Текст книги "Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия"

Автор книги: Анатолий Куликов

Соавторы: Валентин Рунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Новые подходы к старым проблемам

Весной 1841 года восстание мюридов распространилось практически на весь Северный Кавказ. К нему даже примкнули чеченцы, проживавшие на равнине в аулах, расположенных по правому берегу Терека. В июне, не дождавшись сбора урожая, забрав семьи, скот и предав огню дома, они ушли в горные районы. В результате их ухода была ликвидирована своеобразная защитная полоса перед казачьими станицами Кавказской линии, оказавшимися на переднем крае войны с горцами.

Обстановка на Северном Кавказе становилась все более напряженной. Поняв это, правительство было вынуждено направить в распоряжение Головина дополнительные силы. В Чечне и Дагестане были проведены карательные экспедиции, которые, однако, особых результатов не дали. Потери русских войск в том году составили 1057 человек убитыми, 2531 раненым и 184 пленными.

В первой половине следующего года генерал П.Х. Граббе во главе многочисленного отряда совершил две экспедиции в Чечню. Но ни местность, ни тактика противника не способствовали применению крупных воинских формирований. Громоздкие неповоротливые колонны несли огромные потери от меткого огня скрывавшихся в чаще чеченцев. До штыковых ударов почти никогда не доходило. Отряды были вынуждены вернуться обратно, потеряв 489 человек убитыми и 1296 ранеными.

Несостоятельность проводимой военной политики была слишком очевидна. В середине июня один из участников экспедиций генерал-майор Ладынский пишет записку Головину. В ней он осуждает практику действий крупными отрядами и рекомендует максимально ограничить применение военной силы для покорения Северного Кавказа. Предложения Ладынского сводятся к планомерному продвижению в глубь враждебных районов возведением укреплений и строительством дорог, вытесняя непокорных жителей в горы, где их жизнь будет сильно затруднена. В настоящее время «в горах разного непокорного и сомнительного еще в покорности народа, могущего носить оружие, можно полагать до 200 тысяч человек, – пишет он. – Народ этот, живущий на теснинах между хребтами гор в долинах, может иметь для себя только самое необходимое, но изобильного нет ничего, особенно для скотоводчества. Посему он долгое время никак не может обойтись без плоскостей, которые и следует непременно занять и утвердиться на них».

Далее Ладынский предлагает активизировать работу по привлечению на русскую сторону горских правителей и подвластных им народов, соблазнив их чинами, деньгами, добычей. «Тут не нужны экспедиции: они могут сделать больше вреда, чем пользы. Надобно действовать через ближайших начальников внутри гор, но не вдруг, а постепенно… Нужно только действовать искусно, не оскорбляя народных обычаев, обещать выгоды и награды, сообразные с духом народа, и свято исполнять свои обещания».

Головин согласился с генералом и через несколько дней направил соответствующий документ на имя военного министра. В нем, развивая идеи Ладынского, он предлагает правительству тайно направить на Северный Кавказ благонадежных агентов с большими полномочиями и денежными средствами для агитации среди горских правителей. При этом, в качестве примера, командующий ссылается на политику, проводимую англичанами в Индии, которые путем подкупа местных правителей «сберегли свои войска и выиграли время в покорении края».

В Петербурге придерживались совершенно других взглядов на проведение политики по отношению к непокорным народам Северного Кавказа. К тому же неудачные экспедиции подорвали авторитет не только Граббе, но и самого Головина, между которыми к тому же возникли острые разногласия. В конце лета оба военачальника были отозваны с Кавказа в Россию.

Дальнейшая их судьба сложилась достаточно удачно. Е.А. Головин в 1845–1848 годах был генерал-губернатором Прибалтики, членом Государственного совета. В 1855 году он возглавлял Смоленское ополчение. Скончался в 1858 году.

П.Х. Граббе в 1849 году участвовал в походе в Венгрию. В 1855 году был произведен в генералы от кавалерии, назначен войсковым атаманом Донского казачьего войска. С 1866 года член Государственного совета. Скончался 15 июля 1875 года.

Устройство имамата в 1843 году

К концу 1843 года обстановка на Северном Кавказе приобрела характер противоборства двух систем: с одной стороны, Российской империи, с другой – автономной структуры шариатского государства, созданного Шамилем. С этой целью вся Чечня была разделена на пять участков, находившихся под управлением его наибов.

Восточная часть Малой Чечни, расположенная между реками Рошня и Аргунь, доверена наибу Юсуфу-хаджи. Этот человек, родом татарин. Его отец долго торговал в Кизляре, потом жил в станице Порабочевской, пока не оставил Россию и не поселился в Константинополе. Там будущий наиб получил образование, а в 1834 году он появился на Северном Кавказе, где пять лет состоял воспитателем детей князя Бековича. В 1939 году он оставил службу и направился за Кубань, где ездил по аулам, выдавая себя за посланца от султана. Слухи об этом человеке, наконец, дошли до Шамиля, который, желая показать народу свою близость с правителем Турции, пригласил к себе Юсуфа-хаджи в Дарги, а весной 1843 года назначил его наибом. Но, по сведениям русской разведки, выбор оказался неудачен. Наиб оказался падок на взятки, чем заслужил ненависть подданных, которые периодически жаловались на него имаму.

Западной часть Малой Чечни, простиравшаяся от Рошни до Фортанги, управлял наиб Исса. Этот человек был уроженцем аула Урус-Мартан, до 1840 года правил жителями этого селения и пользовался их большим уважением.

Наибом Мичиковского участка, расположенного на границе Чечни и Дагестана, являлся Шуаиб-Малла. Он родился в деревне Болынола и принадлежал к уважаемой фамилии Цонтели. Отец Шауб-Малла славился своей ученостью и дважды посетил Мекку. Сам будущий наиб с юного возраста проявил склонность к воинским делам, в составе отрядов многократно участвовал в набегах на русскую территорию, а с 1838 года стал мюридом у Ташев-хаджи. В 1840 году, создав собственный отряд, он присоединился к Шамилю, быстро завоевал его доверие и вскоре был назначен наибом.

Ауховским участком правил наиб Улубей, житель Кишень-Ауха. Сын очень бедных родителей, не имеющий сильных родственных связей, на эту должность он был назначен исключительно благодаря своей храбрости.

Подвластным имаму участком Большой Чечни правил наиб Суаиб. Он родился в ауле Арсеной, где был муллой, пока Шамиль не назначил его наибом. Ввиду отсутствия должного командного опыта оба последних правителя в военном отношении подчинялись наибу Мичиковского участка.

Все наибы свою деятельность должны были строить, основываясь на специально разработанном для них положении, состоявшем из 14 пунктов. Ввиду редкости и краткости этого документа целесообразно привести его полностью.

Должно быть исполнено приказание имама, все равно – будет ли оно выражено словесно, или письменно, или другими какими-либо знаками; будет ли оно согласно с мыслями получившего приказание, или несогласно, или даже в том случае, если исполнитель считает себя умнее, воздержаннее и религиознее имама.

Должно быть приводимо в исполнение приказание его векиля (поверенного. – Авт.) по всем необходимым делам, как, например, выход на войну или на работу, подобно тому, как исполняется приказание самого имама, – без лицемерия. Не исполнивший сего наиб низводится до должности начальника сотни.

Когда в чьем-либо наибстве произойдет несчастье, прочие наибы должны спешить на помощь как только узнают о том, без промедления, и оказать должную помощь, забыв все враждебные отношения друг к другу. Не исполнивший сего наиб низводится до должности начальника сотни.

Не должно быть оставляемо без взыскания, когда кто будет порицать имама. Виновный в таком порицании наказывается выговором при народе.

Не должно одному наибу наговаривать на другого перед имамом, хотя бы они знали друг о друге в действительности предосудительные поступки.

Не должны быть беспечны относительно охранения страны своей и границ ее днем и ночью независимо от того, находятся ли границы в безопасности или в опасности от вторжения противника.

Не должны одобрительно относиться к мнению народа, клонящемуся к нарушению порядка в делах необходимых как то: в постройке оборонительных стен, в защите границ, в пресечении пути неприятелю и прочее. Виноватый в этом наиб низводится до должности сотника.

Должны удерживать себя и сослуживцев своих от взяточничества, потому что взяточничество есть причина разрушения государства и порядка. Полученная взятка отбирается, поступок оглашается и виновный арестовывается на 10 дней и 10 ночей.

Если войска отправляются в какую-либо страну с имамом или с тем, кому он поручит предводительство над ними, то они должны идти в порядке туда, куда поведет их старший, каждая часть под значком наиба своего, отнюдь не смешиваясь с другими частями. Нарушитель порядка сего наказывается публичным выговором.

Если случится, что обстоятельства сражения заставят сделать нападение или обратиться в бегство, то этого не следует делать врассыпную, в беспорядке, и не должны воины оставлять сзади себя имама или его поверенного на произвол судьбы. Напротив, они должны окружить его и не делать без него ни одного шага вперед. Виновный наиб смещается и записывается в низам (рядовые. – В.Р.).

Когда остановятся в городе, селении или провинции, то не должны грабить или другим изменническим образом завладевать какой бы то ни было вещью без позволения на то имама или его векиля. Виновный наиб низводится на должность начальника сотни.

Каждый отряд охраняет порученное ему место, и если место открытое, то защита его обеспечивается посредством возведения стен и прочих укреплений. Наибы не должны уходить из места, которое охраняют, без разрешения имама или его векиля. Виновный наиб записывается в низам.

Не должны никогда открывать секретов имама и других наибов ни семейству своему, ни братьям, ни мюридам своим, потому что разглашение секретов есть одно из главных орудий вреда и нарушения порядка страны. Всеми средствами стараться сохранить тайну. Некто сказал: «Когда будут открыты тайны, то дело дойдет до погибели». Виноватый наказывается 15-дневным арестом.

Наибы должны оставлять решение дел по шариату муфтиям и кадиям и не входить в разбирательство тяжб, ходя бы и были алимами (учеными. – Авт.). Им представляется вести дела только военные. Запрещается наибам совмещать власть военную и судебную с тем, чтобы устранить всякие сомнения народа относительно наиба и пресечь всякие дурные и подозрительные помышления о нем. Виновный наказывается выговором при народе.

Для соблюдения шариата при каждом правителе состоял кадий, а для приведения в исполнение приказаний – постоянная стража из 20-100 преданных мюридов.

Наибства в свою очередь были разделены на округа, управлявшиеся мазунами, при которых для разбирательства дел состояли муллы, а для выполнения решений – муртазикаты, набиравшиеся по одному из 10 семей. Эти воины, как и мюриды, составляли отборную конницу, и на поле боя обычно действовали отдельно от прочих войск под командой своего мазуна. Ее общая численность достигала 1000 человек.

Кроме того, в каждом ауле был мулла, составляющий первую инстанцию судебной власти. В результате, духовенство обретало особую силу и большую власть в шариатском государстве. Для пополнения его рядов были учреждены специальные школы при некоторых мечетях, преподавателями в которых были только преданные имаму люди. Высшим же органом законодательной власти был совет (Диван-хан), созданный в 1841 году и заседавший в резиденции Шамиля в Даргах.

Основную военную силу имама составляло ополчение, собиравшееся по его требованию со всех подчиненных земель. В ополчение каждое семейство было обязано выставить одного вооруженного пешего или конного воина, снабдив его определенным количеством провианта. По этому расчету мичиковцы могли составить отряд из 2000 воинов, ауховцы – из 1500, жители Большой Чечни – 2500, Малой Чечни – 4000 человек. Следовательно, даже без помощи горцев чеченское ополчение могло быть численностью до 10 000 человек, третья часть из которых были конными. Эти силы организационно делились на пятисотенные, сотенные отряды и десятки, возглавляемые соответствующими начальниками.

В исключительных случаях наибы могли в своих владениях объявлять всеобщую мобилизацию. Тогда в строй должны были встать все мужчины, способные носить оружие. В ауле оставалось всего 5–6 вооруженных чеченцев, но такие сборы объявлялись крайне редко.

Благодаря ей в короткие сроки под зеленые знамена могли быть собраны десятки тысяч вооруженных, хорошо приспособленных к горным условиям, фанатически преданных Шамилю воинов. Бороться с такой силой путем проведения частных экспедиций не представлялось возможным. Поэтому было принято решение о временном переходе к обороне с целью перегруппировки войск и выигрыша времени до подхода резервов.

Генерал А.И. Нейдгард

Новым наместником императора на Кавказе и командующим находившимися там войсками с осени 1843 года стал 58-летний генерал от инфантерии Александр Иванович Нейдгард. Военную службу он начал в 1798 году, принимал участие в войне со Швецией, в Отечественной войне 1812 года и в заграничном походе русских войск, откуда вернулся полковником, кавалером многих орденов, в том числе и Св. Георгия 4-й степени. В последующее десятилетие занимал различные штабные должности в войсках столичного гарнизона, выслужил чин генерал-майора, а за усердие при подавлении выступления декабристов был пожалован в генерал-адъютанты. Участвовал в войне с турками в 1828–1829 годах и за боевые отличия был произведен в генерал-лейтенанты. Затем, в 1830–1831 годах, при подавлении польского восстания, как генерал-квартирмейстер штаба действующей армии, за хорошую распорядительность и личную храбрость получил золотую шпагу, украшенную алмазами и орден Св. Георгия 3-й степени.

В 30-е годы Александр Иванович служил в Главном штабе, командовал корпусом, выполнял дипломатические поручения правительства. Император постоянно отмечал усердного генерала, что и стало решающим при назначении Нейдгарда наместником Кавказа.

Схватка с горцами

Новый командующий прибыл на Кавказ с разрешением не вести активных действий против горцев в 1843 году с тем, чтобы лучше закрепиться на ранее достигнутых рубежах и в опорных пунктах. Это говорило о том, что до столицы дошли мнения наиболее благоразумных из кавказских генералов и там наконец-то начали понимать сложность борьбы с Шамилем.

Пока Нейдгард разбирался в сложившейся обстановке, Шамиль нанес удар по русским войскам, находившимся в Аварии. Во второй половине августа, собрав в районе Внезапной 10-тысячный отряд, он скрытно совершил 70-километровый марш и неожиданно появился у Унцукульского укрепления, располагавшего в десяти верстах южнее аула Гимры. Полуторасотенный русский гарнизон оказался в осаде. Посланный ему на выручку пехотный батальон 29 августа попал в хорошо подготовленную засаду и был уничтожен до последнего человека.

Через два дня такая же страшная участь постигла и защитников укрепления, которые ввиду нехватки боеприпасов решили сдаться под обещание беспрепятственного пропуска их в Дербент. Горцы не сочли необходимым держать слово, данное «неверным» и 148 нижних чинов были безжалостно умерщвлены самым жестоким образом. Уцелели только два офицера за которых мюриды рассчитывали получить выкуп.

Войско Шамиля, продолжая поход, к середине сентября овладело большинством русских укреплений, находившихся в Аварии. Их гарнизоны были уничтожены. Менее чем за три недели русские потеряли 1206 человек убитыми, 434 ранеными и 382 пленными. Потери среди горцев были незначительными и быстро восполнялись за счет добровольцев из окрестных аулов.

В конце октября горцы осадили Гергебиль, оборонявшийся полутысячным гарнизоном. Русские, расстреляв все боеприпасы и потеряв надежду на помощь, желая избежать мучительной смерти, взорвали пороховые погреба. Вместе с ними под обломками крепости погибли сотни воинов имама.

С падением Гергебиля практически вся Авария оказалась в руках Шамиля. Последний уцелевший на ее территории отряд подполковника Д.В. Пассека, располагался в Хунзахе. Он получил приказ оставить крепость и уйти в Темир-Хан-Шуру. Сборы заняли всего 10 часов. За это время русские успели только уничтожить запасы военного имущества, которые не могли взять с собой, порубить орудийные лафеты и заклепать орудийные стволы. 16 ноября отряд оставил Хунзах.

Шамиль решил не выпускать русских из аварской долины. По его приказу из Сиуха туда был направлен отряд Хаджи-Мурата, а вслед за ним выступил с войсками и сам имам. Но быстрота и скрытность сборов позволила Пассеку упредить противника и без значительных потерь пройти хребты Танус-бал и Оргло и достичь Балакан, где также находился русский гарнизон во главе с полковником Ясинским. Во второй половине 17 ноября оба отряда продолжили путь к Зырянам и на следующий день заняли это селение. Но дальнейший путь отряду преградило войско Хаджи-Мурата, занявшее господствующие высоты.

Пассек с ходу атаковал неприятеля, не ожидавшего от русских столь решительных действий. Вспыхнул жаркий бой. Дошло до штыковой, не выдержав которой горцы бросились в бегство. После этого русские закрепились в Зырянах, которые были окружены большими массами противника. В распоряжении Пассека было 2400 штыков, 7 горных, 4 полевых, 3 крепостных орудия и 3 мортиры.

Началась осада. Попытки связаться с вышестоящим командованием долго не удавались. И только 1 декабря, наконец, Пассек получил известие, что два отряда спешат ему на помощь.

15 декабря Хаджи-Мурат от имени Шамиля прислал Пассеку письмо с обещанием беспрепятственно пропустить русский отряд в Темир-Хан-Шуру при условии, что он немедленно оставит Зыряны. Командир отряда попросил дать ему возможность проконсультироваться с вышестоящим командованием и потребовал в заложники самого Хаджи-Мурата. Эти условия не удовлетворили горцев, но они уже не контролировали обстановку. Помощь подходила к Зырянам и 17 декабря встречным ударом отряд Пассека соединился с отрядом генерала Гурко.

19 декабря соединенные отряды под Бурундук-кале были атакованы войсками Хаджи-Мурата и Кибит-Магомы, но и этот бой не принес горцам удачу. Потеряв множество убитыми и ранеными, они были вынуждены отступить в горы. А русские в тот же день вошли в Темир-Хан-Шуру.

Этим незначительным успехом закончился для войск Кавказского корпуса 1843 год, за который их потери составили 2141 человек убитыми, 1344 ранеными и 561 пленным.

Военное министерство в планах на следующий год предусматривало решительными мерами подавить восстание горцев и восстановить позиции России на Кавказе. 14 ноября 1843 года император направил Нейдгарду письмо с указаниями о порядке дальнейших действий. В нем Николай I писал: «…необходимо привести дела в прочное положение, уничтожив приобретенное Шамилем влияние, нанеся ему конечный удар и… занять горы. Посылаю тебе на один год две дивизии в составе 24 батальонов с саперным батальоном и стрелковым батальоном при 32 орудиях, даю я тебе такие силы, каких Кавказ и во сне не видел. Умей меня понять и, пользуясь сими силами, исполни мою волю в точности.

Ты должен проникнуть в горы, разгромить Шамиля везде, где тебе противостанет, все истреблять, что тебе будет противиться, но щадить все, что покоряться будет без боя, в особенности оказывая уважение к муллам, к мечетям и к вере, чтобы разрушить и уничтожить и тень мысли, что мы точно ведем духовную войну. Сыпь деньгами, старайся ими привлечь на нашу сторону людей, пользующихся влиянием на племена. Ты должен всюду пронестись грозою, все опрокидывающей, и потому отсюда не отвлекаться побочными предприятиями.

Помни, что все должно быть кончено непременно в течение 1844 года, что я отнюдь и ни под каким предлогом не оставлю командированных войск на Кавказе долее сего».

Группировка российских войск на Кавказе существенно усилилась. Кроме Кавказского, был развернут 5-й армейский корпус под командованием генерала А.Н. Лидерса. В результате на Кавказе впервые было создано объединение общей численностью до 150 тысяч человек. Кроме того, предусматривалось привлечение к военным действиям против Шамиля также и мусульманского населения. Для поощрения службы мусульманских воинов Николай I специальным указом учредил особые виды знака отличия военного ордена (Георгиевского креста) и Анненской медали. На них изображения православных святых были заменены российским государственным гербом. Льготы по наградам были значительными, вплоть до пожалования отличившимся российского потомственного дворянства.

Для концентрации военной и гражданской власти в одних руках впервые на Кавказе указом императора было учреждено наместничество. Этот институт власти в России появился еще в 1775 году при Екатерине II и был закреплен специальным Положением о новом внутреннем управлении империей. Тогда было создано 40 наместничеств. Но в 1796 году вместо наместничеств были созданы губернии, а звания наместников заменены губернаторами.

В 1816 году Сперанский разработал проект возрождения 12 наместничеств, каждое из которых должно было состоять из 3–4 губерний. Но этот проект реализован не был.

Особые условия Кавказа потребовали создания наместничества, которое просуществовало до 1883 года, а затем с 1905 по 1917 г. При наместнике создавался совет, который представлял собой кабинет министров в миниатюре. В нем существовали судебное, полицейское, хозяйственное, духовное и учебное управления, которые контролировали основные стороны «гражданской» жизни населения наместничества. Концентрация в одних руках военной и гражданской власти делало Нейдгарда полновластным хозяином края.

Наращивание группировки войск позволило командующему не только укрепить оборону крепостей но и начать наступление на территорию, занятую противником.

Боевые действия начались из проведения ряда экспедиций в Дагестане. В начале марта отряд генерал-майора М.З. Аргутинского-Долгорукова в бою под Дювеком разбили войско, состоявшее из катайганцев и табасаранцев, уничтожив после этого деревню. Но на подступах к деревне Хан-Мамедкала бал встречен упорной обороной противника, которую удалось преодолеть ценой потери 20 человек убитыми и 70 ранеными. Когда же горцы были обращены в бегство, «ожесточенные солдаты… никого не щадили, и потому у нас нет ни одного пленного», – докладывал командир отряда.

После этой победы генерал Лидере обратился к акушинцам и цудахарцам с требованием подчиниться, объявляя амнистию всем, добровольно сложившим оружие. От горцев, требовалось выдать зачинщиков беспорядков Махмеда кадия акушинского и Аслама кадия цудахаринского, представить заложников и уплатить по рублю серебром от каждой сакли. При выполнении этих требований генерал обещал, что «покоряющимся… обеспечивается неприкосновенность их веры, мечетей, обычаев, собственности и народного управления под главным надзором начальника Самурского военного округа». В случае отказа «Акуша, Цудахар и все ваши аулы будут вконец разорены, не оставлю камня на камне, так что тот, кто избегнет казни, не узнает места, где были аулы».

Однако наступательные действия, проводившиеся без четкого плана громоздкими войсковыми формированиями на разобщенных направлениях против горцев, применявших тактику партизанской войны, ожидаемых результатов не дали. В 1844 году потери русских войск в Чечне и Северном Дагестане составили 935 человек убитыми, 2802 ранеными и 110 пленными.