Текст книги "Леди Триллиума"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Мэрион Зиммер Брэдли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

На следующее утро Майкайла первым делом спустилась в кабинет, прихватив с собой шарики, которые ей когда-то дала Харамис. Солнце едва успело взойти.

– Я кое о чем подумала вчера, отправляясь спать, – обратилась она к Узуну. – Пожалуй, можно будет не просить прислугу подыскать мне теплую одежду. Лучше я скажу Файолону, чтобы он привез мне что-нибудь из дома. А если я уже выросла из старых своих костюмов, то всегда найдется что-нибудь с плеча старших братьев и сестер: у экономки полные сундуки такой одежды.

– Госпоже это не понравится, – предупредил Узун.

– Что ей не понравится?

– То что Файолон сюда вернется.

– Ну в таком случае ей следовало бы оставаться дома и пребывать в добром здравии, чтобы высказывать все эти возражения, – вспылила Майкайла. – К тому же она даже не помнит о моем существовании.

– Возможно, теперь уже вспомнила, – с надеждой произнес Узун.

– Потому-то я и взяла с собой эти шарики, – сказала Майкайла. – Мы можем связаться с Файолоном и узнать, как там у нее дела.

– Очень хорошо, – вздохнул оддлинг. – Впрочем, в любом случае я вряд ли смог бы тебе помешать.

– Ты говоришь так, будто я собираюсь заниматься черной магией! Да что, в конце концов, Харамис имеет против Файолона? – Об этом Майкайла думала уже давно, с тех самых пор, как поняла, что волшебница его недолюбливает.

– Он мужского пола.

– Ну и что?

«Вряд ли это убедительное объяснение, – думала Майкайла. – А ведь у Харамис должна быть по-настоящему серьезная причина, чтобы не любить его, хотя я до сих пор понять не могу, в чем она состоит. Он все время вел себя куда корректнее меня, был всегда вежлив и почтителен с нею. Куда уж мне до него!»

– Я серьезно, Майкайла, – ответила арфа. – Думаю, что других причин нет. Дело в том, что единственный человек мужского пола, занимавшийся магией, которого Харамис видела в своей жизни, – это Орогастус. А общаясь с ним, трудно составить приятное впечатление о мужчинах-магах.

– Но это же было почти два столетия тому назад! – возразила Майкайла. – Прошло невообразимо много времени, да и глупо относиться с подобным предубеждением ко всем представителям мужского пола только из-за того, что один из них оказался негодяем!

– Харамис не склонна часто менять свое мнение, – мягко ответил Узун.

– Если бы ты не был так вежлив, тебе надлежало бы назвать ее упрямой как ослица. – Она вздохнула. – Посмотрим, не сообщит ли нам Файолон что-нибудь новое.

На этот раз связаться с Файолоном оказалось несколько труднее, чем обычно, поскольку Майкайле пришлось при этом разбудить его. Наконец сонное лицо мальчика появилось на ее шарике.

– Чего тебе? – пробормотал тот.

– Доброе утро! – отозвалась Майкайла. – Начнем с того, что Узун хочет узнать, как дела у Харамис.

– Надежды докторов, похоже, окрепли, – сказал Файолон, – но все-таки, когда я заходят к ней вчера очень ненадолго, она назвала меня лаборнокским шпионом. Кажется, она снова переживает тот момент своей жизни, когда началось вторжение. Постоянно спрашивает, где Узун, почему он не здесь, не рядом с ней. То есть совершенно очевидно, она не помнит о том, что обратила его в арфу.

– О, как бы мне хотелось быть рядом с ней! – с жаром проговорил оддлинг. – Не кажется ли вам, что если меня как следует упаковать…

– Нет, боюсь, что это невозможно, – ответила Майкайла. – Ни в один из мешков, которыми она пользуется для переправки в долины ниссомов, ты не влезешь. К тому же у тебя такие формы, что привязать тебя на спину ламмергейеров почти невозможно. Да и сама Харамис была бы крайне расстроена, если бы ты при этом получил хоть малейшее повреждение, не говоря уже о том, что в данный момент для нее стало бы просто шоком неожиданно осознать, что ты теперь арфа.

– Пожалуй, ты права, – вздохнул Узун.

– Так, значит, Файолон, – продолжала она с надеждой, – Харамис не помнит ни тебя, ни меня и. пожалуй, некоторое время еще не вспомнит, так?

– Похоже, что так.

– Хорошо, – с удовлетворением сказала Майкайла. – Кто-нибудь другой вряд ли станет тебя разыскивать, если ты предупредишь, что отправляешься в экспедицию.

– А в какую это экспедицию я отправляюсь? – осторожно спросил Файолон.

– Тебе она очень понравится, – пообещала Маикайла. – Все это здание Орогастус построил над несколькими ледяными пещерами, битком набитыми приборами Исчезнувших. Потом он собрал все вещи, что сохранились от их времен, которые только мог найти, и теперь все это хранится в бочках и сундуках на самом нижнем этаже башни, под конюшнями. Это настоящий кладезь знаний!

– Если ты собираешься везде совать свой нос и обследовать всевозможные устройства, что собрал Орогастус, то мне лучше за тобой приглядывать. – Файолон произнес это с большим воодушевлением.

– Разумеется, это совершенно необходимо, – тут же согласилась она. – Кто знает, в какие неприятности я тут влипну, если ты не будешь сдерживать мою страсть к новым и непонятным вещам?

– Стоит ли мне привести обратно фрониалов, на которых Белая Дама отправила меня домой? – спросил Файолон.

– Нет, оставь их там, – сказала Майкайла. – Они могут ей понадобиться, когда госпожа поправится и будет готова вернуться. Я говорила с ламмергейерами: никто из них не может с ней теперь общаться – с тех пор, как Харамис заболела.

Узун тяжело и тревожно вздохнул.

– Разумеется, – поспешила добавить Майкайла, – все это может перемениться, как только ей станет лучше. Сейчас она наверняка просто не помнит, что в состоянии говорить с ними. Вероятно, это и есть единственная причина. В любом случае, – продолжала она инструктировать Файолона, – собери всю теплую одежду, которую только сможешь разыскать, – для себя и для меня. Поройся в сундуках, если понадобится, – думаю, что я наверняка подросла с тех пор, как в последний раз была в Цитадели. Но что подойдет тебе, то, пожалуй, и мне будет по росту. Не забудь теплые перчатки и обувь. В этих ледяных пещерах страшно холодно, а нам наверняка придется провести там немало времени. Потом сочини прислуге что-нибудь правдоподобное по поводу своего отъезда, но только не сообщай им, что едешь сюда: после той глупой сцены, что устроила Харамис перед самой своей болезнью, об этом, пожалуй, не стоит объявлять. Двигайся на восток, в сторону Большой дамбы, а потом по ней – до того места, где дамба пересекает реку. После этого повернешь на север и пройдешь пол-лиги по западному берегу реки; там тебя будет ждать ламмергейер. Все запомнил?

– Да, – сразу подтвердил Файолон. Сонливость его как рукой сняло. – Я буду там примерно к середине дня или чуть-чуть позже.

– Замечательно, – сказала Майкайла. – Я велю Энье подготовить тебе комнату, но, скорее всего, не скажу ей ничего определенного о том, как долго ты здесь останешься.

– Пожалуй, это правильно, – согласился мальчик, – поскольку мы и сами не знаем, долго ли я там у вас пробуду.

Майкайла уже собрала всю самую теплую одежду, которую смогла найти в комнате Харамис, хотя Энья пыталась протестовать против использования костюмов госпожи без разрешения. Девочка воспользовалась моментом и сообщила, что к вечеру ожидает прибытия Файолона, который привезет ее собственную одежду, и попросила Энью подготовить ему комнату.

– А что касается леди Харамис, то в Цитадели за ней очень внимательно ухаживают, и доктора полны надежд на то, что она со временем вполне поправится. Но я боюсь, что в настоящий момент госпожа не в состоянии вообще что-нибудь разрешить или запретить. Вплоть до ее выздоровления я буду продолжать занятия под руководством господина Узуна.

Энья, возможно, была от всего этого и не в восторге, но ей ничего не оставалось, как подчиниться. По требованию Майкайлы она поручила одному из виспи помочь очистить двор от снега.

Под ярким солнечным светом Майкайла словно ожила. К ней вернулось чувство связи со всем тем огромным внешним миром, от которого так прочно отделяли каменные стены башни. И к тому же сегодня она вновь встретится с Файолоном. Она просто не могла припомнить, когда еще была в своей жизни так счастлива. Даже угрюмое ворчание виспи, которому Энья поручила помогать ей, не могло развеять этого праздничного настроения.

Все утро они вдвоем убирали снег с небольшого участка площади перед башней, возле самой пропасти. Зато в середине дня Майкайла уже смогла вернуться домой и плюхнуться в ванну Харамис, а когда все тело наконец прогрелось, велела подать обильный полдник в кабинет, где и сообщила Узуну хорошие новости.

– Это действительно солнечная батарея, – сказали она, – слава Владыкам Воздуха! Если бы она не проходила по двору, то, чтобы подзарядить приборы, нам наверняка пришлось бы сносить все здание. – Она усмехнулась. – Вот это Харамис уж точно не понравилось бы.

– Так что ты собираешься делать дальше? – спросил Узун.

– Я попросила того виспи перекидать в пропасть как можно больше снега с площади. То есть мне придется растопить куда меньше снега и льда, когда я сотворю дождь. А это я собираюсь проделать завтра. Сегодня вечером, надеюсь, ты сможешь объяснить мне, как поддерживать на дворе достаточно высокую температуру, чтобы дождь не превращался в снегопад, и как сохранить небеса безоблачными, когда мы очистим площадь от снега. Как хорошо, что она лежит к югу от башни: по крайней мере, солнечный свет ничто не будет загораживать. И все-таки на перезарядку приборов может уйти несколько дней. Зато как только зеркало станет работать надежно и бесперебойно, можно будет все время следить за состоянием Харамис. Да и кто знает, может быть, это зеркало или какая-нибудь из хранящихся там, в подвале, вещей натолкнет меня на мысль о том, как сделать для тебя новое тело.

– Новое тело? – раздался голос из-за двери. – Неужели с арфой что-то случилось?

– Файолон! – Майкайла вскочила и бросилась на шею старому другу. Она даже не представляла, до какой степени изголодалась по общению с людьми и как недоставало ей Файолона. За время разлуки он вырос куда сильнее, чем Майкайла: когда они виделись в последний раз, то были примерно одного роста, а теперь он уже на полголовы выше. А в остальном все такой же – надежный и уверенный, лучший для нее друг, почти что ее второе «я». Что и говорить, духовная связь – это очень хорошо, но увидеть друга воочию – гораздо лучше.

– Как же я рада тебя видеть! – Майкайла усадила Файолона в кресло около стола, а сама уселась напротив и принялась разглядывать его. Волосы теперь длиннее, чем он носил раньше. От скоростного полета они все еще спутаны ветром и припорошены снегом, но, как бы то ни было, Майкайле он кажется чрезвычайно красивым, особенно когда взглянет прямо на нее и улыбнется. На душе у нее потеплело.

– Проголодался? – спросила она. – Я заказала такой большой полдник, что хватит на нас двоих.

– Замечательно, – сказал он, пододвигая к себе тарелку. – Я голоден как волк, зато привез все, что ты просила, а заодно захватил с собой все музыкальные ящички: мне пришло на ум, что господин Узун, может быть, не слышал всех тех нот, которые играют устройства, найденные в руинах.

– Прекрасная мысль, лорд Файолон, – заговорил Узун, и голос его выражал такой энтузиазм, на какой только способна арфа. – С нетерпением буду ждать возможности их услышать.

Файолон помедлил, проглатывая изрядный кусок пищи, и повернулся к Узуну.

– Так неужели с арфой что-нибудь не в порядке, – спросил он взволнованно.

– О нет, ничего подобного, – заверил оддлинг. – Дело лишь в том, что после того, как Харамис улетела и мы остались тут вдвоем с Майкайлой, я начал вдруг чувствовать некую стесненность своего положения.

– Да, между тем, чтобы любить музыку, и тем, чтобы самому быть музыкальным инструментом, – согласно кивнул Файолон, – очень большая разница. А уж следить за тем, что собирается проделать Майкайла, очень нелегко, если вынужден вечно оставаться на одном месте. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам.

– Можешь начать с изучения погодной магии вместе с принцессой, – довольно едко прокомментировал Узун. – Еще одна нечаянно устроенная снежная буря нам совершенно ни к чему.

Вечер они провели втроем, в подробностях обсуждая механизм изменения погоды и способы управлять ею. Сразу после ужина оддлинг предложил своим юным друзьям отправляться спать.

– Завтра вам предстоит тяжелый день, так что лучше соберитесь с силами.

Ни Майкайла, ни Файолон не стали спорить и тут же отправились по своим комнатам. Один трудный день оба уже успели пережить сегодня.

На следующее утро они позавтракали очень рано и сразу же повторили с Узуном вчерашний урок, прежде чем отправиться в рабочую комнату. Теперь, когда заклинания они произносили вдвоем, вызывать дождь оказалось очень просто. Продекламировав самый главный заговор, оба подошли к окну и стали наблюдать за его действием.

Сначала только чуть-чуть начало моросить, но постепенно тяжелые тучи сгущались, и дождь усилился. В рабочей комнате, которая, в отличие от жилых, была лишена встроенных в стену решеток, из которых поступал теплый воздух, сделалось совсем холодно и сыро.

– Что ни говори, погода тоскливая, – заметил Файолон.

– Зато этот дождь обязательно очистит площадь перед башней, – напомнила Майкайла.

– Почему ты так уверена?

Майкайла улыбнулась, уловив знакомые ворчливые нотки в голосе Файолона. Но надо признать, на этот раз его ворчание не беспочвенно. Кроме дождя, сильного ветра, а также снега, что падает далеко, на самой вершине горы, в результате их заклинания вокруг башни образовалось еще и огромное облако тумана, из-за которого почти ничего не видно. Майкайле пришлось признать – хотя и не вслух, а только про себя, – что этого она не предусмотрела. Со стороны облако выглядело как огромное привидение в форме виспи.

– Радуйся, что тут нет Харамис, – сказала она. – Помнишь, как в самом начале, когда она только принималась за мое обучение, у нее была назойливая привычка выбрать какую-нибудь вещь или явление, совершенно никчемное, и потребовать, чтобы я объяснила, что во всем этом хорошего?

Файолон кивнул.

– Ну, так вот: что, например, хорошего в тумане?

– Если наблюдать, в какую сторону он переползает, станет ясно, куда дует ветер. Дождь или снег для подобных наблюдений слишком осязаемы; туман – субстанция очень легкая и в то же время достаточно хорошо видимая, чтобы состарить представление о розе ветров.

– Хм… – Файолон несколько минут наблюдал. – Ветер, кажется, дует с запада, со стороны горы Джидрис, той самой, где, как тебе известно, Харамис нашла свой талисман.

– Разве? – спросила Майкайла. – Нет, я этого не знала. И что там, на этой горе Джидрис?

– Несколько ледяных пещер, довольно непрочных и часто подверженных обвалам. Так что не советую отправляться в экспедицию в те места.

– Пока я этого делать не собираюсь… Ой-ой-ой, наши дела, похоже, идут не слишком гладко. – Майкайла указала на небо.

День клонился уже к вечеру, и капли дождя начали превращаться в градины.

– Надо что-то делать! – крикнул Файолон, бросаясь к рабочему столу. – Немедленно!

Майкайла тут же последовала за ним, и вдвоем им удалось переместить град на нижние склоны горы, подальше от башни. Когда тучи рассеялись, солнце светило уже довольно тускло, нависая на западе нал самой линией горизонта…

– На дворе все еще мокро, – вздохнула Майкайла, – а за ночь вода может замерзнуть. Хотелось бы надеяться, что, подзарядив приборы, мы сумеем отыскать способ постоянно поддерживать двор чистым от снега.

– Мне тоже хотелось бы на это надеяться, – сказал Файолон. – Мысль о том, что придется пару раз в неделю проделывать то, чем занимались сегодня, меня как-то не вдохновляет.

– Ну что ж, по крайней мере, на сегодня мы свою работу закончили, – заметила Майкайла. – Остальное постараемся доделать завтра. А теперь пойдем-ка спустимся на кухню. Хочу выпить чего-нибудь горяченького, а заодно сказать слугам, чтобы не выходили во двор. Не хотелось бы, чтобы они переломали себе руки и ноги.

Энья подыскала для них парочку маленьких табуреток и тут же подала горячие напитки. У нее как раз стоял на огне объемистый котел подогретого сока ладу. Возле очага сидели несколько виспи. Выглядели они очень печальными.

– Что вы сделали с погодой? – спросил один из них. По интонации его было ясно, что он пребывает в столь дурном настроении, что позволяет себе некоторую грубость по отношению к тем, кто выше его по положению. – Здесь никогда не должно быть сыро! Этот туман просто раздирает мне легкие.

Он болезненно закашлялся. Остальные виспи уныло передвинулись поближе к очагу.

И Майкайла поняла, что он прав. Если с неба валит снег, горный воздух остается сухим. В этих местах даже снег все время очень сухой и рассыпчатый, а уж воздух на таких высотах совершенно чист и кажется очень легким. Она припомнила смех Узуна в ответ на вопрос о том, почему Харамис не отправляет виспи в качестве посланцев в долины.

– Это ведь именно из-за сырости вы никогда не покидаете гор, верно? – спросила она. – Вы привыкли к очень сухому и чистому воздуху; внизу вас раздражает не жара, а влажность.

– Мой дед, – произнес один из молодых виспи, – попытался однажды спуститься с горы. Ушел он совсем недалеко, а когда вернулся, сказал, будто у него было такое ощущение, что он вдыхает адоповый суп!

– Он прав, – согласился Файолон. – Стоит только побыть некоторое время здесь – и сразу привыкаешь к высокогорному воздуху, а потом, когда вернешься в долину, тот воздух, что там вдыхаешь, кажется каким-то густым и слишком теплым.

– В таком случае я никогда даже не заикнусь о том, чтоб кто-нибудь из вас спускался с горы, – сказала Майкайла, – а насчет этого дождя и тумана… Через день-два погода опять переменится, а если повезет, то, может быть, и завтра. Кстати, должна предупредить вас, чтобы никто не выходил на двор. Боюсь, что сегодня к ночи там опять будет сплошной гололед.

Виспи заохали, и даже ниссомы, которые никогда не выходят в таких местах на улицу, как-то сникли.

– Принцесса, – вздохнула Энья, – надеюсь, вы не станете возражать, если я приготовлю здесь на полу постели для виспи, чтобы они могли переночевать возле огня?

– Конечно нет, если ты сама не имеешь ничего против, – ответила Майкайла и встала. – Спасибо за горячее питье, Энья. А теперь мы с Файолоном пойдем, чтобы вам не мешать. Как насчет того, чтобы устроить обед примерно через час? Ничего особо изысканного готовить не надо, сойдет любое горячее блюдо. Даже адоповый суп.

Энья усмехнулась:

– Обед будет подан в кабинет через час, принцесса. И думаю, что сумею приготовить вам что-нибудь получше, чем адоповый суп.

Высушить площадь оказалось чуть потруднее, чем предполагала Майкайла. На следующий день, даже когда солнце поднялось высоко над горизонтом, погода все-таки оставалась слишком холодной, чтобы растопить лед и высушить поверхность солнечной батареи. К тому же крупные облака продолжали плыть над головой со стороны горы Джидрис. добрую половину дня заслоняя солнце. В какой-то момент даже начали падать снежинки, и Майкайла с Файолоном тут же бросились в рабочую комнату, чтобы остановить грозящий завалить снегом все вокруг снегопад.

Наконец оба они облачились в теплую одежду, взяли каждый по паре факелов и занялись растапливанием льда безо всяких магических ухищрений. Поскольку площадь слегка наклонялась в сторону провала в скалах, они нашли разумным начать работу от самой двери. Лед таял, образовавшаяся вода, будучи достаточно теплой, помогала растопить его дальше по склону, и шаг за шагом они продвигались по площадке двора. Когда солнце начало уходить за горизонт, примерно треть всей поверхности была уже очищена ото льда и подсыхала.

– Думаю, сегодня мы больше ничего сделать не успеем, – произнесла Майкайла, разогнувшись и тяжко вздохнув. Спина болела. Еще бы, провести целый день согнувшись в три погибели, да еще с опушенными до земли факелами в руках! «Да ладно уж, – подумала она, – по крайней мере, на этот раз ноги не промочила».

– Завтра, пожалуй, мы сможем закончить, – подытожила Майкайла.

– Если повезет, – простонал Файолон. – и мы вообще завтра сможем пошевелиться.

– Может быть, эта штуковина отчасти уже зарядилась, – ободряюще проговорила девочка. – Факелы ведь дают не только тепло, но еще и свет. – Она бросила взгляд на своего друга. – Не хочешь ли посмотреть ледяные пещеры прямо сейчас?

Первой реакцией с его стороны был тяжелый вздох.

– Давай завтра, ладно? – произнес он утомленным голосом. – Сейчас я думаю только о горячей ванне и столь и же горячем обеде.

– Да и я тоже, – созналась Майкайла. – В пещеры мы можем наведаться завтра около полудня. К этому времени нам все равно придется передохнуть.

– Ничуть не сомневаюсь, – вздохнул Файолон. – Майка, а ты уверена, что это вообще сработает?

– Ну, абсолютной уверенности у меня нет, – призналась она, – но я думаю, что у нас очень хорошие шансы. Зеркало говорило, что требуется подзарядка солнечных батарей, а эта мостовая выглядит точно так же, как инкрустация на музыкальных ящичках, на которую должен падать свет, чтобы заиграла музыка. Вот мы и очищаем поверхность этой мостовой и открываем ее солнечному свету. Так что, по-моему, все должно получиться.

– Похоже, что действительно должно, – согласился Файолон. – И я на это сильно надеюсь. Очень не хотелось бы, чтобы столько усилий пропало зря.