Текст книги "Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны"

Автор книги: Андрей Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Рыбалка шла успешно. Однако обе сети в нескольких местах были порваны. Сетей надолго не хватит. Поэтому Юра соорудил проволочные удочки с крючками и ловил на подсвеченную наживку. Всеми способами за неделю натаскали и заготовили целую тонну: пёстрая мелочь, несколько небольших акул.

Изредка попадались экземпляры, которые выбраковывались дозиметром. Эту рыбу сначала выпускали, но она попадалась снова и снова. Её пришлось складывать в специально построенном недалеко от крепости ледяном погребе.

Предпринятые усилия по заготовке оказались весьма своевременными, поскольку уловы начали уменьшаться, больше стало попадаться рыб с раздувшимся брюхом. Рыбалка сошла на нет.

Устоявшийся режим дня продолжали соблюдать. “Днём” бодрствовали, “ночью” все, кроме вахтенных, спали. Вахтенным, помимо прочего, вменялось в обязанность периодически слушать радио. За завтраками обитатели узнавали свежие новости.

Больше всех кричали американцы. Они теперь почему-то считали себя хозяевами положения и всего земного шара. По мнению капитана, это объяснялось тем, что США в наибольшей степени сохранили свой военный потенциал, поскольку их военная доктрина в последние десятилетия предусматривала подготовку к глобальной борьбе за выживание не только в ядерных войнах, но и во всеобщем экологическом и демографическом кризисе. Вооружённые силы Штатов отлично оснащены и организованы, а в стране созданы гигантские стратегические запасы продовольствия, сырья и топлива. Америка имела мощную и разветвлённую систему гражданской обороны, точнее, гражданского спасения, включая комитет по чрезвычайным ситуациям, Национальную гвардию, пожарную службу, систему медицинской помощи, целую армию штатных и добровольных спасателей. На территории США в своё время было создано большое количество бомбоубежищ. Многие из них, в том числе и частные, поддерживались в надлежащем состоянии, несмотря на разрядку напряжённости в мире. Америка насыщена средствами транспорта и связи. Наконец, американцы во многом доверяют своему руководству и государственным институтам, а те, в свою очередь, в значительной степени действуют в интересах своей страны.

По поводу дальнейших стратегических действий Соединённых Штатов мнения обитателей крепости разделились. Одни считали, что Америка превратит остальной мир в свою колонию. Другие видели тенденцию к созданию Соединённых Штатов Мира.

Тем не менее, было очевидно, что Штаты раздували или провоцировали по всему миру мелкие конфликты и с громкими воплями о правах человека на выживание постепенно выдавливали из ключевых точек своих противников и конкурентов. Как говаривал капитан, один из оптимальных способов ведения борьбы – присоединение к сильнейшему. Наверное, руководствуясь именно этим, страны помельче наперегонки спешили подыграть Штатам в их экспансии.

– Ну и хорошо, – невесело шутил Славко. – По крайней мере, теперь людоедство приобретёт строго правовой характер.

– Это – проявление тенденции к объединению в тяжёлые времена, – в ответ рассуждал капитан. – Вспомните хотя бы, в какие исторические моменты объединялась Русь или те же Соединённые Штаты. По-моему, глобальный мировой порядок, пусть даже под диктатом сильнейшего общества – и, заметьте, далеко не самого худшего – это всё-таки лучше, чем грызня каждого с каждым за кусок хлеба и глоток воды, хотя, наверное, с этим мнением можно спорить.

Глава 15
Дни рабства

Сан Саныч старался гнать от себя мысли о глобальном. Его комета пролетела, принеся неисчислимые бедствия. Когда ещё придётся вернуться к астрономии. Сейчас другая задача – выжить. И не только выжить, но и остаться людьми. Может быть, он это понимал несколько по-своему, но для себя не видел цели более значимой, чем благоденствие Аси. Он укутал её любовью и вниманием. Даже занятый работой, не упускал случая, чтобы лукаво не перемигнуться с нею или не послать воздушный поцелуй. Смешил её весёлыми анекдотами и разными небылицами. Вспомнил одну замечательную игру для взрослых, придуманную молодой парой его однокурсников в студенческие годы. Называлась она “Дни рабства”. По очереди один из влюблённых объявлял себя на целый день рабом, а другого – полным своим властелином и исполнял любые, даже самые сумасбродные его желания, имея, впрочем, возможность “отыграться”, став властелином на следующий день.

В развитом воображении и изобретательности ни Асе, ни Сан Санычу отказать было нельзя, поэтому первый же “день рабства” занял у них всё свободное время. Рабом провозгласил себя он. Ася тут же объявила себя “дочерью убитого индейского вождя”, а Сан Санычу приказала стать её алчным, беспощадным и похотливым “завоевателем”. Он мгновенно вошёл в роль: расправил плечи, набычился, сделал страшное злорадное лицо, схватил свою жертву, повалил наземь, наступив ногой на грудь:

– Ааа! Ты дочь проклятого вождя! Я видел, как ты подавала ему отравленные стрелы, чтобы сразить моих воинов! Ты умрёшь! – он занёс над её головой воображаемый меч. – Нет!

Пожалуй, я оставлю тебе жизнь ещё на несколько мучительных часов, ты страданиями своими заплатишь мне за гибель моих солдат! Вот тебе! – и он с размаху “ударил” её по голове рукоятью воображаемого меча.

Она “потеряла сознание”. Злорадно рыча, он сорвал с неё одежду и привязал за растянутые руки и ноги к крючьям в стене, “плеснул” в лицо водой:

– Приходи, приходи в сознание, чтобы видеть свои муки, – он “со всей силы” стал хлестать её верёвкой по груди и животу. – Этот бич – ещё только лёгкое прикосновение мотылька по сравнению с тем, что тебя ожидает…

Она извивалась и мучительно стонала, подыгрывая ему. Потом он “жестоко” насиловал её. Она, закрыв глаза, “кусала губы” и рвалась как раненая птица.

– Дело продолжит этот раскалённый железный прут, – он взял черенок лопаты, долго “калил” его, затем стал прикладывать его к нежным частям тела “жертвы”. – Аромат палёной плоти ласкает мне ноздри, а крики и стоны волнуют мне кровь. Ещё не все мои рыцари отмщены!

– О боги! Спасите меня! Пошлите мне смерть! – рыдая, молила девушка.

– Нескоро ты умрёшь – не раньше, чем насытишь мою похоть, – злорадно смеялся над её мученьями “насильник”, раз за разом овладевая её прекрасным трепещущим телом.

– Как жаль, что я сама не пронзила тебя своей отравленной стрелой, презренный бледнолицый! – её рыдания сменились гневом.

– Такая ты лишь больше возбуждаешь мои страсти! Как высоко вздымается твоя пленительная грудь! Мои собаки голодны. Я отсеку твои соски на корм моим собакам. Смотри ж, как славно режет меч… гляди, гляди, дерутся псы, кровавой рады пище, зубами рвут на части твои груди!.. Теперь мой меч, проливший реки вашей крови, познает и тебя!

Жестокий завоеватель медленно, толчками “вонзает меч” во чрево истязаемой жертвы.

– Я погибаю в страшных муках, но и ты подохнешь, злой поработитель! Я отравила своё тело медленным ядом! Смерть твоя неминуема, а муки неутолимы! Я отомщена!

– Ой, ой, огонь терзает моё жало, пылают руки! За что, за что все эти муки ада? – насильник корчится в “адских муках” и хватается за свой “меч”. – О, похотливый член, исчадье ада, основа всех людских страданий! Я отсеку тебя… и руки…

Драматическая развязка прерывается. По закоулкам крепости раздаётся призывный голос Зои, дежурящей на камбузе:

– У-жи-нать!

“Конкистадор” осторожно отвязывает свою “жертву”, а та чмокает его в плечо:

– Сначала – в душ, мой верный раб. Ты мне понравился сегодня!

За ужином Сан Саныч и Ася всё время молчали, не поднимая друг на друга глаз, то ли воскрешая в памяти сладостные минуты, то ли стесняясь и стыдясь своих переживаний. Это не осталось незамеченным окружающими, но подать виду никто не решился.

Потом, после вечерних работ, уже в постели, обнимая тихо посапывающую Асю, Сан Саныч долго раздумывал, почему же так нравится людям наслаждаться мученьями других людей, почему истязаниям чаще подвергаются самые красивые и здоровые, почему так болезненно изощряются над детородными органами, почему животные и прочие твари, не наделённые разумом, не мучат и не убивают друг друга понапрасну. Нет, в это чудовищное свойство человека разумного природа наверняка вложила какой-то смысл.

Ася приоткрыла глаза и произнесла сквозь сон:

– А у нас гости.

Сан Саныч встрепенулся, вскакивая с койки.

– Да это собаки, собаки прибежали, – ласково удержала его она.

– Откуда ты знаешь?

– Я просто вижу. Они у погреба с рыбой.

Сан Саныч встал, накинул одежду и поднялся на мостик, включил прожектор. У погреба, куда складывали заражённую рыбу, он увидел трёх собак. Две из них помельче, неопределённой породы, лапами пытались разрыть плотный снег. Третья, большая, чёрная и мохнатая, ждала в сторонке. От луча прожектора две первые с лаем бросились врассыпную, а большая собака молча сделала несколько шагов навстречу и села.

Сан Саныч выключил луч и спустился к Асе.

– Ася, а как ты узнала про собак? – с удивлением спросил он.

– Не знаю, я вроде вижу их. Две отбежали от луча, а чёрная лохматая не испугалась. Ты знаешь, я, кажется, в этой темноте ощущаю всё, что творится внутри нашей крепости и снаружи… как в полутьме, но совершенно отчётливо. Мне и раньше иногда это казалось, но сейчас это совершенно очевидно, – немного испуганным голосом проговорила Ася. – Все спят, и Юра на вахте… и эти собаки… и как скользит луч прожектора.

– Открылось ясновидение? Ты видишь всё насквозь?

– Не знаю… но вижу, что у тебя в карманах лежит, и в автомате на стене не хватает одного патрона в магазине. А собака эта очень умная и добрая, она, кстати, из России. Её зовут… Арна.

Точно Арна! Она спаслась с погибшей яхты.

– Я всегда считал, что ты – чудо! Ты – богиня, сошедшая на землю.

– Все мы боги, только этого не понимаем…

* * *

Сан Саныч проснулся поздно. Ася уже встала, оделась и вертелась перед зеркальцем, с особым старанием прихорашиваясь. Только она заметила, что он открыл глаза, бросилась к нему, опустилась на колени, простёрла свои нежные руки:

– О, повелитель! Приказывай своей рабе. Я истомилась от любви к тебе. Я исполню все твои самые сокровенные желания.

– Асенька, я не могу тобою повелевать, ты же…

– Давай, давай, Саныч, не отлынивай, для кого же я старалась, всю рожицу намалевала, сам же придумал. О, властелин мой, не гони рабу в порыве нежной страсти! Лучше убей!

Сан Саныч взглянул на Асю. Сон мгновенно слетел. На него своим испепеляюще-знойным взглядом смотрела незнакомая женщина ослепительной красоты. Необычно уложенные волосы с вплетёнными ниточками бус, короткая чёрная обтягивающая кофточка, не закрывающая живот, браслеты, серьги, перстни… тонкое чёрное трико.

“Вот женщина, которой должны поклоняться короли! – подумал Сан Саныч. – Надо стать королём, хотя бы на время.”

Он скинул с себя одеяло, оставаясь в одних плавках, развалился, подбоченясь, лёгким важным жестом разрешил к себе приблизиться, снисходительно взирая на свою “рабу”, поигрывая мышцами:

– Прильни ко мне, моя рабыня! В походах долгих и битвах кровавых мечтал я о тебе. Не забывал я твои ласки. И ты, я вижу, ждала меня, мне верность сохраняя. За это будешь ты моею первою женою, царицей всех моих владений.

– Мне только сердцем твоим владеть бы безраздельно – и счастлива была б твоя рабыня!

– За время странствий и в сраженьях я много понял. Что стоят все богатства мира в сравнении с твоей любовью! Один твой поцелуй… да за него и жизнь свою отдали б тысячи из тысяч воинов. Один твой взгляд повергнет страны к твоим стопам. Один твой нежный вздох усладой напоит получше влаги из хрустального кувшина. С тобою близость вожделенней рая. И суждено родить тебе героя!

– Ах, вместо б слов немного дела…

– Иди ж ко мне, моя царица!

Тела влюблённых сплелись в объятиях и страстных ласках, горячее желание постепенно достигло своего предела, захлестнуло жаркими волнами, прошило токами высокого накала и разрешилось буйством плоти.

Принимая душ, он мимолётно взглянул на себя. В отполированном листе дюраля, довольно сносно заменявшем разбившееся зеркало, он увидел спортивного вида мужчину, так не похожего на суховатого и сутуловатого кандидатишку, каким он был до встречи с Асей. Влияние любящей и прекрасной женщины преобразило его. Он делал многое, чтоб дотянуться до своей королевы, какой он видел Асю. Он должен был стать крепким, чтобы защитить её, любимую, несущую дитя.

Вечером, в завершение своего дня “властвования”, Сан Саныч устроил Асе и всем обитателям крепости культурную программу. Вспомнил, что на корабле имеется видеомагнитофон, и, порывшись в видеотеке, организовал просмотр короткометражек Чарли Чаплина, а затем под бутылочку “Каберне” показал очаровательный фильм “Шербурские зонтики”.

Испытывая чудесное настроение, полное утончённых нежных чувств, навеянное мелодраматическим сюжетом и очаровательной французской музыкой, Сан Саныч и Ася долго бродили обнявшись по ледяным тоннелям. Затем лежали в постели… Ася прижала к себе его руку, тихонько тёрлась носиком о его плечо. Они были счастливы и в этот вечер.

Глава 16
Гости с материка

Собаки неожиданно обнаружили себя – забрались в малый туннель, из которого шёл тёплый воздух, и перекрыли его, нарушив вентиляцию крепости. Выманить их оттуда удалось солидной порцией пищевых отходов и несколькими рыбинами. Когда собаки наелись и разлеглись, к ним вышел Юра. Раньше у него была собака, и он немного разбирался в их поведении. Он вытащил им солидную добавку, на неё они сразу же и набросились. Произнося ласковые слова, одной рукой Юра орудовал дозиметром, в другой на всякий случай сжимал пистолет.

Большая чёрная собака действительно отозвалась на кличку Арна и, радостно поскуливая, всё пыталась лизнуть Юрину руку с пистолетом, весело помахивая коротким хвостиком. Она оказалась довольно чистой от радиации. Это была крупная, но порядком исхудавшая самка чёрного терьера.

Две другие собаки, по всей видимости, страдали лучевой болезнью. Шерсть клоками выпала, из ноздрей тянулись тонкие струйки крови. Счётчик радиации около них резво пощёлкивал. Но они тоже вслед за Арной, которую почитали за вожака, завиляли хвостами, проявляя дружелюбие.

Чтобы разделить собак, пришлось им соорудить две конуры по разные стороны крепости, в которые подвели часть тёплого воздуха. Юра указал Арне её место, и смышлёная собака быстро научила двух других не посягать на её жилище. Кормить их стали тоже раздельно. Арну – “с барского стола”, а двух других, обречённых на скорую смерть – досыта отбракованной рыбой.

Арна быстро подружилась со всеми обитателями крепости, часто играла и просила ласки, впрочем, всё-таки выделяя Юру как хозяина. Конечно, собаки были прекрасными сторожами, однако капитан и Славко высказывали опасение, что их лай, слышный издалека, может оказаться демаскирующим фактором. Но Арна совсем не лаяла, издавая в нужных случаях только короткий низкий “гав”, выдававший скрытую мощь. Две другие быстро сдавали, всё больше лежали, грустными глазами провожали обитателей крепости, занятых своими делами.

Радиация спадала быстрее прогнозов. Объяснений этому найти никак не удавалось. Похолодание тоже далеко не достигло предполагаемой силы. Начало ощущаться суточное колебание температуры воздуха. Хоть это были факторы благоприятные, Сан Саныч и особенно Евгений чувствовали себя немного уязвлёнными. А капитан и Славко, два признанных стратега, сделали вывод, что скоро надо ждать гостей, и начали к этому готовиться.

Разыгрывание оборонительных операций с участием всех, кроме повара и Вареньки, стало ежедневным, через день проводились учебные тревоги и бои. Капитан конструировал и мастерил какие-то приборы. Сан Саныч и Юра помогали ему в сборке, не совсем понимая предназначение создаваемых устройств. Евгений обучал “бойцов” приёмам каратэ, а Славко – владению оружием, солдатскому мастерству ведения боя, всяким хитрым уловкам, способам оказания первой помощи.

По вечерам капитан читал пространные лекции по теории ведения боевых действий. Он был изощрён в знании своей науки, образно описывал боевые ситуации и особенности вооружения. Он ловко манипулировал теорией игр и вероятностей, мгновенно указывал наилучшие решения, поражавшие своей неординарностью. Всем казалось, будто они только что просмотрели захватывающий боевик о похождениях гениев войны, побывали в штабах стратегов и лабораториях разработки оружия.

И вот однажды вечером залаяли собаки. Сыграли боевую тревогу. Мгновенно все заняли свои места. Издалека послышалось надрывное жужжание моторов. Звук нарастал, немного смещаясь по горизонту. Замаячил свет фар. Двигались две машины и, наверное, проехали бы мимо, да две глупые шавки, которых не удалось унять, бросились с лаем на свет. Машины, естественно, свернули в сторону крепости и, сопровождаемые захлёбывающимися от лая собаками, упёрлись в неё фарами.

Это были снегоход и потрёпанный джип со снятыми глушителями – нелишняя предосторожность, чтобы не накапливать радиоактивную пыль.

Увидав на снегу множество человеческих следов – это наши стратеги тоже отметили как явный прокол в обороне – разномастно одетые люди вскинули автоматы и осторожно объехали вокруг крепости на расстоянии прицельного выстрела.

– Есть, кто живой? Выходи! Чья берлога? Излишки продовольствия есть? – послышался возглас на ломаном английском, подкреплённый парой выстрелов в воздух.

Шавки, испугавшись пальбы, пустились наутёк и забились в свою конуру, продолжая оттуда злобно рычать.

Крепость молчала. Дизель-генератор заблаговременно остановили.

Снегоход обнаружил погреб заражённой рыбы. Люди начали, было, забивать ею джип. Увидев, что грабители посягнули на их пищу, собаки остервенело бросились на обидчиков, но были остановлены неприцельной автоматной очередью и страшной бранью, в которой защитникам крепости послышалось что-то знакомое.

Покончив с рыбой – а её было не менее полутонны – люди долго о чём-то совещались, мелькая в свете фар, обращая взоры в сторону крепости. Затем, видимо, решив, что затерявшаяся во льдах безмолвная гора льда представляет чей-то потайной продовольственный склад, с опущенным оружием спокойно двинулись к ней на машинах.

Как только машины подъехали совсем близко, капитан гуднул сиреной. Снегоход тут же бросился в сторону, а джип попятился назад и, не выключая фар, остановился на приличном удалении. Через несколько минут машины уехали куда-то в сторону и постепенно исчезли в темноте.

О затерянности “Командора” в ледяной пустыне говорить больше не приходилось. Шавок посадили на привязь так, что можно было из крепости затянуть их внутрь или отвязать на волю. Следы вокруг крепости тщательно замели.

Следующих гостей обнаружила Арна. Она исторгла два коротких “гав” и сделала стойку в направлении, откуда минут через двадцать появились два лыжника на самодельных лыжах. Из темноты вышли старик и мальчик, в масках, закутанные в разнопёстрое тряпьё. За стариком на верёвке волочился большой пластиковый мешок с пожитками.

Капитан распорядился впустить путников в предбанник, не выдавая присутствие корабля. Одел всё военное с кобурой и бронежилетом, стараясь сойти за офицера на дозорном пункте.

Старик-грек прекрасно говорил и на английском, и на немецком, и, наверное, ещё на многих языках. Он оказался учёным-селекционером, бегущим, как он выразился, от “троглодитского кошмара” на материке. Славко, увешанный оружием, принёс горячий кофе и по миске наваристой ухи с сухарями. Путники поели, обогрелись. Старик страдал простудой, обострённой лучевой болезнью, говорил с трудом. Было вообще не понятно, как он проделал столь значительное расстояние, в такой мороз.

– Я скоро умру, – сказал он. – Я хочу только спасти внука. Бандиты забрали его мать – мою дочь – и все средства к существованию. На одном из островов, в сотне километров отсюда, живёт наш состоятельный родственник.

– А если с ним что-либо случилось? – спросил капитан. – Кругом творилось такое…

– У нас нет другого выхода. Там оставаться невозможно. Города и посёлки превратились сначала в руины, а затем в морги с горами замороженных трупов. Мы отсиживались в подземной оранжерее для выращивания грибов. У нас было почти всё необходимое, а грибы могли кормить нас ещё много лет. Дьявол попутал нас, когда мы решили выйти наружу, чтобы обменять излишки грибов на другую пищу.

Старик глухо и сдавленно закашлялся. Славко принёс ему амнофиллин и горячего чаю.

– Нас схватил какой-то отряд, как они заявили, обеспечивающий население продовольствием. Угрозами заставили указать, где взяли грибы. Потом на моих глазах… изнасиловали дочь и внука… её забрали с собой, нас выгнали наружу. Какое-то время мы прятались в холодном подвале, где были лишь умирающие от облучения и голода. Больше никуда не сунешься. Ото всюду стреляют без предупреждения и разбора. Чем питаться? Даже трупы поцелее собирают в переработку. А живых, не могущих себя защитить, хватают прямо на улице и тут же разделывают – легче тащить. Я видел, как за волосы волокли женщину с отсечёнными руками и ногами, а она ещё взывала о помощи. Тащивший ударил её её же рукой. Когда же она не умолкла, он отрезал ей грудь и запихнул в рот. На углу его самого убили и отняли добычу.

– А что же власти?

– Власти и кто побогаче да поумнее не высовывают носа из своих комфортабельных нор, набитых припасами. Подступы заминированы, мотки колючей проволоки под током, пулемёты… На то, что творится снаружи, им наплевать. Они спасают себя, цвет нации. Хоть кто-то имеет шанс уцелеть. Естественный отбор. А наверху – холод, тьма, радиация, смерть. Повсюду банды отчаявшихся, обезумевших и обречённых людей с оружием – стаи бешеных волков. Все палят во всех. Впрочем, кто в бункерах, тоже не в безопасности, пускают друг в друга ракеты. Ракеты оказались у всех. Куплено за деньги. Американский плутоний, русская красная ртуть. Атомный фейерверк… Мы – зубы дракона! Да, мы – проросшие зубы дракона. А всё, что происходит вокруг – карнавал самоубийц.

Старик опустил голову, закрыл лицо руками.

– Отдохните, отогрейтесь, мы вам дадим немного еды на дорогу и пистолет, прервал длительное молчание капитан.

От оружия старик категорически отказался, но попросил ещё несколько таблеток лекарства.

– А как вы ориентируетесь? – спросил Славко. – Как вышли на нас?

– Шли по компасу, направление стрелки определяя на ощупь. Но она иногда крутилась как бешеная. Потом вышли на следы машин, примерно нужного направления. К вам бессознательно завернули на запах. От вас слишком вкусно пахнет.

Путники выспались, поели и ушли, поблагодарив обитателей крепости. Последними словами старика были: “Берегитесь детей! Не пускайте к себе. Это – мины”.

Посещение оставило у обитателей крепости тягостное, гнетущее впечатление. Радио не отражало всего ужаса, происходящего вокруг. “Командор” представлял собой островок благополучия посреди окружавшего его бушующего океана зла. В любую минуту чудовищные чёрные волны могли накрыть его. В любой момент он мог исчезнуть в пучине.

Но унывать было некогда.

В благодарность старик оставил три крошечных пакетика с семенами. Разобрав микроскопические надписи по латыни, определили, что это семена лука, капусты и споры грибов.

Сейчас это был бесценный подарок. Решено было немедленно начать выращивание. Недостаток витаминов мог сказаться. Но как выращивать? Где? В чём? В спешке бегства из Крыма как-то упустили, что надо было захватить с собой хоть несколько мешков земли.

Собрали “военный совет”, теперь уже по самому мирному вопросу. Поскребли в своих закоулках знаний по огородничеству, гидропонике, почвоведению. В результате смоделировали на компьютере рост растений, оборот основных веществ, получили примерную картину того, что нужно.

Сначала решено было изготовить почву. Из всех мельчайших закоулков корабля собрали всю нерадиоактивную пыль, выскребли ржавчину, вырезали все подгнившие места у деревянных элементов внутренней отделки, пропылесосили одеяла и бельё, добавили пепел от сожжённого мусора, удобрили фекальными отходами. Как наполнитель использовали пробковую и пенопластовую крошку из спасательных кругов. В дело пошёл даже тот самый промасленный ватник, которым затыкали трещины в обшивке. Его пришлось подпалить. Над изготовлением микроудобрений поколдовал Славко.

Самым тёплым, светлым и просторным помещением, подходящим под “плантации”, было машинное отделение. Теперь женщины надолго стали его обитателями. Зато скоро зелёный лучок стал постоянной приправой к пище. С капустой и, особенно, с грибами пришлось повозиться. Достали и пустили в дело и семена, привезённые из Крыма. Добавка к питанию была незначительная, но приятное разнообразие было привнесено.

Несколько недель ничего особенного не происходило. Сан Саныч заметил, что живот у Аси стал заметно округляться. Он пытался теперь укрыть свою любимую особой заботой. Перевёл буйство дней рабства в спокойное русло нежной любви, ласки, прогулок, интересного чтения, приятных бесед с друзьями. Пары стали ходить друг к другу в гости. Ася пополнела и, как все отметили, похорошела, засветилась особой женской красотой.

Однако она никак не хотела прерывать дни своего владычества и, оберегая ребёнка, проделывала с Сан Санычем такое, о чём он сам никогда бы не отважился попросить. Она хотела, чтобы он не испытывал никаких неудобств, связанных с её беременностью.

Строгий доктор Славко, следивший за состоянием здоровья всех членов экипажа, особое внимание стал уделять Асе, с удовлетворением отмечая отсутствие каких-либо нарушений. Но больше всего времени он тратил на подготовку операции Вареньке. Предстояло исправить её врождённое уродство – вывернутые назад стопы ног.

В тайне от неё и капитана, с помощью Евгения проработал операцию на компьютере, её последствия и возможные осложнения, чтобы выбрать оптимальный план хирургического вмешательства и дальнейшего лечения. Разработал необходимый инструментарий. Мастеровые Сан Саныч и Юра по чертежам изготовили всевозможные скальпели, зажимы, штыри, скобы и много всего прочего.

После того, как по этой части всё было готово, решили подготовить Вареньку. Поговорить с ней доверили Сан Санычу.

Улучив удобный момент, он подошёл к ней, осторожно взял за руки, заглянул в глаза и просто сказал:

– Милая Варенька, ты хочешь сделать капитана самым счастливым человеком на всю жизнь, даже если тебе будет очень больно.

– Да! – без тени колебаний с затаённой надеждой ответила она.

– Тогда пусть так и будет. И ты тоже будешь самой счастливой.

Друзья показали ей всё, что подготовили, включая компьютерный фильм, демонстрирующий ход операции, заживление, последующую работу суставов.

Варенька выказала твёрдую решимость хоть сразу лечь под скальпель.

Славко не терпел ненужной поспешности, к делу подошёл обстоятельно. Тщательно обследовал пациентку, подготовил ассистентов – Евгения, Марину, Елену, Зою и Андрея, терпеливо отрепетировал все моменты.

Доложил капитану. Тот, оценив обстановку, дал “добро”, отмечая, что лечение Вареньки совпадёт с родами Аси и это сократит период повышенной уязвимости “Командора”. Надо было учитывать даже такие стратегические тонкости, чтобы свести общий риск до минимума. Он больше ничего не сказал Славко, но тот прочёл в его глазах бездну чувств.

Поднялась снежная буря. Ветер завывал со страшной силой. Дико свистел в бойницах и антеннах. Как из пескоструйки сёк жёсткий снег. Иногда даже казалось, что сквозь чёрную мглу проблёскивали молнии. Наружу просто невозможно было показать и носа. Капитан и Славко решили, лучшего момента для операции не придумать. В такую погоду никто не сунется, не потревожит.

В операционную была превращена капитанская каюта, самая большая, светлая и чистая. Операция длилась восемь часов. Все поняли, Славко – бог.

Семьдесят часов бушевала буря. Никогда ещё капитан не прислушивался к рёву стихии с таким наслаждением.