Текст книги "Инженер и любовь (СИ)"
Автор книги: Анатолий Патман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 26
* * *
Глава 26.
Одни напряги…
На репетицию мы вынужденно отправились всей семьёй. Правда, на концерт оставаться не собирались. Лишь под конец я должен был встретить девочек и забрать домой. Теперь мы с Ингой как бы стали ответственными за них. А их родители пока общались с ними лишь по телефону. Меня они полностью игнорировали. И, как сообщили мне Петя и Самсон, ещё во вторник Игоря Оттовича из заместителя председателя Московского райисполкома понизили до начальника одного из отделов. А в среду уже Анна Васильевна из заместителя директора общепита Фрунзенского района опустилась до директора универбазы. И для них, ещё и находившихся в зрелом возрасте, это явилось жестоким ударом судьбы. Я подозревал, что они во многом могли винить и меня. Это же как бы я не дал им выдать дочь за выгодного жениха из начальственной и богатой семьи, ага, жирдяя Давида и сорвал их перевод в Москву. Тут, и даже лишь в последнее время, и разборки с Пашей, и драка в ресторане… Не знаю, что да как, но после возвращения тёщи из Москвы дело у родителей Инги явно шло к разводу. Всё равно в последнее время толком и не жили друг с другом. И у мужа любовницы, и жена гуляет, и открыто друг перед другом. Ну, вообще-то, это их дело, лишь бы нас не коснулось. Но я чувствую, что без неприятностей не обойдётся. Моя жена сильно подвержена влиянию родителей, так и сама не раз отступалась, и за время нашей совместной жизни немало обид на меня накопила. Того и гляди, взорвётся и что-нибудь устроит! Кожей чую! Да, странная жизнь у нас с Ингой. Может, и не стоило мне держаться за неё? Но теперь у нас Никита и Наташа уже на ноги встать пытаются и всё время что-то лопочат. И как только я вспоминал о них, у меня на душе становилось тепло. А от мыслей, что могу их лишиться, всегда мурашки по коже бегали. Хотя, даже если я бы не женился на Инге, и она родила, то всё равно не избавился бы от проблем. И не меньше, чем сейчас, страдал… А так, пока, вроде, мы не так уж плохо и живём…
Наше появление участники ВИА, пусть и не все, встретили радостно, хоть многие и удивлённо. Ну, да, мы пока не перестаем всех удивлять. И, да, имелись в ВИА и мои недоброжелатели. Ещё с апреля и мая, когда мне на время пришлось покинуть его состав. Вот и сейчас Иван Тимофеевич сразу же захотел поговорить со мной:
– Слава, ты у нас, конечно, способный молодой человек, но почему я должен всё узнавать по радио и выговоров начальства?
Я, конечно, сразу же понял, что к чему:
– Извините, Иван Тимофеевич, случайно вышло. Эстрадному оркестру была нужна музыка для очередных гастролей. И вместе мы записали и песни «Ласкового мая». Грех было не воспользоваться. И ведь хорошо получилось! – И тут я как бы решил показать и зубы! – Но, вроде, я пока нарушений нигде не допускал? Тем более, записи на радио к работе на заводе и концертам ВИА «Май» не относятся. Я и отпрашивался за свой счёт. Так мы с женой и тётей ещё с сентября прошлого года числимся в составе Эстрадного оркестра. Поэтому недовольство руководства мне непонятно.
И я был полностью прав! Всё так и есть!
– Вообще, Слава, у руководства завода никакого недовольства насчёт тебя нет. Если ты про то, что после прошлого концерта на тебя как бы не обратили внимания, то это случайно получилось. Ты неправильно понял. Просто милиция и КГБ в городе и области много чего вскрыли, и у руководства забот полно и без тебя.
Было видно, что наш секретарь парткома сам не рад, ему надо объясняться с юнцом, много моложе его. А он, как никак, партийный секретарь! Но сейчас мои подозрения лишь переросли в уверенность. Похоже, важные «товарищи из верхов» всё же решили устроить мне показную немилость? Явно тот тип из обкома постарался! Гладко было на бумаге, да забыли про овраги! Ясно, что и Иван Тимофеевич не так далеко ушёл от своих партийных товарищей:
– Но сейчас, да, сильно недовольны. Всё-таки записи надо было согласовать хотя бы с нами. А то мы тут с Игорем Аркадьевичем попали в неловкое положение. Конечно, всё хорошо получилось, и новую музыку люди тепло встретили. Я сам в восторге от «Если б не было войны». Светлана Никитична спела её так трогательно, что мурашки по коже пошли.
Тут я решил вставить и пару своих слов:
– Вообще-то, Иван Тимофеевич, тётя двоих любимых потеряла. Оба пропали без вести. Вот такая печальная судьба. И даже такой песней недовольны? Мне, конечно, нельзя критиковать начальство, но, честно скажу, тогда всё выглядело как показное игнорирование одного молодого и неразумного автора. Но это не я же виноват, что у нас в городе полно расхитителей социалистической собственности, и кто-то из них даже решил свести со мной личные счёты, и с боевым оружием в руках. И в Москве сынки тех же ответственных товарищей возомнили о себе невесть что, что пошли на открытое нападение, и в общественном месте.
– Это, конечно, так, Слава, но ты слишком часто попадаешь в такие ситуации! Хотя, в Москве мог бы сдержаться и не лезть в драку. Можно же было просто дождаться милиции.
– Да? А их, Иван Тимофеевич, с боевым оружием взяли, и та же милиция сразу же опустила. А потом КГБ вмешался, а сынки уже в бега подались. Оказалось, что за ними немало и других нарушений социалистической законности! А у меня, когда этого Пашу избили и ограбили, сразу же обыск в четырёх местах сделали! А у него и дело о крупной сумме незаконной валюты закрыли, и самого отпустили. После этого он, почувствовав безнаказанность, решил меня просто убить! Но почему-то из-за него именно мне, никак не причастному к преступным делам, показывают свою немилость? И комиссия из Союза композиторов придралась, что моя музыка не подходит для наших ВИА. Но вот людям нравится!
Иван Тимофеевич не просто был удивлён, он мгновенно сильно вскипел. Я сам не ожидал. А ведь всегда старался мило выглядеть. Получается, сильно ошибался…
– Слава, что ты себе позволяешь⁈ Да за такие высказывания тебя руководство в порошок сотрёт! И как ты смеешь на органы и милицию клеветать? Молокосос ещё, чтобы такое вякать!
О, уже и так? Ну и выдал! Неприятно, но факт!
– Ясно, Иван Тимофеевич. Ко мне предвзятое отношение, и моё мнение ничего не значит? Ладно, я всё понял и исправлюсь.
Тут как бы мой заместитель понял, что ненароком вскипел, и тут же сменил вид на благодушный.
– В общем, Слава, не слышал я твоих слов. Спокойно работай. А что там с нарушениями законности и нападениями на тебя, то КГБ и милиция работают и выявят всех виновных.
Надо же, и тон речи как бы потеплел! Но, что сказано, того уже не вернуть. И мои благие желания больше тоже не воротишь. И я уже сделал определённые выводы и принял решения.
– Ну, пусть выявляют. Лишь бы меня раньше не убили.
Не стал Иван Тимофеевич и далее читать мне нравоучений. И я сам пока решил не обострять с ним отношений. Он-то меня спокойно терпел. Вот кому-то повыше, и явно не одному, я не понравился. Как бы слишком много от меня хлопот. Тоже, наверное, воруют?
Но на репетиции я всё-таки не стал вмешиваться ни в сам ход, так и не особо вникал в выступления участников. Вроде, ничего, и ладно. Что-то настроение пропало. Спокойно спел пару своих песен и, забрав Ингу, уже освободившуюся, и детей, поехал домой.
По дороге всё было спокойно, но дома Инга вдруг решила со мной как бы поговорить, и нежданно резким тоном:
– Что, Слава, теперь с Иваном Тимофеевичем поругался?
Тут я опять удивился. Надо же, в её голосе явно слышалось сильное раздражение. Что, до этого терпела, а теперь накипело и на ссору со мной потянуло? И повод как бы нашёлся. Явно решила на меня вину возложить, что её родителей с работ выгнали, и они разводиться собрались? Ну а я тут причём? Вообще в сторонке стою. Даже о происшествии в Москве как бы позабыл. А ведь и она там причастна… Да, всепрощенье до добра не доводит…
Или ещё что-то, неизвестное мне, образовалось? Ничего, если не сейчас, так позже постараюсь выяснить!
– Да, нет, Инга. Тут, ещё во время отпуска, какая-то комиссия была из Союза композиторов, и они придрались к моим песням для «Ласкового мая». Савелий рассказал. А Иван Тимофеевич сообщил, что в верхах недовольны, что мы их записали и пустили в эфир. Я ему лишь напомнил, что в текстах песен ничего антисоветского нет, и записи делал Эстрадный оркестр. Он сам признался, что наши новые песни хорошие, и его очень тронула песня тёти.
– Слава, ты недоговариваешь! Вместо того, чтобы спокойно жить, всё время на рожон лезешь. Ну, начальство показало, что тобой недовольны, так зачем ругаться с Иваном Тимофеевичем?
– Э, Инга, я и не ругался. Зачем, если от него ничего не зависит? – Если Инга думала, что у меня что-то можно выпытать, то глубоко ошибалась. – Но сейчас я тебя не понимаю. Что случилось?
– Ничего не случилось! Просто сказала, что видела. Ладно, езжай за девочками. А я пока детей покормлю и уложу спать.
Ладно, раз жена не хочет ссориться, то и я не стал продолжать. Хоть и сильно расстроился. И себе отметочку в памяти сделал.
Делать нечего, пришлось отправиться обратно, и раньше времени. Я даже успел на концерт. Хотя, треть номеров были уже исполнены. Я тихо пробрался в зал и, раз мест не было, встал у стены. Хотя, никто не обратил на меня внимания. Как раз Ирма выступала с «Крылатыми качелями».
А так, хорошо мальчики и девочки выступили. Номера остались те же, но уверенности и мастерства у них добавилось. Вместо Инги песни исполнили, и неплохо, девочки – новая Галя Сизова и прежняя Надя Михальчик. Вот вместо меня, конечно, Юра Королёв. Инесса «Белые кораблики» уже спела, зато я послушал «Отмените войну». Сильно ей хлопали. Очень трогательно получилось.
Я, пока меня не узнали, быстро удрал из зала и дождался девочек у служебного входа. Внутрь заходить не стал. Мою похвалу они, хоть и взволнованные, выслушали спокойно. Явно привыкать стали. Хотя, я же не главный авторитет для них.
Мы спокойно вернулись домой. Так и Инга встретила меня, как ранее, спокойно и как бы и нежно. Я так и не понял, что на неё нашло. Но подозрения остались. Явно опять что-то нечисто!
Воскресенье у нас прошло, можно сказать, в обычном режиме. Мы больше сидели дома и гуляли, и дружно продолжили сказку о коте Леопольде. Уже дошли до шестой части, о дне рождения. Ещё по телевизору фильм «Повесть о чекисте» посмотрели.
Я видел нервозность жены и её сестёр, но они мне так ничего и не сказали. Я всё гадал, чего они молчат, но, может, и ошибку сделал, что сам не стал лезть к ним. Так мне беды их родителей, если честно, были до фонаря. Сами и заслужили. И ничего хорошего от них я пока не видел. Вон, попытался летом наладить отношения, а вместо этого до сих пор не могу понять, чего их мать в Москве хотела.
А далее началась рабочая неделя. Как-то незаметно и октябрь наступил, и с хороших новостей. У нас в стране снизили цены на ряд товаров широкого потребления! Что подешевели плащи и куртки из ткани «болонья», и даже на 30 процентов, сорочки мужские и блузки женские из трикотажного капронового полотна – на 15 процентов, а ещё на прочую мелочь, лично на мою жизнь влияли мало, но, оказывается, и такое возможно!
И в понедельник Самсон порадовал меня звонком на работу о рождении у Пети сына. И сама Полина чувствовала себя хорошо. Я тут же перезвонил и поздравил счастливого папашу. Хотя, придётся мне позже сделать его жене хороший подарок. Всё-таки дружба с этой семьёй мне была сильно важна и дорога.
Несмотря на постепенно ухудшающиеся отношения с Иваном Тимофеевичем, я пока в понедельник и среду сходил на репетиции, но особого усердия не показал. Так и решение уже принял. А нечего было на меня кричать! Так ещё и обзывать! Не захотел он встать на мою сторону. И игнорирование меня начальниками разного уровня продолжилось. Хотя, пока не трогали, и ладно. По крайней мере, на этот концерт я и новые песни не дал, так и изменений никаких не внёс. Пусть всё идёт своим чередом!
Во вторник и четверг Ирма и Инесса ходили на репетиции своего ВИА, и после работы я забирал их домой. Вот они купались в лучах славы. Вообще, на Ленинградском радио нашу запись начали передавать по второму разу. И скандал, не успев и начаться, сразу же затух. «Ласковый май» в Ленинграде и области явно взлетел на верха популярности. И начальники пока решили оставить в покое и одного неугодного автора. Тем более, и другая музыка оказалась хорошей. Окрылённый Савелий уже включил в предстоящий концерт «Уходит лето» и «Осенний парк», исключив пару первых песен. Пока делать другие изменения он не собирался. Я выдал ему и «Жёлтые розы», другой шедевр взрослой группы. Были чёрные и красные, теперь можно и жёлтые. Думаю, что теперь мне самому можно и не обращать внимание на этот проект. Попросят, выделю подходящие песни, не надо, не буду. Разве что присмотреть за Ирмой и Инессой придётся. Хорошие девочки растут, особенно младшая.
Вообще, в эти дни поведение жены опять стало меня слегка напрягать. Оно стало подозрительным, как, да, ещё в апреле! Это когда к ней стал названивать подонок Паша, а потом и наярился на встречи. Тут я, честно говоря, сгорая от стыда, ещё в среду обратился к знакомым работникам, а теперь и друзьям Володе Петрову и Стасу Николаеву. Попросил, если что заметят сами или услышат от других подозрительное насчёт Инги, сообщить мне. Их жены Вера и Агнесса уже ушли в декретные отпуска. А мои друзья на репетиции, хоть и не всегда, ходили. Как работа позволяла. У них полно было знакомых и в районе Тракторной улицы, кто-то жил и в нашем доме. Хоть какая, но страховка. Я сильно сблизился с этими парами за последний год и помогал им и деньгами, и подарки дарил, особенно женщинам. Друзей тоже надо поддерживать!
Вообще, эта неделя у меня на работе выдалась спокойной. Сам удивился. Меня почти не беспокоили, оттого я, хоть как бы и зарёкся, занялся разработкой электрочайника нового типа. Хотя, начало же месяца. Прошлый отпахали, а сейчас можно и расслабиться.
Но не мне. Во мне нарастала какая-то злоба. Вот не нравилось мне, что было у меня за эти полтора года. И семейная жизнь не совсем гладкой и понятной сложилась, и ни на что в стране повлиять не получилось. Да, с музыкой, конечно, отличился, но пока значимой личностью не стал. И то разные начальники зажимать пытаются. А с простыми инженерами никто никогда не считался.
Надо было что-то предпринять, но пока я не знал, что. Поэтому был рад, когда в пятницу до меня, уже после полудня, наконец-то дозвонились Костя и Фёдор. И на работе было необычно тихо. Тут я пригласил их в ресторан, конечно, «Кавказский». Надо было немного развеяться! Да, обсудим свои печальные дела и отметим начало, хотя, возврат к сотрудничеству. Вместе же в прошлом году «чесали», хоть и немного. Они меня и обманывали, но, если честно, всё это мелочи жизни. С Ингой я перенёс намного больше неприятностей, так живу же с ней. Хотя, чтобы не вызывать у неё беспокойства, я и ей позвонил, но жена нежданно сказала, что и мешать не хочет, так ей и на вечернюю репетицию как бы надо. Да, что-то не так! Обычно блеснуть она любила! Надеюсь, что ребята за ней присмотрят. А на репетицию я на этот раз просто забил. Есть дела и поважнее.
В ресторане мы с парнями сначала немного посидели. Костя, как главный, сообщил, что они пригласили ещё троих своих друзей и пару подруг. Никого из них ни я, ни Вячеслав не знали. Но меня обрадовало, что гитарист Сергей и пианистка Дамира там имели и композиторские способности. Вроде, уже что-то и написали. Хотя, смогут сваять что-то своё, хорошо, нет, будут, как и другие, исполнять песни членов Союза композиторов. Пока я договорился с ребятами о двадцати песнях от себя и десяти тысячах рублях им на расходы, конечно, в долг. Все песни оставались под моим авторством. Будут капать авторские, мне хватит. Доходов много не запросил, лишь долю рядового участника, но, хоть и опасно, без, ага, составления налоговых деклараций. Короче, будут отстёгивть понемногу. Вообще ничего бы не взял, но решил, что абсалютная халява будет их развращать. Если честно, не совсем надёжные ребята. И первую пару песен я решил показать им прямо в ресторане. Конечно, и здешние музыканты будут их исполнять, но это нужно и полезно для раскрутки. А остальные песни буду отдавать позже.
Глава 27
* * *
Глава 27.
Снова падаю…
Надо же, а что-то и наклёвывается! Наверное, ещё раньше надо было начать? Хотя, и сейчас не поздно!
А потом мы втроём подошли к местным музыкантам. Они, разузнав, что да как, не стали возражать. Тем более, хоть близко и не были знакомы, но друг о друге наслышаны.
Сначала я сделал в зал скромное обьявление:
– Уважаемые друзья, позвольте представить вам участников нового ВИА «Синяя птица». Хорошие музыканты, и я намерен с ними работать. Прошу любить и жаловать.
А далее я уже сел за пианино и начал милую «Бабу-ягу», хоть и шутливую песенку, а Костя и Фёдор, и другие музыканты мне дружно подыграли. А что, тоже шедевр!
– То ли ветер свищет, то ли пурга,
Загрустила что-то Баба-яга.
Затушила свечку, забралась на печку,
Помело под ухо, и сопит старуха,
Будто нос у ней не нос, а насос.
Рукоплескали сильно. Хоть и своеобразная песенка, но мне она нравилась. Вот запомнил и выучил Николай в своё время! А второй я, и с сильным надрывом в душе, спел уже «Ты мне не снишься»:
– Ты мне не снишься вот уж неделю,
Сны пролетают белой метелью.
Сны пролетают синею птицей,
В облаке тают как небылицы.
А припев у меня получился ещё горше и трогательнее:
– Ты мне не снишься, я тебе тоже,
И ничего мы сделать не можем.
Словно чужими стали друг другу,
И между нами, и между нами белая вьюга.
Наверное, правильно авторы написали, что «кто тут виною, если ошибку звали любовью»? Если честно, у нас с Ингой всё как раз и является большой ошибкой! Конечно, допущенной нами, но, правда, и подстренной подонком Альбертом! Хотя, любил тут только я, а она вынужденно, не только не любя меня, но и откровенно ненавидя и презирая, прибилась ко мне как бы на время. И пока никак не могла отчалить, ну, да, с тихой и безопасной пристани. Мало того, судя по её поведению, собиралась сейчас сделать и очередную попытку.
Далее уже Костя с Фёдором исполнили «Мою гитару» и «Танец на барабане». Видно, что подготовились и очень хорошо выступили. Так и песни подходящие, созвучные и моей душе. Гости ресторана тепло их встретили. В общем, начало было положено.
Хотя, парни получили от меня ноты и текст ещё одной песни. Думаю, что «Синий туман» будут им в самый раз.
Мы расстались с ребятами тепло. Пару тысяч рублей я отдал им прямо сейчас, но попросил, чтобы они отчитывались передо мной за их использование. Обманут, что же, только себе хуже сделают. Будут со мной честно работать, имя в истории советской музыки оставят. Способности у них имелись, и мне подходили… И выбираемые мной песни будут им в самый раз!
Домой я вернулся сильно поздно. Инга с детьми уже спала, и потому ничего о ресторане рассказывать ей я не стал. А утром нам пришлось спешно собираться на свадьбу Саши Турчина. Всё-таки и её однокурсник, и теперь стал и одним из моих близкий приятелей. Так близко не сошлись и почти не встречались, но всё-таки часто созванивались. Саша собирался жениться на девушке чуть моложе себя, хотя, дочери вполне важных людей из Армении. Тёмненькая Анита пока училась на последнем курсе нашего университета на биолога. Хотя, Саша и сам имел восточную внешность. Но чёрную копну волос до плеч он уже убрал и приобрёл нормальный вид.
На свадьбе мы с Ингой долго не задержались, так и являлись не самыми важными гостями, хотя, заметными. Мы ещё и спели по паре песен, конечно, о любви. Сначала «Эммануэль» и «Je T’Aime», а позже «Чёрные глаза» и «Белый танец». Но это только для друга. Шляться по разным торжествам мы не собирались. Само собой, вручили подарки и тысячу рублей в конверте, и отбыли домой к детям. Нам ещё надо было на концерт.
Концерт нам удался. Зал, как всегда, был полон. ВИА выступил хорошо. Сильно его уровень вырос за семь месяцев. Так что, с этим составом он вполне может пуститься и в свободное плавание.
Мы с женой тоже не оплошали. Нам сильно хлопали, и зрители даже потребовали от нас новые песни, что передавались по радио. Они тоже стали популярными. Пришлось мне спеть «О чёрных и красных розах» и «Salut». А жена исполнила, уже в конце, и даже два раза, «Шофёр-дальнобойщик». Красиво мы выступили. Зал наградил нас сильными аплодисментами.
Инга своим выступлением была довольна. Я тоже как бы не скрывал радости, но моё настроение омрачили и новости от своих друзей. Оказалось, что мою жену вчера после репетиции встречал с букетом цветов какой-то рослый, но худой парень в очках, и между ними состоялась короткая, но вполне тёплая беседа. Хотя, Инга уехала вместе с детьми на заранее заказанном такси, и Володя смог проследить за ней на машине своего друга Афони до самого нашего дома. А Стас проводил нежданно объявившегося ухажёра до метро. Но этот кадр и сегодня ей цветы подарил. Мне его уже указали, и ребята и сфотографировать всё успели. Просто он быстро слинял, и трогать его я не хотел. Потом, и лучше без свидетелей. Инга, похоже, встретилась со своей школьной и, надо же, даже первой любовью Вадимом Перетуриным. Я знал, что они расстались давно, ещё лет пять назад, и больше не встречались. И что мне делать с ними? А, может, вообще нахрен расстаться с неверной женой? Достало уже!
Конечно, я ничем не выдал Инге свои расстройство и злобу. Хотя, поздно было, и мы просто легли спать. Довольная жена ещё и с лихвой наградила меня своей страстью, что я засомневался в своих подозрениях. Устраивать ссору сильно не хотелось, оттого решил слегка подождать. Могу и позже всё распросить.
С утра мы встали поздно. Ирма и Инесса, тоже смотревшие наш концерт, обсудили его полностью и выдали заключение, что неплохо получилось. А далее мы пошли гулять с детьми, потом занялись хозяйственными делами и продолжили сочинение сказки о коте Леопольде. Хотя, девочки уже усердно возились седьмой частью. Но тут и мне пришлось подключиться и нарисовать и само устройство с арбузом, так и полностью описать его работу.
Вот вечером я отправился с Ирмой и Инессой на репетицию их ВИА. Хотя, мне лишь требовалось их сопроводить, а после встретить. Ничего, немного посмотрю и на репетицию. Раньше отец отправил бы с девочками служебную машину, но сейчас у Игоря Оттовича её отняли. У Анны Васильевны на базе машины были, и даже легковые, но сейчас ей злоупотреблять было опасно. И жена, и девочки уже знали, что мне всё известно. Но дома мы никаких разговоров об их родителях не вели. Хотя, это они сами молчали.
Репетиция «Ласкового мая» оказалась краткой, так и многие участники отсутствовли. В том числе и половина раннего состава. Новых мальчиков и девочек я вообще не знал. Савелий, оказалось, уже отдал «Жёлтые розы» Юре Королёву, вместо «Пусть будет ночь», и мальчик пробовал спеть её на разные лады. С моей помощью работа пошла легче и быстрее. Всё петь я не стал, но первый куплет показал. В конце и у Юры стало получаться. Вот Ирма и Инесса свои «Крылатые качели» и «Белые кораблики» и сейчас повторили хорошо. Другие свои песни они пока петь не стали. Вроде, по плану в следующий раз.
А на улице я сразу не определился, вызвать такси или просто прогуляться до дома на метро. Вообще-то, сначала решил, что лучше прогуляться. Чтобы девочки немного расслабились. Мы вернулись к обсуждению репетиции, и я даже похвалил девочек.
Но Инесса, нежданно и для меня самого, расклеились:
– Дядя Слава, спасибо! Ты такие хорошие песни пишешь! Нам с Ирмой в школе покоя не дают! Не только друзья и подруги, а почти все, и даже учителя, восхищаются нашими концертами.
– Ну, вы, девочки, тоже молодцы! У вас и голоса хорошие, и сами стараетесь. У меня и пара новых песен для вас готова. Может, уже на следующем концерте споёте?
И тут девочка очень сильно меня удивила! Её восторг куда-то пропал, и его мгновенно сменила грусть:
– Дядя Слава, скажи, у вас с Ингой ведь уже всё хорошо? А то она на этой неделе нам несколько раз говорила, что ты её и сейчас еле терпишь, и ранее часто обижал? Как будто и разводиться не раз предлагал, но она не хотела от тебя уходить и отказывалась, и держалась из последних сил. Но я, сколько у вас живём, ни разу не видела, что вы ругались. Ты, дядя Слава, всегда хорошо себя с Ингой ведёшь и никогда её не обижаешь. А ранее она ничего такого не говорила. Мне у вас сильно нравится. Дядя Слава, скажи, ты же Ингу любишь и разводится с ней не будешь?
Тут я еле сдержался, чтобы не выругаться в полный голос. Вот, сволочь, уже сестёр начала настраивать против меня. Ага, это уже я гнал её от себя, и она держалась против моих происков? Видно было, что Инесса чуть не плачет. Ирма, конечно, и вида не показывала. Она лишь хмурилась и на сестру зло поглядывала.
Да, не зря Инга ещё неделю назад хотела на меня накинуться. Явно уже тогда хотела ссору устроить. Так сказать, пожелала пар спустить, но в последний миг почему-то передумала. А теперь и с бывшим хахалем попалась. Явно не вчера всё началось. И ведь и сейчас так ничего мне и не рассказала! И что она задумала? Хотя, всё ясно. Как и ранее, захотелось слегка погулять, может, что-то и похлеще? И явно начала готовить девочек к уходу, конечно, от меня! Похоже, решила, что хватит? Тем более, успела прославиться. А иначе зачем им мозги так пудрить? Надо же, ничего не помогает!
Ладно, дома, если не поздно будет, поставлю Ингу на место. Но если уже решила, пусть уйдёт. Наверное, всё равно я её не удержу? А пока надо постараться произвести на девочек хорошее впечатление. Мне они нравились. Хотя, пусть узнают, как всё обстоит на самом деле! Чего это я должен выглядеть злодеем и остаться крайним?
– Нет, что вы, девочки! Я никогда Ингу не обижал. Я её люблю! Да, было, что мы ругались, но не по моей вине! Я всегда хотел, чтобы мы с ней вместе жили. А она никак не могла отойти от любви к своему Паше! А он девушек обманывал, аборты их заставлял делать, теперь и Родине изменил, и бандитом заделался. А что Инга так начала говорить, то, похоже, что решила уйти от меня. Мне трудно и больно говорить об этом, но теперь она начала тайно встречаться с Вадимом, прежним другом ещё со школы. Вы наверняка про него слышали? Он подарил ей цветы и в эту пятницу после репетиции, и вчера на концерте. – Тут даже у Ирмы, а ещё больше Инессы, глаза начали наполняться не только неверием и удивлением, но и ужасом. Уже не маленькие, всё понимали! – А у нас дети! Мне хочется, чтобы они со мной росли, а не чужим дядей. Я сам Ингу никогда не брошу, но вот она уйти от меня может. Может, скоро и скажет об этом?
Я решил сам пойти на преувеличение и обострение ситуации. Хотя, как там на самом деле со свиданиями Инги, я же пока не знаю. Может, уже и поздно караул кричать? Если даже ничего серьёзного, то всё равно нечего было от меня скрывать! Я ведь просил! Девочки всё равно всё расскажут Инге. А там видно будет, как она решит! А что опять грязь на жену вылью, то пусть эта самка собаки получит то, что заслуживает. Нечего было девочкам на меня наговаривать!
– Нет, дядя Слава, Инга ничего не говорила, что хочет от тебя уйти! Просто нам сейчас всем плохо, но она велела ничего тебе не говорить. У папы и мамы на работе неприятности. Их с должностей сняли, и теперь им тяжело приходится. А ещё они, похоже, и меж собой постоянно ругаются? И ранее ругались, потому нас Инга к себе и забрала. Мы с Ирмой домой хотели сходить, с папой и мамой повидаться, но она не пускает. И позвонить к ним по телефону не разрешает. Говорит, что пока не надо мешать. А им сейчас без нас, может, ещё тяжелей? И Инга говорит, что ты наших папу и маму тоже не любишь. Но, вроде, ты никогда ничего о них не говорил?
Вот сволочь! Даже тут девочек против меня настраивала. Инга, конечно, всё знала о жизни родителей. Видела, что они жили меж собой, как кошка с собакой. Хотя, мы и сами тоже. А сейчас тем более лаются, поэтому и не пускает девочек домой. А те её любят и слушаются. Но вот Инессе, на удивление, у нас понравилось, и она не сдержалась. Ясно, что не хочет, чтобы нынешняя жизнь испортилась. Хотя, и Ирма тоже. Она, хоть слегка и хмурилась, но младшую сестру не остановила. Явно с ней солидарна. Но девочки и родителей любят, и за них переживают, и против Инги не пойдут.
– Это плохо, девочки, но у меня с вашими папой и мамой с самого начала сложились сложные отношения. Хочу сказать, тоже не по моей вине. Вы знаете, что у меня родители умерли. И они были даже моложе, чем ваши папа с мамой. Всё из-за войны. У меня папа теперь и Герой Советского Союза, и он воевал вместе с самим товарищем Брежневым. Но теперь я один. И ничего не имею против ваших пары и мамы. Мне, наоборот, всегда хотелось, чтобы у нас и с Ингой всё было хорошо, и чтобы у Никиты и Наташи имелись дедушка с бабушкой. И неприятности на работе не самое страшное, что в жизни бывает! Когда я служил на границе, китайцы меня, к счастью, только ранили, а наши врачи вылечили. А пару моих друзей, с кем вместе служил, убили. А им и двадцати ещё не было!
– Знаем, дядя Слава. И тебе потом и медаль дали, и орден.
– Да, девочки, мне повезло. Я тоже на работе постоянно с кем только не ругаюсь. А в прошлый раз после концерта, сами же видели, и сам директор завода, и даже товарищ из обкома мне немилость показали. И они запросто могут меня и из ВИА, и с работы выгнать, и я им ничего не смогу сделать.
И девочки согласно кивнули. На их глазах же всё происходило. Ещё они видели, как тогда и Инга отнеслась ко мне не очень хорошо.
– А к неприятностям ваших папы и мамы я не имею никакого отношения. Это всё милиция и КГБ. Сами знаете, что бывший друг Инги Паша собирался убить меня из-за неё. А ещё, когда в апреле этот бандит встречался с ней, у него с собой было двадцать тысяч долларов и много дорогих украшений, которые получил от разных воров и бандитов. И часть из них он хотел подарить ей. И тогда она пообещала ему развестись со мной и чуть не уехала с ним. Просто его другие бандиты ограбили. Это не я придумал. О встречах Инги и Паши в милиции всё есть. Тогда его и в тюрьму на время посадили и хотели узнать всё про эти ценности. И сейчас насчёт них трясут. Раз попался, то ловят и других воров и бандитов. А в мае Инга уже встречалась с Маратом, другим прежним другом! Вы и его знаете. А когда меня отправили в Калинин, то она снова встретилась с Пашей и опять обещала ему развестись со мной! И мы, конечно, ругались в каждый раз и мирились лишь через долгое время.
Судя по удивлённому виду девочек, они, скорее, подробностей не знали. Хотя, были и будут на стороне сестры. Хоть как дело не закончится, но пусть знают, что я ни в чём не виноват.
