Текст книги "Возвращение на Бикини"

Автор книги: Андре Кутен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

12

Следует ли скрывать диагноз от больного? Леонард Мейсон досказывал властям, что пора перестать питать бикинийцев напрасными надеждами.

– Господин управляющий! Скажите им ясно и определенно, что они никогда не смогут вернуться на землю предков. Кили – не промежуточная остановка, где можно жить на чемоданах. Это пожизненная концессия, и им надо устраиваться как следует. Довольно призрачных надежд и несбыточных мечтаний. Лучше четко сказать им: «Мать умерла»… Вы отдаете им в вечное пользование цветущий остров, старики смогут оценить его по достоинству. А молодым, которые и в глаза не видели Бикини, следует прямо сказать: «Рассчитывайте на поддержку американцев. С нашей помощью вы начнете все сначала». Это будет мужской разговор.

– Как по-вашему, в чем они нуждаются? – спросил администратор этнографа.

– Дайте им хорошую рыбачью шаланду с мотором, их нынешние скорлупки не держатся на волне. Будь у них добрая посудина, они бы радовались и скакали, как дети.

– Что еще?

– Пошлите туда специалиста-агронома. Надо обучить островитян наилучшим образом использовать землю. Если бикинийцы сумеют не прозябать на Кили, а получать полной мерой за свою работу, все образуется. Иными словами: повысьте их уровень жизни, и они забудут об оставленном Бикини.

Вместо шаланды управляющий расщедрился на шхуну – двенадцатиметровое белое судно с двумя мачтами. Красивое, как учебный парусник. Как окрестить ее? «Бао» или «Бако» – «Птица» или «Акула»?

Отныне они больше не пленники кораллового рифа, они не будут отрезаны от мира при сильном ветре! Судно будет регулярно курсировать между Кили и Джалуитом. По случаю открытия линии на шхуну погрузили 10 тонн копры, первый урожай, которого уже ждали покупатели. Пусть Всевышний пошлет с небес долларовый дождь на свой избранный народ.

Отзвучали прощальные песни. Шхуна отошла от берега… И прибыла на Джалуит? Нет, опрокинулась в море и пошла ко дну со всем грузом надежды.

А специалист-агроном? Его ждут и поныне. Терпение, дети мои, терпение. Через семнадцать лет вам пришлют студента-психолога. Прав был алаб Килон: легче дождаться прихода мессии…

Хороший бизнес. Они сделают хороший бизнес на Кили. Это твердили в один голос рабочие лагеря аборигенов на кваджалейнской авиабазе.

– Там прекрасные плантации. За первые полгода они собрали 10 тонн копры.

– Что ты, 20 тонн, говорю тебе!

– …По восемьдесят долларов за тонну.

Американские власти тоже считали, что наконец устроили бикинийцев. Кили – золотая жила.

Совет старейшин полагал, что отныне они обязаны не только отогнать призрак голода. Здесь, на Кили, у них появился шанс вырваться из тисков нищеты, и этот шанс ни в коем случае нельзя упустить. Довольно общине жить, едва сводя концы с концами. Совет будет управлять островом, как большим хозяйством. Удовлетворив первостепенные нужды, они будут продавать излишки, в первую очередь копру. Но почему бы не начать торговать также ремесленными поделками?

Решено. Совет откроет торговый склад для сбыта предметов, изготовленных местными умельцами. В каждой семье должен быть ремесленник. Это станет своего рода страховым полисом. Даже надежней.

И вот теперь план развития канул на дно морское вместе со шхуной. Радужная программа, возможно, и была бы когда-нибудь реализована, если бы на острове нашлась хоть маленькая лагуна, чтобы укрыть шхуну. Отныне счастливцы и любимчики дяди Сэма на долгие месяцы оказывались полностью отрезанными от внешнего мира. Исхлестанный ветрами и залитый тропическими ливнями остров лежал далеко в стороне от морских путей. Закутай его Либокра в темное облако и унеси с этого места, никто бы и не заметил…

Прощайте, рейсы на Джалуит. Однажды попробовав, капитаны торговых судов больше не рисковали приближаться к Кили. Рыбаки-бикинийцы отчаянно силились пройти на своих утлых пирогах линию прибоя. Каждая такая попытка граничила с самоубийством: невдалеке от берега кружились акулы.

Команды изредка проходивших судов видели людей на прежде необитаемом острове. Бикинийцы с тоской смотрели на неприступное море.

– И чего им взбрело в голову забиваться в эту чертову глушь! – качали головой капитаны.

* * *

Алаб Килон погружен в воскресную дрему. Мысли легкокрылой птицей улетают далеко-далеко, за тысячу миль отсюда, на песчаный остров. По пляжу бродят черепахи. Крабы несут караул у подножий кокосовых пальм. На Бикини все было, как четыре года назад. Духи предков сделались полновластными хозяевами земли. Он слышит их шепот, слышит тяжкие вздохи черепах и тихий плеск волны в лагуне, над которой щебечут птицы. Ветер подгоняет его пирогу к крохотному островку Боконаджиену, владению его клана. Вотчине его семейства…

Килон, Джуда и все бикинийцы считали, что оставленная далеко на севере родная земля пребывает в покое, как при сотворении мира. Никто не пугает зверей. Могилы скрыты под сенью листвы.

Не надо тревожить их. Пусть они не ведают, что на девственном острове кипит стройка. Ревут бульдозеры, летают самолеты, копошатся люди в комбинезонах. Пляжи черны от народа. В песок забивают сваи, выравнивают площадки, заливают бетоном берег, где гуляли крабы и гнездились птицы. Острова Бикини и Эниу превратились в военно-морскую и авиационную базу. На крохотных островках в южной части атолла оборудованы причалы. Запасные посадочные полосы пролегли на местах, где когда-то росли пальмы и панданусы. Две тысячи рабочих и техников живут в бараках. Насыпаны горы песка. Гроздь из пяти мелких островков атолла, соединенных дамбой, стала единой платформой. С острова на остров можно переходить, не замочив ноги.

Атомные испытания вызвали взрыв «паблисити» и получили широчайший коммерческий резонанс. Дуновение «Джильды» сорвало лишнюю одежду с отпускников: на пляжах Калифорнии и Флориды красавицы защеголяли в «бикини», мини-купальниках ядерной эры. Радиоактивное облако пролилось денежным дождем – «атомная продукция» шла нарасхват у потребителя.

Тем временем на полигоне настало время большой игры. Теперь уже целью ее был не матч между двумя видами вооруженных сил, породивший индустрию купальников и «атомного» стирального порошка. Началась гонка вооружений. Мощность испытанной в Советском Союзе бомбы, названной американцами «Джо» – в честь Иосифа Сталина, вызвала шок в Соединенных Штатах. Пентагон требовал разработки нового мощного термоядерного устройства. И вот американская супербомба призвана приблизить мир еще на один шаг к апокалипсису.

Лоуренс Дональдсон предложил оставить на Бикини полосу земли шириной 300 метров от океана до лагуны и разместить на ней постоянно действующую лабораторию. После взрыва там можно было бы наблюдать в течение длительного периода за процессом биологических изменений. Ученый не знал, что программа испытаний предусматривала столь частое производство взрывов, что они нарушили бы любое систематическое наблюдение. Идею пришлось оставить. Ограничились установкой отдельных приборов, с тем чтобы в дальнейшем не собирать образцы наугад, а контролировать зоны с уже изученной флорой и фауной.

2 апреля 1953 г., за год до начала операции «Ладья», названной так по имени шахматной фигуры, Комиссия по атомной энергии объявила об аннексии Бикини в качестве испытательного полигона в Тихом океане. Причина? «Использование Бикини представляется необходимым ввиду ограниченных размеров Эниветока»… Вспомним, что в свое время КАЭ реквизировала Эниветок, поскольку «поверхность суши на Бикини слишком ограниченна».

«Царь Джуда», твой остров опустел.

13

Вахтенный Синдзо Судзуки смотрел на занимавшуюся зарю. Он один бодрствовал на палубе сейнера. Рейс подходил к концу, 55 тонн рыбы лежали в трюме, и, пока его товарищи спали в кубрике, вахтенный шхуны «Фукурю Мару» («Счастливый дракон») смотрел на облака, розовевшие на востоке. Там была Япония. Вскоре суденышко возьмет курс на свой порт приписки, Иясу. Было 6.45 утра.

Матрос медленно повернулся в противоположную сторону, туда, где горизонт был еще погружен во тьму. Внезапно произошло чудо – облака вспыхнули, словно еще одно светило взошло на западе. Судзуки оглянулся: заря на своем обычном месте. Снова посмотрел на запад: второе солнце ярко светило сквозь завесу густых облаков.

Мир раздвоился! Запад узурпировал священные права Востока! Перепуганный вахтенный бросился будить экипаж.

– Взошло два солнца! – закричал он, тряся спящих за плечи.

Товарищи нехотя поплелись на палубу взглянуть на чудо. Да, Судзуки не спятил – облака на западе в самом деле горят сильней, чем на востоке. Из клубящихся туч сыплются искры. Матросы застыли, пораженные зрелищем.

Семь минут спустя отдаленный гром докатился до «Счастливого дракона». На судне ощутили явственный толчок. Грозное явление не сулило ничего хорошего. Что произошло? А вдруг в спокойном на вид море разверзнется бездна?

Гигантские белые анемоны расцвели в небе, затем все погасло. Небеса вновь хмуро насупились.

Экипаж принялся за работу. За полтора часа выловили пять увесистых тунцов.

Внезапно на палубу посыпались крупные хлопья, похожие на серый снег или на кристаллический сахар. В тропиках забушевала метель! Матрос Сонама Масуда забыл в каюте фуражку, и его черная шевелюра мгновенно стала серой. Одежда у всех была засыпана странным веществом. Видимость исчезла в непроглядном тумане.

Когда туман рассеялся, люди обратили внимание, что одежда поблекла, а свежая краска на палубе и надстройках выцвела.

Масуда и его друг Тадеси Ямамото со смехом стали собирать полные пригоршни «снега» и подносить его ко рту – детская шалость: почему бы не попробовать на вкус странный снег? Он хрустел на зубах и не таял. Масуде показалось, что острые края царапают язык.

Два часа спустя капитан Хисакиши Цуцуи связался по радио с хозяином; он всегда выходил в эфир в это время. В донесениях капитан никогда не позволял себе ничего лишнего, только по делу: координаты судна, работа машин, результаты улова. В тот день он сообщил, что горючее подходит к концу, добыча составила 55 тонн тунца и акул, холодильные камеры загружены.

Хозяин дал «добро» на возвращение домой. Курс – на Японию. Капитан ни словом не обмолвился о «втором солнце» и никогда не виданной тропической метели. Какое отношение имеют эти явления к работе? Никакого. Сообщать о подобных вещах – значит затевать излишнюю болтовню.

– На борту все в порядке. Идем домой.

* * *

На высоте 30 тысяч метров огненный шар превратился в зонт. В тот день, 1 марта 1954 г., в 6.45 утра в 50 метрах над островком алаба Килона взорвалась первая водородная бомба. Островок разнесло в клочья, металлическая башня расплавилась. Тысячи тонн земли и коралловой пыли взметнулись в воздух.

Американский флот стоял на якоре в 48 километрах от Бикини – такова была граница стратегически безопасной зоны. На борту наблюдательных судов служба защиты приникла к приборам. Стрелки, разом подпрыгнув, показали силу взрыва. Экипажи спокойно разгуливали по палубам.

Но через час защелкали счетчики Гейгера: уровень радиоактивности быстро возрастал. Радиация пронизывала воздух, заволакивала корпус. Страх испускал свои бета– и гамма-лучи. Спасайся кто может!

Приказано было немедленно покинуть палубы: по ним, смывая радиоактивную пыль, забили мощные струи брандспойтов. Флот кинулся наутек, словно вспугнутая стая китов, выбросивших одновременно фонтаны воды.

В 190 километрах от эпицентра на самолетах, замерявших уровень радиации в воздухе, тоже прозвучали сигналы тревоги. Вторая эскадрилья подтвердила тревожные показания приборов. Специалисты быстро вычислили направление движения облака. Да, никаких сомнений…

– Облако отклоняется!

Смертоносный клубок двинулся не в ту сторону. Он вышел далеко за пределы зоны безопасности.

Во время предыдущих испытаний атомных бомб посторонним судам запрещался доступ только в районы реквизированных атоллов. Мощность расщепляющих устройств была лимитирована критической массой урана. Сейчас, когда взрывали водородную бомбу, зону увеличили чуть ли не в сто раз.

Накануне операции «Ладья» американцы включили полигоны Бикини и Эниветок в «территорию повышенной опасности», простиравшуюся на 450 километров к западу и 225 километров к северу и югу. Считалось, что соседним атоллам Аилингинаэ, Ронгелапу, Утирику и Ронгерику ничто не угрожает. Первые три группы островков были обитаемы, но никому в голову не пришло соорудить там противоатомные убежища. На пустынном Ронгерике американцы развернули метеостанцию.

Метеорологи, обеспечивавшие тест, полагали, что ветер погонит атомное облако на северо-северо-запад, где на 3600 морских миль не было никакой земли. Соединения кораблей и патрульные самолеты находились в готовности, чтобы перехватить случайно зашедшие в зону торговые суда.

Маленькое рыболовецкое суденышко «Счастливый дракон» проскользнуло незамеченным…

На Ронгелапе детишки впервые в жизни увидели падающий «снег». Кристаллическая пыль липла к одежде, оседала серым налетом на пальмах, на коже. С Ронгерика сообщили по радио, что над островом появилось «странное облако», откуда сыплется тонкий пепел. Те самые метеорологи, что успокоили генштаб своими прогнозами, теперь попали под проливной «душ» из радиоактивных частиц. Но зрелище «политого поливальщика» не вызвало смеха.

Радиосообщения с Аилингинаэ и Утирика подтвердили, что облако вышло из-под контроля. Оно вытянулось на 300 километров в длину и приняло яйцевидную форму. Коснувшись южной оконечности Ронгерика, оно проплыло над центром Ронгелапа и повисло на востоке над Утириком.

Был отдан приказ немедленно эвакуировать всех пострадавших в госпиталь на Кваджалейн.

Одновременно в Вашингтоне председатель Комиссии по атомной энергии адмирал Страусс передал для прессы самый лаконичный бюллетень, который можно было составить в подобных обстоятельствах:

«Седьмое общевойсковое подразделение, выполняя программу стрельб, произвело взрыв ядерного устройства на полигоне КАЭ в районе Маршалловых островов. Данное испытание – первое в серии тестов».

Что же произошло? Антициклон, прибивший Облако к населенным атоллам, был известен синоптикам, но в их параметрах нигде не значилось, что раскаленный пепел вознесет взрывом на такую высоту, в таком огромном количестве и с такой головокружительной скоростью. Взрыв получился в два раза мощнее, чем предполагали. Многие приборы полностью вышли из строя, другие на время разладились. Высвободившуюся в результате взрыва энергию оценили в 15 миллионов тонн тринитротолуола. Мощность бомбы в 750 раз превышала ту, что была сброшена на Хиросиму.

Островок, служивший «цоколем» для башни с термоядерным устройством, перестал существовать: на его месте образовался подводный кратер. Практически все в радиусе 12 километров было обращено в пыль. Земля дрогнула. Ударную волну ощутили даже на Кваджалейне, в 300 километрах от эпицентра. Океанский вал вызвал наводнения на северных островах Маршаллова архипелага. Метеорологи зарегистрировали области низкого давления такой силы, что можно было опасаться тайфуна.

Это была поистине катастрофа. Особенно ужасали масштабы заражения океана – оно распространилось по поверхности, равной территории Японии. И все это в результате взрыва одной-единственной бомбы. «Грязной бомбы». Впервые в истории эффективность боевого оружия оценивали по его отдаленным последствиям.

* * *

У матросов «Счастливого дракона» кожа на руках и на шее стала покрываться черноватыми язвочками, вызывавшими ощущение жжения. На памяти закаленных морских волков не было случая, чтобы люди так страдали от солнечных ожогов. Матросы буквально вырывали друг у друга работу, чтобы как-то унять зуд. Наименее затронутые странной хворью чувствовали приступы тошноты и легкое покалывание вокруг рта и глаз.

У Масуды начали выпадать волосы.

Из Соединенных Штатов на Кваджалейн срочно по воздуху доставили бригаду врачей. Рентгенологов мобилизовали с такой же поспешностью для обследования многочисленной группы людей. По счастью, смертельной дозы облучения не получил никто. Срочные меры дезактивации и лечения позволяли надеяться, что они выберутся из этой передряги.

Через десять дней после взрыва КАЭ выпустила первый медицинский бюллетень, в котором постаралась смягчить «ущерб»:

«Во время проведения очередной операции на испытательном полигоне в Тихом океане 28 человек из числа американских военнослужащих и 236 местных жителей были доставлены согласно плану радиационной защиты на базу Кваджалейн. Указанные лица случайно подверглись незначительному облучению и помещены в госпиталь для медицинского обследования. Никаких ожогов не отмечено. По мнению врачей, состояние их здоровья удовлетворительное. По окончании обследования местные жители будут доставлены домой».

Никто не знал еще, что зачумленное японское рыболовное судно шло в это время в порт приписки, а 23 матроса, на которых выпал странный тропический «снег», ре ведали о случившемся с ними несчастье. В отличие от американцев и жителей Ронгелапа, им не было оказано никакой медицинской помощи. Никто не приказал им немедленно снять с себя одежду, покрытую радиоактивной пылью, и смыть с тела вредоносные осадки. Никто не брал на анализ их кровь.

«Счастливый дракон» вез в Японию страшный призрак Хиросимы.

14

В порту Иясу рыбный мастер Хосио Мисуки поднялся на палубу «Счастливого дракона», чтобы проследить за разгрузкой. Он обменялся несколькими фразами с капитаном тунцелова – приветствия, вопросы по службе, как при каждом возвращении с промысла, ничего лишнего. Экипаж занят привычным делом, люди быстро передвигаются: надо поскорее доставить покупателям улов.

Поначалу взгляд Мисуки остановился на крупных тушах рыб, покрытых инеем. Потом он перевел взор на руки матросов, таскавших ящики и орудовавших тросами лебедок. Руки вспухшие. А что это за багровые полосы на шее? Он подошел ближе. Действительно, вид у людей нездоровый. Молодые парни задыхались от усталости, с трудом поднимая нетяжелые ящики. Некоторые присаживались отдохнуть на бухты канатов.

Мисуки обратился к капитану:

– У ваших людей больной вид. Что-нибудь случилось?

– Честно говоря, не знаю. Они подхватили какую-то кожную болезнь. Сейчас я вам все расскажу, только покончим с разгрузкой.

Мисуки решил позвонить владельцу.

– Нисикава-сан, мне кажется, вам необходимо приехать. Люди со «Счастливого дракона» явно больны. Возможна эпидемия…

Состояние экипажа встревожило хозяина судна. Люди наотрез отказывались показать язвы на теле. Что за проказа могла свалиться на них с неба?

«Счастливый дракон» причалил к пирсу в воскресенье утром. В городской больнице Иясу дежурил только один врач. Он быстро осмотрел двадцать три человека. Состояние первых шестерых успокоило его:

– Можете идти домой. Следующий…

Сонами Масуда и радист Айкичи Кубояма настолько ослабли, что товарищи вынуждены были вести их под руки. Они подставили непокрытые головы под серый «снег», и теперь у них выпали все волосы; на щеках были ожоги.

Дежурный вызвал в больницу главного врача. Доктор Сунсуки Оби прощупал затвердения на месте ожогов. Это не может быть результатом воздействия солнечных лучей. Не похоже это и на кожное заболевание. Какого происхождения язвы? Главный врач подробно расспрашивал моряков.

– Две недели назад, – рассказал Судзуки, – мы увидели, как сильный свет вспыхнул на рассвете на западе. Казалось, взошло второе солнце. А потом снова в той стороне стало темно… Семь минут спустя мы услышали грохот, и в небе появился гигантский гриб. Полтора часа ничего не происходило, но затем на палубу вдруг посыпался серый пепел…

– Где вы находились в тот день? На каком расстоянии от Маршалловых островов?

– Мы были к северу от Ронгелапа…

Доктор Оби читал в японских газетах сообщение из Вашингтона об эвакуации людей с Ронгелапа. Значит, моряки рыболовного судна попали под те же радиоактивные осадки, что и 236 островитян и 28 американских синоптиков. Доктор Оби хорошо помнил описание клинической картины пораженных в Хиросиме: затвердения на коже, выпадение волос, признаки острой анемии… Он принял решение срочно перевести Масуду и Кубояму в клинику при Токийском университете.

– Всех остальных я оставлю в больнице для наблюдения…

На следующее утро крупная токийская газета «Иомиури», опережая все другие издания и даже радио, опубликовала на первой полосе под огромными заголовками весть о несчастье, постигшем «Счастливый дракон»:

«ДВАДЦАТЬ ТРИ МОРЯКА ПОДВЕРГЛИСЬ АТОМНОМУ ОБЛУЧЕНИЮ ВОЗЛЕ БИКИНИ. ДВОЕ ИЗ НИХ В КРИТИЧЕСКОМ СОСТОЯНИИ».

Страна, еще не успевшая прийти в себя от жутких призраков Хиросимы и Нагасаки, была парализована. Японцы уже послужили подопытным «материалом» для стратегов атомной войны, травма десятилетней давности была на памяти у всех.

Паника, охватившая всю страну, превосходила ту, что начнется в 1965 г. от страха перед эпидемией холеры.

Сообщение попало в самую больную точку: ведь рыба – основной продукт питания населения. А судьба, постигшая двадцати трех моряков «Счастливого дракона», грозила сотням тысяч людей, занятых в рыбной промышленности.

Япония оказалась перед угрозой лишиться своего хлеба насущного. Целый народ был объят худшей из болезней – страхом перед неведомым и неуправляемым. Случай с маленьким тунцеловом вырос в воображении объятых паникой до размеров вселенской катастрофы. Что с Облаком? Возможно, не сегодня-завтра серый пепел покроет всю Японию?!

А что с грузом «Счастливого дракона»? Надо немедленно изъять 55 тонн тунца и акул, поместить их в металлические контейнеры и зарыть как можно глубже»! Слишком поздно… Предприимчивый хозяин успел в тот же день вывезти товар на рынок. Часть улова поступила в розничную продажу, остальное – на консервную фабрику. К моменту, когда в газетах взорва лась бомба замедленного действия, концов нельзя было уже найти.

Лучшие полицейские силы были брошены по следам отравленной рыбы. Сыщики установили, что тридцать профессоров университета лакомились акульими плавниками на воскресном банкете; там же подавали ломтики тунца в уксусе. Всю снедь приготовили из улова] «Счастливого дракона»… Приемные покои японских больниц были забиты охваченными страхом людьми, принявшими обыкновенную темноту за первый симптом атомной болезни.

Помещенные на обследование профессора оказались совершенно здоровыми. Но когда их собрались выписывать, поступило сообщение, что в Иокогаме госпитализированы тридцать шесть человек, не подозревавшихся в том, что они отведали рыбы со «Счастливого дракона».

Ложная тревога: у больных оказалось обычное пищевое отравление. Но массовый психоз уже не поддавался контролю. В течение двух дней сотни тонн непроданной рыбы были выброшены на городские свалки.

К уличным торговцам, предлагавшим традиционное блюдо – сырую рыбу с рисом, не подходил ни один покупатель. Рыбные рынки, где в любое время дня и ночи можно было приобрести дары моря, обезлюдели. Хозяйки в ужасе отшатывались от тунцов и акул, они боялись даже приближаться к прилавкам.

Наконец наибольшую часть груза с облученного судна «Счастливый дракон» обнаружили; санитарные власти закопали его, постаравшись придать этой акции максимум огласки. Но этот жест не в силах был унять волну страха – ведь могли выявиться новые очаги заражения. «Счастливый дракон» в тот роковой день вел лов в районах Маршалловых островов не в одиночку. Дозиметристы обследовали несколько десятков судов; на некоторых обнаружили слабые следы радиоактивной пыли.

А ведь эти шхуны находились в тысяче миль от эпицентра!

Осмотр нельзя было ограничить только теми судами, что оказались на пути движения облака, следовало учесть маршруты миграции рыбы в океане. Какой-нибудь косяк мог пройти через зараженную зону, а в сети рыбаков попасть в 2 тысячах миль дальше. Поэтому дозиметрический контроль распространили на всю рыбу, выловленную в северной части Тихого океана и доставленную в японские порты. Министерству здравоохранения пришлось воздвигнуть огромный санитарный кордон вокруг Японского архипелага. Специалисты со счетчиками Гейгера ползали в трюмах, и если на расстоянии 10 сантиметров стрелки прибора реагировали на улов, он считался непригодным для употребления. Были уничтожены сотни тонн рыбы.

В первые дни по возвращении «Счастливого дракона» в Иясу рыботорговцы других портов согласно законам конкуренции попытались выгодно использовать это происшествие. Над причалами запестрели плакаты: «Покупайте нашу рыбу, застрахованную от радиации».

Но покупатель не видел никакой разницы. В конце концов отчаявшиеся работники рыбного промысла собрались на гигантский митинг в Токио. Он проходил под лозунгом: «Чтобы убить рыботорговлю, не нужны пули. Достаточно горстки пепла с Бикини».

* * *

Доктора обнаружили у семи матросов «Счастливого дракона» повышенное количество лейкоцитов. Шестнадцать других, поначалу отпущенных по домам, вскоре были помещены в токийские клиники. Им кололи витамины, делали переливания крови. Судьба моряков беспокоила американцев куда больше, нежели состояние жителей Ронгелапа, эвакуированных на базу Кваджалейн. У доктора Джона Мортона, главы медицинской комиссии, учрежденной Соединенными Штатами в Японии после трагедии Хиросимы, пробегал мороз по коже при мысли о том, что эти люди провели две недели в море на зараженном судне, не получив первой помощи. Возможно ли при таком сроке приостановить болезнь? Каковы будут ее последствия? Островитянам «повезло»:.хотя радиоактивные осадки осыпали их с головы до ног, они были эвакуированы в кратчайшие сроки.

Японское правительство начало расследование случившегося со «Счастливым драконом». Знал ли капитан Цуцуи о существовании запретной зоны? Как он проник в нее, минуя кордоны? Вашингтон утверждал, что во всем виноват капитан. Предупреждение о «закрытии» района Маршалловых островов было передано всем торговым и промысловым судам.

Ответ капитана тунцелова гласил:

– Мне было известно, что на Бикини расположен американский полигон. Но там не производили взрывов с 1946 г. А испытания на Эниветоке прекратились два года назад и проходили в 300 милях от того места, где мы ловили.

Он клялся, что он ничего не знал ни о расширении запретной зоны, ни о возобновлении испытаний.

Министр иностранных дел Японии принял посла Соединенных Штатов и уведомил представителя великой державы, что японское правительство, очевидно, будет вынуждено потребовать компенсации ущерба, понесенного членами экипажа. Его собеседник обещал самым внимательным образом заняться делами «жертв бикинийского инцидента». В результате этого дипломатического демарша госдепартамент опубликовал следующее заявление:

«Правительство Соединенных Штатов серьезно озабочено известием о том, что здоровью нескольких японских рыбаков был нанесен ущерб во время ядерных испытаний на Маршалловых островах. Сейчас в сотрудничестве с японскими властями ведется тщательное расследование с целью установить, каким образом, несмотря на строгие меры предосторожности и широкое оповещение, мог произойти данный печальный инцидент».

Пентагон поначалу скрывал от американской общественности сюрпризы, преподнесенные взрывом 1 марта. Лишь сообщения из Токио вынудили сенаторов и наблюдателей, присутствовавших при «извержении» на Бикини, нарушить официальное молчание. Не окажись «Счастливый дракон» в тот злополучный день в роковом месте, избиратели президента Эйзенхауэра пребывали бы в неведении относительно шока, поразившего страны Тихоокеанского бассейна.

Оказывается, специалисты радиационной защиты погрешили в расчетах: запретная зона вокруг Бикини была недостаточно широка. Перед очередными взрывами термоядерных устройств, намеченных программой, следовало на всякий случай очистить Подмандатную территорию и, кто знает, быть может, вообще запретить судам появляться в северной части Тихого океана.

Но в целом испытания прошли успешно. Старлинг Коул, председатель Комиссии по атомной энергии, заявил, что Соединенные Штаты способны сбросить водородную бомбу в любой точке земного шара «при условии, что наши базы будут находиться достаточно близко от цели». Другой член комиссии, конгрессмен Ван Зандт, подчеркнул, что сила взрыва превзошла все ожидания: «Бомба могла бы смести с лица земли Вашингтон».

* * *

«Проверено счетчиком Гейгера». Даже с такой этикеткой, украшенной официальной печатью, рыба оставалась лежать на прилавках. Стихийная забастовка покупателей парализовала одну из важнейших отраслей японской экономики. К лету страх распространился не только на все продукты моря, но и на сам Тихий океан.

Посол США в Токио Джон Эллисон выступил с успокоительными заверениями. Отныне зона вокруг Бикини, запретная для торгово-промыслового мореплавания, будет расширена в восемь раз. Ее новые границы сообщены правительствам всех заинтересованных стран. Капитаны судов и летчики обязаны обозначить на своих картах красным карандашом гигантский круг посреди Тихого океана. Ни одно судно, ни один аэроплан, случайно зашедший в эту зону, не проскользнет мимо бдительных патрулей, постоянно дежурящих на воде и в воздухе. Заблудшую овцу вовремя выведет добрый пастырь.

Эллисон вручил японцам научный бюллетень Комиссии по атомной энергии: «На основании тщательно проведенных расчетов риск заражения рыбы, выловленной за пределами зоны испытаний, сведен до минимума. В крайнем случае эта относительная опасность может быть ликвидирована установлением сразу после проведения взрыва краткосрочного дозиметрического контроля за уловом в пограничных с запретной зоной районах…»

Но японские биологи и океанографы были обеспокоены не только заражением рыбы. Не может ли теплое океанское течение, отходящее к западу от Маршалловых островов, донести радиацию до побережья страны? Американские специалисты постарались разуверить их и в этом:

«Скорость течений чуть превышает один километр в час. Таким образом, учитывая перемешивание слоев воды, радиоактивность становится неопасной уже в нескольких километрах к западу и абсолютно неразличимой на расстоянии 1000 километров».

Предположения, уверения, выводы. Но никто не проводил подробных анализов воды и планктона в океанских просторах… Великий страх дал толчок первой стихийной кампании в защиту окружающей среды. Учителя японских школ говорили ученикам:

– Этим летом вы не должны купаться в море.

Родители запретили детям ходить на пляж. Такой страх представлялся экспертам КАЭ совершенно иррациональным и неоправданным; особенно он раздражал в соседстве со столь грандиозным начинанием, как операция «Ладья», призванная решить судьбу мира. Зона, объявленная опасной самими пиротехниками фейерверк ка, уже превосходит размерами Японские острова и такую страну, как Франция!