355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Пионтковский » Третий путь ...к рабству » Текст книги (страница 6)
Третий путь ...к рабству
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 01:57

Текст книги "Третий путь ...к рабству"


Автор книги: Андрей Пионтковский


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Когда распалась Российская Федерация?

(Воспоминание о будущем)

25 марта 2002 года

Есть разные точки зрения по вопросу, когда именно распался СССР – 19 августа, 8 декабря, 25 декабря 1991 г.

Для меня всегда было очевидно, что как многонациональное государство, способное выполнять элементарные обязанности перед своими гражданами, он распался уже летом 1989 года.

Толпы погромщиков в одной из республик Советского Союза зверски пытали и убивали людей только за то, что по национальности они были турки-месхетинцы, и требовали немедленного выселения их с территории республики. Турки-месхетинцы, как известно, оказались там не по своей воле, а в результате депортации их с исторической родины правительством Советского Союза в 1940-е годы.

Правительство Советского Союза в 1989 году удовлетворило все требования убийц и погромщиков. Никто из них не был наказан. Целый народ был второй раз за последние полвека депортирован. В 1961 году в одном из маленьких городков Алабамы толпы расистов пытались не позволить четырем чернокожим девочкам посещать местную школу. Президент Джон Кеннеди послал туда национальную гвардию, которая в течение нескольких месяцев сопровождала окруженных беснующейся толпой девочек в школу. Он продемонстрировал, что такое федеральная власть США и что такое права граждан США.

Соединенные Штаты Америки – то, что они есть сегодня, а СССР – там, где он сегодня, в том числе и потому, что президент Дж. Кеннеди послал национальную гвардию защищать четырех чернокожих школьниц, а президент М. Горбачев послал самолеты, чтобы депортировать турок-месхетинцев во второй раз.

Когда СССР окончательно распался юридически, большая часть дважды изгоев Советского Союза турок-месхетинцев оказалась на территории Российской Федерации – в Краснодарском крае, куда они были вывезены в 1989 году. На момент распада СССР все они имели советские паспорта и по законодательству Российской Федерации имели право на российское гражданство и, следовательно, на проживание в любом месте РФ. Тем более, что в отличие от русских в Эстонии и Латвии, за права которых мы так активно, громко и справедливо боремся, у них не было никакой альтернативы.

Однако то, что происходит сейчас в Краснодарском крае, является заключительной стадией, растянутой на десятилетие третьей депортации турок-месхетинцев, осуществляемой на этот раз правопреемницей СССР Российской Федерацией. Сначала людям под разными предлогами отказывали в праве на российское гражданство. Теперь же, ссылаясь на отсутствие этого гражданства, фундаментальный вопрос прав человека и гражданина лицемерно переводится в плоскость спора двух субъектов – государства и незаконного мигранта.

Впрочем, откровенно фашистский ролик, продемонстрированный губернатором Краснодарского края Ткачевым в программе НТВ «Свобода Слова», не отягощен даже этими фальшивыми ссылками. Турки-месхетинцы, а заодно и курды, и прочие армяне идеологически «зачищаются» в нем не по административным мотивам, а как носители «иной веры, иных обычаев и природной агрессивности».

Показателен не столько сам фильм, сколько последовавшая дискуссия и реакция массовки – москвичей и гостей столицы. Самой горячей поддержкой аудитории пользовались самые одиозные расистские высказывания, а самым большим неодобрением встречались редкие попытки воззвать к разуму и совести собравшихся.

Какой-то сытый господин, напомнив туркам-месхетинцам, что их депортируют уже в третий раз, посоветовал им «задуматься над собственным поведением». Наверное, этот господин убежден и в том, что жертвы Освенцима и Бабьего Яра сами виновны в своей участи.

Впрочем, в эпоху массовых этнических зачисток жертвы, как известно, сами могут становиться палачами. Представитель одного из народов, включенных в «список Ткачева», горячо доказывал, что его соплеменники попали туда по ошибке и что в отличие от двух других наций-изгоев они «коренной», или как сказали бы в аналогичной ситуации лет 70 назад, «арийский» народ.

Только два русских человека в этот вечер нашли в себе мужество противостоять шабашу «Свободы слова» и осудить фильм как расистский и разжигающий национальную вражду.

Один – в прошлом офицер КГБ, ныне депутат Государственной Думы Михаил Гришенков, другая – в прошлом узница КГБ и непримиримый борец с советским режимом Валерия Новодворская. Очень разные люди, которых объединяло и отличало от более молодой аудитории только одно – они выросли в советское время, когда такая пропаганда на официальном уровне была еще невозможна и немыслима.

Это заставляет нас еще раз задуматься над тем, что за прошедшие 10 лет либеральных реформ мы продвинулись не по пути приобщения к европейским ценностям, а скорее по пути нравственного одичания.

Этот путь ведет нас в никуда. Многонациональная Российская Федерация не может существовать как моноэтническое государство. А кроме того, демографическая ситуация такова, что Россия не сможет удержать свои огромные пространства и ресурсы без миграции, в том числе и людей «иной веры, культуры и обычаев», для которых Россия стала бы единственной Родиной.

Будущие историки будут тоже, наверное, спорить о точной дате распада Российской Федерации. Я бы предложил в качестве одной из вех 21 марта 2002 года – день триумфального выступления краснодарского фюрера в программе Савика Шустера «Свобода слова».

Третье геополитическое исступление

8 апреля 2002 года

Я всегда люблю читать Андроника Миграняна, хотя почти всегда с ним не согласен. Во-первых, этот автор обладает индивидуальным стилем, что само по себе редкость в нашей политической публицистике, во-вторых, и это еще большая редкость, он обладает политическим мужеством и научной честностью не просто провозглашать свои взгляды, которые принято определять как державно-патриотические, но и логически продумывать их до стадии возможной практической реализации, т. е. доводить до абсурда.

Его статья в новом глянцевом журнале МЭП, обложка пилотного номера которого почему-то украшена огромным портретом рейхсканцлера А. Гитлера, носит программный характер. Портрет фюрера – не единственный курьез номера. Вторым стала путаница с заголовком статьи А. Миграняна. На стр. 3 она представлена как «Центральноазиатский плацдарм, или Третье геополитическое наступление России». Но на стр. 18 уже появляется текст «Центральноазиатский плацдарм, или Третье геополитическое отступление России». Видимо, это как раз тот случай, когда поражения от победы редакция журнала так и не сумела отличить.

Центральным утверждением в статье А. Миграняна является следующий тезис:

«Очевидно, что демографическая и экономическая ситуация не позволит России удержать более чем на несколько десятилетий свои огромные пространства и ресурсы».

Эти слова, безусловно, должны были быть кем-то сказаны и именно в такой беспощадной форме. Но все же я полагаю, что хотя грамматически и риторически тезис А. Миграняна звучит как фатальный прогноз, автор предлагает его нам скорее как предупреждение об очень серьезной угрозе, которую он хочет предотвратить.

Если это так, то я не могу с ним не согласиться, тем более что автор не только определяет центральную угрозу самому существованию России, но и правильно вскрывает основные ее причины – экономическая и демографическая ситуация внутри России.

Наши разногласия с А. Миграняном начинаются буквально со следующего его абзаца:

«Расчленение России и перераспределение ее ресурсов, включая природные, станут главной целью внешней политики США и других стран Запада. По всей видимости, берет верх линия не на укрепление России как субъекта международных отношений и фактора сдерживания Китая и исламского мира, а на ликвидацию России в нынешних границах».

Разумеется, исследователь может выдвигать любые рабочие гипотезы. Но они должны подтверждаться какими-то фактами. Не может Запад в здравом уме и сознании ставить главной целью своей внешней политики создание черной дыры на месте ядерной супердержавы.

В Европе ни один политик и ни один автор никогда не ставил такую безумную цель. Что касается США, то, конечно, в период холодной войны они делали все для ослабления своего основного идеологического противника. Но распад Советского Союза, вызванный внутренними объективными и субъективными причинами, стал для них шоком и неожиданностью. Вспомним, как в августе 1991 года президент Д. Буш-старший был освистан в украинском парламенте, когда он пытался объяснить его депутатам необходимость сохранения единого Советского Союза.

Впрочем, лучшей аргументацией против тезиса о заговоре Запада, направленном на расчленение России, служит весь дальнейший текст самого А. Миграняна. Похоже, что, несмотря на всю свою традиционную антизападную риторику, он понимает, что в деле «удержания своих огромных пространств» объективно единственным возможным геополитическим и геоэкономическим союзником России является как раз Запад.

Иначе автор не ставил бы задачу «интеграции России в западный мир», «интеграции России в цивилизованный мир», «сотрудничества в борьбе против терроризма именно с Западом». И, наконец, он не посвящал бы свою работу «определению тех задач, которые Россия должна решить, если она хочет сохранить свою целостность и интегрироваться в цивилизованный мир».

Конечно, прыжок сознания от обличения западных планов ликвидации России до призывов интегрироваться в западный мир может несколько смутить неподготовленного читателя. Однако я мог бы процитировать массу статей, начинающихся ритуальными проклятиями в адрес Запада и особенно США и заканчивающихся констатацией необходимости союза с Западом и интеграции в западные структуры. Видимо, обязательная вводная часть выполняет у всех авторов какие-то психокомпенсаторные функции, облегчающие примирение кипящего коллективного разума российского политического класса с сегодняшними геополитическими реалиями.

Но А. Мигранян не был бы А. Миграняном, если бы он ограничился этими психотерапевтическими упражнениями и не попытался заполнить пропасть между проклятиями и объятиями некоей программой конкретных внешнеполитических действий. Он выдвигает любопытнейшую концепцию «создания угроз интересам США и Запада с целью их дальнейшей продажи Западу в обмен на интеграцию России в западный мир». Как следует из контекста статьи, угрозы эти предполагается создавать в основном на постсоветском пространстве.

Какова же возможность создания этих угроз? «США, – отмечает А. Мигранян, – активизировали усилия по нормализации отношений между Турцией и Арменией, Арменией и Азербайджаном. Если США удастся добиться успеха в этом, то тогда России придется уйти не только из Центральной Азии, но и из Закавказья».

Итак, единственной возможностью присутствия, влияния, создания кому-либо угроз на Кавказе для России является, по А. Миграняну, поддержание напряженности и военных конфликтов в этом регионе. Еще в 1997 году подобные рецепты для всего постсоветского пространства были прописаны в печально известном докладе «СНГ: начало или конец Истории». («Независимая газета», 26 марта 1997 г.). С тех пор его рекомендации красной нитью проходят через бесконечные многолетние публикации «экспертов по ближнему зарубежью»:

«Принуждение Украины к дружбе, в противном случае постепенное установление экономической блокады Украины по образцу блокады Кубы США»;

«Только угроза серьезной дестабилизации Грузии и Азербайджана, подкрепленная демонстрацией решимости России идти до конца по этому пути, может предотвратить окончательное вытеснение России из Закавказья»;

«Мы исходим из необходимости и естественности доминантной роли России в наднациональных органах СНГ. Иначе, зачем России настаивать на их создании?».

«Мы хотим видеть Россию сильной» – уверяют нас авторы доклада, в том числе и А. Мигранян.

Нет, коллеги, вы не хотите видеть Россию сильной. Вы хотите загнать Россию в гетто враждебности ее ближайших соседей. «Принуждение к дружбе», этот великолепный оруэлловский оксюморон – беспощадный самодиагноз психического состояния российского политического класса.

Принуждение к любви во всех правовых системах рассматривается как исключительно тяжкое деяние, влекущее за собой серьезную ответственность. В обыденных человеческих отношениях принуждение к дружбе гарантировано оказывается приглашением к ненависти. Почему же столь очевидная глупость выдается за образец государственной мудрости, когда речь идет не об отношениях между людьми, а об отношениях между народами.

Мы упрямо пытаемся навязать нашим соседям выбор – или Россия или Запад. Это абсолютно неконструктивная и бесперспективная постановка вопроса. Страны СНГ убедились в неспособности и, более того, нежелании России способствовать решению стоящих перед ними проблем. Стоит ли удивляться, что все они стремятся максимально расширять свое взаимодействие с Западом. Кому нужна страна, которая не может ничего предложить своим соседям, кроме угрозы «дестабилизировать ситуацию на Кавказе и в Центральной Азии с активным вовлечением в этот процесс русского и русскоязычного населения».

Ну, может быть, нашлись бы на постсоветском пространстве какие-нибудь социально близкие братья по разуму, если бы хрипящая от ненависти к Западу российская элита предложила бы им последовательный Большой Антизападный Идеологический Проект. Но ведь вся эта возня затевается, оказывается, только «для усиления своих позиций в политической торговле с США и Западом за интеграцию России в цивилизованный мир».

Так какого же тогда черта Москва так отчаянно и так бездарно и безнадежно пытается воспрепятствовать естественному и неизбежному движению своих соседей в направлении того же самого «цивилизованного мира»?

Не забыто в миграняновской стратегии и дальнее зарубежье. В деле создания угроз и дальнейшей «продажи» их Западу «трудно переоценить военно-политическое сотрудничество России с Китаем, Индией, Ираном, другими региональными державами». Что ж, этот пассаж убедительно подтверждает диагноз, поставленный нами российской политической элите в статье «Русская элита на rendez-vous»:

«При чем тут Китай, Ирак, сербские братушки? Все это не более чем сиюминутные поводы, необходимые страдающей маниакально-депрессивным синдромом российской элите для выяснения ее отношений с вечно ненавидимым и вечно любимым Западом».

Статья А. Миграняна интересна и важна тем, что она отражает умонастроения, достаточно характерные для российской политической «элиты», но автор артикулирует их гораздо более ярко и откровенно, чем большинство его коллег.

Удивительна неспособность нарциссирующей в своих мегаломанических фантазиях и вселенских обидах «элиты» взглянуть на себя со стороны глазами либо тех своих соседей, кого она собирается использовать как пешек для «продажи», либо тех своих будущих партнеров по «цивилизованному миру», кого она собирается шантажировать «угрозами».

Я не знаю, в каком доме живет в Москве А. Мигранян. Но полагаю, что такой заслуженный человек, скорее всего, живет в элитном доме с хорошим евроремонтом и чистым подъездом. Интересно, как уважаемый автор и его соседи отнеслись бы к субъекту, который регулярно появлялся бы и гадил в подъезде, обличая и оскорбляя обитателей дома, а затем обещал им прекратить делать ЭТО, если ему предоставят в том же доме квартиру улучшенной планировки.

Достойное место в европейском доме достигается не угрозами его обитателям.

Путь в Европу – это на 90 процентов проблема внутренняя. Это создание современной рыночной экономики, а не общака олигархов, бюрократов и питерских чекистов; построение гражданского общества, а не ублюдочной «управляемой демократии», миграция в Россию миллионов русских и людей других национальностей, которые готовы будут увидеть ее своей единственной родиной, и работать на ее благо и процветание. Это трудный путь. Но если его не пройти, пророчество А. Миграняна сбудется с математической точностью. Десятилетия полтора, не больше, осталось спесивой российской «элите», бездарно проедающей сырьевые ресурсы страны, болтаться в проруби своих фантомных амбиций и антизападных комплексов.

Год великого перелома

20 января 2003 года

В ряде своих публичных выступлений в последнее время Е. Гайдар обращал внимание аудитории на интересную аналогию между двумя периодами экономической истории России – началом 20-х годов прошлого века (НЭП) и первым периодом экономического роста в постсоветской России (1999–2002 годы).

Общим для обоих этих случаев был чисто восстановительный характер экономического роста в условиях наступившей относительной политической стабильности. В период НЭПа восстанавливались производственные мощности, разрушенные Гражданской войной (включая обезлюдевшие крестьянские хозяйства). Во втором случае постепенно находили себе новое применение мощности, задействованные в условиях плановой экономики на решение внеэкономических задач и оказавшиеся невостребованными в начале 90-х.

Однако ни в том ни в другом случае не возникало структурных механизмов и институтов, необходимых для устойчивого экономического роста, и поэтому ресурсы его скоро оказались исчерпанными. Несколько первых лет впечатляющего роста (в процентах ВВП) сменилось падением его темпов и откровенным застоем. В обоих случаях первоначальный оптимизм политического руководства сменился нескрываемым раздражением. Так, уже в 1926 году политбюро ЦК ВПК (б) высказало председателю Совнаркома А. И. Рыкову неудовольствие по поводу недостаточной амбициозности планов его правительства.

Естественно напрашивается продолжение аналогии, предложенной Е. Гайдаром. Если на шкале исторического времени ряд (1923–1926 гг.) гомологичен ряду (1999–2002 гг.), то какой год в нашем недалеком будущем или, может быть, уже творящемся настоящем соответствует 1929-му, вошедшему в нашу историю как год Великого Перелома. Именно в этом году нашли свое драматическое, а для миллионов людей трагическое разрешение противоречия, ставшие очевидными уже в 1926-м.

И если история не знает сослагательного наклонения, и 1929 год состоялся так, как он состоялся, то на какой развилке истории мы находимся сегодня и каковы альтернативы разрешения переживаемого нами экономического и политического кризиса?

Вопросы не праздные, потому что еще один Великий Перелом может окончательно переломить хребет российского государства.

Но прежде, чем попытаться ответить на эти вопросы, хотелось бы заметить, что в своей скептической оценке сегодняшней экономической ситуации Е. Гайдар далеко не одинок. Его анализ следует рассматривать в контексте широкого спектра высказываний известных экономистов и политиков на ту же тему.

Видимо, настало в России время для концептуального осмысления и понятийного анализа той социально-экономической и политической системы, которая сформировалась в годы правления Б. Ельцина и закрепилась, и институционализировалась во время президентства В. Путина.

Почти одновременно появились работа Г. Явлинского «Демодернизация. Современная Россия: экономические оценки и политические выводы», статьи и доклады С. Глазьева, М. Делягина, А. Илларионова, Е. Ясина, из зарубежных авторов – Дж. Штиглица и других.

Это очень разные люди, не согласные друг с другом почти во всем, и прежде всего в своих ответах на традиционные русские вопросы – кто виноват и что делать. Но все они, включая теперь и Е. Гайдара, сходятся в одном – сложившаяся в России экономическая система не способна обеспечить ни устойчивых темпов экономического роста, ни перехода России к постиндустриальному обществу. Она обрекает страну на застой и маргинализацию. В то же время она обладает определенной локальной устойчивостью и не чревата немедленным взрывом (образца 1998 года), что делает ее еще только более опасной. Общество напоминает путника, мирно засыпающего в пургу в сугробе.

Г. Явлинский прав, когда он говорит о трудностях определения современной российской социально-экономической системы в традиционных политэкономических терминах и рассматривает всю свою работу «Демодернизация» как развернутую попытку такой дефиниции.

За последние 10–15 лет мы создали мутанта – ни социализм, ни капитализм, а неведому зверюшку. Его родовыми чертами являются: слияние денег и власти, криминализация власти, институционализация коррупции, доминирование в экономике крупных, главным образом сырьевых корпораций, процветающих за счет приватизированного ими административного ресурса. Капитализм в России начинается с челноков и заканчивается бизнесменами типа Д. Якобашвили и А. Карачинского.

Абрамовичи и дерипаски уже не капиталисты и никогда ими не были. По своей ролевой макроэкономической функции, по характеру своей деятельности они крупные государственные чиновники, контролирующие бюджетные потоки и распределяющие сырьевую ренту. Весь секрет функционирования мутанта заключается в том, что его создатели формально назначали себя, или как модно сейчас говорить, позиционировали себя бизнесменами. Незаслуженно присвоив себе этот почетный статус, эти фактические чиновники и виртуальные бизнесмены получили возможность совершенно легально присваивать себе огромную долю национального богатства.

Когда А. Илларионов настойчиво повторяет, что беда российской экономики заключается в том, что государственные расходы поглощают слишком высокую долю ВВП, он прав еще и потому, что доля ВВП, отчуждаемая властесобственниками, – это в содержательном экономическом смысле тоже государственные расходы, расходы на содержание своего уродливого аппарата.

Все вышесказанное относится не только к олигархам, назначенным на свои посты благодаря близости к ельцинскому трону и составляющим пресловутую Семью. И более близкие к новой власти православные банкиры, разворовывающие госбюджет, и державные чекисты, крышующие мебельные магазины, – такие же чиновники, извлекающие прибыль из эксплуатации приватизированного ими административного ресурса – маленького или не очень маленького кусочка государства. Важны не те или иные персонажи, а наличная суть функционирующей системы. Изгнание Б. Березовского и В. Гусинского ничего не изменило в системе российского капитализма, так же как ликвидация многих виднейших представителей коммунистической номенклатуры в 1937 году оставила неизменной власть этой номенклатуры как корпоративного сообщества.

Три года путинского президентства окончательно развеяли (в том числе, видимо, и у самого президента) иллюзии о том, что ельцинский мутант как-то сам собой рассосется и уступит место динамичной транспарентной рыночной экономике, если только принять в Думе несколько либеральных законопроектов и заменить несколько нехороших иудейских олигархов на хороших православных с окладистыми бородами. Не рассосался, и по-прежнему блокирует модернизацию страны и прорыв ее в постиндустриальную стадию.

В начале 20-х годов стоявший на рахитичных ножках НЭП при всех своих достижениях не мог обеспечить переход страны от аграрной экономики к индустриальной. У власти большевиков было два возможных выхода из этого кризиса. Первый – экономическая либерализация и углубление НЭПа, решение задач индустриализации авторитарным, но относительно мягким, особенно в экономической сфере, режимом, как это происходило полвека спустя в ряде стран Юго-Восточной Азии.

Молодой, агрессивный и еще убежденный в своей исторической правоте коммунистический режим избрал другой путь, больше отвечавший как его идеологическим догмам, так и традициям российской власти – мобилизационная экономика с предельной концентрацией ресурсов государством, политический террор против целых сословий населения и прежде всего против крестьянства. Год Великого Перелома закрыл окончательно страницу НЭПа и обозначил именно этот курс. Варварскими средствами, ценой огромных, возможно, необратимых потерь, стоявшая перед страной задача индустриальной модернизации была решена.

Как и 75 лет назад, при полном отсутствии в стране гражданского общества проблема выхода из неозастоя начала XXI века будет решаться властью. По большому счету, у нее три различных варианта поведения.

Первый и самый соблазнительный – ничего не предпринимать. Да, будут накапливаться проблемы, нарастать социальное недовольство. Но по крайней мере в краткосрочной перспективе власти правящей «элиты» ничего не угрожает. Потенциал политической энергии общества, похоже, был исчерпан на рубежах 90-х и сменился апатией и глубоким разочарованием в любых формах политической активности. Впечатляющий рейтинг президента часто называют рейтингом надежды. По-моему, наоборот. Это рейтинг безнадежности и безразличия.

Может быть, сценарий «оставить все как есть» не только самый удобный для власти, но и самый гуманный. Если метастазы зашли слишком далеко и больной неоперабелен, не лучше ли поместить его в хоспис и прописать анестезирующие старые песни о главном – гимн, звезду, ласковые беседы президента с народом.

Второй вариант, к которому все громче призывают уже не только из левого лагеря и который безусловно обеспечил бы кратковременную вспышку общественного энтузиазма, до боли напоминает Великий Перелом 1929 года, и его реализация придала бы завершенность аналогии Е. Гайдара: «возвращение награбленного народу», концентрация ресурсов в руках государственной бюрократии, укомплектованной под завязку «патриотическими офицерами спецслужб», «мобилизационная экономика», призванная обеспечить цивилизационный рывок России и возвращение ее в ряд ведущих держав, а еще лучше – на принадлежащее ей по праву место супердержавы.

Трагедия 1929-го года повторится, как фарс 200… – го, рывок в будущее обернется падением в черную дыру прошлого. Задачи перехода к постиндустриальному обществу принципиально не решаются подобными средствами. Их решение требует максимальной экономической и политической свободы. А, кроме того, где они, эти рыцари без страха и упрека, с чистыми руками, горящими сердцами и холодными головами, которые возглавят «мобилизационную экономику» и поведут нас за собой в цивилизационный прорыв? За три года максимального благоприятствования им в джунглях российского бизнеса они продемонстрировали, что, если что-то отличает их от предыдущей «семейной» генерации российской «элиты», то только еще большая жадность и меньшая компетентность.

Третий вариант поведения власти – наиболее для нее сложный и поэтому наименее вероятный. Он требует такого уровня гражданской ответственности и морального ригоризма, который трудно предположить в современной российской политической элите. Ей необходимо будет радикально изменить правила игры, на которые так или иначе завязаны ее собственные корыстные интересы и которые собственно и сделали ее элитой, – разделить деньги и власть, перераспределить в общественных интересах сырьевую ренту, вывести из тени корпоративное управление, обеспечить независимость суда, сформировать правительство из людей, не связанных с олигархическими кланами и не увлеченных своим собственным бизнесом, создавать шаг за шагом гражданское общество, которое должно стать эффективным механизмом контроля над поведением элиты.

Конструкция современной российской политической системы такова, что на 90 % это будет выбор, сделанный одним человеком. И вы знаете этого человека.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю