Текст книги "Волчий хутор (СИ)"

Автор книги: Андрей Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Словно какую-нибудь игрушку, он бросил пойманного им немца прямо на выступающие толстые корявые корни древнего ствола. Тот шмякнулся оземь, и пополз сам от оборотня задом, отмахиваясь от него руками и что-то лепеча на своем немецком языке. В глазах потенциальной жертвы кроме страха и ужаса не было уже ничего. Немец спиной прислонился к древнему корявому с толстенной корой стволу болотного дерева и поднялся на дрожащие ноги. В это время к оборотню волку подбежали две такие же, как и он волчицы. Они воя и рыча и скаля свои длинные клыки, зубы смотрели на того, кто был недавно еще командиром немецкого в оккупированной Снежнице большого пехотного подразделения. Когель не унимаясь, что-то так и лепетал на немецком, громко.

Наверное, молил о пощаде. Фероль стоял напротив него во весь свой звериный огромный рост оборотня волка. Он, молча, в отличие от волчиц, смотрел на свою жертву. И ждал решения, ее участи от своей лесной Богини Матери.

Ждал ее приказа для окончательного завершения ритуала. Эта жертва была ее жертва. Фероль посвящал жертву своей новой Матери и лесному Отцу волку. Вдруг забурлила волнами и пузырями грязи вся вокруг дерева трясина. Прямо среди его уходящих вглубь болота толстенных кривых корней.

И в тот же миг отделилась от дерева черная призрачная тень. Тень прошла сквозь самого дрожащего от ужаса Когеля. Это была тень огромного волка. Тень на глазах приобретала живую осязаемую форму, и казалось даже вес. Она ступала волчьими лапами по болотной жиже. И шла прямо в направлении Фероля. Стоящие сзади Фероля обе рычащие волчицы замолчали и склонили книзу свои в покорности головы.

– Моя, милая Агес! – громко раздался голос тени – Наконец-то ты нашла себе мужа! Себе и своей молодой дочери! Наконец-то родится новая стая! В этом лесу и на моих глазах! Это будет новая стая! Тень подошла вплотную к Феролю и обнюхала его всего, вокруг обходя стоящего во весь звериный огромный рост волка оборотня.

– Молодая кровь, Агес! Ты долго выбирала себе мужа, Агес! – снова произнесла тень – Для себя и для дочери! И вот я, помогла тебе, дочь моя! Он твой муж и мой теперь сын, как вы все многие! Мой Фероль!

Мой обращенный новый хозяин этого леса! Это все теперь твое! Тень остановилась перед стоящим лицом к ней Феролем. Она стала вытягиваться вверх и превратилась в силуэт женщины. Молодой тоже, как и Агес и Агелла, женщины приобретая живые конечные очертания живой женской фигуры. Она, да это была она. Та, что звала его тогда к себе. Та, что стояла в изорванной ночной длинной узорчатой сорочке перед своими лесными детьми. Почти голая, перед ними. И они окружали ее и то дерево. Его братья и сестры этого болотного леса. И он видел ее. Ее свою мать. Это была она. Фероль упал перед ней на колени и прижался уже человеческим голым телом к ногам женщины, глядя на нее, очарованным взором своих блестящих желтым светом глаз. И обхватив ее голые ноги человеческими своими руками. Тень протянула руку и кистью тонких пальцев женской руки коснулась головы молодого болотного волка. Она провела рукой по его человеческому молодому лицу, и ласково посмотрела таким же желтым горящим цветом глаз на Фероля.

– Ты теперь дома, мой сыночек – она уже тихо сказала ему, лаская овал его молодого человеческого лица своей женской нежной рукой – Ты теперь дома. Ты равен нам, как и мы тебе. Ты вошел в наш мир с самого неба. Ты послан нам самой судьбой. Единственный обращенный. За спиной болотного волка стояли теперь две обнаженные женские фигуры. Распустившие длинные по голому красивому женскому телу, по грудям и спине по всей своей длине волосы, стояли за спиной Фероля.

Они смотрели блестящими желтыми глазами волчиц на своего теперь господина и хозяина леса. На того, кого им выбрала в мужья сама их Лесная мать. Ради продолжения волчьего рода. Ради свежей новой крови.

– Агес! – произнесла уже громко Лесная Богиня, глядя на голую старшую из двух с распущенными темно-русыми длинными волосами перед ней стоящую женщину волчицу – Он теперь твой! Твой муж! И муж твоей дочери! Ты долго ждала этого часа, и небо послало само его к тебе, дочь моя! Она вновь опустила свой взор Богини леса на Фероля.

– Обращенный в стае необращенных! – произнесла она – Единственный смертный среди бессмертных! Такое бывает лишь раз в тысячу лет! Раз в тысячу лет во имя жизни волчьей стаи! Примесь человеческой крови в крови оборотня, неизбежный вековой ритуал во имя жизни волчьего рода! Во имя нашего волчьего рода! За женскими голыми в длинных волосах спинами из-за одного из деревьев появилась громадная еще одна тень. Тень оборотня волка. Она на двух ногах по-человечески бесшумно подошла сзади к двум обнаженным лесным волчицам. И превратилась в здоровенного, бородатого богатырского вида мужчину. Тоже полностью обнаженного.

Подойдя к двум молодым, совершенно голым женщинам, он обнял их и прижал к себе. Следом за ним вышли из-за деревьев и остальные братья и сестры новообращенного волка оборотня. Сбросив облик оборотней волков, они превратились в людей. Они встали по обе стороны от Волтара и его дочерей.

– Заверши начатое, сын мой! – сказала Богиня леса – Заверши свой обряд своего обращения! Убей эту тварь человеческую! Омой его кровью корни моего дерева! – она произнесла так громко, что казалось, содрогнулись вокруг деревья, и эхо ее голоса разнеслось по всему болотному лесу. Пгая сидящих на ветках ворон, которые с карканьем закружились над этим местом и лесом. Она повернулась лицом к дрожащему ополоумевшему от страха оберполковнику Гюнтеру Когелю. И указала рукой на него – Он твой, Фероль! Тебе никто не помешает сделать это! Убей его!

– Убей его! – прорычал древний волк оборотень Волтар.

– Убей его! – прорычали молодые его дочери волчицы.

– Убей его! – прорычала дикая волчья стая. И Фероль сверкнул желтыми волчьими глазами кровожадного хищника, глядя на Гюнтера Когеля. Судорожно конвульсируя всем обнаженным мужским телом, согнулся, припадая к ногам своей благодетельницы и матери Богини болотного леса. В тот же момент от человеческого тела Фероля отслоилась черная тень волка. И, оскалившись, длинными коническими острыми звериными клыками, она бросилась на немца. Вполне осязаемая и реальная, она прыгнула на него со всего маху и сбила его с ног у ствола большого волшебного дерева. Под волчий звериный неистовый жуткий рык Фероль рвал тело немца на куски. И разбрасывал вокруг себя во все стороны. Кора древнего дерева окрасилась кровью несчастной жертвы, которая текла по стволу вниз в бурлящее болото. И болото жадно всасывало ту горячую еще свежую и пролитую человеческую кровь. Фероль пожирал останки того, кто был еще недавно оберполковником Гюнтером Когелем. Он поедал того, кто приказывал вешать людей в Снежнице. И кто приказал расстрелять двух деревенских женщин с их детьми. Он поедал врага. Врага пришедшего на его землю. Его голое лежащее на земле тело вновь принимало облик волка, пока его иной призрачный облик, пожирал свежее еще теплое человеческое мясо. Он чувствовал, как рвал человеческое тело своей жертвы. Как в бреду неистовой злобы и жажды крови, он наслаждался этим диким убийством. Прямо под ногами своей Лесной Богини матери, Фероль дергаясь в мучительных болезненных конвульсиях, становился навсегда оборотнем волком. Его человеческое отныне тело уступило место и право телу волка, а его человеческая теперь душа отныне принадлежала древнему миру. Миру столь древнему, что его история теряется где-то далеко в веках. И ее корни как корни этого древнего дерева уходят глубоко в болотистую почву, среди берез и сосен болотного леса. Его теперешние братья и сестры, встав в круг его и его Богини матери во главе с оборотнем Волтаром и его будущими женами Агес и Агеллой, взявшись за руки, ведут хоровод, хоровод вокруг него лежащего и бьющегося в диких судорожных конвульсиях на земле в ногах Богини этого леса. Они шепчут какие-то молитвы на своем им только понятном языке. На языке дикой природы. И задрав головы в утреннее небо, воют на еле заметную в небе Луну. Воют, как тогда же возле той бани, где был зачат обряд инициации. Воют вместе с ним Феролем, стоящим теперь на коленях в этом кругу в облике оборотня волка. Возле древнего болотного дерева, в которое вновь ушла его Богиня мать, пройдя вновь волчьей тенью сквозь круг обнаженного из человеческих тел хоровода, который вскоре превратился в стаю волков, разорвавших ритуальный круг и прыжками растворившихся тенями бесшумно в утреннем воздухе болотного леса, где стоял только теперь один оборотень волк. Стоял на коленях и окровавленной пастью выл на Луну.

* * *

Хлыст тащил свою любовницу Любаву Дронину по утреннему лесу. С другой стороны от болотного, волчьего леса Снежницы. Они, спрятавшись от партизан, и от советских солдат, блуждали по сосновому и березовому лесу в белом, опустившемся на лес густом непроглядном тумане. Осторожно стараясь идти и очень тихо, и меняя постоянно направление. Он единственный, принял верное к своему спасению решение. Не будь он Хлыстом, если бы хоть раз ошибся. Он бежал туда, где меньше всего стреляли. Туда, куда немцы не додумались отступить, что спасти себе жизнь. За спинами партизан и советский войск. Скрываясь за их спинами и теряясь во всеобщей перестрелке и беготне, Хлыст, таща за собой Дронину Любаву, обошел партизан и Советские военные части по краю, прячась в высоком бурьяне. И нырнув в лес на правой стороне деревни Снежницы. Он прихватил бабенку, так про запас. Мало ли чего, а бабенка нужна, нужна, чтобы выжить ему Хлысту в лесу. Далеко отсюда в глубинке белорусского леса. И Любава, как никто подходила ему по всем описаниям не почившему от руки Когеля Прыщу. Хлыст слышал волчий вой, с левой стороны противоположной Снежнице. И это подгоняло его.

– Давай, двигай ногами, сучка! – он ей громко сказал – Не дай Бог Советы прихватят меня! Я тогда пристрелю тебя и глазом не моргну!

Двигай ногами!

– Я и так спешу! – громко ему также отвечала Любава – Я без тебя жить не могу, Егорушка. Не бросай меня, я все умею и смогу!

– Давай, двигай, двигай и молчи, дурра! – прикрикивал Егор Мирошников на Дронину – Нам надо подальше затеряться в лесу до нужной поры. В лесу мы проживем. Однажды лес спас меня, спасет и сегодня.

* * *

Стоял июль сорок четвертого. Гремя гусеничными траками, Советские танки рвались на Запад. И следом за ними туда шли Советские войска. Они рвались туда, где засел их враг. Они шли освобождать Европу от фашистов. И путь их лежал в логово основного своего врага Германии. Но сначала был Минск, и близилось его освобождение. Где-то впереди их раздавались взрывы бомб и снарядов и слышались выстрелы орудий. Там впереди была Победа! Там в логове бешенного зверя под названием фашизм. А позади них, оставались освобожденными белорусские деревни и села, река Березина. И среди них была и Снежница, сумевшая выжить в пожаре чудовищной войны.