Текст книги "Пасынки страны (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Максим! – она едва ли не силой поняла меня на ноги, так что я мог увидеть её, пылающие возбуждением, глаза, – я больше не могу терпеть! Хочу тебя, милый. Немедленно!!

Это оказалось непередаваемо никакими словами. Такого единения я не испытывал даже с Ритой. Не было нужды соединяться в экстазе, ибо мы и были единым взрывом удовольствия, который по нелепой причине, до этого был разделён. Во мраке вспыхивали багрово–чёрные глаза, ослепительно–белые зубы за алыми губами, твёрдые почти чёрные соски и пальцы, пальцы…Прикосновения ледяных рук пронзали электрическим током, погружали в кипящую воду и осыпали ледяными кристалликами снега.

И я даже не понял, когда сон наяву превратился в обычный сон, где нежный голос едва

слышно шептал:

– Спи, мой милый, спи. Я люблю тебя.

Я тоже хотел признаться в любви, но не успел: звёздное небо рухнуло вниз и окутав плотной сетью, уволокло меня во мрак.

Рекс задумчиво остановился на верхушке пригорка, рассматривая речку в густой поросли спутавшегося ивняка, почти скрывшего медленно журчащую зелёную воду. Марго негромко спросила его о чём‑то и вампир отрицательно покачал головой, оглянувшись назад. Кажется никто, кроме меня, не обратил внимание на его взгляд: Серый увлёкся, рассказывая мне об устройстве подводного лабиринта, где можно, укрывшись от подруги (он понизил голос, покосившись на Веру) позажиматься с одной, знакомой по Головне, русалочкой.

М–да, Вера услышит – выдернет все его отросшие зелёные патлы. Однако, моя бывшая оказалась чересчур погружена в разговор с Евой и пропустила сей забавный пассаж мимо ушей. Повезло водоплавающему, однако в следующий раз его любвеобильность и чересчур болтливый язык могут подвести под монастырь.

Подошла Марго. Лунный свет скользил по её чёрным волосам, а тёмные глаза загадочно блестели на бледном лице.

– Два часа до рассвета, – сообщила она, вскользь коснувшись моей ладони, – Рекс рассказал, тут, около мостика есть небольшая пещера. Они в ней всегда останавливаются, когда рассвет застаёт неподалёку.

– Спасибо за ценную информацию, – я улыбнулся ей, ощущая, как несокрушимая струна нашей странной связи напоминает о себе, – мне кажется или твой вампир действительно чем‑то встревожен?

Она пожала плечами и обернулась. Эх, как приятно посмотреть на этих двух; на все их прикосновения, поцелуйчики и взгляды, наполненные скрытым смыслом. Неужели и мы, с Евой, выглядим со стороны такими милыми олухами?

– Нет, не кажется. Я тоже заметила. Но он почему‑то не хочет говорить. Странно даже: про всё остальное – не остановишь, даже про то, как с твоей Евой едва не переспал, после праздника, а тут…

Я хрюкнул, вспомнив какими непривычно пунцовыми стали щёки маленькой вампирши, когда она рассказывала сей пикантный эпизод. Однако же, в чём может быть дело? Какие вдруг секреты? Ладно, думаю всё прояснится.

Вход в пещеру было не отыскать: всё скрылось под разросшимся лопухом–мутантом, накачавшего исполинские кожистые листья тёмно–зелёного цвета, почему‑то светящиеся в темноте. Рексу пришлось основательно порыскать среди мощных стеблей, прежде чем обнаружился щербатый камень, закрывший вход в пещеру. В этот момент, Серёга сочно зевнув, беззлобно матюгнулся на кровососов–лунатиков, не дающим спокойно спать по ночам честным водяным и заявил, дескать они с Верой поспят в реке. Никто особо и не возражал.

Ева с Рексом отправились вперёд, проверить, всё ли в порядке. По словам вампира, они не были здесь уже лет сто, не меньше. Рита пошла было следом, но внезапно остановилась, с немым вопросом уставившись на меня. А я стоял, точно пригвождённый и не мог понять, какая фигня происходит. Ощущалось это точно мощный магнит, который тянул меня в сторону лесных зарослей, тёмной громадой нависающих над речкой, чуть ниже по течению. Угрозы я не чувствовал, только странное любопытство, словно возведённое в куб.

– Ты это ещё куда? – нервно поинтересовалась Марго, стоило мне сделать шаг прочь от входа, – не слышал, я же сказала: рассвет приближается? Забыл, как было прошлый раз?

– Я успею. Ты только предупреди, чтобы не волновались. Я быстро.

Почему то внутри зрела железобетонная уверенность в собственных словах.

Почти бегом я вломился в царство колючих ветвей и сухих дряблых листьев, испытывая странное ощущение нереальности окружающего мира. Окружающее то и дело шло мелкой рябью, то заметно выцветая и теряя чёткость, а то – приобретая нереальные расцветки телевизионного шоу.

Сражаясь с ветвями и собственными органами чувств, я вывалился на маленькую круглую опушку и тотчас замер, открыв рот. В некотором остолбенении я разглядывал до боли знакомый домик, с провалившейся соломенной крышей. Три таких же мы уже видели, но выглядели они значительно лучше этой развалины: стены потемнели и сквозь обвалившееся покрытие торчали чёрные прутья; стекло окон закоптилось и покрылось трещинами, а поскрипывающая дверь висела на одной петле.

– Дом Подорожника, – выдохнула Рита за моей спиной за моей спиной и я удивлённо уставился на неё, – не удержалась, решила составить тебе компанию. Рексу я сказала, но он никак не отреагировал. И Ева промолчала. Странно это как то…

– Заходите, – донёсся из тёмного провала входа неожиданно молодой голос, – я вас уже давным–давно ожидаю. Максим, Маргарита, где же вы?

Мы были здесь. И мы вошли.

Внутри домик выглядел не лучше, чем снаружи: половицы сгнили и теперь доски угрожающе поскрипывали при каждом нашем шаге, прогибаясь, словно трясина в болоте. Повсюду серели заросли паутины и темнели в углах наслоения мха. Просто не верилось, что в этой заплесневелой развалине способен кто‑то жить.

– Жутковато, – прошептала Рита, прижимаясь ко мне, – мы и сами то не живые, но тут уж вообще…Словно истинная обитель покойников.

В сенях нам было не по себе, но дальше оказалось совсем плохо.

Почерневшие запыленные оконца пропускали настолько ничтожный мизер лунного сияния, что пасовало даже наше вампирское зрение. Казалось, будто перед глазами плещется кисель настоящего первородного мрака, тронешь – содрогнётся. Мы с Ритой замерли на границе серого полумрака и этой угрожающей тьмы, не решаясь переступить незримую черту. Ощутив дрожь своей спутницы, я обнял её за плечи и покрепче прижал.

– Сейчас, сейчас, – давешний голос, как то странно блуждая из угла в угол, покашлял и умолк.

В то же мгновение крошечный огонёк свечи вынудил мрак обратиться чёрными липкими тенями и отпрыгнуть назад, прячась за обломками старой мебели, похоже очень сильно пострадавшей некогда от мощного пламени. От табуретов остались лишь фигурные головешки, а крепкая столешница всё же сумела устоять на трёх уцелевших ножках. В печь словно угодило пушечное ядро, разворотив до состояния потемневших кирпичей.

Посреди всей этой разрухи стоял высокий широкоплечий парень с зажжённой свечой в руке и с кривой ухмылкой озирался по сторонам.

– И рад бы сказать: добро пожаловать, – он развёл руками, – да пожаловать особо некуда.

Что‑то в нём было не так, но Марго сообразила первая.

– Вы – вампир, – сказала она, прижимаясь ко мне, – но..

– А какого вы ещё ожидали Подорожника на Пути вампиров? – он невесело улыбнулся и опёрся о покачнувшийся стол, – думаю не ошибусь, если сделаю догадку: не один из моих братцев не удосужился помянуть меня?

Мы дружно помотали головами.

– Понятно, об отщепенцах не вспоминают, – Подорожник отошёл от стола и присел рядом с обгоревшими обломками, некогда бывшими книжной полкой. Медленно вытащил клочья, оставшиеся от какого‑то толстого тома и бережно убрал наслоения сажи. Потом, не оборачиваясь, тихо сказал, – к сожалению, самое важное сообщение я не в силах вам передать.

А я всё никак не мог понять: какая хренотень тут происходит. Вампир Подорожник, говорящий загадками, заброшенный дом в котором явно никто не живёт, да и общее ощущение нереальности, становящееся всё более непереносимым. А тут ещё и Марго вдруг пихнула меня локтем в бок и мотнула головой. Вот дьявол! На потрескавшейся стене висело неизвестно как уцелевшее зеркало, покрытое разводами сажи. И мы в нём отражались! Я видел себя, необычайно похудевшего, с блестящими чёрными волосами и глазами, тускло светящимися багровым цветом. Рядом стояла Рита, испуганно прижимаясь ко мне.

Подорожник заметил объект нашего интереса и грустно усмехаясь отбросил уничтоженную книгу. Потом поднялся и подошёл к остаткам уничтоженной печи. Поднял один из камней и достав из‑за пазухи небольшую коробочку, положил её в образовавшуюся щель, после чего вновь закрыл дыру камнем.

– Это – подарок, – пояснил он и по его телу словно прошла быстрая рябь, – когда вы будете здесь, постарайтесь вспомнить. И ещё, вы, естественно, всё забудете, но может хотя бы ничтожная часть сохранится в вашей памяти, поэтому постарайтесь запомнить: вашей жизни угрожает смертельная опасность. Помощи ждать неоткуда и не от кого.

– Почему это мы не сможем это запомнить? – Маргарита внезапно сжала кулаки и сделала шаг вперёд, – почему нельзя объяснить так, чтобы это не походило на бред сумасшедшего?

– И почему мы не можем забрать подарок прямо сейчас? Ведь мы уже здесь.

Подорожник поджал губы и отрицательно покачал головой. Потом провёл пальцами по щекам. Внезапно я осознал странную вещь: я не мог запомнить внешний облик собеседника; стоило отвернуться или просто отвлечься и черты его лица моментально вымывались из памяти.

– Вы – не здесь, – пояснил вампир, – всё это – сон, единственное место, где я могу, хоть и не долго, общаться с вами. На самом деле ты, Максим, спишь рядом с Евой, а ты – Рита, дремлешь на груди Рекса. Стоит вам проснуться и вы тотчас забудете и меня и мои слова. Таковы правила игры и я не могу ничего изменить.

– Но почему? – в голосе Риты звучало почти отчаяние.

– Очень трудно менять правила тому, кто уже больше двух сотен лет мёртв. Убит. Прощайте, Максим и Маргарита.

– Стой! – закричал я, отчётливо понимая, насколько мой порыв лишён смысла.

Свеча в руке вампира погасла и тут же густой мрак набросился на нас со всех сторон, плотной подушкой выпихивая наружу. Мелькнули удивлённо испуганные глаза Марго и пропали во тьме, поглотившей вселенную.

Я проснулся, словно меня кто‑то ткнул в бок. Рядом лежала обнажённая Ева и я ощутил прилив тёплой нежности к маленькой вампирше. Хотелось приласкать её, поцеловать в лобик, который она так мило морщила во сне. Сне…Кажется мне снился очень интересный сон. Вроде бы в нём присутствовала Ева, Рекс, Марго и кто‑то ещё. Нет, не помню. Наверное, Сергей с Верой? Точно – они! Вот так, ни во сне, ни наяву от вас покоя нет. Улыбаясь этой мысли, я осторожно встал, пытаясь не разбудить девушку.

Розовый куст в изголовье импровизированного ложа источал тонкий нежный аромат, оставляя пряный вкус на языке, трава с мелкими синими цветами пружинила под ногами, а луна продолжала свой величавый путь среди ярких звёзд. Иллюзия пребывания под открытым небом воистину поражала. Ева упомянула искусство Рекса; интересно, как это у него получилось и смогу ли я сотворить нечто подобное?

Мне почудился далёкий крик и я обернулся в поисках источника. Приоткрытая дверь в том месте, где должен был продолжаться холм, выглядела абсолютно неестественно, но вроде бы зов доносился именно оттуда. Кажется, это был женский голос и я вроде бы даже различил просьбу о помощи. Может разбудить Еву? Вампирша перевернулась на бок и улыбнулась во сне. Пусть спит.

Скользнув за дверь, я тихо прикрыл её и торопливо взбежал по лестнице. Пока истоптанные ступени убегали назад, крик о помощи повторился ещё раз. Голос показался мне знакомым. Марго? Да какого чёрта!

В прихожей я остановился, пытаясь сообразить, куда же двигаться дальше. Потом заглянул в зал с камином. Серёга вольготно развалился в кресле, тихо похрапывая и шмыгая носом. Вера спала у него на коленях, положив голову на грудь, поросшую спутанным зелёным волосом. Теперь я, даже не приглядываясь, мог различить в них водяного и русалку. Объяснить невозможно, но для меня это выглядело яснее, чем разделение по расам у людей.

Ладно, с этим – потом. Думаю, если здесь кто‑нибудь начал требовать помощи, водоплавающие тотчас бы переполошились. Стало быть, крик доносился снаружи. Вот, опять. Нет, ну точно – Марго! Где же Рекс, мать его?!

Я потянул на себя входную дверь и морщась от солнечных лучей выглянул наружу. Физиономия зудела, словно я успешно вывалялся в крапиве. Впрочем, хрен его знает, какие именно аллергенные факторы влияют на вампиров. На улице палило просто немилосердно: это же сколько времени я проспал? До полудня? Прикрывая глаза рукой от злобных лучей, я присмотрелся: у самой ограды, рядом с дорожкой, лежала худенькая фигурка и жалобно протягивала мне руку. Кажется я разглядел пятна крови на одежде. Проклятье!

– Держись! – крикнул я и выскочил за дверь.

Тотчас меня словно молотом приложили промеж глаз, а после, не останавливаясь, неведомые садисты забросили обмякшее тело в раскалённую печь. Я натурально ощущал языки пламени, пожирающие кожу, обугливающие её и прожигающие мясо до костей. Боль оказалась невыносимой, такой, какой я не испытывал ещё никогда в жизни. Как‑то в юности я гулял с девушкой из другого района и меня подкараулили местные гопники. Десять ублюдков избили меня арматурой, сломав три ребра, руку и ногу. Кроме того, я был фиолетово–синий, точно один огромный синяк. Но та боль и в подмётки не годилась этой.

Впрочем, об этом я подумал много позже, а сейчас просто катался по земле, не в силах сообразить, на каком свете нахожусь вообще. Кажется вопль рвался наружу из сожжённой глотки, но понять, крик выходит из меня или чистое пламя оказалось невозможно. Потом чувства совсем предали меня, пытаясь доказать, будто я не барахтаюсь в пыли двора, а плыву по воздуху, словно кто‑то несёт меня на руках, а истеричный голос, похожий на Верин, вопит над самым ухом:

– Максим! Что с тобой? Да сделайте же что‑нибудь!

– Спокойно! – кто это? Рекс? А он откуда здесь? – русалка, замолчи!

– Максим, ты слышишь меня? – вроде бы, Ева, – Максим! Попробуй открыть глаза.

Я попробовал. Ощущение при этом возникло такое, словно я превратился в Вия и мне требовалась посторонняя помощь, для поднятия век. Нет, справился сам. Одновременно ощущение испепеляющего жара начало спадать и даже повеяло лёгкой прохладой. И боль вроде бы отступила, слегка разжав клыки, которыми терзала моё несчастное тело.

Я был в доме. Лежал на мягкой поверхности ковра и пять испуганных лиц нависали надо мной. Клубы сизого мерзко пахнущего дыма плавали повсюду и очень быстро я сумел сообразить, что является источником смрада. Я. Кожа на ладони, которую я поднёс к глазам, казалась серым картоном, который вытащили из костра.

– Расступитесь, – все отшатнулись назад, а Ева, в огромных глазах которой застыла боль, склонилась надо мной и приложила холодные пальцы к моему раскалённому лбу, – потерпи, милый, сейчас всё пройдёт. Ещё чуточку и всё станет хорошо.

И точно. Словно ледяная молния несколько раз пронизала моё изболевшееся тело. После каждого разряда становилось всё легче, пока я не ощутил себя так же хорошо, как перед своим злополучным выходом наружу. Какого чёрта вообще произошло?

– Какого чёрта вообще произошло? – проскрипел я и принял сидячее положение, опираясь рукой о пол, – кажется меня кто‑то пытался поджарить…

Ева внезапно всхлипнула, а потом и вовсе разрыдалась, бросившись на мою грудь. Следом ещё парочка плакальщиц едва и вовсе не сбросили несчастного Максима на пол. Придавленный этой упругой массой, я наблюдал, как Серёга воротит глаза, хлюпая носом, а Рекс внимательно изучает потолок. Такое ощущение, словно я вернулся с того света. Впрочем…

– Ты – есть, – бормотала Ева и непрерывно гладила меня по щеке, как будто хотела в этом убедиться, – ты – живой…

– Что произошло то? – спросил я, пытаясь уместить в объятиях всё ароматное и упругое, рыдающее в моих объятиях, – почти ничего не помню, как на сковородку попал.

– Почти, – угрюмо буркнул Сергей, – когда тебя вытаскивал, казалось будто несу кусок горелой колоды. Хорошо хоть Верунчик вовремя подкинулась, кричит: спасай Макса! Умирает! А тут ещё и эти две прискакали…

Рекс присел рядом и посмотрел мне прямо в глаза, причём его тонкое лицо в этот момент отразило смертную тревогу. Тревогу и подозрение.

– Ты вышел на солнце, – тихо, но твёрдо сказал он, – после инициации, прямые солнечные лучи – смерть для любого, из нас. Не понимаю. Обычно все вампиры ощущают смертельный жар заранее.

– Единственная вещь, которая могла сильно притупить чувство самосохранения, – Ева смахнула слёзы и бледно усмехнулась, – тревога за очень близкое существо. Но я ведь спала рядом с тобой, а Марго с Рексом. Вера?..

– Её то я как раз видел, – я поцеловал вампиршу в губы, а потом русалку в лоб, – спасибо, дорогая. Кстати, с меня – подарок. Мне показалось, будто Рита зовёт на помощь, а когда вышел наружу, то даже увидел её, лежащей около ограды. Причудилось, что ли…

Нет, не причудилось: Ева с Рексом переглянулись и выражение их лиц мне совсем не понравилось, кажется вампиры догадывались в чём дело. Маргарита прищурившись изучила физиономию своего возлюбленного и решительно шмыгнув носом, потребовала:

– Рекс, давай, колись. Я же не дура и хорошо вижу: вы оба в курсе происходящего. Макс едва не погиб, а в следующий раз на его месте могу оказаться и я.

– Следующего раза не будет, – уверенно заявил маленький вампир и Ева, соглашаясь, кивнула, – происходящее не было даже покушением, просто жестоким предупреждением.

Час от часу не легче. Сплошные тайны кругом. Однако стоило мне открыть рот и вампир тут же поднял руку:

– Подождите, мы всё объясним. Но это не сделаешь в двух словах и на скорую руку. Давайте пройдём в гостиную и там, в спокойной обстановке попытаемся прояснить все неясности. Думаю вам станет понятно, почему мы не рассказали всё сразу.

Когда мы комфортно расположились в креслах, причём Ева так вцепилась в меня, словно боялась отпустить даже на мгновение, а Марго села рядом, похлопывая ладошкой по коленке, Рекс принялся открывать глаза и скрывать покровы. Хм, ну теперь то понятно, откуда у всего этого безобразия растут ноги и почему нас так долго не информировали.

Мы не были повелителями этого мира. Нас тут вообще почти не оставалось, а те, которые уцелели, прозябали в какой‑то долбаной резервации на краю местной географии. Рексу с Евой позволили жить в относительной свободе, потому как назначили им весьма унизительную обязанность: перехватывать вновь прибывших вампиров и сопровождать их в ту самую резервацию для выживших собратьев. Кто то заподозрил, что произошла определённая заминка и их, гм, предупредили. Вот так, едва не поджарив меня.

Оказывается мы с Ритой прибыли даже не к шапочному разбору, который закончился давным–давно и дела тех минувших дней успели не только порасти густой травой, но и основательно забыться. Странно, что Подорожник не упомянул эту милую мелочь. Впрочем, старикан не казался особо разговорчивым и определённо питал к нам некую, хорошо скрываемую, неприязнь.

Итак: триста лет назад закончилась великая полуночная война вампиров с ведьмами. Причины её и характер боевых действий оставались тайной, их просто никто не помнил. Да по большому счёту это и не было важно.

Мы – проиграли.

– А вы – участвовали? Спросила Марго, подойдя к Рексу.

– Мы не помним, – он пожал плечами, – совсем ничего. Вроде бы одним из пунктов капитуляции было удаление воспоминаний о войне. Так нам сказали. Позже. Кто хотел выжить – согласился, остальные…

Он развёл руками.

– И нам придётся, – я не закончил мысль, ощутив комок в горле. Так вот почему Ева вела себя так странно при нашей встрече. Проклятье! Я даже не представлял, как смогу расстаться с маленькой вампиршей.

– Если мы не выполним свои обязанности, они просто убьют вас, – Ева подняла голову и я увидел слёзы на бледных щеках, – найдут способ, как бы мы не пытались уберечься. Ведьм слишком много и те, которых вы встретили в Головне, ещё не самые злобные. Рядом живёт Леонтия – злобная стерва, каких мало даже среди чародеек. Скорее всего именно она и наслала тот морок, из‑за которого Максим вышел под солнце.

Рита прищурилась и тихо хмыкнула, словно ей в голову пришла некая интересная, но не очень добрая мысль. Хорошо хоть Рекс не видел этой мины, она бы ему точно не понравилась. Вера раньше всегда так делала, когда собиралась некую пакость. Дав, здорово изменилась Маргарита с тех пор, как мы попали в Страну. А я? Не знаю.

– Как поступим с медведём? – спросил я и поцеловал Еву в лобик, – не плачь, милая, всё будет хорошо.

– Надо идти, – внезапно вмешалась Вера и Сергей, обнимавший русалку за плечи, согласно кивнул, – у меня крайне неприятное чувство, ну почти такое же, как когда этот дурень сунулся на улицу. Странно правда…Нет, ну действительно, я за каким‑то чёртом ощущаю перепады настроения у Максима. Это ещё почему?

– Вы им не сказали? – очень тихо поинтересовалась Ева и я отрицательно покачал головой.

– Эй, эй, о чём там мы ещё не знаем? – Вера прищурилась, – кстати, и у Серёжи такая же фигня, только с Маргаритой. Опять какое‑то колдовство?

Рекс постарался, как можно тактичнее, разъяснить ситуацию. После этого он получил удовольствие пару десятков минут лицезреть Веру в её лучшие скандальные моменты. Серёга тот просто ошеломлённо разглядывал бывшую супругу, а вот моя оторвавшаяся половинка бушевала вовсю.

– Слуга?! – вопила она, вцепившись пальцами в зелёные локоны, – слуга этого, этого…Этого вампира?!Да какого дьявола! Не собираюсь я ему прислуживать, пусть берёт и катится, куда угодно, горит на солнце, топится в речке и вообще! Вот сейчас просто развернусь и…

Русалка сделала пару шагов к дверям и остановилась. Протянула руку, подержала у ручки и опустила. Немного потопталась и втянув голову в плечи вернулась обратно. На её красивой мордашке появилось замешательство. Серёга просто пожал плечами и сделал попытку улыбнуться, хоть и был определённо не в своей тарелке.

Начинало вечереть. Оспаривать решение о путешествии никто не собирался, поэтому Рекс с Евой отправились готовить вещи, которые предстояло взять с собой. Со слов вампиров путешествие должно было занять не меньше недели. Ну, не ходили тут поезда, а воздушные сообщения ограничивались птичками различного калибра. И даже местные ведьмы, вопреки достоверной информации, почерпнутой из сборников сказок, летать не умели. На мой вопрос о гужевом транспорте, Ева растерянно развела руками, пояснив, насколько непростые отношения складываются в Стране между нечистью и домашними животными. Стало быть, ножками, ножками…

– Есть дело, – Марго поманила меня пальцем и выскользнула из дома наружу, где чёртово солнышко успело спрятаться за горизонт и лишь парочка лучиков, по яркости соперничающих с прожектором маяка, столбами подпирали низкие облака, – я тут невзначай поинтересовалась у Рексика, где обитает эта самая Леонтия. Ну, ведьма, которая тебя сегодня пыталась подкоптить.

Я внимательно смотрел на вампиршу: в её глазах чертенята разжигали недобрый огонёк, а тонкие пальчики сжались в крепкие кулачки.

– Предлагаешь навестить старушку? – честно говоря, меня самого несколько выбешивал тот факт, что меня едва не прикончили, без всяких на то оснований. Похоже, местные стервы за истекшие три сотни лет настолько потеряли страх, что начали вести себя подобно мажорам из нашего прежнего мира. Их поведение на Теплыни и это, гм, предупреждение.

– Ну, насчёт старушки Рекс не был столь категоричен, – Рита криво ухмыльнулась, – а вот визит нанести стоит. Причём, немедленно, пока наши не спохватились.

Последний луч солнца подмигнул и исчез, когда мы скользнули сквозь густые заросли какой‑то колючей гадости, которой как раз впору огораживать ведьмино логово. То ли шутки подсознания, то ли действительно сам воздух в проклятом месте оказался лишён всяких признаков жизни и застыл в мертвенном безветрии. Впрочем ведьмовское лежбище оказалось обычным двухэтажным особнячком, без каких‑либо куриных ножек и черепов под окнами. Из каменной трубы на черепичной крыше вился сизый дым, а в окошке первого этажа мерцал жёлтый свет. Стало быть, хозяйка – дома. Отдыхает, после трудов то праведных. Нет, ну правильно: помучай вампира и спи спокойно.

– Разделимся? – скрывая усмешку, предложил я и в ответ на увеличившиеся глаза Марго, пояснил: – в американских фильмах все так делают.

– Вампиры тоже? – ехидно поинтересовалась моя спутница и щёлкнула клыками, – ладно, не расслабляйся; Рекс говорил, будто эта тварь может оказаться очень опасной. Вроде бы, лет двадцать назад, сучке показалось, что Рексик неправильно на неё глянул и эта гадина катала его в пыли, на глазах у Евы. Ничего, сейчас я ей всё припомню!

Входная дверь из крепких досок, обитых металлической полосой, на вид казалась очень прочной, поэтому пнули мы её вдвоём. Чтобы наверняка. Получилось. Грохот и треск стояли такие, как при автомобильной аварии. Не дожидаясь, пока осядет пыль, мы вошли внутрь, с удовольствием наблюдая выражение тупого изумления на физиономии рыжеволосой пухлощёкой ведьмы, замершей с чашкой чая в одной руке и обгрызенным куском сахара – в другой.

Однако удивление очень быстро сменилось маской безумной ярости и толстушка вскочила на ноги, отшвырнув посуду куда‑то далеко в угол, где испуганно мявкнул огромный чёрный кот.

– Вампиры! – взвизгнула ведьма и сцепила пальцы в замок, – а, эти новенькие! Надо было тебя, гадёныш, сегодня поджарить до хрустящей корочки, чтоб и мыслей никаких дурных в башке не осталось! А тебя, тощая, я и вовсе пополам переломаю.

– Смотри, а то ломалка в глотке застрянет, – спокойно парировала Маргарита и кошачьим шагом двинулась вперёд, – хотя нет, судя по твоим размерам, жирдяйка, у тебя там и бегемот пролезет, без остановок. Нет, ну надо же было такое сюрпало наесть!

Рита слишком увлеклась перепалкой, поэтому не замечала, как сцепленные пальцы её оппонентки вдруг вспыхнули голубым сиянием и ощетинились тонкими усиками разрядов. А я был слишком далеко, чтобы повторять свои боксёрские приёмы из Головни. Поэтому я подобрал с пола опрокинутый табурет и отпихнув Маргариту в сторону, бросился вперёд.

– Осторожно! – крикнул я и запустил тяжеленной фигнёй в толстуху, оскалившую острые лисьи зубки.

Насколько точным вышел бросок – не знаю: в ту же секунду меня сшибло с ног и судя по ощущениям, впечатало в самую дальнюю стену. Кажется ещё и какая‑то фигня свалилась сверху, но это уже не имело особого значения. Хватало хороших отношений и без добавки. Некоторое время я барахтался в упрямых обломках, пытаясь ловить ускользающие разноцветные кольца.

Когда тесты Роршаха закончились и я я смог подняться на ноги, выяснилось, что нам вполне по силам заниматься дизайном интерьеров. Домик ведьмы успел измениться до неузнаваемости: целой мебели практически не осталось, повсюду валялись ошмётки непонятного происхождения и куски дерева, а белый пух летал в воздухе, словно здесь уже наступили зимние холода. Белые некогда стены почернели и покрылись дымящимися подпалинами. Совершенно офигевший кот следил за этим безобразием, сидя на печи, расколотой пополам и его хвост стоял пушистым столбом, точно индикатор боевой готовности.

Но самое интересное происходило там, где прежде находился столик с блестящим самоваром: две женщины шипящие словно обезумевшие кошки катались в обломках, колошматя друг друга по физиономии и пытаясь вцепиться в горло сопернице. Кстати, я очень вовремя пришёл в себя: чёртово ведьминское отродье, хоть и щеголяло шикарнейшим фингалом, всё же сумело повалить Риту и сомкнуть пылающие ладони на тонкой шее.

А вот хренушки!

– Ку–ку, – сказал я и ударил ошарашенную чародейку в целый, пока, глаз.

Ой. Нет, не в глаз. В последнее мгновение толстуха попыталась увернуться и я угодил куда‑то в район виска. Как‑то совсем неприятно хрустнуло и ведьма кулем повалилась на замусоренный пол. И глаза её так открытыми и оставались. И грудь, вроде бы, не шевелилась. Кажется, проверять, есть ли пульс, не имело никакого смысла.

Нет, всё‑таки чудно начиналась наша новая жизнь: устроили потасовку с ведьмами, а после, в процессе второй, я прикончил одну из хозяек здешнего мира. И это – четвёртая ночь. Что будет на десятую? Битва с местной Годзиллой?

– Максим, – Рита приходила в себя, мотая головой, – ф–фу…Вот скотина! Ну, сейчас…

Она схватила протянутую руку и поднялась на ноги. В чёрных глазах медленно скользили багровые точки, а из носы струилась тонкая ниточка крови. Я осторожно вытер её и убрал тряпицу с запылившихся волос. Я несомненно любил Еву, но сейчас, когда мы стояли так близко, чувства взбесились, так словно я любил и эту, взбалмошную, вампиршу. Безумие.

– Где эта сво…Вот чёрт! – Маргарита уставилась на неподвижное тело, – это…ты?

– Так получилось, я не хо…Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? – я криво ухмыльнулся, – ну не поколотить же мы её сюда пришли? Хоть получилось действительно случайно.

– Оно и к лучшему, – с внезапным ожесточением Рита пнула покойницу, – сама ситуация, где эти твари верховодят нами выбешивает донельзя. Буду убивать тварей везде, где смогу.

Ух ты! Да, боевая у меня подруга. А выглядит то как! Просто чудесно: глаза горят, грудь вздымается, а худенькое тело дрожит точно струна.

Чёрный кот спрыгнул с печи и подошёл к хозяйке, помахивая хвостом, точно это была лопасть вентилятора. Зверюга деловито обнюхала труп и вдруг издала совершенно злорадное мяуканье. Я готов был поклясться, что вижу радостную ухмылку на чёрной лохматой физиономии. Продолжая орать, кошак подпрыгнул метра на полтора и умчался прочь.

– Макс, – Марго повернулась ко мне, – если бы не ты…Я так благодарна тебе. Ты ведь собой пожертвовал.

– Пустяки какие, – чёрт, я наверное сейчас красный, как помидор. Смущённый вампир, обалдеть, – всегда пожалуйста.

– Нет, не пустяки, – Марго положила руки на мои плечи, – и ещё, всё хотела тебе сказать, но не могла подобрать нужных слов. Понимаешь…

Наши губы оказались слишком близко для всяких объяснений. От поцелуя кружилась голова, а тело прижимающееся ко мне, вызывало неистовое желание. Сколько продолжались наши объятия – не знаю, но пришёл в себя я от ощущения постороннего пристального взгляда. Продолжая пребывать во власти странной магии, мы оторвались друг от друга и посмотрели в сторону двери. Там стояли Рекс с Евой и молча смотрели на нас.

Вот чёрт…

– Да откуда я знала, какая вам фигня в голову придёт? – Вера не выглядела смущённой, сидя в огромной лохани и потирая пятки куском мыльного камешка, – дремала себе спокойно, а тут, как сковородой промеж ушей: бабах! Второй раз за день, заметь. Ты меня так и до инфаркта доведёшь. А тут ещё и Серёжка бежит: караул, кричит, Риту убивают. Ну, мы всех на уши, руки в хвост и бегом. Ага, убивают, как же! Они там зажимаются, после того, как дуру толстую какую‑то ушатали.