Текст книги "Чужая невеста"

Автор книги: Андреа Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Старик хмыкнул от удовольствия.

– Эй, привет! – раздался чей-то голос, прервавший их разговор.

У калитки стоял Ламберт и махал им рукой.

Джулия почувствовала несказанное облегчение, увидев его. Она не знала, что ответить, если бы старик продолжал задавать свои, отнюдь не простые вопросы.

– Посмотрите, кого я встретил по дороге, – весело крикнул Ламберт, отступив в сторону.

Джулия едва не задохнулась от неожиданности. Перед ней стояла… ее собственная мать! Вот это да!

– Флой?! – в удивлении воскликнула она, назвав мать по имени.

Неужели Алан все-таки позвонил ей?

– Флой… – в свою очередь растерянно прохрипел Бэрри.

Резко обернувшись, Джулия уставилась на него, обнаружив, что старик испытывает некоторое неудобство от неожиданного поворота событий… Впрочем, нет, он скорее был не на шутку смущен, что легко читалось по беспокойству в глазах и румянцу на щеках. И ей мгновенно все стало ясно. Бэрри ведь сам сказал, что влюбился на старости лет!

12

– Джулия, я думаю, ты не права…

– Меня не интересует твое мнение! – отмахнулась она, продолжая яростно запихивать одежду в чемодан. – В сложившихся обстоятельствах лучшее, что ты можешь сделать, так это не произносить ни единого слова на больную тему!

Всего несколькими минутами раньше Алан едва не столкнулся с расстроенной Джулией у лестницы, ведущей в ее спальню.

– Послушайте, леди, что, черт возьми, происходит?

– Оставь ее, Алан, – услышал он позади голос деда.

– Но…

– Я сказал, оставь ее! – почти приказал дед, и оба остановились в проходе, наблюдая, как Джулия, всхлипнув, побежала наверх.

Алан обернулся и вопросительно посмотрел на старика.

– Объясни, что случилось? – потребовал он. – Что ты ей наговорил?

Во взгляде старого О’Мейла мелькнул огонек, однако он постарался скрыть его, правда, выражение лица осталось мрачным.

– Наш разговор с Джулией был самым безобидным, – хрипло ответил он. И Алан почувствовал некоторую подавленность в его голосе. – И я никак не мог позволить себе намеренно оскорбить ее или иным образом причинить боль.

– Но, судя по ее поведению, тебе удалось и то, и другое! – резко заметил Алан, терзаемый желанием броситься вслед за ней наверх.

Дед растерянно всплеснул руками.

– Ты словно все предвидел, когда сообщил мне по телефону, что приедешь на выходные вместе с этой молодой женщиной, – покачал он головой. – К сожалению, прежде чем я смог объяснить все ее…

– Ну-ка постой, – встревожившись, перебил его Алан. – Что это я мог предвидеть, когда вез сюда Джулию? И что ты собирался ей объяснить?

И он напрягся в предчувствии неожиданной и, вероятно, малоприятной новости.

– Думаю, что лучше на этот вопрос отвечу все-таки я, – донесся до них из коридора спокойный женский голос.

Нахмурившись, Алан обернулся. Позади него стояла незнакомая пожилая женщина. На вид ей было около шестидесяти, красивые волосы спадали на плечи, лицо сохранило былую привлекательность, а фигура – безупречную стройность.

Алан точно знал, что эту женщину он раньше никогда не встречал. И все – таки внимательный взгляд художника уловил в ее облике нечто знакомое. Джулия рассказывала, что была похожа на своего отца, но теперь Алан мог отчетливо видеть, что это не совсем так… У него разом перехватило дыхание.

– Я уже понял – с трудом выдавил он.

Женщина с любопытством взглянула на него, слегка наклонив голову.

– Разве? Уже?

– Думаю, что да, – медленно кивнул Алан, снова повернувшись к деду. – Почему ты мне ничего не сказал?

Теперь было очевидно, что подругой Бэрри О’Мейла на старости лет стала мать Джулии! Старый О’Мейл подошел и ласково обнял женщину за плечи.

– Флой пыталась на позапрошлой неделе сообщить о нас своей дочери, но у них состоялся малоприятный разговор, – сказал Бэрри. – Видно, нынешняя молодежь возомнила, что только им одним дано любить и испытывать нежность! – с огорчением добавил он.

– Прошу прощения, – послышался сзади знакомый ледяной голос Ламберта Уиндема, который шагнул в коридор мимо пропустившей его пожилой пары. – Где Джулия? Она поднялась к себе? – отрывисто спросил он.

– Да, она наверху, – хмуро подтвердил Алан.

Этот жених явился как всегда некстати!

Ламберт коротко кивнул и надменно пояснил:

– Мы с Джулией уезжаем. Нам понадобится такси, чтобы доехать до аэропорта.

– Я сам отвезу вас, не волнуйтесь, – холодно предложил Алан.

– Не думаю, что так будет лучше, – ответил Ламберт и бросил на Алана насмешливый взгляд. – Но если вы не сочтете за труд заказать нам такси, то буду вам весьма признателен.

И коротко кивнув, он направился наверх, в спальню своей невесты. Алан негодовал! Он получил указание, как будто нанялся обслуживать этого нахала! Ему хотелось подняться вслед за Ламбертом и проучить его.

– Боюсь, что мистеру Уиндему я не понравилась, – грустно заключила Флой. – Видимо, была слишком откровенна, высказывая свое мнение о нем. На мой взгляд, как жених он ей не подходит.

– Не стоит переживать, – успокоил ее Алан и широко улыбнулся. – Мне вы очень нравитесь!

– Вот как! – Флой от неожиданности рассмеялась, и ее смех был так похож на смех Джулии, что Алан ощутил непонятное жжение в груди.

Джулия, что она сейчас чувствует? – с беспокойством подумал он. Черт, ведь к ней только что отправился Ламберт…

– Мне нужно подняться наверх и поговорить с ней, – растерянно сказал Алан. – Пока Уиндем не подлил в эту неразбериху своего яда.

– Боюсь, только зря потратите время, – грустно сказала ему мать Джулии. – За последние несколько месяцев моя самоуверенная красавица-дочь изменилась до неузнаваемости.

– Возможно, в чем-то вы и правы, – ответил Алан и попросил, начав подниматься по винтовой лестнице: – Пожалуйста, не уезжайте, нам еще нужно о многом поговорить.

Оказавшись спустя полминуты в спальне Джулии, он обнаружил там ее в полном одиночестве, хотя в душе надеялся выплеснуть гнев на Уиндема, попадись тот ему.

– Джулия, – спросил он. – Неужели это настолько ужасно, что мой отец и твоя мать стали… друзьями?

Вопрос получился неуклюжим, ведь он понятия не имел о том, как далеко зашли отношения Бэрри и Флой. Хотя, можно было предположить, что далеко, ведь они планировали провести вместе несколько дней в Венеции.

Джулия опять принялась складывать одежду в чемодан.

– Я уже сказала тебе, что не хочу обсуждать эту тему! – резко выкрикнула она.

Алан нахмурился и пожал плечами.

– Между прочим, твоя мать считает, что со времени помолвки с Уиндемом ты сильно изменилась. И, как ты сама понимаешь, не в лучшую сторону.

О’Мейл не видел особого вреда в том, чтобы самому выяснить, чем же все-таки вызваны перемены в характере Джулии, о которых упоминала ее мать.

– Неужели? – недоверчиво покосилась на него Джулия. – Я же говорила тебе, что она недолюбливает Ламберта.

Алан по-прежнему был изумлен тем, что его дед и мать Джулии умудрились каким-то невообразимым образом отыскать друг друга и влюбиться. Вероятность такой встречи была ничтожной, но… Как все-таки тесен этот мир!

Но, как ни странно, осознание того, что любимой женщиной Бэрри стала мать Джулии, уже не вызывало у Алана негативного отношения к мысли старика о женитьбе. В то время как Джулия наверняка чувствовала обратное. Чем это вызвано – неподходящей кандидатурой жениха Флой? Или все-таки тем, что внуком этого жениха был он, Алан О’Мейл?

– Но разве нельзя дать им шанс, Джулия? – мягко, но настойчиво попробовал убедить ее Алан. – В конце концов они взрослые люди и… – Он осекся, когда вдруг молодая женщина в ярости повернулась к нему.

– Неужели тебе трудно вдолбить себе в голову, что я не в силах сейчас думать об этом! – почти взмолилась она.

Алан внимательно посмотрел на нее. В глазах Джулии стояли слезы.

– Послушай! – Он приблизился к ней, протянул руку и слегка погладил по щеке. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Нет, ей уже никогда не будет хорошо! Да и как надеяться на лучшее, если она влюбилась в О’Мейла, будучи помолвленной с Ламбертом? Вдобавок оказалось, что ее мать вовлечена в серьезную связь с дедом Алана. И это последнее обстоятельство не позволяло ей держаться в стороне от О’Мейла и его обширного семейства!

Прошлой ночью, когда Джулия обнаружила в себе глубокие чувства по отношению к Алану, она подумала, что ничего хуже уже быть не может. Но после внезапной встречи с матерью все круто переменилось.

– Джулия?.. – хрипло повторил Алан, с беспокойством глядя ей в глаза.

Она все-таки влюбилась в этого мужчину, надменного и грубоватого, но вместе с тем магически привлекательного. Что же теперь делать? Она лишь надеялась, что он не видит того, что творится у нее на сердце!

– Джулия! – снова позвал он и наконец обнял и прижал ее к себе.

И их губы встретились.

Лучше, пожалуй, было бы только в раю. Алан не мог ни с чем сравнить это ощущение.

Джулия поначалу, покоряясь, ответила на поцелуй. Но потом, когда его руки начали поглаживать ее плечи и спину, по телу женщины вдруг пробежала дрожь. О’Мейл принял это как знак взаимности. Целуя Джулию, он языком раскрыл ее губы и почувствовал, как та теряет голову от страсти.

Ее шея изогнулась, когда губы Алана начали покрывать поцелуями ямочки на щеках, потом подбородок и шею. Одновременно рука мужчина осторожно прикоснулась к ее животу и, скользя по тонкой ткани блузки, постепенно поднимаясь, достигла одной из грудей и начала мягко поглаживать ее.

Ничего подобного Джулия никогда не испытывала. От удовольствия у нее перехватило дыхание, когда большой палец Алана коснулся отвердевшего соска. И ей показалось, что в тишине спальни она слышит глухой стук собственного сердца.

– Алан… – мучительно прохрипела Джулия, в то же время чувствуя, что желает гораздо большего.

– Все хорошо, – с усилием пробормотал он, продолжая целовать ее шею.

– Я… – Джулия вдруг замолчала, услышав шум, который не мог исходить ни от нее, ни от Алана.

Она быстро отпрянула от мужчины, резко оттолкнула его. И едва успела освободиться от объятий и сделать пару шагов в сторону, как дверь спальни распахнулась, и на пороге появился Ламберт Уиндем.

Джулия почувствовала, как ее щеки густо покрылись румянцем, когда она, опустив взгляд, увидела на пальце своей левой руки кольцо с бриллиантом. Сумел ли Ламберт догадаться о том, что всего несколько секунд назад творилось в этой комнате. Могло ли что-то выдать ее?

Но было совершенно невозможно прочитать хоть что-нибудь на бесстрастном лице Уиндема. Взгляд выражал любопытство или, может быть, недоумение, но отнюдь не осуждение.

– Так мы все-таки уезжаем или нет? – спросил он.

– Конечно, – коротко кивнула Джулия, шагнув к чемодану и стараясь не смотреть на Алана, напряженно застывшего совсем недалеко от нее.

Если только он скажет что-нибудь, намекнет на…

– О’Мейл, в сложившихся обстоятельствах я считаю, что будет лучше, если мы прекратим работу над портретом и вообще откажемся от этой идеи, – сухо сказал Ламберт.

– О каких обстоятельствах вы говорите? – хрипло спросил Алан.

Ламберт пожал плечами.

– Вы же видите, что Джулия расстроена связью ее матери с вашим дедом, – несколько насмешливо заключил он.

– Это так, Джулия? – с этими словами Алан повернулся к ней.

Та медленно подняла голову, неохотно встретив его взгляд.

– В данную минуту я не уверена в своих чувствах и, не могу делать какие-либо окончательные выводы, – честно призналась она, понимая, что ей требуется время, чтобы все хорошенько обдумать и переварить. – Но согласна с Ламбертом в том, что нам лучше сейчас уехать. А о портрете надо вообще поскорее забыть.

– Почему? – спросил Алан, поджав губы.

Потому что она боялась оставаться в комнате наедине с ним! Потому что каждый раз, глядя на него, испытывала страстное и бесстыдное желание отдаться ему! Потому что любила его!

Потому что не было смысла писать портрет, раз она собиралась разорвать свою чертову помолвку!

Джулия холодно сказала:

– Меня написание этого портрета никогда особенно не вдохновляло. Во всяком случае, я не отдавала предпочтение этой затее в ущерб другим делам.

– Так ты, значит, согласилась только для того, чтобы угодить своему жениху? – спросил Алан.

Услышав неприкрытый вызов в этом вопросе, Джулия гордо вскинула голову.

– Вот именно, – подтвердила она и спокойно встретила взгляд Алана.

Тот презрительно поджал губы.

– Уверен, что в твоем арсенале еще немало способов ублажить мистера Ламберта, – с насмешкой произнес он.

– Можешь не сомневаться, – сразу же парировала Джулия, которой совершенно не понравился тон О’Мейла.

– Вышлите мне счет на оплату потраченного вами времени и израсходованных материалов, – невозмутимо добавил Ламберт Уиндем. – Я немедленно все оплачу.

– В этом нет никакой необходимости, – сказал Алан.

– Но не в моих правилах оставаться в долгу.

– Все, забудьте об этом, – решительно отверг его предложение Алан.

Джулии трудно было поверить, что всего несколько минут назад он обнимал и целовал ее. Теперь О’Мейл выглядел холодным и далеким. Впрочем, она не знала, как сама выглядит со стороны. Главным сейчас для нее было убраться отсюда, скорее вернуться в Шеффилд, где она чувствовала себя в своей тарелке.

– Ты готова к отъезду, Джулия? – нетерпеливо спросил Ламберт, очевидно, утомленный переговорами об оплате.

– Абсолютно, – ответила она, стащив с кровати тяжелый чемодан.

– Надеюсь, Алан не будет столь неучтив, чтобы позволить тебе самой нести вещи. Не так ли, мистер О’Мейл? – насмешливо проговорил Ламберт, взяв в руку собственный саквояж.

– Конечно, – хрипло ответил Алан, освобождая Джулию от тяжелой ноши. В этот момент его пальцы ненадолго коснулись ее руки. – Мой дед даст поручение управляющему отвезти вас в аэропорт Дублина, чтобы вы не опоздали на вечерний рейс.

Джулия, пройдя вперед, начала спускаться вниз по винтовой лестнице. Она озабоченно думала о том, что, как только уедет отсюда, то сможет по-новому оценить свои чувства к Алану и понять, можно ли их называть любовью.

Хотя в любом случае ей придется порвать с Уиндемом…

13

Алан молча направился к выходу вслед за Ламбертом и Джулией, отдавая себе отчет в том, что его радужные планы рухнули в одно мгновение. Он вдруг ощутил полную зависимость от этой женщины и беспомощность перед ней. Как она могла сейчас уезжать с Ламбертом Уиндемом после тех сказочных поцелуев, которыми одарила его? Причем одарила сознательно, в этом у него не было сомнений.

Управляющий ждал их у выхода, предусмотрительно открыв багажник автомобиля.

– Неважно, что ты сейчас чувствуешь по отношению ко мне, – взволнованно сказал ей Алан, когда она готовилась сесть в машину. – Я думаю, тебе следовало бы все же попрощаться с матерью. И, кроме того, сказать пару добрых слов моему деду. Разве ты хоть раз усомнилась в его радушии?

При легком упреке в свой адрес Джулия покраснела, но потом выпрямилась и пристально посмотрела на него.

– Ты прав, конечно, – неохотно признала она.

– Это не значит, что благодарить нужно обязательно вдвоем, – твердо сказал Алан, на этот раз обращаясь к Уиндему, порывавшемуся сопроводить Джулию в замок.

– Ламберт, не беспокойся. Это займет всего несколько минут, – заверила она и сжала его руку, к большому неудовольствию Алана. О’Мейл не мог вынести даже мысли о том, что Джулия может прикоснуться к этому человеку, пусть даже случайно…

Он был влюблен в нее и осознал это еще задолго до того, как они приехали в замок. Все в этой женщине – ее красота, непосредственность, ее голос, манера двигаться, даже верность человеку, не заслуживающему находиться рядом с ней, – все возбуждало и вдохновляло его. А мысль о том, что они навсегда расстаются, вызывала тупую нарастающую боль в груди.

Вот дьявол, теперь он знал, что влюбился в недосягаемую женщину!

– Они, видимо, сейчас в кабинете, – хрипло проговорил Алан, когда Джулия нерешительно остановилась в коридоре, не зная, куда направиться дальше.

– Алан, я… – Она облизала пересохшие губы и умоляюще посмотрела на него. – Пойми, мне нужно немного времени, чтобы как-то привыкнуть, приспособиться к связи моей матери с твоим дедом. Поверь, я испытала нечто вроде шока…

Алан холодно взглянул на нее, зная, что в данный момент не мог смотреть на нее по-другому. Иначе, просто не удержался бы и рассказал ей о своих чувствах. Но в данных обстоятельствах такое признание могло бы, наоборот, все запутать.

– Мне показалось, что тебе понравился мой дед, вы нашли общий язык… А новость, шокировавшую тебя, ты узнала намного позднее, – напомнил он.

– Он действительно мне понравился, – согласилась она.

– Но ведь он не твой отец, – сказал Алан.

– Нет, конечно, – ответила Джулия. – Но все-таки.

– Ты когда-нибудь задумывалась над тем, насколько тяжело жилось твоей матери последние пять лет? – упорствовал Алан. – Это и горечь потери любимого мужа, и осознание полного одиночества и отчаяния. Из того немногого, что ты успела мне поведать о своих родителях, могу предположить, что у них были отношения, основанные на эмоциональном и профессиональном равноправии, – почти задыхаясь от мучительной боли предстоящей потери, убеждал он. – Я бы даже сказал, что последние пять лет твоя мать жила неполноценной жизнью, словно человек, которому ампутировали очень важный орган!

– Я прекрасно все понимаю… Но для чего ты об этом сейчас говоришь? – спросила она.

– Отнесись благосклонно к тому, что твоя матушка и мой дед увлеклись друг другом, – попросил он. – Обещаешь?

Она окинула его удивленным взглядом и негромко произнесла:

– По-моему, это звучит как предупреждение! А что если нет?

– Тогда тебе придется объясниться со мной, – вызывающе бросил он.

– Как страшно, – без тени иронии ответила Джулия.

Алан едва справился с желанием сделать шаг к ней и обнять. И даже немного отступил назад.

– Кто знает? – хмуро буркнул он, прежде чем вести ее к кабинету.

Когда они, тихо постучавшись, вошли туда, пожилая пара стояла в дальнем углу комнаты. И Алан успел различить на лице Флой следы недавних слез.

– Сделай, как я просил, – тихо предупредил он, легонько подтолкнув Джулию вперед.

И она, преодолев неловкость, обратилась к матери:

– Мы с Ламбертом уезжаем. И я зашла, чтобы попрощаться.

Флой обнадеживающе сжала руку Бэрри, прежде чем повернуться лицом к дочери.

– Надеюсь, не мое появление в этом доме отпугнуло тебя? – грустно спросила она.

– Нет-нет, – заверила ее Джулия. – Ламберту в любом случае пора возвращаться в Шеффилд. Ему надо успеть уладить кое-какие дела перед отлетом в Австрию.

Флой, очевидно, привыкшую к реактивному образу жизни своей дочери, это не удивило.

– Позвони мне по возвращении, хорошо?

– Конечно. Может быть, вы с Бэрри как-нибудь выберетесь к нам в гости?

Что ж, по крайней мере, она пытается быть предельно учтивой, подумал Алан, хотя ему становилось не по себе от мысли, что его дед может войти в дружеские отношения с Ламбертом Уиндемом.

– Это было бы превосходно, Джулия, – оживилась Флой, услышав неожиданное приглашение. – Думаю, мы бы с радостью приехали. Не так ли, Бэрри? – И она взглянула на старого О’Мейла.

– Да-да, разумеется, – торопливо согласился тот и с неодобрением заметил: – Жаль только, что вы покидаете нас, Джулия. Мне бы так хотелось познакомиться с вами поближе и многое вам показать.

– К чему так спешить? – улыбнувшись, сказала она и пожала плечами. – Возможно, еще будет для этого более подходящее время.

– Все зависит от того, как на это смотреть, – насмешливо возразил Бэрри. – Что касается меня, то я уже давно прошел дозволенный судьбой сорокалетний рубеж!

Джулия, нахмурившись, пристально посмотрела на него, видимо, не решив, как реагировать на последнее замечание старика. Алан точно знал, что услышанное следует принимать с юмором и пониманием. Ведь дед еще был вполне здоров и полон сил, и, похоже, сможет прожить спокойно еще десяток или даже более лет. Особенно, когда рядом будет женщина, к которой он питал теплые чувства.

– Я позвоню, как только вернусь в Шеффилд, и мы договоримся о вашем приезде. Устроим праздничный ужин! – сказала Джулия. – До свидания, Алан! – добавила она, отводя взгляд.

– Позволь, я провожу тебя до машины, – хмуро предложил он.

В ответ Джулия тихо, но решительно возразила:

– На самом деле в этом нет необходимости. Мы ведь уже попрощались.

Но ему хотелось напоследок провести наедине с ней хотя бы пару минут. Однако по ее усталому взгляду он понял, что с нее в этот день уже достаточно, и коротко кивнул, согласившись.

– Что ж, желаю счастливого полета.

– Спасибо, – с вымученной улыбкой поблагодарила Джулия и быстро вышла из кабинета.

Как будто за ней кто-то гнался, с неудовольствием отметил Алан и, посмотрев на деда, сказал:

– А теперь, если не возражаешь, не сочти за труд представить меня своей избраннице. Из-за суматохи нам не удалось как следует познакомиться. Искренне надеюсь, что Флой не сочтет за неучтивость, если я спрошу, что так сильно изменило Джулию несколько месяцев назад?

Он твердо вознамерился докопаться до правды!

– Все в порядке? – спросил Ламберт, как только Джулия оказалась в машине рядом с ним.

– Да, замечательно, – холодно бросила та, в последний раз посмотрев через стекло на замок О’Мейла.

Она до сих пор пребывала в шоке от того, что Бэрри оказался новым избранником матери. Но еще в большее смятение повергли ее недавние поцелуи Алана. Удивительно, с какой готовностью она ответила на них, будто едва смогла дождаться! Зайди Ламберт в спальню минутой раньше, неизвестно, чем бы все закончилось.

Джулия не знала, догадался ли ее жених о том, что она побывала в объятиях Алана за несколько мгновений до его появления. Но для нее было ясно, что помолвку надо расторгнуть. Так будет справедливо и честно по отношению к Ламберту…

– Неожиданный поворот событий, ты не находишь? – спросил он.

Джулия с непонимающим видом уставилась на него.

– О чем ты?

– О твоей матери и О’Мейле-старшем, – насмешливо пробормотал Уиндем. – И все же раз она нашла себе пожилого любовника, то сделала это с умом, ведь старый плут – вполне состоятельный человек!

Джулия с тревогой взглянула на сидящего за рулем управляющего замком, который мог услышать их разговор. И по тому, как тот напрягся, стало очевидно, что так оно и есть.

Да и в любом случае она не могла пропустить замечание Уиндема и ответила с негодованием:

– Я убеждена, что состояние Бэрри не имеет никакого отношения к тем чувствам, которые испытывает к нему моя мать.

– Разве? Я не уверен… – скептически поднял вверх брови Ламберт и равнодушно пожал плечами, видимо, решив больше не касаться этой темы.

Джулии было доподлинно известно, что ее мать никогда не интересовало чье-либо благосостояние. Один только Бог знает, сколько раз она предлагала ей свою помощь, но та всегда с улыбкой отказывалась, утверждая, что у нее и без того есть все необходимое. Скромное богатство Флой Макколган, постоянно живущей неподалеку от городка Блессингтон в графстве Уиклоу на востоке Ирландии, состояло из небольшого одноэтажного дома и коллекции старых книг, расставленных на многочисленных полках и стеллажах.

Бэрри О’Мейл, помимо изрядного состояния, обладал целым набором положительных достоинств. Он, несмотря на почтенный возраст, сохранил внешнюю привлекательность, был умен, на редкость учтив и обходителен. Все эти качества не могли не броситься в глаза ее матери, наверняка заслужив самую высокую оценку.

Однако от Джулии не укрылась легкая неприязнь в тоне Ламберта, когда тот говорил о ее матери. Она с трудом сдержала участившееся дыхание.

– Ламберт…

– Не здесь, – сказал ее спутник сквозь зубы, многозначительно кивнув в спину водителя.

Наконец-то и он понял, что они в машине не одни! Джулии пришлось прекратить начатый разговор, хотя она была настроена высказаться сразу, не дожидаясь, пока они останутся наедине.

– Ладно, поговорим об этом позже, – согласилась она.

– Когда вернемся домой, – добавил Ламберт.

То есть, он хотел сказать, когда они вернутся к нему домой. И это, подумала Джулия, тоже в скором времени придется изменить. Да, изменится все, как только она объяснит ему, что не в силах больше соблюдать условия их сделки.

Хотя неразумно объяснять причину разрыва тем, что она влюбилась в Алана О’Мейла.

Алан… Как вздрагивало сердце, стоило лишь подумать о нем, тем более сейчас, когда расстояние между ними с каждой минутой увеличивалось. Когда ей удастся снова увидеть его? Она более чем прозрачно намекнула на то, что не желает больше позировать, поэтому единственной невидимой нитью, связывающей ее с Аланом, остались отношения матери с его дедом.

На прошлой неделе мать безуспешно пыталась рассказать ей о переменах в своей жизни… Неужели разлука с Аланом – это расплата за ее невнимание к матери? Похоже, так оно и есть, тяжело признала Джулия, немного расслабившись на заднем сиденье. Но как бы то ни было, прежде всего надо избавиться от обязательств перед Ламбертом…

А ведь Алан даже не догадывается о тех чувствах, которые она к нему испытывает! И никогда не узнает о них. Она и так зашла слишком далеко и повела себя в высшей степени безрассудно. Кстати, если отношения ее матери с его дедом будут развиваться, то они с Аланом станут родственниками. Пусть очень дальними, но все же…

– Думаю, нам лучше пройти в гостиную, – буркнул Ламберт, когда спустя несколько часов они входили в дом.

Там он подошел к столику с напитками и налил себе изрядную порцию бренди. Джулии тоже захотелось выпить чего-нибудь покрепче. Тем более что сухость во рту стала нестерпимой.

– Налей и мне, пожалуйста! – попросила она.

Ламберт плеснул из бутылки, едва заполнив донышко бокала, и молча протянул его ей.

– Думаешь, это придаст тебе смелости, Джулия? – с издевкой спросил он, отступив на шаг и хмуро взглянув на нее.

– Допустим, – почувствовав брошенный им вызов, она напряглась.

Значит, он все-таки догадался о том, что произошло между ней и Аланом! Джулия поняла это, когда увидела во взгляде Ламберта неприкрытое осуждение. Хотя, надо признать, вполне заслуженное.

– Хочу избавить тебя от хлопот по разрыву нашей помолвки, – объявил Уиндем и зло добавил: – Отныне можешь считать себя свободной! Уверен, что с самого начала наших отношений я недвусмысленно дал тебе понять, как должна себя вести моя женщина!

Джулия чуть не задохнулась под взглядом, в котором сквозили неприязнь и раздражение.

– Но я никогда не была в полном смысле твоей женщиной. И тебе это хорошо известно! Да, у нас состоялась помолвка. Но помолвлены – не то же самое, что обвенчаны… – попробовала возразить она.

– Ну, еще бы! Для таких, как ты, оправдания всегда найдутся. Ты же была такая преуспевающая, красивая, недоступная!.. Никто на свете не смел к тебе прикоснуться! Но теперь все это в прошлом, не так ли?

Она пристально посмотрела на него.

– Не понимаю, о чем ты говоришь…

– А вот о чем: когда я вошел в твою спальню в том чертовом замке и увидел тебя, такую разгоряченную, то сразу понял, что моя девочка побывала в цепких объятиях О’Мейла! – ледяным тоном произнес он.

– Разгоряченную… – недоверчиво повторила Джулия. – Ламберт, ты…

– Оскорбительно честен с тобой? – продолжил за нее Уиндем. – Возможно, но у меня на то есть все основания. Я считал, что ты совсем другая. Думал, что после того, что с тобой произошло, ты нуждалась в дружеском общении и симпатии. Наше соглашение при всем при этом предполагало и физическую недоступность каждого из нас для других. Но в эти выходные твое поведение с О’Мейлом явственно продемонстрировало мне, что ты такая же, как все другие легкомысленные женщины, попирающие нормы морали ради прихотей собственной чувственности!

– Просто я живой человек, а не кукла, Ламберт! И ничто человеческое мне не чуждо. Ты это не принимаешь в расчет?

– Подумать только! – с досадой продолжал он. – Я же всерьез рассчитывал и надеялся, что ты выйдешь за меня замуж!

Джулия облизала пересохшие губы.

– Это могло произойти, но судьба распорядилась иначе.

Он бросил на нее уничтожающий взгляд.

– Твое поведение в обществе О’Мейла – вот, что положило конец нашему с тобой соглашению! В сложившихся обстоятельствах я был бы очень тебе признателен, если бы ты как можно скорее освободила мой дом от своего присутствия.

От неожиданности Джулия застыла на месте. Ей незачем было показывать на дверь. Она и сама после объяснения собиралась уйти. Но ему, похоже, доставляло удовольствие самому выставить ее отсюда. Да… такого человека, как Ламберт Уиндем, ей надо было навсегда вычеркнуть из своей жизни. И как можно скорее!