355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Матвеев » Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны » Текст книги (страница 8)
Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны
  • Текст добавлен: 4 июня 2021, 18:02

Текст книги "Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны"


Автор книги: Андрей Матвеев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6
“Пир во время чумы”

Крым всегда встречает мягким тёплым духом степных трав.

Спускаясь по трапу, Женька с лукавым видом “подъехал” к Сан Санычу:

– Ты, говорят, везёшь подарок из Парижа? Шанель? Клима? Коти? Я чую, чую утончённый аромат… парижского бензина!

Дай прокатиться, не жлобись!

– Ладно. Только, чур, сам тогда догонишь до места.

Через несколько мгновений заветный ящик был сгружен и моментально разнесён по досточкам. Взору присутствующих открылась огромная ёлочная игрушка. Профессионально обнюхав мотоцикл и что-то потрогав, Женька восторженно и многозначительно произнёс:

– Да… шесть горшков, сотня сил. Вот это тачка! А ну-ка, народ, расступись!

Ловко вскочив в седло, Женька попробовал все ручки, тронул ключ зажигания. Мотор ожил и заработал бархатно, басовито. Усталое, но расплывающееся в улыбке лицо Женьки излучало свет не слабее фары. Немного погазовав, он вдруг рванул с места и метров пятьдесят промахнул на заднем колесе. Умчался в конец аэродрома, затем неожиданно возник из марева полосы, лихо, с заносом затормозив перед восхищённой публикой.

– Мотоцикл – лучший подарок! – провозгласил он. – Поехали. Я за вами.

Всю дорогу Женька висел “на хвосте” автомашины как приклеенный, прячась в спутную струю. Решили сразу заехать к Анастасии с подарком.

Подкатили с выключенным мотором, чтобы заранее не выдавать себя, и поставили подарок прямо под окнами палаты. Сан Саныч пошёл в больницу, а Женька притаился в сторонке, приготовясь наблюдать сцену в окошке.

Через несколько минут за окном палаты появилось бледное лицо Аси, а ещё через секунду раздался её восторженный визг, приглушённый стеклом.

Замаячивший рядом с ней Сан Саныч открыл шпингалеты, распахнул окно и в ту же секунду вынужден был крепко держать свою забинтованную королеву, которая готова была выпрыгнуть и оседлать доброго коня как Фанфан-Тюльпан:

– Ребята! Возьмите меня отсюда, я уже зажила!

Тут за спинами наших героев появилась фигура в белом халате и колпаке, сгребла их вглубь палаты и закрыла окно.

Выйдя, Сан Саныч обратился к Женьке:

– Завтра ещё раз осмотрят и, если всё в порядке, вечером отдадут. Нарвались на самого главврача.

За окошком снова появилась Ася и жестами попросила продемонстрировать подарок в действии. Женька лихо оттанцевал на небольшом пятачке. Мотоцикл под ним легко метался из стороны в сторону, крутился волчком и вставал на дыбы. Просто трудно было себе представить, что машина весила никак не меньше двухсот килограммов – как концертный рояль. Впрочем, резвость её была понятной – ведь на каждый килограмм приходилось лошадиных сил поболее, чем у самолёта, ну а “пилот” Женька был хоть куда! Ездил круто!

По дороге на обсерваторию Сан Саныч с нежным трепетом думал о том, как завтра с массой предосторожностей привезёт Асю домой, как всю ночь будет её обнимать и ласкать, окутывая своей любовью, а мотоцикл затащит в комнату и поставит у её постели. Что может быть лучше взаимной заботы и любви!?

Он совершенно не думал о конце света, потому что с завтрашнего вечера у них была целая вечность.

И ещё он думал о Женьке. Какой он всё-таки замечательный человек! Ведь его рокерство, как Сан Саныч недавно узнал, было его общественным поручением. В своё время, когда Крым захлестнула волна “ангелов ада”, а ревущие табуны носились не разбирая дороги, круша всё на своём пути, ему, как молодому каратисту, кандидату в мастера, взамен на всяческую помощь секции поручили “унять” их. Особая трудность заключалась в том, что его другу, пожалуй, самому крупному авторитету Крыма по каратэ, Виктору Ушакову, досталось “успокоить” пешеходных хулиганов, ещё более многочисленных и враждующих с “ангелами”.

Дело осложнялось ещё одним щекотливым обстоятельством. Дочь Евгения попала под влияние одного из рокеров, парня, в общем-то, неплохого, но быстро воспринимающего “ангельские” повадки.

Первые попытки навязать рокерам благопристойную мораль закончились плачевно. Женька, несмотря на своё мастерство, был избит и оплёван. Тут уж он, раззадорившись не на шутку, взялся за дело серьёзно. Отличный каратист, яхтсмен, альпинист и горнолыжник, он быстро овладел “крутым” стилем езды. Приобретя “уважаемую” тогда тачку “ИЖ-ПС”, прилично пошатнул семейный бюджет, но проник в стан противника с другой стороны. Ездил всегда в маске, появлялся и исчезал неожиданно, был неприступен, благороден и отважен. Чтобы захватить лидерство, приходилось частенько вступать в потасовки и лично “чертить костями по асфальту” в борьбе за первенство в гонках и прочих рокерских испытаниях. Он придумал Устав, массу гордых ритуалов и состязаний. Он не “охомутал” рокеров. Он увлёкся сам, развил их идею, привнеся мастерство, рыцарство и благородство. В итоге банда превратилась в братство. Сан Саныч где-то в глубине души завидовал ему, потому что Женька жил сразу несколько жизней и многих людей сделал счастливее.

Сейчас, в это чрезвычайное время, не нашлось более сплочённых, более подготовленных в моральном, физическом и организационном плане структур для поддержания общественного порядка. “Конные” и пешие “ангелы” были вездесущи, молниеносны и справедливы.

* * *

Погода захмурилась. В воздухе повисла мягкая сырость, краски крымской природы сразу посочнели, ароматы усилили крепость своего разлива, острые верхи гор нахлобучили шапки. Во всём появилась непосредственность и нежность.

По дороге нагнали быстро шагающего парня в повязке и с автоматом за плечами. Парень обернулся, взмахнул рукой. Остановились. Косясь на невиданный мотоцикл, он попросил подвезти и взволнованно затараторил:

– Тут пьяный один подошёл. Они, – говорит, – шли с дружком. Навстречу девчонка с косой молоденькая. Его дружок съел её глазами и говорит ему: “Ты иди, а у меня дела.” Он и пошёл. И только когда увидал меня, у него вдруг проснулась сообразительность и совесть – мол, пойди проверь, как бы чего не случилось!

– Куда ехать? – спросил Сан Саныч.

– Да где-то по дороге.

Поехали. Кусты и перелески вокруг сразу стали такими густыми, непроглядными. Вдруг Женька резко затормозил. Посреди дороги валялась заколка-бантик. Справа – крутой лесистый откос. Слева – кустарник, уходящий вниз до самого моря.

– Я – наверх, а вы вдвоём – вниз, – скомандовал парень. – Если что, кричите.

Сан Саныч и Женька начали спускаться.

– Сюда! – Женька указал на кусок отколупнутой земли. – Похоже, он потащил её сюда.

Друзья, осторожно отодвигая колючие ветки, пробирались вперёд.

– Вот они! – Сан Саныч схватил Женьку за плечо. – Смотри, вот они… Гад!

Прямо на камнях голая фигурка девушки была подмята грязной махиной пьяного маньяка. Он насиловал её, зажимая ей рот и кромсая ей грудь перочинным ножом.

Сан Саныч и Женька с криками ринулись вперёд. Пьяный смотрел на них дикими глазами, словно ничего не видел и не слышал. С трудом оторвав его от жертвы, они схватили его за руки, Женька завернул ему кисть руки, всё ещё сжимавшую нож. Маньяк рычал и рвался, как дикий зверь.

Подбежал парень с повязкой и ударом ноги буквально выбил верзилу из их рук. Тот отлетел на несколько шагов и распластался на камнях, затем попытался подняться. Но парень сорвал со спины автомат и длинной очередью разорвал его пополам.

Девушка была вся изранена. Друзья бросились к ней. Приподняв голову, она силилась что-то сказать, но только слабый стон, вмещающий все страдания мира, тихий, как вздох сломанного цветка, покинул её уста.

Она вздрогнула и затихла, широко раскрыв удивлённые глаза.

– Быстрей! Надо перевязать и гнать в скорую!

– Она мертва…

Все трое стояли в оцепенении…

На выстрелы подбежали пограничники и тоже застыли, оглушённые этой немой картиной.

Наверху на шоссе затормозила машина. Спустились люди. Пограничники по рации вызвали милицию и скорую.

Сан Саныч сжал Женькину руку:

– Поедем, я больше не могу.

* * *

Накрапывал дождик. На природе, около Женькиного дома недалеко от обсерватории, устроить вечеринку не удалось. Собрались в помещении.

Подъезжая к дому, Сан Саныч и Женька издали увидели Марину, Женькину супругу:

– Эй, лягушки-путешественники! Сюда! Сюда!

В доме царила обычная в таких случаях суета. Всё мылось, резалось, варилось, пеклось, перемешивалось, намазывалось, раскладывалось, открывалось…

Друзья закатили мотоцикл в гараж. Женька достал бутылку водки и плеснул в стаканы:

– Пусть ей пухом…

Тяжко вздохнув, друзья молча выпили.

На кухне к ним подлетела Марина:

– Мужчины, порежьте колбасу и хлеб и тащите всё на стол.

Сан Саныч взял нож и только притронулся к хлебу, как почувствовал, что к горлу подкатился комок, нож выпал из рук.

– Сан Саныч, что случилось?

– Сейчас из него польётся кровь…

– Тебе плохо?

– Марина, – подоспел Женька. – Мы по дороге… видели, как маньяк убил женщину.

– Какой ужас! – она сжала виски руками.

– Его расстреляли на месте. Ты уж не говори никому. А с Анастасией всё в порядке. Завтра выпустят.

Собирались медленно. После девяти только сели за стол. Тамадой избрали, естественно, Женьку. Он сначала отказывался, а затем стал не спеша наполнять бокал, собираясь с мыслями.

“Мужики! – начал он. – Помните “Пир во время чумы”. Мы вполне могли бы сейчас устроить нечто подобное, предаться сплошному пьянству и разврату, ожидая конца света. Но мы не делаем этого. Почему? Потому что, говоря языком военных героиков, “стоим насмерть перед превосходящими силами противника, прикрывая отход товарищей”.

Да, мы знаем, что погибнем и точно знаем, когда. Но у меня, признаюсь вам, нет чувства горечи или ещё какого плохого чувства.

Во-первых, нам удалось заранее предупредить человечество о надвигающейся катастрофе. Именно мы готовим и даём возможность улететь марсианской экспедиции. Человечество как таковое не умрёт. То, что происходит – это естественный отбор. Человечество зашло в тупик, но у него прекрасная возможность начать всё сначала как следует. Лучшие люди с лучшими устремленьями собрались в кулак, снабжённые всем опытом предыдущих поколений! Именно мы до последнего вздоха обеспечиваем успех этой грандиозной и трагической операции. И это здорово!

Во-вторых, нам уготован чрезвычайно интересный конец. Мне лично необычайно любопытно будет наблюдать это феерическое зрелище. Мне, профессионалу, который измоделировал предстоящее событие до мельчайших подробностей вдоль и поперёк, очень приятно будет увидеть, что всё происходит именно так, как мы предсказали. А если всё пойдёт не так, это будет вдвойне интереснее. Помните, как у Кафки, изобретатель смертоносной бороны в экстазе сам ложится под неё!?

Поэтому я предлагаю, сегодня, сейчас, возрадоваться, как радуется погибающая мать, видя, что дети её спасены!”

Кто-то поднялся навстречу:

– Честь Евгению, который навеет человечеству сон золотой! Ура!

Когда все, задумчиво чокаясь, пили и закусывали, Сан Саныч поймал себя на мысли, что ему действительно не страшно умирать. Во-первых, он занят делом чрезвычайной важности. Во-вторых, ему ещё предстоит “вечность с Асей”. В-третьих, это действительно будет грандиозное зрелище, а не какая-нибудь там гнусная война. Да и вообще, он уж перегорел. Долгое предвкушение какого-либо события ведёт к девальвации его реальной значимости. Но это – по отношению к плохому. А по отношению к хорошему справедлива аксиома: “Самое большое удовольствие – предвкушение большого удовольствия!”

Всё бы так, но мурашки, пробежавшие по его спине, как бы вопрошали: “А не обманываешь ли ты сам себя?”

Женька опять встал, рассеивая тягостную тишину:

– Между прочим, очень советую дружить с Оганесом Арутюнычем. Он только что вычислил, что Земля не вся развалится и превратится во прах. Останется несколько крупных блоков.

– Да, но от коры всё равно ничего не останется, – оживился Оганес Арутюнович. – Правда, если зарыться под Аляской…

– Сейчас же берём лопаты и летим. Я знаю, это в районе Клондайка. Заодно и золотишка поднароем! А?

– Билетов не купить. Копать начнём отсюда! – подхватили другие.

Включили музыку. Народ медленно отходил от суматохи дел. Сказывалось перенапряжение последнего времени.

Сан Саныч почувствовал, что с усталости сильно хмелеет. Видимо, так было со всеми.

Мужчины группами как всегда говорили о работе. Женщины, обступив какого-то рассказчика, сбились в кучу. Чтобы немного развеяться, Сан Саныч решил присоединиться к ним.

В центре кружка тарахтела явно перевозбуждённая молодая программистка:

– …И вот приходят они в церковь, а там и хворост в вязанках и керосин в канистрах, то есть всё уже готово для самосожжения. И дата уже назначена как раз на завтра, чтоб, как они говорят, души успели отлететь подальше. Ну вот и ломай голову, что делать. Разрешить – не разрешить… или просто закрыть на это глаза? Священник молча молится, а бабки – те хором кричат, мол, не ваше дело, ждёт вас геенна огненная, а их Господь призывает к себе, и что они всё равно сделают это. Поселковые власти заседали-заседали – ничего не решили, запросили город, а те – область, те ещё выше – ничего. На всякий случай милиция в штатском крутится у церквей.

– А по-моему, пусть сжигаются. Не известно, кому будет лучше, чего понапрасну милицию занимать?

– Ну, ты и скажешь! Там же дети.

– Управлять людьми в такое время – это всё равно, что делать уборку в горящем доме!

– А по-моему, надо просто что-нибудь делать.

– А я, когда мы закончим с экспедицией, поеду по Крыму на велосипеде и буду останавливаться, где захочу, и купаться нагишом, а потом лежать на горячем песке.

– А я хочу встретить Анастасию на вершине Ай-Петри, как когда-то солнце.

– Нет, мы с мужем и сыном решили, выйдем за несколько дней в море на яхте.

– А мы уже договорились, что пойдём на кладбище к нашим родителям.

– Девчонки, девчонки, давайте танцевать! – Сан Саныч решил вмешаться в разговор.

– Сан Саныч, миленький, дайте отдохнуть от жизни! – услышал в ответ.

Сан Саныч почувствовал, что теряет реальное восприятие действительности, и отошёл подальше в тёмный угол.

Глава 7
В космос!

Наутро снова затрезвонил правительственный телефон. Сан Саныча вызывали в ЦУП, чтобы присутствовать на запуске первой серии космических кораблей марсианской экспедиции на околоземную орбиту.

Он позвонил в больницу и узнал, что Асю ещё не отпускают – не успевают в этой суматохе сделать анализы, а врач не хочет рисковать.

“Да уж, – подумал Сан Саныч, – конец света, а врач рисковать не хочет! Поистине комедия абсурда!”

Тем не менее, он сел в самолёт и полетел в Москву.

ЦУП сразу поразил его необычайной сутолокой – растревоженный муравейник! Люди сновали туда – сюда, как в предстартовой лихорадке. В общем и целом, конец света – он и есть конец света!

Подошёл один из руководителей подготовки с красными от бессонницы глазами в прилично помятом костюме – не одну ночь провёл он на креслах центра:

– Ну что, Сан Саныч, летим? Уносим ноги от твоей Анастасии. Полюбуйся, полюбуйся на эти преждевременные роды!

– Да у вас, по-моему, испокон веков так.

– Всегда – да не всегда! Когда совсем прижмёт, старт на день-другой, а то и на месячишко отложить можно было. А тут…

С этими словами, тронув Сан Саныча за рукав, он помчался дальше.

Сегодня предстоял синхронный запуск первых кораблей, которые должны были доставить части марсианских модулей на околоземную орбиту.

Общая программа экспедиции, предусматривавшая несколько вариантов в зависимости от стечения обстоятельств, сводилась к следующему. На первом этапе различные блоки марсианских модулей доставлялись на круговую околоземную орбиту и там дособирались и стыковались. Затем доставлялись грузы, провизия, топливо и доукомплектовывался экипаж. После проверок и достижения необходимой степени готовности сборный многотонный корабль должен был стартовать к Марсу. Кроме этого, несколько отдельных кораблей стартовали к Марсу самостоятельно, поскольку в распоряжении землян находился совершенно разношёрстный парк ракет-носителей и кораблей, а сроки подготовки запусков плохо увязывались. Национальные космические центры были, по большому счёту, разобщены. Поэтому марсианская экспедиция представляла из себя целую флотилию разнокалиберных аппаратов.

Самая большая станция, корабль-флагман, была американско-российско-французской, состыкованная из жилых и грузовых отсеков, посадочных модулей и модулей жизнеобеспечения. Но даже и она не имела всего необходимого для выживания на Марсе.

Флотилия собиралась на орбите около Марса, если удастся – у Фобоса, затем должна была осуществиться перестыковка модулей, выбор места посадок и поэтапная посадка. Главная задача – отыскать такое место, где можно сравнительно безопасно “примарсианить” посадочные модули и соорудить центральную станцию – марсианское поселение. Жизненно важным было наличие воды и тепла. На марсианских полюсах много воды и углекислоты, но мало тепла. На экваторе – наоборот.

Обитаемыми были только три посадочные модуля. Остальные – были грузовыми. Требования к безопасности их посадки были послабее, что экономило общий вес экспедиции.

Надо было так “усадить” эту флотилию, чтобы можно было потом всё отыскать и собрать воедино. Ведь потеряй что-нибудь из оборудования, инструментов, припасов или гигантской библиотеки знаний – и экспедиция столкнулась бы со значительными трудностями. Почти не было ничего лишнего или запасного.

Экипаж состоял всего лишь из семи молодых женщин, прошедших подготовку, на сколько позволяли сроки и жёсткий отбор. Это был поистине самый цвет молодого женского населения Земли.

Основной же генофонд человечества был представлен обширным банком законсервированной мужской спермы и женских яйцеклеток лучших представителей почти всех наций и народностей. Везти с собой живых мужчин было в условиях страшного весового дефицита непозволительной роскошью. Женщины были заранее оплодотворены на разные сроки в земных условиях. Лететь без мужчин – это было рискованно, но расчёты показывали: уменьшить число женщин – риск ещё больший.

После высадки женщины должны были соорудить себе несколько подземных жилищ, на первых порах располагаясь в посадочных модулях и используя привезённые запасы воды, воздуха и продовольствия. Должны быть построены также своего рода теплицы – полуподземные сооружения как бы располагающиеся внутри огромных пластиковых пузырей, удерживающих влагу, искусственную атмосферу и солнечное тепло.

Марсианская вечная мерзлота поставляет воду и углекислый газ, необходимые для водорослей и других микроорганизмов, производящих кислород и биомассу. Постепенно в рабочий цикл включатся более сложные растения и животные, снабжая людей всем необходимым и обеспечивая регенерацию отходов.

Механизмы будут приводиться в движение электроэнергией или мускульной силой. Разложение воды под действием электричества на кислород и водород пойдёт для дыхания, для водородно-кислородной резки и сварки, плавления пород и прочего.

Постепенно марсианская колония смогла бы обеспечить себя всем необходимым не только для выживания, но и для увеличения населения, расширения колонии, освоения Марса.

Не исключалась встреча с марсианской жизнью, прежде всего, с вирусами и бактериями, могущими оказаться опасными. Экспедиция имела необходимый минимум средств защиты. Каждая женщина должна была рожать детей, причём, как можно больше и на первой стадии преимущественно девочек, при рациональном использовании мужского генофонда. Вокруг каждой женщины, таким образом, возник бы её род, пёстрый по цвету кожи и национальным признакам.

Был спроектирован своего рода гинекологический центр, облегчающий вынашивание и роды, но создать его предстояло уже в марсианских условиях.

Чрезвычайно интересен был Устав экспедиции. Он, прежде всего, предполагал равенство всех людей, которые прилетят с Земли или родятся вне её, а также полную доступность каждому любой информации.

Ни цель, ни Устав не могли быть изменены до достижения колонией определённой численности людей, обеспеченных всем необходимым. Это – своего рода завещание, которое передавалось гибнущей частью человечества. Конкретная цифра ещё дебатировалась и должна была быть названа в последний момент. Одни склонялись к тысяче людей, другие настаивали на миллионе и более. Американцы называли порог в сто тысяч человек.

Сан Саныч, хотя и не занимался этим непосредственно, склонялся к большим цифрам, поскольку он считал, что развиваться, то есть сохранять и преумножать сумму знаний и навыков, может только очень большая популяция людей, даже оснащённая мощным инструментарием и даже в благоприятных условиях, когда не надо постоянно бороться за выживание. Малочисленное общество, не имея возможности заниматься сразу всеми отраслями знаний на должном уровне, обречено на деградацию, на постепенную утрату навыков, материальных и духовных ценностей, и превращение в стадо животных.

Уставом запрещались политические партии. Суд вершил командир при участии выборных заседателей. Наказания определялись конкретными условиями существования. Лучшей гарантией против несправедливости и неоправданной жестокости, по мнению многих, была именно общедоступность всей информации. Любой и всегда мог задать своё “почему?” и докопаться до истины.

Так или иначе, Сан Саныч испытывал удовлетворение от этого Устава, простого и ясного, вмещавшего весь здравый смысл, по-детски справедливого, очищенного от земного лицемерия, корысти, неравенства.

Постепенно в главный зал ЦУПа начали собираться ответственные руководители. Засветились экраны. Работа оживилась. Шли всевозможные проверки.

Он неотрывно смотрел на экран.

Объявлена получасовая готовность и все были в напряжении. Отдавались мало понятные для непосвящённого команды, постоянно докладывалась готовность тех или иных систем, космонавты переговаривались с операторами. Наконец, прошли основные проверки, пошёл отсчёт…

И вот на огромном экране титанических размеров ракета осветилась яркой вспышкой – есть зажигание! – окуталась дымом, тронулась… и медленно, но всё быстрее и быстрее начала подниматься. Из огромных сопел било ровное, казавшееся твёрдым яркое пламя.

При мелких неполадках полёт проходил нормально, и вскоре было доложено, что корабль вышел на расчётную орбиту.

Через некоторое время были показаны старты французского и американского кораблей. По экрану близко друг к другу поползли уже три яркие точки. Происходило сближение кораблей на орбите.

Подошёл сотрудник и попросил пройти в рабочую комнату. Опять возникли вопросы по траекториям отлёта и уклонению от осколков. Часть кораблей не укладывались в график подготовки. Постоянно перетасовывали груз, стараясь всё, что в крайнем случае можно было потерять, погрузить на последние корабли.

Расчётный риск последнего из кораблей оказался слишком велик, его запуск почти бесполезен. Разгрузить его не было никакой возможности, переложив груз на другие корабли. Экспедиция несла первые неотвратимые потери. Однако решено было всё равно запускать. Мизерный шанс уцелеть или получить негибельные повреждения всё-таки был.

Под утро все вопросы были сняты, и Сан Саныч вернулся в главный зал ЦУПа.

Сближение шло, в общем, нормально. Мелкие неполадки в большом числе были на каждом из кораблей. Экипажи постоянно в напряжении занимались их устранением. Многое оставлялось “на потом”.

Тем не менее, стыковка русского и французского кораблей, несмотря на сумбур и нервозность, закончилась успешно.

С находившейся поблизости американской станции передавалось цветное изображение. На фоне чёрного, исколотого яркими звёздами неба сверкала и переливалась красками медленно наползающая махина двух обнявшихся кораблей.

Американский экипаж готовился к стыковке и выходу в космос… Наконец, есть стыковка!

Трое космонавтов через шлюзы вышли в открытый космос и, опутанные шлангами и тросами, стали доставать из открывшегося грузового отсека элементы конструкции и укреплять их на внешней поверхности. Космическая стройка!

Успешные действия экипажей и завершение главных стыковок без серьёзных происшествий всех приободрили. Нервная суматоха незаметно перешла в радостное оживление. Засветились лица сотрудников. Впервые начали выходить на перекуры.

Сан Саныч решил немного отдохнуть в ЦУПовской гостинице. Войдя в номер, он тут же плюхнулся на диван, включил телевизор. По единственному работавшему каналу передавали репортаж с орбиты.

Долго возились с переносом оборудования из отсека в отсек, не раскрывались антенны, кто-то снова и снова выходил в космос…

Космонавты как альпинисты, только очень неуклюже, цеплялись за выступы, карабкались, срывались, удерживаемые страховкой, помогали друг другу, словно муравьи тащили громоздкие конструкции…

Часто перед камерами крупным планом проплывали их шлемы с тёмными светозащитными забралами. Трудно было представить, что за ними скрывались прелестные девичьи личики.

Медленно, словно крадучись, со стороны Земли подошёл автоматический грузовой корабль. Завис, замигал причальными огнями. Его вручную “заарканили”, аккуратно подтащили к связке, “заякорили” и не стыкуя начали разгружать.

Не верилось, что всё это происходит сейчас и наяву, а не в очередном космическом боевике!

Затем показали суету в ЦУПе, американский старт и весёлые, но в то же время, деловые лица разноцветных американских девчонок.

“Им больше не суждено вернуться на Землю!” – словно током обожгла его эта чудовищная истина. Он живо представил себе, что эти милые, ясноглазые созданья находятся всего в каких-нибудь трёхстах-четырёхстах километрах от поверхности Земли, видят её перед собой и на неё не вернутся уже НИКОГДА!

Между ними и их родной планетой – непреодолимое пространство, спрессованное волей человечества. Пёстрые девчонки там в космосе – это уже другая цивилизация!

Не так ли вот когда-то отправлялась экспедиция на Землю с умирающего Марса?

Марсиане или марсианки, а может быть, всего одна из них, высадились на Землю, испытывали неисчислимые трудности и лишения, постепенно утратили свой драгоценный груз знаний и орудий, затем всё же размножились и дали начало нашей цивилизации, сохранив наследие прошлой лишь в неясных полузабытых легендах и верованиях.

Ведь доказано же генетиками, что все земляне произошли от одной женщины, да и цивилизация-то наша как надстройка общества ещё очень молода! Все её достижения на пути техногенного прогресса – ничто по сравнению с гигантскими и необъяснимыми возможностями самого человека, являющегося, по всей видимости, продуктом гораздо более древней и могущественной цивилизации.

Не уготована ли нашей цивилизации подобная судьба? Впрочем, и это было бы уже неплохо!

Космические кадры сменялись неестественно уверенными выступлениями руководителей и “слезоточивыми” напутствиями людей “из народа”. Было видно, что настоящие искренние чувства они скрывали за высокопарностью фраз или искусственностью интонации, потому что впервые они могли сказать голую правду о главном, но так много было сказано подобного по всяким недостойным поводам, что теперь эта правда выглядела бы ложью.

Один из руководителей подготовки демонстрировал перед камерой уникальный груз, отправляющийся на Марс.

Бесценный груз, квинтэссенция цивилизации, включал обширнейшую компьютерную библиотеку по всем отраслям знаний и искусств, представительный генофонд человека, земных животных и растений, запасы горючего, воздуха, воды и пищи, а также инструментарий выживания.

Демонстрировался миниатюрный землеройный электрический комбайн, он же – подъёмный кран, буровая и трактор.

В багаже экспедиции – уникальное медицинское оборудование и инструменты. Универсальный обрабатывающий станок с компьютерным управлением – целый завод в чемоданчике – привёл бы в восторг любого умельца-Левшу, а миниатюрное сварочное оборудование!..

Потом был продемонстрирован марсианский автомобиль. Эту ажурную конструкцию не сразу-то можно было разглядеть под кучей людей и грузов, которую он лихо катил по буеракам. Весило это радиоуправляемое автоматическое чудо техники несколько килограммов, а везло на себе несколько центнеров.

Затем был показан в действии фантастический электродинамический пистолет, стрелявший малюсенькими пульками различных типов. Весил он двести пятьдесят граммов, а справиться мог с танком.

Естественно, репортёр задал вопрос, а оружие, мол, зачем?

На это специалист в полушутливой форме ответил, что одно из назначений пистолета – ракетница. След от разрыва сигнальной пули, достигающей в условиях Марса высоты в несколько десятков километров, виден с огромного расстояния, вспомнить хотя бы яркую черту метеора в ночном небе – а ведь это сгорает микрочастичка в верхних слоях атмосферы.

“Человечество привыкло верить, что оружие – гарантия свободы и права, – подумал Сан Саныч. – Оно не может без оружия. А убить можно и плазменным резаком, и гидропушкой для дробления пород, и лазером связи, и многим другим, что находится в распоряжении экспедиции. Имеется даже несколько ядерных зарядов размером с чашечку кофе. Можно убить просто словом, наконец. Но дело не в этом. По жизненному опыту, власть и оружие неразделимы, безвластие же – гибель.”

Опять пошли репортажи с космической стройки. Затем продемонстрировали марсианский телерадиоцентр с целой сетью приёмников, умещавшийся в маленьком чемоданчике. Цветные телекамеры размером с охотничий патрон, телевизоры – как пластиковые карточки, центральный пульт – не больше хорошего калькулятора.

Главная марсианская электростанция представляла собой огромные солнечные батареи, изготовленные в виде тонкой плёнки, в транспортном состоянии свёрнутой в тугие рулоны. Она давала несколько сот ватт с каждого квадратного метра. Была ещё станция, основанная на принципе термопары, использовавшая большие перепады температур в грунте и атмосфере Марса.

Санитарно-гигиеническое оборудование, швейная машинка со спичечный коробок, кухонная микроплита и микропрачечная, многое, многое другое…

Всё, что ни демонстрировалось, было просто шедевром науки, техники и дизайна.

Во всех деталях показали компьютерную модель будущих поселений. Компьютерные женщины ходили по переходам, стояли у пультов, растили фрукты, рожали и воспитывали компьютерных детей, вгрызались в породу в добывающих посёлках, наперекор бурям колесили по суровому марсианскому пейзажу на самоходных тележках, проходили воздушные шлюзы, принимали душ и даже танцевали на вечеринках под светом двух марсианских лун.

Было около трёх часов ночи. Но, выглянув в окно, Сан Саныч увидел, тысячи и тысячи окон тёмного города светились слабым, мигающим в унисон голубым светом. Люди следили за космической эпопеей.

Выйдя на следующий день на улицу, он сразу заметил, что лица людей, такие мрачные и отрешённые накануне, преобразились, потухшие взоры запылали. На всех углах живо обсуждалось то, что происходило в космосе и готовилось на земле. Первые успехи приободрили людей, зажгли в них искорки надежды.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю