Текст книги "Офицеры советских подводных крейсеров. (СИ)"

Автор книги: Анатолий Козинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Вдохнув свежего воздуха, командир пришёл в себя. Сняв маску изолирующего противогаза, Липовецкий внятно доложил обстановку и предложил провентилировать четвёртый отсек в атмосферу с последующим продуванием его воздухом высокого давления. Что и было сделано.

Антон прибыл в четвёртый отсек. Там было уже всё размещено на штатных местах. Вот только Ошитков слегка «дымился». Антон ему сказал:

– Бегом за мной! – подчиняясь, старшина команды последовал за ним. Выскочив из лодки на пирс, у его корня на мелководье Антон столкнул Ошиткова в воду. Тот сопротивлялся, но поняв окрик «Дурак, лезь в воду, она смоет всю эту гадость!» послушно окунулся в спасительную среду моря. Отмывшись, вместе с командиром, на подъехавшей санитарной машине, они отправились в санчасть. Спустя несколько суток, без особых видимых последствий они вернулись в экипаж и отправились в отпуск. Все остальные отделались лёгким испугом и хорошим запоминающимся уроком на всю жизнь. Правда, у Антона першило и побаливало горло, но молодой крепкий организм вскоре оправился и пока не хотел признавать приобретения болячки так же на всю оставшуюся жизнь.

– Вопросы есть, – сказал Рахматуллин, приподнимаясь со своего места в просторной Ленинской комнате новой казармы. – Банкет готовить или как?

– Да вы что? Смеётесь! – замахал на него руками замполит. – Бросьте шутить! Можно подумать, что глава государства прибывает к нам на именины. Будьте серьёзными людьми. Ведь тут погореть можно. И без пламени!

– Ну и что тут такого, – поддержал Рахматуллина старпом. Зама он недолюбливал и, где только мог, совал ему в «пасть» «гайку с болтом». – Нальём Никите Сергеичу стопарик корабельного «шила», на закусь выберём жирную воблу – и дело «в шляпе».

У замполита отвисла челюсть. Его маленькие глазки испепеляли Баклашова. А тот, «добивая» замполита, так – между прочим, осведомился у врача:

– Умрихин, у вас хороший медицинский спирт есть? Неудобно потчевать такого высокого гостя каким-то суррогатом!

– А что? Хрущёв боевой генерал, на войне небось не раз пил и водку, и спирт, – вполне серьёзно подыграл старпому капитан-лейтенант Голубков. – Вот мы ему и напомним фронтовую жизнь. Ведь у нас тут война идёт ежедневно – не даром же государство год службы на атомных лодках в зачёт выслуги лет засчитывает два года.

– Ну знаете, – вскочил Аристарх, – с вами, товарищ Баклашов, мы поговорим отдельно!

Все заулыбались. Покрасневший замполит капитан 2 ранга Аристарх П.С., наконец поняв, что его разыгрывают, безнадёжно махнул рукой и сел на своё место.

Жизнь в губе Западная Лица закрутилась вихрем. Зачастили наезды флотского начальства. Местные начальники, вынужденно сопровождая их, оставили в покое свои корабли, что было не так уж и плохо. Подводники скребли, мыли, красили, прибирали и приводили в образцовый порядок заведования со всем усердием, стремясь показать высокому гостю «товар» лицом. В связи с тем, что в окрестностях губы в годы войны проходила линия фронта, то, при желании, всякого оружия и взрывчатых веществ, без особого труда, можно было найти уйму. Военные строители, больше известные под именем «партизаны», пользуясь бесконтрольностью со стороны своего начальства и беспрепятственными просторами каменистой тундры, добывали и использовали это оружие как хотели. Они частенько постреливали в окрестностях своих жилых бараков, а немного дальше в сопках громыхали взрывы и посильней.

Особисты, вспугнутые этими взрывоопасными происшествиями в их досель непыльной жизни, забегали, как тараканы по горячей сковородке. Спокойному течению беззаботных дней, в котором они промышляли «рыбку» – калечили и портили судьбы родных подводников, пришёл конец. Возмутители спокойствия были фактические, вот КГБисты и потребовали от командования учредить дежурство специальных боевых взводов по изъятию оружия у местных «партизан».

Для того, чтобы жизнь подводникам не казалась раем, кроме вахт и дежурств корабельной службы, они регулярно выделяли наряды патрулей, всяческие дежурные и расходные подразделения, в том числе и дежурный взвод по разоружению. Антон как раз возглавлял такой взвод, когда к нему прибежал представитель «мохнатого уха» приписанный к кораблю для установления слежки за моряками его экипажа.

Не мудрствуя лукаво особист сразу же взял «быка за рога»:

– Вы знаете, что ваш кок матрос Стёпкин имеет оружие?

– Конечно знаю. А что…? – вопросом на вопрос ответил Антон. В действительности о наличии какого-то оружия у матроса он не имел ни малейшего представления.

– А почему об этом не знаю я? – растерянный и удивлённый особист задал уж совсем неуместный и глупый вопрос.

– Ну, это не вопрос, на который мне нужно отвечать – наверно плохо работаете! Пишите об этом рапорт своему начальству, – сказал Антон и замолк.

– А оружие…? – КГБист помедлил, соображая, как продолжить разговор далее. Сведения, полученные от наводчика были скудными: где-то там, в группе матросов, которые хотели подорвать то ли снаряд, то ли гранату находился матрос Стёпкин. Осведомитель знал только фамилию его одного.

– Какое оружие?! – переспросил Антон и видя, что кегебешник сник совсем, вызвал дежурного по команде и у него спросил, где сейчас находится матрос Стёпкин.

– Наш кок дежурит на камбузе и варит кашу, – сразу же ответил тот.

Антон вместе с особистом отловил на камбузе Стёпкина. На прямой вопрос, «где хотели устроить фейерверк?», поколебавшись, любитель острых ощущений ответил:

– Позади камбуза за сопкой у озера, загорая, среди россыпи камней нашли ржавую немецкую гранату. – Кто? – да там народу было много. Спрятавшись за валуны, несколько раз её бросали пытаясь взорвать. Но она так и не бабахнула, затерявшись среди камней и в траве на месте обнаружения.

– И всё? – уточнил Антон.

– И всё, – ответил Стёпкин.

– Ладно, – сказал Антон, – беги рысью в казарму, передай мичману Глебову пусть ведёт дежурный взвод сюда. Будем искать гранату.

Искали долго, но безрезультатно. Сели перекурить. Приподнявшись с камня, на котором сидел, Глебов его немного сдвинул и в открывшейся щели увидел ржавый бок немецкой яйцеобразной гранаты.

– А чтоб ты сгорела, мразь фашистская! Сколько за тобой мы на коленях ползали… – он бережно взял её в руки.

– Осторожно, не торопитесь! – завопил особист. – Вдруг рванёт!

– Да пропади она пропадом! – в сердцах Глебов размахнулся и швырнул гранату в озеро.

Она описала полукруг и, ударившись о поверхность воды, громыхнула тревожным взрывом отголоска прошедшей войны. Озеро было внизу, граната улетела далеко и взрыв никого не задел.

– Ну, что ж, «вещей нет – кражи не было»! – привёл известную аналогию Антон.

– Запомните: оружие иногда стреляет само по себе, с ним шутить нельзя.

На этом восвояси все разошлись по своим делам.

В утро запоминающегося дня прибытия Н.С. Хрущёва в губу Западная Лица, умытая лучами незаходящего солнца, сверкающая чистотой, подготовленная к встрече столь важной персоны стараниями всех своих обитателей, первая база атомных подводных лодок была необычайно малолюдна. Местным начальством было приказано «не высовываться!». Все сидели по своим местам. Только изредка командиры подразделений, чья роль в предстоящем событии ограничивалась плотным сидением в помещениях и кораблях, скрытно выглядывали из них. Они тревожно осматривали свои владения – как бы чего не вышло непредвиденного.

Режиссурой флотского командования вся компания и сюжет посещения базы главой государства были расписаны по каждой буковке за конкретными исполнителями. Главный эпизод этого сюжета состоял из смотра подводного крейсера «К-55» с носа до кормы

Н.С. Хрущёвым.

На плавпирс, блестящий свежей, но хорошо высохшей краской, вне зоны строгого режима радиационной безопасности прибыл катер с ожидаемым важным гостем. После сигнала «Захождения» и встречного марша командир соединения отдал рапорт сошедшему на пирс Н.С. Хрущёву. Грянул гимн Советского Союза.

После ритуала встречи и приветствия внушительная свита маршалов, генералов, адмиралов из Москвы и местного флотского подчинения, среди которых мелькали немногочисленные однообразные плащи и шляпы партийных боссов и охраны, двинулась к контрольно-пропускному пункту режимной зоны.

Санитарный пропускник ещё не построили, посему новые куртки, брюки, пилотки и рукавицы – спецодежда были приготовлены тут же в «чистой» половине контрольного пункта.

Разноплемённый, многоязычный Советский народ поразительно не пунктуальный и не обязательный, но, как ни странно, именно благодаря этим качествам, был исключительно жизнестойким. Такой народ ничем «не пробьёшь». Никогда строго до логического конца он не доводил ни одной исторической акции: ни политической, ни экономической, ни технологической, ни законодательной. Так же никогда до конца в полной мере он не мог пользоваться плодами своих явных побед. При сложившемся раскладе всеобщего неуважения законов, говорить о таком пустяке, как соблюдение мер радиационной безопасности – просто курам на смех!

Антон сейчас, да и много лет спустя длительное время «варился» в котле заблуждений мнимой радиационной безопасности. Из-за половинчатости практического исполнения её элементарных требований и положений, он так и не смог понять чёткой, установленной и ограниченной государством, границы её опасности для конкретных людей, работающих с ядерными установками.

Кажется, всё просто: в зоне строгого режима разрешается работать под постоянным контролем и в спецодежде. Уходя из зоны – опять же контроль и переодевание в повседневную «чистую» одежду. Были опробованы и утверждены безопасные нормы радиации, рассчитанные на восьмичасовый рабочий день нахождения людей в зоне их действия. Да, всё просто, как телеграфный столб, но не для чиновника в погонах.

Любая история начинается с чего? – С начала! Так вот с самого начала эти чиновники решили, что подводникам, работающим и живущим на атомных субмаринах сутками и месяцами на боевых службах в море, для их здоровья вполне комфортно будет руководствоваться этими восьмичасовыми нормами. А что? Отработал 8 часов и ты свободен – шагай в море «аки посуху»! На берегу же – другое дело, но… санпропускников нет – ещё не построены. Спецодежду государство в лице того же чиновника дало, но только верхнюю, а бельё, да ещё в базе, да ежедневно для помывки душ – это уж дудки «накось выкуси»! Вот когда на контроле подводник «засветится» как свечка, тогда уж другое дело, если вода будет в наличии – пожалуйте, помоем! Пока же – гуляй «Петя» и будь здоров.

Вот и сейчас самый главный «Петя» в лице главы державы и всемогущей КПСС «со скрипом» в прямом и переносном смысле влез в верхнюю спецодежду и облачился в кожаные рукавицы. Сопровождаемый четырьмя телохранителями и генералитетом, надевшим на свои плечи с широкими погонами в крупных звёздах в основном только куртки спецодежды, Н.С. Хрущёв двинулся к трапу подводной лодки.

Отозванный из отпуска её командир капитан 1 ранга Сберев стоял у трапа на корабле и в ожидании прихода Хрущёва от нетерпения и волнения перебирал короткими ножками. Группа генералов отстала от головы шествия и остановилась у цветной демонстрационной схемы продольного разреза субмарины, развёрнутой на подставках здесь же на плавпирсе.

– Смирно! – раздалась команда командира, – товарищ Председатель Совета Министров Советского Союза, подводный ракетный крейсер «К-55» к смотру готов. Командир корабля капитан 1 ранга Сберев.

– Вольно! Вольно, командир, показывай своё хозяйство, – сказал Хрущёв. Юркие молчаливые мужики в неизменных серых плащах и шляпах проскользнули мимо них. Двое охранников сразу же спустились в люк первого отсека, а двое остальных остановились сверху на его коменгс-площадке. Командир пропусти гостя чуть вперёд и, указывая рукой на открытый люк, произнёс: – Прошу!

Н.С. Хрущёв подошёл к люку, заглянул вниз через его лаз в отсек, посмотрел на воду губы, плещущуюся у борта лодки, и на мгновенье задумался….

В свои 67 бурно прожитых лет в тысячах случаев, когда жизнь его и жизни миллионов людей в зависимости от его решений могли уйти в небытиё, как песок сквозь пальцы, уносимый ветром в пустыню, он не потерял способность видеть судьбу отдельного человека и жить его заботами.

Как накормить вдосталь всё ещё не сытно кушающих людей, возрождающейся после войны огромной с невостребованными богатствами страны?

Как быстро без проволочек настрадавшийся народ – народ победитель пересилить из лачуг и общежитий в отдельные квартиры?

Как освоить богатства родной земли, так густо политых кровью её защитников, что выращенный на её полях хлеб должен – беспременно должен стать бесценным бесплатным даром для всего Советского народа?

Как заменить палку пролетарской диктатуры в руках одного вождя, который во имя мифического светлого будущего мордовал свой же народ, общественным сознанием могущества и мудрости этого народа?

Как дать реальное право и возможность каждому человеку быть хозяином своей судьбы?

Как заставить этих людей поверить, что страна уже сейчас при внедрении и освоении новых технологий в промышленности и в сельском хозяйстве может не только успешно хозяйствовать на Земле, но и выйти в космос?

Если В.И. Ленина в своё время называли Кремлёвским Мечтателем, то я вполне реально, ей-богу, реально могу сказать, что нынешнее поколение Советских людей будет жить при коммунизме! – Вот только не дают.

Не нравиться «Штатам» как мы живём. И никогда не нравилось. Особенно не по вкусу им то, что многие народы с нас берут пример. Ишь, как зашумели, когда я, доказывая свою правоту в ООН, стучал по столу ботинком! Привыкли иметь дело с людьми, которые улыбаясь, под полой одежды держат кинжал….

И внутри страны недовольных людей не мало. Это же не шутка – сократить на один миллион человек Армию. Опять же – упразднил нелегальную конвертную денежную систему стимулирования работников партийного аппарата и посадил их на одну зарплату. Поприжал глупость партийных функционеров – сладу нет, выслуживаясь, они губят на корню хорошее дело и готовы на Северном полюсе сажать кукурузу!? – Сразу же зашептались: волюнтаризм! Придумают же! Действительно, велик и могуч русский язык и для умных людей, и для дураков.

А тут ещё выпустил на свою голову заключённых из лагерей ГУЛАГов. Туда попадали люди разные, а в основном невиновные. Вернулись же они если не врагами, то недоброжелателями Советской власти точно.

Наш народ уж столько навоевался, что нужно иметь исключительно сильную Армию и Флот, что бы он пожил без войны, ощутил радость и плоды мирного труда. Вот и приходится тратить огромные деньги создавая мощь Вооружённых сил и контролировать её наличие.

Никита Сергеевич вздохнул. Отгоняя рой нахлынувших мыслей, удерживаясь руками за люк, и далее по вертикальному трапу он начал спускаться в первый отсек.

– Смирно! Первый отсек…, второй отсек…, третий отсек к смотру готов! – рапортовали командиры отсеков по ходу его движения внутри подводной лодки. Охрана: два человека спереди, два – сзади синхронно двигались с ним. Общению охрана практически не мешала. Все пояснения по оружию, механизмам, приборам и системам давал командир. Свидетельствуя своё наличие, то тут, то там между сопровождающих лиц просовывалась молчаливая голова замполита. На боевых постах подводники так же помалкивали. «Отвечать только на поставленные вопросы, самим инициативу не проявлять!» – таков был приказ начальства.

– Да что это такое? – остановился Хрущёв в центральном посту, – все остальные подводники, кроме командира, разговаривать умеют или нет? Почему они не задают никаких вопросов?

Он снял рукавицы, с размаху хлопнул ими прямо в руки, стоящему возле станции погружения и всплытия, старшине команды трюмных. Обращаясь к нему же, спросил:

– Вот вы, ответьте мне, почему в рукавицах хожу только я один?

– Да неудобно нам в рукавицах работать, – ответил тот.

– Тогда где же рукавицы твои? – хитро прищурясь, опять задал вопрос Никита Сергеевич.

Старшина команды огляделся вокруг в мнимом поиске несуществующих рукавиц и что-то «про себя» сообразив, ответил:

– Мы, как суворовские солдаты, товарищ Председатель Совета Министров!

– Это, как же? – ничего не поняв, переспросил Хрущёв.

– А так, если потребуется, то с такой надёжной техникой и оружием, а то и голыми руками, защищая свою землю, мы задавим любого врага. Рукавицы нам, конечно, выдают, но эти с вашей руки я сберегу как память.

– Ну а вы, что думаете о возможностях вашей новой техники? – обратился высокий гость к Веселову.

– Командир электромеханической боевой части капитан третьего ранга Веселов, – представился тот. – В качестве главной энергетической установки на лодке установлены два ядерных реакторы. Как резервный источник питания используются два дизель генератора и аккумуляторная батарея. Запас ядерного топлива позволяет без его перегрузки обойти вокруг Земного шара несколько раз.

– А люди как? Трудности с освоением нового оружия и техники не возникают?

– С людьми…, с людьми всегда сложно. Техника новая. Опыта нет – его просто не существует. Но учимся. Учимся сами и обучаем подчинённых. Корабль плавает, выполняет поставленные задачи и весь экипаж стремиться выполнить их с отличными показателями.

– Это хорошо, – резюмировал Хрущёв, – дай-то бог, чтобы вам не пришлось воевать. Но, как в народе говорят: «На бога надейся, а сам порох держи сухим!». Так, что успехов вам! Командир, а дальше по кораблю у вас там что?

– Ракетный комплекс с баллистическими ракетами, – ответил Сберев.

– Это интересно, пойдем, посмотрим, – проговорил Никита Сергеевич и направился к входному люку в четвёртый отсек.

Пропустив весь эскорт в соседний отсек Аристарх приотстал и попытался было отнять теперь уже «хрущёвские» рукавицы у старшины команды трюмных специалистов – для музея объяснил он. Но тот не отдал: раз их дали мне – значит они мои и баста!

– Смирно! – в очередной раз прозвучала общепринятая команда, подаваемая в каждом отсеке при входе в него начальника.

– Товарищ Председатель Совета Министров Советского Союза, четвёртый отсек к смотру готов! Командир отсека лейтенант Липовецкий.

В связи с тем, что капитан-лейтенанта Мясковского с отпуска не отозвали Антон командовал отсеком и боевой частью.

– Пустовато у вас что-то. В центральном посту места живого нет столько там размещено разных приборов и механизмов, – заметил Хрущёв.

– Вся электроизмерительная аппаратура, пульты, приборы и автоматы размещены на средней приборной палубе. Здесь же – палуба жилая, – ответил Антон.

– Так вся «святая святых» и кнопки «пуск» размещены там внизу? А ракет у вас сколько?

– На борту подводной лодки в вертикальных герметичных равнопрочных с её корпусом шахтах размещаются три баллистические ракеты с ядерными боеголовками. Дальность стрельбы ракет более тысячи километров. Пуск ракет возможен только в надводном положении, – докладывал Антон.

– Странно, у вас лейтенант «командует» тремя баллистическими ракетами. Министр Обороны мне представлял проект, в котором «командовать» тремя сухопутными баллистическими ракетами предлагается утвердить генерала. Командир, как лейтенант, со своими обязанностями справляется?

– У меня замечаний по службе ракетчиков нет, – ответил командир.

– Это хорошо, так держать, лейтенант! А теперь покажи-ка нам ту самую главную кнопку «пуск», – сказал Хрущёв и спустился на приборную палубу.

Было видно, что непривычное лазание по узким вертикальным трапам, лазам и люкам подводной лодки уважаемого гостя утомили. Антон посадил его в узковатое кресло на командном пункте командира боевой части и, указывая на стройные ряды пультов вдоль левого борта подводной лодки, заметил:

– Вот с этих трёх комплектов аппаратуры операторы готовят и по приказу командира производят пуски ракет.

– Вот так запросто можно запустить ракету? – спросил Хрущёв.

– Даже по прямому приказу командования ракету запустить не просто. В повседневных условиях в боевой части личным составом круглосуточно несётся вахта. На приборную палубу никого кроме подводников ракетной боевой части они не пропустят. Целый ряд узлов подачи питания, гидравлики для задействования приборов и систем в работу запираются спец замками и опечатываются печатью командира. Сама кнопка «пуск» так же опечатывается. Осуществить несанкционированный пуск ракеты практически невозможно.

– Ну, а как ракеты ложатся в цель? – поинтересовался высокий гость.

– Ложатся так, как мы их положим. Первая наша стрельба с фактическим пуском практической ракеты на полную дальность оценена на «отлично». Всё зависит от людей, – доложил Антон.

– Вот это, наверно, связь с постами, – высказал предположение Хрущёв, указывая на радиопереговорное устройство.

– Так точно, – подтвердил Антон.

– А мне можно поговорить с ними?

– Пожалуйста! – Антон включил внутреннюю связь и тумблером подключил семидесятый боевой пост в трюме отсека. – Говорите!

– Можно с вами поговорить, – начал Никита Сергеевич, подыскивая для разговора следующую фразу. В образовавшейся паузе тишины, предполагая, что гости восвояси убыли и кто-то из своих балуется, старшина стартовиков грозно предупредил:

– Я тебя поговорю! Брось баловаться! Сейчас поднимусь, надеру уши.

Все замерли, ожидая развязки «пикового» положения. Исправляя его, Антон строгим голосом запросил:

– Семидесятый, чем занимаетесь?

– Находимся на посту согласно расписания по смотру корабля, – последовал чёткий ответ.

Хрущёв улыбнулся: серьёзные у вас ребята! Звание «генерал-лейтенант» он получил заслуженно и что такое дисциплина связи не забыл.

– Виноват, – разводя руки, промолвил он, – вольное не уставное обращение справедливо пресекается адекватным ответом. Нужно уходить. Не дай бог выскочит серьёзный старшина – уши надерёт!

– Лейтенант, – бодрым голосом отдохнувший Хрущёв продолжил разговор, – ракету-то ты нам покажешь?

– Как прикажете! Хоть сейчас, через пять минут она будет на верхнем срезе шахт, – облегчённо, на одном выдохе, доложил Антон.

– Ты не очень спеши. Пока мы выберемся наверх, выйдем на берег, пройдёт некоторое время. Командир даст тебе указания.

– Я хочу посмотреть весь процесс подъёма ракеты с момента открытия крышки шахты, – сказал Хрущёв, обращаясь уже к Сбереву.

– Что ж, лейтенант, служи! – повернулся он к Липовецкому. У тебя вся жизнь впереди, надеюсь, что она будет лучше, чем у нас.

С убытием столь важных посетителей Антон отдышался, дал необходимые указания по подготовке действующего макета ракеты к подъёму. Ожидая указаний командира, он рассуждал:

– А мужик он ничего! Не такой, как некоторые, – напялив на себя мундир власти, перестают быть нормальными людьми. Под именем «вождя» сами себя обожествляют! А какой ложный – не всамделишный бог может снизойти до нужд отдельного человека? Для такого «вождя» народ, в лучшем случае – безликая масса. Быстро портящийся человеческий материал практически мгновенно претерпевает такие превращения, когда он попадает в мундир власти с военными погонами. Тут уж по уставу подчинённому положено, не рассуждая, отвечать «есть» и «так точно». Перешагнув через граничную должность командира корабля, а многие и не побывав на этом посту, они стают личностями неузнаваемыми и недосягаемыми для бывших друзей и сослуживцев. Правда, к счастью не все – на таких военачальниках, сохранивших честь, достоинство, память и держится Флот. Ход мыслей Антона был прерван приказанием командира, переданным из центрального поста:

– Поднять ракету!

Антон поднялся на командирский мостик рубочной надстройки, включил связь напрямую с четвёртым отсеком, осмотрел обтекатели крышек шахт. В целях безопасности оповестил:

– Внимание! Открываются крышки шахт!

Выждав паузу, он дал исполнительную команду:

– Отдраить кремальеру! Открыть крышку средней шахты!

– Есть открыть кремальеру и открыть крышку средней шахты, – услышал он дубляж команды. – Отдраена кремальера! Открывается крышка средней шахты, – последовал доклад Глебова из четвёртого отсека.

Смачно чмокнув, кремальера освободила крышку и та под действием исполнительного пресса пошла вверх, поворачиваясь на оси на левый борт. Она перевалила 90 градусов, плавно легла на демпферные прессы и, открывшись на 120 градусов, неподвижно замерла. Незамедлительно из отсека мичман Глебов доложил:

– Открыта крышка средней шахты. Гидравлика в исходном положении.

– Поднять ракету из средней шахты! – отдал следующую команду Антон.

На берегу выстроилась внушительная толпа наблюдателей во главе с Н. Хрущёвым. Они оживлённо обсуждали эпизод показа подъёма ракеты.

Сама ракета медленно поползла вверх, приоткрывая свою остроконечную часть. Показались стойки с захватами и вот она, вся полностью поднятая наверх, замерла – первая одноступенчатая баллистическая ракета морского базирования «Р-11ФМ». Зрители полюбовались её видом. Командир махнул рукой – можно опускать.

Антон ещё наблюдал, как все участники события фотографировались. Он спустился вниз в подводную лодку и уже не мог видеть, как Н.С. Хрущёв убыл из базы.