Текст книги "Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Дайте бинты! – Рявкнул директор, и обернулся к Кахе. – Что ж ты молчал, идиот! Так же нельзя!!! Ты же всего себя изрезал! Мальчишка!!!

Общими усилиями Кахе перебинтовывали изрезанные руки, а он, смотрел в глаза директора цирка с немым вопросом. И такая была тоска и безнадёга в этом взгляде, что…

– Ладно! – Проговорил, в конце концов, старый жонглёр. – Ты действительно меня сегодня удивил, биджё!.. Хорошо… Я возьму тебя в труппу, и даже больше – у тебя будет собственный номер! Тот, который ты показал нам всем здесь сегодня!.. Так что приходи, Кахабер Сосоевич, ты принят!

– Ур-ра-а-а! Ур-ра-а-а!!!

Кричать от радости у Кахи в тот момент не получилось – у него, как говорят в Одессе, от нахлынувших эмоций «дыхание в зобу спёрло»! И даже наоборот – Кахе почему-то захотелось зарыдать во весь голос…

За него сегодня кричали артисты цирка и его отец…

– Но!!! – Директор оставил за собой «последнее слово». – Приходи тогда, когда у тебя полностью заживут руки! И ни днём раньше!

Он подумал и добавил:

– Я жду тебя через полтора месяца, 1 октября… А к этому времени я закажу для твоего номера более безопасный реквизит?

– Как это? – Не понял Каха.

– Ты оставишь мне один из твоих кинжалов… Портить такой прекрасный нож никто не будет, конечно – это я тебе обещаю – но по его образцу изготовят другие… Не обоюдоострые! Так будет и для тебя, и для зрителей безопаснее! Теперь понял?

– Да, батоно.

– Ну, вот и хорошо! – И директор обратился к отцу юноши. – А теперь я хочу поговорить с вами, уважаемый… С Кахой мы подпишем трудовой договор, но так как он ещё несовершеннолетний, то… Мы должны будем подписать договор и с вами, как с отцом этого вундеркинда, и его цирковую зарплату должны будете получать вы, лично!

Сосо посмотрел на своего сына с большой теплотой и любовью, и тихо ответил:

– Ну… Раз так положено…

– Вот и договорились! – И директор опять протянул ладонь к рукопожатию.

– Жду вас в октябре!..

…Так судьба Кахи сделала крутой поворот…

Тем августом, он, вместе со всем своим семейством, съездил в Батуми к «дедушке Вахтангу», чтобы попрощаться с ним на несколько месяцев до очередных школьных каникул. А когда Каха рассказал ему свои новости, то старый джигит только улыбнулся в седые усы, и благословил внука:

– Чему-то я тебя всё-таки научил, Каха… И я рад, что эти знания ты решил применить так, чтобы радовать и удивлять людей – это хорошо, и это правильно! Что ж… Так тому и быть! Только… Не забывай теперь своего старого деда… Привык я уже к тому, что ты рядом, внук… И мне очень жаль, что теперь ты уезжаешь… Хотя и знал, что этот момент когда-нибудь, да наступит… Когда-то точно так же уехал из этого дома и твой отец… – И тут на глазах старика блеснули скупые слёзы. – Иди, джигит!.. Дари добро и радость людям, но помни, что род Сабиашвили всегда был родом воинов!.. Я знаю, что ты никогда его не опозоришь!.. Иди, внук!..

* * *

Осень 1980 г. Тбилиси.

«…Мастерству надо учиться!..»

…С того августа жизнь Кахабера, если так вообще можно сказать, стала очень осмысленной…

Мальчишка так и пошёл 1 сентября в восьмой класс в одну из тбилисских школ, с плотными повязками бинтов на руках…

Его классный руководитель, пожилая женщина, заметив руки своего нового ученика, тут же обратилась к директору школы с вопросом:

«Зачем мне нужен в классе парень с грозным взглядом и руками, которых не видно из-под бинтов? А может он какой-то отъявленный хулиган, и уже давно состоит на учёте в детской комнате милиции? Лэри Георгиевич! Нам надо бы очень присмотреться к этому юноше!»…

И директор школы решил проверить Кахабера…

* * *

…1989 год, весна. Расположение РДГ Филина…

…Они частенько беседовали вот так, в конце дня, когда позволяла их нелёгкая служба…

Старший лейтенант Андрей Проценко, командир разведдиверсионной группы, только пару-тройку месяцев назад вернулся в Отряд после тяжелейшего ранения…

После той боевой операции, которую провела его группа прошлой осенью в Афганистане, он не только получил своё внеочередное звание и орден «Красной Звезды», хотя был представлен командиром к Золотой Звезде Героя, но и стал «живой легендой» всего Отряда …

Возвращение в строй уже легендарного Филина было тяжёлым – сказывались полученные ранения – и, слава Богу, что всё это лето группа провела не в боевых заданиях, а в учёбе и тренировках. Так было хоть немного полегче…

…А вот по вечерам, Андрей усаживался на деревянную лавочку перед входом в казарму под раскидистой плакучей ивой, закуривал сигаретку, и…

Наслаждался тишиной… Вокруг пели свои песни сверчки и цикады, лёгкий ветерок едва-едва теребил длинные, тонкие листочки ивы, и в его душе наступало неимоверное, неземное умиротворение…

Но…

Рядом с Андреем рядом всегда находился кто-то из бойцов его группы… И это уже было просто на уровне рефлекса…

Командир – это всегда мозг всей группы! Он знает до самого конца все цели и задачи боевых операций, и только он всегда принимает окончательное решение… И поэтому командира всегда берегут и охраняют, порой даже ценой собственной жизни, потому, что это всегда самое ценное, что есть у разведчиков…

И хотя Филин и сам был парень не промах, но… Ломать заложенные в головы бойцов годами тренировок рефлексы было бы глупо, не разумно, и просто не рационально…

Да и не любил Андрей, положа руку на сердце, абсолютное одиночество. Ему всегда было намного приятнее, интереснее, и полезнее, как командиру, под все эти трели цикад, лёгкие ветерочки и большие звёзды, побеседовать о жизни со своими такими многоопытными сослуживцами…

Именно так, вот в таких, долгих порой, разговорах «по душам», Филин и узнавал о своих бойцах то, что невозможно было узнать из сухих строчек «Личного дела»…

Как там у классика?

 
…Бойцы вспоминали минувшие дни,
И битвы, в которых рубились они…
 

…На этом посту «у командира», несли вахту все бойцы группы…

Ну, и, конечно же, Каха Сабиашвили, Брат…

… – Знаешь, командир! – Каха уселся поудобнее. – Смешно тогда получилось в школе… Директор, наш, Лэри Георгиевич Элисашвили… Никогда его не забуду! Мировой мужик оказался! Умный, справедливый!.. И, что самое удивительное, он лично преподавал историю! Настолько любил свой предмет, что не превратился в школьного функционера, а как обычный преподаватель ходил на уроки… И знаешь, Андрюха, он так здорово нас учил, что, как бы это ни было странно, но уроки истории, которые вёл Лэри, были у нас самыми любимыми!..

– Обычно школьного директора побаиваются…

– Лэри тоже побаивались!.. Но он всегда был очень справедлив, и не наказывал зря!.. Так что… Боялись его только раздолбаи – вот этих он не щадил! А для всех остальных… Он был любимым преподавателем…

– Ну, так что он там за проверку-то тебе устроил?

– А что… Просто взял да и отвёл в школьный медпункт, чтобы медсестра рассказала ему причину, по которой обе мои руки были перевязаны…

* * *

Осень 1980 г. Тбилиси.

Там же и те же…

… – Что скажете, Манана? – Директор стоял за спиной юноши, и смотрел то на его ладони, покрытые подсыхающими рубцами, то на школьную медсестру.

А та в полном недоумении рассматривала подживающие порезы, стянутые медицинскими швами:

– Лэри Георгиевич… Я даже не знаю, что сказать!.. У этого парня изрезаны все ладони!.. Такое впечатление, что, либо он сделал это сам и специально, либо он от кого-то защищался… О кого-то, кто был вооружён ножами…

– Ножами, вы сказали?

– Да! Ножами! Изрезать так всего одним ножом очень сложно! Ну, разве что, этот мальчик специально подставлял свои руки…

Директор посмотрел на Каху, и произнёс:

– Значит так! Манана!.. Сделайте ему свежую повязку… А ты, юноша, после процедуры, немедленно ко мне в кабинет! – Он грозно посмотрел на мальчишки. – И подумай, пока есть время, как ты всё это объяснишь! И я хочу услышать правдоподобную историю! Иначе мне придётся связаться с нашим районным инспектором по делам несовершеннолетних!..

…Через полчаса, Каха, со свежими бинтами на руках, стоял посредине директорского кабинета…

– Ну, что ж! – Произнёс директор, и грозно сдвинул на переносице брови.

– Я хочу услышать то, что ты придумал!

Каха поёжился под этим взглядом и тихо произнёс:

– Я порезался…

– Это я видел, молодой человек! И даже понял, как это ни странно, что ты не застрелился, а именно порезался! Меня интересует, где и когда! И при каких обстоятельствах?!!

– Я жонглировал…

– Жонглировал?!! – Директор даже приподнялся со своего стула. – Вот как? И, наверное, в цирке?

– В цирке…

– Понятно… – Брови директора вдруг сошлись вместе. – Ты, наверное, подумал вдруг, что я полный идиот? Или на более интересную сказку и тебя мозгов не хватило?!!

– Это правда, Лэри Георгиевич!..

– Ну, вот что! – Директор хлопнул ладонью по столу. – Сегодня ты идёшь домой, а завтра… Завтра приведёшь ко мне своего отца!.. У меня возникло желание пообщаться ещё и с ним!.. В присутствии инспектора из детской комнаты милиции!.. Не хватало мне ещё в школе малолетнего преступника!..

– Я не преступник! – Каха гордо поднял голову. – Я сказал вам правду!

– Вот завтра мы и выясним, насколько ты правдив, Кахабер Сабиашвили! Всё! Иди домой, и без отца в школу не возвращайся!..

…В тот день Каха, едва ли не единственный раз в жизни заплакал… Дома, закрывшись в туалете… Его душила такая обида, что она обязательно должна была вырваться наружу! И она вырвалась… В виде слёз… А с той стороны двери по квартире, как тигр в клетке, метался его отец… Он жаждал справедливости, он желал заступиться за своего сына, и теперь никак не мог дождаться следующего дня, и встречи со школьным директором…

Сосо кипятился весь вечер, жаждал этого разговора, и…

Этот разговор состоялся…

На следующий день, в директорском кабинете…

– Сосо Вахтангович! – Проговорил директор школы. – Я пригласил на этот разговор не только вас с сыном, но и вот, товарища капитана, нашего старшего инспектора по делам несовершеннолетних…

Рядом с директором сидела женщина в милицейской форме, с офицерскими погонами на плечах. Но небыло в облике этой женщине должной грозности – она скорее походила на уставшую мать, которая всю жизнь только и делает то, что пытается образумить своего непутёвого сына…

– Я хотел бы от вас, как от отца этого юноши, услышать правдоподобный рассказ о том, почему у него изрезаны все руки! Именно изрезаны! И именно ножом! Это подтвердила наша медсестра! У вас нормальные отношения в семье?

– Лэри Георгиевич! – заговорил отец Кахи. – Понимаете в чём дело… Каха практически вырос у своего деда в Батуми… Он и предыдущие шесть классов там окончил… А в Тбилиси он приехал только две недели назад…

– Ага!!! Значит, вы практически не знаете своего сына?

– Да нет же!!! Он нормальный, хороший парень! И в предыдущей школе учился почти на «отлично»!..

– Откуда же тогда у него эти порезанные руки?

– Это он в цирке…

Директор с силой грохнул кулаком по столу:

– Ну, хватит! – Рявкнул он грозным голосом. – Как же вам не стыдно! Ну, пацану 14 лет – понятно! Но вы, Сосо Вахтангович! Вы же взрослый человек! Неужели вы думаете, что я поверю в эту несусветную чушь?!!

Да только не рассчитывал директор, что Сосо, такой, интеллигентный на первый взгляд, человек, покажет свой, поистине горский характер…

Отец Кахи вскочил со стула, навис над директором, и грозно проговорил:

– Я – Сосо, из рода Сабиашвили! А в нашем роду не принято лгать, батоно! Мой отец так воспитал меня, и так же он воспитал Кахабера!.. Жаль, что я не умею делать с ножами того же, что делает мой сын, а у него поранены руки, иначе я сумел бы доказать вам, батоно Лэри, что мужчины нашего рода никогда и никому не лгут!!!

Директор отклонился на спинку стула, но…

Горцы, гордый независимый народ!..

Он нисколько не испугался слов разозлённого мужчины:

– Знаете, батоно Сосо, на своём веку работы в школе, я слышал столько поистине сказочных историй, что уже впору написать большую книгу сказок!.. Всё то, что вы сейчас сказали, не более чем сотрясание воздуха! А факт порезанных рук у четырнадцатилетнего подростка налицо! И я желаю разобраться в этом! В присутствии представителя милиции!..

Отец как-то беспомощно посмотрел на Каху, словно теперь уже он искал у него поддержки – слушком уж твёрд характером оказался директор школы!..

И тогда…

Каха поднялся со стула, и подошёл к отцу:

– На надо, папа… Не волнуйся!.. Я сейчас покажу…

– Но у тебя ещё швы не затянулись!

– Но ведь, я же джигит!.. – Улыбнулся Каха как-то даже беззаботно. – Потерплю!..

Он подошёл к большому стеллажу, стоявшему в кабинете, и, отыскав что-то на его многочисленных полках, обернулся к директору:

– Вы разрешите, Лэри Георгиевич?

И не дожидаясь ответа, стал жонглировать…

Под потолок директорского кабинета полетели какие-то, совершенно разные, и не похожие друг на друга предметы.

Два довольно увесистых деревянных шара, сделанных учениками на уроках труда. Пара, изготовленных там же, но уже на токарном станке, и совершенно непонятно для каких целей, килограммовых полугантель.

Какая-то статуэтка-бюст. Маленькая, и довольно хрупкая модель корабля-парусника…

Всё это кружило и летало, сменяя друг друга в руках юного жонглёра…

Директор смотрел широко раскрытыми глазами даже не на Каху, а на его руки, которые очень ловко ловили, и вновь подбрасывали к потолку всё то, что их хозяин нашёл на полках стеллажа…

– Хватит! – Рявкнул вдруг директор. – Хватит, я сказал! Ну-ка, Каха, бегом в медпункт!

Мальчишка положил предметы на свои места и только попом посмотрел на бинты на ладонях, которые опять начали набухать от крови – швы всё-таки разошлись… Но боли Каха не чувствовал…

– Только не надо никому говорить про это, Лэри Георгиевич! – Проговорил он тихо. – Пожалуйста!

Когда за мальчишкой закрылась дверь, директор подошёл к отцу Кахи:

– Вы уж простите меня, батоно Сосо! Очень уж всё это выглядело неправдоподобно!

– Я-то прощу, батоно… А вот простит ли Каха – это теперь большой вопрос! – Проговорил мужчина, и глубоко вздохнул. – Он характером весь в деда своего пошёл! Джигит!.. Абрек малолетний!..

– Я поговорю с ним… – Улыбнулся директор. – Попрошу прощения за обиду! Он меня поймёт…

– Надо бы, Лэри Георгиевич… Он и в самом деле никогда и никому не врал, и для него это очень серьёзно… Да и возраст у парня, сами знаете какой!..

– А что там с цирком, на самом деле? – Спросил директор. – Жонглировать он умеет – это уже понятно… А причём же здесь изрезанные руки?

– Он жонглирует шестью кинжалами!

– Чем?!! – Воскликнула женщина-милиционер, опередив директора. – Чем?!! Кинжалами?!! Да вы с ума сошли! Да как же вы, отец своего ребёнка, ему это позволили?!! Это же очень опасно!!! А если он не поймает кинжал вовремя, тогда что?!! Это смертельно опасно! Да и нет такого номера в нашем цирке! Да и ни в каком другом цирке нет, и быть не может!!! Как же вы допустили такое?!!

Сосо только грустно улыбнулся в грустно:

– Вот в этом весь мой сын!.. Я и сам до последнего момента не знал, что он хочет показать директору цирка… Такого номера, жонглирование острыми ножами, оказывается уже больше сорока лет не существует… Так он сказал…

– И что же теперь? – Спросил директор.

– Каха зачислен в цирковую труппу, и будет выступать с этим номером, когда руки заживут…

В кабинете повисла минутная пауза, которую прервал сам директор:

– Вот так, так… Но ведь он уникальный, ваш сын!

– Вы помните, батоно Лэри… Каха просил никому, ничего не говорить и не рассказывать… Наверное считает, что так будет правильно… Он очень скромный парень… И если он так хочет, то надо уважать его желание…

Директор переглянулся с женщиной-милиционером, и произнёс:

– Хорошо… Мы сохраним этот его секрет… Сколько будет возможно… Хотя… Люди ходят в цирк, поэтому…

– Да-да! Это понятно!.. – Ответил Сосо. – Но пусть это будет именно так, как хочет Каха!

– Хорошо, Сосо Вахтангович… Пусть именно так и будет… Но… Знаете, батоно Сосо… Я хочу пожелать вашему сыну, чтобы он тщательнее учился своему ремеслу, и оттачивал своё мастерство в этом деле… Очень уж не хочется видеть его с пораненными руками…

– Он упорный! – Улыбнулся Сосо. – Дедовский характер!.. У Кахи всё получится – я знаю…

* * *

…1989 год, весна. Расположение РДГ Филина…

… – В общем… Преподаватели от тебя отстали… Я правильно понимаю? – Спросил Андрей.

– Одни отстали, другие привязались…

– Это кто же? – Удивился Филин.

– А то ты не догадываешься! – Улыбнулся Каха. – Пацаны школьные, кто же ещё? «Старожилы» класса… Ведь «новенький» же появился, да ещё весь перевязанный!.. Вот и начала приставать… Даже пару раз морду набили… Так, «для знакомства»… Ну, как это обычно бывает…

– А ты что?

– Ну, походил неделю с «фонарями» под глазом… Только мне не до них тогда было, да и не хотелось драться… Я пока ждал октября, чтобы опять прийти в цирк, такого человека встретил… Случайно… Вот именно он-то, если положить руку на сердце, по-настоящему и изменил мою жизнь, командир… Если бы не он, то никогда, скорее всего, никогда, в Отряде не появился бы Кахабер Сабиашвили «инструктор ножевого боя»…

– Тренера что ли нашёл? – Филину было так интересно, что он всем телом даже подался вперёд. – Мастера?

– Ещё какого! – Воскликнул Каха. – Ещё какого!!!

Он глубоко, всей грудью вдохнул свежий весенний воздух, и заговорил:

– Я тогда, пока ждал время, чтобы прийти в цирк, продолжал тренироваться с кинжалами…

– Не понял! А руки?

– А что руки? Я взял отцовские кожаные перчатки на меху, ну и работал… Уходил в парк, был у нас недалеко от дома, забирался поглубже в кусты, чтобы прохожие ничего не видели, ну и жонглировал… Даже пытался придумывать что-то новое…

– И рук больше не резал?

– Не резал… Правда все перчатки отцу испортил, но руки были целы…

– Понятно… – Проговорил Андрей. – Ну, а встретил-то кого?

– Встретил… Уникальный человечище!.. Как оказалось, он тоже из Батуми, бывший моряк…

– Моряк?

– Ну да, моряк! Военный моряк… Спецназовец, как и мы с тобой… Вернее, как наш Тюлень!.. Подводный разведчик-диверсант… Боевой пловец… – Медленно и задумчиво проговорил Брат. – Только тогда он уже был на пенсии…

– Каха! – Воскликнул Андрей в нетерпении. – Как же ты любишь тянуть кота за яйца!

Брат только улыбнулся:

– Терпение! Этому он меня тоже научил!.. Владение ножом требует большого терпения…

* * *

Сентябрь 1980 г. Тбилиси.

«…Я научу тебя владеть оружием, мальчик!..»

…Когда-то в начале XX века прадедушка Кахи, Автандил Сабиашвили, возвращаясь после окончания русско-японской войны, привез с собой в Закавказье не только связку старых китайских монет, но и знание некоторых приемов ножевого боя, что было совершенно не лишним, учитывая его не совсем кроткий нрав. А если принять во внимание привычку всех горячих кавказских мужчин в случае обострения конфликтной ситуации в качестве аргумента использовать нож, то это знание давало ему определенное преимущество…

Так что, прадед Автандил и стал для Кахи тем, самым первым источником информации, заложенной в дальнейшем в его боевую технику. Правда, своего прадеда он не знал, умер старик ещё до рождения Кахи, но «дедушка Вахтанг» передал своему внуку всё то, чему научился у своего отца… Да и не только это!.. Дед Кахабера и сам не сидел, сложа руки, а всю свою жизнь искал чего-то нового, ему не известного… Соседями старого Вахтанга по домам, которые, к слову сказать, были в основном офицерами пограничниками или бывшими сотрудниками ВЧК, ГПУ или НКВД… От сотрудников НКВД, и их предшественников из карательных органов по известной причине, понятное дело, особой информации получить не представлялось возможным, сказывались последствия специфики профессии, но вот их дети, ровесники Вахтанга, были людьми не связанными, никакими обязательствами перед суровыми организациями… Ну или почти ничем… Они-то иногда делились знаниями, полученными от родителей…

Что до пограничников, то служба часто загоняла их в разные регионы страны, но чаще на дальний Восток… Там они, общаясь с представителями разных дальневосточных народов, и могли, при желании, увеличить свои знания в области боевой техники владения ножом…

Взаимоотношения Вахтанга с соседями-пограничниками были настолько дружескими, что они иногда делились, имеющимися у них знаниями, будучи в подходящем настроении, а иногда это выглядело, как своего рода прощальный подарок на память, когда они убывали к новому месту службы…

Ну и ещё один «ручеёк информации»… Проживая в портовом городе, у любознательного Вахтанга была возможность общаться со старыми моряками.

Эти, крепкие ещё мужики начинали свою карьеру ещё при царе, и потому имели возможность не только посещать разные экзотические страны, но и в зависимости от разных обстоятельств, некоторое время даже проживать в них… Ну и пополнять свои знания в технике владения ножом… Потому, что…

Кто же не знает, что в те годы едва ли не единственным развлечением «торговых» моряков за границей, были кабацкие драки?.. Им, русским морякам, живущим за границей и будучи постоянными посетителями портовых кабаков, волей неволей приходилось знакомиться с популярной в данной местности техникой ножевого боя, иначе им, просто-напросто, трудно было бы выжить, дожидаясь ближайшего попутного судна, которое доставило бы их на родину…

Вахтанг, немало понимавший в холодном оружии, и едва ли не постоянно оттачивавший своё мастерство, всегда искал общения со старыми моряками, потому, что такие люди могли многое рассказать и показать…

Ну, и, конечно же, очень многому он научился на Великой Отечественной войне, и стал едва ли не легендой разведки своей дивизии…

Все свои знания «дедушка Вахтанг» подарил не своему сыну Сосо, который не очень-то к ним и тянулся, а внуку Кахе, в котором увидел продолжателя родовых, фамильных традиций. И не ошибся!..

Теперь уже и Каха потихонечку начинал совершенствовать всё то, чему научился у своего деда, и даже, как и Вахтанг в своё время, идти дальше, придумывая кое-какие новые финты или движения… Ему это было действительно интересно…

Что он умел делать с ножами к своим 14 годам, Каха показал в цирке, и теперь… Дожидаясь того времени, когда заживут раны на ладонях, он живой и подвижный как ртуть, пытался потихонечку «придумывать» цирковые номера и дальше… Но… Несмотря на то, что запас необходимых Кахе знаний всё время пополнялся, и даже кое-как систематизировался, тем не менее, отсутствие некоего связующего звена не давало возможность юноше объединить эти знания в какую-нибудь определенную стройную систему…

Но, как известно кто ищет, тот всегда найдет – Кахе помог Господин Великий Случай…

…20 сентября, 16.30 РМ…

В тот день Каха пришёл из школы с очередным фингалом под глазом – мальчишки-одноклассники продолжали «пробовать его на прочность»… Да только сам Каха… Не бил в ответ…

Это, наверное было странно, если знать его горячий взрывной характер, отягощённый теми знаниями и умением, которые дал ему «дедушка Вахтанг», а старик научил внука виртуозно владеть не только ножом, и ещё и своим телом, передав весь свой опыт «рукопашника», да только… У мальчишки в голове была совершенно другая идея – он хотел поскорее вылечить свои пораненные руки и прийти в цирк, чтобы выступать на манеже, а ввязавшись в драку, он рисковал этой своей надежды лишиться навсегда…

В общем…

Мальчишку били, а он умеющий дать достойный отпор, «подставлял вторую щёку», до поры до времени…

А потом, прибегал домой, и чтобы хоть как-то «спустить пар», бросал в свой портфель кинжалы, бежал в парк, забивался в его дальний угол, и…

Тренировался… До умопомрачения! До мелькающих звёзд в глазах! До тягучей тупой боли в ладонях!

Как тренировался? Жонглировать и метать!

Придумывал, раз разом какие-то новые финты, чтобы кинжалы летали в воздухе ещё красивее, даже пробовал это делать одной рукой!..

И метал! Метал кинжалы с разных расстояний и разных положений, стараясь обязательно попасть в цель – кружок, диаметром в десять сантиметров, нарисованный им красной краской на толстом стволе старого, засохшего дуба…

Сидя, лёжа, в прыжке, стоя спиной к мишени…

А потом додумался до того, что привязал прямо над мишенью маленький колокольчик, и завязал себе глаза…

Лёгкий ветерок колыхал язычок, и колокольчик издавал едва слышное:

– Динь-динь!

И этот звук становился сигналом для Кахи…

– Щ-ш-тух-х! – Пролетал кинжал несколько метров, и втыкался в дерево с лёгким дребезжанием. – З-з-з-з-з-з-з!!!

Говорить о том, что кинжал, брошенный рукой Кахи, втыкался всегда, просто не приходится – это уже давно стало правилом! Мальчик добивался того, чтобы его кинжалы втыкались именно в красный кружок, а не просто в ствол старого дуба…

…А в один из дней, он заметил «зрителя»…

Взрослый, крепкий мужчина, «немного за 50», сидел в нескольких десятках метрах на небольшом взгорке и с интересом наблюдал за тем, что делает Каха…

Он пришёл посмотреть на тренировку и на следующий день, и ещё через день, и ещё… Он просто сидел, и с интересом наблюдал за юношей, который только самым краешком глаза наблюдал за этим странным человеком, полностью отдаваясь своему увлечению…

А через неделю мужчина подошёл к Кахе…

– Здравствуй! – Сказал он.

– Здравствуйте…

Мужчина протянул руку:

– Меня зовут Александр Павлович Коралов… – Представился Мужчина.

– Каха… Сабиашвили… – Проговорил наш герой и ответил на рукопожатие.

– Каха… Позволь спросить… Откуда у тебя это умение владеть ножом?

– Дед научил… А что?

– Я понаблюдал за тобой несколько дней, и увидел определённый талант… Правда… Техники, настоящей техники, тебе, конечно, немного не хватает…

– Я хорошо умею обращаться с этим оружием! – Вскипела в жилах кровь молодого горца. – И могу вам это доказать! Хоть сейчас!

Мужчина загадочно ухмыльнулся:

– Ну, что ж… Если ты сумеешь до меня дотронуться своим кинжалом, то будем считать, что взял тебя в ученики… И тогда, может быть, ты по-настоящему научишься вести ножевой бой…

– Я и без вас это умею! – Выкрикнул юноша, в голове которого ещё бурлила обида на одноклассников. – И никакой учитель мне не нужен!

Он сделал резкий выпад в сторону мужчины…

Каха не знал, кто стоит перед ним, опасался поранить незнакомца, а потому свой укол он хотел только обозначить, дотронувшись до мужчины клинком, положив его плашмя, но…

Мужик вроде бы и не сдвинулся с места, а кинжал Кахи прошёл мимо него!..

Парень сделал ещё один выпад, и получил тот же результат!..

Мужчина двигался только верхом тела, словно игрушечный «Ванька-встанька» или перевёрнутый маятник часов…

Позже, много позже, сержант Кахабер Сабиашвили узнал, что этот способ передвижения у спецназовцев именно так и называется – «Маятник». И сам научился его «качать»…

А тогда…

Он просто остановился, и уставился на мужчину непонимающим взглядом:

– А это как? Как вы это сделали? – Спросил он.

– Я тебя потом научу, если захочешь, конечно… А пока… Нападай! Что же ты остановился?

И Каха попробовал ещё раз…

Да только… Почувствовал, как его рука попала в «капкан», а сам он, не желая того, как-то очень стремительно приблизился к мужчине!.. Ещё секунда, и под ребро юноши упёрся какой-то предмет…

Каха посмотрел вниз и увидел в руках мужчины обыкновенную ветку…

– А знаешь… Ведь, если бы мы с тобой были настоящими врагами, сошедшимися в бою, то уже сейчас ты был бы мёртвым… Или почти мёртвым…

– От удара простой веткой? – Ухмыльнулся Каха в сомнении. – Даже не от ножа?

Мужчина отпустил его руку, и опёрся спиной о дерево:

– Знаешь, Каха… Можно описать огромное множество форм ножа, удобных для применения в реальной схватке, но!.. Часто, это диктуется принятой в данном роде войск, или в данном спецподразделении, формой оружия… Или, что скорее всего, неожиданной ситуацией… Реальный ножевой бой, к сожалению, не всегда происходит в рассчитанный и удобный для тебя момент – он всегда неожиданен!.. Во многих случаях, форма ножа определяется теми возможностями, которые сложились в данную, конкретную минуту… – Проговорил мужчина менторским тоном. – Может сложиться ситуация, в которой нужно уметь использовать нож, просто случайно оказавшийся под рукой… А таким ножом, зачастую в жизненных ситуациях оказывается простой столовый нож или кухонный тесак!.. И нужно понимать, что многие техники ножевого боя достаточно эффективны и в случае применения с подручными или специально подготовленными предметами, например шилом, напильником, вилкой, заточенной ложкой или каким-нибудь другим, аналогичным «оружием»…

– Вы, наверное, смеётесь надо мной, Александр Павлович! – Воскликнул Каха. – Ну, шило я ещё могу понять… А напильник… А уж вилка! Это совсем уж, как в той поговорке: «Не бойся ножа, а бойся вилки! Один удар – четыре дырки!»… Глупость какая-то!

– Отчего же глупость? Просто надо уметь пользоваться любым «холодным оружием»… А для человека грамотно обученного таким оружием может стать даже обыкновенный тетрадный лист! Бумага, кстати сказать, прекрасно режет кожу! – Ухмыльнулся мужчина, и тут же подтвердил свои слова на практике.

Он наклонился к портфелю мальчишки, извлёк из него тетрадку, полистал её и, отыскав то, что хотел, вырвал из неё чистый листок. А затем… Каха даже и не сообразил, как он его сложил, но увидел, как мужчина медленно провёл краем листка по своему запястью, и кожа на его руке разошлась «розочкой»…

– Вот так, примерно. – Проговорил мужчина, и тут же смял в кулаке бумагу. – Если это же проделать над шейной артерией противника, то бумага может быть ничуть не хуже, чем стальной клинок!.. Что уж говорить о действительно острых металлических предметах?! Шило, к примеру, в некоторых случаях может использоваться почти с таким же эффектом, как и боевой нож, потому что скользящий удар острием разрезает мягкие ткани тела, как и удар режущей кромкой ножа, хотя и не так глубоко! А вот само остриё шила обладает очень большой проникающей способностью! Укол шилом вызывает колотое ранение. В основном, такие удары следует направлять в брюшную, грудную и черепную полости… Раны такого рода сильно кровоточат в случае повреждения внутренних органов, и ещё больше при повреждениях артерий. В других случаях кровотечение минимально… Смерть может произойти от повреждения жизненно-важных органов, спинного или головного мозга, внутреннего кровотечения, воздушной эмболии – это когда пузырьки воздуха попадают в магистральные кровеносные сосуды, например, в легочную артерию, гемопневмоторакса, то есть попадания крови и воздуха в плевральную полость, или просто от болевого шока.

– Ге-мо-пнев-мо-тыр-так-са? – Попробовал Каха выговорить слово, и у него не получилось. – Я таких слов даже не знаю!

Мужчина только улыбнулся:

– А вот простая вилка может эффективно использоваться для колющих ударов в мягкие ткани, а также для режущих скользящих ударов в лицо или шею…