Текст книги "Малахольный экстрасенс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дроздов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

К двадцати семи годам Вика многое успела: закончить медицинский институт, выйти замуж, развестись и получить квартиру в бетонном доме на окраине столицы. С квартирой помог бывший свекор, генерал с большими звездами на погонах. Невестку он любил – в отличие от жены, которая запретила прописывать провинциалку на генеральских метрах, подозревая у той корыстный умысел. Что, к слову, нежданно-негаданно помогло: прописка в общежитии давала право на получение жилья. Бывший свекор похлопотал, и Вику продвинули в очереди.

– Все, что могу, – сказал по этому поводу генерал. – Ты уж не держи зла на моего балбеса. Из-за службы я его почти не видел, воспитывала жена. А она…

Свекор только рукой махнул. Выросший в обеспеченной семье, бывший муж Вики привык ни в чем себе не отказывать. Рестораны, вечеринки, девочки… Даже взяв жену, не остепенился. Через два месяца после свадьбы Вика поймала его на адюльтере: придя домой в неурочное время, обнаружила супруга в постели с какой-то блондинкой. Больше всего ее убило то, что муж не пытался оправдаться.

– Подумаешь! – хмыкнул в ответ на ее гневные слова. – С тебя не убудет. Хочешь, попробуем втроем? Будет сладко, обещаю!

Он подмигнул. В ответ Вика плюнула в наглую рожу, собрала вещи и перебралась к подруге. Через пару дней подала на развод. Тут возбудилась свекровь: это могло повредить карьере сына. Секретарь райкома комсомола, как-никак. Генеральша попыталась примирить супругов, но Вика уперлась. Измена и последующие слова мужа жгли ей сердце. К удивлению Вики, ее поддержал свекор.

– Правильно поступила, по-советски, – сказал, как отрезал. – Так ему и нужно, негодяю! Ишь, чего удумал: распутничать втроем! Вот что, девочка! Меня отправляют в отставку – старый стал. Есть негласная традиция: выполнять в таких случаях последнее желание генерала. Обычно просят квартиры для детей. Думал вам похлопотать, но балбесу теперь – во! – он показал кукиш. – Тебе помогу. С государственной квартирой не получится, но кооператив выбью. Денег одолжить?

– Спасибо, Николай Трофимович! – отказалась Вика. – Родители дадут.

– Ну, как знаешь, – не стал спорить свекор. – Эх, Виктория! У меня душа радовалась, на вас глядючи. Замечательную невестку сын нашел. Умница, красавица, секретарь комсомольской организации факультета. Думал: выйду на пенсию, стану внуков нянчить. Дурак у меня сын!..

Хлопоты с жильем, приведение его в порядок и покупка мебели сгладили сердечные переживания. Да еще работа. Распределили Вику в столичную клинику – помогли красный диплом и общественная работа. Поначалу там косились на генеральскую невестку, но со временем оценили молодого ординатора. Дело знает, от работы не бегает, не пытается строить из себя цацу – чего больше? Время лечит раны, вот и Вика успокоилась. Все бы ничего, да мешала женская болезнь. Хворь она запустила: поначалу помешали переживания с разводом, а когда спохватилась, стало поздно. Ее обследовали, назначили лечение и дали понять, что смерть в ближайшем и отдаленном будущем не грозит, но радость плотской любви, не говоря о материнстве, заказаны.

– Что ты хочешь, девочка, – грубовато, как все медики ее возраста и пола, сказала заведующая отделением гинекологии, пожилая дама с усами, как у мушкетера, – не умеют у нас пока такие воспаления лечить. За границей – да. Так что ищи деньги…

Денег у Вики не имелось и в ближайшем будущем не ожидалось. Зарплата небольшая, а родители опустошили сберкнижки. Неделю она плакала, но потом смирилась и зажила новой жизнь – размеренной и пустой. Ходила в клинику, работала с пациентами, но все это механически, как заводная кукла, без эмоций и жизни. Коллеги, знавшие про ее беду (такое не скроешь), не досаждали, но и не сочувствовали. Единственным человеком, переживавшим вместе с ней, была Прохоровна, немолодая грузная медсестра их отделения. У Прохоровны не было семьи, к Вике она относилась, как дочери – дорогой, но непутевой, их совместные дежурства были единственной отрадой молодой докторши. Прохоровна и сказала как-то вечером:

– Сходила бы ты к экстрасенсу. У нас тут один появился. Детей, пишут, исцеляет, может и тебе поможет.

Вика нахмурилась: об экстрасенсах в клинике говорили много и определенно, но Прохоровна не стала слушать:

– Когда-то ваши кричали, что Бога нет, а сейчас в палатах иконы на подоконниках и тумбочках. И врачи молчат, хотя сами не верят. Если пациенту помогает – пусть. Сходи, корона с головы не свалится. Поможет – хорошо, нет – хуже не станет. Вот, почитай! – она сунула ей газету. – Адрес я скажу – разузнала у людей. Иди, доча…

– У него, наверное, там желающих полно, – возразила Вика. – Не пробьюсь.

Идти ей не хотелось.

– Конечно, полно, – подтвердила Прохоровна. – А чего ты ждала? Беда не только у тебя. Но зато ты молодая и красивая, а он мужик. Примет, вот увидишь.

– Так он женатый! – возразила Вика, указав на фото в газете. – Вон обручальное кольцо на пальце.

– Женатые – кобели еще те! – хмыкнула медсестра. – Тебе ли не знать? Предложит переспать, не отказывайся – ты женщина свободная. Лишь бы вылечил.

С таким напутствием Вика и отправилась на встречу с экстрасенсом. У нее как раз накопились отгулы за внеурочные дежурства, она написала заявление и взяла все три сразу. Подозревала, что пробиться к экстрасенсу сходу не получится. Но, приехав по подсказанному адресу, поняла, что ее представления были оптимистичными.

Возле дома колыхалась толпа – большая и густая. Было утро – Вика пришла, как в клинику – к восьми, и такое столпотворение в ранний час поразило ее. Люди плотно оккупировали проезд у многоэтажки и частично – небольшой пустырь со внутренней стороны здания. Особенно много их сгрудилось у крайнего подъезда: там и вовсе стояли плечом к плечу. Мужчины, женщины, дети. Толпа обычно производит шум, но здесь люди молчали. Это выглядело жутко, Вика едва не повернула обратно. Но упрямство взяло вверх, и она подошла ближе.

– Это к экстрасенсу? – спросила у стоявшего в стороне от толпы мужчины.

– К нему, – вздохнул тот. Говорил он с заметным акцентом.

– Как принимает? По очереди?

– Никак, – помотал тот головой. – У него запись по телефону, говорят: на месяцы вперед. Да и берет только детей с ДЦП. Остальных не принимает.

– Тогда почему стоят?

– Надеются, – мужчина пожал плечами. – Вдруг передумает.

– Я б не стала, – хмыкнула Вика. – При таких обстоятельствах.

– Что ты понимаешь, девочка? – обиделся мужчина. – Вот у меня почечная недостаточность после пиелонефрита. Два раза в неделю езжу на гемодиализ в Минске, в Вильнюсе искусственной почки нет. Стоит пропустить процедуру – и все, – он скрестил руки перед лицом. – Обычно летаю на самолете, но как-то раз отменили рейс из-за непогоды. А у меня время назначено, опоздаю – отправят обратно. Там ведь тоже очередь. Прыгнул в машину и гнал, как мог. Успел… Третий год езжу. Помочь может пересадка почки, но тут если повезет с донором. Многие не доживают.

Он вновь вздохнул.

– Извините! – сказала Вика.

– Ничего, – махнул рукой собеседник. – Здесь все такие. Раньше думал, что страшнее рака ничего нет, но как почки отказали… Все б отдал, чтобы исцелиться: деньги, машину. Для чего они, если все равно туда, – он указал пальцем в землю. – Вчера перехватил экстрасенса, когда тот домой шел, сказал об этом.

– И что? – заинтересовалась Вика.

– Отказал, – вновь вздохнул собеседник. – Даже накричал.

– Тогда зачем стоите?

– Вдруг передумал, – объяснил мужчина. – Денег много пообещал, и машина у меня хорошая – пять лет всего. А у вас что? – спросил Вику.

– По-женски, – объяснила она. – У нас такое не лечат, только за границей.

– Валюта нужна, – кивнул собеседник. – Только где ж взять? В банке не продадут, а с валютчиками свяжешься – посадят. Их КГБ пасет.

Вика о таком не знала, но на всякий случай кивнула. Вдруг толпа колыхнулась и стала раздаваться в стороны, образуя коридор. Вика повернула голову. По тротуару к дому шла девушка с тростью. Опираясь на нее, ступала, косолапя, но вполне уверенно. Вот она вошла в живой коридор, приблизилась к крыльцу крайнего подъезда и стала подниматься по ступеням. Вика рассмотрела на девушке модное джинсовое платье с коротким рукавом и бежевые, изящные босоножки, явно импортные. Богато одета, Вике такое не по карману. Девушка достала из сумочки ключи, отперла ими дверь и скрылась из глаз.

– Это кто? – спросила Вика.

– Секретарша экстрасенса, – пояснил собеседник. – Его первый пациент. Не ходила с детства, а теперь видите?

– Ее, кажется, Маша зовут, – вспомнила Вика. – В газете писали.

– Маша, – подтвердил литовец. – Строгая девушка. Никого не впускает, если кто пытается зайти, гонит. Милицией грозит. Та, кстати, приезжала, жильцы вызвали. Сначала приказали разойтись. Люди стали возмущаться, тогда милиционер попросил не шуметь и не мешать проходу жильцов. Это выполняют.

Мужчина замолчал, Вика – тоже. Некоторое время она стояла, размышляя: уйти сейчас или на всякий случай подождать. Надежда прорваться к экстрасенсу испарилась. Внезапно ее собеседник сорвался с места и засеменил в сторону. Вика проводила его взглядом и увидела шагающего к дому мужчину. «Идет! Идет!» – зашелестела толпа, и Вика поняла, что это и есть экстрасенс. Подчиняясь внезапному порыву, она побежала следом за литовцем, нагнала его и встала рядом. Экстрасенс приблизился. Теперь его можно было рассмотреть. Молодой мужчина лет тридцати или чуть старше, высокий и широкоплечий, с простым, но приятным лицом. Шагал он широко, при этом размахивая руками. Одет в джинсы и такую же рубашку с коротким рукавом, которая обнажала загорелые, сильные руки. Экстрасенс приблизился, и литовец шагнул вперед.

– Здравствуйте, Михаил Иванович!

– Опять вы? – экстрасенс остановился и нахмурился. – Вчера же сказал!

– Но вдруг?

– Никаких вдруг! – отрезал экстрасенс. – Не могу я вам помочь, понимаете, не могу! Не получится.

– А мне? – неожиданно для себя выпалила Вика и шагнула ближе.

Экстрасенс раздраженно глянул на нее, намереваясь что-то сказать, но внезапно передумал. Окинул женщину оценивающим взглядом и улыбнулся.

– Как вас зовут? – спросил.

– Виктория, – ответила Вика и добавила: – Петровна.

– Что у вас, Виктория Петровна?

– Воспаление придатков, – сообщила Вика. – Хроническое.

– Любопытно, – хмыкнул он. – С таким еще не обращались. Вот что, – он внезапно наклонился к ней и зашептал на ушко: – Приходите после шести, секретаршу я предупрежу. Посмотрим, – тут же отстранившись, произнес громко: – Всего доброго, Виктория Петровна!

– Что он вам сказал? – спросил литовец после того, как экстрасенс отошел.

– Лучше не повторять, – вздохнула Вика.

– Понятно, – кивнул литовец. – Меня вчера обматерил. Строгий!

«Знал бы ты! – подумала Вика. – А ведь Прохоровна права: заинтересовался. Что ж, если захочет…» К своему удивлению, она внезапно поняла, что совсем не против. Это было странно. Закрутить роман с женатым мужчиной? Ладно, уступить, как советовала Прохоровна, но желать самой… Фу!

Экстрасенс тем временем добрался до крыльца, взбежал по ступенькам и повернулся к толпе.

– Уважаемые товарищи! – объявил громко. – Очень вас прошу: не стойте здесь! Понимаю, что у вас беда, только я не Бог. Помогаю детям с церебральным параличом, да и то не всем. Ничего другого не умею. Вы зря теряете время, плюс жильцы дома недовольны. Поищите других целителей. Не сердитесь! – он развел руками и скрылся за дверью.

Толпа колыхнулась и стала рассасываться.

– Вот и все! – вздохнул литовец. – Эх! Вас подвезти? – спросил Вику. – Я на машине.

– Спасибо, – отказалась она. – Мне рядом.

Вика соврала – жила она на другом конце города. Но неловко пользоваться предложением человека, которому отказали в помощи, а ей пообещали. Они попрощались и направились в разные стороны. На остановке Вика села в троллейбус и доехала до Привокзальной площади. Оттуда автобусом добралась в Серебрянку[16]16
  Серебрянка – микрорайон в Минске.


[Закрыть]. Времени хватало, и она занялась домашними делами. Перегладила высохшее на лоджии белье, наготовила еды, оставив кастрюли на плите – пусть остывают. К вечеру вернется, и поест, сейчас не хочется. Монотонная, рутинная работа отвлекла от мыслей, а они роились в голове. Как ее встретит экстрасенс? Что потребует за лечение? И, главное, поможет ли?

На всякий случай Вика решила захватить с собой деньги. Пересчитала сбережения – двести с небольшим рублей. Хватит? Неизвестно, сколько просит экстрасенс, но не три рубля точно. Вон как одет, да и секретарша его – тоже.

В назначенное время Вика подошла к знакомому дому. Толпы возле него не наблюдалось, хотя несколько человек сидели на лавочке у подъезда. Вику они встретили любопытными взглядами. Она поднялась на крыльцо и постучала в дверь с приклеенным к нему листком бумаги с текстом от руки. Пока ждала, успела прочесть. Объявление повторяло то, о чем экстрасенс говорил утром людям. Добавлен лишь номер телефона, после которого шла приписка: «Только для родителей детей с ДЦП» и стояли три восклицательных знака.

Дверь открыла уже знакомая ей секретарша.

– Мне назначено, – сказала Вика и добавила: – Михаилом Ивановичем.

– Проходите, – сказала девушка, отступив в сторону.

Вступив в небольшую прихожую, Вика стала свидетелем трогательной сцены. Мальчик лет пяти стоял у стула и, покачиваясь на искореженных ножках, пытался шагнуть. Получалось у него плохо: мальчика шатало, он цеплялся за стул, но упрямо пробовал повторить. За ребенком с умилением на лице наблюдали мужчина и женщина – родители, как догадалась Вика. Чуть в стороне, боком к ней стоял экстрасенс в белом халате и такой же шапочке. Скрестив руки на груди, он смотрел на семейную идиллию, и лицо его не выражало ничего, кроме усталости.

– Хватит, – сказал он после того, как ребенок в очередной раз ухватился за стул. – Нельзя нагружать ножки, пусть учится постепенно. Вам, дали памятку?

– Да, – ответил отец мальчика, показав лист бумаги.

– Вот и следуйте ей. Я свое дело сделал.

Отец кивнул, передал жене лист бумаги и достал из кармана стопку купюр. Пятидесятирублевок, как рассмотрела Вика. Стопка выглядела не тонкой, и она подумала, что ее двухсот рублей может не хватить. «Ничего, – решила Вика, – сразу он не исцелит, принесу в следующий раз. У кого-нибудь займу…»

– Спасибо! – отец мальчика протянул деньги экстрасенсу.

Тот взял и, не пересчитывая, сунул стопку в карман халата.

– Не болейте больше!

Отец кивнул, подхватил мальчика на руки, и они с женой вышли из помещения. Экстрасенс проводил их взглядом и заметил стоявшую у стены Вику.

– Пришли, значит, – улыбнулся и указал на дверь в комнату. – Проходите. Маша, сделай нам чайку и чего перекусить.

В комнате он усадил Вику за стол, сам устроившись напротив. Секретарша принесла им блюдо с бутербродами и заварила чай в большом фаянсовом чайнике.

– Спасибо, Машенька, – сказал экстрасенс. – Можешь быть свободна. На сигнализацию сам сдам.

– До свидания, – сказала девушка и ушла, бросив перед этим на гостью недовольный взгляд. Вика только плечиком дернула: подумаешь! Кто она такая, эта малявка, чтобы так смотреть? Разве она исцеляет?

– Угощайтесь!

Экстрасенс налил ей в чашку чаю и придвинул блюдо с бутербродами. Лишь сейчас Вика рассмотрела угощение. Боже! Черная икра, красная рыба, копченая колбаса… Дефицит страшный. В последний раз она ела икру на своей свадьбе.

– Не стесняйтесь! – приободрил ее экстрасенс. – Не тревожьтесь: все свежее.

– Не ожидала, что меня будут здесь кормить, – призналась Вика. – Да еще деликатесами.

– Родители пациентов приносят, – сказал он. – Мы не просим. Еды столько, что съедать не успеваем – раздаю. Ешьте, это вкусно.

Вика не заставила себя упрашивать. Вылечат ее или нет – неизвестно, так хоть поест деликатесов. Тем более, что хотелось. Некоторое время они молча ели, запивая бутерброды чаем. Тот оказался вкусным и ароматным. Вика не заметила, как тарелка опустела.

– Хорошо! – сказал экстрасенс, отодвинув пустую чашку. – Люблю вкусно поесть. А вы?

– Тоже, – кивнула Вика. – Только не всегда получается приготовить – работа. С дежурства приходишь никакой.

– Врач? – спросил он.

– Ординатор в клинике.

– Там не вылечили? – удивился он.

– У нас этого не умеют, – вздохнула она. – Только за границей.

– Ясно, – сказал экстрасенс и встал. – Идемте.

Он отвел ее в комнату поменьше. Там стоял стол, на удивление высокий, стул и шкаф. Еще в углу обнаружилась пластиковая корзина для белья. Ее назначение стало ясным после того, как спутник сорвал со стола простынь, укрывавшую сложенное под ней одеяло и бросил в корзину. Затем достал из шкафа свежую и застелил стол. «Прямо, как в клинике! – удивилась Вика. – Да еще у нас могут не менять перед каждым пациентом».

– А теперь слушайте, Виктория Петровна, – обратился к ней экстрасенс. – Для постановки диагноза и исцеления мне необходим контакт руки с телом пациента. В вашем случае это пах. Не смущает?

– Нет! – сказала Вика. – Я же врач.

– Тогда раздевайтесь до пояса – снизу, конечно, и залезайте на стол. А я руки помою.

Он вышел. Вика расстегнула молнию и стащила с себя юбку. Следом – трусики – красивые, с кружевами. Ей их подарила на свадьбу мать. Где достала, не говорила, но заплатила дорого. Поколебавшись, сняла блузку – на всякий случай, а вот лифчик оставила. Экстрасенс про него ничего не говорил. Попыталась взобраться на стол и отступила в нерешительности.

– Проблемы? – раздалось за спиной.

– Вот! – Вика указала на стол. – Высоко.

– Не вопрос.

Он легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и уложил на спину. «Какой же он сильный!» – успела подумать Вика.

– Стол по заказу сделали, – объяснил экстрасенс. – Росту я немаленького, так удобнее. Дети с ДЦП легкие, но и вы не тяжелая. Что ж, приступим!

Он положил ей на лобок ладонь. Та была прохладной после мытья, но прикосновение оказалось приятным. Вика расслабилась и прикрыла глаза.

– Разведите ноги, – попросил он.

Вика подчинилась. Ладонь скользнула в пах и замерла там, накрыв вход во влагалище.

– Хм, да тут целый букет! – сказал экстрасенс, и тут же пояснил: —Хреново, если коротко. Значит, так, Виктория Петровна, приступаем к лечению. Процедура неприятная. Ощущения будут, словно в промежность положили кусок льда. Место нежное, вытерпите?

– Да! – сказала Вика.

В следующий миг ее обдало холодом. Вика сдержала крик. Стынь шла снизу, вонзаясь в тело ледяными иголками – было не больно, но жутко. Девушка уставилась на отрешенное лицо экстрасенса. Он смотрел ей в промежность, время от времени перемещая ладонь. После этого лед начинал колоть в другом месте. Лицо экстрасенса побледнело, на нем выступили капельки пота. Это длилось долго – так показалось Вике. Внезапно он убрал ладонь и опустился на стул.

– Кажется, получилось, – сказал экстрасенс хрипло. – Чувствуете?

Вика прислушалась к ощущениям. Тянущая боль в паху, ставшая уже привычной, исчезла без следа.

– Не болит, – сообщила экстрасенсу.

– Никогда прежде не занимался таким, – сказал тот. – Оказалось легче, чем ожидал. Думал, понадобится второй сеанс. Ну что, встаем?

Не дожидаясь согласия, он снял ее со стола и поставил на пол.

– Чем вы тут занимаетесь?! – внезапно выкрикнули за их спинами.

Вика повернула голову. В дверях комнаты стояла женщина – невысокая, толстая и некрасивая. Она злобно смотрела на них, кривя губы.

– Ты зачем здесь? – удивленно спросил экстрасенс.

– Я? – женщина воткнула руки в бока. – Пришла узнать, где мой муж. Я его к ужину ждала, а его все нет и нет. Позвонила Маше, говорит: в офисе с пациенткой. Решила посмотреть, прихожу и что вижу? Муж лапает бабу без трусов! Ты совсем ох…ел, Мурашка! Баб на работе трахаешь! Кобель!

«Это его жена, – поняла Вика. – Надо же! Ну, и уродина! Как можно жить с такой?»

– Это пациентка, – сказал экстрасенс. – Я ее лечил.

– Не пи…ди! – взъярилась тетка. – Лечишь ты детей. А таких только раком ставить. Да я ей…

Тетка вытянула перед собой скрюченные пальцы и шагнула вперед.

– Убью! – рявкнул экстрасенс.

Тетку будто палкой огрели. Она опустила руки и отшатнулась к двери.

– Вон пошла! Чтобы духу твоего не было!

Тетка шмыгнула за дверь. Откуда-то из коридора донесся ее голос:

– Домой не приходи, Мурашко, не пущу! Живи тут со своей блядью!

Хлопнула входная дверь.

– Одевайтесь, Виктория Петровна! – сказал экстрасенс устало и вышел. Когда Вика, приведя себя в порядок, заглянула в соседнюю комнату, он сидел за столом и курил, пуская дым к потолку. Вика с удивлением рассмотрела в его пальцах сигару – длинную и толстую.

– Извините! – сказала она. – Неприятно, что так вышло.

– Ерунда! – махнул он рукой. – Когда-нибудь бы да случилось: не сегодня, так через месяц. Оно, может, и к лучшему. Проходите, присаживайтесь!

Вика вошла в комнату и устроилась на стуле напротив.

– Так бывает, если не дружишь с головой, – продолжил он. – Увидал на кассе в гастрономе симпатичную девочку, познакомился и женился. И где только мозги были? Скоро выяснилось, что чужие люди. У нее одни интересы, у меня другие, и они не пересекаются. Но теперь все, баста! – он сжал в кулак левую ладонь. – Вам, наверное, это сложно понять.

– Почему? – Вика пожала плечами. – Сама в разводе. Та же история, хотя несколько другая – муж изменял.

– Козел! – хмыкнул экстрасенс.

– Кто? – не поняла Вика.

– Муж ваш. Клинический идиот! Изменять такой женщине!

Вика смутилась, и вдруг коротко рассказала свою историю.

– Собрала вещи ушла, – закончила она.

– Вот и я так сделаю, – кивнул экстрасенс. – Завтра. Сегодня не получится – не впустят. Ничего, что я курю?

– Нет, – покрутила она головой. – Запах приятный.

– Кубинская, – он продемонстрировал сигару. – Стоит копейки. Буржуи большие деньги платят, а у нас еще недавно было – бери, не хочу. С табаком сейчас беда, курильщики мучаются, но мне удалось раздобыть. Сигары, чтоб вы знали, безопасны для здоровья в отличие от папирос и сигарет.

– В первый раз слышу, – удивилась Вика.

– Точно! – подтвердил он. – Один доктор медицинских наук проводил исследование. Я читал его книгу. У сигар щелочной дым, им невозможно затянуться, оттого никотин и смолы в организм не попадают. Остается вкус и аромат. Кстати, не хотите выпить? Составьте компанию.

– Составлю! – согласилась Вика. Она чувствовала себя неловко. Какими бы не были отношения экстрасенса с женой, она стала причиной их размолвки. Невольно, но все же.

Он положил сигару в пепельницу, встал и вышел. Обратно появился с бутылкой коньяка и двумя рюмками в руках. Поставил их на стол, вытащил из початой бутылки пробку и наполнил.

– Чувствуете аромат? – спросил, присаживаясь на свой стул. – Даже к носу подносить не нужно. А ведь не марочный – «Арарат», пять звездочек. И куда только исчезнет?..

Он вздохнул, взял свою рюмку и отпил. Вика последовала его примеру. Ароматная, обжигающая жидкость скользнула в пищевод и растеклась теплом в желудке.

– Вкусно?

– Да, – кивнула она. – Хотя слишком крепко для меня.

Он извлек из ящика стола коробку конфет и положил перед ней, предварительно сняв крышку.

– Зажуйте!

– А вы?

– Не люблю сладкое. Да и вкус коньяка испортит. Не стесняйтесь!

Вика взяла конфету и откусила. Вкусно! Он вновь отпил из рюмки, затем обмакнул кончик сигары в коньяк и сунул ее в рот. Пыхнул дымом.

– Хорошо! – сказал, откинувшись на спинку стула. – После рабочего дня выпить рюмку, закурить сигару и наслаждаться, зная, что у тебя все получилось, – кайф.

– Почему вы отказываете другим взрослым? – спросила Вика. Она слегка захмелела и перестала стесняться. – Утром возле меня стоял литовец…

– Безнадежно! – махнул он рукой. – Исцелению поддается то, что еще живо. У него почки мертвые. Думаете, не пробовал? Я ведь вижу, что внутри у человека. Кладу ладонь на больной орган, вернее, его проекцию, и всплывает картинка. Цветная. Если орган здоров, то он синий или голубой, если воспален или не в порядке, – красный и полыхает жаром. Чем больше поражен, тем жар сильнее. Я его ощущаю. Мертвый орган жаром не отдает, он черный. И еще. Чем старше человек, тем труднее его исцелить. Потому и работаю с детьми.

– Но вы бы могли…

– Нет! – покрутил он головой. – Если пройдет слух, что исцеляю взрослых, да еще, не дай Бог, с онкологией… Меня разорвут на мелкие кусочки. Думаете, литовец первый? Кто только не обращался, чего только не сулили! Новую «волгу», кучу денег, даже квартиру. Когда жареный петух клюнет, ничего не жалко.

– Кстати о деньгах, – сказала Вика. – Сколько я должна?

– Нисколько.

– Это неправильно, – нахмурилась Вика. – Другие платят.

– У них есть такая возможность, у вас – нет.

– Почему? – обиделась она.

– Сколько у вас с собой? – спросил он.

– Двести рублей.

– У меня минимальный тариф – пятьсот.

– Могу заплатить частями. Двести – сейчас, остальные – потом.

– Бросьте! – махнул рукой. – Не помню, сколько у меня на сберкнижке, но ваших денег даже не замечу. Не парьтесь!

«Почему я должна париться? – удивилась Вика. – Мы не в бане. О чем это он? Ладно…»

– Не люблю оставаться в долгу, – сказала, помедлив. – Вам, ведь, негде ночевать, так?

– Разве что здесь, – улыбнулся он. – На столе. Дивана, как видите, не завезли. В гостинице без паспорта не поселят, а он – в квартире. Есть друзья, но не хочется их напрягать. Поздно. О таком договариваются заранее.

– Ночуйте у меня, – предложила Вика. – Квартира однокомнатная, но места хватит.

– Вы это серьезно? – сощурился он.

– Разумеется. Я лишила вас ночлега, так что компенсирую. Заодно накормлю. Я много наготовила. Бутерброды – это вкусно, но горячую пищу не заменят. Как врач это говорю.

– Принято! – кивнул он. – Далеко живете?

– В Серебрянке.

– Я сейчас, – он встал и вышел. Вика услышала звук накручиваемого диска телефона. Затем – его голос: – Николаевич? Добрый вечер. От ужина не оторвал? Хорошо, что уже. Нужно подбросить в Серебрянку. Когда будешь? Жду. Приедет через пятнадцать минут, – сообщил, заглянув в комнату. – Допиваем коньяк и выходим на крыльцо.

Так и поступили. Грязную посуду оставили на столе. «Маша помоет», – буркнул экстрасенс. Перед тем как выйти, он заглянул в какой-то закуток в конце коридора и вернулся с пластиковым пакетом в руках. В нем что-то позвякивало. Они вышли на крыльцо, спутник запер дверь и, попросив Вику подождать, сходил к стоящей неподалеку будке телефона. Еще не стемнело, и Вика видела, как он снял трубку, бросил в аппарат монету и стал накручивать диск.

– Сдал офис на сигнализацию, – пояснил, вернувшись.

«Почему он говорит „офис“? – удивилась Вика. – Не „контора“ или „помещение“? Мы ведь не в Америке». Размышления прервали подкатившие к подъезду белые «жигули». Водитель открыл дверцу и поздоровался.

– Знакомься, Николаич, Виктория Петровна, – представил ее экстрасенс. – Она скажет, куда ехать. А это Николай Николаевич, мой сосед по дому и ходячий автомобильный справочник.

Сосед довольно улыбнулся. Вику усадили на заднее сиденье, Экстрасенс устроился рядом с водителем. Вика назвала адрес, и они поехали. Дорогой мужчины говорили об автомобилях, «ходячий автомобильный справочник» убеждал, экстрасенс крутил головой.

– Иномарку не найдешь! – убеждал водитель. – Ну, а купишь – встанешь колом. Запчастей-то нет.

– Скоро будет валом, – не соглашался экстрасенс.

Как поняла Вика, он собирался купить автомобиль, и сейчас выбирал подходящий. «Ничего себе запросы! – подумала удивленно. – „Жигули“ и Волга“ не нужны, про „Москвич“ и „Запорожец“ слышать не желает. Мой бывший свекор на „Волге“ ездит и радуется. Так он генерал!»

Доехали они быстро. Выходя из машины, экстрасенс сунул водителю купюру, тот спрятал ее в карман.

– Желаю приятно провести вечер! – сказал на прощание. Экстрасенс погрозил ему пальцем. Николаич улыбнулся и захлопнул дверцу.

Они вошли в подъезд, поднялись на лифте на седьмой этаж, Вика открыла дверь и пропустила гостя вперед.

– Ого! – воскликнул тот, втянув носом. – Какой запах! Виктория Петровна, у меня слюнки текут.

– Мойте руки! – улыбнулась Вика. – Ванная там. Накормлю.

Она прошла в кухню, зажгла газ под утятницей – еду следовало разогреть, и стала сервировать стол. Экстрасенс явился следом с бутылками в руках. «Это они звякали в пакете», – догадалась Вика.

– Штопор и бокалы найдутся? – спросил с порога.

– В шкафчике, – указала она.

Пока Вика хлопотала, гость открыл бутылки и разлил их содержимое по бокалам. Себе – коньяку, ей – красного вина.

– Коньяк для вас слишком крепкий, так что отыскал в запасах, – пояснил, перехватив ее взгляд, устремленный на бутылку. – Если верить этикетке, французское, да еще бордо. Правда, ординарное. Не помню, кто принес. Сойдет?

– Да, – кивнула Вика, а сама подумала: «Ну и барин! Французское ординарное ему не нравится. Я вот никакого не пробовала».

– Знаете французский? – поинтересовалась.

– Плохо, – покрутил головой он. – Английский и немецкий – свободно: говорю, читаю и пишу.

«Ничего себе! – подумала Вика. – Это что ж он закончил?» Как большинство выпускников советских вузов иностранным она не владела, хотя прилежно учила.

Тем временем утятница согрелась, Вика сняла крышку и выложила на блюдо истекающие жиром картофельные оладьи. Поставила его на стол.

– Колдуны[17]17
  «Колдунами» в Беларуси называют фаршированные мясом картофельные оладьи.


[Закрыть]! – воскликнул гость. – Любимое блюдо. Что вы со мной делаете, Виктория Петровна? Ведь не встану, пока все не съем.

– Угощайтесь! – улыбнулась Вика. Похвала была приятна. Она подцепила вилкой и положила ему в тарелку «колдун», полила его сметаной, затем взяла себе и присела на табурет. Он поднял бокал.

– Уважаемая Виктория Петровна! – сказал, приняв строгий вид. – Я впервые у вас в доме и считаю нужным представиться. Итак, Михаил Иванович Мурашко, тридцать пять лет. По образованию инженер, выпускник МВТУ имени Баумана.

«Ого! – мысленно присвистнула Вика. Об этом вузе она слышала только хорошее. – Вот откуда у него знание языков. А на тридцать пять он не выглядит совсем».

– Работал на тракторном заводе, – продолжил гость, – затем – журналистом в газетах и преподавателем в БГУ, откуда уволился на днях. В настоящее время – председатель правления кооператива «Биоэнергетика». Чем занимаюсь, знаете. Что еще? Женат, но теперь это ненадолго.

Он внезапно глянул на свою руку с бокалом, поставил тот на столешницу, встал, стащил с пальца обручальное кольцо и выбросил его в открытую форточку. Вика только ахнула. Оно же золотое!

– Вот и все! – сказал гость, присаживаясь обратно. – Ваш черед.

– Виктория Петровна Комарик… – начала Вика, но Михаил вдруг расхохотался. Она насупилась.

– Извините, – он прижал руку к сердцу. – Удержаться не смог: мурашка и комарик за одним столом.

Вика, осознав комизм ситуации, фыркнула, а затем тоже рассмеялась.

– Остальное знаете, – завершила представление. – Мединститут, замужество, развод. Ординатор Минской областной клиники.