Текст книги "Рейд в ад"

Автор книги: Анатолий Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Анатолий Гончар

РЕЙД В АД

Жизнь под откос… Все с нуля. Нет секунды, чтобы остановиться, постоять, подумать… Сорок пять лет… Порог, предел. И за забор, не спрашивая, не озаботившись за будущее очередного «зеленого человечка», легко и просто: за шиворот и вон. Падение в пропасть. Пенсия. Заслуженный отдых. Вот только что с этим отдыхом делать? Как прожить на пенсионные крохи? В сорок пять лет начинать жизнь сначала? Перспектив нет. Нормальной специальности нет. Все, что умею, – осталось там, за воротами с красной звездочкой. Куда теперь? В Москву на стройку подсобным рабочим? И сколько я наработаю?

– Колюха, – голос из трубки мобилы оторвал меня от пораженческих мыслей.

– Эдик, привет! – я узнал голос своего бывшего однополчанина майора Каретникова Эдуарда Витальевича, два года назад уволенного из рядов славных Вооруженных сил по сокращению штатов.

– Как жизнь, Михалыч? – голос майора так и лучился оптимизмом. – Ты, говорят, на пенсию вышел. Бездельничаешь?

– Бездельничаю, – согласился я, – наслаждаюсь отдыхом, – последнее утверждение прозвучало довольно уныло.

– Работу еще не нашел? – в том, что я пойду работать, он не сомневался. Сам недавно был в такой же ситуации.

– Кое-что наклюнулось, – ответил я довольно уклончиво. Ну не говорить же ему, в самом деле, что, потыкавшись во все местные конторки, я все больше и больше склонялся к мысли о работе вахтовым методом где-нибудь в Москве или на Cевере.

– Михалыч, есть предложение! – То, что звонок не случаен, я понял с самого начала, особыми друзьями с Эдом мы никогда не были, с чего бы ему звонить?

– Давай! – я мысленно улыбнулся, представив это «предложение». Сам Каретников, по моим сведениям, до последнего времени официально подвизался в роли охранника какого-то бизнесмена, а номинально выполнял некие его щепетильные поручения, так что его так называемое «предложение» могло быть чем-то из той же оперы.

– Не по телефону.

После этой фразы следовало послать Эдика куда подальше, но мое финансовое положение заставило сдержать первый душевный порыв. Возможно, не все так плохо и предлагаемая им работа окажется вполне в плоскости закона.

– Ну и? – я требовал дальнейших действий со стороны «работодателя».

– Ты сейчас ничем не занят? – Я представил, как Эдик, поглядывая по сторонам, почесывает свою много раз битую голову.

– В общем-то, нет, – не стал я врать, хотя хотелось.

– Через полчаса к книжному на Комсомольской подойти сможешь? – Каретников наконец-то созрел до конкретики.

Я мысленно прикинул маршрут. Получалось не то чтобы близко, но и не далеко. Как раз не спеша прогуляться. Даже на автобус садиться не обязательно. Пройдусь, подышу уличным воздухом. Вместо зарядки.

– Да, – подтвердил я испрашиваемые возможности.

– Тогда через полчаса. Жду, – в нотках голоса Эдика послышалось довольство, видимо, он решил, что дело в шляпе. Как бы не так! С криминалом я связываться не собирался.

– Добро, – ответил я, и он отключился. Что ж, схожу, узнаю, что он предложит, терять ничего не теряю, почему не послушать? Я не спеша оделся и двинулся навстречу будущему.

Как и думалось, каретниковское «жду» было не более чем слова – на Комсомольской им и не пахло. Следовало бы развернуться и уйти, но зря я сюда перся? Решил ждать.

Эдик опоздал ровно на пятнадцать минут, но Эдик не был бы Эдиком, если бы получилось по-другому.

– Брат, – вывалившись из машины, он с распростертыми объятиями шагнул в мою сторону, – прости, брат, опоздал!

– Привет, привет! – мы обнялись. А как же – боевое братство и прочее (он и я одновременно были в Чечне, он ПНШ – помощником начальника штаба, я – группником – командиром разведывательной группы).

– Я тут такое классное дело нарыл, – таща меня в сторону от проезжей части, он сразу взял быка за рога. – Ты будешь в восторге! Пляску и писанье кипятком гарантирую. Пять тысяч баксов в месяц. Работа не пыльная, контракт на три месяца, в случае взаимного соглашения – автоматическое продление. Правда, класс?

– Что за работа? – излишний оптимизм не радовал. Скорее, даже отпугивал.

– По профилю, – уклончиво ответил мой «работодатель», почему-то пристально разглядывая мои ботинки. Ботинки как ботинки – нормальные военные туфли и очень даже ничего смотрятся.

– А конкретнее? – прежде чем соглашаться, следовало хоть что-то знать.

– Не могу, – развел Эдуард руками, – конфиденциальность. Нужно твое предварительное согласие.

– Криминал?! – Я не спрашивал, я утверждал. – Нам такого не нать. Салют, Эдик, до следующей встречи.

Помахав Каретникову ручкой, я начал разворачиваться, чтобы отправиться прочь.

– Да постой ты, блин! – Эдуард ухватил меня за рукав. – Что ты, никакого криминала. Я тебе говорю!

– Хм, – я остановился, – ну и?

– Да я же говорю – по профилю, – отставной майор посмотрел вокруг, дождался, чтобы рядом никого не было, и понизил голос до шепота. – Частная военная компания набирает людей. Нужны проверенные в деле парни, лучше всего участники локальных конфликтов, физически здоровые. Пять тысяч зеленых в месяц, плюс полное обеспечение, плюс страховка от пятидесяти до двухсот тысяч за ранения в зависимости от тяжести. Ну и пятьсот тысяч если того… сам понимаешь.

– Понимаю, – я задумался. Значит, «частная военная компания» собирает легионеров, н-да. Просто так набирать не станут, значит, на войну… Отказаться? И что дальше? Согласиться? И опять рисковать, идти на ненужную мне бойню… А чего я еще умею? Вон она, пенсия – крохи. Полжизни прожил, а словно и не было ничего. Что за душой? Хрен да ни хрена, а пять тысяч баксов – неплохие бабосы. Рискнуть еще раз? Три месяца на самом деле не такой большой срок. А если убьют? Не убьют… Да если и… Полмиллиона долларов мужа не заменят, но что толку, если при мне семья будет жить впроголодь? Впрочем, семья – это смешно, я и жена… Да и с ней через день не разговариваем. Я почти смирился. – Где предстоит работать?

Эдик нервно, словно спасающийся от врагов шпион, огляделся по сторонам.

– Вербуемым этого знать не положено, я сам узнал не сразу, понимаешь. – Каретников сильно откровенничать не желал.

– Куда? – если он всерьез думал, что я отстану, то очень ошибался.

– В одну очень жаркую страну, – Эдик частично сдался. Возможно, желал похвастать своей осведомленностью.

– Афганистан? – почему-то мне вспомнилось именно это государство.

– Ну да, – Каретников удивленно вылупился в мою сторону. Можно было подумать, у нас поблизости столь много жарких стран.

– По задачам хоть какая-то конкретика есть? – Эдика следовало дожимать, пока он распахнул свою раковину.

– Да вроде бы кого-то охранять, – ответил он и тут же поспешно добавил: – Но я тебе ничего не говорил. К тому же там, сам понимаешь, сейчас говорят охранять, а там приедешь, и куда пошлют. Условия работы по решению работодателя. В контракте это четко оговорено, и в случае нарушения договоренностей одной из сторон предусмотрены приличные отступные.

Набежавший ветерок, подхватив с тротуара пыль, бросил ее нам в лицо и полетел дальше. На зубах противно хрустнуло. Или не было никакого песка? Лишь столь явственно накатили воспоминания?

– Я подумаю, – собственно, я уже все решил.

– Три тысячи баксов – аванс сразу после заключения контракта.

– Нормально, – я покивал головой. Интересно, это у всех частных военных компаний такая практика или столь интересная замануха лишь у этой? – А ты, Эд, что с этого имеешь?

– Ничего, – почти убедительно соврал он.

– Совсем? – я скорчил рожу в ухмылке. Чтобы Каретников, с таким рвением вербующий потенциальных солдат удачи, и ничего не имел? Это несерьезно.

– Да так, по мелочам… – Эдик был бы не Эдиком, если бы раскололся сразу и полностью. Подавать и сдавать информацию порциями – его излюбленная манера.

– А конкретнее, – не то чтобы меня всерьез интересовали его комиссионные, просто докопаться до истоков такой активности и заботы о военных пенсионерах было делом принципа. К тому же никогда не знаешь, где и что может пригодиться.

– Двести баксов, – похоже, он не соврал.

– Всего? – я даже фыркнул от презрения.

– За каждого, – Эдик сощурился, что было признаком напряженной работы мысли, возможно, он раздумывал над вопросом – «уж не продешевил ли он?»

– И много навербовал? – я усмехнулся. Тоже мне, вербовщик! От него и в армии толку было немного, а в качестве агента… Смех.

– Ты третий, – не стал запираться Эдуард.

– О, это интересно. Значит, все-таки кого-то он нашел. Маладессс. Кто-то из наших? – Эд отрицательно покачал головой. И то хлеб, со своими, конечно, лучше, но за них и беспокоишься больше.

– Если надумаю, когда и куда? – Мимо на полной скорости пронесся груженный песком «КамАЗ», обдав нас запахом гари и битума.

– Не позднее, чем завтра. Решишь ехать – позвонишь, – Эдуард хитро улыбнулся, словно заранее предвидя мой ответ, следовательно, понимая, что я никуда не денусь. Увы, он был прав. Я же пока не хотел признаться даже самому себе в предопределенности выбора…

Домой я возвращался еще медленнее, чем шел на нашу встречу. Спешить мне, как вольному, не обремененному работой человеку было некуда, погода радовала, тепло, но не жарко. Проходя через заросшие деревьями дворы, я услышал пение птиц. Что ж, может быть, все не так и плохо, и жизнь налаживается?

Домой я пришел не скоро…

– Я на работу устраиваюсь, – не зная, с какого бока подойти к своей разлюбезной Тамарушке, я промаялся полдня, в конце концов, решился сообщить ей половину правды.

– В Москву собрался? – мы уже давно обсуждали варианты моего трудоустройства, и все они по большей части упирались в столицу. – На стройку? С твоей-то спиной, – она неодобрительно покачала головой.

Эта моя спина стала для нее камнем преткновения, сам-то я почти забыл, как два месяца лежал, не вставая с кровати, а она все никак не могла угомониться.

– Да что моя спина? – я взбунтовался. – Я давно восстановился! С турника по полчаса не слезаю, бегаю, гимнастика вот! – почему-то говорить даже половину правды расхотелось. – И вообще Москва совершенно ни при чем. На Север поеду. На охрану нефтяных вышек, – и чтобы упредить возможные возражения, – контракт я уже заключил. Платить будут пять тысяч в месяц, в баксах, три тысячи аванс. Вахта три месяца.

– А почему так надолго? – своей речью я вогнал супругу в ступор.

– Добираться сложно, – легко соврал я. – Да и сотовой связи, говорят, там нет.

– Устраивался бы где-нибудь здесь, – она вроде бы меня отговаривала, но по виду этого не скажешь. Такое ощущение, что ей без разницы, что со мной, где я. Хотя зря я так, мы одно целое, всю жизнь вместе, куда я – туда и она. Но ее предложение…

– Устраиваться здесь, в городе? На восемь тысяч? – я покрутил пальцем у виска.

– Да как-нибудь обошлись бы… – она устало опустилась на подлокотник кресла, на котором сидел я. Начала гладить мои волосы.

Да уж, обошлись бы! На мою десятку пенсии не разжиреешь. Зарплату супруги без остатка съедала плата за ЖКХ. Но я сказал совсем другое:

– Зубы на полку и гуляй, рванина. Ты предлагаешь переходить на крупы и воду? Нет, дорогая, я мясо есть хочу, и желательно хотя бы через день.

Она обиженно надула губы.

Вот и весь разговор. Тамара ушла на кухню, я, терзаемый противоречивыми мыслями, вперился в телевизор. В новостях рассказывали про Афганистан, а точнее, об очередном успехе коалиционных сил. Что ж, скоро сам увижу, какие там успехи. Подумав об этом, я нахмурился и переключился на другую программу.

На следующее утро я отправился по указанному Эдуардом адресу. Откровенно говоря, я малость разочаровался – как выяснилось, офис частной военной компании представлял собой обычную трехкомнатную квартиру. Ни вывески, ни объявления. Хотя, с другой стороны, было бы странно увидеть объявление официально несуществующей организации. Впрочем, вывеска все же имелась, и главное, что я из нее вынес, – это то, что некое ООО является туроператором. Что ж, не самое плохое прикрытие.

– Брат, – стоило только мне нажать кнопку звонка, как дверь распахнулась, явив мне улыбающуюся физиономию Эдика.

– Привет, – я оказался в полутемной прихожей, в углу которой стояли стоптанные тапочки, на стене висела старая вешалка, у стены – подставка для ног и узкая тумбочка.

– Значит, так, – Эдуард начал вводить меня в курс дела. – Сначала медкомиссия, – он показал рукой на одну из комнат, – затем на собеседование. И если подойдешь, – он ухмыльнулся, – то проходишь в зал, подписываешь контракт, получаешь денежки и можешь быть свободен, как ветер. До завтра.

– Что, убытие через сутки? – я подивился такой оперативности.

– Нет, – Эдик качнул головой. – Про убытие я сам толком не знаю, но сбор завтра. Кто не прибудет, с того неустойка. И, соответственно, возврат аванса.

– Это, интересно, как же они его будут возвращать? – я попробовал выдавить самую что ни на есть гнусную улыбку.

– Ты не переживай, найдут, – он так улыбнулся, что я ему сразу поверил. Действительно, найдут… И, возможно, я знаю Эдика не так хорошо, как кажется.

Похоже, в этот день моими новыми работодателями было запланировано собрать всех. В помещении пребывало не меньше десятка мужчин вполне соответствующей наружности и, что самое удивительное, две женщины.

Вопреки опасениям, процедура медицинского осмотра оказалась не слишком обременительной: ни тебе терапевтов, ни тебе окулистов – комната, сухощавый мужик в белом халате, стол.

«Разденьтесь, повернитесь, оденьтесь», – вот и все. Кстати, говорил он, этот осматривавший нас доктор, с акцентом. Прибалт? Возможно. Но ведь не спросишь же. Да и спросишь, что толку? Соврет, и не проверишь.

Написав что-то малоразборчивое на листке бумажки, доктор отправил меня в кабинет «собеседования». Там тоже не собирались тратить на меня много времени. А я-то ожидал увидеть хоть какой-то процесс отбора – с тестами, с написанием «диктантов». Вместо этого краткий формальный опрос и следом сунутые под нос, написанные на двух языках, документы. Я взял их и, отойдя к стоявшему там же дивану, принялся читать, а за стол к представителю работодателя подсел следующий «претендент».

«Ага, понятно, – я вовсе не удивился, прочитав первые строки контракта. – Значит, турагентство „Гранит“ заключает со мной „Ивановым, Петровым, Сидоровым“ договор о сотрудничестве… так, обязанности… проведение маркетинговых исследований за рубежом… так, так… это мне неинтересно, ага, вот оно… обязуется выплатить аванс в сумме девяноста трех тысяч… рублей. Ага, есть. Оплата посуточная, пять тысяч рублей в сутки, итого сто пятьдесят тысяч рублей в месяц, итого получается пять тысяч баксов. Теперь дальше… в случае заболевания, травм и иного вреда здоровью, полученного при исполнении служебных обязанностей, фирма обязуется выплатить… компенсацию в размере от трех миллионов до девяти миллионов рублей в зависимости от тяжести полученного увечья или перенесенного заболевания. В случае смерти сотрудника денежная компенсация в размере пятнадцати миллионов рублей выплачивается родственникам погибшего, умершего».

Представив себе означенную сумму, как-то даже захотелось немножко умереть. Хоть какая-то польза от меня родным.

Откровенно говоря, во всей этой макулатуре меня с самого начала больше всего и интересовали цифры. Взглянув на них, я, в общем, остался доволен. Цифры впечатляли. Особо приятными показались выдаваемые на руки подъемные, приходившиеся сейчас как нельзя кстати. Раздумывать и дальше не имело смысла. Черканув роспись, я сгреб в карман свой экземпляр договора, получил причитающиеся мне денежки и неспешной походкой направился к выходу. Итак, на сегодняшний день у меня намечалась куча свободного времени. Рюкзак с минимальным запасом жизнеобеспечения, как-то: зубная паста, щетка, мыло, бритвенные принадлежности, одеколон, полотенце, двухсуточные запасы провианта, пара бутылок воды, аптечка со всякой ерундой типа йода, бинтов, лейкопластыря и прочее и прочее – был сложен и ждал готовности к выходу. Все остальное типа «инвентарь», равно как и трехразовое питание, согласно все тому же контракту, предоставлялось работодателем, а, следовательно, не к чему беспокоиться и тратить собственные деньги.

– Михалыч, – Эдик догнал меня уже на выходе.

– ??? – обернувшись, я вопросительно поднял подбородок.

– Ты это… – Эдик зыркнул в глубину комнат, – дома никому… про то, что вчера… не говори.

– Не буду, – я усмехнулся, вовремя он опомнился, если и предупреждать, то делать это следовало раньше.

– Ладно, до завтра, – он снова покосился за спину, словно опасался, что нас подслушивают.

– Бывай, – ткнув его кулаком в плечо, я вышел на лестничную площадку и, перепрыгивая через ступеньки, сбежал вниз по лестнице. Настроение было приподнятое.

«Ничего, мы еще повоюем, рано меня списывать. Может, в горы я и не потяну, но охранять колонну или что еще, вполне».

Возвращаться домой я не спешил, по пути перекусил в пиццерии, минут на десять заглянул в книжный магазин, выискивая новые книги понравившихся авторов Бикбаева, Осипенко, Загорцева, Корнева, но, к своему сожалению, не нашел и, ничего не купив, вышел под ласковые лучи теплого солнышка. Оставшиеся до вечера часы и весь следующий день я провел ровно – не поднимаясь с дивана и попеременно то читая книгу, то смотря телевизор.

– Мне пора, – это прозвучало совсем буднично, будто я не уезжал на три месяца черт-те знает куда, а отправлялся в магазин за хлебом. Собственно, сказал я это для самого себя – в квартире никого не было, супруга позвонила и сказала, что задержится на работе. – Да и ладно, – успокоил я сам себя, хотя слегка и досадуя, что она не появилась меня проводить. Но работа есть работа, и терять ее никому не хочется. Телефон я выключил и положил рядом с монитором компьютера. Надел рюкзак, сунул ноги в туфли. До свидания, мой уютный диван, впереди три месяца совсем другой жизни. Я захлопнул дверь, сунув в замочную скважину, два раза повернул ключ. Позвонил в соседнюю дверь, открыл сосед Виктор – болезненного вида худой мужик, но душа парень.

– Здорово, сосед, – он, как всегда, улыбался.

– Привет, моя появится – передай ключи, будь другом, – поздоровался и попросил я.

– А ты, что ли, опять куда собрался? – забирая связку, поинтересовался Виктор.

– Да на работу устроился, на вахту еду, на Север, – слегка приврал я.

– Я бы тоже поехал! – мечтательно проговорил Виктор, в глазах его мелькнула горечь.

– Ладно, бывай, мне надо спешить, – пора поторопиться, сомнительно, что меня стали бы ждать.

– Удачи! – донеслось до меня, когда я уже прыгал вниз по лестнице.

Каково же было мое удивление, когда, придя на условленное место встречи, я увидел стоявшего с рюкзаком Эдика. Собственно, поразило меня не само Эдиково явление, он-то вроде бы намекал, что мы еще пересечемся, а наличие у него за спиной солидного рюкзака.

– Ты что, в наши кураторы заделался? – спросил я вместо приветствия. – И до какой границы будешь нас сопровождать?

– Да я с вами, – Эдуард расплылся в широченной улыбке. – Я раньше тебя, еще неделю назад, контракт подписал.

Я крутанул пальцем у виска.

– И за каким тебе это надо? – спросил я, справедливо предполагая, что если пожил человек два года на гражданке и не похудел, то, значит, вполне устроился.

– Тебе одному, что ли, деньгу зашибать? – Эд отделался шуткой, видимо, не считая нужным раскрывать мотивы своего поступка. Не хочет – так не хочет. С другой стороны, чего ему не поехать? С Надюхой он развелся, детей нет, сам детдомовский, однокомнатная квартира, закрыл и поехал.

От нечего делать мы начали перемывать косточки общим знакомым. Время шло, и постепенно к месту сбора начали прибывать и остальные наемники. Первым прибыл Рудин. Темно-вишневое такси, резко тормознув, выплюнуло из своего нутра слегка поддатого коренастого парня в армейском камуфляжном свитере со спортивной сумкой в руках.

– Леха, – подойдя к нам, протянул руку коренастый.

– Эдуард, – в свою очередь представился Эдик.

– Михалыч, – поздоровался я. Называть меня по имени-отчеству все равно не будут, а представляться Коляном в моем возрасте как-то несолидно. А Леха, слегка пошатываясь, закурил, огляделся по сторонам, уперся взглядом в Эдика.

– Когда трогаем? – Рудин выпустил изо рта облако дыма.

– Ну, ты, брат, спросил, – Эдуард аж присвистнул. – Мы-то откуда знаем?

– А вы разве не из этих? – Леха кивнул куда-то за спину.

– Мы такие же, как ты, – улыбающийся Эдуард поспешил рассеять его заблуждения.

– Тогда ладно, – Леха глубоко затянулся, тяжело выдохнул и, сделав несколько шагов, плюхнулся на скамейку остановки. – Если че – разбудите тогда, лады?!

– Разбудим, – пообещал Эдик, а я, глядя на этого типа, подумал: «Да будь моя воля – я бы тебя тут и оставил».

Как ни странно, следующей заявилась женщина – девушка, довольно миловидная, лет двадцати пяти – двадцати семи. Она появилась откуда-то из хитросплетения зданий. Не обращая внимания на машины, по прямой перешла дорогу и довольно жизнерадостно поинтересовалась:

– Я не опоздала? – от ее нежного голоса проснулся даже, казалось бы, навеки уснувший Леха.

– Мадмуазель, – он привстал и приложил ладонь к груди, – вы не могли опоздать, даже если бы появились завтра. Вселенная вас бы подождала!

– Значит, нет, – произнесла она, по-своему истолковав слова ловеласа.

– Эдуард, – отставной майор протянул девушке руку.

– Михалыч, – что-то мы слишком торопимся знакомиться, еще успеем. Что еще всю дорогу делать, кроме как знакомиться?

– Алла, – представилась она, и мы хором ответили:

– Очень приятно, – хотя, если по-честному, лично для меня ее появление приятным назвать было нельзя. Женщина в чисто мужском коллективе – это всегда дополнительные проблемы. Я не говорю, что это обязательно мужские разборки, совершенно не обязательно, но взять хотя бы вопросы проживания или гигиены? Женщина – это уже отдельный душ, сортир. Хотя по крайности, конечно, достаточно и по одному экземпляру того и другого, но тогда придется вешать табличку «Занято». А в полевых условиях? Хотя, думаю, полевые условия в моем понимании нам не грозят.

Народ прибывал. Ровно в восемнадцать к остановке подкатил видавший виды «Икарус». Дверца открылась, и на асфальт выбрался вчерашний доктор и теперешний «куратор» на время пути. В руках он держал аккуратненькую черную папочку. Раскрыв ее, доктор поправил какой-то лежавший в ней листок, обвел нас взглядом и провозгласил:

– Ерохина Алла Семеновна?

– Я на месте.

– Хорошо, давайте сюда ваш паспорт и проходите в салон.

Алла полезла в сумочку.

– Быстрее, пожалуйста, – поторопил ее наш «контролер». Алла подняла взгляд, хотела сказать ему что-то резкое, но, видимо, передумала. Наконец вытащила паспорт, положила его на папку доктора и, едва не оттолкнув «куратора» с дороги, с независимым видом прошла в автобус.

– Каретников Эдуард Витальевич, – второй оказалась названа фамилия моего сослуживца.

– Ефтеев Николай Михайлович, – третьим в списке шел я.

Путь на юг оказался долгим. Автобус, самолет, снова автобус и новый перелет. Круговерть дней и ночей. И вот он, крайний бросок, а за ним – неизвестность. Самолет бросило в воздушную яму, потом еще раз и еще, и почти сразу же летчик пошел на снижение, земля приближалась, трава росла и становилась деревьями, и с правого и с левого иллюминатора открывался вид на горы. Казалось, самолет падал, но вот он выровнялся, и навстречу нам понеслась бетонная полоса аэродрома. Удар колес, и летательный аппарат запрыгал на стыках плит. Все, прилетели.

После приземления самолет довольно долго катился по переплетению рулежных дорожек, неспешно увозя нас к россыпи ангаров. Но вот он сбавил скорость, тормознув, клюнул носом вперед и замер.

– Прибыли, – возвестил сопровождающий нас худощавый тип, представившийся Артуром и сменивший в одном из перелетов успевшего стать почти своим доктора. – Забирайте вещи, выходим.

Оповестив нас, этот тип первым сбежал по трапу и, дожидаясь, когда все соберутся внизу, начал медленно похаживать из стороны в сторону.

– Следуйте за мной, – как всегда, Артур был немногословен, за время нашего знакомства он, по-моему, сказал не больше нескольких десятков слов. Эд пробовал его разговорить, но безуспешно – «Да, конечно, возможно, не могу знать, предположительно…» На любой вопрос короткий, ничего не объясняющий ответ. Артур весело приплясывал, мы медленно плелись следом. Взлетная полоса дышала жаром. Казалось, еще чуть-чуть, и бетон под нашими ногами начнет плавиться.

– Мы где? В Афгане? – Леха Рудин, размахивая сумкой, шел рядом со мной.

– Возможно, – поняв, что и сам вдруг начал отвечать как сопровождающий нас Артур, я спешно поправился, – похоже. Жарко, горы вокруг. Хотя с таким же успехом какая-нибудь Киргизия или Узбекистан могут быть. Там тоже и горы и жарко. А ты с какой, так сказать, целью интересуешься?

– Да вот, лететь нам еще или, наконец, приехали? – видимо, ему хотелось поскорее приступить к работе. Молодо – зелено.

– А, если так, – я почувствовал, как жаром начинает прожигать тонкие подошвы моих туфель. Вот ведь не терпится человеку работой заняться, а по мне, так чем позже на месте будем, тем меньше дней останется до конца командировки. Денежки-то хоть так, хоть этак капают, я нарочно смотрел текст документа – у нас посуточная оплата, с момента заключения контракта. И никого не чешет, чем и как мы эти сутки заняты. Правда, отдельной строкой выписано возможное получение бонусов, то бишь, по-нашему, премий. Но это, как говорится, призрак журавля в небе.

На горизонте мелькнула вышка, а на ней едва угадываемая фигура часового. Вот она шевельнулась и исчезла из видимости. Шевелится – значит, не спит. Идя следом за нашим куратором, мы вскоре оказались во внутренней части ангара, представлявшего собой высокую земляную насыпь в виде вытянутой подковы. В конце ангара стоял наполовину разобранный самолет, по-моему мнению, «МиГ-21бис» со знаками опознавания армии Демократической Республики Афганистан. А в одной из стен ангара виднелась железная дверца, вделанная, казалось бы, прямо в почву.

Артур подошел к двери, по-хозяйски ухватился за ручку, толкнув от себя, открыл, скомандовал:

– Заходите! – не дожидаясь нас, вошел вовнутрь помещения и довольно громко поприветствовал: – Здорово, Кэмерон!

– Здравствуйте… – донеслось из приоткрытой двери, но Артур предостерегающе поднял руку, и находившийся в помещении человек запнулся. – Здравствуй, друг!

Тот, кого назвали Кэмероном, неплохо говорил по-русски!

– Живее, – дожидаясь, когда вползут остальные, Артур, видимо, потерял терпение. Я вошел вслед за ним и теперь с интересом разглядывал убранство помещения. Единственная лампочка, висевшая под потолком, давала недостаточно света, чтобы рассмотреть все. Можно было лишь различить стоявший неподалеку от двери стол, два стула, на одном из которых сидел толстый малый с лицом, красным от стоявшей в помещении духоты. За столом жался к стене здоровенный то ли сундук, то ли сейф, рядом с ним возвышалась обычная вешалка с висевшей на ней камуфляжной курткой песочно-серого цвета. Знаки различия на куртке отсутствовали. Напротив нас у стены стояли какие-то небольшие ящики.

– Все подготовлено, – сообщил Кэмерон, видимо, едва сдерживаясь, чтобы не добавить – сэр…

Сэр Артур внимательно поглядел по сторонам:

– Все, что мы заказывали? – уточнил он, видимо, скептически настроенный в отношении исполнительности собственных подчиненных.

– Согласно переданному вами списку, – отрапортовал толстячок. Но наш куратор продолжал допытываться.

– Контейнеры прибыли? – спросил он, и Кэмерон покраснел еще больше.

– Ждем с минуты на минуту.

– Отлично, – Артур изобразил на лице улыбку. – Пока, пожалуйста, переоденьте их.

– Слушаюсь! – Кэмерон повернулся в нашу сторону. – Подойдите сюда, – ни господа-товарищи, ни прошу, просто требовательно «подойдите». Что ж, так и должно быть. Все предельно просто: он – представитель работодателя, мы – наемная рабочая сила. Никаких расшаркиваний. Мы послушно подошли к стоявшим у стены ящикам.

– Здесь десять комплектов формы, на каждой из них по три буквы – это ваши инициалы. Выбирайте свои, все соответствуют вашим размерам.

Я подошел к одному из ящиков, инициалы на форме мне не принадлежали. Заглянул в соседний, опять мимо. Почему-то подумалось, что проще было бы написать инициалы на ящиках, но, видимо, никто не догадался. Теперь как есть.

Предназначенная мне одежда – камуфляж, берцы, панама, тельник, труселя, носки – лежала в крайнем справа ящике. Из-под одежды высовывалась такая же новенькая автоматная разгрузка. Взяв одежду, я отошел от стены и встал в общий строй.

– Чего стоите? Переодевайтесь! – потребовал Артур, разглядывавший лежавшую на столе карту. Мы как-то вяло начали стаскивать свои гражданские одежды.

– Мы, может быть, снаружи, – Эдик весьма красноречиво посмотрел на находившуюся среди нас девушку.

– Переодевайтесь! – повторился Артур, зло воззрившись на прижавшую к груди ящик с имуществом Аллу. – А ты чего застыла? Ты еще и в кусты за километр бегать собираешься? Если уж вызвалась наравне с мужиками, то иди до конца. Или ты только так, языком потренькать? А если слабо, то никто не держит, езжай домой…

– Вот еще! – фыркнула наша феминистка и, поставив на землю ящик с имуществом, решительно стянула с себя майку вместе с лифчиком. Да, там было на что глянуть! Еще я заметил на ее плече синюю наколку – щит с надписью посередине «ЦСКА». Увы, из-за излишней скромности пришлось отвернуться, и дальнейшее раздевание прошло мимо моего взора. Возможно, оно и к лучшему. Лехе Рудину, решившему посмотреть, как там у нее ниже пояса, в рожу прилетел довольно не хилый апперкот. Впрочем, позже Леха уверял, что оно того стоило. Любопытно, а она сама зажмуривала глаза, чтобы не смотреть на окружавших ее мужиков, или гордо делала вид, что ее это не касается?

Облачившись в новое обмундирование, мы стали примерять и подгонять разгрузки. Вот тут и стало понятно, кто у нас кто. Алла почти само собой оказалась снайпершей, один из «братьев»-десантников Виктор Синцов и спецназер Геннадий Шамов примеряли пулеметные разгрузки, Алексею Лапову пообещали притащить миноискатель, Леха Рудин оказался радистом, остальные, как, собственно, и я, получили разгрузки под магазины для автомата.

– Оружие привезут завтра, – ответил на незаданный вопрос внимательно взиравший на нас Артур. – Кэмерон, где эмблемы и звездочки?

– В нарукавных карманах, – толстомордый Кэмерон с задумчивым видом сидел за столом и вертел в руках обыкновенную шариковую ручку.

– А зачем нам это? – поинтересовался Эдуард, вытаскивая из кармашка большую майорскую звезду. – Мы вроде как без должностей, без званий…