Текст книги "Соперницы"

Автор книги: Андреа Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Никогда в жизни мне не было так хорошо, – воскликнул Норман, все так же не шевелясь. Дженни рассмеялась. – Да, наш маршрут изменился, – продолжил он небрежным тоном. – Мы направляемся в Арран. Есть одно дело, которое я должен закончить там, прежде чем мы отправимся в Эдинбург. Хорошо?

– А, так вот что возбудило тебя? Вот что заставило сверкать твои глаза? Значит дело, а? – поддразнила его Дженни.

Он сгреб ее в охапку и прижался лицом к волосам.

– Это не займет много времени. После этого я весь твой.

В аэропорту на Арране она сошла по трапу за руку с Норманом со счастливой улыбкой на лице, не замечая ничего вокруг. Пока не поняла, что ладонь Нормана пытается высвободиться из ее руки. Он обогнал ее на шаг, оставил позади, почти побежал…

Около здания вокзала их ждала выглядевшая как всегда потрясающе Арабелла.

10

Дженни остановилась в замешательстве. Ее не удивило появление Арабеллы. Ее смутила та радость, с которой Норман рванулся навстречу Бел. Память услужливо подсунула Дженни еще одну деталь. Она вспомнила, каким возбужденным Норман вернулся после переговоров с пилотом об изменении маршрута. Так вот что взбудоражило его. Он знал, что увидит Арабеллу. Именно предстоящая встреча воспламенила его чувства.

Дальше – больше. Когда Дженнифер обрела наконец способность воспринимать какие-либо звуки, первое, что донеслось до нее, было восклицание Арабеллы:

– Скажи ей! Мы должны сказать!

– Нет, – резко оборвал ее Норман.

– Что вы должны мне сказать? – Дженни почувствовала, что кровь отхлынула от лица, и бледность, наверное, видна даже сквозь загар. Она поняла это по встревоженному лицу Нормана.

Он попытался сказать что-то, но закашлялся.

– Дорогая, – начал Норман чуть охрипшим голосом.

Она стряхнула с плеча его заботливую руку.

– Что вы должны сказать мне?

– Черт, но не здесь же!

– Здесь! Сейчас! – потребовала Дженнифер. Сердце ее стучало так громко, что, казалось, она оглохнет. – Если есть какие-то проблемы, если я должна лететь домой…

– Дорогая! Ты вовсе не должна лететь домой! – успокаивающе сказал Норман, одарив ее нежным взглядом. – Если ты снова подозреваешь меня и Беллу…

– Начинается! – Арабелла картинно закатила глаза.

– Я все объясню по дороге, – заверил Норман. – Только сделаю пару звонков, и мы поедем. Я провожу вас обеих к машине, и вы там подождете. А пока, Бел, расскажи, какие новости здесь, в Шотландии.

Арабелла начала с истории об одном эдинбургском банкире, которую прочла в утренней газете.

– Представляешь, – щебетала она, – шестнадцать лет он содержал любовницу, и только недавно его жена и пятеро детей с удивлением узнали об этом!

Сердце Дженни сжалось. Жены так легко обманываются насчет своих мужей.

Они подошли к машине, женщины уселись на заднее сиденье, и Норман, закрыв за ними дверь, энергично зашагал в сторону аэровокзала.

– Я так рада видеть его, – вздохнула Белла, пожирая глазами удаляющуюся фигуру. Она потянулась, изогнув красивое тело, устроилась поудобнее и расправила кремовую юбку элегантного костюма. – И он тоже. Мы соскучились друг по другу.

– Да, конечно, – чуть слышно пролепетала Дженни. – Ведь вы старые друзья.

– Друзья! Не только! Ты должна наконец узнать. – Арабелла нарочито громко рассмеялась, взглянув на окаменевшее лицо Дженни. – Могла бы догадаться, милочка. Каждый раз, когда вы занимались любовью, он думал обо мне. Норману ты нужна лишь для того, чтобы удовлетворить похоть. А любит он меня! Мы любим друг друга Долгие годы.

– Я так не думаю, – потрясенно пробормотала Дженни. Она дружески положила руку на ладонь Беллы. – Я понимаю, что ты испытываешь к нему…

– Нет, не понимаешь! – зло выкрикнула Арабелла, сбрасывая руку Дженни. – Мы любим друг друга. Какая же ты дуреха! Когда ты поймешь наконец, что попалась на удочку…

– Когда же ты поймешь, что мы только что вернулись из чудесного романтического путешествия, и мы…

– Простушка! – с презрением и жалостью крикнула Белла, перекрывая возмущенный голос Дженни. – Он занимается этим направо и налево. Все только для того, чтобы позлить меня. Ему нравится щекотать мне нервы. По отношению к женщинам он просто негодяй! Ему нужны перемены. Но он всегда возвращается ко мне.

– Замолчи! Не хочу тебя слушать! – пронзительно закричала Дженни. – Я знаю, что он любит меня.

Арабелла схватила Дженни за запястье и больно сжала его.

– Он ничего тебе не сказал? Нет? – Белла тяжело дышала. – Я знаю его тело лучше, чем ты! Я разбираюсь в сексе. Кого из нас, ты думаешь, предпочтет такой искушенный в любовных делах мужчина, как он? Наивную скромницу, имеющую смутное представление о том, где что расположено, или опытную женщину, знающую сотни способов, как доставить мужчине удовольствие и довести его до экстаза!

– Ты дьявол! – в ужасе прошептала Дженни.

– Потому-то мы и подходим друг другу, – торжествующе провозгласила Арабелла. – Я не знаю, почему он женился на тебе. Не из-за любви, нет! У него была совсем другая причина.

– Так скажи мне, – холодно предложила Дженнифер.

– Месть!

– Ему не за что мстить мне! – Дженни была в недоумении.

– Тебе – нет. Он мстит твоему отцу, – победоносно посмотрела на нее Арабелла. – Бедняжка! Конечно, разве твой бедный провинциальный ум мог додуматься до этого! Его зовут Поль! Он сын Памелы и Мориса Хоксфилдов! Поль Хоксфилд. – Алый рот Беллы кривился в злой ухмылке перед затуманенным взором Джейн. – Твой отец сделал несчастной его мать.

У Дженнифер перехватило дыхание. Арабелла злорадно посмотрела на соперницу. Конечно, вспомнила Дженни, Норман рассказывал о трагедии своей матери, правда, не называя имен.

– И это еще не все! – прошипела Белла. – Фрэнк Бримсли лишил Нормана наследства. Норман был тогда еще зеленым юнцом и поклялся отомстить ему. Теперь ты мне веришь?

Дженнифер почувствовала слабость, голова ее словно налилась свинцом. Норман. Поль Хоксфилд. Самая уважаемая фамилия на Арране. Старинный почтенный род. Он сказал, что есть еще одно дело, которое ему нужно закончить.

Месть семье Бримсли.

– Выходи из машины! Быстрее! – Арабелла буквально выталкивала Дженни холодной ладонью. – Беги от него, пока он не завершил своего жестокого плана. У него накопилось столько ненависти к Бримсли, что он не пощадит и тебя. Беги! – настойчиво твердила она. – Да, вот, возьми это. – Джейн тупо уставилась на деньги, которые протягивала ей Арабелла. – Следующим же самолетом улетай домой, в Уиклоу. Сидите там с матерью тихо, как мышки. Забудьте о нем. Даст бог, и он, возможно, забудет о вас, выместив свою злобу на Фрэнке.

Одно слово проникло в сознание Дженни.

– С матерью? Но моя мама здесь, на Арране.

– Нет! – Белла звонко хлопнула рукой по сиденью. – Твой отец уже успел вышвырнуть ее вон.

– Мама, бедная.

– Ей повезло, я считаю. Избежит новых скандалов с Бримсли. И ты беги. Уезжай домой! – Арабелла перегнулась через Дженни и распахнула дверцу автомобиля.

Первым побуждением Дженни было скрыться отсюда как можно скорее. От Беллы, Нормана и всего, что связано с ними. Приехать к маме, уткнуться в ее теплое плечо и забыть как страшный сон свое неудавшееся замужество. Она уже опустила ногу на тротуар, но тут мысль ее заработала в обратном порядке. Дженни заставила себя успокоиться, и все обдуманно взвесить. После небольшого раздумья она решительно вернула Бел деньги.

– Торопись! – взвизгнула Белла. – Он может возвратиться с минуты на минуту. О боже!

– Замолчи! – выкрикнула Дженнифер нервно. – Не мешай. Я должна понять…

– Нет времени!

К своему удивлению, Дженни повернулась к Белле, взяла ее за плечи и встряхнула с силой, которую не подозревала в себе.

– Послушай меня, – угрожающе проговорила она. – Закрой свой рот на некоторое время, или я окончательно потеряю терпение, приму грех на душу и просто придушу тебя.

Она с отвращением оттолкнула от себя Беллу и перестала обращать на нее внимания. Ее волновали вещи гораздо более серьезные, чем жалобные всхлипывания испуганной Арабеллы. Дженни постаралась вызвать в памяти образ Нормана. Не того Нормана, о котором рассказывала Белла, а которого она знала сама. Как звучал его голос. Как он держал себя. Как смотрел на Дженни, что говорил, как дотрагивался до нее.

Неужели все это было ложью? Кто из них ошибался – она или Арабелла? Из всего, что сказала Бел, только один факт можно считать достоверным. Норман скрыл от Дженнифер свое происхождение. Но на это у него могли существовать веские причины. Зачем ей слушать Арабеллу? Пусть Норман сам все объяснит. Ведь многое из того, что сообщила о нем Бел, абсолютно бездоказательно. Нет, будет разумнее выслушать самого Нормана. Раз существуют сомнения, разрешить их может лишь правдивое объяснение. Она предоставит ему шанс.

Гордо выпрямившись, Дженни произнесла спокойно и твердо:

– Он любит меня, и я люблю его. Не знаю, почему ты так жестока ко мне, хотя я не сделала тебе ничего плохого.

– Значит, война? – прорычала Арабелла.

– Война, – кивнула Дженни.

– Еще ни одной из женщин не удавалось отнять его у меня.

– Потому что ты пичкала их ложью, – презрительно сказала Дженни, и Арабелла вздрогнула. Эта женщина очень опасна, сделала окончательный вывод Дженнифер. Она с огорчением подумала, что бесполезно ожидать объективности от Нормана. Он слеп в своем безоговорочном обожании подруги детства и не видит, что за существо находится рядом с ним. Он может не поверить ничему, что скажет о ней Дженни. Но она не намерена сдаваться. А вот и он, спешит к ним с того конца площади.

– Все улажено. Передай ключи, Бел. – Норман улыбнулся им обеим и уселся на водительское место. – Ты даже не предполагаешь, Дженни, куда мы сейчас направимся. Дорогая, пересядь ко мне. – Когда обе они – и Дженнифер, и Арабелла – открыли свои дверцы, чтобы перейти к нему, Норман рассмеялся. – Придется мне придумать для тебя какое-нибудь другое слово, Бел. «Дорогая» принадлежит теперь Джейн. Как тебе понравится «крошка»? – снисходительно спросил он.

– Никак не понравится. – Глядя на мило улыбающуюся Беллу, трудно было предположить какая сцена разыгралась здесь несколько минут назад. – Уверена, – сказала она, когда Дженни, поцеловав Нормана, уселась с ним рядом, – когда ты узнаешь об одном дельце, которое я провернула, мы с Дженни поменяемся местами.

Норман был занят сложным маневрированием при выезде со стоянки и слушал Арабеллу не слишком внимательно.

– Что? – рассеянно спросил он.

– Узнаешь, когда доберемся до места.

Чувство тревоги охватило Дженни. Однако она старалась не выдать беспокойства и продолжала беззаботно болтать с Норманом, восхищаться чудесными окрестностями. А мозг сверлила одна и та же мысль: что-то снова угрожает ее счастью.

Только она не позволит разрушить его. Дженни будет отстаивать свое право на Нормана. И любой, любой, кто встанет на ее пути, узнает, как она умеет сражаться за свою любовь.

Глаза Дженнифер блестели, как изумрудная трава Аррана. Она даст бой. Она и Арабелла будут сражаться, и Норман даже не догадается об этом. Она уверена, что победит.

Норман рассказывал ей об истории острова. Пожалуй, с большим пафосом, чем предполагали обстоятельства. Дженни не часто видела его таким возбужденным. Она не сбивала его вопросами. Ее любопытство подождет. Скоро она поймет, почему он так взволнован.

– Видишь, здесь совсем другой берег, – сказал Норман, одной рукой держа руль, а другой показывая на бескрайний золотой пляж. – Как прекрасно!

– Да, – согласилась Дженни, поглаживая его руку, которая опустилась на ее бедро. – Как вы думаете, может быть, мы сможем погулять, прежде чем настанет время… переодеваться к ужину? – с невинным видом спросила она.

Норман вздрогнул. Дженни заметила, что он попался на ее провокацию и наверняка подумал о том же, о чем и она. Как они в последний раз «переодевались к ужину».

– Х-мм, – прорычал Норман, свирепо взглянув на нее. – Я не могу ни о чем думать. Могу только действовать.

– Ты можешь сообщить, куда мы направляемся? – поинтересовалась Дженнифер.

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

– Да, дорогая. Теперь могу. Мы приближаемся к дому, который я любил всю жизнь. Дому, о котором я мечтал больше, чем о чем бы то ни было, к которому стремился всем существом.

– К дому? – разочарованно переспросила Дженни. Она с удивлением увидела, как восторженно блестят его глаза.

– Это не совсем обычный дом, – объяснил Норман с теплотой в голосе. – И поэтому я сейчас как на иголках. Я близок к осуществлению своей мечты. Мечты, которую лелеял на протяжении целых двадцати лет. Это дом моего отца.

– Понимаю, – прошептала Дженни. Он говорил о поместье. Дженни затаила дыхание. Ведь она уже знала, кто он.

– Мой дом великолепен! – с чувством продолжал Норман. – Весь из розового гранита. Крутая крыша с высокими трубами, белые ставни и роскошный сад. Он находится на самом краю поместья. Его территория тоже сказочно прекрасна. Несколько километров побережья, девственный лес, в котором прячется маленькая резвая речушка. Там есть старая голубятня, похожая на огромный каменный барабан. В ней спокойно могли бы расположиться четыре сотни голубей. А какие в лесу поляны! Солнечные, душистые, усыпанные фиалками, маргаритками, барвинком. Сколько там земляники! И голова кружится от запаха шиповника. В саду, между роз, старый-старый фонтан…

– По-моему, она получила общее представление, – прервала его Белла.

Дженни и так прекрасно знала, как выглядит это поместье. Мама часто рассказывала ей о нем, наверное, сотни раз. Дженни казалось, что она может представить себе каждый камень в фундаменте дома, каждую травинку, пробившуюся сквозь плиты ведущей к нему дорожки. Теперь ей стало ясно, почему с таким угрюмым выражением Норман слушал полную бахвальства речь отца на свадебном обеде, когда тот расписывал «свой» дом.

Значит, надо полагать, Норман вступает во владение домом? Она углубилась в размышления о том, как это событие скажется на их жизни, и не обратила внимания, что Бел и Норман что-то очень весело обсуждают.

– Ты чудо, – сказал он Арабелле.

– Заслужила я награду?

– Подожди, пока мы остановимся, – пригрозил Норман. – Я тебя так расцелую, что ты потеряешь сознание.

– Норман! – погрозила ему пальцем Дженни.

– Мы почти приехали. – Он даже не обратил внимания на ее жест. – Да понимаете ли вы, что это значит для меня! Это же…

– Все, к чему ты стремился, – подсказала ему Арабелла.

У Дженни заныло в груди. Норман остановил машину прямо перед внушительной каменной аркой. Наверху было выложено белым кирпичом: 1623. А ниже большими медными буквами выписана фамилия хозяина усадьбы.

– Хоксфилд, – прошептала она.

– Да! – Он повернулся к Дженни. – Я…

– Я знаю, – нахмурилась Дженни. – Арабелла мне сказала.

– Зачем, Бел? – упрекнул ее Норман, не слишком, впрочем, сурово. В нем бурлила и кипела радость.

– Мой отец знает? – поинтересовалась Дженнифер.

– Нет. Это должно было оставаться в тайне до тех пор, пока я не вырву имение из его хищных лап. Ему никогда и в голову не приходило, что я и есть тот хилый тщедушный мальчишка, который вечно путался у него под ногами. По-моему, когда я был ребенком, он даже ни разу не взглянул на меня. Он проводил со мной и матерью ничтожно мало времени, так что неудивительно, что спустя двадцать лет не узнал меня.

Норман проехал под аркой, и они оказались в саду. Впереди виднелся большой дом. Его обаяние сразу подействовало на Дженни. Это полное достоинства старинное родовое гнездо, построенное с заботой и любовью, хранимое и лелеемое многими поколениями одной семьи, его гармония с окружающей природой завоевали сердце Дженнифер, околдовали ее. Но чувство тревоги не проходило. И виной тому была Арабелла. Дженни интуитивно ожидала от Арабеллы какого-нибудь неприятного сюрприза.

Интересно, как поведет себя Норман? Когда она выходила за него замуж, имение принадлежало Фрэнку. Теперь каким-то образом оно должно было перейти к Норману. Он обещал ей не преследовать отца. Какова во всем этом ее роль? Может быть, действительно, он использовал ее лишь для плана по восстановлению своих прав на владение поместьем? Может быть, она больше уже не нужна ему?

– После стольких трудных лет я достиг всего, чего хотел, – глаза Нормана лихорадочно блестели. – Мои предки обосновались на Арране почти тысячу лет назад. Этот дом был построен гораздо позже. Теперь он снова принадлежит Хоксфилдам. Джейн, ты понимаешь, что это значит для меня?! Представляю, как вытянется лицо Бримсли, когда он все узнает.

В тот момент, когда автомобиль затормозил у парадного подъезда, чувства Дженни так обострились, что ей почудилось, будто какая-то зловещая тень заслоняет ее от Нормана. Дженни стала задыхаться. Распахнув дверь, она выскочила из машины.

– Давайте погуляем на свежем воздухе, – предложила она дрожащим голосом.

– Нет! – жестко отрезала Арабелла, выбираясь из автомобиля. – Никто никуда не пойдет.

Дженни замерла.

– Что?

– Бел… – озадачено начал Норман.

– Решай, Норман. Или она, или я. Выбирай сейчас.

– Что за шутки, Бел? Что на тебя нашло? – Норман попытался рассмеяться.

– Когда ты звонил мне с борта самолета, я сказала тебе, что уговорила Фрэнка Бримсли продать имение. И ты сразу сделал несколько поспешных выводов, – язвительно заметила Арабелла. – Во-первых, ты ошибался насчет Фрэнка и матери Дженнифер…

– Где они? – встревоженно перебил ее Норман. – Фрэнк должен подписать документы!

– Подожди. Выслушай до конца, – высокомерно продолжала Бел. – Фрэнк связался с одной местной проституткой, и Марта Бримсли уехала от него, вернулась домой. Я рассказала об этом Дженнифер. Она знает.

Арабелла с вызовом вздернула подбородок, следя за тем, как Норман жестом сочувствия положил руку на плечо Дженни. Та даже не шевельнулась. Бел удовлетворенно ухмыльнулась.

– Я знаю, ты огорчена, – сказал Норман, гладя Дженни по плечу. – А я рад, что у твоей матери нашлись силы, чтобы уйти от него. Наконец-то она поняла, что он из себя представляет.

– Продолжай, Арабелла, – холодно потребовала Дженни.

– Торопишь свое поражение? – проворковала Арабелла. – Видишь ли, Норман, я убедила Фрэнка продать имение…

– Ну, говори же скорей! – занервничал Норман. – В чем проблема?

– Проблема в том, что оно продано. Но только не тебе.

Норман отшатнулся, лицо его стало пепельно-серым. Он любит это место больше жизни, подумала Дженнифер.

– Кому? – глухо спросил он. – Кто купил его, Бел? Я удвою цену. – Губы Нормана побелели от напряжения. – Я предложу все, чего они хотят. Хоксфилд должно принадлежать мне.

Алый рот Беллы сложился в самодовольную улыбку.

– Тебе не нужно волноваться, дорогой. Это я вложила деньги. Хоксфилд принадлежит мне.

– О боже! – прошептала Дженни. Она поняла, какой козырь приберегла Белла. Имение служит приманкой. Размахивая ею перед носом Нормана, она намеревается увести его от Дженни. Так вот перед каким выбором поставлен Норман. Простушка Дженни и Эдинбург или блистательная Арабелла и Хоксфилд.

Норман молчал. Он переводил потухший взгляд с застывшей Дженни на торжествующую Арабеллу. Потом медленно повернулся и с болью посмотрел на дом.

Все в Дженни оборвалось: тяжелыми шагами Норман направился к дому, остановился в нерешительности перед массивной дубовой дверью, любовно погладил отполированную сотнями ладоней фигурную ручку. Ликующе сверкнув на Дженнифер глазами, Арабелла подлетела к Норману, отперла дверь и распахнула ее приглашающим жестом.

– Я люблю тебя, Норман, – беззвучно, одними губами прошептала Дженни, с отчаянием глядя на его широкую ссутулившуюся спину. – И буду любить всегда, как бы ни сложилась твоя судьба. – Ее сердце рвалось к нему, но ноги будто приросли к земле. Сквозь пелену слез все вокруг виделось нечетким, размытым. Мир потерял реальные очертания, и только одно она знала точно: они должны быть вместе. Всю свою тоску и нежность она обратила в немой призыв к нему. Будто почувствовав его, Норман напрягся, плечи его распрямились.

– Мы будем счастливы с тобой здесь, – возбужденно щебетала Арабелла. – Ты знаешь, я всегда любила тебя.

– О, Бел, – хрипло пробормотал Норман. Он оперся рукой о стену и прикрыл глаза. Никогда раньше не испытывала Дженни такого гнетущего страха. Прежде, когда в ее жизни не было Нормана, она знала, что у нее хватит сил преодолеть любые трудности. Теперь она не знала ничего. – Зайди в дом, Арабелла. Мне нужно поговорить с Джейн.

– Конечно. Только не задерживайся, дорогой. Я хочу, чтобы мы сегодня осмотрели наше владение.

– Иди, Бел, иди, – повысив голос, повторил Норман. Послав ему воздушный поцелуй, Арабелла впорхнула в дом.

– Норман… – голос изменил Дженни. Слова застревали в горле. Не может быть, чтобы он отказался от нее.

– Не могу поверить в то, что случилось, – тяжело произнес он. – Всю жизнь я мечтал о том, чтобы жениться, поселиться здесь и стать продолжателем династии.

Дженнифер вдруг сразу нашла нужные слова.

– Как твой отец? – заговорила она. – Морис Хоксфилд вынужден был жениться без любви, чтобы сохранить за вашим родом фамильное имение. Но разве твои родители были счастливы? Ты, их единственное дитя, рос без теплоты и ласки.

– Вот почему всю свою нежность я перенес на дом, – мягко сказал Норман, поглаживая ладонью резной каменный рисунок колонны, подпиравшей портик. – Он был в детстве моим единственным другом. И еще твоя мать. – Дженни в изумлении уставилась на него. – Да, да, – улыбнулся Норман, – она одаривала меня заботой и вниманием, какого я никогда не видел от отца и матери. Она держала меня на коленях, нашептывала мне разные сказки и жалела меня, если я падал и ушибался, залечивала мои царапины. Когда она помогала на кухне, я прибегал туда к ней, и она учила меня делать пирожные, и мы вместе добирали остатки праздничного крема со дна миски. Она баловала меня, как родного ребенка.

– Бедный мой! – Дженни представила себе маленькое, заброшенное, никому не нужное существо, чувствующее себя одиноко и неприкаянно в огромном роскошном доме.

– Потом я догадался, что она пережила какое-то страшное потрясение, хотя никогда не говорила об этом. Но она часто плакала украдкой, и я, как мог, по-детски, старался утешить ее. Тебе понятно теперь, почему я так возненавидел твоего отца? – жестко сказал Норман. – Когда он женился на моей матери, я знал, что он не любит ее. И этот подлец видел, что я все понимаю, но был уверен, что я никогда не решусь развеять ее иллюзии. Он даже получал от этого какое-то извращенное удовольствие. Фрэнк изнывал от скуки, если вынужден был находиться в обществе матери, и развлекался иногда тем, что заговорщицки подмигивал мне, намекая на наше союзничество. Если бы ты знала, какие страдания испытывал я тогда.

– Ужасно, – всхлипнула Дженни. Она знала, что глаза и нос у нее покраснели, и она выгладит некрасивой, но не могла остановить безудержно капавших слез.

– Мать замкнулась в себе, – тихо продолжал Норман. – Всю жизнь она чувствовала себя несчастной и стала равнодушной ко всему. Она просто начала медленно убивать себя. Незадолго до ее смерти я понял, что у нее не осталось уже никаких сил, чтобы продолжать ставшее бессмысленным существование.

– Несчастная женщина.

– Безусловно, она догадывалась о неверности твоего отца. – Норман прислонился к колонне и запрокинул голову. Он избегал встречаться с Дженни глазами. – Теперь, по прошествии стольких лет, я думаю, что смог бы помочь ей. Если бы мы больше доверяли друг другу, если бы постарались понять. Но я был нелюдим и слишком занят своими проблемами. Я считал, что сам нуждаюсь в жалости. И все же главным виновником я считаю твоего отца, – добавил он сквозь зубы.

Месть. Вот что двигало им. Ненависть глубоко засела в сердце Нормана. Как никогда он был близок к осуществлению своей мечты. Он не будет уничтожать ее отца, но должен стать хозяином в доме, который принадлежал ему по праву Тогда Фрэнк Бримсли увидит, кем на самом деле является мальчишка, которого он не ставил ни в грош. И его постоянно будет мучить мысль о том, что имение снова находится в руках того, кого он хотел этого права лишить. Норман никогда не откажется от своего дома. Еще и потому, что иначе его триумф над Фрэнком будет неполным.

– Ты продаешь душу дьяволу, – потерянно прошептала Дженнифер.

– Я никогда не отдам того, что ценю в жизни больше всего.

– Я тоже, – выкрикнула она. – Не ты один умеешь быть упорным.

– Норман! – раздался крик Арабеллы откуда-то сверху. – Ты еще не закончил?

– Да. Мы закончили. Джейн…

– Нет! – сказала Дженни, вкладывая в это слово всю силу своих чувств. – Ты не можешь уйти к ней! Мы любим друг друга. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Я не дам тебе разрушить твою и мою жизни. – Она буквально пылала гневом. – Как ты смеешь отказаться от единственного шанса на счастье? Я стою сотни таких, как Арабелла. Ты считаешь, что она твоя правая рука? Как бы не так! Эта хитрая змея, пользуясь ложью и лестью, держит тебя в своих руках. Ее ядовитое жало разит всех, кто встает ей поперек дороги. Ты не видишь этого, потому что слепо веришь. Стоит тебе прозреть, и это жало не пощадит тебя.

– Джейн, – пытался остановить ее Норман. Челюсть его чуть отвисла, что придавало ему несколько глуповатый вид.

– Не перебивай! – сорвалась на крик Дженни. – Или ты вернешься со мной в Ирландию…

– Или… – подсказал Норман.

– Или… или я сейчас стукну тебя по голове со всей силы, чтобы ты пришел наконец в себя, – закончила Дженни, прожигая его гневным взглядом.

– Ну как можно не подчиниться! – Норман развел руками. – Хорошо. Я согласен. Тем более что не собирался отказываться от тебя. – Он улыбнулся внезапно остолбеневшей Дженни. – Прощай, Хоксфилд! Да хранит тебя Бог! – Кончиками пальцев он коснулся еще раз шероховатой поверхности камня.

– Нор… Нор… – Дженни была в шоке.

– Н-о-р-м-а-н, – проговорил он по слогам. – Норман, которого ты любишь. Вспомнила? Человек, жизнь которого изменилась с того самого момента, как он тебя увидел. Который с того времени не знает покоя. – Норман поцеловал ее в морщинку на лбу. – Но теперь все. Страхи, сомнения, все позади. Бедная Арабелла. Она теряет своего лучшего друга.

– Ты выбираешь меня? – уточнила Дженни, не совсем еще уверенная, что правильно понимает его слова.

Норман усмехнулся.

– А разве я мог не сделать этого? С самого начала ты стала для меня всем. То время, которое я провел с тобой, называется счастьем. И только ты дала мне понять, что это такое. – Норман провел губами по ее волосам. – Если бы ты знала, Джейн, что со мной было, когда я подумал, что ты и твой отец были в сговоре, и ты согласилась на эту свадьбу, чтобы спасти его от полиции. И заодно наложить лапу на мое состояние.

– Ничего, ты зато получил хорошую плату за свои переживания, – укоризненно покачала головой Дженни. – Когда требовал, чтобы за твои деньги я занималась с тобой сексом.

– Я намеревался получить все, на что имел права. И если меня не удостоили любви, я смирился с тем, что получу хотя бы секс. Ну что, угоним у Арабеллы машину и отправимся в аэропорт? Я, кажется, знаю, как нам убить время в полете. Я хочу проверить, насколько упорна может быть моя жена в достижении своей цели.

Дженнифер покраснела.

– По-моему, ты уже убедился, что упорства у меня не меньше, чем у тебя. А почему я должна была отдавать тебя без боя, если ты для меня тоже дороже всего на свете?

Норман рассмеялся.

– Одинаковые темпераменты. Взаимная любовь. Джейн, мы просто обязаны быть счастливыми. Я хочу построить дом на побережье. Мы сможем бродить по пляжу, ветер будет трепать наши волосы, дождь будет поливать, если он пойдет, конечно.

– Чудесно! И наши дети будут возиться на песке, и мы с ними вместе будем строить дамбы и замки.

– Да, дети! Конечно! Твоя мама будет отличной бабушкой.

– А ты будешь великолепным отцом.

– Да, я думаю, – сказал он, самодовольно улыбаясь. – Только мне надо будет потренироваться.

– Поедем домой, – сказала она тихо. – Домой, в Уиклоу.