Текст книги "Позови меня, любовь"

Автор книги: Андреа Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– О. Харви! – воскликнула Джоан в приступе сочувствия и поспешила присоединиться к нему. – Прости меня! Ты потратил на меня столько сил… Сделал все, чтобы облегчить мне жизнь. Я очень ценю это, – призналась она, беря его за руку. – Ценю твою заботу и предусмотрительность. Даже если все окончится ничем, все равно теперь я вижу, что мы хорошо уживемся вместе.

– Я всегда знал это, Джоан. – И она оказалась в его надежных объятиях. – Посмеемся ли мы когда-нибудь над этим вместе? – задумчиво спросил он.

– Удивительно, как ты не рассмеялся при моем появлении в комнате, – ответила она, скорчив гримасу.

– Рассмеялся? – озадаченно спросил он, наклоняя голову набок; от мелькнувшего в глубине его глаз огонька она поежилась. – На мой взгляд, ты выглядишь необыкновенно привлекательно.

Появившаяся в его голосе хрипота спутала ее мысли.

– Даже в этом розовом халате? – попыталась отшутиться она.

– Даже в этом розовом халате.

Джоан нервно сглотнула. Ситуация явно начинала выходить из-под контроля.

– У вас ужасно плохой вкус, Харви Риордан! – картинно упрекнула она его. – Я никогда не позволю вам помогать мне в выборе одежды.

– Вы прекрасно справляетесь с этим сами, – в тон ей возразил он. – Я как сейчас помню то платье цвета морской волны, в котором впервые увидел тебя в Сомали.

– На самом деле? Не помню… – Ее голос прервался.

Харви, как будто непроизвольно, начал водить пальцами по ее ладони, и по всему ее телу прокатилась волна приятного расслабления. Джоан торопливо отдернула руку.

– Успокойся, – посоветовал он с ноткой иронии в голосе. – Я не собираюсь на тебя набрасываться.

– Неужели? – выпалила она, застигнутая врасплох его замечанием.

– А ты этого хочешь?

– Нет!

Харви рассмеялся, вслед за ним рассмеялась и она, но скорее для того, чтобы скрыть смущение. Встав, он принес плед и закутал ее с головы до ног.

– Ну вот, – сказал он, явно забавляясь видом Джоан: из образовавшегося кокона выглядывало только лицо. – С глаз долой – из сердца вон. Так, во всяком случае, говорится.

Он наклонился и чмокнул ее в нос, его лицо было в каком-нибудь дюйме от нее, и грешная плоть Джоан молила, чтобы Харви поцеловал ее по-настоящему. Губы просяще открылись, но он, нахмурившись, отошел к окну. На фоне утреннего неба его плечи казались поднятыми неестественно высоко.

– Мы будем друзьями, – твердо сказал Харви. – И только. Хорошо? – резко добавил он, поворачиваясь к ней.

Чувствуя себя глубоко несчастной, Джоан покорно кивнула и, пристыженная этим вежливым, но явным отказом, опустила голову. Она зашла слишком далеко и неверно истолковала его побуждения.

Но что еще хуже, изменилось ее отношение к Харви.

Однако в нарождающемся чувстве было нечто совсем особое, непохожее на то, что она испытывала прежде к Бруно. Может, она просто поддалась его неотразимому обаянию? Нет, совсем нет. В его присутствии Джоан чувствовала себя счастливой. Нравился он ей всегда, с первого дня знакомства. Потом пришло восхищение его профессиональными и человеческими качествами. А теперь… каждый раз, когда она оказывается в его объятиях, она ощущает внутренний жар. Каким-то одному ему известным способом он внес в ее душу покой и снял с плеч часть забот.

Но ей никак нельзя влюбляться в Харви. Он жалеет ее, но не любит и вряд ли когда-нибудь полюбит. В этом-то и заключалась ее трагедия. Она попалась в ловушку замужества без любви, наполовину влюбилась в мужа, который желает видеть в ней только друга. Что же она наделала?

– Джоан! – окликнул он ее с легким упреком.

Она наклонила голову еще ниже, почти к самым коленям, и неожиданно для себя расплакалась. Ужасные, конвульсивные рыдания сотрясали ее тело. В одно мгновение Харви оказался рядом, заключил в объятия и крепко сжал, но это только ухудшило дело. Уткнувшись в его плечо, она рыдала до тех пор, пока рубашка Харви не промокла насквозь.

– Из-з-звини, – с трудом выговорила она сквозь рыдания. – Я не знаю, почему плачу!

– Ничего страшного. Это вполне понятно, – хриплым голосом проговорил он, целуя ее в висок.

– Слишком много… на меня навалилось. – Хлюпнув носом, Джоан оглянулась вокруг, как бы пытаясь отыскать причину всех своих несчастий.

– Конечно, конечно. – Он успокаивающе коснулся губами ее влажной щеки. – Но теперь все будет в порядке. Я ведь с тобой.

Внезапно Джоан почувствовала себя на седьмом небе и еще глубже зарылась в его объятия. И тут их губы встретились. Джоан не знала, кто сделал первое движение, и почувствовала только, что душа ее словно воспарила ввысь, а поток слез чудесным образом иссяк. Харви нежно сжал ее голову в ладонях, и она ощутила, как откуда-то из самой глубины ее души поднимается волна страстного желания.

Он прижался губами к опущенным векам Джоан, и это нежное прикосновение вырвало у нее вздох. Осторожно, нежно он дюйм за дюймом покрывал поцелуями ее лицо, а она отвечала ему тем же, чувствуя под губами то теплую, гладкую кожу, то колючий от уже выросшей щетины подбородок.

– Харви…

– Джоан, – с придыханием простонал он.

Голос его дрожал, и это разожгло в ней огонь страсти, заставило стонать и отдавать его поцелуям губы, шею, нежную кожу под изящными ушами. Ласковым движением Харви откинул тяжелую волну ее волос и жадно приник губами к бьющейся на виске жилке, рука его скользнула под плед, потом под халат и остановилась на бархатистой коже груди.

Напряженно глядя на Джоан, он почувствовал, как неожиданно отвердел ее сосок. Тогда он осторожно развернул плед, раздвинул полы халата и замер, не отрывая затуманенного желанием и нескрываемым восторгом взгляда от проступающего под тонким сатином тела.

Затем, на мгновение закрыв глаза, Харви наклонился и медленно спустил с ее плеч бретельки ночной рубашки. Никогда в жизни Джоан не испытывала такого блаженства. Ее охватило какое-то исступление, эмоции захлестывали, ожидая выхода.

Подняв руки, она грациозным движением привлекла голову Харви к своей груди и, когда его губы сомкнулись на упругом соске, содрогнулась в экстазе.

– О… о! – простонала Джоан, желая, чтобы это продолжалось и продолжалось…

Осторожным, но решительным движением он опустил ее на пол, продолжая дразнить языком набухшие груди. Как в тумане Джоан принялась лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки, пока наконец ей не удалось прижать ладони к его груди и ощутить под пальцами крепкие мышцы и завитки черных волос, дорожка которых исчезала под поясом брюк.

А Харви тем временем стягивал ночную рубашку с ее тела, покрывая поцелуями каждый вновь обнажившийся участок кожи.

Прикосновения его рук и губ становились все настойчивей, дыхание участилось. Шелковистый материал рубашки собрался на бедрах соблазнительными складками, и она вновь ощутила в груди какое-то странное напряжение, от которого по всему телу расходились волны самых разнообразных ощущений.

Губы Харви вновь соединились с ее губами. Горячие, грубовато-упорные, своей безудержностью они сводили ее с ума. От этой сладостной муки она застонала и попыталась расстегнуть пояс брюк, недовольно бормоча что-то, потому что пряжка никак не поддавалась. Но вдруг руки Джоан замерли – ночная рубашка, скользнув вдоль бедер, очутилась у ее лодыжек.

Оказавшись полностью нагой рядом с полуодетым еще Харви, она внезапно ощутила, что совершенно не испытывает стыда. Ее соски слегка касались его кожи, и стоило Харви пошевелиться, как они терлись о его грудь, заставляя Джоан таять от желания.

Страстные поцелуи насыщали ее жаждущие губы, а руки Харви сомкнулись вокруг ее тела, как будто он вообще не собирался отпускать ее. Именно о такой любви она мечтала – неторопливой, чувственной, изысканно-мучительной.

Они идеально подходили друг другу, тела их двигались как в танце, сердца лихорадочно бились в едином ритме, губы встречались и расставались, шепча что-то. Его страсть была и ее страстью – их желания совпадали. И внезапно ее озарило – в основе чувств, которые она испытывала к Харви, лежала любовь! И тогда желание стало и вовсе нестерпимым.

Должно быть, Харви почувствовал этот ее почти неощутимый переход от неуверенности к охотному подчинению, а может быть, увидел в затуманенных страстью глазах Джоан что-то такое, чего не хотел видеть. Потому что неожиданно замер и отстранился. Воцарилось неловкое молчание.

Пораженная до глубины души, она попыталась сесть, но тело отказывалось подчиняться.

– Ты что?..

Но Харви намеренно избегал ее взгляда. Проглотив комок в горле, Джоан потянулась за многострадальным халатом и, внезапно почувствовав себя неловко, прикрыла им наготу. Широко раскрытыми глазами она наблюдала за тем, как он сердито возился с пуговицами рубашки.

– Я забылся. Извини. Я страшно сожалею об этом. Это все моя вина, – невразумительно пробормотал он. – Весь вечер я старался бороться с впечатлением, которое ты на меня производила, и решил было, что преуспел в этом. Но когда поцеловал… уже не смог остановиться. – Харви кинул на нее сумрачный взгляд, в котором еще жила страсть.

Этот взгляд заставил Джоан поежиться, но все, что она смогла из себя выжать, было только неясным мычанием. На большее у нее не хватило дыхания.

– Знаю, – продолжил он. – Я довел тебя до предела, чего не должен был делать. Это непростительно.

Казалось, он ожидал от нее ответа.

– Мм, – покраснев, опять промычала Джоан.

– Ведь доктор говорил, чтобы ты была осторожнее. – Голос его звучал неровно и неестественно. – Он сказал, что от ограниченной лагерной диеты и всего пережитого твоя беременность находится в критической стадии.

Джоан закрыла глаза. На одно, но чудесное мгновение она вновь ощутила себя желанной женщиной.

– Да, это правда. Но я подумала… – Не могла же она сказать ему, о чем подумала. – Я чувствовала себя несчастной. Не могла сдержать слезы. А тут ты…

– Да, – коротко ответил он, милосердно избавляя ее от необходимости объяснять. – Знаю. Ты представляла из себя легкую добычу, и я этим воспользовался. Но мне так захотелось поцеловать тебя, Джоан, а я только обычный человек!

Не такой уж обычный, мысленно отметила Джоан, ощутив боль в душе. Ситуация уже не казалась ей простой и ясной. Им предстоит жить вместе и ей необходимо решить, хочет ли она, чтобы их супружество стало нормальным во всех отношениях, или нет. Но сейчас она не могла найти ответа.

– Ты хоть понимаешь, как поступил со мной? – пробормотала она.

– Да, – просто ответил Харви, увидев ее полные муки глаза и прижимающие к телу халат дрожащие руки. – Я обидел тебя, твое доверие ко мне пошатнулось. Тебе могло показаться, что на тебя смотрят как на объект для сексуальных притязаний. Но это не так, Джоан. – Она почувствовала себя покинутой и несчастной, а еще опозоренной тем, что он отверг ее желание любить. – Я испытываю к тебе особые чувства. – Мягкость его тона снова вызвала слабость в теле, наполнила ее безнадежностью, от которой на глазах выступили слезы. – У нас с тобой странные взаимоотношения, – продолжил он. – И нам понадобится время на то, чтобы все утряслось. Ты женщина, о которой мужчина может только мечтать. Любящая, приятная в общении, эмоциональная, прямодушная. – Он опустился перед ней на колени. – И я надеюсь, что со временем наша дружба перерастет в нечто иное…

– Во что именно? – тихо спросила она.

Харви прикрыл на мгновение глаза, как будто слова давались ему с трудом.

– В действительно крепкую связь, – к ее разочарованию, наконец произнес он. Джоан показалось, что Харви осторожничает, боится сказать лишнее. – Основанную на доверии и уважении друг к другу. Мне хочется заботиться о тебе, сделать тебя счастливой. И думаю, что мы сможем…

– Сможем что? – снова спросила она, затаив дыхание, желая, надеясь…

– Думаю, когда-нибудь мы сможем разделить нечто большее, чем общий дом.

Вероятно, Харви имел в виду, что они разделят постель. Ему нужно было от нее все, что угодно, только не любовь. Возможно, он даже не в состоянии произнести это слово. Джоан взглянула на его склоненную голову, борясь с искушением сказать, что надеется когда-нибудь разделить с ним свое сердце, если только он уделит ей хоть малую толику своего.

– Понятно…

Он поднял голову и как-то беспомощно пожал плечами.

– Я знаю, сейчас тебе не хочется задумываться над этим. Чувствую, что все испортил. Но у меня не было намерения действовать так грубо.

Его поведение вряд ли можно было назвать грубым. Скорее неожиданным. Все его действия казались столь естественными, как будто отдаться друг другу было для них самой обычной вещью.

– Мы оба были слишком возбуждены, – хрипло произнесла она, чувствуя, что вновь находится на грани срыва.

– Я хотел тебя… хотел обнять тебя и… – Харви нахмурился и вновь опустил голову, а когда вновь поднял ее, сердце Джоан сжалось – столько в его взгляде было боли. – Есть многое, чего я хотел бы получить от тебя: физическая страсть, обладание… Но все это бледнеет по сравнению с моим желанием завоевать твое доверие, сделать наш брак прочным. Я не имею права рисковать нашими взаимоотношениями только потому, что ты выглядишь столь привлекательно. – Он криво улыбнулся. – Прости меня.

С трудом ей удалось отвести взгляд от лица Харви. Надежда еще не была потеряна. Ему нужна ее дружба, он хотел благополучия их браку. К тому же находил ее привлекательной. Любовь может прийти со временем. Возможно, когда-нибудь он преодолеет последствия былой трагедии и вновь откроет свое сердце для любви.

Она понимающе кивнула.

Харви взял ее руку и нежно поцеловал.

– Спасибо тебе, Джоан.

К этому времени комната была уже ярко освещена солнечным светом, но глаза ее слипались, веки будто налились свинцом.

– Я так устала, – сонным голосом произнесла она и, подавшись вперед, вновь оказалась в его объятиях, но была слишком измучена, чтобы противиться этому.

– Поспи. Я разбужу тебя, когда надо будет ехать в аэропорт, – шепнул он ей на ухо.

Тяжело вздохнув, Джоан шевельнулась в его руках, чувствуя в полусне, как бьется возле ее груди сердце Харви.

Она завоюет это сердце. Если только, пытаясь добиться невозможного, не разобьет свое.

5

– Теперь ты опять стала похожа на себя прежнюю, – лениво заметил Харви три недели спустя, когда они отдыхали на веранде дома, снятого им на Доминике.

Никто из них не спешил навестить Бел. Для них оказалось более важным восстановить прежние взаимоотношения и поправить здоровье Джоан.

– И какой же я была прежде? – спросила Джоан с тайным удовольствием. Она отлично знала, что имел в виду Харви, но хотела услышать это от него самого.

Он с улыбкой поднял вверх бокал дайкири.

– Женщиной, которую я когда-то встретил, – сказал он с теплой улыбкой, – на дороге, ведущей в Могадишо. Нанятый тобой автомобиль оказался в канаве, ты меняла колесо, была вся перепачкана грязью… и смеялась.

– Что ж, это было достаточно смешно, – ответила она, хихикнув. – Я намеревалась, прибыв на место, переодеться во что-нибудь умопомрачительное, чтобы произвести впечатление на знаменитого журналиста из «Юнайтед пресс», собирающегося в тот вечер взять у нас с Линдой интервью.

– Но когда ты не прибыла вовремя, Линда забеспокоилась, и я поехал на поиски. И обнаружил в канаве чумазую женщину! – Он улыбнулся. – Никогда не забуду этого. На тебе было платье цвета морской волны, а волосы торчали во все стороны. Сногсшибательно! Мне захотелось схватить тебя в охапку и поцеловать прямо на месте!

– Никогда бы не подумала! – воскликнула она, пораженная и тронутая тем, что он не забыл, во что она была одета. – Ты вел себя тогда очень вежливо и благовоспитанно, – припомнила она. – Даже чересчур…

– Пришлось, – хмыкнув, сказал он. – Первым моим желанием было притиснуть тебя к автомобилю и зацеловать до смерти, но я вынужден был сдерживаться. Есть что-то необычайно притягательное в женщине, смеющейся перед лицом неприятностей и, – добавил он, поддразнивая ее, – с пятном грязи на хорошеньком носике.

Джоан просияла. Проводимые вместе дни исподволь меняли их отношение друг к другу. В отдалении от пляжей, полных туристов, в приятном ничегонеделании они наслаждались уютом и покоем колониального особняка и великолепием прилегающего к нему обширного участка.

– Точно, ты вытащил платок и долго вытирал мне нос, – весело сказала она, вернувшись к воспоминаниям об их первой встрече. – Но как ты при этом хмурился! А на обратном пути не проронил ни единого слова и во время интервью вел себя весьма сухо. Знаешь, на следующее утро я расспросила о тебе Линду.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Неужели?

Она усмехнулась. Слишком уж он старался не показать виду, что его это интересует!

– Я спросила ее, всегда ли у тебя такое плохое настроение. Линда потратила целых полчаса, объясняя мне, что ты являешь собой нечто среднее между архангелом Гавриилом и рыцарем Ланселотом, и я подивилась тому, что такой образец добродетели невзлюбил меня с первого взгляда!

Харви блаженно вытянул ноги.

– Шесть месяцев спустя, когда мы вновь встретились все вместе, Линда прочитала мне такую же лекцию, – признался он. – Согласно ей, ты оказалась просто незаменимой и она собиралась всюду брать тебя с собой. Создавалось впечатление, что ты представляешь из себя нечто особенное. – Он покосился на нее. – Мне кажется… она любила тебя.

Лицо Джоан осветилось улыбкой.

– Надеюсь, это так, – проникновенно сказала она, представив себе высокую статную женщину с коротко стриженными седыми волосами. – Линда направляла меня и помогала во всем, что я делала для «Спасения». Она посвятила этой организации всю свою жизнь. Я просто обожала ее.

– Вы очень сблизились, так ведь? – задумчиво спросил он.

– О, ей нравились мои рассказы о крестном отце и Хедер-хаузе, о родителях и жизни дома. Знаешь, я думаю, она тосковала по Англии, – призналась Джоан. – Хотя никогда не ездила туда. Пару раз я заставала ее сидящей с совершенно отсутствующим видом.

– А ты тоскуешь по дому? – спросил он несколько напряженно.

– Нет, – быстро ответила она. – Мне здесь нравится…

– Так же, как и в Хедер-хаузе?

– Конечно нет, Харви! – При виде его уныло вытянувшегося лица она рассмеялась. – Но у меня навсегда останутся хорошие воспоминания об этом месте, потому что… потому что мы стали здесь такими хорошими друзьями, – боясь признаться в большем, не совсем уверенно закончила она.

Харви согласно кивнул.

– Я рад, что решил тогда поехать в Сомали. Иначе мы могли и не встретиться, – негромко произнес он. – И не оказаться там, где в данный момент находимся.

– И… где же мы сейчас находимся, Харви? – несмело спросила она.

– На прекрасном острове, где отлично проводим время. Пойдем прогуляемся по саду, – как ни в чем не бывало предложил он.

Несмотря на недовольство уклончивостью Харви, Джоан послушно встала и взяла его за руку. Они вошли в прохладный, просторный дом, шагая совершенно бесшумно по широким полированным плашкам из хлебного дерева.

– Какой замечательный дом… – Джоан подошла к одному из изящных столов из розового дерева, чтобы полюбоваться на огромную вазу с сорванными ею накануне цветами, и заставила себя высказать то, что вот уже два дня вертелось у нее на языке. – Нельзя же откладывать это до бесконечности. Мы должны встретиться с Патриком и убедить Бел пройти тест…

– Пока подожди, – прервал ее Харви. – Дадим побольше времени самим себе. Как только они узнают, что мы здесь, тут же захотят устроить ужин… Ну, в общем, сама знаешь, как это обычно бывает.

Джоан кивнула, в душе довольная тем, что встреча откладывается. Насколько она любила Патрика, настолько неловко чувствовала себя рядом с холеной, скрытной Бел. Сделав успешную карьеру фотомодели, Бел отпугивала как мужчин, так и женщин своей безупречной красотой и холодноватой сдержанностью. Кроме того, Джоан пока не слишком стремилась к тому, чтобы кто-нибудь вторгся в их жизнь и нарушил идиллические взаимоотношения. Очень скоро они, возможно, узнают правду о ее отце, и это может оказаться совсем не та правда, которую ей хотелось бы услышать.

– Но если мы останемся здесь еще на некоторое время, то я буду не против поселиться где-нибудь в другом доме, – немного помолчав, предложила Джоан, однако на лице ее было написано совсем другое. Харви поднял бровь, и она пояснила: – Ну, знаешь, этот дом, должно быть, обходится страшно дорого…

– Совсем нет. Я знаком с владельцем, – успокоил он. – И за время нашего пребывания оплачиваю только содержание слуг. А они, думаю, даже рады, что у них есть за кем ухаживать.

– Ну, если так, то я с удовольствием останусь, – с нескрываемой радостью призналась Джоан. – Видимо, твой друг не испытывает недостатка в деньгах?

Она окинула восхищенным взглядом антикварную мебель, шелковые и муслиновые драпировки и белый с синим фарфор, резко выделяющийся на фоне потемневшей от времени поверхности столов розового дерева.

– Ты не смог бы выбрать лучшего места, Харви.

Тот, казалось, был польщен.

– Значит, договорились. Перед тем как посетить Патрика и Бел, мы с тобой еще немного побездельничаем.

– Мы с тобой просто-напросто гедонисты! Честное слово. Еще никогда в жизни я не бездельничала столько времени!

– Тебе это нужно. Слишком уж многое тебе пришлось пережить.

Она с благодарностью коснулась его руки.

– Сейчас я чувствую себя намного лучше А сколько я узнала об острове. Как будто у меня персональный гид!

– Меня научили быстро добывать нужную информацию, – беспечно ответил он. – Я хочу, чтобы ты увидела здесь все, что только можно, – жерло вулкана, серные источники. Кроме того, мы должны посетить местный рынок…

– И проехать еще раз на автобусе, – сказала она. – Это было так весело!

– Но шумно. – Харви поморщился, вспомнив, что мини-автобус был снабжен динамиками, из которых непрерывно извергались оглушительные звуки калипсо.

– Разве можно забыть, как пассажиры буквально извивались в такт музыке. А милые местные жительницы, которые нахваливали нам местный рынок… Одна из женщин вроде сказала, что плантация де Месонеро недалеко оттуда. По-моему, она называется «Изумрудный лес»?

– Да, что-то вроде того. Но мы поедем туда позднее. – Его лицо было в тени, солнечный свет скрадывали жалюзи, но ей показалось, что он несколько насторожился. – Нам с тобой еще многое предстоит увидеть.

Они вышли из прохлады дома на залитый солнцем внутренний двор, где воздух был напоен ароматом тропических цветов и плодов цитрусовых деревьев. Положив руку на талию Джоан, Харви привлек ее к себе, и она замерла в ожидании.

С каждым днем он становился все более жизнерадостным и нежным. Висевший на них груз забот словно на время перестал существовать, и, дурачась на песке пляжа или купаясь в сверкающей голубизной воде, они смеялись как дети.

Джоан понимала, что влюбилась по уши; надежда и страх обуревали ее в одинаковой степени. Она опять рискнула высунуть голову из песка и могла поплатиться за это. Но все равно ни о чем не жалела.

Видимо, душевная рана Харви, связанная с потерей Маргарет, потихоньку затягивалась. Хотелось надеяться, что вскоре он осознает, насколько близки они стали друг другу. Им было хорошо вдвоем – иногда хорошо молчать, иногда непринужденно болтать. Ради таких взаимоотношений стоило жить на свете.

Никогда еще Джоан не ощущала себя такой счастливой. Радость, светившаяся теперь в ее глазах, накладывала отпечаток на внешность, и даже она сама понимала, что женщину, которую она видит в зеркале, делает красивой именно любовь.

– Джоан…

– Да, Харви? – с притворной сдержанностью спросила она, понижая голос до шепота, хотя ей хотелось кричать от нетерпения.

– Думаю, сегодня нам стоит прокатиться на плоту.

– О, разумеется. – Это было совсем не то, что ожидала услышать Джоан, и пережитое разочарование убило радость, зародившуюся было в душе.

– Тебе не нравится эта идея? – изумленно спросил он прежде, чем она успела опомниться и сделать вид, что заинтересована предложением.

– Что ты, конечно нравится! – ответила она с несколько излишним энтузиазмом. – Надеюсь только, что река не слишком бурная. Я не очень-то храбрая.

– Не сказал бы, – возразил Харви. – Человек, который решился сказать пограничным властям, куда они могут идти со своими правилами, и отдать детей прямо в руки нетерпеливо ожидающим родителям, по моим понятиям, человек сверххрабрый! – Он взглянул на нее, сверкнув глазами из-под густых ресниц. – Но сейчас нас ждет прогулка по тихой воде. Это тебе подходит?

Это ей подходило. Харви взял с собой небольшой рюкзак и нечто, напоминающее мачете, названное им абордажной саблей. Потом они прошли через запущенную плантацию, мимо старой водяной мельницы, заброшенной сахароварни и оказались на краю джунглей.

– А это не опасно? – с тревогой спросила она. – Мы же не знаем, какие здесь водятся звери.

– Я знаю достаточно, – заверил ее Харви. – Тропинка расчищена, ею часто пользуются. – Он взял Джоан за руку. – Пойдем. Тут только пара миль. – И в ответ на ее удивленный взгляд добавил: – Я знаю, что делаю. Если я смог пройти через Афганистан и Корею, то местные джунгли мне не страшны.

– Прости, я забыла, – пролепетала она.

Но жесткость последнего заявления Харви несколько насторожила Джоан. Покосившись на него, она как будто в первый раз увидела и по-настоящему оценила одетое в камуфляжную рубашку и короткие шорты тренированное тело. Последнюю неделю Харви вел себя как обычный беззаботный отдыхающий. Однако он был человеком весьма неординарным, прекрасно подготовленным к своей работе как морально, так и физически, способным преодолеть любые трудности, беспристрастным и объективным независимо от обстоятельств.

Кроме выносливости и журналистской хватки, ему необходимо было оставаться хладнокровным даже под огнем, придерживаться нейтралитета, освещая события с обеих сторон. Так ли уж легко было ему не обращать внимания на собственные чувства, делая то, что от него требовалось?

– Красное дерево. – Харви указал на гигантский ствол.

– Да? – отозвалась она машинально, думая о том, что хотя Харви внешне и выглядит мягким и обаятельным, но когда это необходимо, может действовать так же жестко, как морской пехотинец. Джоан слышала множество историй о его способностях.

Она пыталась сосредоточить внимание на его негромких замечаниях о попадающихся им на глаза птицах, растениях, но внутреннее напряжение все время нарастало. Осторожно пробираясь среди зарослей гигантских папоротников и орхидей, ныряя под преграждающие путь лианы, Джоан только поражалась осведомленности Харви.

– Взгляни, – указал он на шестидюймового монстра. – Это жук-геркулес. Не правда ли, подходящее название для такого огромного создания?

– Прямо в точку, – согласилась она, думая о том, что вряд ли Харви мог бы так знать местную флору и фауну, если бы не провел какое-то время на Карибах.

– Ты бывал когда-нибудь здесь на задании? – спросила Джоан с надеждой.

– Нет. Предпочитаю Европу или Африку, – рассеянно ответил он.

– Но ты столько знаешь о здешних птицах и растениях, – заметила Джоан.

Он кинул на нее быстрый взгляд, и на его губах появилась улыбка, показавшаяся Джоан не слишком искренней. Сердце ее тревожно встрепенулось. Что он от нее скрывает?

– Я ведь всезнайка, не так ли, – беспечно пояснил он. – Прочитал массу книг. В том числе и труд Джеймса Бонда о птицах Вест-Индии. Ты знаешь, что имя одного из самых известных в мире секретных агентов позаимствовано у орнитолога? – Теперь его смех прозвучал вполне естественно, и Джоан решила, что становится излишне подозрительной.

– Нет, не знала, – сказала она с теплотой в голосе.

– Флеминг жил на Ямайке и по книге Бонда определял птиц, водившихся возле его дома.

Затем они начали обсуждать фильмы, нравившиеся обоим. Джоан беззаботно шагала рядом с Харви среди великолепных джунглей. Кроны деревьев поднимались на высоту около ста футов, под их пологом было темно и тихо – раздавалось лишь поскрипывание гигантских стеблей бамбука, шелест листьев, эпизодическое хлопанье крыльев да возмущенные крики попугаев с ярким оперением.

Харви остановился у водопада, низвергающегося в отливающий металлической голубизной водоем, неподалеку от которого в густой тени деревьев виднелось небольшое строение, похожее на сарай.

– Подожди здесь, – посоветовал Харви. – Я вытащу плот.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробормотала Джоан, с сомнением глядя на широкую реку.

– Джоан! – Он укоризненно покачал головой. – Неужели ты думаешь, что я стал бы рисковать твоей жизнью и жизнью твоего ребенка?

– Нет. Не стал бы. – Джоан улыбнулась. – Я доверяю тебе.

Стоя на ковре из алых лепестков огненного дерева, она наблюдала за тем, как он, открыв дверь сарая, вытащил плот на маленькую пристань.

– Кресло к вашим услугам, миледи, – расшаркался он.

Джоан рассмеялась. И действительно, к плоту было привязано плетеное кресло, а рядом с ним второе.

– Все выглядит необычайно комфортабельно, – сказала она, испытывая чувство раскаяния за свои мысли.

– Это еще что, а виды, а яства… – сказал он, срывая с дерева пару плодов манго и кладя их перед креслами. – А вино… – И он выудил из рюкзака бутылку.

– Шампанское? Харви! А я все думала, что там у тебя такое! Ты же сказал, что это смазка для движущихся частей! – в восторге воскликнула она.

– Моих частей. Твоих частей, – подмигнув, ответил Харви. – У нас даже музыка есть. – И, вытащив маленький приемник, покрутил ручки. Тишину джунглей нарушили оглушительные звуки рока, и Харви торопливо начал поиски другой волны. – Извини, пожалуйста. Я ненароком распугал всех окрестных попугаев. – Найдя нежную, романтическую мелодию, он удовлетворенно кивнул. – Вот так-то лучше. – И с шутливой торжественностью добавил: – Прошу на плот, миледи.

– Иду, иду! Ах, Харви! – вдруг вскрикнула она. – Он качается!

– Подожди минутку… Чтобы уравновесить его, нужны двое… Вот так, – довольно сказал он, устраиваясь рядом с ней. – Ну, а теперь держись!

– На помощь! – закричала Джоан, когда Харви потянулся за веревкой, чтобы отцепить плот, и тот накренился.

Судорожно вцепившись в подлокотники кресла, она с нервным смешком смотрела, как он с массой предосторожностей возвратился на прежнее место.

– Устойчив, как скала, – заявил Харви и, взглянув на ее испуганно-восторженное лицо, вдруг вздохнул: – Джоан, ты просто неотразима!

И его губы коснулись ее губ… но, к сожалению, лишь на мгновение. Потом Харви поднял голову и бросил на нее пристальный взгляд, от которого перехватило дыхание, а голова наполнилась фантастическими грезами.

– Меня задержат за управление плотом в нетрезвом виде, – пробормотал он. – Пожалуй, лучше заняться манго.

Плот медленно плыл по лениво текущему потоку. Джоан откинулась в кресле, не рискуя даже бросить взгляд на повернутое в профиль лицо Харви. Она знала, что может не выдержать и выдать себя. Все равно каждая черточка его лица и так была запечатлена в ее памяти.