доска», которая показалась тогда экзотической и маргинальной. Это модель кондоминиума США и Большого Китая, которые будут вместе определять геополитическую структуру XXI века.

Когда США были на вершине своего могущества, не было оснований делать китайцам фантастические стратегические презенты – включение в сферу их влияния Японии, Тайваня, Центральной Азии, Сибири. После фиаско в Ираке концепция З. Бжезинского покажется в Вашингтоне спасительным выходом, особенно, когда Китай проявит себя единственной силой, способной ограничить исламскую экспансию. Американо-китайская ось может оказаться более устойчивой и долговечной, чем американо-советская еще и потому, что она будет наполнена серьезным экономическим содержанием.

В каждой революции наступает свой термидор. (Собственно мы давно уже это видим на примере Ирана, опередившего в своем революционном и, соответственно, постреволюционном развитии остальные страны региона примерно лет на двадцать пять.) Бывшие радикалы, свергнув прежние элиты, сами начнут торговать нефтью. Перебесившись и немного перекроив политическую карту мира в основном за счет бывших советских республик, включая Россию, исламский мир войдет в берега. Революционная фразеология будет использоваться еще долго, но ни вожди, ни массы не будут уже мечтать ни о Всемирном Халифате, ни об окончательной победе над неверными. Исламский мир займется, наконец, всерьез модернизацией, ощущая себя наряду с США и Китаем одним из полюсов силы и влияния.

Многополярность, о необходимости которой так долго говорили российские политические мыслители, наконец, воссияет. В этом собственно и будет заключаться основной итог четвертой мировой войны. Единственным недостатком этого нового прекрасного мира станет отсутствие в нем какого-либо внятного места для России. Две-три русских республики к востоку от Урала мягко и деликатно будут поглощаться экономически и демографически Китаем в течение ближайших десятилетий. Для европейских русских земель, оставшихся после исламизации Северного Кавказа и Поволжья исторически перспективным может показаться возвращение в Киевскую Русь. Двуязычное славянское государство со столицей в Киеве при благоприятных обстоятельствах сможет лет через 10–15 претендовать на вступление в Европейский Союз.

Европа останется сравнительно комфортным и привлекательным континентом. Однако в силу демографических и политических факторов неуклонно будет усиливаться его исламская составляющая. В официальную церемонию инаугурации или, скорее, инициации французского президента будет включена обязательная процедура обрезания в прямом эфире в главной мечети Парижа. Бессменный правитель Московии, седовласый харизматический гарант безопасности кремлевских сортиров пришлет своему старому другу давно обещанных специалистов.

Три портрета 2004 года

13 декабря 2004 года

Трижды в 2004 году, в феврале, июле и октябре Дмитрий Волчек, известный русский поэт и ведущий еженедельной итоговой программы радио «Свобода», обращался ко мне с просьбой подготовить ему рубрику «Человек недели». Надо сказать, Митя не беспокоил меня по мелочам.

Фигуры, которые болтались на поверхности путинской политической проруби, каждый раз были по-своему занятными.

Дмитрий Волчек: Человек недели «радио Свобода» – новый премьер-министр России Михаил Фрадков.

Михаил Фрадков родился 1 сентября 1950 г. В 1972 г. окончил Московский станко-инструментальный институт. В 1973–1975 гг. работал в посольстве СССР в Индии. С 1975 г. – на различных руководящих должностях в системе ГКЭС, МВЭС СССР. С 1972 г. – заместитель министра, с 1997 г. – министр внешних экономических связей и торговли РФ. С мая 2001 г. – директор Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации. С мая 2003 г. – постоянный представитель Российской Федерации при Европейских сообществах в Брюсселе. 5 марта 2004 г. назначен Председателем Правительства Российской Федерации.

Годовой пробел в биографии после окончания вуза и перед назначением в Индию ряд экспертов объясняет специальной подготовкой в системе КГБ, но документальных подтверждений этому нет.

Человека недели представляет Андрей Пионтковский.

Андрей Пионтковский: После увольнения Михаила Касьянова целую неделю кремлевские политтехнологи, да и сам глава государства готовили нас к появлению яркой харизматической личности – Соратника с большой буквы, рука об руку с которым президент поведет Россию в цивилизационный прорыв.

Весть о Фрадкове Михаиле Ефимовиче вызвала немую сцену. Так случилось, что в тот же день, 1 марта, «Независимая газета» опубликовала свой традиционный список ста ведущих политиков страны. Не было там никакого Фрадкова. Не было бы и в списке двухсот политиков.

Эксперты бросились в интернетовские архивы. С фотографии смотрело добродушное хитроватое лицо человека с внешностью заведующего меховым отделом провинциального комиссионного магазина.

Биография могла бы послужить сценарием римейка фильма «Член правительства». Родившийся в 1950 году в самарской деревушке мальчик Миша закончил в 1972 году отнюдь не престижный московский технический вуз. Но уже через год оказался в загадочной и манящей Индии в аппарате советского торгового представительства. Видимо, юноша, обдумывавший житье, воспользовался советом великого пролетарского поэта – «жизнь делать с товарища Дзержинского». Так и мотала его дальше нелегкая доля внешторгового работника в штатском между Москвой, Дели, Женевой, Брюсселем, аккуратно перекладывая с одной карьерной полочки на другую.

Везде его отличали умеренность и аккуратность. Как отмечают его коллеги, «Михаил Ефимович ставил свою визу на документе или отдавал распоряжение лишь после того, как имел возможность посоветоваться с кем-нибудь из старших товарищей». Любопытная деталь – три ведомства, которые он последовательно возглавлял, были расформированы. Но старшие по званию товарищи всегда бережно переводили его на следующую должность. Как универсальный солдатик, Михаил Ефимович был правоверным коммунистом, затем демократом-реформатором. Пришли другие времена – стал твердым путинистом. Если Путин – это господин Наше всё, то соратником у него, конечно, может быть только господин Никто. 14 марта дорогие россияне в едином порыве проголосуют за нерушимый блок Владимира Путина и Михаила Фрадкова.

Дмитрий Волчек: Человек недели «радио Свобода» – новый глава компании «Роснефть», заместитель главы администрации президента России Игорь Сечин.

Игорь Сечин родился в 1960 г. в Ленинграде. Окончил ЛГУ, специальность – филолог-романист, преподаватель португальского и французского языков. Работал переводчиком в Мозамбике. С 1991-го по 1996-ой трудился вместе с Владимиром Путиным в мэрии Петербурга. С 1997-го – на различных должностях в аппарате президента и правительства. С 2000 г. заместитель главы администрации президента Игорь Сечин – единственный государственный чиновник, которого Путин брал с собой на каждое новое место работы. По утверждению еженедельника «Коммерсант-Власть», Сечин считается неформальным лидером питерской или чекистской властной группировки.

Человека недели представляет Андрей Пионтковский.

Андрей Пионтковский: Чекист в России больше, чем чекист, особенно если этому чекисту посчастливилось не проявлять излишнего служебного рвения ивсю жизнь оставаться тенью незаметного майора, отправленного где-то в конце 80-х в резерв в звании подполковника запаса по причине полной бесперспективности. Такому чекисту можно доверить задачи любого государственного масштаба, в том числе и исключительно деликатные.

Тревожная весна 1999 года. Страна еще не оправилась от тяжелейшего дефолта. Натовские бомбардировщики утюжат небо братской Югославии. Допоздна не гаснут огни в служебных кабинетах Лубянки. Молодой человек с мрачным государственно-озабоченным лицом нервно меряет шагами тротуар перед входом в элитный японский ресторан. Наконец появляется Она. Как всегда легкомысленная и как всегда обольстительная Трегубова. Боец невидимого фронта услужливой тенью почтительно склоняется к ней: «Владимир Владимирович уже в отдельном кабинете-с. Ждут-с».

В одной из его предыдущих инкарнаций, в эпоху незабвенного Лаврентия Павловича нашего героя звали, наверное, полковник Саркисов.

«Ты тень теней, тебя не назову, твое лицо холодное и злое». Андрей Белый думал, что пишет лирическое стихотворение, а на самом деле он набросал усредненный портрет высшего сановника России XXI века, одного из птенцов путинского гнезда.

Такой-то, такого-то года рождения, вступил в КПСС в таком-то, в органах с такого-то. Православный с 1991 года. Отличный спортсмен. Беспощаден к экономическим врагам рейха. Такому сподвижнику можно не то, что Трегубову, но и «Роснефть» доверить вместе с ошметками «ЮКОСа» в придачу. И вообще давно уже пора правильным, государственно-ориентированным пацанам завязывать с крышеванием мебельных магазинов и, типа, овладевать командными высотами российской экономики. Кто их обидит – трех дней не проживет. Как справедливо заметил совсем другой поэт: «Гвозди бы делать из этих людей, не было бы в мире крепче гвоздей».

Дмитрий Волчек: Человек недели «радио Свобода» – заместитель главы Администрации Президента России Владислав Сурков, интервью которого в газете «Комсомольская правда» вызвало на этой неделе бурную дискуссию.

21 сентября Владиславу Суркову исполнилось 40 лет. Он родился в Липецкой области, учился в Московском институте стали и сплавов и Московском институте культуры. Занимал руководящие должности в различных компаниях и банках, в частности, в банке «Менатеп», ЗАО «Роспром» и «Альфа-банке». С августа 1999 года – заместитель руководителя администрации президента. В 2004 году стал членом совета директоров компании «Транснефть». Сочиняет музыку, пишет прозу и стихи, любит играть на гитаре.

Человека недели представляет Андрей Пионтковский.

Андрей Пионтковский: Позволю себе продолжить традицию поэтического представления крупнейших российских вельмож начала XXI века. Взгляд медузы Игоря Ивановича Сечина вызывал в памяти сточку Андрея Белого: «Ты тень теней, тебя не назову». Ну, а обаятельный щеголь с незаконченным заочным образованием массовика-затейника в своем обращении к нации 29 сентября сам заговорил словами героя знаменитого стихотворения Алексея Апухтина:

«Я целый день пишу законы для блага подданных и очень устаю».

Сколько же всего надо успеть: и переназначить губернаторов, и перекоммутировать зачищенную Думу, и срубить ядовитые лимонно-яблочные ветви на цветущем древе российской государственности.

«А эти подданные?! Они просто недостойны меня. Вчера снова прослушал свой диск. Божественная музыка. А какие тексты! Хочется гладить людей по головкам. Но их надо бить, бить и бить по этим самым головкам. Быдло, совки, несуны, болтуны, стукачи, взяточники, очковтиратели. А враг уже у ворот. Фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом, каждый сортир. Они здесь, в кремлевских палатах. Им помогают те, кто все еще воспринимают ядерную Россию как угрозу, и хотят меня уничтожить. Они хотят оторвать у меня куски пожирнее – „Транснефть“, „Нефтепродукты“ и те, которые достались мне еще на службе у Фридмана. Они уже в моем андроповском кабинете. Пятая колонна левых и правых, радикальных зеленых человечков. Они мучают меня, они льют мне на голову холодную воду. Что же вы молчите? Кричите: Да здравствует царь Владислав Юрьевич! – Не слышу!».

Ближнее зарубежье Китая

15 апреля 2005 года

Вялотекущие переговоры между Россией и Украиной о едином экономическом пространстве (ЕЭП) обречены на провал. И не потому, что в Киеве в результате оранжевой революции к власти пришли «антироссийские» силы. Эти переговоры торжественно проваливались уже много раз при всех прежних властях.

Дело в том, что Москва и Киев преследуют в них совершенно различные цели. Украинцам надо ехать, а нам нужны шашечки. Украина действительно заинтересована в установлении зоны свободной торговли между двумя государствами, то есть в том, что составляет суть и основной атрибут любого единого экономического пространства. Украина получила бы тогда емкий рынок для своей продукции и возможность приобретать энергоносители по внутренним российским ценам. Россия же, выступая с бесконечными интеграционистскими инициативами, преследует некие размытые политические или скорее даже психологические цели.

Органов мы жаждем в ЕЭП. Наднациональных органов с российским доминирующим долевым участием. Существование этих органов, видимо, приятно ласкало бы эрогенные зоны нашего фантомного имперского величия.

Около года назад один украинский дипломат в откровенной беседе говорил мне: «Никак не можем мы понять: чего же вы, москали, от нас в конце концов хотите? Чтобы мы повторяли, какие вы великие, притягательные, замечательные, какая вы либеральная империя? Ну хорошо, хрен с вами, раз в полгода мы будем вам эту лабуду повторять, если для вас это так важно. Но не бесплатно! Российский рынок для наших труб и нашего сахара, нефть и газ для нас по российским ценам».

Вот в подобном лицемерном, фальшивом и унизительном для России торге и заключалась вся наша политика на постсоветском пространстве в течение последних 15 лет:

– Мы вам немножечко нефти и газа, а вы, пожалуйста, поговорите немножко о нашем величии.

– А Вам, Александр Григорьевич, очень много нефти и газа, а Вы, пожалуйста, еще несколько лет поводите нас за нос сказочкой про ваше историческое объединение с нами. Нам так приятно чувствовать, что мы встаем с колен и возрождаем Великую Державу.

– А Вам, Нурсултан Абишевич, выгодный раздел Каспия и окончательный договор о границе, а Вы, ради бога, продолжайте каждые полгода выдвигать новую великую евразийскую инициативу.

Лидеры постсоветских государств прекрасно понимали все комплексы российской политической элиты и, подобно опытным психоаналитикам, великолепно их эксплуатировали. Особенно преуспел в этом Великий Славянин Александр Лукашенко. Как большинство диктаторов XX века, этот малообразованный человек проявил себя прирожденным психологом.

В течение многих лет он регулярно приезжал в Москву, подписывал очередную бумажку об окончательном и всеобъемлющем объединении с Россией, разбивал в Грановитой палате стакан с водкой и уезжал с очередными экономическими преференциями на несколько миллиардов долларов, позволявшими удержать на плаву его неэффективную экономику. Но никогда ни на секунду он не думал серьезно о том, чтобы променять свое положение диктатора среднего по размерам европейского государства на пост минского секретаря обкома или губернатора.

Его коллеги по постсоветскому пространству были не столь виртуозны в своих отношениях с Россией, но каждый из них извлек немало для себя полезного, умело поддерживая до поры до времени иллюзии Москвы насчет воссоздания «либеральной» или не очень либеральной империи.

А Москва надеялась, все ждала и верила сердцу вопреки, затем раздражалась и наконец впадала в истерику. Уж сколько радости было с приходом к власти в Молдавии русского коммуниста Воронина. Прошло немного времени, и он оказался в глазах Москвы «антироссийским». Уверен, что то же самое произошло бы и с Януковичем, если бы его все-таки удалось протащить на пост президента Украины. Москва никогда не дождется появления на просторах СНГ «пророссийских» сил в своем понимании этого слова.

Вороватая и бездарная, надменная и трусливая, мечущаяся между Куршевелем и Лефортовом российская политическая «элита» никак не может понять, что никому она не нужна на постсоветском пространстве в качестве учителя жизни и центра притяжения.

Другие центры притяжения оказываются сегодня гораздо более привлекательными для наших бывших соседей по коммунальной квартире. Украина, Молдавия, страны Закавказья видят свое будущее в евроатлантическом политическом пространстве. Рванул бы туда и харизматический батька, но хорошо понимает, что ему-то лично во всей Большой Европе светит только одна Гаага.

Средняя Азия постепенно становится ближним зарубежьем набирающего экономическую мощь Китая.

Сегодня, после драматических событий в Украине, Киргизии, Молдавии, российский политический класс испытывает жесточайшую геополитическую ломку, более острую, чем даже в 1991 году. Тогда Это казалось еще временным. Сегодня стало очевидным, что Это навсегда. Слова «ближнее зарубежье» потеряли свой обнадеживающе амбивалентный смысл.

«Ближнее зарубежье Китая» – вот новое словосочетание, которое пока еще осторожно пробует на вкус, примеряя его к себе, российская политическая «элита», объединенная неукротимой ненавистью к Западу. Страстное желание принадлежать чему-то Большому и Евразийскому может найти свое неожиданное, но логичное завершение:

 
Панмонголизм – хоть имя дико,
Но им ласкает слух оно.
 

Контрольный выстрел

17 мая 2005 года

Прошло более двух месяцев после убийства Аслана Масхадова. Оно было встречено в официальной Москве взрывом торжества, в котором явно выделялась одна ликующая нота облегчения – ну вот теперь никто ни в России, ни на Западе не будет приставать к нам с призывом вести переговоры, переговариваться больше не с кем.

Да, жизнь российских чиновников (от президента до рядовых пропагандистов) на международных форумах заметно облегчилась. О Чечне никто не вспоминал ни на саммите ЕС-Россия, ни на торжествах 60-летия Победы. Но война, которую ведет Россия на Кавказе последние десять с лишним лет, станет еще сложнее и бесперспективней. Именно потому, что переговариваться теперь будет больше не с кем.

Ликвидация Масхадова поставила символическую точку, обозначила окончательное завершение одной стадии войны и переход ее в новую, еще более опасную фазу.

Война начиналась как классический сепаратистский конфликт между центром и мятежной провинцией. В нем не было никакой идеологической или религиозной нагруженности. Военными действиями с обеих сторон руководили выпускники одних и тех же советских военных академий, прекрасно понимавших психологию и образ мысли друг друга. Время от времени им удавалось договариваться о приостановлении военных действий.

В период между первой и второй чеченской войнами при активном содействии таких фигур, как Мовлади Удугов и Шамиль Басаев, в Чечню под флагом ваххабизма проникла идеология исламского радикализма. Речь идет не только и не столько о террористах-«интернационалистах», прибывших из Ближнего Востока с философией и технологией глобального терроризма. Их роль никогда не была значительной. Гораздо опасней то, что чем дольше продолжалась война, тем больше людей в Чечне, особенно молодежи, не видевшей с раннего детства ничего кроме войны, ее жестокостей и зверств, гибели своих близких, заражались и заряжались этой идеологией. Они уже стали воспринимать себя частью международного джихада, ведущего священную борьбу за уничтожение безбожного Запада и России как его наиболее уязвимой части и установление Всемирного Халифата.

Приходит новое поколение полевых командиров, у которых за плечами два месяца школ медресе, обучающих ненависти, фанатизму и подрывному делу. Эта идеология и практика распространяются по всему Северному Кавказу.

Показательно, как интернациональны были все последние громкие террористические акции. Среди их участников не было арабов или «негров», но были выходцы почти из всех республик Северного Кавказа.

Исламским «интернационалистам», в том числе и чеченским, совершенно безразлична судьба Чечни и ее народа. Они рассматривают Чечню исключительно как плацдарм для Всемирной Исламской Революции, для следующего ее прыжка на Россию. Так же как для «интернационалистов», наводнивших в 1917 году Россию, она была лишь хворостом для разжигания Мировой Коммунистической Революции. Исламистские радикалы ни о чем не собираются разговаривать с Москвой.

Встала задача, которую обязаны были совместно решать российские и чеченские политики, – прекращение войны, которая непрерывно порождает расползание исламского радикализма по Северному Кавказу. В решении этой задачи Москва, чеченцы, сражающиеся на ее стороне, и сепаратисты, ориентировавшиеся на Масхадова и его правительство, объективно являлись союзниками, потому что исламский радикальный терроризм, символизируемый такими фигурами, как Басаев, уничтожает прежде всего саму Чечню.

Как правильно заметил еще в 2000 году президент Путин: «В конце концов, для нас не так уж важен формальный статус Чечни. Важно, чтобы с этой территории никогда не исходила угроза России». Это та блестящая формула урегулирования, под которой с готовностью подписались бы все стороны конфликта, осознающие громадную опасность глобального исламского радикализма, избравшего Чечню и Россию объектом своей идеологической экспансии.

Исламистский терроризм невозможно победить чисто военными средствами. Ни в Чечне, ни в Ираке, ни в Палестине. Только изолировав его от массовой социальной базы, только дав перспективу мира и безопасности тысячам отчаявшихся, мы смогли бы победить это зло и изгнать его с российской земли.

Не надо было вопрошать, сколько вооруженных отрядов контролировал Масхадов. Давайте лучше спросим себя, сколько чеченцев поддержали бы совместное заявление сторон о прекращения огня и начале переговоров о мирном урегулировании конфликта на основе формулы Путина. Сколько молодых людей было бы спасено от яда исламистской пропаганды? Сколько террористических актов было бы предотвращено? Сколько человеческих жизней было бы спасено и в Чечне, и в России?

Москва сознательно избрала другой путь. Прозвучал контрольный выстрел в голову идее переговоров и мира в Чечне и на Кавказе. Президент отрезал все пути к политическому урегулированию на Кавказе не только себе, но и своему преемнику, кем бы он ни был.