Текст книги "Призрачный престол (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бочаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Не дожидаясь ответа, девушка бросилась к ближайшей стене. Она быстро что-то зашептала, провела пальцами по грязной побелке – раз, потом еще один и еще. Между ладонями Анвин загорелся свет, исходящий пучком призрачных острых лучей. Там, где мертвячка поспешно проводила руками, на стене пролегали черные линии, сами собой расширяющиеся и складывающиеся в подобие дверного прохода. Сам кусок стены, заключенный в прямоугольник этих линий, исчезал подобно тому, как рассыпается пеплом бумажный лист, пожранный пламенем.

Одержимые оказались совсем рядом. Двоих Гледерик успел снять, выстрелив из арбалета – но убитые им не пропали таинственным образом, как вчера в Акарсайде, а тяжело повалились на пол, совсем как обычные мертвецы, словившие шальную стрелу. Мужик лет сорока, лысоватый и в светлой рубахе, с арбалетным болтом в горле, и та самая черноволосая красавица, с пробитой грудью. На краткий миг Гледерик испытал сожаление, а затем ему резко сделалось не до лишних мыслей. Пришлось закрываться клинком, уходить от сразу нескольких ударов мечами, прилетевших слева и справа.

Он отступил, исступленно вращая собственным клинком, отбивая сыплющиеся со всех сторон атаки. Сталь скользнула по куртке, раздирая рукав, едва не пришлась в голову, отозвалась в ушах звоном. Гледерик отбил неприятельский замах, наскоро кого-то проткнул, высвободил меч, отрешенно отметив, что на лезвии не выступило ни единой капельки крови.

Дэрри подхватил удобно подвернувшийся табурет, намереваясь использовать его заместо щита. Для этого ему пришлось выпустить арбалет, на который кто-то немедленно наступил ногой. Весьма досадно и до крайности жаль хорошее оружие, но иначе живым из этого милого питейного заведения точно не выберешься. Гледерик выставил вперед табуретку, по возможности прикрываясь ею.

Одержимые навалились толпой, ощетинившись клинками. Колдер удачно оказался рядом и прикрыл, свалив нескольких лейсенских поселян с ног. Одному он снес голову, второму раскроил грудь и плечо, третьего ударил в бок. Капитан размахивал своим мечом так же легко, как бывалый опытный дуэлянт машет практически невесомой шпагой, и словно и не чувствовал его веса. Дыхание Колдера оставалось спокойным и ровным. Убитые или раненые, его противники падали на пол, но по-прежнему не желали пропадать с глаз.

Гледерик заметил несколько отсеченных конечностей. Кровь по-прежнему не текла, а еще их враги не кричали при смерти и не ругались бранными словами, выдвигаясь в атаку, и это было особенно странно, отличало происходящее от любой другой, нормальной стычки.

Полуторник капитана засвистел, сломал у самого основания вражий клинок, вошел, протыкая его насквозь, в чужое плечо. Рядом оказалась таинственная леди Элена Клавдия Крейтон. Женщина в вуали заработала своей слегка изогнутой саблей, фехтуя ею крайне умело и быстро. Клинок свистел, рассекая воздух и чужую плоть, отбивая сыплющиеся один за одним выпады и делая собственные.

Хороша у мальчишки родительница, нечего сказать! Сражается получше многих опытных рыцарей. Где только училась? А, впрочем, где лейсенские деревенщины наловчились драться в слитном строю, будто хорошие опытные бойцы из вольных отрядов, с которыми не один год воевал плечом к плечу сам Дэрри?

Гледерика уже ранили в нескольких местах, пусть и слегка, а от импровизированного щита остались лишь щепки. Остатки табурета пришлось швырнуть прямо в чью-то бесстрастную и бледную рожу. Больше всего Дэрри сожалел об утерянном арбалете, но за ним уже не вернуться, да и растоптали его в щепки, похоже.

Гарет, судя по его напряженному виду, все же пытался припомнить боевые заклинания, хотя бы какие-то. По вискам мальчишки тек пот, его всего колотило и трясло – магия со всей очевидностью не желала ему подчиняться. Мальчишка стоял возле самой стеной, Колдер, Гледерик и леди Элена прикрывали юного лорда Крейтона – а не то тяжело бы ему, конечно, пришлось. Глаза Гарета остекленели, рот приоткрылся, шпага так и ходила в руках ходуном, но спасительное заклятье, уничтожившее в Акарсайде целые сотни живых мертвецов, упрямо не хотело снова рождаться на свет. Юноша пошатнулся и чуть не упал, из носа у него двумя струйками полилась кровь.

– Бежим!!! – заорала Анвин. – Бежим скорее, я знаю дорогу!

Проход за ее спиной уже окончательно сформировался, оформился невесть куда ведущим проемом. За порогом Дэрри, как ни старался, не сумел различить ничего – ни света, ни тьмы, одно лишь слепое бесцветное ничто, матовое и тусклое. Гледерика посетила тень вспоминания, как будто прежде он уже имел дело с похожей магический дверью, но истрепанная память упорно не желала сделаться более ясной. Прошлое оставалось наполовину отсечено от него незримой, но все равно незаживающей раной.

Леди Элена развернулась, бросила оценивающий взгляд на открывшую проход в никуда девицу, и, видимо, приняла решение. Женщина в вуали решительно двинулась к проему, потащив за собой вновь впавшего в магический транс сына. Крейтон не сопротивлялся, когда его тянули за плечо – он спокойно, будто заколдованный, переставлял ногами, и только чудом попутно не выронил клинок. Кровь продолжала литься у него из носа, а теперь еще так же выступила из ушей, проливаясь за воротник. Ну хоть у кого-то здесь льется кровь. Хоть кто-то обычный, нормальный, без секретов и тайн живой человек. Пусть и малость припадочный малахольный волшебник.

Миновал еще один миг – леди Элена и ее сын переступили незримый порог и пропали. Пустота поглотила их без остатка, не оставила даже следа, сомкнулась за ними подобно морским волнам. Только по воде в таких случаях бежит рябь, если бросить в нее, например, гальку, а тут вообще ничего.

– Чего вы ждете? – крикнула Анвин остальным. – Я долго не продержу дверь открытой. Поторапливайтесь!

К девушке подскочил один из одержимых, совсем молодой парнишка не старше Гарета Крейтона, размахивая мечом с едва ли подобающей крестьянскому отпрыску прытью. Анвин отразила сделанный им выпад, уколола шпагой сама, пронзая противнику сердце. Бездыханное тело упало к ее ногам.

Гледерик и Колдер, отступавшие под неприятельским напором, переглянулись.

– Как считаешь, – внезапно перешел на «ты» Остин, – поверим девчонке?

– Выбирать-то не из чего. Стоит рискнуть.

Они отступали вместе – Гледерик, Колдер и присоединившаяся к ним Анвин, помогавшая отбивать вражеский натиск. Одержимые перли напролом, заходили слева и справа, всеми силами стремились дотянуться, добраться, достать, полосовали воздух клинками – но вот колдовская дверь, неведомыми чарами открытая в глухой стене, оказалась совсем рядом. Колдер, коротко кивнул Гледерику, перехватив его взгляд, и шагнул в провал первым, сразу пропав. Затем его примеру, пронзив рапирой живот ближайшему из одержимых, собралась последовать Анвин. «Когда это мы успели сговориться, что я сваливаю самым последним?» – мелькнула раздраженная мысль.

В самый последний момент Гледерик перехватил девушку, истово надеясь, что Анвин не проткнет его за подобную дерзость рапирой, и вцепился в ее губы поцелуем. Дэрри ждал пощечины или укуса, но вместо этого девушка неожиданно охотно ответила, проникая в его рот горячим, совсем не мертвецким языком и жадно накрывая его губы своими. Рядом ударил вражий клинок, выбивая из стены каменную крошку, но Дэрри и Анвин уже шагнули в портал, сцепившись в объятьях, и серое ничто охотно поглотило их целиком.

Глава 12

Гарет очнулся от того, что его трясли и били.

Сперва последовала одна пощечина, хлесткая и сильная, по правой щеке, затем вторая, не менее болезненная, пришлась прямиком на левую. Потом его схватили и вновь встряхнули за плечи, да так, что голова больно ударилась обо что-то твердое сзади. Гарет закашлялся и нехотя открыл глаза.

Пропасть, наполненная снами и бредом, осталась наконец позади. Снова какие-то рыцари, битвы, конское ржание, сломанные копья, порванные знамена, сломанные мечи. Армии сходились на вытоптанных полях, тяжелая одоспешенная кавалерия опрокидывала и обращала в бегство пехоту, но затем воздух наполняли тысячи стрел, и рыцари, пронзенные, падали оземь. Падала на брусчатку и рассыпалась в пыль, будто сделанная из хрусталя, украшенная аметистами корона. На обнаженном клинке горели, складываясь в прихотливый узор, неведомые письмена. Светловолосый мужчина в зеленом плаще, с вытканными на нем золотыми драконами, вновь направлял потрепанную армию в бой.

Гарет потряс головой, стараясь отогнать и без того уже тающие видения.

Прямо над ним навис, загораживая источник неяркого света, Остин Колдер. Заметив, что юноша приходит в себя, капитан королевской армии выпустил его воротник и опустил занесенную для новой пощечины руку. Воспользовавшись случаем, Гарет, до того скрюченный на полу, с некоторым трудом сел, обо что-то опираясь спиной. Ему показалось, что о кирпичную стену. Голова ужасно болела, но еще одна, не менее выматывающая и тягучая, боль поселилась в груди, справа от сердца.

– Щенок, ты очухался? Я уж думал, ты вовсе копыта отбросил.

– На вашем месте, господин капитан, я бы иначе разговаривал с благородным лордом, – собственный голос показался Гарету хриплым и незнакомым. – Поскольку вы, кажется, не дворянин, на дуэль я вас вызывать не сподоблюсь. Прикажу лучше высечь на ближайшей конюшне.

– Кто возьмется за хлыст? – Колдер ухмыльнулся. – Сэр Гледерик, что ли?

– А хоть бы и я, – рядом с ним возник Дэрри. – Охотно исполню приказ своего господина. Вы как, вполне к нам вернулись, милорд Крейтон?

– А ну пропустите меня, – появилась, расталкивая обоих, Анвин. – Дайте я сама его по щекам отхлестаю! Заслужил, голубчик, заслужил с лихвою! Предупреждала ведь его, нет бы послушаться, когда умные люди дело ему говорят!

Она вся раскраснелась и шипела подобно рассерженной кошке.

– Полегче, милая барышня, – Колдер перехватил занесенную руку. – Зачем вы так с благородным сеньором Крейтоном? Все, что ему за безрассудный риск полагается, он уже сполна получил. От меня, – ухмылка так и не сходила с губ капитана.

Гарет вдруг понял – у Колдера только что камень с души свалился, от того, что он все-таки пришел в себя, а не умер. Раскаяние и стыд накатили пряной волной. В самом деле, не стоило так рисковать. У любого чародея имеется свой хорошо ощутимый предел, и переступить его, творя слишком мощные чары, не располагая при этом потребными для них телесными и душевных силами, означает подчас практически верное самоубийство. Гарет попытался вспомнить формулу заклинания, изгоняющего нечисть, преподанного ему в Акарсайде призрачным королем – но вместо этого едва сам не отправился в могилу. При условии, конечно, что у него вообще нашлась бы потом могила.

– Извините, – сказал Гарет.

– Тебе не за что извиняться. Ты пытался помочь, – склонилась над ним мать.

Леди Элена по-прежнему не снимала вуали, да вдобавок еще снова накинула на голову капюшон. Как и все вокруг, она выглядела немного потрепанной после боя – кожаная куртка оказалась надрезана в паре мест. Впрочем, ничего серьезного, насколько сумел второпях оценить Гарет.

Он попробовал оглядеться – с некоторым трудом, поскольку перед глазами все слегка расплывалось. Свет исходил из чадивших факелов, с равными промежутками развешанных на стенах. Гарет и его товарищи находились в длинном сыром коридоре, уходившем налево и направо куда хватало глаз, в кромешную темноту. Стены оказались выложены старым осыпавшимся кирпичом, каменные своды смыкались над головой. Нигде не просматривалось даже малейших признаков дверного проема, пройдя через который они здесь очутились.

Дэрри, заметив, что Гарет осматривается по сторонам, произнес:

– Согласен, самое время понять, куда нас черти занесли. Местечко на вид поганое.

– Мы в стране смерти, – буркнула Анвин. – На самом ее переднем краю. Я бродила здесь… или не здесь, но в похожих местах… когда пробиралась к королю. Вставайте быстрее, надо уматывать. Я закрыла проход и постаралась запутать следы, но не знаю, когда они снова найдут нас. Разыскали же вас в том трактире, когда вы рассиживались и дули пиво.

– Мы не пойдем к Дунстану Кольдингу, – произнесла леди Элена резко.

– Вот так сразу и не пойдем? – подбоченилась Анвин. – А все почему? Вы, леди Крейтон, отчего-то точите зуб на нашего государя? Так это ваши заботы, не мои вовсе, я от лорда Дунстана ничего, помимо хорошего, не видала. И к Гарету он был добр, спас его вчера в том городе на реке, и хочет с ним свидеться и защитить. Я так вообще не поняла, что вы сказать хотели, когда заявили, будто лорд Дунстан во всем виноват, но и вы вместе с ним тоже. Не считаете, что пора бы хоть что-нибудь нам рассказать?

– Анвин права, – вымолвил Гарет. – Матушка, вам следует хорошо объясниться.

Эти слова дались ему с немалым трудом. Его терзали сомнения. Нестерпимо хотелось поверить, что мама вернулась, пусть и в таком странном и страшном обличье, подойти к ней и обнять – но память о недавней встрече с отцом перевешивала. Тьма коварна, у нее имеется сотня убедительных лиц и тысяча пригодных для обмана масок. Лорд Андрас оказался врагом, пытался убить собственного сына, и как поверить, что и леди Элена не ведет в свою очередь некой хитрой игры?

– Я поддерживаю лорда Крейтона, – неожиданно сказал Гледерик. Он смотрел на леди Элену внимательно, серьезно и остро. – Начали говорить – будьте любезны, заканчивайте до конца, постоим и послушаем.

– Вы уверены, что у нас есть время лясы точить? – поинтересовался Колдер.

– Мы уверены, – ладонь Гледерика на мгновение коснулась рукоятки клинка. – Если появится погоня, отобьемся – благо, тут многие разбираются в колдовстве. Я с места не сдвинусь, пока не решу, что готов подставить своим спутникам спину. Ваши мотивы, юная барышня, мне также непонятны, – его взгляд небрежно скользнул по Анвин, – но в первую очередь меня интересует уважаемая госпожа Крейтон. Ей, пожалуй, и начинать.

Он сразу как-то неуловимо изменился. Пропал шебутной наемник, бродяга, весельчак и шут. На леди Элену, неприязненно прищурившись, глядел рыцарь из благородного дома, настоящий дворянин и повадками, и осанкой. В голосе Гледерика прорезалось нечто незнакомое, холодное и стальное, и Гарет невольно поежился.

Леди Крейтон тоже это почувствовала. Она постояла с полминуты молча, глядя на Дэрри в упор – так, по крайней мере, Гарет истолковал поворот ее головы. Затем женщина вновь откинула капюшон и неторопливо сняла с отсутствующего лица вуаль. Колдер изменился в лице и пробормотал ругательство себе под нос, Анвин и та вздрогнула, однако Гледерик отреагировал на открывшееся ему зрелище спокойно, даже не побледнел.

– Знакомая картина, – бесстрастно констатировал он. – У того волшебника из трактира тоже одна лишь размытая клякса вместо лица. Вы, очевидно, сообща входите в некий закрытый клуб?

Материнский голос донесся из пустоты:

– Мы оба не полностью проявлены в этом мире. Наш противник, потому что он находится где-то не здесь и создал себе эфирную оболочку, чтобы действовать на расстоянии. Я – потому что мне вовсе не полагается находиться среди живых. Моя плоть не до конца вещественна, мой дух отторгается не только смертной землей, но и внешним краем безвременья. Потому я даже тут не способна вновь обрести лицо. Мне давно следовало уйти далеко. Дунстан Кольдинг и противостоящий нам чародей оба сильны, оба способны призывать мертвецов, но я им не чета, и мое пребывание среди вас противоречит естественным законам вещей.

– Сочувствую, – обронил Дэрри. – Давайте ближе к делу, сударыня.

– Вы разговариваете с благородной леди, любезный. Потрудитесь, если вас не затруднит, проявить ко мне должное уважение.

– Проявлю непременно, как только увижу для этого весомый повод. Пока, впрочем, я разговариваю вовсе не с благородной леди, а с впутавшейся в непонятные интриги чародейкой, нарочито пытающейся темнить. Вот и держусь соответственно. Впредь советую не увиливать и не пререкаться, а то вдруг разозлюсь. Мы же не хотим закончить столь милую беседу безобразной и безнравственной ссорой? – он вновь словно бы невзначай погладил эфес меча.

– Будь по-вашему, – Гарет услышал нечто напоминающее вздох. – Что именно вы желаете знать?

– По словам этой милой девушки, – Гледерик кивком указал на Анвин, – вы утверждали, что покойный король Регеда… тот самый, к которому она предлагает нам всем пойти… и вы вместе с ним повинны в творящемся сейчас безумии. Я жажду узнать подробности, и полагаю, не только я один.

– У нас нет…

– Времени. Я понял. А вы все равно расскажите, только коротко. Самую суть.

– Ладно, – несколько неохотно, как показалось Гарету, сказала леди Элена. Гарет не сомневался, что мать недовольна поведением Гледерика, но спорить она больше не пыталась. Она вновь закрыла лицо вуалью, надвинула на несуществующий лоб капюшон и лишь затем продолжила, слегка обернувшись к Гарету. – Сын мой, напомните, что вам ведомо о моем прошлом?

Он ответил немного растерянно:

– Лишь то, чем вы и отец сами со мной поделились, матушка. Вы выросли в Арморике, за морем, в родовом поместье. Потеряли родителей во время войны с галлами. Продали уцелевшие семейные драгоценности и переехали в Регед, к дальней родне, которая затем, по вашим словам, потерялась. Встретили отца, когда он находился на королевской службе, и согласились на его предложение о замужестве.

Леди Элена кивнула:

– Все верно. И вместе с тем это только часть правды, которую я тогда смогла рассказать. Еще до твоего рождения, Гарет, король Дунстан наложил на меня и на Андраса Крейтона могущественные чары, не позволявшие нам сверх необходимого упоминать о своем прошлом. Особенно об общей тайне, связавшей нас с ним. Язык немел при попытке коснуться запретной темы, следовали приступ боли и темнота. Дунстан опасался, что правда вырвется наружу, но теперь, умерев, я смогла преодолеть довлевшее надо мной заклятие. Вижу ваш нетерпеливый взгляд, сэр…

– Сэр Гледерик Брейсвер.

– Сэр Гледерик Брейсвер. Хорошо, я уже подбираюсь к сути. Но вы не возражаете, если мы все-таки уйдем отсюда? Этот коридор тянется далеко, и хотя я не слишком жажду снова увидеться с Дунстаном, лучше идти хоть куда-нибудь, нежели стоять на одном месте. Я вполне смогу поделиться своей историей и на ходу.

– Вы меня уговорили, – проявил Гледерик неожиданную уступчивость. Он подошел к Гарету, протянул ему руку, помогая встать. Обратился к напряженно застывшей и слушавшей их Анвин: – Ведите нас, милая барышня, сообразно своему чутью. Несмотря на прозвучавшие ранее возражения, я согласен следовать выбранной вами дорогой. А вы, – повернулся он к леди Элене, – не отвлекайтесь от своего повествования, любезная госпожа. Вы едва начали, но я уже до крайности заинтересован.

Когда Гарет встал, собственные ноги показались ему сделанными из гнилой соломы. Молодого лорда Крейтона порядком подташнивало. Сделав несколько шагов, юноша едва не упал, и тогда Анвин подхватила его под руку. Гарет оперся о ее плечо, кое-как переводя дыхание. Он подумал, что не стоило пытаться обрушить на тех бедных заколдованных людей магию, открытую призрачным королем. К несчастью, искушение воспользоваться едва понятным ему самому заклинанием оказалось слишком велико. Запутанное и сложное, оно вспомнилось не до конца. Попытка сплести чары отозвалась мучительной болью, привела к обмороку и хорошо, что только к нему. В следующий раз следует быть осторожнее и накопить сперва больше сил.

Направляемые Анвин, путники пошли по коридору в левую сторону, хотя, на взгляд Гарета, не имелось никакой разницы, в каком направлении двигаться. Дорога вела прямо и никуда не сворачивала, факелы попадались через одинаковые расстояния, порядком осыпавшиеся стены покрывали плесень и мох, с потолка порой срывались капли воды, гулкие и холодные. Одна из них шлепнулась Гарету прямо на нос, и он от неожиданности вздрогнул.

Коридор выглядел очень обыденно, напоминал подземелья под замком Крейтон, в которых хранились бочки с вином и запасы на будущий год. Прежде Гарет представлял себе загробный мир как-то иначе. Он даже испытал разочарование – ни волшебных чащоб, ни огненных рек, ни ледяных равнин, ничего, о чем говорили жрецы Арауна.

Анвин направляла отряд, попутно поддерживая Гарета, когда тому снова становилось нехорошо. Гледерик и леди Элена держались сразу за ними, а Остин Колдер, то и дело тревожно оглядывавшийся назад, замыкал их маленькое шествие. Когда путники миновали несколько сотен футов, Дэрри выразительно прокашлялся, и тогда Элена Крейтон наконец заговорила:

– Прошу прощения, что заставила ждать. Пыталась собраться с мыслями.

– Да ничего, – бросил Дэрри. – Говорите уж теперь, а то я начал скучать.

Гарет подумал, что мать, наверно, должна порядком злиться от подобного обращения. В замке Крейтон никто и никогда не посмел бы разговаривать с ней настолько нахально – ни лорд Андрас, ни, разумеется, его домочадцы. Несмотря на это, леди Элена ответила достаточно ровным тоном:

– Я остановилась на том, что мои родители погибли на галльской войне. Дела и до ее начала шли неспокойно, так что они успели научить меня владеть оружием. Рыцарский меч оказался для меня тяжеловат, а вот восточная сабля пришлась в самый раз. Когда я осталась совсем одна, то была вынуждена продать поместье. Солдаты враждующих армий истоптали наши поля, крестьяне разбегались и уходили в разбойничьи банды, слуги, вполне возможно, намеревались ограбить меня, а то и сделать со мной что-то похуже. Я с трудом нашла покупателя в столице, пожертвовав заодно всем фамильными драгоценностями, и с первым же кораблем направилась в Регед, где жил мой кузен Айдан.

– Кузен? – Гарет едва не остановился, так что Анвин сердито подтолкнула его в спину. – Вы упоминали некого Айдана Бирна, когда отправляли меня в Карлайл, но не уточнили, что этот господин приходится вам родственником.

– Я вообще старалась не говорить о прошлом, если ты не заметил, – отрезала мать. – И не забывай к тому же, при жизни меня сдерживали чары. Моя матушка, леди Сильвия, происходила из ульстерского рода Бирнов, также потерявшего все владения, угодив в королевскую опалу. За занятия черной магией, как я поняла позже. Мою мать это поветрие обошло, и она удачно вышла замуж за арморикского дворянина, а вот наследник рода, лорд Айдан, переехав в Регед, продолжал занятия чародейством. Он алкал тех секретов высшего волшебства, касаться которых избегают чародеи из магических университетов, полагая их запретными. В первую очередь его занимали наследие атлантов, а также тайны жизни и смерти.

– Постойте, – вмешался Дэрри. – Ваш кузен – чернокнижник? Так, может быть, это он охотится за вашим племянником? Ну, тот злобный мужик без лица.

– Исключено. С чего вы вообще это взяли, сэр рыцарь?

– Ну смотрите, за лордом Крейтоном, вашим отпрыском, я имею в виду, гонялся с мечом наперевес собственный отец, попутно в дело вмешались вы сами, и мне начинает казаться, это чисто семейная история. А где замешаны папа с мамой, там всегда маячит злонамеренный дядюшка, разве нет?

– Ваше предположение оскорбительно. Я хорошо знаю Айдана.

– Правда? Даже с учетом, что не виделись с ним двадцать лет?

Элена Крейтон сделала паузу, как если бы набирала в легкие воздух или мысленно считала до тридцати, а потом очень спокойно произнесла:

– С вашего позволения, я продолжу. Айдан переехал в Придейн, так как именно здесь некогда обосновались величайшие из друидов, почерпнувшие могущество и знания на развалинах Атлантиды и с их помощью одолевшие легионы Клавдия. Он покупал редкие рукописи, искал доступа в секретные архивы, а если не получал их, то не гнушался выкрасть манускрипты прямо из книгохранилищ. Меня он обучил, чему умел сам. Именно тогда на нас и вышел наш наниматель, принц Дунстан. Господа, все помнят, как покойный король пришел к власти?

– Понятия не имею, – признался Дэрри. – Я чужеземец, если никто не забыл.

– Унаследовал трон от отца, – сказала Анвин. – Разве нет?

– Ничего подобного, – произнес Остин Колдер неожиданно резко. – Трон после смерти короля Бринмора должен был отойти его старшему сыну, принцу Брейту. Как все трепались потом, принц Брейт пал жертвой убийц, подосланных королевой Мерсии, это еще сделалось причиной очередной пограничной войны, но я-то знаю, как оно случилось на самом деле. Принц Дунстан нанял наемников, избавился от брата и уселся на трон, когда через полгода умер отец. Неудивительно, что затем наследники нашего славного государя сами передрались и передохли в борьбе за власть!

– Вы неплохо осведомлены, – мать казалась удивленной. – Откуда?

– В армейских кругах много что знают, – бросил Колдер. – Хоть все и считают, что мы просто исполняем приказы, мы все равно разбираемся в государственных делах.

– Пусть так, – леди Элена быстро овладела собой. – В целом, вы правы, господин капитан. Дунстан Кольдинг в самом деле отличался изрядным честолюбием и жаждал власти. Еще больше власти его занимали секреты бессмертия, и в этом они легко нашли общий язык с Айданом. Многие поколения королевского дома занимались магией, а еще именно владыки Регеда, унаследовав их от своих родичей, королей Гвинедда, когда тот пал в войне с саксами, сохранили реликвии величайших друидов – меч Тейн, который Талиесину по легенде выковали темные альвы, провожая его на битву с Римом, чашу Фуахд, из которой пил, желая постигнуть грядущее, Мирддин, известный на континенте также как Мерлин, и флейту Клэг, чья музыка отворяет границы миров.

– Погодите, – сказал Дэрри. – Тот парень в черном дудел на флейте.

– Вы весьма наблюдательны, сэр Гледерик. Да. Наш противник неведомым мне образом завладел одной из реликвий королевского дома. Только одной, потому что две других сломаны, и боюсь признаться, это случилось во многом по нашей с отцом Гарета вине.

Леди Элена помолчала, собираясь с мыслями, а Гарет, слушавший ее во все уши, затаив дыхание, обратил внимание, насколько вокруг тихо. Путники и без того шли очень неспешно, поглощенные рассказом леди Крейтон, в коридоре же и вовсе царила пугающая тишина, столь же плотная, как та, что темным плащом упала недавно на лейсенский трактир. Смолкли даже капли воды, стучавшие до того по каменной кладке пола. Не исчезли, вовсе нет – будто завороженный, Гарет как раз проследил за тем, как одна весьма крупная капля, сорвавшись с потолка, шмякнулась ему под ноги совершенно беззвучно.

Гледерик молчал, не задавая больше издевательских вопросов и, по всей видимости, переваривая услышанное, и тогда леди Крейтон продолжила:

– В глубокой древности мир был совершенно другим – настежь открытым дующим извне ветрам. И волшебные создания, и порождения мрака свободно бродили по нашей земле, забредая из чуждых пределов. Дикая Охота мчалась по небу, подстерегая путника недоброй октябрьской ночью, тролли жили под мостами, требуя платы за проезд по ним, Дивный Народ веселился в своих зачарованных холмах, а мертвецы покидали могилы, если кто-то дерзкий тревожил их сон. Так продолжалось, пока однажды друиды не решили изменить порядок вещей, оставив землю владением одного человечества. Они собрались в кругу стоячих камней и использовали силы древних реликвий, трех, названных мной, и воздвигли границы миров, изгнав все сверхъестественное за пределы полей, ведомых человеку.

– Не больно-то у них это вышло, судя по тому, что мы видели, – пробурчал Дэрри.

– Напротив. Вышло у них весьма хорошо, и граница оставалась нерушимой больше тысячи лет – пока мы с Айданом и Андрасом все не испортили. Дунстан мечтал о бессмертии, о том, чтобы жить и властвовать вечно, не старея и не умирая. Он задумал стереть грань, отделяющую наш мир от страны мертвых, сделать человеческий мир частью безвременья, превратить всех живых в мертвых, а мертвых в живых, и обмануть таким образом отпущенный каждому смертному рок.

– Не уверен, что понимаю, – признался Гарет.

– А чего тут особенного понимать? – поинтересовался Дэрри. – Не спорю, леди Элена выражается несколько вычурно, но если по сути… Парень, похоже, не желал стареть. Сложно сделаться особенно старым, если ты уже вовсе умер, а если при этом, будучи мертвецом, ты имеешь вполне вещественное тело, то и проблемы никакой стоит. Живи хоть до скончания века, если, конечно, получится назвать это жизнью.

– Сэр Гледерик выражается простовато, но верно, – леди Элена, будь у нее человеческие губы, непременно поджала бы их в недовольной гримасе. – Именно такой ритуал Дунстан и вознамерился провести. Он собрал в королевском замке, воспользовавшись случаем, когда его отец находился со двором в летнем дворце, меня, Айдана и лорда Андраса Крейтона, своего приближенного чародея. Мы пытались провести задуманный им ритуал…

Она запнулась.

– Но что-то пошло не так? – подсказал Гледерик.

– Верно. Мы не ожидали, что в замок так невовремя возвратится принц Брейт. Они не слишком ладили с братом, в том числе и потому, что Брейт знал кое-что о вынашиваемых Дунстаном планах. Знал и не считал возможным одобрить, считая их опасным безумством. Мы уже приступили к заклятию – Дунстан, Андрас, Айдан и я. Извлекли из сокровищницы, усыпив слуг, чашу, клинок и флейту. Айдан играл на флейте, открывая ворота между мирами, Дунстан приготовил для чаши специальный отвар и отпил из него, Андрас держал клинок, готовый разрубить, когда понадобится, грань между жизнью и смертью… Я старалась им помогать, подпитывая всех троих своей колдовской силой и сплетая чары, которым меня научил кузен. Тогда-то в залу и ворвался принц Брейт со своими гвардейцами.

Гарету, внимательно слушавшему материнский рассказ, вдруг показалось, что он воочию видит все, о чем повествует леди Элена. Стены коридора внезапно задрожали и стали прозрачными, расходясь в стороны – они исчезали, разом делаясь невещественными. Ноги подогнулись, собственное тело показалось чужим и незнакомым, Гарет будто очутился в огромном полутемном зале, лишь отчасти освещенном пылавшим в камине пламенем.

Его окружали разом знакомые и незнакомые лица. Молодая темноволосая девушка в кожаной куртке, с саблей у пояса, столь похожая на леди Элену, как если бы та сбросила с плеч тяжесть прожитых лет, напряженно застыла, сложив на груди руки и накрепко зажмурив глаза. От нее ощутимо тянуло ежеминутно усиливавшимся холодом, будто бы отворили окно в холодную и стылую зимнюю ночь, впустив в хорошо натопленную комнату декабрьский ветер. Рядом с Эленой стоял черноволосый мужчина лет двадцати пяти, широкоплечий и статный, облаченный в черный костюм, препоясанный мечом и кинжалом. Айдан Бирн. Он играл на столь знакомой по лейсенскому трактиру флейте, выводя переливчатый и чарующий звук. Другой мужчина, тонкокостный, изящный, длинноволосый, одетый в светло-сиреневый дублет с пышным воротником, замер, держа возле губ простую медную чашу, покрытую светившимися в полумраке письменами, горевшими золотом и серебром. Принц Дунстан Кольдинг. От его губ шел слабый дымок, глаза горели странным маниакальным огнем.