Текст книги "Умирающий лебедь (СИ)"
Автор книги: Andrea Parrilla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Серьезно Эммс? Я ведь пошутил! Какого, прости меня, хрена происходит? – обнимая руками подушку, Бут подошел к кровати и посмотрел в глаза блондинке, уперев подбородок в подушку.
Все, что испытывала блондиночка на протяжении последних недель, – нервозность, подавленность, неполноценность, смирение не настигшее девушку до конца – именно сейчас, именно в этот день, минуту, секунду, перед Августом, решило свалиться на нее и захотело покинуть ее тело вместе со слезами.
Первая слеза скатилась по ресничкам и упала на щеку, оставляя мокрый, соленый след после себя, извещая, что все накопившееся будет выходить именно таким способом. Единственным доступным. Ведь стоять и бить грушу невозможно. Бессилие.
А вторая покинувшая глаз слеза рассказала о том, что слеза будет и вовсе не одна. И не две. Их будет фонтан, дождь, град. Это будет самая настоящая истерика.
Увидев, что происходит, Бут залез с ногами на кровать и подсел рядом с сестрой, втягивая ту в объятия и укладывая себе на грудь, поглаживая ее волосы в успокаивающем жесте.
Он не мог терпеть когда дети или девушки плакали, а тем более, когда это родной человек, твое сердце разбивается на мелкие-мелкие осколки оттого, что ты прекрасно осознаешь что помочь ты не в силах и этот человек должен сам справиться со своими проблемами. Понять, что тебя гложет. Найти источник проблемы. Разложить все по полочкам в своих мыслях.
Август, опустил руку на спину и начал поглаживать меж лопаток круговыми движениями, что возымело обратный эффект и Эмма расплакалась еще громче. Ее тело, что казалось мизерным на данный момент, сотрясалось как от 9 балльного землетрясения.
По прошествии какого-то времени, все так же неожиданно закончилось, как непредсказуемо и начиналось, без предупреждения, будто война. Заранее не предугадаешь, как и со светловолосой девицей.
– Никаких вопросов, – отрезала девушка, предугадывая, что попытается сделать Август, – и вообще ничего не говори…
Кивнув, опустив голову и выйдя за дверь, единственное, что смог сделать парень, это написать Реджине, чтобы когда она освободится рассказать что произошло, и та смогла помочь разобраться и понять, что делать в таких ситуациях, ведь брюнет, по возможности, избегал таких ситуаций и не имеет опыта. Она – единственная, кто может дать дельный совет, пока он находится в тупиковом состоянии.
«Реджина, мне нужна твоя помощь, позвони, когда сможешь говорить. Это срочно и связано с Эммой»
Заметив мигающий экран телефона Реджина покосилась на него и подметила кем был отправитель.
– Бут, – едва слышно прошептала брюнетка, – значит что-то случилось, – не менее тихо добавила она же.
– Простите, Доктор Миллс, вы что-то сказали? – поинтересовался молодой человек, лет 30 на вид.
– Нет, Дэниел, извини, я на секунду отвлеклась, ты не мог бы подождать, мне срочно нужно отойти на пару минут? Это правда важно.
– Да, конечно, я подожду, – улыбнулся мужчина.
Схватив телефон и рванув в коридор, чтобы можно было спокойно поговорить, Док на ходу набрала номер и стала ждать ответа.
Долго ждать не пришлось, спустя гудок в трубке послышался расстроенный, потерянный голос Августа Бута.
– Бут, – грозно, но с ноткой, большой такой, беспокойства, яростно прошипела Джина, – что, черт возьми, произошло?
– Кажется, у Эммы только что была истерика… – сделал вывод парень.
– Истерика? – Скептически уточнила Реджина.
– Что-то типо этого, – утвердительно кивнул Август, как бы сам себе, понимая, что все же верно сделал выводы.
На какое-то время в трубке повисла тишина. Каждый думал о своем.
Реджина рассуждала, что это и хорошо, и плохо одновременно.
Хорошо тем, что после таких эмоциональных потрясений это и должно было произойти, что-то вроде неизбежности. Когда чувства, эмоции на пределе и переполняют тебя, и единственным доступным способом являются слезы. Это нормально.
А плохо потому что Эмма об этом не хочет говорить. И пожалуй этого достаточно. Потому что и человек начнет замыкаться, как один вариант развития событий.
– Миллс? – вопросил он, потому что тишина начала его напрягать.
– Да-да, я тут, – машинально отреагировала девушка – пока ничего не предпринимай, просто делай то, что Вы делаете обычно каждый день. Завтрак там, телевизор, не знаю. А вечером я к вам загляну, надеюсь ты не против, и попробую с ней поговорить, понял?
– Спасибо, Джини, – облегченно выдохнул Бут.
– Господи, просто заткнииииись! Я не Джини! – ответила она, сбрасывая вызов.
Простояв еще минуту в коридоре, размышляя над сложившейся с Эммой ситуацией, она пришла к выводу, что стоило бы чаще разговаривать с ней на тему ее ног и кошмаров, и всего, что вообще может тревожить блондинку. Да и вообще быть рядом, возможно, этого будет достаточно, ведь при брюнетке такого не происходит.
Вернувшись в кабинет, девушка села на свое место – мягкое кресло – отложив при этом телефон в ящик рабочего стола, чтобы сейчас он ей больше не мешал, а то и так уже много проколов за один рабочий день.
– Извините меня еще раз, Дэниел, мы можем продолжить? – мягко поинтересовалась Док.
– Да, конечно, ничего страшного, – кивнув, молодой человек продолжил, – Итак…
Отработав со всеми с кем должна была, уставшая Реджина плюхнулась в кресло, прикрыв глаза. Это, – работа – если честно, выматывает. Хоть ей это и нравится, но нагрузка не малая, постоянно думать, напрягать извилины.
Почувствовав, что сейчас заснет, она быстро соскочила с удобного, мягкого кресла, что принимало форму ее тела, и быстро собралась: взяла телефон, переоделась.
Покидая кабинет, не забыв выключить свет, Реджина быстрым шагом направилась на выход из здания.
Сев в свое транспортное средство брюнетка взяла курс в сторону портов.
Прибыв на место очень даже быстро, забрав билеты, почти без происшествий, за исключением одного – дали не два взрослых, а один, – все было нормально.
Уже в машине проверив телефон и увидев одно сообщение и один пропущенный вызов, она решила сначала прочесть сообщение.
«Позвони мне, когда будешь тут!»
Нажав кнопку вызова сразу послышались гудки, а через пару секунд послушался женский голос.
– Ало-ало, Реджина – удовлетворенно произнесла Эмма. Радость слышалась в ее голосе.
– Что-то случилось? Потому что я уже выезжаю! – весело ответила брюнетка, поймав волну абонента.
– А, ну так хорошо, а то я заждалась, – все так же улыбалась в трубку девушка.
– Бегу, как соник, дорогая – засмеялась Миллс.
– Ну все-все! Аккуратней на дороге! – в трубке послышался чмок и звуки оповещающие о завершении вызова.
– И я тебя целую, – прошептала, едва шевеля губами, смотря в потухший экран телефона.
Заведя машину и выехав на дорогу, Реджина выбрала в голове самый быстрый путь, где почти не светофоров и за считанные минуты оказалась у места назначения – дома Эммы.
Еще не успев дойти до дома, дверь распахнулась как только женщина успела открыть дверь, как будто тебя специально высматривали, а на пороге ее встречала белокурая девушка. Все было так по домашнему, будто так и нужно было, так по семейному, хотелось, чтоб каждый день так встречали с работы или откуда-либо еще, не важно.
– Привее-ееет! – махала обеими руками Свон, чуть ли не припрыгивая в кресле от радости.
Ускорив шаг, и махая рукой в ответ начала улыбаться. Подойдя к блондинке, она наклонилась и поцеловала ее в щечку, слегка покраснев, что осталось незамеченным для блондинки, как в принципе и то, что Эмма от таких действий вздрогнула и покрылась гусиной кожей.
– Ты уже покушала? – заботливо поинтересовалась Докторша.
– Нет, ждала тебя, это ничего?
– Конечно ничего, – послала милую улыбку Реджина, – я как раз хочу кушать, я не успела, трудный день. Накормишь, хозяйка?
– Пойдем, – сказала солдат и взяв за руку гостью, покатила на кухню.
– Эмма, я сама достану еду и разогрею, ладно? – скорее утвердила, чем спросила гостья.
– Как скажешь, Джина, расскажи мне, что у тебя на работе? Мне интересно. —
– Тебе и вправду это интересно? – удивилась просьбе брюнетка. – Это совсем не интересно,
– пыталась увернуться от просьбы она.
– Да, пожалуйста! – состроив «щенячьи глазки», взмолилась девушка.
– Эмма, – притворно ахнула женщина, прищурив глаза– а как же врачебная тайна?! – ужаснулась Док, ставя еду разогреваться.
– О Господи Боже, – подыгрывает светловолосая, воскликнув – вот я дуреха! Совсем забыла!!!
Повисла тишина, а затем обе девушки дружно рассмеялись, подмигнув друг другу, что стало самым обыденным действием. На смех в кухню вошел Август, снова со своей улыбкой и снова не вовремя.
– Привет, Джини! – решил поддержать веселую атмосферу бородатый брюнет.
– За такие словечки в следующий раз по почкам бить буду! – показала кулак Реджина, все же едва заметно улыбнувшись.
– Ой, ой, ой, уже боюсь, – скривил лицо имитируя ужас и прикрыл руками место, где находятся почки.
– Я помогу добить, Август! – и показала, как будет бить прямым ударом в нос с таким сосредоточенным лицом, что гостья незаметно рассмеялась в кулак. Это личико было просто умилительно.
– Тогда мне пора иммигрировать в другую страну! – провозгласил вердикт брат, начиная смеяться. – Желательно, как можно дальше, – уже через общий смех послышалась фраза.
Прозвенел звоночек микроволновой печи, оповещающий о том, что пора бы достать еду и приступить к ужину.
Август покинул их так же неожиданно, как и появился. Поставив вторую тарелку разогреваться, Джина обратила свой пристальный, пронизывающий взгляд на Эмму. Почувствовав, что за ней наблюдают хозяйка подняла свой взор и уставилась в эти темно-карие глаза. Завораживающие, притягивающие, гипнотизирующие, дотрагивающиеся до самой сути твоего существования глаза. Очи, что видят насквозь, знают о тебе все, и даже то, чего ты не знаешь о себе сам. Малейшую деталь, малейшее изменение в поведение. Будто выпавшую волосинку и ту подметят. Это было божественно и в то же время так непривычно. Непривычно, что кто-то может так наблюдать за тобой и не просто потому что сказали, а потому что сам хочет. Хочет находиться в твоем обществе, узнавать о тебе что-то новое.
Звоночек снова прозвенел и оторвал от мыслей, которые поглотили ее, как только глаза девушек встретились. Смущенно улыбнувшись, Реджина отвернулась и достала вторую тарелку, задержавшись чуть дольше, чтобы скрыть смущение от перекрестного обмена взглядами.
Расставив тарелки на стол, ужин проходил в тишине, только броски взглядами разбавляли трапезу, что веселили девушек, ведь вели они себя как школьницы. Одновременно доев, девушки поставили тарелки в мойку, как бы пометив, что помыть все же будет надо.
– Пойдем в кровать? – предложила гостья.
– Да, пошли, ты устала, да и я тоже. – выдала блондинка, с глупой улыбкой.
– А ты почему устала? – забеспокоилась другая девушка.
– Много думаю, – увернулась от нормального ответа Эмма, кивая головой.
– Хорошо, к этой теме мы еще вернемся, – дала понять Реджина.
– Это неизбежно, я считаю, – почесав бровь, подтвердила хозяйка.
– Давай я тебе помогу, – показала глазами на коляску, и наклонив голову на бок, в ожидании ответа.
У Эммы не было другого варианта, кроме как сказать
– Хорошо, – качнула та головой.
Она была не против снова оказаться в теплых, уже чуть ли не родных, руках. Она ждала этого большую часть дня, а все ради того, чтобы Джина снова побыла с ней какой-то, на взгляд светловолосой, короткий период времени, которого ей было все мало и стало не хватать все больше и больше.
Снова оказавшись в комнате, в которой недавно побывала, они расположились в той же позе, – в обнимку, – что и вчера. Было удобно. Сон пропал, захотелось говорить.
– Эмма, – мягко, горячим шепотом на ухо проговорила брюнетка.
– Что такое? – вздрогнув от мурашек по телу, так же тихо ответила Эмма, только вместо шепота, вырвался какой-то писк.
– Думаю, ты должна мне что-то рассказать? – решила включить давление Реджина. На самом деле – опасно.
– Разве? – напряглась она.
– По-моему – да, – все напирала девушка. – Как ты спишь, дорогая? – полетел вопрос по касательной.
Эмма напряглась сильнее прежнего. Ее тело напоминало субстанцию из куч нервов, непонятной агрессии – скорее всего от воспоминаний, – и жестокости, проступившей на лице.
– Отлично я сплю, а что? – оборонялась солдат.
– Эм-ма, – вкрадчиво произнесла Док, – со мной ты можешь говорить, я не причиню тебе вреда, – ласково и уверенно.
Это возымело должный эффект, мышцы расслабились, на смену жестокости пришла хмурость, что уже значительный прогресс.
– Хорошо, но я расскажу тебе совсем чуть-чуть, и мы будем спать, хорошо?
Реджина не могла упустить этот шанс, да и дело даже не в этом. Точнее, далеко не в этом. Дело в том, что она просто хотела помочь девушке, которая ей нравится.
– Я не буду вдаваться особо в подробности, потому что мне тяжело об этом говорить.
На это заявление Джина понимающе кивнула, хоть и знала, что Свон ее не видит, но она безусловно чувствовала каждое телодвижение, и это было правдой.
Уловив движение, она продолжила.
– Началось все, наверное, с моего детства, когда меня кидали по семьям. В некоторых даже били, потому что не все мы – дети из системы – получаем тех нормальных родителей, которых хотим или даже заслуживаем. И чем чаще тебя перекидывают, тем чаще тебя интересует вопрос «А где МОИ родители?», этот вопрос конечно начинает волновать конечно раньше, это просто идет с тобой в комплекте, когда ты оказываешься в детских домах. – Глубоко вдохнув и резко выдохнув, светлоголовая решила продолжить, чтобы не потерять настрой, – а потом были попытки сбежать из системы, хотя меня туда снова и снова возвращали, пока не пришло время покидать систему и меня оттуда не выпнули сами. Затем я решила отправиться в армию, ведь ловить мне здесь было нечего, а Август уже тогда собирался уехать, наверное, ты знаешь. – Реджина снова едва заметно кивнула, но этого хватило. – А в армии такие ужасы случались, что мне бы с лихвой хватило на всю жизнь, но слава Богу я уже была закалена, и особо на меня это не повлияло, хотя во снах иногда приходят воспоминания, например, как гранатой разорвало человека, перестрелки, в которых умирали дети. – на этом моменте повисла гробовая тишина, лишь слышно было, как гостья активно вбирает в легкие воздух, что аж свистит.
– Прости, что заставила тебя говорить об этом, но я не жалею, я считаю, что тебе нужно было поговорить об этом, – прижимая блондинку ближе к себе, призналась Доктор.
– Это ничего, Джина, я думаю точно так же, просто не могла найти человека, которому бы могла довериться, – развернулась в объятьях Эмма. – – Нисмотря на то, что Август мне как брать, ему я этого говорить не хотела. Это нормально? – поинтересовалась она же.
– Думаю да, вполне нормально, – подтвердила кивками головы свои слова Миллс. – Такое часто случается. Не хочется обременять родных людей своими проблемами. Самый лучший вариант это молчать. Ну, так думают люди, которые держат все в себе. А друзья, которые видят, что с тобой происходят отчаянно мечтают, чтобы ты с ними поделилась.
– Да уж, как по мне – это все сложно. Как ты с этим всем справляешься? Разгребаешь вот это вот все каждый день, – жестикулируя руками, повествовала Эмма, – а иногда, я уверена, попадаются случаи еще хуже.
– Ты права, это сложно, но не для меня. Я это понимаю, мне это нравится, да, устаешь, да, приходится много думать. Иногда, может и времени не на себя не хватать, потому что жизнь людей, которые ко мне приходят в сто раз интересней, чем твоя собственная, и ты просто забываешься. Но я хотя бы могу им помочь. – пожимая плечами отвечает темноволосая.
– Вот это я понимаю ответ, – с восхищением смотря в лицо, ответила Эмма.
– Самый обычный ответ. Любой бы кто любит свою профессию, думаю, ответил бы так же. Не хочешь мне рассказать, что сегодня случилось? – прищурила глаза гостья.
– О нет, Джина, неужели он успел тебе рассказать? – горько вздохнула блондинка, упираясь лбом в плечо.
– Ох, думаю, я узнала об этом сразу, как только это закончилось, – подтвердила она.
– Я готова его убить за это, знаешь? – посмотрела хозяйка из-под бровей.
– Возможно, он просто заботится о тебе? – заявила Док. – Ты так не считаешь? – добавила она же.
– Может оно и так, – прошептала другая девушка.
– Эмма, – подняв голову за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, – не запрещай людям заботиться о тебе. Это хорошо, что есть люди, которые могут о тебе позаботиться, прими это. Значит ты им важна. – с улыбкой закончила предложение брюнетка.
– Хорошо, Реджина, я постараюсь, но это тоже нелегко.
В ответ последовал кивок головы. Они так и смотрели друг другу в глаза, казалось бы прошли часы, прежде чем одна из них посмотрела на губы. Вторая тоже перевела взгляд на губы, а затем взгляд блондинки начал блуждать по всему лицу собеседницы. Обе девушки начали наклоняться друг к другу и поцелуй, который, казалось бы, не должен был произойти, все-таки произошел. Но поцелуй был мимолетный, секундный и скорее, какой-то дружеский, чем с романтическим контекстом. Эмма, видимо, смутилась, а брюнетка этого хотела и просто прикрыла глаза, пытаясь понять свои ощущения. Молчание, казалось длилось секунды. А на деле, прошли минуты проведенные за размышлениями.
– Давай спать, – попросила хозяйка дома, смущенным голосом, – с тобой, если честно, мне спится лучше, как будто меня кто-то охраняет. Останься сегодня, прошу тебя. – Не смотря на произошедшее минутами ранее, все же призналась блондинка.
Это признание проявило в Джине огромное количество неописуемой нежности к этой девушке, и все, чего хотела Док, так это остаться в этой кровати, что она и сделала.
– Хорошо, думаю, сегодня можно, – поцеловав девушку в макушку, она закрыла глаза, полностью расслабляясь. – Я, кстати, забрала билеты.
– Это хорошая новость! – Улыбнулась в шею солдат, – спокойной ночи, Джиннннааа, – протянула девушка, и поцеловала то же место, куда и улыбалась.
И то, – улыбка – и другое – поцелуй – действие отдалось импульсами по всему телу, что было невероятно приятно, и отдавалось покалыванием даже на кончиках пальцев.
Накрыв и себя и блондинку пледом, Реджина, уткнувшись той в волосы и вдыхая запах шампуни для волос быстро уснула, решив отложить мысли о поцелуи на потом.
«Раз границы перечеркнуты, чего уже бояться» – подумала Эмма, и вдыхая естественный запах кожи с примесью духов, что уже практически выветрился, уснула следом.
Комментарий к Глава 11. Есть супер-пупер крутая телыча, що вылупилась вчера, на самом деле /автор лох, опоздал с поздравлением/. Катюха, здоровнись в комментах!
Цыпочка поджаристая, но еще в рассвете сил, уже столетняя старуха, все еще бегает в подгузонах и с нагрудником, а ездит в клетке, вместо детского кресла. Баба-матка всей своей петушиной школы, и моя искренне любимая интернет-продругайка (после хохлолендского кузеньки)
С прошедшей днюхой тебя, Катерина Цыповна. Ента глава Вам!
Ну и меня с прошедшим! Поделим подарок пополам?
Ну-ка, ребзи, поздравьте куриноголовую ;*
Соре ес чо там по ошибкам, автор русского не знает, отбечено на половину, а мне не терпелось выложить
====== Глава 12. ======
Комментарий к Глава 12. Честное слово, ребят, уж извиняйте за задержки месячные и более.
Времена не те, свободного времени не так уж и много. Лады, дело не только в этом, а еще и в моих делах сердечных. Получается не так уж и хорошо, да(?), когда я сюда и собственные чувства вкладываю. Т.е, то, что испытываю, частично выплескивается в рассказ и мне не совсем хочется, чтобы так было, поэтому пыталась обождать, но не вышло, потому решила, что не буду заставлять вас ждать и все равно продолжу калякать даже если сюда будут выплескиваться и мои чувства.
https://pp.userapi.com/c824501/v824501947/77f35/9MjvWy5J1qE.jpg (Зарисовка сцены с поцелуем).
Просыпаться этим утром было совсем странно, и дело даже не в том, что проснулся ты совсем в чужой кровати, и даже не в том, что в совершенно чужом доме. Дело в том, с кем ты проснулся. А особенно, если проснулся после того, как долгое время спал один в собственной кровати, чередуя с её с креслом в рабочем кабинете. Вот Реджина и находилась в подвешенном состоянии. Оказавшейся не совсем готовой проснуться не там, где привыкла. А может все же готовой, просто было слишком непривычно. От блуждания в собственных мыслях ее смог оторвать только повторно звенящий будильник.
«Не зря поставила» – сразу подумала брюнетка.
Но на этот же звук Эмма, находящаяся частично сверху Миллс – рука лежала на животе, голова – на плече, – начала просыпаться.
Дыхание Джины мгновенно сбилось, а глаза сразу устремились на светлую макушку в ожидании. Ждать долго не пришлось. Через каких-то 3 секунды эта же макушка резко поднимается и пока еще сонно и не полностью осознанно смотрит прямо перед собой – в темные глаза.
Сначала Эмма хочет отстраниться – слишком близко. Затем Эмма опускает глаза на губы и ее взгляд проясняется, и появляется совершенно другое желание – целовать. Животное желание, контролировать которое физически невозможно.
«Ух, это фактически потребность!» – прошла мысль в белокурой голове, а затем так же быстро и ушла.
Судя по всему, Реджина тоже заметила желание Эммы. Наверное, по взгляду, до сих пор не оторвавшемуся от её губ. Тогда то темноволосая и решилась на этот очень, между прочим, обдуманный поступок. Поцелуй. Воспоминания вчерашнего дня врезались в память, но ни в коем случае не могли сравниться с ощущениями сегодняшними, те, что здесь и сейчас. Этот поцелуй был не такой. Он был глубже, чувственнее, проникновеннее. Эти женщины были как два виртуоза, что достигли максимума в своем совершенстве. В совершенстве познания друг друга губами и языком. Поцелуй показывал все их скрытые эмоции, те, что они не знали сами, и все еще не до конца понимали. Или те, что не могли выразить словами, а выражали касаниями, взглядами, заботой.
Что до Эммы, то она ощущала себя и так, будто провалилась в черную дыру, где время тянется бесконечно долго на Земле, но совершенно не ощущается в пространстве – в поцелуе —, а в другой момент ей хочется отстраниться, скрыться, сбежать, свернутся клубочком и всем показать свои иголки, чтобы никто и близко подойти не смел. Потому что даже если она хочет, она не может портить жизнь этой девушке своим присутствием, не может давить на нее тяжестью своих прожитых лет, и тем, что тяготит саму блондинку сейчас. Но ей так нужен этот поцелуй, будто это единственное, что подает кислород в ее легкие. Живительный, целительный воздух, что помогает восстать из пепла, вернуться с того света, когда ты уже «отбросил коньки». Ведь даже жалкая жизнь Свон – коей она ее считала – по сравнению с поцелуем казалась какой-то пустышкой.
Появилась маленькая, но сильная надежда на то, чтобы изменить жизнь к лучшему. Но вот как использовать эту надежду: для того, чтобы что-то менять или оставить все так, как есть – стоять на ровной платформе, зависело от Эммы, и это не стоило решать с лету, а предстояло подумать.
Поцелуй прекратился так же неожиданно, как и начался, хотя вполне вовремя, а то иначе обе бы просто задохнулись, поэтому, отстранившись и глазея друг на друга глазами размером с чайные блюдца, обе тяжело дышали. Ни у одной не было подходящих слов для того, чтобы начать разговор – а хотелось ли? – и движений никаких не происходило, но, видимо, сегодня тот самый день, когда Реджина тут за «старшего» и вынуждена сдвинуться, ибо работа не ждет. Кажется, у нее появилась идея.
– Эмма, не желаешь со мной? – сменив положение на полулежа, чтобы встать с кровати, поинтересовалась с улыбкой темноволосая, поигрывая бровями. Она решила опустить тяжелую тему поцелуев.
В глубочайшем шоке Эмма уставилась на девушку, что могла заинтересовать только одним взглядом, но так же она могла чуть заметным поигрыванием бровей вогнать в краску и заставить думать в интимном русле.
«В общем, удачно запутала и смутила, » – возмутилась Эмма, но оставила свои мысли при себе.
– Эээээ… – даже слова пропали, а глаза огроменные.
И тут Реджина громко засмеялась. Таким заливистым и мелодичным смехом, почти детским, невинным; не тронутым годами; не омраченным пережитым.
– Эй, дурашка, ты чего там напридумывала? – говорит Реджина, меж приступами смеха.
А Эмма в прострации, ей так этот смех затуманил разум, что она уже была готова на все, чтобы ей не предложила девушка, что осталась на ночь с ней. Но, видимо, всё ей не нужно было, а лишь вернуть Свон на «Землю», что получилось с первого раза легким щелчком по носу.
– Ай! – Очнулась блондинка, – так чего я там желаю?.. – Ответила она, пытаясь показать, что она присутствует здесь и сейчас и что она в полном порядке.
– Я имела ввиду, не хочешь со мной на работу? Я сегодня не допоздна, а потом можем куда-нибудь сходить, – предлагала кареглазая, внимательно наблюдая за мимикой девицы напротив.
Видимо, делала она это не зря, потому что у той отчего-то выражение лица сменилось на печальное.
– И что я буду там делать? Только меш… – а договорить не смогла. Не успела.
– Рот, Мисс Свон! – Строго произнесла Док, даже зловеще, будто та самая Злая Королева из сказок и сейчас тебя испепелит. – Если бы ты мне мешала, я бы даже не предложила, да не то чтобы не предложила, я бы даже не пришла сюда сегодня, и не приходила бы вообще никогда! – Продолжала разглагольствовать Миллс, – ясно выразилась? Доступным языком объяснила? – договорила женщина, но лицо оставалось все таким же мягким и спокойным, не искаженным злостью, что говорило о том, что женщина вовсе не вышла из себя, а просто решила припугнуть. Уж это бы у нее получилось, если не смотреть на лицо.
– Так ты идешь со мной или будешь здесь лежать, ныть и медленно превращаться в овощ? – строго, но одновременно с этим – мягко.
– Конечно, – согласилась, но не от безысходности, а потому что и вправду хотела, а только зря боялась.
– Тогда быстрее собирайся, иначе опоздаем. Повезло, что мы на машине, и не повезло одновременно.
– Это еще почему это? – по-детски промямлила Свон, пытаясь натянуть одежду, что было крайне неудобно, учитывая ее нынешнее состояние, а затем и вовсе прекратила какие-либо действия и легла, типо, спит, предположительно сдаваясь и прося помощи.
– Алло, солдат Свон, вы что, только что сдались?! – возмутилась уже в который раз брюнетка, но, все же решила выручить «товарища», так же учитывая пикантное положение. – – Придется потрудиться, солдат!
– Эххххххххххххххххххх, – послышался протяжный вздох.
Эмма делала вид, что помогала, потому что полностью погрузилась в наблюдение за Реджиной, которая возилась с ней, словно с ребенком, но сама блондинка не считала, что это плохо. Ей нравилось, в кое-то веки чувствовать теплоту, чувствовать заботу, возможно, даже любовь. Приятно, когда кто-то за тобой ухаживает, и решив не злоупотреблять положением, да и добротой человека, все же стала помогать.
– Так почему же и хорошо и плохо одновременно? – повторила свой вопрос белокурая.
– Потому что если мы будем опаздывать, пригодился бы мотоцикл, но тебя в него, думаю, будет сложно усадить, хотя – неизвестно. Ну, а в машину усадить проще, но, можно застрять в пробке – не везде протиснется.
– Поняла, извини, что доставляю хло… – хлопок.
– Свон! Я, по-моему, только что объяснила! – Пыхтит Реджина. – Чего ж, блять, не понятного? Ты не доставляешь хлопот, потому что если бы доставляла не было бы меня здесь. Но даже если ты считаешь себя «ПРОБЛЕМОЙ», то я ХОЧУ, чтобы ты была МОЕЙ «ПРОБЛЕМОЙ». – звучала зло, но глаза – как и всегда – выдавали весь спектр эмоций. От сожаления за крик, до такой глубокой нежности, которую ни у кого в глаза блондинка раньше не видела. И сейчас буквально готова была расплакаться.
А Реджина увидела это выражение, что в принципе, не удивительно. Она всегда видит, будто не может иначе.
– Эмма, – произнесено так мягко, тонко, что проникло в самое сердце, и разлилось кучей выросших цветов на сердце, что перекрыли доступ к воздуху, грозились вырасти еще больше и прорваться сквозь ребра.
После чего Док присела на одно колено рядом с белокурой красавице и взяла ее руки в свои.
– Эмма, прости. – Прошептала она, уткнув свои губы в сплетенные их руки, – я не хотела кричать и расстраивать тебя или более того – обижать. Но, я уже это сделала, и я просто терпеть не могу, когда делают вот так, как сейчас делаешь ты. Просто говорят, что они проблема, вынуждая людей испытать к тебе чувство жалости, не более того. А, ну, еще и оттолкнуть, потому что это неимоверно раздражает, когда ты видишь, что кто-то в беде и нужно бы, по-хорошему, придти на помощь, а в ответ «Нет, не надо, я обуза». Только время тратишь зря, я бы сказала. Я считаю, что это неуважение, будто считают, что люди рядом с ними находятся не по своей воле, словно их заставили. Бывает и такое, не отрицаю, но запомни, что я рядом по собственному желанию, потому что ХОЧУ. Я прошу тебя. – весь монолог был проведен шепотом, и все равно на то, что они фактически опоздали, сейчас нужно было раз и навсегда искоренить в светловолосой привычку называть себя проблемой.
Печальная слеза покинула пункт отправления и теперь бежала по щеке, наконец прибыв в пункт назначения – подбородок – угрожая сбиться с пути и разбиться о скалы – руки, – что находились перпендикулярно подбородку.
Заметив соленую капельку на подбородке, Реджина губами дотянулась до нее и ими же устранила, а затем посмотрела в глаза блондинке и единственным верным для нее решением было привстать и покрыть поцелуями все лицо, сначала – лоб; затем – брови, веки, – что закрылись от прикосновений теплых губ – носик, скулы, подбородок. Но самый последний поцелуй, в любом из вариантов, пришелся в губы. Самый сладкий, самый ожидаемый, самый нужный.
Снова неожиданно оборвав поцелуй, Док пристально посмотрела Эмме в глаза и произнесла все тем же шепотом:
– Нам пора, давай закончим и пойдем, видимо, без завтрака. Только обед. – Брюнетка задумалась. – Это ничего?
– Нет, ничего, все нормально, – улыбалась блондинка, да так, что улыбкой готова была ослепить весь мир и светить вместо солнца и луны в две смены.
– Вот и славно! – в ответ не менее ярко улыбалась Реджина.
Обе снова зависли на пару секунд смотря друг на друга, и в спешке стали завершать свои сборы.
Практически подъезжая к месту Реджина мельком взглянула на время и поняла, что они не опаздывают.
Все время езды лицо Эммы и брюнетки не переставала освещать сияющая улыбка. Играла какая-то музыкальная станция, фоном, чтобы просто было, обе девушки думали о своем. Док думала о предстоящей работе и чего бы предложить Эмме, чтобы она не умерла со скуки спустя первые минуты, а сама Эмма думала о Миллс и что это вообще за произвол с утра с ее стороны. Которому она, кстати, не очень-то и противилась, а даже наоборот, готова была потратить все утро и послать к черту работу, но к сожалению, это не ее работа и она не вправе подводить свою подругу, ведь и так без обеда оставила. А к тому моменту, когда они въехали на парковку и остановились у нее созрел план, чем она будет заниматься, пока кое-кто будет зарабатывать себе на жизнь.