Текст книги "Потопить «Ледокол»"

Автор книги: Андрей Зорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10. Освобождение Европы

После длительных совещаний с самим собой, я решил внести в свою работу долю иронии. Вообще-то (констатирую это с лёгкой завистью), текст этой главы написан не мной. Как это не печально, но история не сохранила для меня ни имени автора, не источника. Помню, что это был один из Интернет-форумов… то ли newcontinent.ru, то ли militera.lib.ru. Но в любом случае, надеюсь, что автор нижеприведённых строк не будет на меня в обиде за использование его работы. Итак…

Может не в тему, но в каждой шутке – есть доля… шутки, а остальное правда. Данная статья очень хорошо расписывает, в сатирической (или юмористической) форме, взаимоотношения стран Европы до войны, во время войны и после войны.

Сага об одной коммуналке

А пенсионер брык с катушек:

И лежит, отдыхает.

(М.Зощенко) (тоже эпиграф)

Итак, в некоей коммуналке живёт несколько соседей, каждый со своими чадами и домочадцами. Вот их имена: Француз, Англичанин (этот живёт в комнате с персональным выходом на лестницу. Охраняет её у него большой злой чёрный пёс – Владычиц Дворей), Немец и Русский. Соседи все умеренной злобности – на кухне друг с другом здороваются, за спиной делают пакости, и потому каждый старается держать под рукой топор. Исключения – Немец, которому по результатам последней Большой Кухонной Махаловки общим решением жильцов (на самом деле – смотрящими за квартирой Французом и Англичанином) топор иметь запретили, а так же Русский – у него недавно была свара, из-за которой у него:

а) ушла жена, унеся с собой почти всё имущество, в том числе слесарный и столярный инструмент,

б) часть бывших родственников отгородила от его жилплощади персональные клетушки, переселилась в них и теперь гордо именуется Независимыми Квартиросъёмщиками – Поляк, Финн, и братья-Прибалты (Литовец, Латыш и Эстонец).

От Немца ушли (или были насильно отселены) Чех, Венгр и Австриец. Австриец раньше жил с Немцем шведской семьёй, но после Большой Махаловки Домовый Комитет постановил, что это – неэтично. Ещё в квартире есть Румын (он утверждает, что это фамилия, но Немец по секрету рассказал всем, что это профессия), Итальянец и Грек. Отдельную комнату занимают Балканцы, но туда лучше не соваться – там всё время идёт бурная разборка, и летают тяжёлые предметы.

Иногда заглядывает добрый дядюшка – Американец. Человек вроде неплохой, с одним только недостатком – «приняв на грудь», любит порассуждать о морали, положив при этом ноги на стол. Ещё в квартире есть добродушный Мойша. У него собственной жилплощади нет, поэтому он периодически гостит то у одного, то у другого. Вреда от него большого никому не бывает, наоборот, он любит помочь по хозяйству, зашивая старую одежду и простыни. Правда, долго выносить его в общении тяжело, ибо он – жуткий зануда.

В последнее время, правда, Немец распространяет про него гадкие слухи – что это именно он рассорил Русского с его женой и нынешняя любовница Русского, Коммуна Гэбуховна Маркс (редкая стерва, неряха и грубиянка) – его незаконнорождённая внучка. Верят этому, правда, далеко не всё, ибо многие знают, что она такая же Маркс, как и Аменхотеп, а настоящее её имя – Горпина Закиздюк, и она пра-пра-пра-…, в общем, правнучка князя Курбского.

Русский ведёт нездоровый образ жизни и нелюбим за то соседями. Он часто стучит по ночам в своей комнате, мешая спать остальным. Говорит, что пытается навести порядок после ухода «этой Контры» (это он так про бывшую жену). Может, и правда: молотка у него нет, занять не у кого (никто не даёт), и часто стук перемежается матюгами – видимо, пытаясь забить гвоздь кирпичом, он попадает себе по пальцам. На почве своего изгойства он постепенно сближается с Немцем. Тот часто захаживает к Русскому в комнату со слесарным инструментом, якобы помочь с ремонтом. Однако знающие люди уже заподозрили, что он хранит у Русского не сданный в Домовый Комитет Большой Топор, и за предоставляемый Русскому инструмент невозбранно тренируется владению упомянутым Топором на бескрайних просторах Русской комнаты. По идее, Смотрящим (т-е Англичанину и Французу) надо бы разобраться с этим, но их вечно отвлекают другие дела: то в Балканской комнате кому-то проломили голову, то озверевший после полгарнца зубровки Поляк сцепился с Литовцем.

Поляк вообще тяжёлый сосед – его самосознание спало 200 лет, и теперь, проснувшись, отрывается по полной. Больше всего он не любит Русского, и на общей кухне, схватив кого-нибудь за пуговицу, часто рассказывает, как дедушка Русского держал его 200 лет на антресолях, связанным, в чехле от байдарки. Впрочем, остальных соседей он не любит тоже, считая, что все ему должны.

Наступают тяжёлые времена – Предприятие, где работают все жители данной квартиры, накрывается большой медной посудой. Денег становится меньше, отношения в квартире, ессно, накаляются.

В какой-то момент Немец закатывает прилюдную истерику, объявляя, что якобы кто-то спёр его лучшую посудную мочалку, и что больше он чморить себя не даст! После чего вполне открыто начинает ладить у себя в комнате топор из заранее припасённых деталей. Англичанину и Французу такое злобное нарушение статус-кво по барабану. Во-первых, потому, что их достали требующие средств домочадцы, а во-вторых, потому, что они озабочены идеей фикс призвать к порядку Русского, стучащего по ночам.

Немец постепенно обретает прежний гонор, восстанавливает с Австрийцем шведскую семью, и внимательно приглядывается к соседям, растащившим часть его фамильного имущества во время Большой Махаловки. Соседям от этих взглядов не по себе, они бегают жаловаться к Французу и Англичанину. Те их успокаивают, поят валерьянкой и обещают, что если только этот, то они: вот падлой будут – по стенке размажут!

Тут назревает конфликт – сын Чеха настучал в бубен в песочнице племяннику Немца. Немец немедленно распускает перья, требует извинений и их материального подтверждения – свой старый шифоньер, доставшийся Чеху при распиле имущества. Цимес тут в том, что этот шифоньер, собственно, и служит основным элементом перегородки, отделяющей каморку Чеха от жилплощади Немца. Чех бежит канючить к Французу, который раньше обещал, что за Чеха порвёт пасть любому. Французу драка в лом – у него похмелье от «Вдовы Клико» и приступ простатита. Он предлагает позвать Англичанина. Тому тоже эти заморочки совсем не к месту – он занят. Вдвоём они начинают убеждать Чеха, что говно-вопрос и чего бы тому не отдать Немцу этот драный шифоньер. На шум вылезает из своей комнаты Русский, и предлагает быстро навтыкать сообща Немцу (Чеха он любит – они дальние родственники, и Чех добрый и работящий). Русскому популярно объясняют, что тут воспитанные люди сами во всём разберутся, а он лучше пусть стучать по ночам прекратит – и он обиженный уходит. Чех в итоге со вздохом отдаёт шифоньер Немцу, и тот, довольный, волокёт его в противоположный конец комнаты, ликвидируя, таким образом, разграничитель. Во время этой процедуры в каморку Чеха неожиданно влетает Поляк, размахивая дедовской саблей, хватает прикроватный коврик и стул, и с криком, что это всегда было его, убегает.

После этой перестановки Чех фактически лишается отдельной жилплощади, на его территории хозяйничает Немец, постепенно загоняя безответного Чеха под диван.

Выясняется неприятная вещь – у добрейшего Чеха, оказывается, была неплохая коллекция топоров и первоклассный слесарный и столярный наборы. Теперь всё это достаётся Немцу, и тот, самодовольно поглядывая на соседей, в открытую играется с этими замечательными вещами. Поляку становится неуютно (по набору ухапленной в своё время обстановки он – второй в очереди под раздачу), кисло начинают себя чувствовать и Француз с Англичанином. В итоге консилиум решает создать Антинемецкую Коалицию, позвав в неё для массы Русского. Партнёры отправляются в гости к Русскому, чтобы обсудить детали сделки. Тот настроен дружелюбно, накрывает на стол и предлагает тост «За успех!» В итоге соседи почти приходят к консенсусу, но, вот незадача! – у Русского комната не граничит с Немцем, встретиться нос к носу они могут лишь на жилплощади Поляка. Русский заявляет, что всё – фигня, просто, когда Немец полезет на Поляка, тот должен открыть ему, Русскому, дверь в свою комнату, а Француз с Англичанином навалятся на агрессора с тыла. Но тут Поляк, отрывая физиономию от миски с салатом, заявляет, что Русский – сволочь, что его дедушка… и что он ваще скорее сдохнет, но «эту свинью» в свою комнату в грязных валенках – никогда! После чего встаёт, и, пошатываясь, уходит, с грохотом хлопая дверью. Оставшиеся соседи пытаются всё-таки склонить Русского к союзу, говоря, что главное – пусть он бумагу о союзе подпишет, а уж где ему с Немцем подраться – они обеспечат. Но Русский переговоры заканчивает, бутылку закрывает и убирает в шкаф и предлагает встретиться на другой день на трезвую голову. Зная его, можно считать, что это – дурной признак!

И верно – на следующий день выясняется, что Русский уже успел поговорить с Немцем. В итоге эти двое решили что:

а) Русскому Поляк – по барабану, и Немец может его на хлеб намазать, если вернёт часть Поляковой жилплощади, бабушкин комод и овощной ларь карельской берёзы, затыренные Поляком во время разборок между Русским и его бывшей супругой,

б) Русскому вообще всё по барабану, но Прибалты – его бывшая территория и только он там – хозяин.

А на следующую ночь квартира разбужена звуками месиловки, идущими из комнаты Поляка. Вперемежку с ударами и злобным бормотанием по-немецки слышны крики о помощи, издаваемые Поляком. Англичанин и Француз бегут к себе за топорами (не сильно, правда, торопясь) и через некоторое время возникают на пороге комнаты Немца. Здесь они наблюдают следующую безрадостную картину: Поляка нет, только из-под дивана торчат две ступни в носках национальной расцветки, один с дырой на пятке. В углу хнычет Мойша, которому досталось от обоих, а вдали виден Русский, сноровисто заталкивающий в свою комнату овощной ларь.

Но дело начато, и Англичанин с Французом начинают вялую перебранку с Немцем, стоя в дверях. Драться обоим охота несильно, и они ещё надеются, что всё как-нибудь само рассосётся. Тут вдруг в кадре появляется Русский, разносящий в хлам стены клетушек соседей-прибалтов, с криками, что это – его, и у него бумага есть, и волокущий визжащих братьев к себе на антресоли. Слегка охреневшие от этакой наглости Англичанин и Француз теряют дар речи, а впрочем, им сейчас главное – закончить разборку с Немцем без потери лица. Тут Русский, видя в квартире такое настроение, вылезает снова, причём с большим топором, и направляется прямиком к двери Финна, собираясь «разобраться с наглой чухной» (Финн действительно попортил ему крови, но это всё же было не вчера, так что пафос явно наигран). Но возникает облом – дверь Финн преизрядно укрепил, а топор у Русского – не ахти – тупой, несбалансированный и, вдобавок, плохо закреплён на рукояти.

Финн храбрится, подзуживает Русского из-за двери, предлагая «пооожаалууйстааа, вооойдиии!»

Англичанин и Француз отвлекаются от перепалки с Немцем, орут на Русского, грозя ему выселением и статьёй за хулиганство. Но тот вошёл в раж, ничего не слышит, и дверь помаленьку начинает поддаваться. Тон Финна сменяется, тот предлагает Русскому мир, «онко синулля воодкаа» и вообще выяснить, из-за чего весь сыр-бор? Русский тоже уже подустал, поэтому предложение принимает. В итоге выясняется, что причина конфликта – половичок Финна, залезший в опасную близость к двери Русского и бабушкин комод. Половичок отодвинут, комод возвращён, кажется, мир восстановлен, и тут…! На пороге своей комнаты, сверкая глазами и зубами, появляется доведший себя до исступления берсерка Немец. Подъяв топор, он устремляется на Француза. Тот пытается парировать удар, но его топор, украшенный вензелем самого Дедушки Наполеона, неожиданно ломается! Коллекционное оружие последние годы хранилось в неподобающих условиях – топорище сгнило, лезвие заржавело и затупилось. Огребя могучую плюху в лоб, Француз видит цветные трехмерные глюки, с трудом плетётся в свою комнату, забирается под диван и остаётся там, в темноте, тишине и покое. Отныне борьба его с Немцем сводится к подкладыванию канцелярских кнопок тому на стул и на голую задницу (во время интимных утех с Французовой женой).

Англичанин пытается неудачно вступиться за союзника, вынужден бросить топор и спасаться бегством, выкрикивая в адрес немца «fu… shit!». Немец пытается его преследовать, но остановлен у двери Англичанина Владычицем Дворей.

Собственно, задачи Немца по расширению жилплощади почти решены, он готов договориться с Англичанином о закреплении нового статус-кво. Но в ответ из форточки слышно только гордое: «Fu… you!», пение «God saves the King!» и летят камни из рогатки. Немец пытается применить осадную тактику, не выпуская Англичанина из его комнаты. Однако Англичанина периодически на правах нейтрала навещает Американец, пронося в карманах провиант, выпивку и камни. В отместку Англичанин, в свою очередь, натравливает во дворе своего пса на фрау Немца, не давая ей ходить в магазин. В итоге Немец вынужден выменивать провизию (водку и бабушкино варенье) на инструменты у Русского. Обозлённый, он решает покончить с Англичанином на его территории, но не знает, как нейтрализовать пса. В качестве паллиатива он пытается забросать Англичанина камнями. Обе стороны рвут на резинки свои трусы и бюстгальтеры жён, и начинается кровавая Битва Рогаток. После многочисленных жертв с обеих сторон она прекращается за полным отсутствием результата. Позже историки выяснят, что Немец был ближе к победе – у него оставалось больше трусов. Но тогда он об этом не знал.

Атмосфера в квартире становится тяжкой. Из соседей в общей кухне остались, в общем-то, только Русский и Немец. И, несмотря на деловое сотрудничество, в глазах у обоих появляется нездоровый интерес. Русский с тревогой смотрит, что остался один на один с Немцем, на глазах превращающимся из вежливого соседа в чванливого и злобного фанфарона. Немцу же чудятся нехорошие звуки из квартиры Русского – так стучит об твёрдый упор топорище, когда на него насаживают лезвие. В обычном русском перегаре по утрам Немцу мерещится посторонний запах английского бренди. Иногда по ночам долетают приглушённые голоса, беседующие через форточку. Нервы у обоих напряжены до предела:

Первым не выдерживает Немец – однажды утром, вышибив дверь, он вламывается к Русскому. И, вот азиатское коварство! – находит того среди многочисленных деталей новых топоров, причём некоторые уже даже собраны. Русский слегка обескуражен – что-ж этак сразу в драку, не по-христиански! А козлом обозвать? Всё же Русский начинает энергично отмахиваться, но лезвия хватаемых им орудий труда и обороны слетают с топорищ, и он вынужден отступать в глубину комнаты. Немцу почти удаётся загнать Русского под диван, но тот ухитряется уже лёжа треснуть немца топорищем по большому пальцу ноги. Пока немец прыгает на одной ножке и сыпет доннерветтерами и нохан-майлями, Русский успевает встать, собрать очередной топор (детали ему подбрасывают через чёрный ход Англичанин и Американец), и пытается добавить Немцу так, чтобы уж нокаутировать того с гарантией. Однако он поторопился, Немец снова гонит его по всей комнате и теперь прижимает к комоду с бабушкиным вареньем. Однако Немца подводит жадность – он хватается за самую большую банку, подставляя незащищённые пальцы под удар, который незамедлительно и следует.

В результате серии схваток Русский теснит Немца к дверям. Он уже обзавёлся нормально собранным топором и действует им вполне профессионально.

С тыла у немца возникают Англичанин с Американцем, расстреливая его спину и филейную часть из рогаток, а затем с топорами бросаются добивать противника.

В итоге Немец загнан под диван, Француз из-под оного освобождён, и сперва долго и с наслаждением пинает своего врага. Затем все обозревают разгром в квартире, лихорадочно соображая, что они скажут домовладельцу. Полным консенсусом признано, что виновата во всём Аль-Каида. Далее квалифицированным большинством (против – один голос, из под дивана) Аль-Каидой назначен Немец. Ему объясняют, что он столько всего натворил, включая жестокое обращение с мирным населением, пленными и Мойшей (и это, к сожалению, правда), что Аль-Каида для него, как насморк перед гильотиной. Немец, кряхтя и почёсываясь, соглашается.

Происшедшие события получают имя Второй Великой Кухонной Махаловки.

Над квартирой встаёт заря новой мирной жизни.

Эпилог

Эвона что!

(и это тоже эпиграф)

Жизнь постепенно наладилась, хотя и омрачается соперничеством Русского с Американцем, фактически поселившимся в квартире.

Американец почти всех убедил, что именно его рогатка внесла решающий вклад в победу над Злым Немцем. Для доказательства он снял домашней видеокамерой два фильма – «Самая длинная резинка» и «Рогатка рядового Райана» и демонстрирует их всем желающим. Впрочем, наиболее объективные из его слушателей всё же утверждают, что Русский тоже внёс какой-то вклад в победу, но исключительно благодаря острым коготкам стервы Коммуны Гебуховны, коими она вцеплялась в его филейную часть при попытках отступить и спрятаться. Об этом тоже был сделан фильм – «Зад за Комод!»

Мойша получил, наконец, в компенсацию за страдания, собственную комнату, но выяснилось, что в документах была ошибка и в этой комнате уже живёт какой-то араб. Араб вознамерился выбросить пришельца, но Мойша, проявив неожиданную сноровку, накостылял сперва самому арабу, а затем и его многочисленной родне, явившейся на подмогу. Ему неожиданно понравилось драться, он завёл себе кипу цвета хаки и камуфлированный талес. Периодически он, надев боксёрские трусы и повязав талес на манер банданы, гоняет по двору какого-нибудь араба с криками «Азохан-Вей!»

Русский обрюзг, постарел и его дети начали делить и распродавать жилплощадь. Первыми отделились братья-прибалты. На радостях они немедленно заявили, что Русский – сволочь, и во время Махаловки чуть не убил их топором, а спас их Немец. Теперь назначен день большого национального праздника – Дня Благодарения Доброго Немца За Спасение От Злого Русского. Особо ретивые даже предложили в этот день в знак благодарности бесплатно поить Немца шнапсом. Им немедленно заметили более опытные родственники, что нечего путать святое чувство благодарности и презренный шнапс (тем более, бесплатный). На что первые возразили, что имели в виду, собственно, отнимать этот шнапс у Русского. Идея эта была признана не лишённой смысла и посейчас обсуждается. Решается процедурный вопрос – а что делать, если Русский шнапс не отдаст?

И тут грянул переворот в Исторической Науке! Обвинённый в покраже варенья и сбежавший к Англичанину внучатый племянник Русского по кличке Вова-Грызун, объявил, что все вокруг козлы и лохи, а он сделал Историческое Открытие! Он открыл, что Аль-Каидой, оказывается, был вовсе даже не Немец, а Русский. Тут надобно сделать отступление. Когда Немца назначили Аль-Каидой, то были попутно сформулированы Основные Положения Истории Конфликта (ОПИК), обязательные для изучения всеми квартиросъёмщиками. Согласно ОПИК, перед конфликтом топоров в квартире не было ни у кого, кроме Немца, который оный топор собрал ночами тайком под одеялом совместно с женой, маскируя свои злобные намерения звуками интимного свойства.

Так вот, открытия Вовы-Грызуна базировалось на следующих доказательствах:

У Русского БЫЛ ТОПОР!

У Русского был НЕ ПРОСТО топор, а НАСТУПАТЕЛЬНЫЙ СВЕРХДАЛЬНОБОЙНЫЙ ТОПОР С ОТДЕЛЯЮЩЕЙСЯ РУКОЯТКОЙ!

Русский делал топор, вместо того, чтобы наглухо забить свою дверь Специальным Немценепроницаемым Щитом! Вова клянётся, что моделировал ситуацию на Самом Большом Калькуляторе Англичанина, и пришёл к выводу, что даже просто раскиданная у входной двери сотня неошкуренных топорищ делает комнату Абсолютно Неприступной для любого агрессора.

Русский – вообще козёл, и в любой неприятности он виноват!

Поскольку Русский в своих отмазках пытается следовать основным положениям ОПИК, спорить у него выходит плохо, и во дворе Вова-Грызун слывёт крутым историком и врубным чуваком.

Позвольте же мне изложить здесь общую канву реальных событий и заступиться за обижаемого родственника – Русского.

За сим остаюсь, искренне Ваш, Ульк!

Заключение. Возвращённая победа

«Воины! Пришёл час, который решит судьбу Отечества!»

Из обращения Петра I к войскам на поле Полтавской битвы

Пора подвести итоги.

Обвинение выдвинуто, и нужно сделать окончательный вывод: виновен или нет?

Обвинение первое. Сталин выдвинул Гитлера, чтобы создать «Ледокол Революции». Снимается из-за отсутствия прямых доказательств. Ссылки на дружественные отношения между странами и на военное сотрудничество в данном контексте не выдерживают никакой критики. Даже если Сталин и «родил» Гитлера, то Англия и Франция собственноручно его вырастили.

Обвинение второе. Сталин планировал агрессию с целью завоевания Европы и установления всеевропейского коммунизма. Не доказано из-за отсутствия документальных свидетельств. С таким же успехом, с каким Резун собирает цитаты, свидетельствующие об агрессивных планах СССР, я могу насобирать заявлений советских руководителей об агрессивном империалистическом окружении. Обвинение снимается из-за отсутствия прямых доказательств.

Обвинение третье. Сталин целенаправленно уничтожал страны, борющиеся против Гитлера и, тем самым, расчищал ему дорогу. Не доказано по причине отсутствия фактов, подтверждающих эту версию, и наличия большого количества фактов, свидетельствующих против неё.

Обвинение четвёртое. Сталин планировал нападение на Германию 6 июля 1941 года. Обвинение не доказано по всё той же причине отсутствия хоть каких-то значащих доказательств. Нападение фашистской Германии на СССР было не превентивным ударом, а открытой агрессией.

Обвинение пятое. Советское командование было сплошь бездарным и смогло победить, лишь закидав противника человеческим мясом. Так же не доказано. СССР понёс большие потери, чем Германия, это факт. Но не следует забывать, что фашисты вели войну на уничтожение славянского народа, и по этой причине наши потери не могли быть меньше потерь Германии.

Обвинение шестое. СССР являлся империей зла. Опять таки, совершенно глупое заявление, на фоне деяний западных демократий, действия СССР выглядят не весьма впечатляющими (об этом я написал выше).

Идея Резуна и его поклонников о том, что события лета 1941 года были вызваны подготовкой к нападению на Германию, не выдерживают никакой критики. Трагедия лета 1941 года была вызвана прежде всего внезапностью нападения и неотмобилизованностью войск, а не мифической подготовкой к нападению на Германию и «Крестовым походом на Запад».

При описании событий тех лет гораздо проще рассказать сказку о «самолётах-шакалах» и автострадных танках. К делу можно подключить также собственную, ничем не сдерживаемую фантазию, и получить искомый результат. Куда сложнее посмотреть на ситуацию глазами человека той эпохи. Это сейчас мы знаем, что последовало за тем или иным событием. Тогда предвидеть подобное развитие событий было невозможно.

История не терпит сослагательного наклонения. История — это прежде всего факты и их интерпретация. Первые являются постоянными величинами, вторые зависят от данного момента времени.

Но есть вещи, которые должны оставаться неизменными. Это, прежде всего, собственное уважительное отношение к истории совей страны. Это стремление избежать сенсационности и лжи в освещении истории.

То, что сделала Красная армия летом 1941 года — это действительно бессмертный подвиг. Война, начавшаяся 22 июня 1941 года, по праву получила название «Великой Отечественной». Красная армия, неся колоссальные потери, проигрывая сражения, оставляя территории, делала главное — она сбивала темп наступления немецких войск, позволяя перевести экономику страны на военное производство и задействовать ресурсы страны. Гибель армии не стала напрасной. Именно благодаря ней мы смогли перевести войну из фазы блицкрига, из фазы борьбы армий в фазу противостояния стран, экономик и народов. А эту войну Германия выиграть не могла.

Никто не верил в то, что Советский Союз выстоит. Англичане и американцы давали нам максимум несколько месяцев. Они ошиблись. Красная армия прошла долгий и тернистый путь к стенам Берлина. Через котлы Умани, Смоленска, Брянска, катастрофы в Крыму и под Харьковом. Это был долгий путь к Победе, к вырванной из рук фашистов славе Сталинградской битвы, к триумфу Белорусской операции, к Корсунь-Шевченковскому и Минским котлам, к блицкригу «наоборот» Восточно-Померанской операции, к броску на Прагу, к знамени над рейхстагом. Чтобы не говорили нынешние «новые историки», но именно нам по праву принадлежит слава Победы в той войне. Мы воевали не за территории, не за материальные блага. Мы воевали за свою страну, за её свободу и независимость.

Напоследок я хочу дать свою оценку личности как Резуна, так и его сподвижников. Моё глубокое убеждение, что только бездарные личности кричат о гениальности своих «открытий». Только посредственности, стремящиеся любой ценой возвысится над окружающими, будут поливать грязью выдающихся личностей. Только люди, никогда не воевавшие, будут кричать о бездарности командования и трусости войск. Люди, уважающие себя и знающие себе цену, не будут кричать «Жуков — мясник!» или «Сталин – кровавый тиран!».

Выдающейся ту или иную работу, личность или события называют не его авторы, а сторонние наблюдатели, время и история. Подлинное величие остаётся в истории, чтобы про него не писали «ниспровергатели».

Чтобы не написал Резун про Жукова, лично для меня он останется ЛИЧНОСТЬЮ и выдающимся полководцем. Я намеренно не стал опровергать «доводы» Резуна. В конце концов, кто такой Резун и кто такой Георгий Константинович? Первый — это предатель-перебежчик, как бы его не оправдывали, что он предал власть, а не народ. Предатель, стремящийся любой ценой «протолкнуть» свои идеи в массы. Второй — маршал, Герой Советского Союза, ни словом, ни делом не изменивший своей присяге. Что бы не писали новоявленные «историки», но факты говорят об обратном: Жуков не был ни мясником, ни идиотом. Войска под командованием Жукова несли меньшие потери и добивались больших результатов, чем войска прочих командующих. Его можно критиковать за жёсткий характер, раздутое самомнение, много за что. Но в бесчеловечности и бездарности нельзя.

Мне остаётся лишь процитировать князя Потёмкина-Таврического, который сам не смог избежать поливания грязью: «Сплетня – это всего лишь сплетня. Но сплетня, повторяемая многократно, становится отвратительной клеветой».

Сейчас вместо серьёзных исследований на головы читателя выливаются тонны помоев. Массирование сил и средств на направлении главного удара стало теперь называться «завалили трупами». Создание решительного численного превосходства и максимальное обеспечение операции стало характеризоваться как «бездарность командования», которое, дескать, могло воевать только при десятикратном превосходстве. Самопожертвование солдат теперь объясняется «пулемётными очередями в затылок».

Все падают на колени перед Хартманом, Виттманом, Баркхорном, Руделем и т. д. Никого не интересует, например, каким образом Рудель настрелял со своей «Штуки» больше 500 советских танков, если вся остальная немецкая авиация смогла уничтожить только порядка 4000 танков. 352 победы Хартмана теперь святая истина, и никого не интересует, что из его последних 202 побед документально подтверждены были только чуть больше десятка.

Куда уж Покрышкину или Кожедубу с их шестью десятками побед до гордых рыцарей Рейха!

Тем не менее, всё не так и плохо. Например, недавно я услышал слова одного книготорговца о том, что последняя книга Резуна «Я беру свои слова обратно», в частности, и его «труды» в общем, является полной ерундой, и он уже месяц не может продать. Да и продаёт он её только потому, что добро пропадает. Никому бедный Вовочка уже не нужен.

Как это не странно и грустно, но западная историческая наука в освещении и событий Великой Отечественной войны сейчас гораздо объективнее нашей. В качестве примера можно привести книгу Э. Бивора «Сталинград».

Эти немцы, как когда-то говорили, оказали нам честь быть нашими противниками. Мы победили не марионеточную «резуновскую» армию, а сильнейшую армию тогдашнего мира. Полная и объективная информация о мощнейшей военной машине, о её победах и поражениях только возвеличит нашу Победу. Враг был силён. Что ж. Тем выше наша слава.

P.S. У меня есть правило — читать исторические сочинения до первого случая лжи, после чего я закрываю книгу и кладу на полку в уголок подальше. Резун же врёт в своих книгах, начиная с обложки. Никто его не собирался казнить, а тем более, заочно приговаривать к смертной казни. Не такая уж он и важная персона был, чтобы пачкаться. А если бы его и приговорили к смерти, то мы уж наверняка не читали бы ни «Ледокол», ни прочие его опусы.[150]150
  Недавно Резун опубликовал новую книгу «Я беру свои слова обратно». На тыльной стороне обложки крупными буквами написано, что он заочно приговорён к смерти. И, кстати, ни единого слова он обратно не взял.


[Закрыть]

P.P.S. Я намеренно не называю В. Б. Резуна его псевдонимом — Виктор Суворов. Как-то не хочется марать фамилию генералиссимуса Российской Империи Суворова А. В., да и вещи я предпочитаю называть своими именами.

Гомель, август 2005 г.