Текст книги "Такой жизнью можно гордиться (СИ)"

Автор книги: Анатолий Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

... Направляясь на квартиру к хозяйке, Межов размышлял над тем, что надо особо выделять в своей работе? Ясней ясного, что следует самому изучить обстановку в подведомственных хозяйствах, работу их руководителей, а также настроение рядовых механизаторов, доярок, свинарок всех тех, кто своим каждодневным трудом обеспечивает выполнение государственных планов. Хозяйств не так много, в некоторых можно и пожить, чтобы получше узнать, что людей волнует, беспокоит, а главное – чем может помочь лично. Тех руководителей, которые с работой не справляются и от которых вряд ли можно дождаться улучшения, надо убрать, а на их место подобрать достойных. Это общеизвестная практика в работе с кадрами.

Сколько раз, Василий Иванович, вспоминал добрым словом председателя колхоза "19-го партсъезда" из Левой Россоши, который хоть и был малограмотным, но как он умел находить подход к людям! Да и сам был для них примером в работе. В голове ворох мыслей. Надо будет постараться над внедрением лучшего опыта в бригады, фермы, заинтересовать людей неплохим заработком. Это как раз и есть тот выигрышный "конек", который несомненно даст хороший конечный результат. А еще надо хорошо знать работу соседей. Как у них идут дела, как с выполнением планов и с заработками? Это не менее важно. Ведь люди в принципе не хотят ходить в худших. Уж это, Василий Иванович, по себе хорошо знал.

Если кто-то спросит меня, а какой был стиль работы у Василия Ивановича, я, не задумываясь, отвечу: у него завидная работоспособность и практичность, стремление людям делать добро, учиться самому и передавать свои знания, богатый опыт другим. А еще, большая ответственность за порученное ему дело. На самотек в своей работе, он ничего не упускал. Изучая его жизненный путь, прихожу к выводу, где бы он не работал, после него всегда оставался в сердцах людей, добрый след. Он умел находить ключи к людским сердцам. В послевоенные годы Василий Иванович в своей работе набирался положительного опыта. Этот опыт был разным. Работая первым секретарем Аннинского райкома комсомола, он настойчиво внедрял в жизнь комсомола и молодежи района практику работы комсомольско-молодежных звеньев. Им использовались и другие формы и методы повышения активности молодежи в труде, но звенья были заглавными и они себя оправдали. В Левороссошанском районе хорошо оправдали себя партийно-комсомольские группы, которые с учетом материальной заинтересованности помогали сдерживать отток населения из пригородных поселений в город. Потом была учеба в партийной школе. Он и здесь сумел не только закончить школу, но и получить педагогическое образование. Много полезного получил из опыта работы лучших хозяйств сельских районов. Считал, что это ему обязательно пригодится.

Учеба в школе и приобретенный опыт работы были хорошим подспорьем в решении задач, которые решали труженики Воронежской области в борьбе за досрочное выполнение заданий шестой пятилетки по животноводству. Обязательства были большими: удвоить производство мяса за год, а молока – за полтора года. Как лучше решить эти задачи в подведомственной ему зоне? Вспомнил озабоченность первого секретаря, что в колхозе имени Калинина райкомовцы бывали реже, чем в других хозяйствах, председатель колхоза хотя и старательный, но опыта и требовательности ему не хватает. Советовал повнимательней изучить обстановку в животноводстве и срочно решить вопрос по отправке урожая зерновых на элеватор в Давыдовку – колхоз от райцентра далеко, дороги плохие, транспорта не хватает. – Как назло начались дожди и хлеб на токах станет мокнуть, – сокрушился он.

На другой день Василий Иванович с попутной машиной отправился в колхоз имени Калинина. Решил, что возвращаться в райцентр спешить не будет. Постарается отыскать нужный ключ по активизации работы животноводов и полеводов колхоза. Из своего опыта, который наработал в последние годы, Василий Иванович твердо усвоил, что большинство селян стараются хорошо трудиться, но они станут работать еще лучше, если их заинтересовать материально. Да и те, кто с ленцой, к сожалению, есть и такие, несомненно, будут перестраиваться. Значит, в этой поездке он должен досконально изучить работу колхозников на животноводческих фермах, а также механизаторов и полеводов.

Сделаю небольшое отступление. Как-то в беседе о своей работе Василий Иванович достал из шкафа солидную папку с почетными грамотами, благодарностями и другими поощрениями. Хвалиться своими наградами и поощрениями он не любил, но так уж получилось, что из этой папки он подал мне несколько областных и центральных газет, в одной из которых отмечалось, что в связи с 90-летием со дня рождения ветерана Великой Отечественной войны Василия Межова поздравил сам Президент Российской Федерации Владимир Путин. Не удержавшись, Василий Иванович, к этому добавил, что глава областной администрации, Алексей Гордеев, его поздравляет ежегодно, а в связи с 90-летним юбилеем Правительство Воронежской области наградило знаком "Благодарность от земли Воронежской". Найдя то, что искал, он подал мне пожелтевшую от времени "Литературную газету" (за апрель 1956 года), в которой на первой полосе выделялась статься под названием "Весна колхозная". – В этой статье специальный корреспондент "Литературной газеты" Сергей Крутилин написал о работе Василия Ивановича в Давыдовском районе. Газету я отложил в сторону, с мыслью, что прочитаю попозже, а вначале послушаю, что он сам мне расскажет о том далеком времени. Как-никак, а прошло шестьдесят годков.

Пока я собирался с мыслями, Василий Иванович меня опередил своим вопросом:

– "Как думаете, с чего я начал по прибытию в колхоз имени Калинина. – Наверно с председателя, – ответил я не задумываясь. – С кого же еще"!

– Точно. С руководства. Послушав председателя и еще кое-кого, узнал всю подноготную про дела в колхозе. – А вечером пошли с ним на молочно-товарную ферму, и попали прямо к дойке коров. Верно говорил Щеглеватых о председателе, что он хоть и добросовестный, но не требовательный и без практического опыта. Но об этом попозже. Про ферму все узнал: сколько в ней коров и каких, сколько доярок и сколько на каждую приходится коров, а также каков рацион кормления коров, каковы надои и жирность молока? Потом был откровенный разговор с доярками, они мне все как на духу выложили.

Ночевал у председателя. С ним долго-долго разговаривали, а чуть свет поднялись и пошли на утреннюю дойку. Теперь у меня была полная картина надоев как вечером, так и утром. Можно было кое-что сравнить. Вечером на дойке не было двух доярок, утром – трех. Причины разные, но в основном – ребятишек не с кем оставить. У председателя отсутствие доярок не вызвало никакой реакции. А что я могу поделать? – пожимал плечами. Еще вечером с ним долго спорил на эту тему. Молодые доярки говорили, что в колхозе женщин сорок, а то и больше постоянно не выходят на работу из-за малых деток. Не у всех же есть бабушки! Спрашивал у председателя – почему ясельки или детский садик в колхозе не открываешь? – А деньги где возьму? – отвечал вопрос на вопрос. – Сами видите, что еле концы с концами сводим.

– Но ведь женщины говорят, что есть в колхозе просторное домовладение, где можно открыть детское учреждение? Пусть бы кто-то приглядывал за детьми, зато, сколько женщин выходило на работу?

– Да я как-то об этом и не подумал? Настроились с весны новые ясли-сад начинать строить.

А я все допытывался и разъяснял ему о просчетах в работе на конкретных фактах. Вот они. Утром не вышли на дойку три доярки, вечером – две говорил. – Их коров подоить заведующая распределила между теми, кто вышел. Есть, конечно, доярки добросовестные, но есть и такие, кто не выдаивал коров, тем более чужих. А зачем выдаивать? Все равно они за это ни рубля не получают. Их подруги на дойку не вышли, но зарплату получат, как будто они на работе были. Почему такая несправедливость? Еще вчера вечером дояркам доказывал, что на ферме и жирность молока слабая и надои небольшие. Жирность повысится, если будут коров хорошо выдаивать.

Тут же, все как во вред себе делается: коровы не выдаиваются, жирность низкая, а доярки в этом совсем не заинтересованы. Ведь и самим приходится пропускать дойки по разным причинам. Что касается детского садика, то об этом больше мечтают, чем что-то делают. Думаю, что в этом я и председателя и доярок сумел убедить. Решили так, дополнительную оплату за перевыполнение плана по надоям, а так же за хорошую жирность молока утвердить на первом же общем колхозном собрании. Там надо решить и по детскому садику. До постройки нового садика проблему с маленькими детьми можно снять. Побывал на двух дойках, и женщины поняли, что меня на мякине не проведешь. У них появился даже какой-то ко мне интерес. Одна мне так и сказала, что приходят к ним разные оттуда – сверху, поглядят, походят и уезжают. От них нет никакой пользы, так – наблю-да-те-ли!

Кстати, насчет мякины. Тут я вник со всем своим знанием кормления коров. Да и свою корову пока держим, она нас своим молочком выручает. Так вот, о кормлении коров. С кормами было как у всех: силоса в натруску, с концентратами то же не ахти как, о сене и разговору нет, зато возили со стога и вдоволь давали коровам солому. Скармливали солому, даже не размельчая ее. Можно ли тут было что-то сделать? – спросил Василий Иванович, меня. Сам же и ответил – можно! Потом, глядя на мои заметки, что делал в тетрадке, поинтересовался: – Не устали слушать-то, ведь говорю и говорю, небось поднадоело?

– Нет, нет, нет, – поспешил успокоить его. – Мне-то, кстати, очень интересно, ведь это колхозная жизнь! Что же вы предложили председателю и дояркам?

– Ну-ну, – согласился со мной Василий Иванович. Значит с силосом в зиму дела не поправить, его заложили маловато. Но ведь можно не прошляпить на другой год и увеличить площадь посева кукурузы. Что-нибудь подсократить, а кукурузы посеять больше. Этот вариант всем понравился. Успокоил, что ругать их за это сверху никто не будет. Осталось что? Это концентраты и солома. Но ведь даже солому хороший хозяин в частном подворье измельчает для своей коровы специальным ножом или косой. Измельченная солома вместе с концентратами будет лучше коровами усваиваться и надои улучшатся. А концентратов, при их нехватке, можно даже меньше корове добавлять, скажем, не по четыре, а по три килограмма.

Пообещал председателю обязательно решить вопрос по возвращению колхозу долгов по концентратам. Они были и немалые. Ну а по измельчению соломы можно и самим решить.

После утренней дойки на МТФ я переключился на свиноферму. Председатель всюду со мной, куда я – туда и он. Говорю ему, запоминай, что надо включить на общее собрание колхозников и набирайся опыта, хватки. Поправлять положение будем теперь вместе. Приезжать стану чаще и по конкретным делам, а не поболтать. Болтунов у нас хватает.

На свиноферме обстановка была лучше чем на молочно-товарной ферме. Опоросы шли хорошие. Свинарки имели конкретные обязательства по выращиванию поросят. Цифры немалые – почти в три раза надо увеличить поставки по сдаче свинины государству. Тут следовало больше уделять внимания соблюдению рациона кормления свиней. Свиноферма может дать колхозу хорошую прибыль.

Не увидел серьезных недостатков и на птицеферме. А вот по работе с механизаторами вопросы возникли. Надо улучшить их бытовые условия и в первую очередь обеспечить горячим питанием. Сделать это не сложно и председатель пообещал этот вопрос решить самостоятельно.

После уборки зерновых предстоит пахота, а за ней – сев озимых. Вот перед севом надо будет с механизаторами хорошо поработать: подготовить инвентарь, отладить культиваторы и сеялки, отрегулировать на одинаковую глубину сошники. От сошников, кстати, во многом зависит качество сева. Этими вопросами займусь при очередных своих приездах в колхоз.

Василий Иванович говорил и говорил, делясь своими воспоминаниями. С возвращением в Давыдовку ему пришлось задержаться из-за отправки на элеватор хранящегося на току урожая зерновых. Дождь по-прежнему накрапывал, дороги развезло, а зерно набирало влагу, но не хватало транспорта. Он договорился с председателем так, чтобы тот подготовил весь колхозный транспорт, а сам, решил проехать в МТС и в колхозы его зоны. Ссылаясь на поддержку первого секретаря райкома, Василий Иванович, сумел собрать дополнительный грузовой транспорт как в МТС, так и в колхозах.

Собрали около двадцати машин. Всем миром начали погрузку, а потом солидный транспортный обоз двинулся в Давыдовку.

– Я ехал в передней машине, за мной шел трактор, – рассказывал Василий Иванович, – а последним ехал председатель колхоза, за ним тоже шел трактор. Потихоньку, с небольшими задержками, в тяжело проходимых участках дороги, обоз к полудню добрался до элеватора. Началась разгрузка. Руководил сдачей зерна председатель, а я пошел в свою "гостиницу", чтобы привести себя в порядок, покушать, малость отдохнуть, а потом появиться в райкоме. Хлеб доставлен и это было важно.

Но Межов не знал, что его уже разыскивает сам первый секретарь обкома партии, Николай Григорьевич Игнатов1. Случилось так, что хуже и не придумать.

Утром в Давыдовку заехал заместитель председателя Воронежского облисполкома Зинченко. Причина приезда высокого начальства была вот какой. Начавшиеся дожди мешали сдаче хлеба государству, заодно проверялось и как выполнялись обязательства животноводами. Руководители обкома и облисполкома с утра разъехались по районам, чтобы подстегнуть местное начальство по ускоренному решению данных проблем.

Зинченко заехал в Давыдовский райком, потом на элеватор и никаких подвижек по сдаче хлеба не увидел. Тут же связался по телефону с первым секретарем обкома партии, который находился в соседнем районе. Так и доложил, что в Давыдовке по сдаче хлеба – мертвая тишина. Сам уехал по своему дальнейшему маршруту. Первый секретарь обкома Н.Г. Игнатов, изменив свой маршрут, заехал в Давыдовку. Побывал на элеваторе, но зерно с хозяйств так и не поступало. Приехав в райком, попросил срочно собрать аппарат для разговора. Начали обзванивать, потому как часть райкомовцев разъехалась по колхозам. К одиннадцати часам всех, кроме Василия Ивановича, собрали. Зная, что он в колхозе Калинина, позвонили туда, но там сказали, что Межов уехал в Давыдовку по сдаче хлеба.

Связались с начальником элеватора. Тот ответил, что из колхоза Калинина хлеб пока не поступал. Тогда послали дежурного к месту проживания Межова, а он к тому времени только что пришел с элеватора.

Совещание уже шло, Игнатов критиковал райкомовцев за бездеятельность, доставалось и Щеглеватых, а в это время в зал зашел улыбающийся Межов. Что было дальше послушаем его самого.

Увидев меня, Игнатов недовольным голосом изрёк:

– Вы гляньте на него, он еще и улыбается! Чему улыбаешься, товарищ Межов? С чего это вам вдруг стало так весело? Поглядев на собравшихся в зале, сказал: – Можно подумать, что он решил какое-то важное дело? Объясните, наконец, чем занимались и почему мы вас не можем нигде отыскать?

_____________

1Игнатов Николай Григорьевич с января 1954-го по октября 1955-го года был первым секретарем Воронежского обкома КПСС, с 1955-го по 1957-й год – первым секретарем Горьковского обкома партии, с 1957-го по 1960-й год – секретарь ЦК КПСС, с 1960-го по 1962-й год – заместитель председателя Совета Министров СССР, а с 1962-го по 1966-й год – председатель Президиума Верховного Совета РСФСР. Герой Социалистического Труда. Депутат Верховного Совета СССР I -VII созывов, депутат Верховного Совета РСФСР. Умер в 1966 году. Урна с прахом захоронена в Кремлевской стене на Красной площади в г. Москве.

– Так точно решил важное дело, вернее решили, товарищ первый секретарь обкома! Доставили на элеватор хлеб из колхоза Калинина, – ответил я по-военному, хотя, если откровенно, то заволновался. Случай-то не простой.

– И давно доставили? Мы недавно туда звонили – никакого хлеба там нет.

– Только что прибыли. Хлеб сдает председатель колхоза.

– Много доставили?

– Машин около двадцати. Долго добирались из-за плохой погоды. Нас сопровождали трактора.

– Ну-ка, Щеглеватых, позвони на элеватор, не обманывает ли он?

Быстро позвонив, Щеглеватых, внес ясность: – Все верно, Николай Григорьевич, подтверждают, только что поступил хлеб из колхоза Калинина. Много хлеба, идет его разгрузка.

– Где же вы столько машин понабрали? – спросил меня Игнатов.

– Забрал лишние с МТС и из колхозов своей зоны. Игнатов какое-то время разглядывал меня и молчал. Потом, кивнув головой, улыбнулся: – Надо же, я его собирался отругать, а надо хвалить и в пример другим ставить! Молодец, Межов! Вот при всех говорю, молодец! Всем нам показал, как надо работать даже при плохих погодных условиях!

Вот так закончился для меня этот непростой день, – подвел итог длинному разговору, Василий Иванович. Для меня похвала от Игнатова, руководителя большого масштаба, много значила.

Время шло. Осенняя уборка на полях завершилась. Я все больше вникал в положение дел по своей зоне и надо сказать, что люди мне поверили, охотно поддерживали, в общем принимали хорошо. Да и результаты понемногу стали улучшаться. По молоку больше стало жирности, повышались надои, неплохие результаты были в животноводстве. При любой появившейся возможности проводились занятия с механизаторами. Главное в их учебе – умелое владение посевным инвентарем и всей сельскохозяйственной техникой. Механизаторов кормили горячим питанием. После того как открыли садик для детей, появилась дополнительная рабочая сила из числа тех женщин, которые до этого сидели с детишками дома. Таких набралось около пятидесяти человек. У людей появился интерес к работе. Они знали, что хорошо поработать, лучшим будет и заработок. Дополнительные оплаты колхозники сами утвердили на общем колхозном собрании. Я видел, как на этом собрании многие ратовали за увеличение посевов кукурузы. Доказывали, что если больше будет для живности силоса, значит больше будет молока, мяса, а посев яровой пшеницы можно не в ущерб колхозу подсократить, потери невеликие. Кстати, перед посевами сам вел занятия с механизаторами, а результаты учебы потом проверялись на практике. До механизаторов лучше доходило, когда он видел, что в одной борозде посев был нормальным, а в соседних или совсем пусто, или посев загущен. Вот что означала только нормальная отладка сошников. Как мог старался помочь людям, если они в этом нуждались, передавал им уже зарекомендовавший себя опыт работы. Но и жестко спрашивал, требовал с тех, кто волынил. Плотное общение было у меня с секретарями парторганизаций колхозов и МТС. Что значит – плотное? Я, как секретарь райкома по зоне, решал с ними такие вопросы, как принятие обязательств по участию в соревновании, подведение их итогов, организацию учебы животноводов, полеводов, механизаторов, составление планов работы на год. С их участием я вникал во все дела. Секретарь парторганизации МТС со мной по колхозам не разъезжал, но на партийных собраниях или на годовых отчетных собраниях в колхозах он участвовал. В общем, был в курсе всех критических замечаний и проблем, которые волновали людей по работе МТС.

Должен сказать что, активная работа зональных секретарей себя оправдала. Производство сельхозпродукции повышалось, чувствовалась отдача от вложенного нами труда. Вспоминаю, что на совещании в райкоме первый секретарь обкома партии Игнатов Н.Г. сказал, что зональные секретари райкома – это сейчас главная партийная сила в работе на селе. – Главная! Вот ведь как оценивал он наш вклад в общее дело. Скажу без хвастовства, что меня из всех зональных секретарей Давыдовского района выделяли, даже советовали перенимать мой опыт работы. Но приходилось вкалывать. Сколько побывал я в колхозах своей зоны, не сосчитать. Дел там всегда было невпроворот.

Я уже отмечал, что в это время воронежцы выступили инициаторами социалистического соревнования за досрочное выполнение заданий шестой пятилетки по животноводству. Планы были большими. Активность селян росла. Взялись как надо, а не как-нибудь за производство молока. Велась регулярная отчетность по надоям, подвергалось резкой критике все, что мешало добиваться высоких показателей по надоям.

– Ну вот, видите сколько всего наговорил, – сказал, словно извиняясь передо мной, Василий Иванович. Еще вот о чем позабыл сказать. Это о семье. Я ее перевез и мы, наконец, вселились в гостиничный дом на три хозяина. Помню, что рядом с нами жил заведующий райфинотделом. Да, корову привозить не стали, а продали в Левой Россоши. И еще, жена стала работать зоотехником в райсельхозотделе. В сравнении с прежним жильем здесь было тесновато и тете пришлось спать на кухне. Дочка Валюша подрастала, а когда мы собирались все вместе, было так хорошо! Ведь сколько пришлось мне жить без семьи, то обучался в партшколе, то крутился в Давыдовке. Казалось, что все, наконец, закрепилось и никакого переезда не предвидится. Чему-то радостно улыбаясь, Василий Иванович, примолк.

А я пододвинул к себе то, что он положил передо мной на стол. Взял в руки старый потрепанный журнал "Смена" за 1949-й год. На лицевой стороне журнала портрет Иосифа Виссарионовича Сталина. Он в военной форме со звездой Героя Советского Союза. Осторожно стал листать журнал. И вот в февральском номере передо мной на двух страницах статья Сергея Крутилина "Чудеса". Вдумчиво прочитал ее от начала до конца. Весьма увлекательно писал автор о практике работы Аннинского райкома комсомола, возглавляемого Василием Межовым.

Передо мной предстали как наяву, работники райкома: весельчак, непоседа Яшка Рябов, Дуся Хлопотнова, Маруся Артеменко, Надя Глаголева, Рая Юденкова и, конечно же, вожак Аннинской комсомолии – Василий Межов! Чем они занимались? Всем! Строили после страшной войны с фашизмом новую, свободную, счастливую жизнь! Вот об этом и написал свою замечательную статью талантливый журналист Сергей Крутилин.

Наблюдая за мной, Василий Иванович, молчал. А я, взяв в руки "Литературную газету" (за 10 апреля 1956 года) стал внимательно читать статью того же Сергея Крутилина "Весна колхозная". Прочитал, что называется от корки до корки. Интересно, увлекательно, а главное – правдиво автор передал о поисках воронежцами резервов для досрочного выполнения взятых социалистических обязательств. Речь в статье шла о работе тружеников села Давыдовского района и ее главного героя – зонального секретаря райкома партии, Василия Межова. Читается легко, доходчиво, а главное написано правдиво. Все, что рассказал мне Василий Иванович, отражено в статье автора. Приведу некоторые выдержки из этой статьи.

"...Весенняя распутица, пожалуй, самое трудное время для таких людей как Межов, вся жизнь которых в ежедневных разъездах. По размытым дорогам с трудом можно проехать лишь на "газике". Но машина в МТС только одна и ею безраздельно завладел директор. А он, Межов, и инструкторы по зоне вынуждены пользоваться "персональными", как они в шутку говорят, средствами передвижения. Но Межова это не очень беспокоит. Еще с давних времен, когда он работал в комсомоле (когда, к слову сказать, я впервые познакомился с ним) расстояния не пугают его. Встанет пораньше, позавтракает, наденет кожушок, затянется потуже ремешком и на все четыре стороны... В его зоне – четыре колхоза и МТС..."

Дальше нам все известно, о чем пойдет речь. Василий Иванович рассказал так, что не убавить, не прибавить. Лишь на некоторых моментах проведения общего собрания колхозников позволю себе остановиться.

Автор пишет. "... Бывало, чтобы общее собрание провести, целую неделю только этим и занимались: уговаривали, убеждали. А ныне, как только дали колхозникам право самим планировать и устав изменять – совсем другая картина. Описывать это собрание во всех подробностях нет нужды, – пишет Сергей Крутилин... – Хочется поделиться только общим впечатлением: собрались настоящие хозяева артели, расчетливые, знающие толк в своем деле".

Автор приводит примеры. – "Планируем пятьсот гектаров засеять кукурузой. Мало! Соседи по семи-восьми тонн силоса на каждую корову закладывают, – а мы? Оттого и сползли на последнее место по надою, – говорил бригадир Петр Пуляхин".

Заведующий молочно-товарной фермой Сагайдачный высказался за улучшение удобрения земли. – Фермы завалены навозом, – говорил он, – ни пройти, ни проехать! Из трех тысяч тонн по плану не вывезли и двухсот. А потом будем искать виновных в плохом урожае!

Это было беспокойство. Оно чувствовалось в каждом выступлении. Ораторов много. В словах колхозников настойчивое желание поделиться своими мыслями о лучшем использовании земли.

Мной отложены в сторону газеты и журнал. Мои мысли перебил Василий Иванович. Он говорил: – И поработал-то в Давыдовском районе всего ничего – восемь месяцев. Успел сделать немало, а можно б было и больше! У нас ведь как часто случается: работаешь, работаешь, потом – раз, и все в один миг меняется! Так нередко бывало и со мной.

Кашира

В этот раз Межова пригласили на беседу в оргинструкторский отдел обкома партии к заведующему отделом Николаю Ивановичу Павленко. Встретил по-доброму, с улыбкой, как земляка. Видно, Василий Иванович, напоминал ему что-то памятное о своей работе в Аннинском райкоме. Что ни говори, а приятно, когда о прошлом так душевно вспоминается. Задал несколько дежурных вопросов.

– Как семья, как дела? Что нового в работе? Межов коротко ответил, рассказал и о своих делах, а также, что приглашение в обком для него было неожиданным. Павленко улыбнувшись, напомнил, что Василий Иванович состоит в списках областного резерва. – Кадры в области, – сказал он, – в постоянном движении, вот и приходится тех, кто в резерве вызывать и что-то предлагать. Сейчас, к примеру, появились вопросы по зональным секретарям, которых в партийных аппаратах больше не будет. Зональные свое доброе дело выполнили, а в райкомы вводятся новые штаты. Павленко разговорился. Озабочено говорил, что с партийной дисциплиной, к сожалению, не везде хорошо. Так что оргинструкторскому отделу работы хватает. Дальше сказал в связи с чем его вызвали. А ведь как по-обкомовски преподнес!

...В обкоме партии есть мнение направить вас, Василий Иванович, поработать в должности второго секретаря Каширского райкома партии. Ваш опыт работы в предыдущих должностях, умение оперативно поправлять на местах обстановку будет там весьма кстати. Спросил и Василий Иванович заворга: – Чем же не проявили себя там руководители района? В общих чертах он от своих коллег кое-что слышал, но хотелось знать поподробней.

– Пьянка, – ответил тот коротко. – И такое порой бывает. Плохо, что из-за этого страдает наше общее дело. В районе уже заменили председателя райисполкома, теперь вот тебя вместо второго секретаря посылаем... Вникать в подробности Межов больше не стал, так как о деталях узнает потом на месте.

В общем, впереди – работа на новом месте, а для семьи – переезд.

Дальше все решалось в темпе. Для официального представления и избрания вторым секретарем райкома с Межовым поехал инструктор орготдела обкома Волошин. Добирались долго и непросто: до Колодезной – электричкой, от станции до Левой Россоши на "газике", потом подводой до Мосалей (так Межов назвал село Мосальское). Была весна, разлив речки, так что на другой берег перевозили в лодке, а до Каширы вновь ехали подводой. Добравшись, зашли к первому секретарю райкома партии Афанасию Тимофеевичу Шморгунову. С ним определились по времени проведения бюро и Пленума райкома. В тот день провести было уже невозможно.

Гостиницы в Кашире не было, пришлось ночевать в угловой комнате райкома. Она уже не раз использовалась в этих целях. Волошину с Межовым принесли две койки с постелью, сковородку, чайник, ложки, вилки для приготовления несложного ужина. Укладываясь спать, Волошин рассказал, что на место предрика прислали инструктора сельхозотдела Фролова. Он пока живет в комнатке районной больницы и свою семью в Каширу перевозить не спешит. А бывшего председателя райисполкома направили работать в какой-то колхоз. Василий Иванович поинтересовался о Шморгунове, как он-то выглядит во всей этой довольно щепетильной ситуации? Это же по сути – разгром районной верхушки! Межов слышал от знакомых секретарей некоторые детали о "Первом", что работает давно, возраст предпенсионный, что район какими-то успехами в полеводстве или в животноводстве среди других районов не выделялся. Это подтвердил и Волошин, добавив, что сам Шморгунов спиртным не увлекался, но и должной активности и принципиальности в борьбе с негативом не проявил. Словом – не активничал, что тоже отрицательно сказалось на происшедшем.

Шморгунова пока оставили в занимаемой должности, а как будет дальше, покажет жизнь.

На другой день Межова по представлению Волошина вначале утвердили вторым секретарем на бюро райкома, а затем и на пленуме районного комитета. Членов райкома интересовало, где он работал, его семейное положение, с желанием ли идет на работу в Каширский район? После кадровых вопросов шел острый разговор по подготовке и проведении весеннего сева. Проблем – куча, а времени для их решения почти не осталось. Много критики было в адрес районного руководства, которое показывает недостойный пример для тружеников села. Доставалось Шморгунову, который вместо принятия к пьяницам каких-то мер, смотрел на их безобразия сквозь пальцы.

Василию Ивановичу было интересно все это послушать. В перерыве к нему подходили, поздравляли, желали успехов. Один из доброхотов сказал, что работать ему тут будет непросто, так как "Первый" засиделся, а его надо б было давно поменять, но кто-то из областных чинов Шморгунова поддерживает. Этот же доброхот неуважительно отозвался и о Фролове, которого избрали предриком. Избрать-то избрали, но почему-то он семью в Каширу не спешит перевозить? Или думает удрать отсюда?

Межов обратил внимание, что Фролов на бюро и на пленуме вел себя как-то скованно и в основном отмалчивался, будто все, о чем говорилось, его не касалось. С Межовым поздоровался, спросил о чем-то не существенном.

Пленум закончился поздно. Волошин на ночь глядя не решился ехать в Воронеж и остался ночевать. Он и Межов долго не спали, обсуждая острые разговоры на пленуме. Утром Волошин уехал в Воронеж, а Межов вместе со Шморгуновым, Фроловым и главным агрономом райсельхозотдела выехали в один из колхозов, чтобы посмотреть, как на местах идет подготовка к севу и оценить всходы озимых. Колхоз, как сказал Шморгунов, средненький.