Текст книги "Второе Пришествие Тараканов"

Автор книги: Андрей Акаемов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

____________________

Когда ЭТО началось, Александр решил, что это отключки с большого нервотрепа и недоёба. Впрочем, надо сказать, что в тот день он думал помимо баб не только о Ките конкретно и в частности, а о процессе китовости как таковой. Мысль была сложная, и очень трудно выразимой словами. Кит всегда работал стандартно – предлагал помощь, которую оказать в общем-то не мог. Он, конечно, имел необходимый потенциал, но никогда не умел им пользоваться. А потом выдаивал человека по черному. Но не ради денег. Деньги-то он как раз не брал, тут к нему придраться было трудно. А ради выпендрежа. А уж превратить свой статус в деньги Кит умел и очень хорошо. Дураков, которые попадались на десятиэтажные прибамбахи его фирмы, свидетельства о победах в многочисленных конкурсах, половину из которых он сам же и организовывал, крутые визитки из платика, дворцы и офисы из бумаги и наглядную агитацию, в общем-то, всегда хватало. Но вот выразить это одним чувством понятием как-то не получалось а тут разом вырозилось.

– А это твое китовничество, оно имеет какое-нибудь отношение к пидарасам? Я имею ввиду сексуальные пристрастия, а не внутреннюю сущность, – спросила Зеро.

– Что касается сексуальных пристрастий, ему, по-моему, все равно, что, лишь бы хорошо шло под пиво, – ответил Лека и продолжил рассказ.

Умотался от тогда здорово. Уснул – не уснул, задремал – не задремал, а пойди разбери, что. И тут услышал голос. Что этот голос говорил, понять было совершенно невозможно. А потом вдруг возник текст. И самое интересное, что текст этот он, похоже, мог читать, правда, очень и очень медленно. Дело в том, что текст перед глазами был сразу весь. а когда он начинал его читать по словам, текст как-то рассыпался, и сосредоточиться на нем было очень трудно. Но в конце концов он ухватил смысл некоторых фраз. Потом еще очень трудно было понять написанное. Это как во сне. Вроде, с одной стороны понимаешь, о и все так ясно. А спроси тебя, о чем они, и какое что значит. Но кое-что он все-таки понял.

Речь шла о состоянии, которое надо научиться сохранять. Сейчас он, похоже, был как раз именно в таком состоянии. Поэтому он постарался его как-то сохранить и запомнить. Сколько он был в таком состоянии, не понял и сам. Но на следующую ночь он смог проснуться и вызвать его. А потом вовсе научился входить в это состояние с пол-оборота.

Послания-писания появлялись все больше простые и какие-то демонстрационные. И это были именно послания, потому что там была подпись – только одно имя: Сергей.

Где-то месяца через полтора Сергей описал ему, что есть еще одно состояние, которое позволяет Александру передавать информацию. Первое время информация была простейшая: «да», "нет". Потом перешли к более сложным конструкциям и начали учебу. На нее ушло не только много времени, но и сил. Но Александр к тому времени уже занимался исключительно бюрократиеей. В зоне, как выяснилось, дел бумажных не меньше, и даже больше чем на воле. Но не всем ее можно поручить и не на долго, но сметы нормативы с этим Александр был знаком хотя конечно не любил хвастать таким знакомством

Потом Сергей научил Александра одной штучке, которая ему очень понравилось и пригодилось. Фокус был простой: надо было постоянно проверять себя на умение предсказать события. Можно было просто бросить копеечку и угадать – орел или решка. Потом угадывание шло успешно, надо было это состояние сохранить и запомнить. Для этого оно связывалось с каким-то внешним раздражителем, который потом попросту вспоминался. Александр в случае везучести попросту прикусывал язык. А потом прикусываешь язык, и такой тебе пруль пошел. И не тогда, когда получится, а тогда, когда надо.

Как уже говорилось блатных в зоне не было. Нет да нет появлялись идиоты, которые почемуто сдуру начинали под это косить, но их быстро ставили на место. Так вот, блатных в зоне не было а блатные хобби в виде азартных игр были. Играли, конечно, по маленькой, и никогда не играли на работу или решение сексуальных проблем. Здоровые нормальные мужики – просто за интерес ставили рубляшку-другую. На этом особо не разживешься, но Александр особо и не старался. Но как бы то ни было, деньги у него появились. Мелочевка, конечно, но уж во всяком случае разнообразить небогатый рацион у него получалось регулярно.

Прием этот очень плохо работал, когда речь шла об эмоционально значимых ситуациях. Поэтому Сергей посоветовал не думать о ситуациях, а соотнести различные ситуации с цветами, и пытаться просто угадать цвета.

Насколько это облегчило жизнь в зоне, и описать невозможно. И не только Александру. Конролеры в зоне были совершенно беззлобные, и лишний раз конфликты пытались не создавать. Но положение обязывает. Хочешь – не хочешь, им приходилось нет-нет проявлять свой контролерный нрав. Александр предупреждал о шмоне, вычислял стукачей, давал ценные советы. Конечно, делать это было не совсем разумно, потому что он засветился перед Китом. Но отказать в помощи ребятушкам он не мог.

Поэтому когда Александр выходил, он уже знал обо всех пакостях, что Кит ему приготовил. Но Кит и знал что он знает.

____________________

– Этот твой Сергей, – спросила Зеро, – Это случайно не ты сам?

– Нет, – сказал Александр, – Это случайно не я сам.

– А почему ты в этом уверен?

– Больно разные мы да ия его об этом спрашивал. Ну и потом, у него в общем-то есть свой интерес: у него убили жену и, как я понял, его самого. Месть – не месть, но он дал мне понять, что добьется чтобы этого больше не было.

– Это же уже было, – сказала Зеро. И и у меня тоже и давай постораемся понять и найти вместе Ты говоришь что входишь в это с пол оборота так давай входи…

____________________

Это был приход не нового понимания, это было слияние с новыми мирами. Сначала это было как сон. Потом это был сон наяву. Потом это был вещий сон. Но постепенно это стало становиться иным миром, которому виден мир, в котором он жил, со стороны. Когда он понял, что живет и в том мире тоже, он уже смог жить им, когда ему было нужно. Сначала казалось ему, что живет в том мире лучшая и наиболее совершенная часть его сознания. Но как-то это превратилось в явление, когда наименее совершенная часть его сознания жила в этом, а сам он целиком принадлежал тому миру, и жизнь там была более естественна и понятна.

____________________

– зачем же этот вообще нужен? – спросила Зеро.

– Понимаешь, – ответил Лека, – Без этого мира тот мир слишком стабилен и устойчив. Его красота и совершенство таковы, что лучше и быть не может. Там очень трудно что-то изменить. Что бы ты ни менял, меняешь на худшее. Но это в частностях. Если рассматривать мир вообще, то в переменах он нуждается, поэтому и совершает набеги на нашу территорию. Мы там как скол камня на скульптуре. Но именно он показывает все совершенство работы с камнем, и что эта скульптура создана из обычного камня, и дает хоть какой-то стимул для работы с другими камнями. А иначе над ними никто не будет работать. Они там настолько к месту и настолько совершенны, что кажется кощунством что-либо изменить. Но совершенны они для камня. Создать же из них совершенные скульптуры – значит увеличить совершенство мира в целом.

– Так ты там или здесь?

– Все мы там, а здесь – только сны наших теней.

– Но может ли тень управлять хозяином?

– Хозяин может оглядываться на свою тень. Если он видит, что тень его кому-то помогает, то он может вести себя по-другому. Для этого должен быть интерес в мире теней. Как я уже говорил, мы нужны им. И какой-то интерес у них к нам есть. Но пачкать руки о наши дела они не хотят. Поэтому и согласны подыграть некоторым застрявшим в этом болоте.

– А он один, этот совершенный мир? – спросила Зеро.

– Их много. Очень и очень много. Но меня нанял один.

– То есть у вас что-то вроде сделки?

– Взаимное пожертвование, идущее на пользу обоим сторонам.

– А что, разве не сделка?

– Если я откажусь что-то делать, та сторона не откажется.

– Та сторона – это Сергей?

– Сергей – что-то вроде полномочного представителя заказчика посла и переводчика. только он способен понять, что мне нужно и объяснить мне, что нужно им. У нас кие-то несответствия в скростях

– Я вообще-то так и не поняла.

– Что не поняла?

– Совершенства.

– Там есть несколько уровней. Первый уровень – совершенство, которое способно себя как можно дольше сохранять. Что-то вроде кристалла. Второй уровень – совершенство, которое способно себя сколь угодно долго воспроизводить. Это жизнь. Не такая, конечно, как у нас, с мутациями и катастрофами, но того же плана. А есть еще что-то такое, творчество, вдохновение, идея, которая воспроизводит не себя, а свой стиль. Но, знаешь, жизнь, если бы не сопротивлялась мутациям, застыла бы на уровне вирусов. Чем больше элементов, тем выше устойчивость к хаосу, внешним нарушениям, случайностям. Поэтому небольшое количество диструктивного элемента необходимо. Чтобы развивать не совершенство в частности, а совершенство вообще. Весь наш мир – что-то вроде легкого зуда для совершенства третьего типа. Не то, чтобы он их толкает вперед, но во всяком случае не дает оставаться на месте. Идти же назад им западло. Ну не могут они возвращаться назад. Не позволяет стиль, потому как те, кому он это позволяет, уже давно вернулись и в этой игре не участвуют.

– А почему именно ты? – спросила Зеро.

– Нужно какое-то начальное понимание. Подозреваю, что оно у меня случайно получилось. Ну и потом, наверное, дело в принципах, идеях организации сознания. Тут в чем дело, миры не могут сильно взаимодейстовать, потому что если они взаимодействуют сильно, это уже один мир, а не два. Но если второй мир является образцом, идеей. как то влияет А я всегда был устроен так, что маленький бзык вызывал очень и очень большие поступки.

– А ты знаешь, мы тоже. И, как я думаю, нам придется некоторое время работать на твои бзыки. Может тогда твои работодатели обратят внимание и на наши проблемы тоже.

– Уже обратили. Едва ли они случайно нас столкнули.

– Будем считать, что это была неразрушающая проверка, – сказала Зеро, Ты с ноутбука читать можешь? Там гипертекст, тебе надо объяснять, что это такое?

– Объяснять, что это такое, мне не надо, не за печкой родились. С ноутбука умею, но не здесь. Здесь слишком светло.

– Хорошо, – сказала Зеро, – Поесть и почитать тебе принесут.

____________________

Поесть принесли как всегда мало, почитать – много. На самом интересном месте позвали ужинать. Но это был не ужин, это была большая свинячья жрачка. Еды было много, и она была всюду. Жирная Сладкая Острая совершенно не отвечающая медицинским предписаниям и общечеловеческим представлениям о приличиях. В доме, как выяснилось, обреталось пять голых баб. Верховодила Зеро, но не едой, а производственным собранием. У них было что-то вроде группы по раскрутке сайта. Но занимались они не столько раскруткой своего сайта, сколько откруткой и перекруткой сайтов конкурентов. Методы применялись самые что ни на есть хакерские.

– Как закрыли ресурс? Что значит, у них везде свои люди? – кипятилась Зеро, – Сайт закрыть невозможно. Можно поставить фильтр на прокси, но заходи с другого и кстати но это только здесь и сейчас. Попробуй удалить по фэтээру куда войдешь если не выдет значит прокся Иди добывай удостоверения и ругаться к прову. Значит так, налоговая инспекция, общество защиты прав потребителей, журналистские корочки, визитки от конкурентов. И оденься пошикарней, и пусть Ирэн тебя отвезет. Скажи, что будешь размещать платную антирекламу и письма от возмущенных пользователей. Так, Танча, поедешь с ней, понаблюдаешь за реакцией этих козлов, что-то наверняка должно проскользнуть. И, кстати, прорвитесь к ихним сервакам. Мы к ним в прошлый раз запустили матерого трояна на выпас. Он скинет на дискету дамп клавы. Ctrl+Alt+B. Запомнила? На ящике потренируешься. И, кстати, разыграйте какую-нибудь сценку, чтоб их флопарь грамотно сделать.

– Это как? – спросила Танча, – Любой ценой или по возможности?

– По возможности любой ценой, – ответила Зеро, – Кстати, как там обстоят дела с этой дурацкой игрой про маленьких пидарасиков?

– Стараемся, – сказала девица, имени которой Александр так и не выучил, – Но у нас проблемы с графикой. Мальчики получаются какие-то не очень слащавые.

– Возьмите на договор кого-нибудь из их среды, – предложила Зеро,

– через доверительный работать нельзя, – сказала неизвестная девица, – Будет подозрительно нужен хороший адрес.

– Напиши мочалке добудет.

– Где возьмем счет на конкурсу? Может, найдется какой-нибудь козел, который заплатит. Кто у нас дежурный по козлам?

К Александру обратились только один раз – спросили, нет ли у него специалиста по замкам. Александр ответил, что таких специалистов у них там не было, и связываться с такими специалистами он не советует, и предлагает решить задачу каким-нибудь другим способом. Надо сказать, что раньше он не догадывался, что вокруг софта и нетва идут такие баталии. Ясное, конечно, дело, что что вирусы не в космическом мусоре заводятся а защитные меры принимаются не дури ради. Но то, что это сообщество такое большое, сплоченное хорошо и грамотно организованное, он понял только сейчас.

Надо сказать, что у этой превеселой компании был какой-то сетевой мутный вир, который делал с почтой пользователя черт знает что. Такие обычно долго не живут. Они быстро обнаруживаются всеразличными антивирусными прогами. Но чтобы новый анивир получить, а это возможно только в том случае, если прога лицензинированная. Да и данные тут вряд ли восстановишь.

Эта веселая шара рассылала своим идейным врагам (а ими были все без исключения) эти самые вирусы, а потом присылала специалистов исправлять данные. Данные специалисты исправляли, но помимо этого начиняли компьютер такой дребеденью, что он компьютер гораздо больше работал на хакерскую группу двухстволки, чем на своего законного хозяина.

Александр слушал вполуха, смотрел в пол глаза, и как то ниже пояса, но ел на все 100. В зоне он составил себе план: что будет есть и сколько, когда выйдет. Тут этот план можно было реализовать буквально за пару часов. Но уже через час он нареализовался настолько, что уже потерял возможность не только говорить, но и дышать. Совещание он покинул в самом разгаре, но уснуть долго не мог. И когда уже начал засыпать, под одеяло юркнуло что-то тепленькое, мягкое податливое и гладенькое, и уработало его до такой степени, что он в зоне о таком и мечтать не мог.

____________________

Наутро он опять беседовал с Зеро.

– Ничего ты не понял, – сказала она ему, – Лесбиянка – это не более, чем социальная игра. И нам навязали играть в эту игру по образцу, предоставленному геями. 4 процента, 5 процентов, 10 процентов – сколько вас там? Получите свое и заткнитесь. Женщины бисексуальны по природе. Все.

– А так получается 100 процентов? – спросил Лека.

– Дело не в процентах, дело в принципе. Из мужиков импотенты почти все. И у женщины должен быть выбор. Понимаешь, импотенция – это не болезнь, а показатель деградации вида. В природных условиях такие потомства не оставляют. А у людей оставляют и даже очень. И с каждым следующим поколением порода ухудшается. Естественного отбора нет – выживают все, искусственного никогда и не было, а генетический отбор в рамках нынешней культуры невозможен совершенно. Все эти социальные беды – прежде всего от гнилой породы. С таким материалом хорошее здание не построишь, сам знаешь. Тут получается какая-то дурацкая игра. Никто не желает платить, поэтому платить приходится будущим поколениям. А так как игра эта идет уже давно, мы это самое будущее поколение и есть.

– И что, думаешь, природа найдет выход?

– Природа выход нашла – бы, но кто ж ей это даст сделать? Сейчас же практически не осталось ни натуральных стрессов, ни натуральных удовольствий. И всякие там обратные связи у нарков не фурят.

– Выход?

– А мы не собираемся выходить всех. А только тех, кто согласится. Насильно понятно никого не будем. Насильно мы только открываем глаза.

– И много таких, кто согласен?

– Очень много. По всему миру 46 человек – списочный состав.

– Круто, – позавидовал Лека, – Так вы, выходит, вроде филиала американского общества бисекочек?

– Филиала его правого верхнего крыла.

– А мне какую анатомию вы отводите?

– Размечтался. Понимаешь, мы используем все-таки новейшие средства и самую передовую идеологию. Но этих козлов очень ну очень много. Нас бодают со всех сторон. Нам нужна более совершенная техника работы. И Сергей сказал, что он тебя научил, и ты научишь нас.

– А откуда ты его знаешь?

– Я с ним была знакома лично. Мы с ним ходили в одной связке.

– В каком смысле?

– В буквальном.

– В общем-то я согласен с вашими идеями, и они каким-то местом мне даже нравятся. Но тут один момент – для моих заморочек нужны способности.

– Догадываюсь, каким местом они тебе нравятся. А насчет способностей можешь быть абсолютно спокоен, – девочки способны абсолютно на все, что угодно.

– Но у меня вопрос, можно? Что вы будете делать с той частью, которая не пойдет по вашему пути? остальными 6 456 543 873 мелкими парнокопытными.

– Да ничего не будем делать, – ответила Зеро, – Сами вымрут. Любое вырождение заканчивается вымиранием.

– А помогать вы им не будете? – спросил Лека.

– Если ты об этом, то некоторым, вероятно, придется. Я же у них что-то вроде контрразведки. И те, кто борется с нами…А почему ты об этом спрашиваешь?

– Меня просто интересует ваша стратегия.

– Пока наша цель – сохранить естественные механизмы отбора. У них много всяких препятствий, но прежде всего они не работают из-за того, что наркотики не позволяют ситуации самораскрутиться. Природа же просто работает: хорошо – удовольствие, плохо – страдание. Наркота и транквилизаторы этот механизм разрушают. Человека наказывают, он должен страдать, а он напьется и ему даже лучше, чем было. Ну с химическими то мы не справимся, кишка тонка. Но сейчас появляются технологические наркотики – мыльные оперы, компьютерные игры…Здесь, я думаю, есть шанс. Процесс только зарождается и можно нагнать табуны троянов. Но проблема в том, что с этим придется бороться вообще. А эту угрозу, похоже, никто, кроме нас, и не понимает.

– А деньги у вас есть? – спросил Лека.

– У нас есть Вильдана… посмотри только за какое дерьмо гранты дают

На экране группа стройных и жизнерадостных молодых людей всем своим видом показывала, как приятно употреблять один из безалкогольных напитков.

– Не понял, – сказал он Зеро.

– Это же реклама кока-колы, – ответила она.

– Почему кока-колы, там же написано pepsi?

– В том то и дело, компьютерная программа. Телевизионная приставка Грамотно меняет каку на пепсу.

– Ну программ, которые меняют каку на попсу, более чем достаточно.

– Важна суть. Лишает смысла подчистую и очень дешевыми техническими средствами. Конкурентов раскручиваешь за свои-же деньги. А если замениться не сможет, то показывает виды природы или узорчики под музыку. Есть и прога которая просто вырезает а потом склеивает остатки в фильмы и новости задержка совсем небольшая…

– Так в чем же проблема?

– Проблема в том, что реклама – не только экономика. Прежде всего – это средство выпендрежа. Мы можем свести на нет экономические стимулы и даже идеологические. Но за выпендреж они костьми лягут. И другую позицию найдут. Сговорятся ведь гады уже начали. Понимаешь, все эти рекламы – это только средство. Средство для обеспечения жизни ситуаций, которые в принципе не жизнеспособны. Уничтожим рекламу, они будут раскручивать компьютерные игры и советы ламерам. Бороться с техническими методами техническими методами нам не выгодно. Нас меньше и мы беднее. Понимаешь, насилие можно уничтожить убеждением, убеждение – идеологией, идеологию – социальными рефлексами. Мы заведомо проигрываем, потому что играем на их поле и по их правилам. Мы, конечно, можем действовать примером, убеждать правдой, но людей, которые способны что-то понять, становится все меньше и меньше. Откровенно говоря, не особо их и жалко. Но когда неправильность повсеместна, к ней начинают апеллировать как к норме.

– Повсеместность – норма для дураков процитировал кого-то Лека.

– Так то оно так, но когда их слишком много, они создают такую среду, в которой умный человек просто не выживет.

– Но у вас-то, как я понял, другая среда?

– Эта среда нам очень дорого обходится, и не только по финансам. Мы вынуждены вести боевые действия просто для того, чтобы оправдывать неизбежность потерь. Ведь нашу группу иначе как «чудовищами» и не называют. Ну сам посуди, что можно ждать от таких «чудовищ», как мы.

– От таких чудовищ, как вы, можно ждать много чего такого интересного.

– Только без намеков, пожалуйста. Имей ввиду, у меня к ним полный импунитет.

– Это я чтобы не терять форму.

– лучше для этого применять другие методы и кстати Твоя форма теперь – не только твоя забота. С завтрашнего дня мы начинаем учебу. Тебя какая форма устраивает?

– Эта самая форма, которая есть, меня устраивает более, чем достаточно.

____________________

– Вот, – сказала Вильдана, – Это самая крутая наша корова, Самое крутое, что у них было, представляло собой пень со стандартной конфигурацией, с подключенной к нему модемой. Вероятнее всего, ценность все-таки была в Softe, а не в Harde.

– И не в Softe, и не в Harde, а в Netwe.

– И что на этом сайте? – спросил Лека.

– Не что, а как, – ответила Зеро, – Маленькая такая формочка, на которой ты можешь наколотить любой вопрос, а потом этот вопрос разбивается на составляющие и раскидывается по всему Интернету. Причем, составляющие такие, что всегда можно проверить, правильно ответили или нет. Ну а правильные составляющие опять состыковываются, и получается правильный ответ на любой вопрос.

– Прям таки на любой? – спросил Лека.

– Если социум знает ответ на этот вопрос, то этот ответ будет получен. Вопрос только во времени и в затрачиваемых вычислительных возможностях. А если не знает ты его и сформулировать не сможешь

– И кто вам будет оплачивать время и затрачиваемые вычислительные возможности? – спросил Лека.

– Времени у нас хватает, а что касается других затрат, то здесь change. Если нам есть что предложить, то мы можем кое-что и взять. Ты еще не догадался, что мы собираемся предложить?

– Не догадался, – соврал Лека.

– Что ж, – влезла в разговор Вильдана – Придется объяснять. Предлагать будем твоего Сергея. Он с другого мира. А связей с этим другим миром не очень-то и много. Поэтому ценность тех связей, что есть, высока и очень.

– Ты на самом деле думаешь, что это кому-то нужно? – спросил Лека.

– Не думаю, а знаю. Мы уже спрашивали.

– А на меня вы вышли, используя эту штуковину? – спросил Лека.

– почти и не совсем, – ответила Зеро, – При помощи этой штуковины мы приобрели кое-какой опыт, который нам понадобился когда мы на тебя выходили.

– В общем, как я понял, в твоих интересах объяснить, как эта штука работает.

– Просто, как и все гениальное. Стиль вопросов и стиль ответов, в общем-то, одинаковый. А стиль можно определить задавая разовые вопросы, допускающие однозначные толкования и легко поддающиеся проверке. То есть по вопросу мы выясняем где находится ответ. Причем, настолько точно, что уже можно и не отвечать.

– А дальше?

– А дальше начинается самое интересное, потому что понять этот ответ порой совершенно невозможно. Кстати, у нас там есть база непонятых ответов. Если ты поймешь хоть несколько из них, то нам поднимут рейтинг, и у нас будут большие возможности для получения ответов на собственные вопросы.

– Отвечать, как я понял, можно на любые?

– Отвечай на те, что нравятся. Было бы хорошо, если бы ты смог привлечь Сергея. Но лучше бери количеством, чем качеством. Отсев всякого дерьма происходит программно.

Далее последовали правила игры, впрочем, довольно несложные. Рейтинг можно было купить или заработать.

– Купить, продать – думать не смей, – предупредила Вильдана.

Заработать: либо отвечая на первичные вопросы, то есть на вопросы пользователей сайта, имеющих хоть какой-то рейтинг. Либо на вторичные, то есть на вопросы, которые получаются из первичных, либо преобразуя первичные во вторичные. Можно так же было заработать кое-какую мелочевку на оценке ответов. Тут какой момент масса проблем за решение которых согласны платить и неплохо и не меньшое количество идиотов которые согласны делать бесплатно бескорыстно с привлечением немалых средств но только то что им нужно и связать тех и других сложнейшая тонкая и интелектуальная работа та что не тонкая уже связана без их участия подобрать же нужное сочетание просчитать затраты на создание промежуточных этапов для связи того и этого задача не решаемая в принципе возможных комбинаций слишком много метод тыка не эффективен да и конкуренция большая найти нужное сочетание подобрать вариант для связи и при этом еще не поступиться принципами тут чутье нужно и немалое Вот и выписали ведьму и познакомили с Лекой для взаимной взаимораскрутки Игру в Ламеров впрочем затеяли больше по привычке.

____________________

– А что ты на меня смотришь? Неужели еще на голых баб не насмотрелся?

– На таких не насмотришься, – ответил Лека, – А вообще, смотрю потому, что ведьм как-то по-другому себе представлял.

– Интересно, как?

– Злющими, худющими, старыми.

– Это они с недотраху – злые, худые, старые.

– А у тебя, как я догадываюсь, с этим проблем нет?

– Точно, а как догадался?

– По первичным половым признакам. И по вторичным. И по третичным. Как мне кажется, ты вся только из этих признаков и состоишь.

– Это они из меня состоят. Впрочем, тут, похоже, самораскрутка – я раскручиваю их, они – меня.

– То есть, ты как признак раскручиваешь себя как ведьму.

– Понимаешь, ведьмовство оно для того и служит. Тут как – желания есть каждый день и укрыться от дождя создали всю современную цивилизацию. А желание найти подходящего партнера тоже кое-что создало.

– А таких надо искать? – удивился Лека.

– Надо, надо. Нам же очень много надо.

– Слушай, а колдовство случайно произошло не от желания найти партнершу?

– Партнерш не ищут, партнерши приходят сами. Но не ко всем. А колдовство происходит от снов.

– Значит, это разные вещи?

– То есть абсолютно.

– Значит, как я понял, ты можешь найти партнера?

– Да нет, конечно.

– ??

– А что, современная цивилизация справляется со своими обязанностями? Мы просто от этого происходим. А цели у нас могут быть совершенно другими.

– И какие на этот раз?

– Понимаешь, герои выполняют роль богов, но не тех богов, что есть. Те, что есть, борьбы не требуют. Борются те, что будут.

– А сами боги почему не борются?

– А они борются героями. А будущие боги слабоваты, скажем так. Максимум, на что они могут воздействовать – это на героя. А его еще надо найти.

– Так ты на него выводишь?

– Навожу, делаю, усиливаю. Весь комплекс услуг.

– А действуют через сны?

– Ну сны…сны, ты же постоянно под их воздействием. Ночью их легче увидеть.

– То есть тут бригада.

– Скорее межмировой клуб по интересам.

– А мне за всех отдуваться?

– Не за всех. За них. Боги приходят не с этого мира.

– Боги с верхнего, а черти с нижнего?

– Зачем же так примитивно? Мы же идем по ниточке. Иногда зываливаемся вправо, иногда – влево. Бывает, что и застреваем. Дело не в направлении сил, а в их своевременности. Да и не черти они а драконы…

– А что сейчас модно?

– Я здесь не сейчас, а потом. А потом надо будет идти назад.

– То есть ты здесь не для того, чтобы помочь нам ведьмовством, а для того, чтобы повернуть нас назад?

– Не повернуть, а вернуть. Путей назад не очень много. Путь, по которому прошли, уже исключается. По нему и шли то вперед потому, что запретили в этом направлении идти назад. Это как кошки, – они прекрасно плавают, но плавать добровольно не будут. Те же, кто плавает добровольно, стали морскими котиками.

– А по ведьмовству к сексу назад вернуться можно?

– Эти пути всегда были немного альтернативными мало обсуждались и в стороне были от столбовой дороги. Там не надо было устанавливать специальные меры, чтобы назад не ломанулись. Это знаешь, желание «ретро» очень и очень сильное. Но вот пути к нему не все пристижные потому как надо пройти через старомодность. Джампом не получается высоко ноги попереломаешь, так, что только те, что идут по сексу красоте и вечности. Сам секс красота и вечность пристижны и несут в себе один путь

– А что мы будем кушать и как укрываться от дождя?

– Цена, которую мы за это платим, несколько, скажем так, великовата. Ну и когда этим шантажируют, лучше показывать свою независимость от еды и дождя. Вас там, кстати, сколько раз в день кормили?

– Не будем об этом. А раньше, что, лучше было?

– Раньше нас было очень мало, и все были на виду. Плохо было всегда, но не до такой степени. Давай пока разберемся с твоим Сергеем.

– А в чем проблема?

– Проблема в том, что он, похоже, умеет писать. А знания, которыми он располагает, не могут быть получены в том месте, где люди писать умеют. Письмо создает некоторую технологию получения знаний. И эта технология не способна охватить некоторые моменты в принципе. Для этого нужны другие технологии. А если они задействованы, то в письме нет никакой нужды.

– А может быть, что не у всех, ну там Тибет, Гималаи, Шамбала.

– Чушь. Тайных знаний нет. Трепачи же-все. А серьезных людей в это дело допускать нельзя потому как серьезность от одиотизма. Серьезно трахаться, творить и прикалываться это как-то по другому называется. Многое, конечно, есть из того, что не поняли, но эти вещи не эффективны. А почему ты сказал про Гималаи?

– Понимаешь, Сергей имел к ним какое-то отношение.

– К Эвересту?

– Да.

Эверест – очень тонкое место. Очень много людей стремились туда попасть и очень сильно напрягали творческий ресурс, и не только творческий. Там большая плотность сложных многофакторных объемных событий. А в таких случаях легче организовать ситуацию оттуда.

– Эта организация ситуации и помогает получить оттуда знания или передать туда наше умение писать?

– Думаю, последнее. Это все-таки гораздо меньше. Понимаешь ему надо еще осознать, понять те знания, чтобы передать их тебе. Для этого он должен быть там.

– И с Эвереста можно туда попасть?

– Там можно организовать это прохождение. Человек – не шарик, человек движение шарика. Организовать импульс так, чтобы перешло все движение, можно и через преграду, но это очень и очень сложно, и там для этого должна быть сделана очень и очень большая работа. И то, что они на это пошли, говорит прежде всего о том, что передать эти знания сюда было очень важно. Кстати, у него для этого должен быть очень сильный стимул, и у тебя тоже.