Текст книги "Умирающий лебедь (СИ)"
Автор книги: Andrea Parrilla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
И что за ними следует? На самом деле, ничего особого. Только если полное отсутствие чего-либо можно назвать особенным, хотя в голове Киллиана определенно взрывались кучи фейерверков, его все равно отвлекли.
– Что это должно значить?! – Воскликнула Мила.
– Милая, мы едем в отпуск!
– Какой, черт возьми, отпуск?! Ты совсем охренел?
– Ладно, Мила, во-первых – успокойся, во-вторых все оплачиваю я, а в-третьих, помнишь, что за тобой должок? Мне не составит труда и пойти сдать тебя с твоими махинациями.
– У тебя ничего на меня нет, – улыбнулась Мила скрещивая руки на груди, и откидываясь на спинку стула, уверенная в себе.
– Ну как же нет? Конечно есть, думаешь я настолько глупый, чтобы ничего не оставить себе? – С этими словами, он достал одну маленькую флешку и подергал ей перед глазами девушки. – Знаешь, что это?
– Нет, – сказала она, теперь раздраженная.
– Я могу тебе рассказать, – сказал он с приподнятым уголком губ. – Эта штучка, записала все твои действия с компьютера, когда я сидел за ним, а еще, она записала твою программу мне. Ее можно было бы продавать, знаешь? В открытый доступ, да такую программу? Это же кучу денег можно срубить.
– Хорошо, – сдалась она, не смея спорить. Это конечно же не значит, что она проиграла войну, только единственную битву. Тем более, кто не радуется оплачиваемому отпуску. – Куда мы едем?
– В Лондон, – провозгласил он.
– Свооооон, – проорала Руби, – попытайся объяснить, что все это значит!
– Рубс, – сказала Эмма, выглядывая из-под бровей, с каким-то подобием извиняющегося взгляда. – Ты все слышала!
– Мне все равно! Объясняй сама, мало ли я все не так поняла, боже, скажи что я все не так поняла!!!
– Боюсь, ты все верно поняла, но ничего страшного, если ты не потерпишь их в своем доме, в любом случае, я сниму квартиру, – нарочно разочарованно вздыхая, произнесла блондинка.
– Эммс, – присела Руби, – ты прекрасно знаешь, что я не могу тебя оставить одну, а с ним одну – тем более, так что не смей мне говорить такие вещи. Я больше не могу себе позволить оставить тебя, – с грустью произнесла Лукас.
– Руби, мы уже говорили об этом. Никто никого не бросал, тем более, что сейчас ты меня конкретно выручаешь.
– Молчи, Свон. Давай просто помолчим, мне нужно морально подготовиться к этому, – со стоном в конце произнесла брюнетка.
– А как же рассказать свой план?
– Выкладывай, – протянула брюнетка.
Спустя 2 дня.
– Эмс! – Кричала Руби, пытаясь поторопить блондинку. – Я не буду встречать этого кретина одна! Это твои заботы, а стою тут я!
– Чш, Рубс, это не ты тут у нас инвалид после ранений, который только пытается встать на ноги, – утрировала Свон, надавливая на брюнетку, заставляя ту чувствовать себя виноватой, в результате чего она сама пошла за блондинкой.
– Хорошо, тогда я тебе сейчас принесу костыли или ты хочешь, чтобы я тебя на руках несла? Думаю да, так будет даже быстрее, а то мало ли.
– Руби, нет! – Вскрикнула Эмма, вылезая из комнаты, конечно с костылями, но все же.
– Помочь? – Спросила брюнетка.
– Ты знаешь, что нет, я и сама могу справится!
– Но ты же только что…
– Я знаю, что я говорила, но это было просто чтобы выиграть время, – мило улыбнулась Эмма, на что получила обреченный вздох Лукас. – Ну… – протянула блондинка, – ты готова к этому, Рубс?
– Нет.
– Отлично, пошли.
– Эм, ты стала слишком жизнерадостной!
Эмма ничего не могла с собой поделать и просто послала печальный взгляд Руби, надеясь, что та не поняла, что это значит. И на самом деле, ей даже не откуда было понять, в действительности она это пропустила. Пропустила эти чертовы изменения, когда она лежала в кровати и медленно разлагалась, и другие изменения. Когда рядом была Реджина, когда Свон жила и, казалось бы, наконец обрела саму себя. Когда наконец-то появился человек, который стал ее мягким пятном в сердце, которому она раньше не разрешала проявляться.
– Может и так, это разве плохо? – загадочным тоном, налепив на губы улыбку, словно скотчем, сказала Эмма, не желая поднимать до селе чувствительную тему.
В ответ она получила лишь неверующее покачивание головы, доказывающее, как ее подруга удивлена и не верит, что Эмма так легко себя ведет, чего раньше никогда не замечалось за Солдатом.
Дорога до нужного аэропорта не заняла много времени, но только если не следить за временем. Странно, но сейчас никому из них нечего было сказать, и дорога прошла в полном молчании, сопровождающимся гудением машин, свиста колес и колоколов Биг-Бен, извещающем о четверти 10 утра. Ужасающие пробки, конечно, не помогали, но все же они были вовремя, чтобы встретить Киллиана и с кем бы он ни был.
От Руби же исходила аура глубочайшего возмущения происходящим. По одной ее стойке можно было понять, как она не довольна. Она искренне не понимала, как Эмма могла его притащить сюда, после случившегося между ними. Руби в действительности не понимала, почему так сложно было попросить того же Августа, и вообще, хотя бы ему позвонить, а не вот это вот все.
Когда ее размышления пошли еще дальше, что даже стало ударять по ее черепушке, от чрезмерных мыслей, к ним подошел Киллиан, в сопровождении интересной и незнакомой дамы, которая, кажется, была не менее недовольной, чем сама Руби.
Молчаливое приветствие никому не далось легко, все были более чем смущенны данной ситуацией, а может и удивленны данным происшествием, потому что, честно признать, даже Эмма не была уверена, что она когда-либо окажется в такой компании, после того, что с ней пытался сделать Киллиан, и даже оправдание, что он алкоголик не действовала для нее. Все же, решаясь нарушить молчание, Руби выдала, не ожидая от себя:
– Может, представимся?
– Да, верно, – показав неудобную улыбку, произнес Джонс, следом указывая ладонью на девушку рядом с ним, – Это Мила, моя коллега, а так же, наш хакер на данный момент. А эти…
– Я могу сама себя представить, – раздраженно перебила Лукас. А затем, состроив приятное лицо, представилась – Я – Руби Лукас. Приятно познакомится, Мила, – и помахала в свойственной себе, развязной модели поведения.
– Хорошо, я наконец рада получить слово, – сурово выдала Свон. – Я просто Эмма, и, видимо, я твой наниматель-работодатель. – И, в отличии от остальных, официально протянула руку.
– Кажется, я нашла здесь самого адекватного человека, – прокомментировала Мила, встряхнув руку, обращая пристальное внимание на блондинку и ее неловкое положение.
В последнее время или только прямо сейчас, Свон перестала обращать внимание на чужие взгляды о ее положении. Сейчас она удачно выставляла на показ, не так давно забытого собой уверенного и серьезного человека. Это было не так уж и легко, когда у тебя под руками костыли и ты еле можешь сделать без них шаг, но жить можно, раз тебя хотя бы воспринимают всерьез, а не как не серьезно и не состоятельного человека. По крайней мере, она все еще может жить с этим, и у нее все еще может быть прогресс.
Никто не обратил внимание на противостояние Руби, пытающейся доказать, что она вполне адекватная личность, да еще и поадекватнее всех их вместе взятых, но в итоге, потерпев неудачу, замолчала.
– Идемте, – сказала Эмма, разворачиваясь и шагая в направлении выхода с аэропорта Лондон-Сити.
Атмосфера в машине была не самой лучшей и в каком-то смысле нервирующе-пугающей. Кажется, кому-то нужно поговорить, чтобы эта атмосфера улетучилась далеко и на долго, а желательно на всегда. Свон, конечно, не думает, что это как-то можно исправить, но изменить или понизить эту дозу недосказанности и мучительного напряжения можно, в конце концов, нельзя находится в таком состоянии теперь 24/7, когда они будут все вместе в одном доме. Это было бы пугающее и мешало бы работе, а теперь, когда она расскажет план по приезду, у всех будет свое дело. Кажется, им даже понадобятся лишние руки. А еще проблема – Реджина. Но это уже проблема Эммы отдельно, хотя история та же.
В этом напряжении и тишине, снова, прошла дорога. Эмма уже не на шутку начала напрягаться от тишины, потому что ее начали одолевать мысли, и не самые лучшие. Так же, как и воспоминания, которые проникали ей в мозг, вместе с картинками за ее закрытыми веками, которые были более счастливыми, потому что там присутствовал один необходимый ей человек, и все же, это было не лучшим вариантом, потому что ей было больно и она все еще болела. Она была уверена, что никогда не перестанет болеть ею. И если так себя чувствовала, она даже боялась подумать о том, как себя чувствовала Реджина. Она надеялась, что ей намного легче, но почему-то ощущение в кишке, говорило, что ей в сто раз хуже, чем Эмме.
Теперь, когда мысли Свон зашли дальше, чем она или ее сознание бы себе позволило, она даже не заметила, что они прибыли, она уже и не замечала тишину или теперешнее ее отсутствие. Единственное, что ее вытолкнуло с бездны мыслей – ощутимый толчок. Ну, и следом последовавшие голоса.
– Эй, не пугай нас, верни нам свое присутствие, – это был Киллиан и единственное что она ему подарила в ответ – раздраженный взгляд, как ознаменование ее присутствия, на что он только попытался выдавить улыбку. Ее взгляд все еще был пугающ, отчасти, так же и властен, но все еще частично далекий. Молча, ни говоря ни слова никому, не удостоив никого взглядом, она вышла из машины, знатно хлопнув дверью и направляясь в дом. Жаль, но ключей у нее не было и поэтому, ее скорый выход был бесполезен, ибо все равно пришлось ждать Руби, а теперь еще и остальной народ.
Теперь же, когда все расселись за столом в гостинной, Эмма встала позади пустующего стула, который предназначался ей, и облокотилась локтями на его спинку, теперь диктуя план всем, кто о нем не знал.
«Как будто было кому рассказывать, – прозвучало в ее голове.»
– Итак, – произнесла она, неловко кашлянув. Сейчас было неудобно чувствовать себя тем человеком, который принимал командование. – Я не буду говорить зачем я это делаю или для чего, может, вы все поймете позже. Самое главное, – проговорила она, слегка наклоняясь и достав тоненькую папку, кинула ее на стол. Даже РУби была в шоке, потому что ранее ее она не видела, – прочтете позже, на досуге. В целом это информация о человеке, на которого мы охотимся, я не могу сказать точно, один ли он или нет, но я подозреваю, что нет. В целом, нам нужны лишние руки на самом деле, но об этом потом. В крайнем случае, нам потребуется оружие, – все, кроме Киллиана были удивлены. Что сказать, кто привык, тот привык. – Никакого тяжелого, максимум пистолет, и вряд ли я думаю, дамы, что вы его получите. Руби, не ты точно. В целом, там есть телефон этого человека, его почта и прочие, но, так как он в розыске, думаю, он не много пользуется соц. сетями и телефоном, но так или иначе, нам нужно его отследить и прослушивать. Как я догадалась, работа с прослушкой на Миле, верно? – Спросила Эмма, на что получила неуверенный кивок. – Далее, если появится возможность его засечь, нам надо к нему подобраться и возможно прикрепить жучок или что-то такое, чтобы было больше возможности в его отслеживании. Так же, если они есть, то нам нужно найти его сообщников. Почему я так думаю? Он бы один не смог сбежать из штата, если еще и не из страны. Для этого нам и нужны руки где-то по мимо нашей временной, так сказать, штаб-квартиры, к сожалению, у меня нет людей, на которых бы я могла положиться, кроме всех тут присутствующих, потому, если у вас есть, дайте мне знать, – Эмма вздохнула, закончив, не зная, что еще сказать. Сомнительные, мучительные, бесячие мысли не давали сейчас ясно мыслить затуманивая разум и отвлекая от работе. Она не могла винить сама себя, потому что даже если план в голове созрел, на реализацию всего этого уйдет как минимум месяц. Кажется, ей стоит в обозримом будущем позвонить Зелене, но она не знает, как она могла бы выкрутиться из этой истории, не получив по башке от старшей сестры, за то, что сломала младшую. Она так думала, она так думала… она устала думать на самом деле, как себя чувствует Реджина, и она, конечно же была бы рада, если бы та была в порядке, но вторая ее часть была уверена, что она хотела бы все крушить и ломать, потому что если с Реджиной все хорошо, значит, что она очень быстро забыла об Эмме, а так же это бы значило, что Свон совсем не важна, и, ну, это больно, когда в этом человеке ты нашел смысл жить дальше. Даже если это твоя вина. Даже если ты бросил. И она бы продолжала так же устремлять свой взгляд в одну точку, если бы не вопросы, последовавшие следом.
– А финансирование? – Нагло спросила Мила. Хотя, с какой-то точки зрения это не было наглостью, ни в малейшем случае. В конце концов, ты нанимаешь – ты платишь. Видимо, все расходы так же на ней.
– Да, да… – пробормотала Свон, но в целом, был понятен ответ, но чувствовалась значительная отстраненность.
– Сколько тебе нужно дополнительных рук? – Поинтересовался до этого молчавший Киллиан.
В ответ ему было молчание, и отсутствующий в этой вселенной человек, казалось, что за время поездки столько всего случилось для Эммы, что никто ничего не мог понять. КАк так быстро изменилась Свон. Они все были там, и никто не заметил ничего такого, в смысле, они не видели ничего сверхъестественного, чтобы могло так координально изменить человека.
Медленно поднимаясь со своего места, Джонс приблизился к Эмме и коснулся ее плеча и от ощутимого напряжения моментально одернул руку, но все же, насколько мог мягко, произнес:
– Все нормально? Я задал вопрос.
«И как обычно, – подумала Эмма. – Все о тебе, о Вас, не обо мне. Хотя, я сомневаюсь, что я стала бы говорить о себе, но все же. Не особо приятно знать, что ничего в этом мире не меняется, – думала она.»
– Да, – ответила она. – Каков был вопрос? – Максимально сосредоточенно ответила Свон, не смотря даже в сторону Киллиана, хотя, ее тело было по прежнему напряжено от такой близости с ним. Последний опыт был неудачный.
– Фактически, последний был о твоем состоянии, но раз я знаю, что ты не ответишь, то еще был вопрос, о количестве подручных. Сколько?
Эмма прорычала от его остроумности, показывая свое раздраженное и недовольное состояние:
– Вот когда отследите его, тогда я скажу сколько, – сказала она, резко разворачиваясь и пошатнувшись от данного движения, на что сразу же отреагировал Джонс, подхватив.
Эмма не была рада этому, соответственно. Она бы лучше упала, чем снова его коснулась, но до этого момента она не знала, что у нее будет такая реакция ее тела, что аж готова была выпрыгнуть из своей шкуры и бежать без оглядки. Не очень мягко, скорее всего и не пытаясь, выдернув свою руку из чужой хватки, она провозгласила:
– Не смей меня трогать! – И с этими же словами, не удосужившись требованием приступать к работе или какими-либо другими, как например прощание или согласование о встрече потом, она, подобрав свои несчастные костыли, умчалась, со всей возможной скоростью, в комнату, запирая дверь. А пока ее нет, РУби решила взять на себя командование, смотря на Киллиана злющим взглядом, повторяя буквально те же слова, что и ранее сказала блондинка:
– Не смей ее трогать, – твердо произнесла она, без какого-либо доброго или кокетливого тона, что обычно ей присущ. Далее, уже глядя на, казалось бы, необращающую внимания девушку, добавила, – Мила, ты можешь приступить к работе. Но если не хотите сегодня, ты можете приступить завтра, это, если честно, будет даже лучше. В любом случае, ступай за мной, я тебе отведу, – мило улыбнулась Лукас, строя глазки, хотя, новоприбывшая брюнетка все равно не обращала на это внимания.
====== Глава 16. Часть 2. ======
Сиэтл. Ночь.
– Ночи в Сиэтле темные и тихие, но две девушки, шатающиеся по улице, нарушают сладостную тишь этой улицы, – слегка дрожащий шепот доносился из кустов, проговаривая себе под нос, будто записывая кассету, а голос противный и шепелявый, проникающий в душу и на долго там оседающий неприятным послевкусием.
– Долго же тебя пришлось выслеживать. Да я прям трепещу, скорее бы. Нет…нет. Надо держать себя в руках, – голос все продолжал вещать из своего теневого укрытия.
Звучал холодный скрежет стали и томные вздохи:
– Н-нет… нееет. Я подожду, хочу больше, хочу насладиться, – взгляд, пропитанный дикими, непреодолимыми, первобытными жаждой и похотью. Жаждой крови.
– Рыженькую эту… секретаршу, оставлю ему. Но вот Реджина, о, моя милая Реджина, Ты, – моя, – говорил он, в руках сжимая живого брыкающегося ворона и рыже-коричневого кролика.
– Оставлю-ка им подарочек и посмотрю, – сглотнув и осмотрев нож, он вонзил его в беспомощно брыкающееся, маленькое тельце, слушая чужой диалог, пытаясь сосредоточиться на выполнении своей цели – напугать, сообщить о себе. Но, все же, чужую речь, которая была слышна на всю улицу, невозможно было игнорировать. Потому, скрываясь в женской тени, ему оставалось только слушать и быть незаметным, преследуя свою истинную цель.
– ЗеЕЕеееЕль… Зельь, – упорно добивалась внятного ответа Реджина от своей любимой сестры.
– Чго тебе, Режжыы, я больше с тбой хххдить не будууу… Мня Бьеееллль убббетт.
– Скжииии, Зееель, разве эттт чесссн со мной таккк постпаать?
– Неееттт… – пропела Зелена, – Нитооо ээтво не заслужввает.
Данный разговор не продлился долго по двум причинам.
Первая из них – многочисленный и разнообразный алкоголь в крови, а вторая – они подошли к дому. Какой бы легкой не казалась ранее задача вставить ключ в замочную скважину, сейчас она была непостижимой. Туда-сюда, вправо-влево. Куда угодно, но не ровно прямо или хотя бы примерно около того. Зелена, от изнеможения уже прислонилась лбом к двери и тихонечко настукивала, ожидая чудесного или волшебного отворения оной. По волшебству, такое, конечно, не случилось, но Реджина стала ее кумиром дня и ночи, ибо дверь отворилась и Зеля, не успев убрать вес с двери, влетела в дом, чуть ли не снеся все на своем пути и не развалившись бренным телом на полу. Благо, скинув обувь, она быстро – насколько могла – прошла в гостиную, и, кажется, там и уснула. Реджина же, не успела даже в дверь войти, как ее остановили.
Внимательно слушая короткий диалог, человек нервно усмехался, понимая, о чем шел разговор.
Он бы нервно подергал конец рукава, если бы у него были свободны руки, но на данный момент, ему оставалось лишь закусывать губы и морщить лоб.
Наконец-то дождавшись, когда дамы попадут домой, мужчина направился ко входной двери, не очень мягко дергая за плечо Реджину, бросая свои реквизиты.
– Ну уж нет, я хочу хоть поздороваться с Реджиночкой, – безумно прошептал он себе под нос, уверенный, что его не было слышно.
– А ты еще что?! – резко развернувшись, пьяная Реджина одарила гостя пронзительным взглядом, – ничво не покпаем и в апрсах не учствуем!.
– Простите, уделите пару секунд, – человек в дверях скрывал лицо маской «Злой Королевы» из Диснеевского мультика, словно передразнивая нынешнее состояние брюнетки.
– Что ты хчешь узнать?! Кнфет тже нет! И до ХэллоуУууина еще долго, что ты приперся сюда в этой чертовой маске?! Придурок! – рьяное сознание не чувствовало опасности, исходящей от парня в маскарадной маске.
– Хочешь яблочко, Красавица? – мужская трясущаяся рука протянула красное наливное яблоко Реджине.
– Чего скзал?! Я птвоему похожа на Белоснжку?! – разгневанное пьяное тело, готово было накинуться на гостя с кулаками.
– Дорогуша, скушай яблочко. Н-нне пожалеешь, – голос дрогнул, давая понять, что незнакомец на грани. Он всунул в руки женщины яблоко и убежал в сторону соседнего дома.
– Штоопы ты знал «ДОРОГУШОЙ» мня может назвать только ааатец, а ты правильно делаешь, что убегаешь, – помутненному сознанию уже трудно было держать тело в рабочем состоянии, поэтому, Реджина, закрыв дверь, положила яблоко на столик рядом с софой, и еле переволакивая ноги по полу, почти на четвереньках, доползла до собственной кровати, а на ней и рухнула в пьяный сон.
И кто Вам сказал, что прощаться легко? Ах, никто, наверное, так и не думает. Но если хотя бы отвлечься, какое же это удовольствие, перестать обо всем думать, за всех переживать, и наконец, забыть даже о себе и собственных желаниях, разочарованиях, надеждах и прочем, прочем, прочем…
Наверное, топить себя в алкоголе – не вариан. Но чем же отличается алкоголь от работы? Работа – тот же алкоголь для работяг и карьеристов, что напиток для алкоголиков. Так что, для Реджины Миллс не было никаких отличий. Если не считать того, что она решила совместить два варианта и, кажется, ей вполне хватало этого, чтобы в целом перестать думать и забыть все, что у нее было, во времена проклятой Эммы Свон.
Было ничего, а с появлением Свон, явилось что-то, чего сейчас не стало. Собственно, как и самой Эммы.
Где проблема? Нет проблемы.
Ну, только если не считать малюсенького упущения, ничем не названного, но по-прежнему бегущего, – время.
Алкоголь все-таки выводится из организма, но он по-прежнему остается тем, чем несчастные люди себя травят, а работа не может длиться вечно, как и то самое забытие, которым ты постоянно пытаешься спастись, которое лишь иллюзия для твоего организма. Ты в нем блуждаешь, а потом, рано или поздно – лучше конечно рано – приходишь к выводу, что так проблемы не решаются.
Но сейчас, до этого еще не дошло. А пока, твоя старшая сестра, внимательно наблюдает за тобой, под покровом дня и ночи, как личный охранник – секретарь – или твой личный постоянный собутыльник. Казалось бы, грех не иметь такую сестру, которая не возмущается и молча притаскивает тебя домой, чуть ли не на себе.
Что ж, пожалуй, у всех бывают взлеты и падения, но в падении своей сестры, Зелена явно нашла виновника, что не скажешь о Реджине. Она все еще хранила письмо и, в тайне, по несколько раз на неделе, а то и на дню, перечитывала его, пытаясь найти скрытое послание, найти подсказку, ту самую причину и, наконец, найти виновного. Узнать, кого винить: себя или все же ту блондинку, которая совсем скоро станет незнакомой или же временно забытой, под слоем градусов.
Но, кажется, сегодня только та блондинка и будет преследовать Реджину каждую минуту этого дня, а может и следующего, а потом ближайшую неделю, месяц, год.
Утро не задалось с самого начала. А началось это с открытых глаз. Мощная боль, будто гроза в черепной коробке, одолевала только что очнувшееся тело. Глаза нещадно резало при каждом взгляде на мир, да даже если их не открывать, они были такими сухими, что казалось, будто в глазницы насыпали толченое стекло.
Реджина искренне надеялась, что не бутылочного стекла.
Надеясь на несусветное чудо и еле мотнув головой, с огромным желанием повернуть все тело, она смотрит на пустую прикроватную тумбу. Не то, чтобы там что-то когда-либо лежало, но насколько она помнит, со вчерашнего утра, лампа там точно была. Продолжительное время продолжая, с еле разлепившимися глазами, пялиться в ныне пустое пространство перед собой, ее взгляд, наконец-то, забороздил по просторам темной комнаты. В ее голове не состыковывалось почему же так темно, хотя внутренние часы организма говорили, что сейчас утро, если уже не обед. Так ничего и не поняв, она повернула свою голову, теперь уже вместе с телом, в другой бок, начиная штудировать пространство с открытой дверью и волосами.
Ничего не соображая она соскочила с кровати, к счастью для себя, не разбудив хозяйку длинных и пышных волос. Судорожно, Реджина начала искать свои вещи, опасаясь, что она забрела не туда и осталась в кровати не с той. Казалось бы, чего так переполошилась? Обычный одноразовый секс, с кем не бывает? Да и попасть в неловкое положение, потом с ребенком на руках, не получится. Так в чем же проблема?
Как только Реджина доходит до приоткрытой двери, ее сознание начинает просыпаться. Несколько отстав от собственного тела, оно начинает накатывать всё сносящей на своем пути лавиной. И Миллс настолько плохо от этой лавины, что она готова, распластавшись на полу, ждать своей смерти, что она и делает. Только вот смерть ее приходит в виде осознания. Осознания того, что она чуть не решила сбежать из собственной квартиры, при том, что ее сосед по кровати – ее сестра.
Ну, конечно, как можно вообще с кем-то перепутать этот ядовитый рыжий цвет, который постоянно перед твоим лицом? Казалось бы – никак, но алкоголь, исходящий из организма, говорит, что такое допустимо.
Долго обвинение самой себя в такой малюсенькой оплошности не продлилось и, резко подлетев с пола, Реджина, на каких-то, только себе известных, радостях, рванула обратно в постель, приземляясь прямо на сестру. Мягко и удобно, и тепло. Даже от прямого контакта своими заостренными коленями в чужое тело, все равно мягко. И что действительно интересно, никакого возгласа. И вот тут уже по настоящему стоит испугаться, но не сонной Реджине, которая уже лезла под покрывальце в надежде обнять свою сестру и подарить ей тепло. Вот такой вот приступ любви. Ее разочарование было настолько велико, когда она поняла, что она одна в кровати и единственное, что могло перекрыть это разочарование – глубочайший страх. Конечно за сестру, но за себя был куда сильнее.
«Что со мной происходит?» – Наконец задалась вопросом Реджина, соскакивая с кровати, как ошпаренная и снова сфокусировав свое зрение на пустом месте и клочке чего-то рыжего. Как бы странно это не было, да и почему бы это рыжее Чудо не проснулось от скачка Реджины на кровать, но сейчас это рыжее нечто издало писклявое «мяу». Миллс же от этого звука попятилась, понимая на самом деле, от чего страдают ее глаза и что это никак не связанно с блондинкой, которой сейчас вообще нет, и которая больше не существует для Реджины или для мини семьи Миллс, или для всего Сиэтла. Ну или вообще во вселенной. Может, Свон и не должно было быть в их жизнях, и она пустая трата времени. Ладно, на данный момент, Док хотела себя ударить по голове за такие мысли, а еще больше, она хотела быстрее бежать, кричать на весь дом имя Зелены и вспомнить название таблеток от аллергии.
Ни то, ни другое не вышло, но это нестрашно, ведь всегда можно было добежать до аптеки, когда ты проснулся уже в одежде, а по пути можно и прическу подправить.
Кажется, сейчас неважное утро выдалось, ну или вечер, или что сейчас было, потому что ей видимо что-то глаза загородило, ибо резко темно стало, после открытия двери.
Немного погодя, Реджина начала медленно отходить назад и ведь лучше бы она делала это с закрытыми глазами или шла вперед, потому что увиденное не понравилось бы никому. Как предполагалось, Реджина должна была испугаться, но она же подумала что все это бредовая шутка и даже не хотела обращать внимания, но потом испуганный вопль, инстинктивно заставил ее следом издать такой же. А затем, когда рука коснулась ее лица, тогда она уже почуяла липкую субстанцию на лице, и когда рука отодвинулась, она уже имела не только предположения, но и явные очертания своих предположений. Правду она говорила людям, – «мысли материальны» – хотя сама не всегда в нее верила. Теперь поверила.
Перед ее взором, прям в дверном проеме висело то ли чучело животного, то ли настоящее животное, чей живот был вспорот, кажется, с настоящими висящими кишками.
– Реджина, кажется, стоит это все убрать.
Миллс, которой даже в голову не взбрело ответить, какое-то время пыталась собрать свои мысли в кучку, не обращая никакого внимания на сестру. Моргну, и выйдя из оцепенения, она разворачиваясь с большими стеклянными глазами, смотря на Зелену:
– Может копов? – низким хриплым голосом.
– Никаких копов, ты себя видела вообще? Да может вообще малыши к Хэллоуину готовятся, пошутить решили, чего шумиху наводить зря, – беспокойно говорила Зелена, собирая себя в руки и мельтеша по всему этажу в поисках чего-нибудь, что бы ей помогло убрать это чудовищное видение с доборов над дверью или заранее вырвать свои глаза минутой ранее, чтобы никогда не видеть эту ужасающую картину.
Реджина не понимала поведения сестры, да и черт с ней. Где-то в области бокового зрения что-то пронеслось, и она стала внимательно наблюдать, присматриваясь и ища что-то или кого-то, кто заставил ее испытать тревогу.
Пока Зелена пыталась навести порядок, даже там, где он уже был, Реджина незаметно покинула дом, спускаясь по ступеням и оглядывая оживленную улицу. Ветер обдувал пустые кусты, шевеля их руками, и выглядело это так не на шутку ужасающе, будто те молили, чтобы им помогли. Как и Док, внутренне. Внутренне она тоже молила, чтобы ей помогли. Может спасли, как и ранее.
Миллс-младшая, наконец-то нашла источник, ранее зарегистрированного ее зорким глазом, движения и решила последовать за ним, не смотря по сторонам. У нее появилось неописуемое желание подобрать эту живность, будто той, что у нее дома на кровати спала – если же это не очередной обман зрения – было мало. И в то время, как Зелена, наконец-то, обнаружив пропажу, в ужасе застыла, пытаясь выдавить хоть слово, Реджина шла прямиком в лапы смерти.
1…
Перед ее глазами так мило махал маленький пушистый хвост, грех было не пойти за этим милым пушком шерсти.
2…
Наконец-то подняв глаза чуть выше, она попала под свет таких ярких софитов, что можно было потеряться. Сразу же вспомнилась чисто белая больница, белая простынь и стены, и такая же мертвецки бледная Эмма. Чертова Свон.
3…
Свист колес. Блеск фар. Переполох на улице и крик. Резкий вдох…выдох…
«СВОН, ВСТАВАЙ!» – Буквально кричал телефон Эммы.
Ее мозг просто не мог себе представить, кто мог названивать в такое время, да и что такого случилось, что нельзя передать Руби, которая бы потом передала Эмме, как только Солдат бы проснулась.
А потом ее мозг поднял только одну неописуемую ситуацию, которую Руби бы не смогла ей сообщить.
Реджина.
Как ошпаренная, Свон начала вертеться и метаться по кровати, в поисках, обычно не нужной ей, жужжащей пищалки.
Наконец, найдя, она опознала на экране 5 пропущенных вызовов и 7 сообщений с разных номеров. Разблокировав телефон, Эмма его в шоке уронила, ибо на весь экран телефона вылезло лицо Киллиана и Милы, которые не предвещали ничего хорошего.
«Никто от балды и веселухи телефоны не взламывает» – подумала Эмма.
Видимо, по текущей тишине, они поняли, что взлом явно был лишним, ведь лицо Свон ничего хорошего не предвещало после такой утренней уловки. Но так же, их лица ей говорили в сто раз больше.
– Говори! – Заорала она, потрясенная своими эмоциями и реакцией, а ведь ей даже ничего и не сказали еще.
– Думаю, наш отпуск в Англии закончился, душа моя, – на выдохе произнес Киллиан, и даже обычно непроницаемое лицо Милы сейчас было грустным, или, скорее, потерянным.
– Говори, – прорычала Эмма, непроизвольно показывая оскал, будто она готова прямо сейчас метнуться в мир программных кодов, и выйти на другой его стороне – к абоненту, чтобы сломать ему голову.
