Текст книги "Шпага, честь и любовь"

Автор книги: Анатолий Минский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать четвёртая

О приходе Эльзы Мейкдон возвестил шорох пышных юбок.

Нельзя сказать, что Алекс не ожидал её или был слишком удивлён. Даже известие о наличии сына возрасте примерно тринадцати лет, дающее путём нехитрой арифметической операции представление о годах герцогини, не отвернуло тея, хоть сам он гораздо ближе по дате рождения к сыну любовницы, чем к ней.

Нескромные мысли о нежном и податливом теле, скручивающемся стальной пружиной в упоительные мгновения страсти, преследовали первые недели с убытия из столицы. Потом, особенно после крушения «Ламбрийской звезды», воспоминания поблекли под напором мощных впечатлений и в атмосфере обманчиво невинных взаимоотношений с Ианой.

Опытная фехтовальщица, пусть не на шпагах, а в жизненных коллизиях, она решила с ходу выбить оружие Алекса в виде справедливых упрёков. Встав в меру, то есть на расстояние перехода в атаку, она уже выиграла тактически: мужчине, лежащему под одеялом в одной сорочке, неловко разговаривать с полностью одетой дамой.

Первый стремительный выпад. Мастера шпаги именуют его «терс».

– Заранее согласна с любыми обвинениями. Герцог – ужасный человек, он заставил меня сблизиться с вами, и я искренне благодарна ему за это. Иначе мы бы вряд ли познакомились и не получили бы тех часов восхитительного наслаждения, не правда ли?

Это – аппель, вызывающий противника на ответное движение, предсказуемую реплику.

– Что не помешало передать людям герцога мой портрет для быстрейшей поимки.

Защитный батман Алекса слаб, поэтому за ним тут же следует круазе герцогини.

– Повторяю же: меня вынудили, шантажируя всем, что мне дорого, включая единственного сына.

Благородный синьор не вправе порицать женщину в подобной ситуации. Невидимая шпага Алекса вывалилась из пальцев и жалобно звякнула, закатываясь под кровать. Не теряя темпа, Эльза сделала новый выпад, нижний кварт достиг цели:

– Зато я смогла повлиять на герцога и принять решение оставить тебя в живых, не выдвигая никаких условий.

Туше. Противник повержен. Собственно, он и перед началом схватки лежал на спине. Примерно этого опасалась Иана.

Победительница шагнула к ложу с телом своей жертвы и присела на край.

– Утром ты улетишь. Нам обязательно нужно обсудить, что делать дальше. Мой муж отвратителен, его методы вызывают омерзение… Но он прав, когда рассуждает о судьбах империи.

Алекс, в принципе уже раздавленный, сделал слабую попытку трепыхнуться.

– Если станет императором, корона императрицы украсит вашу голову?

– А разве это – не достойное меня украшение? – Эльза показала воистину царственный профиль, чуть откинув назад пышную каштановую прядь под бриллиантовой диадемой. – А императрице полагается иметь фаворитов, с невероятной быстротой становящихся фалько– и даже элит-офицерами, не за услуги в будуаре, но за подвиги во имя страны, совершить которые им будет предоставлена возможность.

Рука в прозрачной кружевной перчатке легла на бедро Алекса, прикрытое тонкой тканью одеяла. Он почувствовал, что кровь не просто прихлынула – ударила в голову. И не только в голову.

– Мы с тобой сможем многое… Невероятно многое! – её голос скатился до шёпота, а сама герцогиня подалась всем телом, приближая лицо к губам молодого человека.

Уже обе ладони в белоснежных кружевах пришли в движение, ломая последние барьеры и окончательно подавляя волю, отключая разум, который ещё раз тщетно попытался воскликнуть о смертельной опасности игр с этой женщиной и надолго замолк. Ему на смену пришли древние всепобеждающие инстинкты.

Алекс почувствовал, как его руки будто сами собой вынырнули из под одеяла и обвили самую соблазнительную из женщин. Внутри родился сладострастный рык. Он впился губами в её алый рот, потом жадно опустился вниз по шее, к безумно притягательной ложбинке, открытой низким лифом… Как и в прежние свидания с Эльзой, тогда Йоганной, в животе проснулась внутренняя Сила, готовая взметнуть в воздух, и даже не одного – обоих.

Резким варварским движением он опрокинул её на кровать и сам оказался сверху, не тратя ни секунды на шнуровки платья. Юбки задрались, словно ждали этого целый вечер. Алекс вонзился в любовницу как будто в последний раз в жизни, охнул и застонал от невыразимого наслаждения, двигаясь быстрее, сильнее, взлетая на гребне волны и ныряя в сладчайшую глубину…

Несмотря на почти полное отсутствие прелюдии, Эльза успела догнать его, разодрав ногтями мужскую сорочку вместе с телом.

– Только не уходи сразу, – шепнул Алекс, к которому дар речи кое-как вернулся через пару минут после взрыва.

– Конечно…

Гибким движением герцогиня соскользнула с постели и потянула за шнуровки платья. Обычно такое снимают и надевают при помощи горничной, но не звать же горничную! Тонкое обнажённое тело идеальных пропорций настоящей высокородной, виденное в прошлом году несколько раз, усладило взор. И поверить трудно, что ей за тридцать!

Эльза со смехом стянула изодранную сорочку с мужчины и юркнула под одеяло.

Они шептались. О будущих встречах в Леонидии. Вообще о будущем. Обо всём и ни о чём. Потом игривая нежная рука снова начала шалить, и снова… Нет, не извержение вулкана, как в первый раз. Скорее – костёр, жаркий, сильный и долгий, до взаимного исступления и истощения.

А дальше произошло совершенно неожиданное. Утолённый Алекс едва откинулся на подушки, как ночная гостья отодвинулась подальше и подпёрла голову ладонью, отпихнув от себя мужскую руку.

– Что случилось-то? – спросил он, сбитый с толку.

– Это у вас нужно спрашивать, тей.

– Но я не… В чём дело?

– Не хочется признаваться? Тискал меня, а думал о ней!

Как удар хлыстом.

А ведь она права. Какая-та часть сознания постоянно пыталась вообразить, что упругое дело, извивающееся в объятиях, принадлежит другой. По-настоящему желанной. И какова же должна быть сила чар Ианы, что даже после упоительных минут Эльза не сумела вытеснить мысли о сопернице?

Но как, чёрт побери, герцогиня догадалась? Может, сам того не заметив, шепнул слово «Иана»? Вроде бы нет…

Эльза начала одеваться.

– Мужчина должен принадлежать мне весь и без остатка. Другого не приемлю. Спи один!

Не позволив возразить, она хлопнула дверью.

Наутро, не дожидаясь завтрака, обескураженный любовник упорхнул в сторону столицы, не провожаемый никем из герцогской четы. За пазухой грамота, что Мейкдоны снимают всяческие претензии к тею Алайну. В кошеле всего несколько серебрушек, вряд ли хватит на ночлеги по дороге в Леонидию. Разве что задираться в тавернах, убивать на дуэлях и обирать трупы? Надоело! Низко, недостойно, и рядом нет Ианы, чьё присутствие оправдывало бы крайние меры, чтобы обеспечить девушке сносные условия.

Иана… Он не изменил ей. Ничего не обещал, не брал обязательств, как и она. Их отношения не перешли в личные, хоть много раз спали вместе в судовой каюте, но в самом буквальном смысле этого слова, а не в пикантном. Она также ни разу не дала повода к сближению.

Хватит себя обманывать! Он изменил Иане.

И окончательно запутался с герцогиней.

Даже короткого жизненного опыта достаточно, чтобы понять: только неравнодушная женщина способна уловить малейшие нюансы, угадать мысли партнёра. Значит, Эльза искренна. Она назначила цену: Алекс, если хочет продолжения встреч, должен отдаться полностью, принадлежать повелительнице без остатка. Или так, или никак.

Оскорблена в лучших чувствах. Мстительна, опасна.

Легионный наставник Горан только хмыкнул бы. Ну, поразвлекался с замужней синьорой, отвёл душу, пофлиртовал с юной… О чём переживать-то? А в молодости всё воспринимается иначе. Буквально, бескомпромиссно. Любовь, ненависть, верность, измена, к чёрту полутона и оттенки!

Что удивительно, ночное приключение заметно добавило ресурса Силы. Алекс стартовал затемно и продержался в воздухе до позднего вечера, пока не решил, что рискует в темноте сбиться в пути. Он спланировал на россыпь огней – селение, в котором не может не быть корчмы.

Угадал. Но не только он.

– Надо же! Вас, тей Алайн, мы ждали не ранее чем завтра. Как же здорово, что это место удобно расположено в направлении столицы.

В дымном помещении общего зала проступили три фигуры, затянутые в фиолетовые плащи с золотом. Корнел, Арс и, конечно же, их бессменный командир. Алекс пристроил крыло на стеллаж.

– Не буду лукавить, что рад встрече, синьоры.

– Даже так? – Байон рассмеялся раскатисто, тщательно изображая демоническое веселье. – А кто просил у герцога позволения непременно сразиться со мной?

– Увы, фалько-офицер. Он взял с меня слово отложить поединок до окончания ламбрийской войны. На ней понадобится каждая пара рук. В первый день мира – я к вашим услугам.

Арс, не забывший глупого ранения во время первой стычки, сделал простой вывод:

– Синьор, он должен был вылететь утром, часа на четыре позже нас, значит – не останавливался и истощён.

Байон кивнул.

– Да, молодость, желание расходовать себя всего и без остатка. Тем хуже для вас, легионер.

Алекс снял шпагу с перевязи, не доставая из ножен.

– Мне, право, сложно сдержать обещание, данное герцогу, если он вас не связал таким же.

– Конечно, связал. Но выход всегда найдётся, было бы желание, не правда ли?

Арс, правильно истолковавший намёк командира, метнулся к столу. В руке Байона оказалась кружка с пивом, которое он тут же выплеснул в лицо молодого человека. Алекс резко принял в сторону, поймав на камзол и плащ всего несколько пенных капель, но не в их количестве дела, а в умысле на оскорбление.

– Ещё пива? – осведомился гвардеец.

Вот такая коллизия. Честь велит сдержать слово, данное герцогу. Честь взывает быть защищённой от выпада подлеца. Неразрешимое противоречие, как в выборе – служить интересам империи или императора.

– Вы только что снизили свой шанс пережить окончание войны до нуля, тей, – стиснув зубы, процедил Алекс, больше всего желая, чтобы война не унесла одного из дуэлянтов, сорвав поединок.

Следующую пивную кружку Арс не подал командиру и не выплеснул, а просто швырнул её в голову.

– По поводу меня не было никаких указаний от герцога? – увидев протестующий жест Байона, задира добавил: – Я начну, а вы, синьор, подключитесь.

Алекс понял, что выхода нет. Если и дальше терпеть, как, по легенде, стоял Святой Евстигней под градом гнилых яблок, бросаемых чернью, трое негодяев втопчут его достоинство в грязь.

Он вытащил шпагу… и с щелчком вбросил её в ножны обратно.

– Как сторона оскорблённая, имею право на выбор оружия. Стреляемся, пока не опустеет барабан.

– У меня пистолет… – растерялся Арс, выдавая слабину: у кого нет револьвера, вряд ли хороша практика владения им.

– Значит, у вас один выстрел. Или одолжите оружие у тея Байона.

Не ожидавший подобного поворота событий, фалько рассвирепел. Шрам на виске налился багровым.

– Пользуешься? Ну, ничего. Если Арсу не повезёт, я за тебя возьмусь.

– Соблаговолите называть меня на «вы», синьор. Мы не родственники и, упаси Всевышний, не друзья.

Соперники ещё пару секунд сверлили друг друга взглядами, когда раздался знакомый голос:

– Что здесь происходит, высокородные?

С отлёта из Аделфии Алекс не видел ни одной живой души из столичного легиона. Первая же встреченная – тей Эно Хелге собственной персоной, и не в зелёном плаще императорского военного, а гражданском чёрном. Чудны дела твои, Господи.

Он тоже узнал коллегу. Не врага, но отнюдь не друга.

– Где же ты пропадал? Масса секретов, слухов о тайной миссии, – Эно сделал вид, что только сейчас заметил фиолетовую троицу в позах бойцовых петухов, готовых броситься и заклевать легионера.

– Отойдите, синьор, – напряжённым голосом скрипнул Арс.

На это Байон возразил:

– Зачем? Пусть у нашего дорогого покойника будет секундант. Чтобы по правилам.

– Так ли уж необходимо скрещивать шпаги? Я, между прочим, направляюсь в Майрон, в гвардию герцога Мейкдона.

Алекс не сдержал удивления.

– Эно, зачем? У вас намечалась прекрасная карьера с переводом в императорскую гвардию.

– Зато в герцогстве я получу прим-офицера месяцев на пять раньше. Если верить последним новостям, служить синьору Мейкдону перспективнее. Правда, коллеги?

Последний вопрос был адресован Байону, но ответил Алекс:

– Значит, ты не в курсе самых последних новостей.

Фиолетовые не нашли что возразить. Воспользовавшись паузой, северянин кратко рассказал о конфликте, упустив, естественно, множество подробностей, включая желание фалько-офицера занять место в опочивальне герцогини, в принципе – свободное после ночной неловкости молодого любовника.

– При всём уважении, синьоры, я бы не стал искать лазейки в приказании нашего герцога, – особым ударением Хелге сопроводил слово «нашего». – Война не за горами. Могу принять обязательство лично проследить, чтобы поединок чести состоялся, если только кто-либо из вас не сложит голову на поле боя и даст основание считать, что Всевышний сам восстановил справедливость, покарав виновного. Не призываю пожимать руки. Расходимся.

На лице Байона заиграли желваки. Тонкая щетинистая полоска под нижней губой, заменяющая фалько бороду, дёрнулась вверх и вниз. Чёрт занёс сюда нового герцогского холуя! Спокойно бросили бы труп Алекса под забором и продолжили путь в столицу…

Не выдержал Арс.

– Наш синьор не давал никаких указаний игнорировать защиту чести. За вами должок ещё с первой встречи, помните?

Улыбкой Алекса можно было резать стекло.

– Конечно! Втроём не могли одолеть одного – воистину обидно. Ножка не чешется? Или…

– Никаких «или»! – рявкнул Арс. – Немедленно во двор!

Иногда кажется, что задние дворы таверн и прочих придорожных мест – крайне опасная территория, на которой вечно льётся кровь и валяются трупы. Ничего подобного. Если повезёт, месяц-другой не случается происшествий. Разве что простолюдины схлестнутся, не поделившие что-то внутри и вытолкнутые хозяином выяснять отношения, ибо хозяева не заинтересованы в смертях, марающих репутацию заведения. Ареной такие площадки становятся, когда сюда залетает благородный тей, обладающий талантом собирать неприятности, как бродячий пёс – репейники.

Байон и Хелге прихватили светильники, первый занял место около Алекса, второй возле Арса, направляя зыбкое пятно света на дуэлянта-мишень.

Даже в полумраке захолустья Эно умудрился выглядеть образцово: идеальная осанка, благородный профиль, выверенные движения… Отличное дворянское мясо для герцога. Гвардию нужно пополнять, тем более Алекс вознамерился сделать одно место в её рядах вакантным.

Арс тщательно осмотрел револьвер. С хрустом крутнулся барабан.

– Я готов!

Чистое бельё одел, что ли, подумал Алекс. Невольно всплыли из глубин памяти слова, брошенные фиолетовым при первой встрече: «запомни моё лицо, через минуту расскажешь про меня Всевышнему». И что? Серая вытянутая физиономия вряд составляет предмет гордости Создателя, чтобы о ней напоминать ему раньше времени.

Легионер тоже доложил о готовности. Корнел, принявший полномочия арбитра у барьера, крикнул сходиться.

Тридцать шагов. Для маленького и лёгкого лётного револьвера длиной в полторы ладони – солидное расстояние.

Арс судорожно выхватил ствол и дважды выстрелил. Его противнику показалось, что вторая пуля практически чиркнула по туго намотанному головному платку.

Алекс положил пальцы на холодную рукоятку. Трофей, завоёванный в первые сутки возвращения из Ламбрии, пристрелян, но не настолько привычен, как оружие, с которым летал на патрулирование ночной Леонидии. Не подведи!

Фиолетовый сделал несколько робких шагов вперёд, больше не стреляя. Боится остаться вообще без патронов? В барабане их шесть.

Откинуть мысли о сопернике. О смертоносном стволе в его пальцах. Все внимание в правую руку. Револьвер – её продолжение.

В животе разгорается Сила. Не правда, не всё использовано днём. Оружие из кобуры – прочь! Внутренний взор держит линию ствола. Как учил Горан Атрей, целиться не мушкой. Та же невидимая энергия знает, куда смотрит чёрный зрачок.

Ствол на уровне пояса, локоть прижат к боку. Незаметная никому со стороны огненная нить продолжает канал ствола, упирается в фигуру Арса, спусковой крючок плавно на себя…

Два выстрела почти слились в один. Фиолетовый успел чуть раньше, и ствол Алекса вздрогнул. Пуля вонзилась не в грудь, а в плечо. Пока гвардеец сражался с болью, перехватывал револьвер неповреждённой рукой, его убийца неторопливо поднял оружие на уровень глаз и выстрелил трижды.

– Готов, – констатировал Корнел, подходя к телу.

Его рука потянулась к выпавшему из мёртвых пальцев револьверу.

– Стоять!

Офицер повернулся и увидел дымящийся ствол, нащупавший его переносицу.

– Оружие принадлежит тею Байону…

– Мне плевать. Оно – у проигравшего на дуэли. Мой трофей. Шаг назад, или пристрелю как обыкновенного воришку.

– Много себе позволяете! – сзади налетел Байон, вытаскивая шпагу.

Алекс дёрнулся к стене дома, попеременно наводя револьвер то на Байона, то на Корнела.

– У меня два патрона. Как вы знаете, промахиваться не умею.

Боком вдоль стены он пробрался к трупу. Ситуацию попробовал разрядить Эно.

– Давайте прекратим на сегодня. Алекс, я предлагаю выкупить трофей. Два золотых, – видя его колебания, добавил: – Войдите в моё положение, тей. Мне с ними продолжать службу. И так достаточно пересудов, что на дуэли был на вашей стороне.

Северянин с трудом обуздал порыв дважды нажать на спуск, закрыв вопрос с Байоном и Корнелом до встречи у престола Всевышнего.

– Ради Эно Хелге я согласен. Байон, шпагу в ножны! Оба фиолетовых – пять шагов назад.

Меньше всего фалько-офицеру хотелось подчиниться. Но невозможно проигнорировать воронёный аргумент, который Алекс даже не подумал спрятать.

Барабан расстался с тремя последними патронами, подходящими к обоим револьверам. Кошелёк, шпага, кинжал. А ведь каких-то пару часов назад наш герой думал о том, что хватит убийств, превращающихся в банальный грабёж. Судьба распорядилась иначе.

Пустой револьвер шлёпнулся на тело.

– Буду весьма признателен, если вы покажете мне крыло усопшего. Надеюсь, трактирщик оценит и его в пару монет.

Неизвестно, кого Байон больше ненавидел в этот момент – Алекса или Эно Хелге, не давшего навсегда разобраться с докучливым северянином, обладавшим сверхъестественной способностью избегать поединка с главным соперником.

Глава двадцать пятая

С осени Марк Тэйлс ещё более растолстел, отчаявшись сохранить лётную поджарость. Если не дано… Он же первый увидел пропащего на коридоре казармы.

– Алекс! Вернулся!

От громогласного вопля оконные стёкла жалобно звякнули. Здоровяк сгрёб товарища в охапку.

– А мы уж думали-гадали…

Он сбивчиво поведал, что сначала докатился слух о крушении какого-то корабля, на котором, возможно… Нет, тс-с-с, понятное дело – тайна. Но все догадались, что на том корабле легионер отправился в секретную миссию на ламбрийскую сторону. Вчера в казарме оказалась умопомрачительная красотка, за которой бросился рыжий, чуть не теряя сапоги на бегу. Они о чём-то поговорили, тот вернулся опечаленный, и не понятно от чего больше – от сдержанности красавицы при его дифирамбах или странного известия, что Алекс арестован фиолетовыми в Майроне.

Несколько смущённый фурором, вызванным его появлением, прибывший доложился командиру легиона Деметру Иазону.

– Признаться, унтер, я уж зачислил вас, скажем так, в безвозвратные потери и получил надежду лишь вчера, когда возбуждённая тея Лукания начала требовать, чтобы легионеры взяли штурмом замок герцога Мейкдона. Представляете? Ради вашего освобождения.

– Прошу вас – не нужно. И я здесь, и герцог отныне лоялен престолу. По крайней мере, так он утверждает.

– Вот оно что… Нужно срочно сообщить хорошие новости синьору Ториусу.

Алекс не решился заметить, что предстоящая война с огромной ламбрийской армией не относится к категории добрых вестей. Но вряд ли кому-нибудь интересны рассуждения унтера, от него требуется информация, а не политические оценки.

Ториус Элиуд, примчавшийся в кабинет начальника легиона по первому же сообщению о приключениях Алекса, заметил скептис посланника.

– Бросьте, юноша. Догадываюсь, герцог Мейкдон не упустил случая заронить сомнения в вашу душу. Поверьте, вы не знаете многого о государственной политике, и задуманный им план переворота не облегчил бы, а усугубил положение. Так что продолжайте службу, а я похлопочу о вашей досрочной аттестации за достойное выполнение опасного задания.

Слова элит-офицера усилили скепсис. В рассуждениях мятежного герцога есть здравое зерно. Почему же тей Ториус не потратил минуту-две на объяснение причин, по которым нужно продолжать хранить верность нынешнему императору? Если только из-за одной присяги, то её, конечно, достаточно, но…

Алекс отложил этот вопрос в долгий ящик. Даже Мейкдоны убеждены, что в ближайшие месяцы нужно поддерживать действующую власть.

Тяжесть в душе не отпустила до конца, когда он вернулся в спальное помещение и впервые за столько месяцев растянулся на своей законной койке. Простой унтер, даже не из элитной воинской части, он должен принимать решения чуть ли не о судьбе империи? Чушь. Всего-навсего доставил сообщение. Почтальон.

С тренировки вернулся Терон, с ним незнакомый тей, тоже с одной нашивкой. Реакцию рыжеволого было не сравнить с восторгами Марка.

– В тюрьме не задержался.

Алекс попробовал отшутиться.

– Даже там я не нужен.

Бывший напарник присел на кровать напротив.

– Тебя не в чем упрекнуть. Но Иана… Столько месяцев я помнил её прощальные слова: «Не обижайтесь и ждите меня». Ни с кем ни-ни. Правда – ждал.

– А она?

– Сразу и не узнала. Потом склонила голову набок. Сказала: «А-а, это вы…» С полным безразличием. Тут же умчалась к Иазону.

Алекс присел, нащупывая сапоги.

– Странно. Откуда же ты знаешь, что я – вне претензий?

– Спросил на выходе. Обо всём. Она заверила, что ты – лишь боевой товарищ и благородный синьор, который в самых тяжёлых ситуациях берёг её честь и спасал жизнь, – голос Терона дрогнул, потом зазвенел на повышенных тонах. – А я был далеко, выходит. Герой в её глазах – ты! И не говори, что всё ограничилось заданием по службе! Задания тоже выполняют по-разному.

Он чуть успокоился.

– Она оставила тебе кое-что.

– Письмо?

– Деньги, – унтер поднялся и принёс кошель, вместивший золото от дуэльных грабежей. – Никакой записки или устного сообщения.

Алекс швырнул свой капитал в шкафчик. Теперь он гораздо богаче по сравнению с днём отплытия в Ламбрию. Что-то уйдёт: надо непременно и щедро проставиться по случаю возвращения в строй. Если Ториус Элиуд не подведёт, скоро появится офицерское звание, а с ним – повод к новой весёлой пирушке… Отчего не проходит тоска с чувством непонятной потери?

Времени грустить не дал Горан Атрей.

– Путешественник! Прохлаждался месяцами, а претендуешь на офицерские нашивки.

– Тонул в океане, дважды сидел в тюрьме и отправил на тот свет дюжину людей. В остальном – да, отдыхал, синьор.

Тот расхохотался и обнял воспитанника за плечи.

– Но не упражнялся. Терон далеко ушёл вперед. И даже новичок Хлорис обгоняет. Ладно, что успеем – то успеем. Сегодня в патруль, а с утра не обрадуешься, что вернулся.

– Да, синьор!

Прим-офицер никогда не бросал слов на ветер. Однажды, упав на сырую весеннюю землю разбитым в кровь лицом, Алекс припомнил тюремную камеру смертника в Арадейсе. Иной раз могло показаться, что там ему было не столь скверно, как в руках Горана.

Унтер Хлорис осуществил мечту Марка: будучи полукровкой, осилил-таки испытательный отрезок и заслужил нашивку. Получит офицерское звание – и он полноправный тей!

А пока – основной спарринг-партнёр, почти равный по силам. Терона прим-офицер взял на себя, как только тот чуть не искалечил Алекса, удивив всех. С Хлорисом был достаточно сдержан, а на старого друга накинулся, словно на врага империи, выбил шпагу и опрокинул на спину, едва остановив дагу у горла. Изумлённо глядя на перекошенную злобой физиономию, северянин понял две вещи: нет у него больше друга, а если бы такие бойцовские навыки были наработаны к первой встрече с Байоном и парой его верных спутников, их могилки бы уже давно заросли травой.

Что-то неправильное происходит в империи. Если такие таланты как Горан прозябают на младшей офицерской должности в негвардейском легионе, и о высших командующих рассказывают не самые красивые истории, держава обречена на поражение, когда у противника карьера зависит от дарований, а не только происхождения и связей.

Через неделю после возвращения Алекса на службу трое унтеров вернулись в казарму и услышали довольное уханье Марка:

– Та черноволосая девушка снова приходила, синьоры. Осведомлялась. Была, как мне кажется, совсем не расстроена, что наш малыш выбрался из передряги. Хороша, дьявол меня задери!

– Свидание назначил? – спросил Алекс под пристальным взглядом Терона.

– Ну вас! Один с ней полгода провёл, второй чуть ли не каждый день вспоминал. Быть не третьим, а четвёртым лишним? Сами, синьоры, разберитесь. Куда уж нам – червям.

– Найдёшь её? – не удержался рыжий, нервно теребя эфес шпаги и поедая глазами северянина.

– Нет. Всё переговорено за месяцы задания. Я не стою у тебя на пути.

Потому что была измена, как её не называй, после которой смотреть в глаза Иане и делать вид, будто ничего не произошло, просто недостойно. Лучше никак, чем так.

Когда Терон не мог услышать, Алекс по секрету рассказал Марку о половине ламбрийской крови у девушки. Тот сначала недоверчиво выкатил глаза, потом объявил, что тем более не будет пытаться завязать с ней знакомство – для продолжения рода ему нужна чистокровная летунья, и с запозданием осознал, что половинная примесь не обязательно является помехой. Он уже давно оставил честолюбивые мечты подняться на крыло самому…

– Ты не любишь небо. Боишься высоты. Оно тебя и не приемлет, – заключил Алекс. – Если будешь внутренне готов, скажи. Попробуем снова.

После опасного и волнующего путешествия его жизнь в Леонидии вдруг начала казаться однообразной. Ежедневно, кроме выходного, многочасовые тренировки по превращению тела в совершенное орудие убийства, короткий отдых, патрулирование над излучиной Леонии, обязательная воскресная служба в ближайшем храме Всевышнего, – всё это слилось в единую полосу событий. Время, плотнейшим образом заполненное учениями и патрулированием, понеслось с ужасающей скоростью, как в отвесном пикировании. Алекс не заметил промелькнувших месяцев, за которыми наступило лето ожидаемой войны, ставшей основной темой в казармах и на улице.

В её преддверии вместе с Тероном он прошёл раньше других испытание на вторую нашивку: полёт на дальность, стрельба с земли и воздуха, бой на шпагах, управление малым отрядом из вновь рекрутированных теев-унтеров.

С рыжим не возобновилась дружба. Слава Создателю, тот прекратил попытки «случайно» убить или искалечить Алекса на тренировках, а сразу по получении нашивки прим-офицера перевёлся в другой отряд легиона, отклонив предложение вступить на отличных условиях в гвардию красных цветов герцога Винзора, императорского зятя. Северянин также остался верен имперской зелени, не забывая о печальных и логичных умозаключениях Мейкдона, более не искавшего встреч. Эльза также не появлялась на горизонте, а в жизни не возникло осложнений, относимых на счёт коварной пары. И даже Байон куда-то пропал – уж он точно не смирился с фактом благополучного существования врага на этом свете.

Алекс не питал иллюзий – его визит в замок Майрон в будущем непременно повлечёт последствия. Не обязательно благоприятные.

Иану он видел единственный раз, на одном из упомянутых воскресных богослужений. Когда выбрался из храма вместе с другими легионерами, она исчезла. Вероятно, её приход был не случаен. Под грохот сердца, рвущегося из груди, Алекс обежал целый квартал, так и не найдя её, будто в храме промелькнул призрак. Он дал себе слово найти её и объясниться, наконец, но не успел. Ламбрийцы действительно объявили войну, и тей срочно убыл из Леонидии в западном направлении, молясь, чтобы к его возвращению не стало слишком поздно.