355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Андреев » Сила в содействии (СИ) » Текст книги (страница 4)
Сила в содействии (СИ)
  • Текст добавлен: 19 декабря 2017, 20:40

Текст книги "Сила в содействии (СИ)"


Автор книги: Андрей Андреев


Жанр:

   

Киберпанк


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Из забытья вырвала хаома, разошедшаяся по жилам, будто взорвавшая. В поле зрения появились Аглая и Товий, поставили на ноги, и кто-то из них спросил:

– Цел?

К предплечьям их скафандров были прикреплены лучемёты – механические, не магические.

– Да, – прохрипел Аиртон в передатчик, – кажется, да...

– Вот и хорошо, – прозвучало в ответ.

– Паолине помогите тоже, – спохватился Аиртон, – может быть ранена.

– Да помогли уже, – буркнула Аглая, – трещина по всему её прозрачному колпаку! А могла быть такая же во всю голову! Сколько раз говорила, чтоб не надевала ледышку эту свою, тем более на задания, но кто простолюдинку будет слушать!

Далее последовала череда ругательств, по части которых Аглая была непревзойдённая мастерица. Но уже один её голос показался пустотнику таким родным, таким близким, что и ругательства мог бы, наверное, слушать до бесконечности. И этот момент запомнился, поскольку впервые Аиртон почувствовал, осознал в полной мере, что простолюдины такие же люди, как и маги, и отсутствие дара не говорит ни о чём.

[2]

2418 год от Разделения

Квинта Эфира, 17-й день 3-го месяца

Магию на базе использовать разрешается, но с большими ограничениями. Потому преобладает механика, и к части конструкций Аиртон приложил руку. Пусть не создал, но усовершенствовал. К примеру, эскалатор, на котором сейчас поднимается. От общего зала жилого модуля, охваченного кольцом личных отсеков, тот ведёт к обсерватории, что принадлежит уже модулю главному. Лишь главный модуль находится на поверхности, окружает кольцом возвышение в центре кратера, в недрах которого и расположена база.

Подъём завершён, двери открыты, Фафф встречает следующими словами:

– Долго же ты собирался.

Круглый в сечении, отсек обсерватории довольно просторен, Аиртон делает взмах назад, закрывает щиты дверей.

– У Мирона в очередной раз вышел из строя регулятор правильного сна, – говорит, – настраивали.

Фафф на ложементе, смотрит вверх, в полусферу обзорного купола, а там – Уника, шар из янтарного и голубого, окутан по кайме фиолетовой дымкой. Идеально прямой линией тянется Великий Прямой путь – через Хладу, через северные моря, вдоль Синглии и Беллкора, вдоль Водораздела и до южного полюса.

– Так в чём дело? – спрашивает Аиртон, устроившись на втором ложементе.

– В том, что нужно поговорить с глазу на глаз, – объясняет Фафф, – и лучшего варианта, чем это место, я не придумал.

– Да, вариант хороший, – одобряет Аиртон, – И о чём будем говорить?

– О, тема глубокая, – говорит Фафф, – отзвуки её буквально во всём. К примеру, в названии нашей эпохи, нашего времени.

– А просто сказать нельзя? Порой утомляет эта твоя манера...

– Только подумай, в какую эпоху нам суждено было родиться, – продолжает Фафф, игнорируя замечание, – в эпоху Третьего камертона! Сначала Первые установили магократию по всему Беллкору, и это был камертон Первый, затем во всём мире, и это был Второй, а теперь и во всей планетарной системе, и это камертон Третий. Вот только во всей ли?

– Конечно, во всей, – говорит Аиртон, – даже активность Игнифера теперь под нашим контролем.

– А вот и нет, – взмахом руки Фафф затемняет Унику, делает более явной фиолетовую кайму. – Ведь у сакральной нашей планеты есть ещё и Обратная сторона, и она нам до сих пор недоступна...

В эпоху Второго камертона Первые пришли к выводу, что запас прочности Концентратора не безграничен, и в скором времени может быть исчерпан. Чтобы подобного не произошло, были предприняты многие меры, и оказались действенными – и Внутреннее, и Внешнее кольцо подавления целы до сих пор, выбросы контролируются, насколько это возможно. однако, в пору камертона Третьего выяснилось, что проблема отнюдь не устранена, лишь изменилась, вышла на новый уровень. Был открыт так называемый эффект Переноса.

Исследуя место крушения одного из разведывательных сканеров на Салме, экспедиция наткнулась на первую из областей, известных теперь как области большой магической активности. Имя главы экспедиции эта область теперь и носит – трещина Зографа, но больше известен другой вариант – Мусорная цитадель, или МЦ. В настоящее время от МЦ почти ничего не осталось, но в пору открытия она и правда напоминала квадрат очистного комплекса в каком-нибудь из сверхгородов цвергов. Разница была в том, что мусор, выбрасываемый из точек прорыва, не перерабатывался. В результате уровень опасности самозарождающихся артефактов превышал все допустимые нормы. Экспедиция Зографа, таким образом, повторила судьбу разведсканера: часть членов погибла уже на подлёте, остальные – когда корабль был затянут в эпицентр. Но отчёт, пусть и обрывочный, передать при этом всё же смогли. Так ойкумена о проблеме узнала, и следующей экспедицией была уже не исследовательская, а боевая.

В настоящее время способы локализации точек прорыва найдены, как и способы прогнозирования их появления. Каждая из областей большой магической активности контролируется, а если появляется новая, то распространение её предупреждается, вплоть до полной нейтрализации. Неразрешённым по-прежнему остаётся одно – сам механизм Переноса. Теория самопроизвольных порталов, теория единого мусорного организма, теория проклятия Салмы – ряд можно было бы продолжать, и он долгий, действительно долгий. Вот только ни одна из теорий полного подтверждения до сих пор так и не получила.

– Всё равно не пойму, к чему ты клонишь, – тяжёлый вздох Аиртона.

– Помнишь наше «большое плавание», помнишь, как обсуждали окно Веса? – спрашивает Фафф вкрадчиво. Чувствуется, что мыслями он где-то далеко, словно бы ментальное тело его – лабиринт, и он в нём.

– Да, помню.

– А теперь представь вариант, что кто-то видит не окно, не панораму, а вот так, планету в целом, с той же точки, откуда и мы сейчас...

Ранее была только гипотеза, но теперь теоретические выкладки подтверждены: если бы эффект Переноса не подавлялся, со временем бы привёл к нарушению внутренней структуры Салмы, вплоть до коллапса ядра. А это уже угроза всему мирозданию: даже если бы удалось отвести удар от Уники, кто знает, как отразилось бы на системе разрушение одного из значимых её элементов, ибо Салма как раз такой и есть. И каждый, кто попадал на базы близ ОБМА, важность своего дела чувствовал, знал, что есть долг и что есть ответственность.

– Представить-то я могу, – говорит Аиртон, – но какой в этом смысл, если ни для кого из живущих, согласно 3т, подобная точка недостижима? Ведь как только кто-то её достигает, сразу же выводится из Системы.

– Нет, ты не понял, – говорит Фафф, – речь не о 3т, а об Обратной стороне, по-прежнему о ней. Случайностей нет, и мне нужно было попасть сюда, чтобы увидеть вот это, увидеть свой путь.

– То есть на второй срок ты не останешься, – понимает наконец Аиртон, – вот к чему всё это было. И стоило МЦ громоздить!

– Да, – подтверждает Фафф, – не останусь. Выдержать ещё один двухлетний контракт для меня было бы слишком. Паолина уходит тоже, она-то и навела на один весьма и весьма интересный проект.

– Что же, это твой выбор, – говорит Аиртон.

– Так ты не с нами? – спрашивает Фафф удивлённо.

– Нет, – говорит Аиртон, – останусь здесь.

– Что же, это твой выбор, – говорит Фафф. – А проект и правда интересный, но распространяться о нём, как понимаешь, не могу.

– Да, конечно, – говорит Аиртон, – ты и так сказал много. Держи в курсе, если будет возможность.

– Обязательно, – обещает Фафф, – пусть и не уверен, получится ли у меня работать с другим пустотником достаточно хорошо. В случае отрицательного результата никакого проекта мне, как понимаешь, не светит.

– Если к тому оно всё и шло, – говорит Аиртон, – то получится, непременно получится.

И, словно бы подтверждая его слова, в следующее мгновение произошёл так называемый обман Разделения: фиолетовая кайма блеснула, вспыхнула ярче, и вместо другой стороны планеты, краешек которой должен бы был показаться, предстала та же, лишь зеркально отражённая...

[3]

2419 год от Разделения

Квинта Элементала, 2-й день 4-го месяца

Почувствовав на жилом уровне необычный запах, Аиртон решает найти его источник сам, а не посылать голема. Находит, и довольно быстро – исходит тот из ремонтной мастерской. Только теперь Аиртон его узнаёт, и неудивительно, что не узнал сразу – из едва уловимого, каким был обычно, тот стал густым, тяжёлым. То аромат цветков симбиотической лозы, что оплетает и пронзает правую руку Лауры, их новой астральной волшебницы. Ещё один новый член группы – контролёр Вахрам. На контролёра, правда, похож мало, скорее на предметного мага – высок, широкоплеч, с гривой иссиня-чёрных волос.

– Перемещаться предпочитаем вместе, – сообщили они, когда появились на базе, – как и работать.

Закрыть двери мастерской так никто и не удосужился, и Аиртон слышит, как Вахрам пыхтит и причмокивает, а запах лозы до того приторно сладок, что неприятен. Запах и звуки складываются в картину – картину преступления. Какая-то часть Аиртона шепчет: «Уходи, не связывайся...» – но не связаться он не может.

– Что здесь происходит? – спрашивает, войдя в мастерскую, но его не слышат.

Впрочем, оно и понятно: Товий скован ментальным заклинанием, сидит в кресле ровно, Лаура, оплётшая Вахрама лозой чуть выше пояса, застывшая в нескольких шагах от него, буквально одурманена, опьянена текущим по росткам наслаждением, а Вахрам занят делом – насилует Аглаю прямо на верстаке. Одного взгляда на последнюю Аиртону достаточно, чтобы понять: скована таким же ментальным заклинанием, как и Товий. Сразу же складывается картина: простолюдины что-то чинили в мастерской – как всегда дружно, как всегда споро – а потом пришли маги, ментальный и астральный, и превратили Гармонию в Диссонанс.

– Ладно же...

На руке Аиртона, будто сама собой, появляется перчатка со вставками а-нейронита, и первый удар достаётся Лауре. Волшебница отлетает, лоза свистит и вьётся, будто змея. Метнувшись к Аиртону, охватив правую руку, гибкий побег и в пустотника пытается влить наслаждение, он же, накрутив эту гадость на кулак и предплечье, резко бьёт левой и разрывает.

– У-у-у!.. – Лаура истошно кричит, катается по засыпанному металлической стружкой полу, из обрывка лозы брызжет сок пополам с кровью.

Аиртон тем временем уже рядом с Вахрамом, и, не думая о последствиях, не думая вообще ни о чём, наносит удар в правый бок. Кто другой был бы сокрушён, но фигура Вахрама лишь замерцала, исчезла на миг, и вот он снова нависает над Аглаей, как будто и не прерывался.

– А, это ты, – цедит, слегка обернувшись, – исчезни...

Отмахивается от Аиртона, словно от назойливой мухи, бросает какое-то ментальное заклинание. То, естественно, уходит в пустоту, ведь Аиртон – пустотник, к ментальной магии иммунитет. «Это тебе не простолюдинов гнобить, – думает он со злостью, – у которых и ментальных знаков-то нет, а значит нет и защиты».

– У-у... – всё скулит Лаура, – у-умираю...

Поняв, что действовать нужно тоньше, Аиртон вливает магическую силу в лозу на правой руке, отправляет, взмахнув ладонью, в полёт. Та обматывается вокруг пояса контролёра, а затем обматывается и ниже. Разъярённый, Вахрам наконец-то оставляет Аглаю, и тут уж Аиртон наносит удар со всей силы. Ментальный Маг отлетает, хрипит, Аиртон же, будто скованный трансом, сжимает и разжимает руку в перчатке. Накладки на большом пальце нет – сорвалась и торчит занозой в теле Вахрама.

– Что здесь происходит? – появляется Никандр, глава группы.

Вопрос тот же, что и у Аиртона несколько мгновений назад, но если пустотнику никто так и не ответил, то здесь ответ следует незамедлительно.

– Попытка покушения, – говорит Вахрам, одним резким движением поднявшись, а другим запахнув с богатой вышивкой мантию, – и от кого! От того, с кем мне работать в паре!

– Подтверждаю!.. – стонет Лаура, держась за руку с обрывком лозы.

– Хорошо, – говорит Никандр, – инцидент будет разобран. А сейчас, будьте добры, по личным отсекам.

С большей охотой пустотник, контролёр и витамаг схватились бы снова, но волей-неволей приходится подчиниться.

– Вот, – Вахрам протягивает Аиртону накладку, – по всей видимости, твоё...

Аиртон молча принимает, а ментальный маг, склонившись ближе, добавляет:

– С тобой мы ещё не закончили, недоносок, с тобой мы ещё поговорим...

Аглая пришла той же ночью, обращалась на «вы», а не на «ты», как прежде.

– Будьте вы прокляты, – сказала она. – Пусть во мне ни капли дара, но поверьте, и моё слово кое-что значит.

– За что ты меня проклинаешь? – спросил Аиртон. – За то, что наказал этих уродов?

– За то, что лишили нас с Товием звёзд, а вы нас их лишили, потому что теперь сошлют, вернут снова на Унику. А мы без звёзд жить не можем, понимаете, просто не можем, и будьте вы прокляты! – по лицу, застывшему камнем, пробежала слеза, Аглая же продолжала. – Зачем вы вообще влезли, кто вас просил? Может, мне нравилось!

– И Товию нравилось тоже? – спросил Аиртон устало. – Нравилось смотреть, как совершается надругательство над его женщиной – смотреть и не иметь ни малейшей возможности помешать?

– Будьте вы прокляты, – уже в третий раз проговорила Аглая, будто и правда творила некое заклинание, – потому что сегодня вы нас убили...

Уснуть после ухода Аглаи Аиртон и не пытался – не получилось бы, наверное, и с применением магии. Больше всего угнетало, что всё время службы на Салме ошибался, обманывал сам себя: маги и простолюдины живут всё же в разных Вселенных, и ничего с этим не поделаешь. Эпоха Третьего камертона, эпоха почти полного избавления от Диссонанса? Чушь, ибо есть вещи, которые переживут и Третий, и Тридцать Третий камертон. Как вообще могло получиться, что Вахрам и Лаура – коренные? Как они могли оказаться здесь, на Салме, где требования к магам гораздо выше? Да и не внушали они особых подозрений – ну, заносчивость, ну, пренебрежительное отношение к саламандрам, но на этом и всё, маги как маги. А что, если здесь, на Салме, как раз и оседают бракованные, не прошедшие некий отбор, и он, Аиртон – один из таких? Как же сейчас ему не хватало Фаффа! Уж вдвоём бы они разобрались в проблеме, разобрались непременно, разложили по полочкам...

Утром в отсек Аиртона влетает сканер, приглашает пройти в комнату для совещаний. Тот ожидает коллективного разбора, со всеми участниками происшествия, но в комнате никого, кроме Никандра.

– Ох, и задал ты мне задачку, – говорит глава группы. – Оставить тебя не могу, но и на Унику возвращать не хочется, ибо зарекомендовал ты себя хорошо. На твоё счастье – или несчастье, тут уж не знаю – есть у меня один компромиссный вариант. Как, готов выслушать?

– Да, конечно.

– Так вот, – продолжает Никандр, – речь идёт о службе на Григле, на базе распределения ресурсов. Сложность в том, что работа в одиночку, только механика в качестве группы, а договор на десять лет.

Для Аиртона с этими словами всё неожиданно складывается, становится на свои места. «Григла, конечно же, Григла, – думает он. – Что-то подобное было, наверное, и у Фаффа, когда увидел Обратную сторону в ином свете». До того Аиртон хотел спросить, какие меры будут приняты в отношении Аглаи и Товия, собирался вступиться за них в случае надобности, но теперь решает промолчать. «Нет, – думает он, – если этим двоим суждено вернуться на Унику, то так тому и быть, у каждого свой путь».

– Оно и правда сложно, тут уж ты мне поверь, – задумавшись, Никандр трогает похожую на родинку отметину на щеке, – выдержать подобное под силу лишь СпП, да и то не каждому. Хорошо подумай, прежде чем соглашаться, но ответ мне нужен к вечеру.

– Да я подумал, – говорит Аиртон. – Я согласен.

[Точка отсчёта-7] 3т

Я – Регана, модуль управления и координации Куба. И я продолжаю. Всё то, о чём говорили с тобой, Ментал, до этого, относилось к разделу «Теория». Который, как знаем, мало что значит без раздела «Практика». К последнему и предлагаю перейти.

Двигаться, как и прежде, будем от простого к сложному, от уровня Сущего к уровню Элементала. При этом в основе ты, Ментал, так было задано ещё Сарагоном. Соответственно, какой бы аспект ни рассматривали, то будет частное по отношению к тебе, общему. Пока не знаю, как будет протекать дальнейший узор выплеска, но буду стараться, откуда бы отсчёт ни начинался, затем приводить к тебе, на тебя замыкать. Дабы в итоге и сложилось общее, структура практической стороны полностью.

Итак, уровень Сущего, и здесь, думаю, будет достаточно выделить два пункта:

1) Минерал ноонит, или нейронит, как назвали его в мире;

2) Ракушки аури.

Что сказать по первому пункту? Эпоха Совета – эпоха магии разума, на её основе и возрос Второй камертон. Но ментальная магия, ввиду высокой своей деструктивности, была бы недоступна, если бы на физическом плане не нашлось подходящей опоры. В качестве которой и выступил нейронит. Добывают его, охотясь в море за так называемыми Обломками, или объектами высокой ментальной активности, ВМА. На физическом плане это подобная айсбергу глыба, откуда у меня и родился термин – ментальный блок.

Что есть ментальный блок или ментальная структура первого порядка (в сокращении соответственно мб и мс-1)? Это базовые единицы, на которые мы, Ментал, тебя разделили. В каждый блок, соответственно, входят уровни от физического до ментального, каждый блок неделим. Если рассматривать мб со стороны спокойствия, то в самом простом случае это понятие, описание чего– или кого-либо. Представить можно в виде ячейки, заполненной информацией. Если рассматривать мб со стороны силы, то в самом простом случае это событие. То есть те же ячейки с информацией, но уже в динамике. И здесь очевидный момент: мб не могут быть по отдельности, они всегда объединены, образуют структуры более высокого порядка.

За мс-1 в разработанном нами узоре, как это легко понять, следуют мс-2 или ментальные структуры второго порядка. Любое объединение мб уже есть мс-2, представить можно в виде второго яруса, надстроенного над мб. При этом ячейка уровнем выше едина, площадь её, если так можно выразиться, равна сумме площадей всех тех блоков, которые ниже. И так же, как мб, мс-2 могут объединяться, надстраивать над собой. Исчезает мс-2 с исчезновением фундамента под ней, когда разрываются связи между входящими в неё блоками. Любое объединение людей, их взаимодействие, таким образом, есть мс-2.

Теперь ко второму пункту, за которым на физическом плане ракушки аури, на ментальном же проблема объединения людских групп. Вернее даже не групп, а проектов, поскольку именно их мы выбрали, как основную страту нового общества. Можно было выбрать семьи, можно было выбрать воинские подразделения, но зачем, если лучше проектов ничего не придумано? По крайней мере, так считаем мы, модули Куба. А за нами, так уж получилось, последнее слово.

Конечно, момент проектов был по сравнению с прежними временами во многом пересмотрен, расширен, улучшен. Основной и особый режимы, вопросы перехода и перераспределения, условия контрактов, их сроки, и прочие, прочие тонкости. И всё это, конечно, не стоит на месте. Сейчас, к примеру, повсеместно внедряется система приоритетов, основанная на общем рейтинге, выведенном через ментальный реестр. Соответственно, чем проект значимее, тем выше у него рейтинг, и тем больше он может взять от Системы ресурса.

Но я отвлеклась, вернёмся к ракушкам, к аури. Вспомнила о них, когда встал вопрос, как проекты объединить. Что есть ракушки аури, они же де-не, как называли их в древности? Наряду с волшебным жемчугом, это денежные единицы. И первые, и единственные, ибо нигде, кроме как в Ундинионе, идея денег, универсальных единиц, не прижилась. В своё время, когда ещё были людьми, а не модулями, разговорились об этом с Самшитом, состоялась дискуссия. Он-то, собственно, мне об аури и рассказал. Тогда спорили, выводили модели, почему идея денег не подошла остальной ойкумене, не вытеснила бартер. Не подошла, сложно представить, даже Плеяде! Хотя с Плеядой момент сложный, там велика вероятность, что повлияли цверги.

Но я снова отвлекаюсь, Ментал. Перейдём от «тогда» к «теперь», к узору, который я из аури вывела. Это Единая денежная система, ЕДС. Представилось так: проекты – острова, сотни и тысячи, а ЕДС – тот океан, то пространство, которое объединит. Далее, как говорится , был лишь вопрос техники, разрешила его при содействии Совета быстро. Там, в пространстве мира, смысл денежных единиц сложно понять, сложно увидеть, но здесь, за гранью, он очевиден. Это первый и пока единственный регулятор, который можно назвать общим, с охватом ойкумены полностью.

[Глава четвёртая] Дюна

[1]

2420 год от Разделения

Квинта Астрала, 6-й день 4-го месяца

Лиловым было небо, лиловым был океан, и Фафф тонул в нём, а Аиртон пытался вытащить. Самого его держало в воздухе заклинание левитации, тело заключено в панцирь тяжёлой брони, выдвинутые на поршнях манипуляторы опущены в воду. Наконец ухватили, сомкнулись, и Аиртон рванулся, потянул. Фафф высунулся из воды до пояса, но так и замер, удерживаемый какой-то силой.

– Давай же, – прохрипел Аиртон, – шевелись, освобождайся!..

Фафф задрал голову, попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта выплеснулась лиловая влага, ударила мощной струёй. Будто и сам он уже стал частью этой системы – лилового неба и лилового океана, слитых через линию горизонта в одно. Броня Аиртона не выдержала удара струи, проломилась, и лиловая влага проникла сквозь поры, разбежалась по жилам. Разум же воспринял слова, произнесённые то ли Фаффом, то ли той сущностью, что им завладела:

– Если загорится вода, как её потушить? А она загорится, обязательно загорится, жди...

Так и стало: вода вдруг обернулась огнём, и Аиртон горел в нём, плавился вместе с бронекостюмом, пока не закипели элариевые вставки, прекращая тем самым действие заклинаний, в том числе и левитации. И как только полёт прекратился, он рухнул в лиловое, и стал им...

Проснулся Аиртон с ноющей болью в левой руке, как будто и правда была обожжена. Сны с участием Фаффа преследовали с летнего пика, но огня в них ещё не было, и огонь этот пустотнику не понравился. Универсальный помощник, несомненно, определил бы уже и характер эфирного нарушения, и его тяжесть, и никуда было б не деться от терапии, но на наблюдение за личным отсеком Аиртон поставил запрет. Доступ помощник мог теперь получить только в двух случаях: либо неотложная аварийная ситуация, либо прямое обращение самого Аиртона. А что делать, если иначе не мог, и даже на Григле ему требовалась комната уединения?

– Универсал, как там обстановка? – спросил Аиртон в пространство, сбрасывая одеяло из особой противопыльной материи. – Всё в порядке?

Зона Аиртону досталась новая, соответственно и новый универсальный помощник. Как установил из коротких разговоров с другими смотрителями, общим правилом было подыскивать для помощника имя. В зависимости от того, как тот работал, какой, так сказать, имел характер. Аиртон в этом смысле был исключением, а может, просто не пришло ещё его время. Так или иначе, использовал скорее не имя, а сокращение – Универсал.

– Да, – отозвался помощник, – всё в порядке. Установки работают в стандартном режиме, аномалий в ближайшее время не предвидится. В районе исходного портала возможна небольшая песчаная буря, но не сейчас – ближе к вечеру. Вывести на воздушный экран атмосферную модель?

– Нет, – сказал Аиртон, – в главном зале покажешь. Я скоро, только приму душ и позавтракаю.

– Помощь кухонного и душевого големов требуется?

– Нет, справлюсь сам.

На Григле Аиртон был смотрителем – следил за зоной распределения ресурсов. Имелись подобные зоны на каждой планете системы, почти на всех спутниках, на многих из астероидов. Строения были схожего: транспортные ленты, протянувшиеся между портальными окнами, на лентах волшебное вещество того или иного рода, или субматериал. В самом рабочем процессе крылась ирония, так как не столько Универсал был помощником Аиртону, сколько Аиртон – ему.

– Не нравится мне, как наш исходный работает, – Аиртон в главном зале, просматривает отчёт за сутки, соотносит с данными атмосферной модели. – А если ещё и буря...

– Допускаю, что для полного анализа ситуации, – отзывается Универсал, – моих ментальных возможностей недостаточно. Предложение: построим модель вместе.

Изменив одну из диаграмм, выведенных на экран ра-мы, Аиртон говорит:

– Да, начинай, и учти вот эту поправку...

Базы распределения ресурсов называли «пузырями», так как каждая была защищена либо силовым куполом, либо силовым коконом. Шла энергия на силовое поле непосредственно от транспортной линии, потому помещались база и линия всегда рядом. На Григле процесс был поставлен на поток: как только работник заканчивал с одним участком, линия разбиралась и соединялась с базой, трансформируясь в единую машину. Совершался переход к следующему участку, где проходила обратная трансформа, и рабочий процесс начинался вновь. Зона Аиртона соседствовала ещё с пятью, но лишь с тремя из смотрителей у него сложились отношения, выходящие за рамки рабочего процесса – Радимом, Максимом и Нифеей. Дружескими, впрочем, их тоже было не назвать, скорее где-то между дружбой и работой. Всё же каждый из них был СпП, каждый жил в своём личном «пузыре».

На панели вспыхивает сигнал вызова по особому каналу. Это связь с Береникой, связь с матерью. Как выяснилось, Никандр и Береника когда-то работали вместе, причём пара в магическом смысле была состоявшаяся, приняли участие не в одном проекте, но затем он отправился на Салму, а она осталась на Унике. Связь, тем не менее, поддерживали, так и договорились об устроении секретного канала между сыном и матерью. О том, нужно ли всё это ему, Аиртона не спрашивали, просто поставили перед фактом. Сперва он разозлился и даже какое-то время особый канал игнорировал, но затем пришлось признать свою неправоту. Казалось бы, ничего особенного: мать всего лишь сообщала о том примечательном, что происходило на Унике (пусть и с большим добавлением информации засекреченной), но именно благодаря им, сообщениям матери, Аиртон не погрузился окончательно в мир внутренний, мир своего Я-элемента, оставался и в мире внешнем, по-прежнему сохранял к нему интерес.

– Сообщение по внешней связи, – говорит Универсал. – Мне принять, или продолжим расчёты?

Левую руку Аиртона вновь начинает покалывать, затем приходит и жжение. Уже знает, о чём скажет мать: с Фаффом что-то не так. И он бы предпочёл пропустить, игнорировать, но говорит:

– Да, прервись и прими.

– Хорошо, – отзывается Универсал, – вывожу на главный экран.

Сообщение, разумеется, идёт в записи, уровень качества, как всегда, низкий, а уровень защиты предельно высок.

– Не уверена до конца, но, кажется, твой былой напарник погиб, – говорит Береника. – Авария у Великого Рифа, по предварительным данным из группы не выжил никто. Но это, повторюсь, только по предварительным данным. Как только узнаю что-то ещё, сообщу.

«Нет, – подумал Аиртон, – ошибки здесь нет. У меня надёжный источник – поселившееся в левой руке пламя». Будто бы наяву он услышал слова:

– Если загорится вода, как её потушить? А она загорится, обязательно загорится, жди...

Не прорыв ли высших планов в Эфир то был, не пророчество ли? А если пророчество, то как его трактовать?

[2]

2421 год от Разделения

Квинта Эфира, 8-й день 4-го месяца

Лиловый океан выцветает в серое и покрывается кратерами, лиловое небо выцветает в чёрное и покрывается звёздами. Прекратив заклинание левитации, Аиртон опускается на серую твердь, системы бронекостюма сами собой переходят на повышенную защиту. По покалыванию в пальцах левой руки пустотник чувствует, где будет прорыв, идёт в том направлении. ОБМА одновременно знакома и незнакома, как знаком и незнаком Фафф, преградивший дорогу.

– Тебе нельзя здесь, – говорит Аиртон, – тем более без бронекостюма.

– Теперь мне многое можно, – отвечает тот, усмехнувшись, – или забыл, что я умер?

Вверх за спиной контролёра бьёт фонтан, похожий на струю пара, кружатся частицы пыли. Затем, словно бы частицы расширились, прошли через заклинание максиформы, струя «пара» становится струёй мусора, и мусора всё больше, закручивается воронкой. Аиртон делает было шаг к месту прорыва, но Фафф останавливает при помощи телекинеза, отталкивает. Пусть на Аиртона воздействовать он не может, зато может воздействовать на бронекостюм.

– Мне нужно туда, – говорит пустотник, – пропусти.

Фафф подаётся вперёд, отвечает с жаром:

– Действовать, понимаешь ты, всей нашей расе нужно действовать! Тактика идеального СиП, когда вперёд, вперёд, и только вперёд!

– Пропусти, слышишь! – Аиртон пытается применить контрзаклинание, но Фафф без труда парирует, отталкивает ещё дальше назад.

– Концентратор, нейтрализация Салмы – всё это меры временные, – продолжает он, – действия со стороны спокойствия, а не силы. А нужна сила, понимаешь ты, сила, иначе погибнет не только раса – погибнет всё!

За спиной Фаффа уже не воронка – настоящий мусорный вал, обрушивается на магов, влечёт за собой, и катится, катится, катится из бесконечности в бесконечность...

Проснулся Аиртон в липком поту, со свёрнутым в жгут одеялом в руках. Картины сна по-прежнему стояли перед глазами ярко, а слова, сказанные Фаффом, звучали громко. Пустотник поднялся, оделся, направился в главный зал. Впечатлений за последнюю декаду было много, и располагались в мозгу не в хронологическом, а в каком-то странном порядке. Нифея сообщила о том, что покончил с собой Максим – в обход ментального знака, в обход универсального помощника – спрашивала глухим, не своим голосом, как такое возможно. Ещё более невероятными были новости от матери: в день осеннего равноденствия совершено нападение на Советград. Группа людей, называющих себя то ли чокнутыми, то ли безумными, была остановлена только на уровне Второго круга. Похоже, даже не Движение, не обычные отступники, а нечто новое. В следующем сообщении мать добавила, что в той схватке погиб Фотий, его отец. Аиртон попытался найти в себе хоть какой-нибудь отклик, но нет, не нашёл. Вместо отклика была пустота, слепое пятно, и не сам ли Фотий тому причиной, не его ли наследственность? А ещё Фафф, былой напарник, что продолжал и продолжал преследовать во снах. Словно бы переплетаясь, дополняя одна другую, три этих смерти образовывали некий узор, вот только смысл его как оставался, так и продолжал оставаться для Аиртона недоступным.

Транспортная линия в постоянном движении, постоянной работе, независимо от времени суток. Соответственно, в постоянной работе и Универсал – следит, контролирует. Сегодняшней ночью к ним присоединяется и Аиртон, хотя ночь обычно использует для сна, а не для работы. Поставив метку на экране обозревателя, говорит:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю