Текст книги "Долина роз(СИ)"
Автор книги: Андрей Карлеба
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Вообщем, вы все в серьезном кризисе...
– Это точно. Сплошной "кризис середины жизни"*. Выросли таки дети...
А, проще говоря – не хочется нам стареть. Мечтаю, чтобы все разрешилось благополучно, и у нас и НЕЁ все сложилось, чтобы в душе оставалась улыбка!
Не в том проблема, что со мной должна оставаться. Пусть просто будет счастлива! Конечно, ЕЁ обожаю, желаю обладать, но ведь без взаимной любви и понимания это просто, извини за цинизм сгон спермы! В конце концов, пусть будут дети, брачные или нет, но дети любимой и любящей женщины – любимые дети.
– Это правда. Как важно, чтобы любили не только тебя, но и твоих детей – говорит Лена.
– Если хотя бы веселый нрав – в сто раз проще! Был бы источник позитивной энергии. ОНА же киснет по любому поводу. Мне не понятно, как я должен реагировать – спасать, утешать или постоянно поднимать ей настроение? Самое страшное, что стал ощущать, как заражаюсь этим "негативом" – все чаще думаю об окружающем плохо, легко впадаю в уныние, теряю активность.
Но тогда только крах!..
– Думаю, ОНА ждет, что ты оставишь семью ради нее.
– А, что семья? Я бульдозером не развернусь по близким, это значит – потом и по ней можно так же. Решение должно быть ювелирным, не спонтанным.
Где уверенность, что развод это правильнее? Не получится в итоге – ни с НЕЙ, ни со своей семьей? И все же, как помочь ЕЙ и себе, ведь хотим быть близкими людьми? Очень хотим. Как развязать узел? Возможно, я ищу не там,
а ей просто ей женственности не хватает – мужской характер? Или может мы – два лидера в одной лодке? Возможно, я недостаточно чуток и не очень настойчив. И ещё, я допустил серьезную ошибку – дал понять, что ради дела могу уступить. Но, ведь так естественно было быть мягче. Искал...
– Но, ведь иногда и надо уступать. Что в этом плохого?
– Но, ОНА стала манипулировать и диктовать, даже не замечая этого.
А на манипуляциях со мной далеко не уедешь. Невольно вспоминаю пушкинский треп о том, что "чем легче женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей". На самом деле, у меня совсем неслабый характер, не для рисовки будет сказано. Так что? Теперь, будем доказывать друг другу? Вообще-то, есть мысли на любой счет. Однако как много нужно терпения!
–Терпите. Всё-таки ОНА загружена, у нее одни нестыковки, проблемы с замужеством... Очень сильно напряжена. Нужно понять...
– Мне кажется не я, а скорее ОНА сама себя должна понять. Ведь ищет источник проблем только в себе самой– отсюда сложности адаптации, поиск собственной вины. Совершенно не учитывает и сбрасывает со счетов проблемы и ответственность всего общества. Уверена, что успех это исключительно личное дело. Когда, в советские времена, была программистом в военном КБ*, со стабильной зарплатой и размеренным образом жизни то не была так напряжена. Напряглась сейчас – после перестройки и рыночного краха, в условиях бесчестной конкуренции, когда работу еще найти нужно,
совестью поторговать, а за деньги побороться. Это стоит многих лет сплошного напряжения, пока переучивалась, набирала опыт, приспосабливалась – когда было не до создания семьи, не до близких отношений с другими, а просто самой выжить. Конечно, проблема выживания полностью не снята и не будет снята, но как же она не понимает, что некоторые вещи нужно делать вопреки всему, иначе не сделаешь никогда?! Нельзя построить близкие отношения по плану или исходя из чисто финансовых возможностей – это абсурд!
– В том то и беда. Для женщины озабоченность судьбой будущих детей так
же реальна, как и своей собственной. Как быть без подходящих условий?
– Проблем у каждого немало -у женщин, у мужчин, но не все время о них думать. Я, вот на днях, мимоходом записал 90 самых неотложных вопросов и покрутил у собственного виска. Надо же что-то пустить на самотек, доверить интуиции – мысленно при этом я спрашиваю себя: "А если все гораздо проще и дело только в Дмитрии, на выяснение отношений с которым ОНА еще недавно потратила два года? Если ЕЙ так трудно это забыть?" – Да, тяготеет над нами рутина, недостаток денег, и прошлый опыт, особенно отрицательный опыт близких отношений. У каждого есть своя боль и печаль, свои оставленные люди. Может быть, и у нее тоже? Порой так долго не дает покоя недосказанность... Иногда и это.
Продолжаю.
– Может быть ОНА и права, называя меня самым "душевно неудовлетворенным
мужчиной"? По святому канону надо бы все свободное время посвятить своему дому, облизывая свою жену и деток, а не витать в зыбком флере романтических туманов. Но только пусть мне покажут создателя этого канона. Гормоны у него никогда не играли?
– А я ушла от мужа с маленьким сыном в "никуда" потому, что больше не смогла... Да, я ушла и не обвиняю его ни в чем. Не смогли ужиться и все!.. Но он мне не может этого простить и теперь. Он не хотел, чтобы я уходила. Сегодня живет с другой, молодой и красивой женщиной, ведет свой бизнес, но никогда ни копейкой нам не помог. Год назад по просьбе сына, которому, конечно, хочется знать своего отца, я по глупости, отправила его пожить летом у них. Новая жена объяснила мне очень
доходчиво, что это было в последний раз. Конечно, проблемы отсюда. Из района перебралась сначала в Краснодар. Встретила замечательного человека, но он был женат. Коммерсант. Пять лет мы вместе строили его новый дом. Пять лет для меня были надеждой, что когда он закончит, оставит жене их большую квартиру, а мы будем жить вместе. Это я так себе придумала. Он закончил и переехал с семьей в этот дом. Мы как-то потихоньку расстались. Но ты знаешь, год назад была в Краснодаре.
Напротив маслозавода, вижу, стоит рядом со своим "Мерседесом". Я несусь, как угорелая, через дорогу. Такое движение!.. Бросаюсь ему на шею. Как рад он и как рада я сама! Черт возьми, как здорово, что все это было и было, как вчера. А ведь уже прошло несколько лет, и вроде бы все почти забылось. Нет, спасибо ему. Спасибо за то, что просто любил. А тогда, я уехала в Москву, думала, поработаю с полгода и вернусь с деньгами. Буду строиться сама. Мыкалась, работала то там, то здесь. Жили в коммунальной квартире. Вот тебе еще одна причина. Ничего не получалось. Потом стала работать с Николаем. Заработала на квартиру. Теперь уже веду дела сама. Решила, что, наконец, и дом, и ремонт, все в норме... Ан нет! Посмотри на фото -
не правда ли, ангелочек?
С фотографии и впрямь смотрит золотой пацан!
– А чем он хочет заниматься, ангелочек?
–Хочет быть режиссером.
– Круто.
– Так не то слово, "круто". Мамой так режиссирует... Ну, думаю, поумнел,
по дому хлопочет, такой внимательный. Бац, пропал на неделю вместе с новым
CD-плеером* и деньгами! Уже пропал, стервец! Плеер то купила себе – бегать по утрам. У него только компьютерный клуб, девочка. Теперь вот уже два месяца дома нет.
Живой ли, черт?.. В глазах Лены слезы.
И я, честное слово, хотел бы мне сказать этому "режиссеру":
"Не черт ты, а просто...". Но, утешаю.
–Да, я знаю много подобных историй. Люди обращаются. Но, чем помочь? Реально никто не может вразумить, достучаться до их головы. Но при этом, как бы не тебе ни было жалко своего, родного, как бы сложно все не складывалось, не давай повода думать, что ты слаба. Если уж он от этой девочки и правда не способен оторваться, не знаю... Квартиру им можешь снять, недорогую. К себе ни под каким предлогом не поселяй и не помогай деньгами больше, чем действительно на кусок хлеба. Пусть добывают сами, пусть мучаются, но сами. Понимаешь, сами?!
Будет всем лучше, и в итоге, не окажешься виновной. Точно знаю – когда стремишься сделать все за другого – всегда окажешься виноват.
Лена вытирает слезы.
–Ладно, спасибо, ты меня все-таки отвлек. Я и забыла, что у людей тоже проблемы.
Варюсь в себе. Как не стать тряпкой, о которую будут ноги вытирать и не потерять его? Честно говоря, ты меня поразил. Не ожидала, что мужчина так серьезно может думать об отношениях с женщиной, о том, что важно не только ему. Для Москвы удивительно вдвойне! Здесь некогда. Дела, дела. Деньги. Отвлечься, отдохнуть часок. Короткий секс... Все! Давай говорить о вас. Завидую. Мне бы сейчас влюбиться! Нет, не "бойфрэнд"*, – такой есть. Все нормально в смысле физиологии. Как вот влюбиться? Как кинуться на шею и знать, что нужен только один он?
Часы показывали три часа ночи. Еще по чашке кофе с коньяком и спать.
Глава 5. Утро и вечер
Мне снился Санкт-Петербург, которого я никогда не видел. Это ЕЁ мечта.
Он оказался холоден и безлюден.
В безграничном просторе инея
Мне приснилась ее мечта:
Небо синее, море синее
И балтийские облака...
Над Невой стоит, в лед закованный,
Синий город и синий шпиль,
Возвышается над оковами
Берегов у семи ветрил.
Одиноким по небу вороном
В дальний край летит самолет.
И поземкой, кружа по городу,
Синий снег в синий день метет!
Утренний кофе был без коньяка, в одиночестве. Хотя дело идет к девяти утра, Лена спит. Умаялась. Понятно. Расспрашивать новоиспеченную москвичку о том, как мне и куда добраться – не по мне. Сколько же надо тогда лет, чтобы человеку стать самостоятельным? Уже и о вечном не рано думать. Когда я запирал дверь, она, еще не проснувшаяся, растрепанная, полуобнаженная спешила в ванную комнату. Успеваю лишь коротко поприветствовать.
Вьюжит. Все заносит. Гололед. Москвичи чертыхаются.
Добрался на маршрутке до метро. Слышал, что теперь жетонов нет. Что там еще придумали? Банальная бумажка с магнитной полосой – жалкое подобие кредитной карты. В самом метро жарко, на улице – пронизывающий ветер. Действительно, как же надоела зима!
Плохо одно, что никакой схемы города нет. Придется поискать. Давно знаю, спросить будет не кого. Настоящего москвича сначала надо вычислить, а спросишь кого – гарантии, что не наврет никакой. Такие времена. Нашлась схема... Что толку?
Николай на переговорах. До обеда остается только листать полезные книжки из его обширной библиотеки в кабинете.
Из Краснодара дозвонилась Ирина. Беспокоится как долетел. Не знаю почему,но приятно.
Девчата в офисе, учтивые:
– Вам, кофе, чай?
– Нет.
Про себя думаю: "Спасибо, мне бы просто Николая".
Он появился в обед.
– Прости, как всегда, эти переговоры...
Черт побери, опять ведет в ресторан. На этот раз "Чкалов".
Забавно. Все в норме. Хотя нет. Хлеб сразу забыли подать. Москва, узнаю тебя.
А может, я просто так попадаю или законченный критикан?
– Сергей, у меня нет мании. Знаю, что многим я обязан другим.
Чем-то Андрею, своему брату и тебе тоже. Я брал у каждого на вооружение
все, чему мог научиться. А тогда я приехал с тысячей долларов в кармане
на пустое место. Для Москвы это же даже не деньги, а карманная мелочь. Сегодня со мной хотят дружить банкиры. Они хотят моих партнеров "заполучить" к себе в банк клиентами. Да, я купил близким квартиры, новые машины, но работаю на износ. Спасибо Ленке, она очень легкий человек! Конечно, здесь и отдыхать надо также "до упора". Стараюсь вести здоровый образ жизни. Но главное, все, что получилось, это только благодаря брату. Он очень жесткий и даже просто жестокий человек. Сначала взял меня к себе, но даже не ругал, а буквально размазывал, пока я не доказал, что могу то, что не могут другие. Потом стал работать сам, когда обзавелся своим кругом, а отчасти, кругом его знакомых. Давай пробовать. Но учти, Краснодар не Москва, наши схемы у вас практически не работают. Ты извини, конечно, но вы "провинция". Я сам недавно был "провинцией", от меня не обидно. Лучше перебирался бы сюда, и у тебя все пошло на лад.
– Да, не обидно мне, но только ты не совсем прав. Если точнее, мы губернские*, а это немного не то. Быть может, и хочу быть "провинцией", но не получается. Иногда так тянет в район, на годик – другой, не поверишь. Ну да не об этом! Попробуем поработать.
Опять офис. Бумаги, пояснения, адреса и телефоны. Так, вскользь, о женской красоте. Ребята у него, и правда, симпатичные. Трудятся, не поднимая головы, не халтурят. Шучу – смеются. Просто хотелось немного повеселить.
Дорога назад тоже неспетая песня. До автобуса – на метро. Потом еще десять километров автобусом. И главное, из них всего пятьдесят метров ехали целый час. Гололед. Однажды у меня такое уже было. Тогда добирался под ночь из Геленджика, от Тони, дорога – сплошной каток. На небольшом участке автобус остановился и затем не мог тронуться. Мы ползли по сантиметру, протирая шинами тончайшую корочку льда... Вот и в жизни, надо одолеть что-то незримое, соприкоснуться живой плотью, и тогда отпадет недосказанность!
Добрался не очень поздно. Хозяйки еще нет. После пронизывающего ветра и снега сил куда-то идти не осталось. Принял теплый душ. Полежал на диване.
Домашний кинотеатр не заинтересовал. Немного послушал музыки, пробежался, для форса, по DVD-дискам*. Нет, не мое кино, боевики для пацанов.
Вот и вечерний кофе, впереди – последняя ночь в Москве. Вечер. Вечер без НЕЁ и снегопад. Казалось бы, могла просто позвонить... И накатило:
Почему столько лет мы навстречу
Так упорно пытались идти,
А когда наступил этот вечер
Не находим друг к другу пути?
Почему сердцу больно и больно,
Но никак не смирится оно
И ему потакая невольно,
Снежной бурей весну замело?
Не тебе задаю я вопросы,
Не пытаюсь о прошлом забыть,
Не зову запоздавшие слезы,
Лишь любовь я хочу сохранить!..
Только это, наверно, и стоит
Той печали и снежной тоски,
Что теперь мою душу неволит,
Не давая навеки уйти!
Знаю, придет хозяйка и будет извиняться, что не рассказала, как проехать,
как найти. Да что там, эта Москва? Уже "плавали". Когда в Магдебурге Антонина обиделась на меня за то, что, мол, она нужна только как переводчик, я психанул и не поехал с группой, а пошел один гулять по городу. Надо понять, что это была организованная советская турпоездка. Шаг вправо или влево – уже побег. Большая крамола. Рольф держал автобус из-за меня, еще минут тридцать. Я видел это с самого последнего этажа гостиницы, но так и не пошел. На душе было слишком горько, чтобы с кем-то общаться. Он все понял и даже не задал потом вопроса. Да и вообще, с большой симпатией отнесся ко мне и к Тоне, к нашим отношениям. Кстати, в тот день она тоже отличилась и вечером сбежала из гостиницы в ресторан с немецкими полицаями. Там-то впервые и познакомилась с будущим отцом Ирмы. Но продолжение той ее встречи было через годы. А, тогда со своим забытым английским и двумя фразами из немецкого, я весь день бродил
по заграничному городу, делал покупки, отправлял почту, осматривал
достопримечательности и надеялся на ее понимание. Понимание пришло.
Все помню. Помню и какое сегодня число. Набираю по мобильному Геленджик.
–Говорите скорее.
–Тоня, это Сергей. Ты догадываешься, почему я звоню?
–Ой. А я тут чуть не ушла. Дверь закрывала, слышу – звонок.
Вот почему ты всегда помнишь, когда у меня день рождения?
Только ты один и звонишь. Огромное тебе спасибо.
Как здоровье, как твои детки, как там твоя маленькая Тонечка?
–Все нормально. Твоя любимица уже заканчивает университет,
а младшая окончила школу. Но по телефону всего не расскажешь. Как Машенька и как Ирма?
-Да, хорошо. Я, как всегда, с утра и до вечера в школе. Маша теперь уже опытный учитель. Живут с мужем, там же – у них. У младшенькой тоже в порядке, она, конечно, со мной. Их папам, к сожалению, не до дочерей, ну да ты сам знаешь...
Алименты, правда, из Германии приходят.
–Не будем о грустном! Я тебя, конечно, горячо поздравляю и целую. Здоровья, здоровья, здоровья и дочерям, здоровья и главное здоровья! В прошлом году не доехал до вас, не получилось, прости. Но скоро буду, до майских праздников буду обязательно.
Провода. Провода. На мгновенье связали и на годы разделили.
Я не забываю о тебе, Тоня и сегодня, ты единственная согреваешь мое сердце за тысячу километров. Согреваешь спустя столько лет. В которые уместились и наша романтическая любовь, и твой отъезд в Германию, и рождение Ирмы, и возвращение на родину, и еще многое, многое...
Помнятся мне и самые первые строки нашей любви:
Ты никак не найдешь себе место
И все плачешь и плачешь в душе.
В каждом городе встречи с оркестром -
Номера на одном этаже...
Но от Эрфурта и до Берлина
Больше горечи, нервов и слез.
Ты боишься любить, быть любимой,
Потому что все это всерьез!
Говоришь, что желаешь постели,
Одиночества – только все ложь!
Все пустые давно надоели,
Настоящего в жизни ты ждешь!
Шум в дверях. Вот и пришла хозяйка дома. До смешного:
– Сергей, я очень извиняюсь, утром не проснулась, не рассказала вам...
Да, боже мой, Леночка, я же не ребенок. Все нормально! Нужно будет – спрошу.
На этот раз – на ужин жареная курица, вино.
Разговор, конечно, покороче, но все о том же самом:
–А ты не пробовал ЕЁ напоить? Пьяная женщина склонна говорить правду.
–Нет, для меня это негуманно. Разве что сама напьется.
–Должна же она, в конце концов, сказать тебе, что не в силах отказаться
от ухаживаний, проявлений заботы, но не испытывает страсти, которая кружит голову. Может, отношения и приятны, но не все сделаешь для дружка, не то, что для любимого. Просто ее душа еще не выполнила работы, которая нужна для настоящей любви, она не прошла через необходимые жизненные уроки.
–Так не настаиваю я на страсти. Но, конечно мечталось. Знаю – всё против.
Знаю, как глубоко сидят в нас удары судьбы. Ее чрезмерно строгое воспитание и, как следствие, чрезмерная сдержанность в проявлении эмоций, моя совсем не благоприятная милицейская и затем адвокатская биография. Так много противостояния и судеб... Ни на миг мы не можем отвлечься от реального положения вещей. Отсюда тяжесть, надломленность в душе. Постепенно вызревает серьезный конфликт и, скорее всего он будет неожиданным, по пустяковому поводу. Я ничего не могу поделать с этим.
–Не сдавайся. Иногда спасает только вера.
–Вряд ли в этот раз мне поможет вера, но искреннее спасибо за поддержку.
Если взглянуть на все философски, у каждой любви есть свой цвет и даже аромат. Иногда она легка, прозрачна и наполнена запахом цветов, иногда окутана туманом и неизвестностью, словно пропитана густыми духами, а порой, как в этот раз, словно грозовые тучи, веет сыростью и горечью. Наверно надо принимать и это!
– Ты сказал так, словно картину нарисовал. Не надо так грустно. Вот посмотри...
– она достала из сумочки пачку фотографий.
– Не только ты убегаешь от себя. Я тоже иной раз бегу, куда глаза глядят.
На прошлой неделе, когда в конец извела себя, махнула на все рукой, потратила кучу денег и полетела в Швейцарию покататься на лыжах. Отдых действительно великолепный. Такая природа, обслуживание исключительное, хорошая компания. Это наш гид – Генрих. Немного отвлеклась, но видимо ожидала, что когда вернусь, все будет хорошо, а сын дома. Приехала – пустота. Сердце опять заныло.
Ладно. Вчера и сегодня так измоталась – страшно хочу спать. Прости, уже пойду.
Я остался на кухне допивать вино. Посидел еще немного в одиночестве и лег.
Глава 6. Букет белых лилий
Сон никак не шел. Поворочавшись в чужой постели, пока хозяйка дома уже, досматривала второй сон, после недолгой внутренней борьбы все-таки встал и тихонько опять прошел на кухню.
Глубокая ночь. За окном продолжает идти снег. В чуть голубоватом свете уличных фонарей пустая улица выглядит торжественно и строго.
Завтра придется рано вставать, но все же не спится. На столе оставленная Леной пачка фотографий. Цюрих. Швейцарская деревня. Горнолыжный курорт... На одной из них улыбающийся гид-Генрих и надпись на немецком...
Как поживаешь ты, в своей Германии, моя милая Оля? Помнишь ли обо мне? Как невероятно просто и легко нам было тогда. Так легко, что при
одной мысли о тебе, словно повеяло запахом цветов.
Этот внезапный роман нельзя было ни предсказать, ни понять. Мы оба знали, что вместе ненадолго, что судьба не дает нам никаких шансов. Что у нас просто-напросто нет времени. Что секс для нас не приемлем по моральным соображениям, так как Ольга помолвлена с немцем, который с нетерпением ждет ее переезда в Германию, и на ближайшую осень уже назначена их свадьба.
Она знала и о том, что я мучаюсь в агонии безнадежной многолетней влюбленности в Оксану, которая лишь принимала от меня цветы и улыбки, но уклонялась от всякого более близкого общения и, в конце концов, решила вернуться на родину – в Ригу.
Мы все это знали! И, тем не менее, было обычное 8 Марта.
Я подвозил Олю домой. Остановились поговорить, и чем дольше говорили, тем очевиднее становилось, как безмерно я очарован Ольгой, и что она тоже невольно тянется ко мне, что между нами давно не осталось никаких границ.
Тогда я сказал:
– Оленька, я очень хочу тебя поцеловать.
Она растерялась, но ничего не ответила.
Я обнял ее за плечи, нежно и продолжительно поцеловал в самые губы.
Никогда раньше не было так хорошо, – тихо сказала она и продолжила:
Мне очень комфортно и легко с вами, словно мы знакомы целую вечность. Но такое?..
–Ты сама старалась оказывать мне знаки внимания, вот и добилась.
–Не стану лукавить. В вас чувствуется большая надежность и добро. Мне хочется быть рядом, что-то влечет к вам, но я не могу сказать, что это любовь. Я не уверена...
Мне нельзя вас любить – у вас детки, жена. Да, и вообще меня ждет мой суженый.
–Я не собираюсь мешать твоим планам, хотя совсем не уверен в их реальности,
в серьезности и добросовестности твоего немца и в том, что вы сможете по настоящему найти психологический контакт. Знание языка – это здорово, но мы такие разные. Скорее, он тебя задавит их известным "Киндер, кюхе, кирхе!"* А, ты не для домашнего хозяйства, тебе нужен простор, знания, интересная и творческая работа.
–Может быть, вы и правы. Но у меня нет никакого выбора. Я живу на 30 рублей в день и не могу здесь найти себе достойного применения. Я не верю, что ближайшие 50 лет у нас будут хотя бы просто сносные условия для жизни. Да и вообще, сколько можно ложиться спать на кухне, думая о том, что и твои дети не будут иметь даже самого необходимого. Мой отец не живет с нами 25 лет, я вообще не помню его в детстве. Только теперь мы стали немного общаться, он сам захотел прописать меня к себе в квартиру, даже выделил комнату для моих вещей. Ему хочется, чтобы все знали, какая у него хорошая дочь. Он мной гордится. Еще бы, окончила школу с медалью, институт. Работает переводчиком в иностранном представительстве. Правда, никто не знает, что за гроши, а представительство – просто индивидуальный предприниматель на контракте с всемирно известной фирмой, который могут расторгнуть в любой момент! Я не обижена на отца, так случилось в жизни, но мне очень горько сознавать, что его погубило пристрастие к спиртному. Никакого выхода нет!
–Хотя я не настроен так мрачно, как ты, но обещать в ближайшие пять или десять лет, чего-то лучшего даже не рискну. Выбирать тебе самой. Я не осуждаю твой "непатриотизм" – прожил достаточно, чтобы понять, что те, кто на каждом шагу кричит о любви к своей родине, о служении ей, оказываются меньше всех озабоченным реальным положением людей. Да, Германия, богатая, развитая страна, ты, безусловно, узнаешь и научишься там многому. Наверно и зарплата и работа будут более достойными. Но, главное – главное, не потеряй в ней себя саму. Будет у тебя один муж или другой, не самое важное. Когда состоишься сама – рядом будут настоящие люди.
–Не хотелось бы делать несколько попыток. Я верю Ульриху, он, похоже, серьезно решил.
–Извини, но все-таки, как вы познакомились, насколько ты привязана к нему? Честно говоря, не стану завидовать женщине, которая вступает в брак по расчету. По-моему, для женщин особенно важно ощущать себя любимыми.
-Нет, расчет здесь не главное. Тогда я работала на совместном предприятии
"Юни-Пак", там было много иностранных специалистов, налаживавших оборудование, и у них ощущался дефицит переводчиков. Меня рекомендовала преподаватель из университета. Многие иностранцы, находившиеся вдали от семей, пытались найти ко мне подход, но я сразу лупила прямо в лоб, мол, девочки по вызову у нас возле
"Интуриста"*. Ульрих, был в этом отношении деликатен, не приставал, но оказывал знаки внимания. Где-то через год совместной работы, он пригласил меня, на неделю в Германию, за его счет. Я сразу сказала, что не могу, но он убедил, что это ни к чему не обязывает и он будет вести себя очень корректно. Потом были поездки в Швейцарию, на Канарские острова, ухаживания. Я не устояла и растаяла от его
постоянного внимания. Что уж теперь говорить, он единственный мужчина, которому я могу довериться. Тем более что наши мужчины похоже, совсем не готовы создавать семьи. Иные так и говорят: "Только ни к чему не обязывающие отношения".
Она лукаво улыбнулась, сменив тон: Вы, Сергей Иванович, слишком любопытны и, между прочим, сбиваете меня с толка! К тому же, как это понять – у вас и семья, и какая-то там еще Оксана, которой чуть ли не каждый день дарите цветы?! А теперь и за мной можно приударить? Запутались в своих женщинах?
– Ага. Вот так меня! Вот так! Но, если серьезно, сама понимаешь, как противоречив человек, у него множество значимых потребностей. Исчерпать себя в общении с кем-то одним он не сможет, как бы глубок и содержателен не был его партнер. По-моему, Бернард Шоу сказал, что-то на подобии: "Я против распутства, но нельзя же человека, всю жизнь, кормить только одной лапшей". Хотя, на самом деле, в жизни, очень мало действительно близких людей. Так что твой упрек и вовсе не упрек.
Не преувеличивай роли сексуального интереса. Оксану я знаю много лет, после института она приехала в Краснодар по распределению. Недолго поработала зав. канцелярией в УВД*, потом вышла замуж, уехала с мужем в Свердловск, но разошлись, так как тот стал очень сильно пить. Она всегда мне очень нравилась, своей искренностью, добротой, какой-то природной мудростью. Привлекательна.
Года два назад, когда она вернулась сюда с ребенком, у нее было отчаянное положение. Благо хотя бы деньги от проданной квартиры сумела сохранить. Вложила их, по совету одного знакомого, в бизнес. Автозаправка. Но, тот пытался ее обмануть и оставить без денег. Вот тогда и пришла ко мне, за советом и помощью. Слава богу, все закончилось вполне удачно. Теперь эта заправка принадлежит ей. Дело потихоньку развивается.
Но так много сил и времени было потрачено на борьбу... И руководит ей, и бухгалтерию ведет сама – жутко устала. Хочет все продать. Родители всегда жили в Риге.
Отец недавно умер, мама осталась одна. Хочет вернуться и не только потому, что там мама, но и потому, что они, в отличие от нас, скоро станут настоящей Западной Европой – войдут в Евросоюз. Печально... Честно говоря, ей уже не до меня. Но спасибо, что
не гонит и за помощь благодарна. Я действительно невольно влюбился. Но она не дает переступить черту, и я смирился. Все уже практически позади. Какой-то перелом уже произошел, на большее не надеюсь. В душе с ней простился и даже акростих для нее написал.
–Удивляюсь, как в вас сочетается такой романтик, эзотерик и прагматичный адвокат.
– Я вовсе не эзотерик, но люблю символы. А что касается прагматичности, то скорее наоборот. Просто в обиду себя не дам – жизнь заставляет. Уже начало десятого.
–Сергей Иванович, мне пора домой. Можно вас поцеловать?
Как же приятно было ее прикосновение...
Мы расстались на день или два, но с каждой новой встречей наши чувства все более крепли и наполнялись особым теплом. Все было естественно. Обсуждение работы, быта, всего кругом. Совместные покупки в магазинах. Обучение вождению автомобиля, где она неожиданно оказалась очень толковой ученицей. Это еще больше возвысило ее в моих глазах. А через пару недель Ольга подарила мне кассету с записью песен на немецком и английском.
Я ехал в автомобиле и включил магнитофон, чтобы ее послушать, но с первых же слов был ошеломлен. С ленты звучал чудесный голос Ольги.
–Тебе надо петь! У тебя здорово получается!
–Стараюсь. Люблю песни, но негде записываться. Это несколько лет назад я случайно записала, в обществе российско-немецкой дружбы.
–Черт возьми. Мне никто не делал такого необычного подарка.
–Тому виной стихи, которые вы мне недавно дали прочитать, а особенно эти:
Давай договоримся, в жизни-вьюге
Мы не забудем друг о друге...*
Шли месяцы, наши вполне невинные, с точки зрения большой морали ласки и забавы влюбленных, сделали свое дело, и мы стали чувствовать себя совершенно близкими, родными людьми.
Чем стремительнее подходил день расставания, тем большее волнение охватывало обоих, и тем больше мы стремились оставить на память какие-то символы неизменной и вечной дружбы. Это были фотографии, открытки и письма, сувениры. Незадолго до отъезда Ольга подарила мне маленький металлический брелок с буквой "О" посредине. С тех пор он стал моим неизменным спутником.
В прощальный вечер я привез ей шикарный букет белых лилий – в знак расставания и чистоты наших чувств. Я надеялся, что современная электронная связь поможет нам общаться на расстоянии. К сожалению, ни Интернет, который я освоил практически из-за нее, ни обычная почта почти не доходили до меня. Как я и ожидал, немецкий муж жестко изолировал ее от внешнего мира, даже от родной мамы.
Прошел год, еще один, но я все еще надеялся получить весточку. И она пришла. Пришла с горькими известиями о том, что Ольга разводится с мужем, что ее малышка Катерина серьезно болеет и нужна операция. Я не мог реально чем-то помочь, лишь добрым словом по телефону, и очень переживал. Но все перемололось. Операция прошла успешно. Она обустроилась, получила в Германии второе образование, нашла работу. Наше общение по телефону стало немного более частым, но все же еще формальным. Однажды раздался тревожный звонок. Умер ее отец!
Сергей Иванович, вы – моя единственная надежда.
Хоронить некому, он совсем одинокий. Пока прилечу, пройдет два дня.
Оленька, держись! Не надо слов! Все сделаю, даже не волнуйся!
Главное, что ты должна помнить, – твои самые близкие люди будут рядом.
Я поспешил в морг. Патологоанатом Анна показала мне весь распухший отекший труп, в котором я с трудом узнал отца Оли, которого уже видел на фотографиях и однажды издали на улице, когда подвозил ее к нему домой. Все лицо было покрыто сплошной синей гематомой, изо рта и носа стекла кровь. Но, на меня это не произвело особого впечатления. Не в первый раз так близко я столкнулся со смертью и с реалиями морга. Лишь промелькнули на мгновение в голове, словно в калейдоскопе фотографий, эпизоды прошлого: падающий на пол с простреленной насквозь головой Эдик и стремительные красные потоки, заливающие его тело и комнату; мертвый, обезображенный Валера, которого мы с водителем из последних сил на одеяле несем к автомашине; схваченное смертью лицо жены брата; умиротворенное и безмолвное лицо родной бабушки, словно свысока смотрящее на собравшихся у ее гроба. Она всегда иронично посмеивалась над жизнью, и даже в тот, последний миг! Да, смерть многолика и повседневна. Она преследует все живое, словно его тень. И страшно в ней только одно – с каждым из умерших из моей жизни уходит, что-то неповторимое, а занять это место уже никогда, и никому не дано.
