Текст книги "Перелет"

Автор книги: Андраш Шимонфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Обсуждать вопросы послевоенного устройства новой венгерской армии пока еще рано. Таким образом, данный проект рассматривает круг проблем, связанных со срочным формированием и развертыванием первого корпуса…

Начальный этап – формирование и развертывание дивизии имени Кошута».

Необходимо подчеркнуть один весьма важный момент. В то время Венгерская коммунистическая партия тоже считала первоочередным и важнейшим делом формирование венгерских дивизий и их участие в вооруженной борьбе против немцев; полную реорганизацию армии коммунисты оставляли на послевоенный период. Мы тоже полагали: время не ждет, ведь шел январь 1945 года. Интересно, что и в проекте компартии тоже упоминалась «дивизия имени Кошута».

Прямо напротив нашего «министерства» помещалась Союзная контрольная комиссия, которая являлась политической, а не военной организацией. Возглавлял ее маршал Ворошилов. Неподалеку от нас находилась городская комендатура. В эти дни в Дебрецене ежедневно проходили заседания совета министров.

В конце января во временную столицу прибывает много венгерских офицеров. Сюда же пробираются и венгерские партизаны (здесь тогда появился Пал Малетер, и, как я уже говорил, к тому времени в Дебрецене уже (находились Шандор Ногради и Андраш Темпе). Правда, партизаны и члены их групп переходили в подчинение коммунистической партии, которая направляла их с различными заданиями в другие города и населенные пункты, а Пал Малетер стал офицером так называемой гвардии «Р» (гвардия охраны общественного порядка). Вот и получилось, – что даже в конце января 1945 года у новой венгерской армии еще не было ни одного рядового.

Лично со мной в то время произошли события, которые тогда меня озадачили, некоторые из них оказали огромное влияние на мою последующую жизнь. К ним, в частности, относится документ № 20021 МО, написанный, судя по всему, в середине января 1945 года:

«Министр обороны предлагает провести переосвидетельствование офицеров генерального штаба: полковника Кальмана Кери, полковника Отто Хатцеги, майора Эрнё Шимонфи-Тота, капитана Тибора Вёрёша».

На этом документе сохранилась резолюция: «19 января на заседании совета министров было проведено переосвидетельствование полковника Хатцеги, подполковника Вёрёша, полковника Чукаши, витязя Тибора Вёрёша и капитана Иштвана Киша».

А ведь подполковника Дюлы Вёрёша, младшего брата Яноша Вёрёша, даже не было в Дебрецене, подполковник Чукаши служил порученцем Белы Миклоша, а капитан Йштван Киш – его личным адъютантом. А все это было сделано так: премьер-министр Бела Миклош вписал в предложение исполняющего обязанности министра обороны (тогда им был Габор Фараго) своих людей, вычеркнув при этом двух офицеров, которые уже давно не покладая рук трудились в министерстве обороны: Кери и Шимонфи. Думаю, что конфликт между Белой Миклошем и Кальманом Кери начался еще в те октябрьские дни, когда они вместе находились при штабе 4-го Украинского фронта. Мне кажется, дело обстояло так: Бела Миклош пытался переложить свою вину (ведь он бросил хорошо обученную и вполне боеспособную армию на произвол судьбы, чем объективно помог нилашистам установить над ней контроль) на Кальмана Кери. Мы знаем, что Кальман Кери был настоящим венгерским патриотом, в свое время он ставил Бела Миклоша в затруднительное положение тем, что спорил с немецким генералом Гейнризи, который был прикомандирован гитлеровцами к 1-й венгерской армии; Кальман Кери всячески противился тому, чтобы фашисты использовали венгерские части в арьергардных боях и ценой жизни тысяч венгерских солдат обеспечивали благоприятные условия для отступления немцев. Тот же Кальман Кери в штабе 4-го Украинского фронта не соглашался с Мехлисом, все современники которого отмечали его крутой, тяжелый характер (об этом писал в своих воспоминаниях и К. Симонов). И хотя, как мне кажется, генерал Петров, командующий 4-м Украинским фронтом, и ценил Кери за решительность и четкость, споры с Мехлисом не могли остаться без последствий… Меня же Бела Миклош невзлюбил после того, как узнал о моем отрицательном отношении к его бегству, чего я ни от кого не скрывал. В частности, я говорил об этом и генералу Кузнецову. К тому же в Москве, действуя по инструкции Золтана Тилди, я пытался установить контакт не с Белой Миклошем, а с Яношем Вёрёшем. (Все это я понял лишь весной, когда мой бывший подчиненный в штабе корпуса сообщил мне в процитированном тобой выше письме, что Бела Миклош затягивает мое переосвидетельствование и собирается устроить по этому поводу целое расследование…)

Наконец мы получили телеграмму и от Яноша Вёрёша. Она была послана из Москвы 10 января, но к нам пришла только 16-го. Написана она была по-русски. Делегация, в состав которой входил Янош Вёрёш, выехала в Москву в последних числах декабря 1944 года, а мы в Дебрецене никак не могли взять в толк, почему переговоры так затягиваются, ведь каждые сутки промедления имеют огромное значение. Только позднее мы узнали: переговоры задержались из-за позиции англичан и американцев, которые очень долго обсуждали условия соглашения…

Мы же в Дебрецене были как на иголках: Яноша Вёрёша нет, соглашение по перемирию не подписано, а время уходит. И вот наконец в середине января мы получили телеграмму в 12 строк от министра. Характерно, что четыре из них были посвящены семейным делам самого Яноша Вёрёша. В телеграмме сообщалось, что мы можем приступать к формированию первой дивизии. Однако ничего не говорилось, из кого же нам все-таки формировать ее. В телеграмме говорилось: «Необходимо издать декрет о призыве».

Что же произошло на деле?

Вероятно, при переводе телеграммы на венгерский язык декрет об обязательном призыве в армию военнообязанных перевели как вербовку добровольцев в соответствии с более ранним представлением, сложившимся скорее всего еще в конце декабря у Яноша Вёрёша. Разумеется, вербовка добровольцев существенным образом отличается от обязательного призыва в армию военнообязанных. 19 января мы направили Яношу Вёрёшу наш ответ: «Объявляем добровольный набор в армию», а исполнявший обязанности министра обороны в отсутствие Яноша Вёрёша Габор Фараго тут же приписал от себя: «…мы не надеемся на большое число добровольцев…» Правда, премьер-министр Бела Миклош, подписывая окончательный текст телеграммы, вычеркнул эту фразу.

Я уже говорил, что в то время и сам не ждал особого успеха от добровольной записи в армию. Было бы здорово, конечно, сформировать (и быстро обучить) несколько дивизий из добровольцев, над которыми не довлел дух старой, «королевской» армии и в которых бы сражались с врагом добровольно пришедшие к нам убежденные молодые антифашисты. Но в то время формирование подобных подразделений относилось скорее к области фантазий и прекрасных снов. Ведь уже в 1944 году на расчистке развалин работали подростки-допризывники по 13–15 лет, а если где-то в городе или деревне и оставались взрослые мужчины, то они были единственной опорой в семье. Вот и получилось, что своим добровольным набором мы не добились почти никаких результатов. Не все еще в стране знали о существовании нового правительства, о создании новой армии. А в тех семьях, где молодые мужчины были, родственники всеми силами пытались удержать их дома, чтобы они не погибли; все чувствовали приближение конца войны, которая унесла столько жизней, что практически в каждой семье кто-нибудь погиб.

Однако мы продолжали усердно трудиться. В лице Золтана Мухораи мы обрели еще одного сотрудника-энтузиаста. Нас с ним связывала дружба по академии, и мы понимали друг друга с полуслова. Мухораи стал заниматься кадровыми вопросами.

Я уже упоминал о приказе № 20030, в котором мы сформулировали основные организационные принципы новой армии, ее новые задачи и функции. Теперь мы начали разработку более детальных предложений, которые направляли в совет министров, чтобы проинформировать членов правительства о громадных усилиях, необходимых для формирования, создания новой венгерской армии. Мы предложили отменить положение о вступлении офицеров в брак, кодекс офицерской чести, дуэльный кодекс. Все эти правила и законы носили ярко выраженный кастовый характер, символизировали обособленность старого офицерства. (Интересно отметить, что, по мнению Белы Миклоша, эти кодексы следовало не отменить, а лишь модифицировать.) Однако мы стремились к совсем другому: к тому, чтобы офицерство в новой армии (и это стало впоследствии основополагающим принципом в Венгерской народной армии) было народным, чтобы офицерство формировалось не из аристократов, не из привилегированных в имущественном отношении слоев населения и не образовывало бы обособленную касту. Мы считали, что офицерами должны становиться унтер-офицеры, сержанты, фельдфебели, хорошо знающие военное дело, солдатскую жизнь, потому что сами недавно были рядовыми. Надо сказать, что мы, молодые офицеры, выходцы не из аристократических и даже не из богатых буржуазных семей, очень страдали из-за ограниченности и узколобости старого офицерства…

Итак, мы работали с настроением, готовили различные проекты, предложения, меморандумы, создали «модель» организационной структуры новой армии. Мы буквально бомбардировали Совет министров, Союзную контрольную комиссию, пытаясь ускорить создание новой армии…

Наконец 30 января на родину вернулся Янош Вёрёш с подписанным соглашением о перемирии. Его возвращение дало новый импульс нашей работе. Теперь мы знали, что освобождение Будапешта – вопрос самых ближайших дней. А это означало, что все правительство, и министерство обороны в том числе, в ближайшее время переедет в Будапешт.

Через несколько дней мы совсем приободрились! По слухам, к нам вскоре должна была прибыть группа добровольцев из военнопленных, причем одни говорили о 20 тысячах, другие называли и большую цифру. И вот наконец первый конкретный шаг: 3 февраля советское командование передало в наше распоряжение казармы «Павильон». Еще через три дня в Дебрецен прибыл первый эшелон с военнопленными – 2 тысячи человек. После этого эшелоны прибывали один за другим, к 11 февраля в «Павильоне» было уже 8 тысяч человек будущих солдат 6-й пехотной дивизии. Командиром этой дивизии министр обороны назначил полковника Ласло Секеи, начальником штаба – майора Белу Ботонда, который прибыл в Дебрецен в качестве военнопленного. Начальником венгерской казармы стал полковник Андор Рети. Советское командование, передав казармы вместе с солдатами в распоряжение нового министерства обороны, тем самым признало, что находящиеся там солдаты больше не военнопленные, а воины будущей новой венгерской армии. Конечно, у этих солдат не было оружия, но сердца их были переполнены радостью освобождения. Весть об их прибытии тут же распространилась по Дебрецену и окрестностям; множество женщин и детей с продуктами, теплой одеждой заспешили к казармам, в которых разместились венгерские солдаты. Люди расспрашивали о родных и близких. Среди этих солдат были жители Дебрецена и окрестных деревень, и они, разумеется, мечтали побывать дома, многие из них не имели оттуда никаких вестей в течение многих месяцев, а ведь фронт прошел и через их родные места, они даже не знали, живы ли их родные… А поскольку впервые дни в казармах солдатам нечем было занять себя, шли лишь проверки, многие солдаты стали обращаться к своим командирам с просьбой об увольнительной. Я тоже побывал в казармах, видел в глазах у солдат грусть, тревогу, неуверенность в завтрашнем дне. Я понял, здесь есть и такие, которые до сих пор не осознали, что их не отправят в Сибирь, чего боялись все военнопленные, что они находятся в нескольких километрах от отчего дома, а в воротах их казармы стоят венгерские часовые.

Итак, теперь у нашего министерства обороны было достаточно солдат для формирования целой дивизии, хотя пока еще мы и не располагали оружием и обмундированием.

1974–1980

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В обширной многожанровой литературе о второй мировой войне документальная проза занимает значительное место. И это понятно. Люди хотят знать правду о событиях, которые в корне изменили обстановку в послевоенном мире. Особый интерес проявляется к книгам, в которых раскрываются неизвестные или малоизвестные страницы войны. К числу таких произведений можно отнести и исторический роман-коллаж венгерского писателя Андраша Шимонфи.

Произведение молодого писателя, дважды лауреата литературной премии имени Аттилы Йожефа, высоко оценено венгерской критикой, которая определила его как одно из значительных событий литературной жизни Венгрии 1981 года. Действительно, читатель не остается равнодушным к судьбам его героев, он с интересом узнает то, что происходило за кулисами больших и важных исторических событий.

В романе «Перелет» (оригинальное название – «Солдаты страны-парома») судьбу определенной части старого офицерства, перешедшей на сторону революции, А. Шимонфи показывает на примере своего отца – майора генерального штаба хортистской армии. Выходец из малообеспеченной семьи государственного служащего, Шимонфи-старший избрал военную карьеру как средство получить образование. По социальному положению молодой офицер, тянувшийся к знаниям, оказался чужаком в касте кадрового хортистского офицерства. В годы войны против СССР чувство патриотизма и социальной справедливости привело офицера генштаба в движение Сопротивления. Случай приобщил его к большой политике, сделал очевидцем важных событий, связанных с рождением народно-демократической Венгрии. Став активным их участником, майор Шимонфи-Тот находился у колыбели новой венгерской армии, которая создавалась для борьбы против немецко-фашистских оккупантов на стороне Советских Вооруженных Сил, для защиты чести и свободы своего народа.

Хотелось бы сразу оговориться, что данное произведение не историческое исследование. Об этом говорит и сам автор. Однако исторические факты, приведенные в романе, требуют определенного комментария.

Первую главу автор назвал «Война-алиби», видимо, пытаясь тем самым сказать о незаинтересованности хортистской Венгрии в войне против СССР, что ее соучастие в преступной авантюре Гитлера было обусловлено стремлением Хорти дать доказательство своей верности фашистской Германии, с помощью которой Хорти удалось осуществить территориальные захваты. Выдвигая эту далеко не главную причину, автор тем самым не раскрывает истинного лица «идейного борца против большевизма», как называл себя сам Хорти. Верность союзу с Гитлером Хорти сохранил до самого ухода с политической арены, который сопровождался пропагандистской шумихой. В его прокламации, прочитанной по радио 15 октября 1944 года, сообщалось о выходе Венгрии из воины, но ничего ни говорилось об объявлении войны фашистской Германии. Не выполнив ни одного пункта предварительных условий соглашения о перемирии, подписанного в Москве 11 октября 1944 года, Хорти с готовностью подчинился приказанию своих германских хозяев о передаче власти Ференцу Салаши. А лидер Партии скрещенных стрел, самой оголтелой группировки венгерских фашистов, взял власть для того, чтобы еще крепче привязать Венгрию к германской военной колеснице.

К сожалению, ни в первой главе, ни в последующих главах автор не разоблачил преступную и предательскую политику бывшего главы государства. Зато устами главных героев романа, майора Шимонфи-Тота и полковника Кери, автор подверг резкой критике бывших хортистских генералов – командующего 1-й венгерской армией Белу Миклоша и начальника генштаба Яноша Вёрёша (до 15 октября 1944 г.): первого за то, что бросил на произвол судьбы армию, которой командовал, второго за саботаж мероприятий Временного национального правительства Венгрии по созданию в кратчайшие сроки новой венгерской армии.

Нельзя сказать, что в оценке, данной майором Шимонфи-Тотом и полковником Кери их поведению, нет доли истины. Действительно, Б. Миклош мог бы принять меры, чтобы, еще находясь на посту командующего, повернуть свою армию против немецко-фашистских войск. Да и Я. Вёрёш, ставший министром обороны Временного национального правительства Венгрии, мог быть значительно результативнее в своих действиях, если осуществлял их в духе развернувшейся в стране народно-демократической революции.

В то же время нельзя не отметить, что роль упомянутых генералов в описываемых событиях далеко не однозначна. Уже сам факт перехода двух генералов, принадлежавших к высшему эшелону военной власти, имел большое политическое значение. Его успешно использовали в работе по разложению салашистской армии советские политорганы при участии венгерских антифашистов. Листовки с обращением Б. Миклоша и Я. Вёрёша к офицерам хортистской армии, сражавшимся на стороне врага, сыграли положительную роль в решении этой проблемы.

В период, когда на территории Венгрии бушевало пламя войны, быстрейшее решение военного вопроса имело первостепенное значение в политике партий Венгерского национального фронта независимости, образованного в Венгрии 3 декабря 1944 года. Руководство этих партий было заинтересовано во вхождении в состав правительства таких лиц, как Б. Миклош, Я. Вёрёш и Г. Фараго. Политический престиж бывших хортистских генералов во многом держался на том ореоле «врага немцев», который создала Хорти упомянутая прокламация. Да и таинственное исчезновение регента и его семьи воспринималось венгерской общественностью как очередное насилие германских фашистов. Вхождение в кабинет министров приверженцев Хорти облегчало признание нового правительства со стороны западных союзников СССР, ревностно следивших за тем, чтобы левые силы не заняли руководящей позиции в стране.

Потребовалось время и большая разъяснительная работа коммунистической партии, чтобы отстранить от власти тайных и явных сторонников Хорти. Уход с политической арены бывших хортистских генералов был закономерным явлением. Развернувшиеся в послевоенной Венгрии события привели к победе социалистической революции в стране. Слом старой государственной и военной машины начался уже на этапе народно-демократической революции. Хотя новая венгерская армия в организационном отношении создавалась по старому образцу, по своему характеру, целям и задачам она коренным образом отличалась от хортистской армии. Этого не могли не заметить прогрессивно мыслящие бывшие хортистские офицеры, которым довелось заниматься формированием первых пехотных дивизий. Готовя документацию, майор Шимонфи-Тот и полковник Кери, учитывали необходимость внесения изменений в старые уставы и наставления, ликвидации законов, ущемляющих гражданские права военнослужащих, и осуществления Целого ряда других мероприятий, направленных на демократизацию порядков в армии. Однако нельзя думать, что все эти предложения рождались в рабочем порядке и исходили от них. Необходимо напомнить, что к этому времени было выработано совместное Предложение коммунистической и социал-демократической партий Венгрии об организации новой венгерской армии.

В этом важном документе, опубликованном одновременно с Воззванием Временного национального правительства Венгрии к народу в связи с созданием новой венгерской армии, руководство двух рабочих партий Венгрии изложило свою точку зрения относительно принципов ее строительства. В нем определены основные источники комплектования личного состава, принципы вербовки добровольцев, цели, задачи и характер новой венгерской армии. Руководство двух рабочих партий проделало большую работу, чтобы реализовать свои предложения, ускорить процесс формирования первых пехотных дивизий.

В воспоминаниях майора Шимонфи-Тота и полковника Кери довольно большое место отводится анализу причин, из-за которых затянулось создание новой армии. По их мнению, одной из причин было то, что советское командование испытывало недоверие к Я. Вёрешу.

Уже сама постановка вопроса о затягивании формирования новой венгерской армии вызывает возражение. В инструкции советскому представителю, возглавившему Союзную контрольную комиссию в Венгрии, указывалось на необходимость оказания помощи в создании новой армии. И такая помощь со стороны Советского правительства, как свидетельствуют факты, оказывалась.

Еще до подписания соглашения о перемирии в конце декабря 1944 года правительство СССР разрешило Временному национальному правительству Венгрии приступить к подготовительным работам по формированию на добровольной основе первой пехотной венгерской дивизии. Одновременно с этим им было дано указание об отборе и вербовке добровольцев в эту дивизию среди военнопленных. Это задание было выполнено. В день подписания соглашения о перемирии начальник Генерального штаба Красной Армии распорядился направить в Дебрецен из лагерей для военнопленных на территории СССР 17 тысяч добровольцев. Позднее, как правило, дивизии формировались из венгерских добровольцев, отобранных в прифронтовых лагерях, что значительно облегчало и ускоряло комплектование личного состава. К концу войны новая венгерская армия насчитывала более 42 тысяч солдат и офицеров.

Советское правительство не возражало против намерения венгерского министерства обороны формировать армию по старой структуре и согласилось обеспечивать ее трофейным оружием венгерского и немецкого производства. Документы убедительно свидетельствуют о том, что все заявки венгерского военного ведомства командованием 2-го Украинского фронта удовлетворялись вовремя, хотя обеспечение армии трофейным оружием было сопряжено с большими трудностями.

Если говорить о причине неучастия венгерских войск в военных действиях, то это случилось потому, что прибывшие в начале мая на фронт две венгерские пехотные дивизии не успели включиться в боевые действия на стороне Красной Армии против фашистских войск из-за того, что окончилась война.

При оказании военной помощи новой Венгрии Советский Союз остался верен ленинским принципам пролетарского интернационализма. Контролируя ход выполнения военных статей соглашения о перемирии, Союзная контрольная комиссия, внимательно следила за тем, чтобы новая армия формировалась на антифашистской и демократической основе. Помогая революционным силам Венгрии успешно решать этот вопрос, Советский Союз тем самым создавал благоприятные условия для осуществления коренных социальных преобразований в стране.

Опасность превращения армии в орудие контрреволюции, если в ней не осуществлены глубокие демократические преобразования, как показывает опыт международного революционного движения, всегда существовала. Советское правительство при решении данного вопроса прежде всего исходило из интересов революционных сил Венгрии, прочности послевоенного мира.

В вопросе создания новой венгерской армии Советский Союз всегда находился на позиции широкой поддержки демократических и патриотических элементов Венгрии. Именно он помог многим тысячам лучших сынов Венгрии включиться в борьбу против фашизма.

В. ФОМИН,

кандидат исторических наук