Текст книги "Философский словарь"

Автор книги: Андре Конт-Спонвиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 83 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Катарсис (Catharsis)

В переводе с греческого катарсис означает очищение, освобождение путем удаления всего, что мешает или загрязняет. Так, по Аристотелю, трагедия есть катарсис страстей; по Мольеру, комедия есть катарсис наших слабостей, достойных насмешки; по мнению некоторых современных психоаналитиков, психоанализ есть катарсис наших эмоций или психологических травм. Сильно сомневаюсь, что и в первом, и во втором, и в третьем случаях подобного очищения достаточно.

Категории (Catégories)

Наиболее общие предикаты, которые в рамках суждения можно присвоить тому или иному субъекту: фундаментальные понятия, позволяющие осмыслить бытие (Аристотель) или структурировать мысль (Кант). Оба эти варианта применения категорий не столько противостоят друг другу, сколько дополняют друг друга: второе делает возможным первое, первое оправдывает второе. Если бы наша мысль осмысливала только себя самое, мы были бы Богом или сумасшедшими. И в том и в другом случае нам незачем было бы мыслить.

Аристотель выделяет 10 категорий, каждая из которых представляет собой один из способов выразить бытие (поскольку «бытие выражается в нескольких смыслах»): субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страсть (см. указанные слова). Кант ссылается на Аристотеля, но выделяет 12 категорий, соответствующих логическим функциям суждения, которые он группирует по три: категории количества (единство, множественность, совокупность); качества (реальность, отрицание, ограничение); отношения (присущность и самостоятельное существование, причинность и зависимость, общение или взаимодействие), наконец, категории модальности (возможность и невозможность, существование и несуществование, необходимость и случайность). По Аристотелю, это роды бытия, по Канту – чистые понятия рассудка.

Категоричность (Catégorique)

Безусловное утверждение или отрицание, исключающее альтернативу. Категорическое суждение – это суждение, не являющееся ни гипотетическим, ни разделительным. Например: «Сократ – человек». Или: «Этот человек – не Сократ».

Отсюда Кант выводит понятие категорического императива – абсолютного требования, не зависящего от условий и не признающего отговорок (например, «не лги»). Все категорические императивы в конечном счете сводятся к одному-единственному, который звучит так: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» («Основы метафизики нравственности», раздел II). Это закон, который воля диктует сама себе или должна диктовать, оставаясь суверенной. Любой человек волен его нарушить, но он остается автономным лишь до тех пор, пока уважает его требования.

Катехизис (Сatéchisme)

Догматическое изложение религиозного или любого другого учения, преследующее педагогическую цель. Катехизис часто составляется в форме вопросов и ответов. Таковы яркие «катехизисы», входящие в «Философский словарь» Вольтера: китайский катехизис, катехизис кюре, катехизис японца, катехизис садовника и т. д. Эта форма позволяет автору изложить свою собственную мысль. То же самое относится и к «Позитивистскому катехизису» Огюста Конта. Однако и в том и в другом случае вопросы, и читатель прекрасно чувствует это, нужны автору только потому, что он заранее знает на них ответы. Катехизис представляет собой нечто вроде скелета мысли. Увы, мертвой мысли.

Каузальности (Принцип) (Causalité, Principe De -)

Принцип каузальности гласит: все происходящее имеет свою причину, и в одних и тех же условиях одни и те же причины порождают одни и те же следствия. В принципе каузальности находят выражение наше стремление рационализировать реальную действительность и наша вера в незыблемость ее законов. Эта вера, как и любая вера, абсолютно бездоказательна, хотя до сих пор никому еще не удалось опровергнуть принцип каузальности.

Тем не менее не следует смешивать его с абсолютным детерминизмом, предполагающим не только постоянство законов природы, но также единство и непрерывность причинно-следственных цепочек во времени: данное состояние универсума проистекает из всех его предыдущих состояний и необходимо обусловливает все будущие состояния (вот почему детерминизм в этом строгом смысле равнозначен учению о предопределении, согласно которому все в мире идет по некоему заранее предначертанному плану). Точно так же и индетерминизм не противоречит принципу каузальности, но утверждает множественность и прерывистость причинно-следственных цепочек. Так, у Лукреция clinamen (спонтанное отклонение) отнюдь не беспричинен (его причиной является атом), но он не имеет предшествующей причины и являет собой чистое настоящее, не сводимое и не объяснимое никаким прошлым. Clinamen проявляется incerto tempore, incertique locis (не детерминирован во времени и в пространстве). Как отмечает Марсель Конш, «никакого противоречия с принципом каузальности здесь нет, ибо этот принцип как таковой отнюдь не означает, что всякая причина должна производить следствие в определенных условиях времени и пространства». Понятие clinamen’a опровергает так называемую судьбу физиков, т. е. учение о предопределении, а вовсе не рациональность действительности (каузальность).

Нетрудно заметить, что всякая причина, являясь фактом реальной действительности, должна иметь свою причину, которая в свою очередь также должна иметь причину, и так до бесконечности. Благодаря Спинозе это явление принято называть бесконечной цепочкой конечных причин («Этика», часть I, теорема 28). Детерминизм предполагает, что эта цепочка неразрывна; индетерминизм настаивает на ее прерывистости. Но и это еще не все. С точки зрения метафизики бесконечно повторяемое применение принципа каузальности вызывает необходимость (если мы не хотим попасть в ловушку дурной бесконечности) существования первопричины, которая не будет иметь никаких причин и будет причиной самой себе. Таким образом, принцип каузальности, доведенный до абсолюта, превращается в собственное опровержение (причина без причины) или замыкает рассуждение в кольцо (причина, являющаяся причиной самой себе). Если Бог – причина всего, то что есть причина Бога? А если Бога нет, то что есть причина всего?

Каузальность (Causalité)

Отношение между двумя сущностями или событиями, при котором существование одного влечет за собой существование второго и объясняет его.

Обычно каузальность сводят к последовательности. Если всякий раз, когда происходит явление а, следом за ним происходит явление b, то мы делаем вывод, что а является причиной b, которое в свою очередь является следствием а. Тем самым мы совершаем переход от эмпирической констатации постоянного (по нашим масштабам) совпадения двух явлений к идее их необходимой связи. Юм, однако, с легкостью доказал, что с точки зрения разума этот переход ни на чем не основан. Никакая последовательность, даже наиболее часто повторяемая, не может служить доказательством чему бы то ни было: идея о необходимости союза между причиной и следствием есть лишь результат стойкой привычки, которая с неизбежностью заставляет нас переходить от идеи одного объекта к идее другого объекта – следующего за первым или предшествующего ему. Каузальность (между вещами) проявляется в мире только в разуме (между идеями). Вернее, уточняет Кант, она проявляется в мире только потому, что уже существует в разуме; это и есть категория рассудка, не сводимого к опыту, ибо лишь благодаря ему и становится возможен опыт. Таким образом, мы можем избавиться от эмпиризма, признав трансцендентальность, а от трансцендентальности – признав эмпиризм и материализм.

Но каким бы ни был статус идеи каузальности (априорным или апостериорным), мы согласны с обоими мыслителями в том, что каузальность как таковая никогда не поддается восприятию. Действительно, мы способны воспринимать лишь последовательности или одновременности. Поэтому и доказать присутствие каузальности невозможно. Очевидно, по этой причине наука новейшего времени, как справедливо отметил Огюст Конт, больше интересуется законами, чем причинами. Она все больше отказывается отвечать на вопрос «почему?», ограничиваясь поисками ответа на вопрос «как?», и предпочитает объяснению предвидение. Для деятельной части нашей природы это хорошо, для нашего ума – нет. Ведь интересно узнать, а каковы же причины законов…

Качество (Qualité)

То, что отвечает на вопрос «какой?». Например: «он большой и сильный; он очень мил и немножко глуповат и т. д.». Все это суть качества, и отсюда ясно видно, что в философии понятие качества совсем не обязательно означает что-то хорошее (качество в гораздо большей степени противостоит сущности или количеству, чем недостатку, какой является всего лишь отрицательным качеством). Качество есть то, благодаря чему существо является таковым, каковое оно есть (в отличие от сущности, благодаря которой существо есть то, что оно есть), или констатация этого; способ быть или свойство, дополняющее субстанцию или видоизменяющее ее. У Аристотеля качество выступает в виде третьей категории: «Качеством я называю то, благодаря чему предметы называются такими-то» («Категории», глава 8; см. также «Метафизика», 14).

У Канта категориями качества являются реальность, отрицание и ограничение. Они соответствуют трем качествам суждения, которое может быть утвердительным, отрицательным либо бесконечным («Критика чистого разума», «Аналитика понятий», раздел II).

Иногда, в особенности после Локка, выделяют первичные качества, неотделимые от материи и словно бы объективные (твердость, протяженность, форма, скорость и т. д.), и вторичные качества, существующие только благодаря субъекту и его восприятию (цвет, запах, вкус, звук и т. д.). Последние объясняются первыми (например, цвет – воздействием световой волны определенной длины на нервные клетки сетчатки глаза), но по-своему так же реальны, как они. Говоря о том, что данное дерево сейчас покрыто зеленой листвой, я, очевидно, произношу истинное высказывание. Ошибаться я могу только в том случае, если полагаю, что цвет не зависит от света и зрения. Но если бы я заявил, что дерево покрыто красной или синей листвой, я ошибся бы еще больше. Субъект тоже является частью реальности.

Квиетизм (Quiétisme)

Католическая церковь считает квиетизм (quietas (лат.) – спокойный. – Прим. пер.) ересью. Во Франции ее исповедовали мадам Гюийон (129) и Фенелон. Лично мне квиетизм представляется скорее искушением, и опасным искушением: он искушает нас отдохновением и таит опасность бездействия. Придерживаться квиетизма означает верить, что одного спокойствия достаточно всегда и во всем, тогда как на самом деле его достаточно только для самого спокойствия. На самом деле это равнозначно признанию того, что мистицизм, даже самый чистый и возвышенный, способен заменить собой мораль, политику или философию, что является очевидной глупостью. Впрочем, не следует забывать, что справедливо и обратное утверждение: мораль, политика и философия не в состоянии заменить собой спокойствия, мало того, они неспособны даже привести к подлинному спокойствию. Все слова мира, даже самые лучшие, не приведут к молчанию. Все сражения мира, даже самые необходимые, – к миру. Поэтому квиетизм есть истина мистицизма и одновременно его предел.

Киренаики (Cyrénaique)

Основателем школы киренаиков был ученик Сократа Аристипп из Кирены. Единственным, в чем можно быть уверенным, он считал ощущение; единственным благом – удовольствие; единственным временем – настоящее. Отсюда его симпатичная, но недалекая мудрость, которую можно скорее назвать искусством наслаждаться, чем искусством быть счастливым. Учение киренаиков чем-то напоминает эпикуреизм, возникший раньше самого Эпикура, но это эпикуреизм, замкнутый в рамки тела и настоящего. Это субъективистский сенсуализм (мы познаем не вещи, а впечатление, которое они на нас производят) и сиюминутный гедонизм; скорее эстетика (от aisthesis – ощущение), чем этика. Киренаики вполне могли избрать в качестве своего лозунга призыв Горация «Carpe diem!» («Лови момент!») или максиму Оскара Уайльда (130): «Не счастье, а удовольствие!» Пожалуй, они слишком уж легко отказались от вечности и духа.

С приходом Гегезия (131) школа впала в абсолютный пессимизм. Удовольствия редки и слабы, а настоящее длится долго. Выход – в самоубийстве, что и в самом деле проповедовал Гегезий, или в размышлении, на которое требуется время. Но душа умеет наслаждаться, и ее наслаждения гораздо острее телесных наслаждений. Эта идея вдохновит Эпикура, заставив его пойти дальше киренаиков.

Класс (Classe)

Множество элементов, входящее в более широкое множество, в частности – множество индивидуумов, как правило различаемых по профессиональному или имущественному признаку, входящих в общество. В этом смысле классы представляют собой абстракцию (существуют только индивидуумы), но вполне законную (изолированный индивидуум – тоже не более чем абстракция; он существует только в совокупности с другими индивидуумами) и полезную абстракцию. Понятие класса дает возможность лучше разобраться в неизмеримо сложной сущности социума. Теоретический анализ при этом помогает добиться целей, которые ставит перед собой политическая или профсоюзная борьба. Для лучшего понимания необходимо разделение; для эффективных действий – объединение. Научный анализ в данном случае встает на службу солидарности.

Понятие класса многим обязано Марксу, который считал классовую борьбу «двигателем» истории и ее основной реальностью, начиная с разделения труда и заканчивая пришествием коммунизма. То, что этот двигатель – единственный, представляется сомнительным, как и вероятность того, что классовая борьба рано или поздно исчезнет. С какой стати всем членам общества иметь одни и те же интересы? И разве эти интересы не должны определяться, во всяком случае частично, тем местом, которое каждый из них занимает внутри общества? Так стоит ли надеяться на исчезновение конфликтов, столкновений, необходимости выяснять соотношение сил и компромиссов? Представители буржуазии в основном голосуют за правых – и тем настойчивей, чем они богаче; рабочие голосуют за левых – и тем тверже, чем они организованнее и менее подвержены ксенофобии; и никто на свете не убедит меня, что они делают это просто так, по привычке или в результате какого-то ослепления. И если в наше время «среднему классу» все успешнее удается гарантировать победу центристских сил (на протяжении последней четверти века во Франции у власти поочередно оказываются либо правоцентристские, либо левоцентристские партии), я никогда не поверю, что единственная причина этого – в пристрастии людей к «золотой середине».

Ошибка Маркса не в том, что он ввел понятие классовой борьбы, а в том, что он полагал, будто классовой борьбе может прийти конец, и мечтал о создании однородного, умиротворенного общества (коммунистического и бесклассового общества, в котором не останется нужды в государстве). Из-за этой утопии погибло больше людей, чем из-за самой классовой борьбы, которая побуждает жить, а не убивать, и действовать, а не мечтать.

Ошибка многих сегодняшних либералов в том, что они полагают, будто классовая борьба уже закончена и под анонимной и благотворной дланью рынка остались только индивидуумы, связанные отношениями соперничества и солидарности. Эта антиутопия не менее убийственна, хотя она убивает скорее на расстоянии (нищета оказывает свое убийственное воздействие в основном в странах третьего мира) и не так открыто. Но это еще не причина, чтобы с ней мириться.

Оставаться верным марксизму, в том числе против самого Маркса и тем более против тех, кто спешит похоронить его идеи, значит хранить убеждение, что с классовой борьбой не может быть покончено, что следует стремиться не к ее уничтожению, а к ее организации, регулированию и использованию. Этому и служат государство, профсоюзы и партии. Иного пути к прогрессу нет и быть не может. Зачем еще нужен двигатель, если не для того, чтобы двигаться вперед?

Классицизм (Classicisme)

Эстетика классического искусства и его сторонников. Для классицизма характерно следование определенному идеалу порядка и ясности, но также и идеалу единства, рационализма, равновесия, дисциплины, гармонии, простоты и устойчивости. Классическое искусство – совершенный образец аполлонийского искусства, отвергающего опьянение, страсти и инстинкты, иначе говоря, отсутствие меры в выражении формы (в отличие от барокко) и чувств (в отличие от романтизма). Классицизм стремится к преодолению глупости и излишеств, свойственных человеку, опираясь на дисциплину, которая ему совершенно не свойственна. Классицизм – это своего рода аскеза и искусство смирения. Художник растворяется в своем творчестве, как само творчество растворяется в истине. В конце концов остается только Бог, который, в свою очередь, также исчезает.

Классический (Classique)

Этимологически – автор первого порядка (от латинского classicus, т. е. первоклассный).

В дальнейшем с легкой руки не слишком последовательной педагогической традиции классиками стали называть авторов, изучаемых «в классе»: в этом смысле Виктор Гюго и Борис Виан (132) такие же классики, как Корнель или Расин.

В историческом контексте термином «классическая» нередко обозначают древнегреческую и древнеримскую античность, рассматриваемую как некий идеал совершенства, а также французскую литературу XVII века, творцы которой вдохновлялись этим идеалом.

Эстетически эпитет «классический» применим ко всему, что относится к классицизму (Классицизм).

Клевета (Calomnie)

Злобное высказывание, не соответствующее истине; злобная ложь или лживая злоба. Клеветник дважды повинен, следовательно, клевета хуже, чем злословие (злобное высказывание, соответствующее истине), и гораздо отвратительнее.

Clinamen

Латинское слово, которое можно перевести как отклонение. В эпикурейской философии, в частности у Лукреция, это едва заметное отклонение атомов, которое отодвигает их в неопределенное место и время («О природе вещей», книга 2). Это один из тех механизмов (наряду с весом и столкновениями), приводящих атомы в движение. Clinamen, вопреки тому, что он нем часто писали, не устраняет принципа каузальности. Напротив, именно потому, что «ничто не рождается из ничего», говорит Лукреций, мы вынуждены признать его существование. Без него были бы невозможны мироздание и свобода (мироздание – поскольку атомы без него всегда бы падали только по прямой линии, никогда не встречаясь; свобода – поскольку все зависело бы от бесконечного чередования причин). А не беспричинен ли сам clinamen? Отнюдь: он рождается атомом, который сам не рождается (и, следовательно, не нуждается в причине). Недетерминированность clinamen’а связана не с его реализацией, а с местом и моментом, в которых он реализуется. Как прекрасно показал философ Марсель Конш, это «не вступает в противоречие с принципом каузальности, так как он не предполагает, что всякая причина должна порождать следствие в конкретных условиях места и времени». Таким образом, clinamen устраняет не каузальность, а непрерывность сцепления причин, из-за которой настоящее и будущее время были бы пленниками прошлого. Каждое отклонение принадлежит «вечному настоящему атома», говорит Конш, и оно не предопределено прошлым. Тем самым clinamen ломает то, что Эпикур назвал «судьбой физиков», и это проявляется в способности начинать абсолютно новую каузальную серию, которая осуществляется с помощью случая у атомов и с помощью свободы у людей. Нужно, однако, отметить, что эта свобода остается зависимой от движения в нас атомов, лишенных возможности мыслить. Этим она отличается от свободы воли, которая обладает абсолютной свободой.

Когерентность (Cohérence)

Связность (co-haerens), но не столько физическая, сколько логическая. Когерентным называют то, что непротиворечиво. Нетрудно заметить, что когерентность не может служить доказательством, вернее, служит доказательством только самой себя. Связная и непротиворечивая ошибка еще не становится истиной.

Когнитивизм (Cognitivisme)

Философия когнитивных наук, или то, что заменяет этим наукам философию. Когнитивизм рассматривает мышление как формализованный (вычислительный) процесс рациональной и эффективной обработки информации, происходящий в мозгу – особого рода вычислительной машине. Является ли когнитивизм разновидностью материализма? Бесспорно, однако это материализм, отталкивающийся от модели искусственного разума. Мышление в его рамках представляется чем-то вроде программного обеспечения (software), а сам мозг – «железом», т. е. машиной (hardware). Но это именно модель, а не мода.