Текст книги "У Лукоморья"

Автор книги: Андрей Аливердиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Ты понимать я? – обратился один из них ко мне, – Мы искать Источник Жизнь. Ты знать дорога? Ты проводить – мы платить.

Действительно, люди рассказывали, что где-то в этих лесах недавно появился Источник Жизни, который может вернуть молодость старикам и оживить мертвецов. Что страшная ведьма – баба Яга стережет его и убивает всякого, кто находит к нему дорогу. Но, честно говоря, я всегда считал это бредом сивой кобылы. Но мои vis-а-vis явно придерживались иного мнения, а лишние свидетели им были явно ни к чему. Я оценил ситуацию. Пять – на одного. Если нападу первым – есть шанс. Если нет – точно завалят. Я напал первым…

Двух я убил сразу. Справился бы и с оставшимися, если бы их было только три. Но их оказалось значительно больше. Короче, меня завалили.

Очнулся я в незнакомой избушке. Я не мог понять, ни где я, ни как я там оказался. Я осмотрелся. Комната была небольшая. Кроме огромной печи в ней было жесткое ложе (на котором только что лежал я), грубо срубленный стол и три стула. Воспоминания о давешней битве постепенно всплывали в мозгу. Я ощупал голову. На ней не было даже шишки. «Что-то здесь не так, подумал я, – и, черт побери, где моя одежда?» Только тут я осознал, что из одежды на мне остался только талисман-оберег на шее. Я подошел к окну и увидел, что мои лахомындры сушатся на веревке. Недолго думая, я взял со стола свой меч и направился к ним. (Представляете, какой у меня был видон! Но, почему-то, тогда я об этом не думал. Что с дикаря возьмешь!) Рубаха и брюки были практически сухими, и я уже начал было одеваться, как услышал за спиной женский смех. Повернувшись, я увидел прекрасную златовласку. Проживая эту историю сызнова, я уже знал, что это была Яна, то есть Яга, то есть… Ладно, вы меня понимаете. Вообще-то конечно это серьезная проблема, когда у человека до фига имен. Попробуй каждый раз находить нужное. И каково приходится пишущему человеку? А читающему! Но, надеюсь, читатель меня поймет. А не поймет – я уже говорил на этот случай раньше, так что не буду повторяться. Итак, на чем я тормознулся. Ах да. Я стоял голый пред своей одеждой, в то время как прекрасная незнакомка заливалась, глядя на меня, смехом. Как вы думаете, что я сделал? Правильно, подошел к ней, и попытался взять ситуацию (и не только ее) в свои руки (и не только в них). Однако направленный на меня меч, несколько охладил мои намеренования. Да, именно намеренования, а не намерения, как я чувствую, поправляет меня какой-нибудь грамотей-самоучка.

– Как тебя зовут незнакомка? И, черт побери, как я здесь оказался? спросил я после короткого замешательства, вызванного легким соприкосновением ее меча с моей грудью.

– Я расскажу тебе все в доме, – ответила она отсмеявшись.

– Хорошо, пойдем в дом, – я сделал приглашающее движение.

– Может, сначала оденешься?

– Хорошо. Только ты отвернись. А то я стесняюсь.

Тут я сделал такое стеснительное выражения, что она едва не покатилась от хохота, что не помешало ей, впрочем, держаться наготове.

– Не очень-то ты стеснительный. Да и видела я тебя достаточно, успела даже искупать, то есть, скорее омыть. О покойниках ведь так говорят? Так что скорее одевайся и иди в дом. Первый. А то я ваши шутки знаю.

– Ну, не очень-то ты меня знаешь.

– Гораздо лучше, чем ты сейчас думаешь. Ну, скорее! Не заставляй даму ждать.

Так, после коротких препирательств, я вновь оказался в уже знакомой избушке в ожидании (кстати, достаточно приятном) интересного рассказа и чего-то еще.

– Есть будешь? – спросила незнакомка мимоходом, будто бы уже не единожды задавала мне этот вопрос.

– Буду, – также непринужденно ответил я.

Она положила меч и стала накрывать на стол. Как не странно она совершенно не опасалась меня. Да и мне уже не хотелось брать силой то, что весьма вероятно досталось бы и так. Она была хорошим психологом, сказал бы сегодня, но тогда я не знал таких слов, и просто развалился на подобии стула, глядя влюбленными глазами, как моя новая знакомая накрывает на стол. Не прошло и четверти часа, как мы принялись за копченое мясо и какие-то дары леса, имеющиеся в наличии. Еда была не ахти какая, но здоровый голод молодого организма брал свое. Вот что на столе было действительно сногсшибательным, так это какой-то отвар или настой из лесных трав и корений. Вкус его описать невозможно, скажу лишь, что никогда раньше ни в той ни в этой жизни я не пил ничего подобного.

– Как все-таки зовут тебя, златовласка? – который раз спросил я.

– А ты поверишь, что я – это баба Яга?

– Нет, – честно соврал я.

– Тогда называй меня Гуллвейг.

– Гуллвейг, – повторил я, – Какое странное имя. Откуда ты.

– Гуллвейг меня звали когда-то давно, задолго до того как я покинула чрево матери последний раз. Но именно так должна я зваться сейчас, когда снова забил Родник Жизни, и день ото дня прорвется Грань Миров.

Переселение душ и цепь инкарнаций были верованиями и нашего племени, сказки про Родник Жизни уже ходили в народе сто лет, про Грань же Миров я слышал впервые. Так что слова ее мало что объяснили мне, и лишь дополнительно разожгли полыхавший уже интерес.

– А почему ты не спрашиваешь, как зовут меня, – спросил вдруг я, дожевывая очередной кусок мяса.

– Как же зовут тебя? – вылетело из ее уст, и я так и не понял, то ли в ее тоне звучал скрытый интерес, то ли ирония.

Как бы то ни было, я честно сказал:

– Мечислав из рода Лисов.

– Нет… – ответила она мне, – ты не Мечислав и не Лис…

«Ты козел», – думаю, уже вертится на языке читателя, ан-нет.

– Ты – Видар, сын Одина.

– Допускаю, что и Видар, и Один – славные люди, но ни с тем, ни с другим я не имею чести быть знакомым, – как можно учтивее ответствовал я после некоторой паузы, потребовавшейся на осмысление услышанного.

– Очень скоро ты все вспомнишь. Помяни мое слово.

Она погладила меня по голове. Честно говоря, я никогда не любил, чтобы меня трогали за голову, но на нее это не распространялось. Я попытался ее обнять, но она легко вывернулась.

– Экий ты нетерпеливый.

– Извините, я больше не буду, – я потупил взор и сделал вид раскаивающегося маленького проказника, что ее опять рассмешило. Кажется, я находил дорогу к ней. Хорошо!

– Конечно, будешь… Пытаться, – отсмеявшись, ответила она, – А сейчас лучше послушай одну историю. Уверяю тебе, она будет интересной.

И она начала свою долгую, долгую историю.

– Давным-давно это было. В месте, где горы сходятся с лежащим посреди Земли морем, жил народ, который называл себя асами. И был у них царь, которого звали Один.

– Насколько я понимаю, мой отец.

– Правильно понимаешь. Лучше слушай и не перебивай. Итак, был у них царь, которого звали Один. Асы были великим племенем, а Один был великим магом и чародеем. Он мог оборачиваться другими людьми и животными, и общаться с существами из других миров. И вот однажды, во время одного из таких общений, Один узнал, что далеко на Севере, в стране Скандинавии, истончилась Грань Миров, и открылись врата в другие миры – миры карликов и великанов, фей и демонов. И Один повел свое войско к этим вратам. О, это было великое войско. Там были Тор и Хеймдалл, Тюр и Локи, и много других славных воинов. Долго ли, коротко ли, но они дошли до сих врат, и прямо на перекрестке Нашего Мира и Мира Золотых Фей ими был построен великий город, который они назвали Асград, то есть город асов. Причем часть его находилась здесь, а другая там. Как ты знаешь, наш мир в основном не является магическим, и волшебники в нем столь редки и слабы, что многие люди перестают верить в них вовсе. В мире же Золотых Фей – все иначе. Магия там неотделима от жизни, и жизнь неотделима от магии. Когда асы строили свой Асград, золотых фей уже не существовало. Жители этой страны так давно жили в Безмятежном Спокойствии своего мира, что практически выродились и не смогли противостоять пришельцам. Одними из таких пришельцев был народ ваны, к которому, кстати, принадлежала и я.

– Значит, мы с тобой принадлежим к разным народом.

– В какой-то степени, да. И причем мой народ, в отличие от твоего, был славянским.

– Так значит я – не славянин.

– Какое это имеет значение? И кавказцы асы, и славяне ваны практически стали богами и братьями.

– Так ты мне сестренка?

– Ладно, лучше слушай.

И она продолжила. Оказывается асы с ванами сначала жили в состоянии вяло текущего мира, потом наконец окончательно рассорились. Причем поводом для войны послужило надругательство над ней – Гуллвейг. Потом была война. Потом – мир, но очень шаткий. И когда Грань Миров опять стала разделяться, асы и ваны перессорились как между собой, так и друг с другом, и вместо того, чтобы создать Великую Гроздь Миров, оказались разбросанными по измерениям, как упавшие в море кокосовые орехи. Те, что оказались на Земле, лишившись Плодов Вечной Молодости Древа Жизни, произрастающего в Мире Золотых Фей, быстро состарились и умерли. Однако так как жизнь вечна, все они продолжают воплощаться в людях. И когда Грань Миров вновь истончиться, им надо собраться вместе, чтобы довести до конца, то, что не удалось сотни лет назад.

– Одно из знамений Истончения Грани Миров, – продолжала она, – уже случилось – забил Источник Жизни, воды которого возвращают молодость старикам, здоровье – больным, жизнь – мертвым. Именно в этом источнике я омыла тебя после твоей встречи с китайцами. Кстати они не первые, кто хочет использовать Источник Жизни, не имея на это никаких оснований и прав.

– А какие права у нас? – не выдержав, спросил я.

– Потому что мы – это мы.

– А они – это они.

– Ты, я вижу, больший стопор, чем я ожидала[1]1
  Как видно, под стопором она подразумевала тормоз, просто автомобилей тогда не было (прим. автора).


[Закрыть] – Скорее всего и в надругательстве надо мной ты не принял участия, потому что не догнал, за что они меня так.

– Ну, если тебя так это тревожит, я могу начать сейчас.

– А ты знаешь, что они со мной сделали?

– Догадываюсь.

– Ход твоих мыслей мне понятен. Но после этого они трижды (!) пытались меня сжечь на железных прутьях камина! Только благодаря волшебству я выжила, но посмотри, что со мной тогда стало.

На секунду мне показалось, что передо мной стоит не девушка, а чудовищный обугленный демон с жидкой копной седых волос. От этого видения я чуть не упал со стула, и упал бы, если бы оно не исчезло так быстро.

– Ладно, не бойся, я пошутила.

– Но как тебе это удалось?

– Я ведь колдунья. Баба Яга. Ведь слышал наверно?

– А я думал, что баба Яга старая и страшная. Вроде того демона, что ты мне показала.

– Того демона стали звать Хейд… А как ты думаешь, сколько мне лет?

– Шестнадцать, нет, осемнадцать.

– Сто восемьдесят шесть. Ты забыл про Источник. Кстати мне надо его проведать.

– Я схожу с тобой.

– Нет, пока не надо. Ты еще не совсем свой в моем Лесу. Лучше оставайся в избушке. Кстати, посторожишь ее.

Она улыбнулась и, поцеловав меня на прощанье, отправилась куда-то в лес, оставляя меня в состоянии смятения смешанного с ожиданием. «Она, конечно, с приветом», – думал я. «Однако это не лишает ее привлекательности. Так что ничто не мешает мне остаться пока здесь. А там – будь, что будет. Однако, как же все-таки я остался живым после встречи с желтолицыми? Да, это вопрос. Но не такой сложный. Вероятно, они просто ударили меня по голове и бросили. А всякие Родники Жизни – это все сказки. А демон, в которого она почти обратилась? Это наверно действие ее отвара. Да и таких колдуний только у нас в общине было две. Но не таких молодых и красивых. Сто восемьдесят шесть лет. Ладно, сделаем вид, что поверили ее лапше. В конце концов, почему бы не поиграть в скандинавского бога». Переживая ситуацию еще раз с высоты лукоморца ХХ века, я, конечно, еще раз поразился человеческой способности отыскивать рациональные ответы и успокаиваться, но тогда ничего подобного мне в голову не приходило. Да и не могло придти. И довольный собой я принялся изучать избушку и ее окрестности.

Прошло уж несколько часов, как Гулл…вейг (ну и имя) оставила меня, когда я услышал на улице шум. Я выглянул. В нескольких саженях от двери стоял немолодой человек весьма странного вида. Он был выше меня ростом (хотя и у меня, к слову, рост был тогда не маленький – порядка метра девяносто, по сегодняшним меркам), одет был в кожаные одежды и металлический шлем с большими рогами. Щеки его были чисты, вырывающиеся же из под шлема волосы были соломенного цвета. Лицо, со шрамами и морщинами, лучше слов рассказывало о былых подвигах.

– Мне нужна бабка, – сказал незнакомец, сильно коверкая славянские звуки.

– Ну, я за нее, – ответил я.

– Повторяю, мне нужна бабка.

Казалось, он не расслышал моего ответа.

– Повторяю, я за нее, – еще раз сказал я.

– Но ты – не Хейд.

– А что, похож?

– Нет, – этот придурок даже не заметил иронии.

– Ну тогда, что надо?!

Мой наглый тон возымел таки действие. Видимо не находя слов, незнакомец замолчал. Минуту мы гипнотизировали друг друга, и наконец он изрек:

– Как твое имя?

– Скажи сначала свое, – естественно отвечал я.

– Я – Хеймдалл.

– Я не знаю кому, что и чем ты дал, хотя похоже скорее всего, судя по рогам, давать пришлось твоей жене, но на твоем месте я бы валил отсюда подальше, а то можно и рогов лишиться. Хотя…

Я не успел докончить своей тирады, как рогатый незнакомец, выхватив меч, с криком: «Я убью тебя», бросился на меня. Я тоже выхватил свой меч, и славная сеча завязалась промеж нами. Честно говоря, я сегодняшний десять раз бы подумал, прежде чем наезжать на этого «рогоносца». Но видимо тогда я был гораздо бесшабашнее. Кроме того, я, конечно, догадался, что ему нужна моя Златовласка, а делить, и тем более уступать ее в мои планы не входило. Да и уже упомянутый отвар из трав кружил голову лучше всякого плана, и действие его, судя по всему, было достаточно долгим. Как бы то ни было, я сам спровоцировал скандал, и теперь предстояло держать ответ. Впрочем, за мной было то, что мой оппонент, прямо скажем, значительно старший, чем я, начал уставать быстрее. Хотя и сражался все равно бесподобно! Так мы махались мечами около избушки, когда прозвучал уже знакомый мне женский голос:

– Видар, Хеймдалл, прекратите!

Из леса к нам бежала Гуллвейг. Слова эти произвели на незнакомца магическое действие.

– Видар – сын Одина? – спросил он.

– Угу, – ответил я, начиная вживаться в этот, как мне казалось тогда, розыгрыш, в котором объявилось еще одно действующее лицо.

Вскоре мы сидели за ужином и обсуждали сложившееся положение. Как выяснилось, Хеймдалл уже помнил все, или почти все, так что из не помнящих в этой компании был только я. Потом мы решили раньше лечь спать, чтобы на рассвете отправиться к источнику (по каким-то тогда неведомым для меня причинам час и время первого посещения имело какое-то мистическое значение).

* * *

Когда наступило следующее утро, и первые лучи Солнца только намеривались прогнать тьму, я почувствовал, что кто-то пытается меня разбудить. Вообще-то сплю я чутко, и просыпаюсь быстро, но этот раз сон так крепко взял меня, что никакие силы не могли заставить меня открыть глаза. Я пробурчал что-то в ответ и, перевернувшись на живот, приготовился опять уйти в только что покинутый сон, но не тут-то было. Холодная, как дыхание смерти, вода обожгла лицо, шею и плечи. Я вскочил, протирая глаза, и увидел перед собой Ее. Сквозь застилающие зрение капли воды, она казалась продолжением сна.

– Боже, как не хочется просыпаться, – пробурчал я, – Вот сейчас я проснусь, а ты исчезнешь!

– И не надейся. Лучше одевайся.

Я последовал ее словам, и не далее, чем через четверть часа, мы брели по лесу к Источнику. Хеймдалл, судя по всему, чувствовал себя не лучше меня и, таким образом, мы топали молча, автоматически переставляя ноги. Лес все сильнее наполнялся предрассветными звуками, вовлекая наше сознание в свою скрытую от постороннего взгляда жизнь. Лес приветствовал нас.

Когда мы дошли до Источника, начало светать. В отступающих сумерках все казалось неестественно цветным, рельефным и прекрасным. Она опустилась на колено возле источника, и, зачерпнув кружкой воды, повернулась к нам. «Жаль, что у меня тогда не было „Кодака“,» – подумал я, переживая сию ситуацию вторично. Может, Бог даст, как-нибудь напишу картину. Но не думаю, что мне удастся передать в ней всю красоту Источника Жизни и склонившейся над ним Лесной Богини… Тем временем кружка с водой пошла по кругу. И когда живительная влага коснулась горла, я вдруг действительно осознал себя Видаром. Карусель пробужденных от многовекового сна образов закружилась перед глазами, и сознание оставило меня.

* * *

Я опять очутился перед Зеркалом. Яна сидела рядом и постепенно приходила в себя. Я не без удовольствия отметил, что в этой инкарнации, в отличие от только что уведенной, advantage был явно за мной. Наконец она полностью отошла.

– Ну как просмотр? – поинтересовался я.

– Ты ведь сам был там.

– Но я-то видел своими глазами, а ты – своими. А это есть совсем другая разница.

– Хорошо, начала я кажется с того, что за каким-то чертом оживила тебя, а кон…

–, – как жаль, что в диалоге нельзя передать хитро-саркастическую улыбку.

– А закончила тем, что пыталась привести тебя в чувства, когда ты грохнулся в обморок.

– Значит, мы вспоминали синхронно… Кстати, я лишь только что узнал, что Гуллвейг – это ты. Внешне вы похожи не больше, чем я этот – на того Мечислава или Урагана.

– А что, про Видара ты уже знал?

– Конечно, знал. В эту инкарнацию я влез почти сразу, как попал в Лукоморье. Кстати, я всегда прикалывался к викингам.

– А у Видара и Гуллвейг что-то было?

– ?? Ах да, конечно, было. Но не долго. И задолго до Войны.

– И ты за меня не впрягся?!!

– Но, как помнишь, и не присоединился к соплеменникам. Тогда вообще было жестокое время со своими законами. И их не мог изменить ни я, ни даже Один. Такова селяви, как говорят французы.

– Ладно, ладно. Это я еще тебе припомню!.. А ты помнишь Войну?

– Плохо. Инкарнация Видара сильно заблокирована, и у меня еще не было времени и возможности посрывать все блоки. Видимо этим сейчас и придется заняться. Кстати – это важно – у тебя остались какие-нибудь практические навыки колдовства.

Она скривилась.

– Кажется, нет. Именно практические навыки и не запоминаются.

– И именно их надо пытаться восстановить. У меня уже кое-что получается. Но пока далеко не все, и далеко не лучшим образом.

– Например, что?

– Ну, например, превратиться в дракона.

– Здесь, или на Земле.

– Конечно, здесь. Как ты должна была запомнить, на Земле возможности колдунов значительно слабее. Хотя, надеюсь, когда-нибудь это изменится.

– Покажи тогда хоть здесь.

Я попытался ее отговорить, но, в конце концов, мне все же пришлось превратиться в настоящего[2]2
  Подчеркиваю, настоящего.


[Закрыть] дракона, вид которого, естественно, ей не понравился. И она решила вернуться на праздник. В самом деле, в Лукоморье прошло совсем не много времени, и бал еще только разгорался.

* * *

Бал шел в своем обычном духе. Мы с Яной отправились сначала в уже известный по первой главе открытый ресторан, потом в известное по второй главе закрытое кафе со смачным названием, которое не стоит повторять без особого резона. Но веселиться не получалось. Яна все витала в только что просмотренной инкарнации, да и я был немногим лучше. Все разговоры кругами сходились к одной теме. Мы спрашивали друг друга об увиденном со своей стороны, делились впечатлениями и пытались строить планы, что нам делать дальше.

– Так, когда же будем срывать блоки, – в который раз спрашивала она.

– Скорее всего, когда найдем Хеймдалла, – в который раз отвечал я. Но лучше это делать на Земле.

– Что?

– Искать Хеймдалла. И лучше это делать вместе.

– Ты опять хочешь узнать мой адрес?

– Если раньше это было желательно, то теперь это просто необходимо.

– Почему же?

– Потому что, судя по всему, скоро опять прорвется грань миров.

Я даже не осознавал, насколько близки к реальности были мои слова, которые я тогда считал тривиальными грузами.

– Вот когда она начнет рваться, тогда и поговорим.

– Так ведь поздно будет.

– Не будет…

Этого короткого отрывка вполне достаточно, чтобы оценить наши разговоры, так что думаю, что приводить остальную болтовню, не имеет особого смысла. Чтобы как-то отвлечься, я стал рассказывать Яне историю о том, как однажды попал в переплет с богатырями, придя в Лукоморье в образе Видара, естественно, несколько (так, чуть-чуть) приукрашивая свою роль в этом эпизоде.

– Значит, взял я одного из них за ноги и как стал размахивать. Раз взмахну – десяток ляжет, еще раз взмахну – еще десяток.

Между тем лицо Яны изменилось. Она смотрела не на меня, а куда-то поверх. Я повернулся. Сзади стоял Добрыня. Сие было довольно хреново, так как у этого тормоза напрочь отсутствовали и чувство юмора, и большинство понятий. Правда в остальном он был неплохой парень, и с этими недостатками все мирились. Как я и ожидал, Добрыня стал занудливо разъяснять, как все было на самом деле. Ну а на самом деле, увидев эту толпу, я бросил в нее первый попавшийся столб и применил прием Спартака.[3]3
  То есть, смело бросился наутек (прим. для тех, кто не читал «Спартак»).


[Закрыть] Добрыня тогда догнал меня третьим (два первых остались лежать на дороге), и пока мы с ним дрались, подоспела вся толпа. Хорошо, что в нее успел затесаться Кот. Он быстро назвал мое былинное имя, и все успокоились.

– Ух уж и навалял бы я тебе, если бы не Кот. Помнишь ту нашу встречу еще на Земле?

– Кто пустил сюда этого олуха? – вопросил я в ответ, вставая и вознося руки к небу. – Здесь же ясно написано, клуб для р-р-р…яев. Ты к таковым явно не относишься. Так какого хр…, то есть, зачем ты сюда приперся. Самому не веселиться, и другим не давать?

Добрыня стоял как истукан, и по лицу его ясно читалась одна мысль: «Врезать, или не врезать?». Не дожидаясь разрешения этой дилеммы, легким движением рук я отстранил его от себя, в то время как уже давно стоящий за его спиной Соловей подсел под его ноги. Это надо было видеть! Двухметровый детина с размаху шлепнулся на пол. Что тут началось! Добрыня, забыв про меня, погнался за Соловьем, сбив с ног еще двух далеко не хилых друзей, и вскоре в кафе разразилась настоящая сцена из мистического вестерна. Все дубасили друг друга, слабо отличая своих от чужих. Добрая половина завсегдатаев сменила свой облик – кто на волка, кто на тигра. Я быстро взял Яну и двинулся к запасному выходу, дорога к которому была еще открыта.

– Что же ты не стал превращаться в дракона и оставил своих друзей? спросила Яна, когда мы были уже на воздухе.

– А кто бы вытащил тебя из кафе? И, кроме того, там все свои. Даже этот тормоз Добрыня. А свои здесь сегодня дерутся, завтра – вместе пьянствуют. Как ты должна была успеть заметить, максимальный вред, который можно нанести живому в Лукоморье – это вышвырнуть его в родное тело.

– А мертвому?

– За пределы Лукоморья. Но об этом лучше спросить Соловья.

– Слушай, а может он и есть – Хеймдалл?

– Почему ты так решила?

– Тот тоже ко мне клеился, и с тем же результатом.

– В таком случае из Хеймдаллов наверно должна состоять половина твоих знакомых мужского пола.

– Почему же половина?

– Может и больше. А если серьезно, то этот вопрос не мешало бы обсудить с Котом.

– Так пойдем к Коту.

– Скорее всего, его надо искать там, куда тебя не пустят.

– Почему же?

– Это закрытый мужской клуб.

– Для педиков?

– Вот и ты туда же. Что за время! Вот от кого, а от тебя я не ожидал.

– Ладно, я пошутила, – она действительно сильно смущалась, говоря пошлости.

Так мы болтали, когда я увидел свою старую знакомую вилу – речную красавицу из Сербии. Мы с Иванкой были старыми друзьями с одной из инкарнаций, и я всегда относился к ней чуть ли не как к богине. Я предложил ей присоединиться к нам. Она явно скучала и с радостью согласилась. Так мы вместе отправились в одно тихое кафе с домашней кухней. Встреча с Иванкой была очень кстати. Я всецело ей доверял, и лучшей кандидатуры, на которую можно было бы оставить Яну, пока я пойду разыскивать Кота, не было.

За Котом я, естественно, направился прямиком в «Диоген», где нашел его в состоянии свежеизверженного вулкана.

– Я тут тебя давно жду, – не здороваясь, начал он, – Ты знаешь что вы сегодня наделали? А ведь я предупреждал.

– Ну и что мы наделали? Всего лишь сорвали блок и посмотрели инкарнацию.

– Ты понимаешь, дурья твоя башка, что инкарнации эти были заблокированы не только для вас, олухов небесных, которые не слушают старшего дядю.

– А от кого еще?

– От тех, кто уже несколько раз давал вам оторваться, и не приминет дать еще раз.

– Так ведь и мы будем готовы.

– Готовы? К чему вы готовы.

– К труду и обороне.

– Все шутишь, а ведь мне не до шуток. Где вы, например собираетесь искать Хеймдалла?

– Я думал, ты подскажешь.

– Он думал. Индюк тоже думал, да в суп попал. Откуда я тебе его возьму.

– Ладно, оставим. Все равно – ты прекрасно понимаешь – это должно было случиться. Так что, если хочешь – помоги, не хочешь – твое дело. Разберусь сам.

– Да, ты и раньше частенько откусывал больше чем мог разжевать.

Это напоминало куплет из одной песни, и, подражая Френки Сенатре, я запел:

 
– But true it's all, when there was doubted,
I ate it up and spit it out!
 

– И конечно, находишь это правильным without exemption?

– Конечно. Хотя я не думал, что ты знаток американских песен.

– Плохого же ты обо мне мнения. Но это – твои проблемы. А их у тебя и так выше крыши. Так что заварил кашу – сам теперь расхлебывай. Когда моя помощь станет необходимой, я сам тебя найду.

В дверях показался Вольдемар – серый волк, бывший проводником у Яны, и каким-то внутренним чувством я понял, что мне пора. Мы перебросились с Вольдемаром парой слов, и он проводил меня до дверей. Состояние было пакостным. «Однако, никто не мешает сегодня погулять от души, а там – будь что будет», – подумал я и отправился за Яной.

* * *

Вскоре суматоха бала нам наскучила, и я опять пригласил Яну к себе в Замок. Она наверно думала, что мы опять займемся инкарнациями, и не собирался ее разубеждать. По крайней мере, пока мы не дошли до Замка. А в Замке нас уже ждал Соловей.

– Ну, как твоя русалка? – с порога спросил я.

– А, опять убежала. – он махнул рукой, – И шит с ней. Все равно на-вер-ня-ка (некоторые русские слова ему давались еще с трудом) – это твоя мыслеформа… Но я не о том. У тебя случайно нет ключа двадцать два на двадцать четыре?

– Нет.

– Ну, я так и знал. Тогда я пошел.

– Может посидишь с нами.

– Да нет, – и он растворился в дверях.

– Зачем ему этот ключ? – спросила Яна, когда он ушел.

Вопрос был, конечно, интересный. Ясно было, что Соловей затеял какую-то шутку, точнее пакость. Но какую? Об этом можно было только гадать. А что-что, а гадать у меня настроения явно не было. Поэтому я просто решил, в свою очередь, подшутить над Яной.

– Зачем? Да наверно у него канализация засорилась, – ответил я.

– А разве здесь канализации засоряются?

– Тебе честно сказать?

– Да.

– До тебя – никогда.

Несколько секунд ей потребовалось, чтобы осознать, что я сказал, после чего в меня одна за другой полетели стоящие на столе тарелки. Уворачиваясь, я побежал из зала. Конечно, в спальню.

* * *

И когда процесс достиг апогея, из стены высунулась физиономия Соловья, которая повторила тот же вопрос:

– У вас нет ключа двадцать два на двадцать четыре?

Оторопев от неожиданности, я просто ответил:

– Ну я же уже сказал, нет.

– Так я вам принес ключ двадцать два на двадцать четыре. А что это вы тут делаете?

Что тут началось! Яна, наконец, осознав ситуацию, завизжала, я вскочил с… кровати и бросился на Соловья, но тот уже ушел сквозь стену. Вообще проходить сквозь стены у нас можно только приняв особый напиток. Этот напиток, естественно, всегда был страшным дефицитом, и где его достал Соловей – одному Богу известно. У меня лично этого напитка не было, и, таким образом, мне оставалось только материться. Представляете мою злость?!! Рвя и меча, я вызвал свою охрану, и приказал ей во чтобы ты не стало отловить этого придурка. Естественно, я понимал, что это уже практически бесполезно, и лучшее, что я могу сделать – это придумать какую-нибудь еще более крутую под…колку для Соловья, но нужно же было держать марку перед Яной. В какой-то степени я был даже благодарен Соловью. Представляю, как скучно бы было без его шуток.

* * *

Между тем время, отпущенное на бал, подходило к концу. И нам ничего не оставалось, как отправиться к Радужному Мосту, ведущему на Землю. Яна еще не знала, что, провожая ее по Мосту, я с достаточной точностью мог определить ее земное местонахождение, коим оказался один из уральских городов. Но об этом – в другой раз.