Текст книги "Syberia 3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Слюсарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

"Бе-бе, – усмехнулся про себя Замятин. – Такие на расправу слабы". В обычной жизни доктор выглядел человеком замкнутым и недружелюбным. Некоторые называли его не иначе, как "доктор Менгеле". Ходили слухи, что он собственную жену замучил до смерти. Старожилы говорили, что после смерти жены доктор стал ещё более скрытным и необщительным. Он стойко пережил потерю, но с тех пор совершенно охладел к людям, хотя и старался соблюдать правила хорошего тона при посторонних людях.

Слухи, конечно, но ссориться с Замятиным опасались все – и обычные горожане, и местный криминальный элемент, поскольку он никогда не эпатировал все и вся, но обид не забывал и просто молча копил злобу, надеясь когда-нибудь отомстить.

==========

Глава 6. Семидесятая широта. ==========

Несколькими днями ранее.

В юрте сидели двое – юки и не кто иной, как детектив Ник Кантен. В последний месяц сыщик только и делал, что плёлся вслед за юколами и оленьими упряжками. Каждый день он жутко уставал и надеялся, что когда он доберётся до следующей стоянки юколов, они уже найдут беглянку. Но добраться до таковой было очень нелегко. От оконечности Таймыра до устья Енисея надо было преодолеть метровые снежные заносы и сотни километров пути. Северяне были выносливы и привычны к подобным условиям, но Кантен раз за разом спотыкался и чувствовал себя опустошённым. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хочет сдаться и вновь вернуться в Красноярск.

– Тепло сейчас в Красноярске, – говорил он вечерами в юрте, оставшись один на один с юки. – Там, понимаешь, весна, всё тает, просыпается. А тут... Тут за сотни миль никого не найти.

Когда, наконец, караван вышел к стоянке, они обнаружили разорённый лагерь. Ни людей, ни оленей, ни какого-нибудь мало-мальски ценного инвентаря. Разграбили подчистую. Найти юколов не удавалось ещё несколько дней, пока, наконец, некоторые из них, добравшиеся до села в устье Енисея, рассказали, что было нападение. Стреляли и даже кто-то кинул гранату, в результате чего одному из соплеменников оторвало ногу. Ближайшая больница находится примерно в часе езды от этих мест. Судя по азимуту, который указал один из кочевников, беглянку стоит искать где-то на семидесятой широте.

– Эх, как не вовремя всё... Во люди, а! – детектив всё так же оборачивался на юки, сидящего рядом с костром в юрте. – Хуже зверей, ей-богу! Взяли понимаешь, напали на этих безобидных карликов, выгребли всё подчистую... Прям как в чёрных гетто, честно. Как думаешь, Кейт хоть жива? Надеюсь, сюда цивилизация таки добралась, а то уже тошнит от сырой рыбы и мороженого мяса.

К счастью для сыщика, город, куда увезли Кейт и того покалеченного юношу, был уже близко. Поутру Ник растолкал юки и говорит ему:

– Пошли, мутант, время не ждёт.

Зверёк выбежал вместе с ним и Ник, попрощавшись с юколами, выдвинулся навстречу торчащим башням лебёдок и кранов из порта, служивших ему в данный момент маяком. Кантен ускорил шаг и вскоре очутился в доках, откуда до самого города рукой подать. Голова у него слегка закружилась и едва он достиг жилых кварталов, он почувствовал то же самое, что и тогда, в коце февраля, когда он, сдавшись, добрался до Красноярска.

– Это же... Ты же... Во зараза! Цивилизация-я! – кричал радостный Ник, не пугаясь перспективы показаться горожанам сумасшедшим. Он добрался до центра города и, зайдя в местное кафе, поздоровался с персоналом. Те с интересом осмотрели этого не совсем обычного гостя. Нет, временами сюда захаживал экипаж иностранных судов из порта, но этот не был похож на моряка – прикид у него самый, что ни есть, туристический. Вот только взгляд диковатый. Кантен подошёл к стойке и, поправив ворот куртки, спросил:

– Пиво есть?

– Не завезли ещё, – был ответ.

– Хорошо, тогда мне кофе.

– Со сливками?

– Сливки да, сливки нужен!

Ник расплатился за заказ и сел за стол. Рядом как раз кстати оказалась розетка. Надо бы телефон зарядить, а то долго рядом не было ни одного гальванического источника.

– Розетка нужен мне. Телефон зарядка дать.

Официантка захихикала от его говора, но всё же кивнула, мол заряжай. Стоило телефону набрать немного зарядки, Кантен включил его и стал проверять журнал вызовов. Ого, двадцать четыре не отвеченных! И номер всё тот же. Этот хам трамвайный Марсон всё никак не уймётся. А вот ещё три с уже известного Нику номера. Никак, миссис Уолкер звонила. "Да, мамаша, представляю, что вы там уже напридумывали себе, – подумал Кантен. Так-так, а меня, часом, заживо не похоронили уже"? – подумал детектив. – Вот же...

– Ваш кофе, – буднично сказала официантка, подав небольшой поднос клиенту.

– Щпасибо, – ответил Ник и решил расспросить о местоположении больницы. – Официант! Вы знать, где госпиталь?

– Конечно. Её и искать не надо, – пожала плечами девушка. – Сверните направо и идите прямо всё время. Ограда там стоит. Там и больница.

– А кто главный в госпиталь?

– Константин Дмитрич. Только вы поосторожней с ним, – официантка перешла на шёпот. – Он психопат натуральный – жену насмерть замучил.

– Почему?

– А я знаю? Спросите у него сами.

– Приму к сведению, – ответил Кантен.

Вот так-так... Откуда такие слухи про обычного провинциального врача? Может, доктор просто немного не в себе, или же нелюдимый человек, что о нём подобные слухи пустили? Ну, бывает такое: не все дома у человека, но собственную жену замучить? Абсурд. Однозначно абсурд. Кантен решил пока снять номер в местной гостинице и оставить там тяжёлый вещмешок, ибо идти ему ещё далеко, а перспективы скорой поимки беглянки Кейт казались ему весьма туманными.

Спустя два часа, из здания гостиницы вышел уже другой Кантен. Он успел привести себя в порядок и выглядел уже не таким измождённым и диким. Напротив – он будто получил второе дыхание и был готов идти искать дальше. Прежде он осмотрел сам город. Неплохое местечко, на самом деле. По сравнению с Романовском, так это и вовсе какая-нибудь заполярная Швейцария. Здесь даже жд-вокзал имеется. Туда Ник и отправился чисто из любопытства. Мало ли, вдруг там стоит локомотив механического поезда? Хотя нет, вряд ли стоит – скорее всего, его уже разобрали на шестерёнки и механизмы. Ценная вещь, абы кто такие не собирает.

Но на станции не было ничего, кроме составов с углём и опломбированных вагонов, уведённых на запасные пути. Где-то гудел тепловоз, передвигая сразу несколько цистерн. Тут локомотив остановился и оттуда выскочил какой-то щуплый паренёк с раскосыми глазами. В руках он держал наполненную канистру, должно быть, с соляркой.

– Угольку не продашь, друг? – спросил тот.

– Извиняй, это не ко мне вопросы, – ответил машинист прокуренным голосом.

Вдруг паренёк как-то подозрительно прищурился. Он смотрел на Ника. Ну да, конечно – город маленький, все вокруг друг друга знают и приезд любого незнакомца будоражит всех и вся. Кантен поспешил уйти, решив, что ему нечего здесь ловить. Какое-то время он показывал фото Кейт прохожим, дабы удостовериться, что не ошибся с пунктом назначения. Кейт не видел никто, а вот юношу без ноги – довольно-таки многие. Ага, юнец сюда прибыл вместе с беглянкой. Стало быть, ошибки нет. Как только Ник дошёл до ворот больницы, его остановил громила.

– Э, ты чё тут делаешь, а? Чё вынюхиваешь?

– Что вы, мил человек, – Кантен оторопел, увидев перед собой двухметрового гиганта. – Я просто ищу кое-кого.

– Слышь, кончай заливать, фраерок! Ты мент что ли?

– Я не...

– А... Иностранец? Мало нам было местных, так ещё и ты...

– Послушайте, я не знаю, кто вы и мне нет до вас дел!

Тут подошёл второй человек. Ростом он был ниже и в комплекции явно уступал старшему товарищу.

– Обшмонай его, Хлыст.

– Что...

– А ну не рыпайся! – рыкнул громила и прижал Кантена к ограде.

Тот, кого называли Хлыстом, обыскал детектива, но ничего стоящего не нашёл.

– Фу, от тебя ещё рыбой так прёт... Чисто, Жетон!

– Ладно, живи пока, – успокоился громила.

Они ушли, а Ник ещё несколько минут переваривал случившееся. Похоже, это бандиты, решившие, что Ник пришёл следить за их главарём. "Вот же... – думал Кантен. – Ни на кого положиться нельзя". Он вошёл в здание больницы и, поздоровавшись с женщиной, сидящей в регистратуре, предъявил ей фото Кейт:

– Мне говорить, у вас лечиться эта женщина. Она тут?

– Не ко мне вопросы, я тут посетителей регистрирую просто, – послышался будничный ответ.

Ник пожал плечами и отправился к кабинету зама главврача. Двери здесь одинаковые и всё те же позолоченные таблички. На этой было мелким шрифтом набросана должность и уже крупными – инициалы: "Завьялова О.В."

– Вот так, подозреваю, у всего персонала здесь фамилии начинаются на "за", – усмехнулся Ник. – Эй, кто-нибудь! – позвал он.

– Входите, – отозвался женский голос.

Кантен поздоровался с женщиной и показал ей фото Кейт. Та узнала девушку и сказала, что Кейт числится у них, как "пациент номер десять".

– А можно её сейчас навестить? – спросил Ник. Его не покидало чувство триумфа: столько дней бессмысленных гонок и вот он, долгожданный триумф! Всего несколько метров отделяют детектива и беглянку.

– Если пришла в себя, то да. Её нашли в состоянии крайней степени физического истощения. На грани была.

– А в какой палате лежит?

– Так-так... Сейчас гляну... Ага, ага... В семнадцатой. На втором этаже.

– Благодарю, – кивнул Ник и вышел из кабинета. Стоило ему подняться на второй этаж, он услышал чей-то глупый смех из отдельного бокса. Кантен обернулся и оторопел: у стеклянной двери стоял какой-то костистый мужчина и, нездорово улыбаясь, махал Нику рукой. Тьфу ты! Псих, наверное. К ним поди ещё привыкни. В этом крыле определённо психи сидят – то-то санитары-мордовороты расхаживают туда-сюда по коридору. Двери были достаточно массивные, но сейчас – открыты. Видать, особо буйных в таком отделении не держали, поэтому нужды в повышенных мерах безопасности не было никакой. Сейчас всё было тихо, лишь из одной палаты раздавались женские причитания вкупе с надрывными рыданиями:

– Хайди-и-и! Хайди! Вернись, Хайди! Где ты, Хайди?!

О-о, классика жанра – психопат потерял своего единственного друга: грязную тряпичную куклу. "Верни психу его куклу и он откроет тебе зловещие тайны этого заведения... Тьфу ты, я что, в компьютерной игре"? – одёрнул себя Ник.

Семнадцатая палата находилась в другом крыле и когда Ник, миновав тамбур, открыл дверь, вахтёрша его осадила:

– Куда?

– Семнадцать. Палата семнадцать, – отрапортовал Ник.

– Не положено, – был ответ.

– Как? Я найти она! Мне нужен говорить с ней!

– Так, мужчтна, покиньте отделение. Нечего больных тревожить лишний раз. Вот как всё будет хорошо с вашей дамочкой, тогда и приходите.

– Она ещё не проснуться?

– И не проснётся, пока всякие доходяги здесь околачиваются, – вахтёрша явно не была настроена с кем-либо разговаривать, поэтому Ник решил не испытывать судьбу, а то нажмёт ещё тревожную кнопку и объясняйся потом с охраной, что ты здесь делал и кого искал. Ник не мог зря тратить драгоценное время – оно работало не на него. Не найдя лучшего выхода, кроме как уйти, избежав скандала, Кантен отправился к выходу. Тут его окликнул низкий мужской голос.

– Ищете что-нибудь? – спросил он вкрадчиво.

Кантен обернулся и увидел перед собой сухощавого мужчину лет сорока с раскосыми глазами и целой шапкой чёрных волос. Не это ли главврач Замятин? Очень может быть. Выглядит он мрачным и недружелюбным. Лучше не темнить.

– Да, сюда привезли мою старую знакомую и я...

– А... Никак вы за "пациентом номер десять"? – Замятин пристально посмотрел на сыщика.

– Да, но вахтёрша меня не пустила.

– Работа такая, – пожал плечами Замятин. – Значит, она ещё не пришла в сознание. Мы не имеем права рисковать жизнями больных. Кроме того, она на карантине, поэтому сожалею, но вам со свиданием придётся чуток подождать.

– Ничего, я понимаю, – кивает головой Ник. – Как придёт в себя, передайте ей, что я жду её.

– Непременно. За этим дело не станет. Оставьте-ка мне ваш телефончик, я позвоню, как будут новости. Чего вам мотаться туда-сюда, лучше посидите, отдохните с дороги... Я сделаю всё, чтобы организовать вашу встречу, как пациент придёт в сознание.

– Весьма польщён, доктор. Ну, тогда до скорого! Вот, держите-ка визитку... – Кантен начеркал карандашом номер своего спутникового телефона и отдал Замятину.

Якут проводил посетителя до лестницы и вернулся на рабочее место.

Ник решил не медлить с отчётом и спешно набрал номер старшей Уолкер.

– Д-да, – ответил полузабытый голос.

– Здравствуйте. Вы миссис Уолкер?

– Да, я Маргрет Уолкер. А вы кто?

– Немудрено, конечно, забыть обо мне за месяц. Меня по ночам тошнило от сырой рыбы, а от мяса уже челюсти сводит. Но дело того стоило. Сейчас меня и Кейт разделяет какой-то десяток метров.

– Кантен? Боже мой! Я думала, вы...

– Погиб? Ну, было чуток. В тундре зарядить телефон негде, да и попробуй тут поговори, когда надо тащиться за этими сучьими упряжками и кормить этого проглота тем, что самому в глотку не лезет. Ладно. Слушайте сюда: Кейт жива. Она без сознания. Как только очнётся, доктор мне лично перезвонит. Теперь-то вы довольны?

– Ох, детектив, я... Мне, право, неловко... Я ведь тогда нагрубила вам по телефону...

– Ничего, леди, вас можно понять. Так что успокойтесь и ждите моего звонка, лады?

– Хорошо, детектив, буду ждать.

– Тогда до связи.

На другом конце провода раздались короткие гудки и Ник, нажав на "отбой", спрятал телефон за пазуху. В это время он отправился к гостинице и тут за углом одного из высотных домов он услышал чью-то беседу на повышенных тонах. Он прислушался.

– Жетон, ты совсем дебил?!

– А что?

– Ничего! Ты понимаешь, что этот интурист сюда не на оленях кататься приехал? Мало мне было местных, так ещё и амеры суются!

– А... В расход его?

– Можешь и в расход пустить. Только учти, если "заметут", вытаскивать тебя не стану. Вот что, Форточка, – человек в зимнем пуховике обратился к невысокому щуплому азиату, тому самому, кого Ник видел на станции. – Найди этого туриста и не спускай глаз! Если что, сразу звони.

– Но ведь он здесь вполне может быть и с совершенно другой целью. Хлыст его уже обыскивал и не нашёл ничего подозрительного.

– Нет уж, друг мой, лучше лишний раз перебздеть, пока он на нас ментов не навёл.

– А зачем амеру наших ментов кантовать? – пожимает плечами Форточка.

– Чтобы было! – огрызается главарь. – Иди и не задавай дебильных вопросов, понял?

– Понял, – отвечает Форточка.

"Ага, значит, теперь за мной хвост. Что ж, удачи", – усмехнулся про себя Ник. Сейчас главное – не привлекать внимания. Глядишь – удастся сбросить назойливых бандитов с хвоста. А в том, что это – бандиты, Ник уже почти не сомневался.

==========

Глава 7. Молчание – золото. ==========

Действие лекарства постепенно отпустило Кейт. Пошатываясь и, чувствуя легкое головокружение, девушка встала с койки и подергала ручку. Дверь не поддавалась.

– Чёрт... Твою мать! – выругалась Кейт и забарабанила в дверь. – Выпустите меня! Слышите? Кто-нибудь?

Словно в ответ, дверь распахнулась и на пороге появился санитар с подносом.

– В чем дело, краля? – лениво спросил мужчина.

Девушка сжала кулаки:

– Мне надо, чтобы вы отпустили меня! Я совершенно нормальная.

Санитар только фыркнул и окинул Кейт презрительным взглядом:

– Знала бы ты, сколько раз я это слышал... Если бы мне каждый раз давали за это по рублю, я бы стал миллионером.

Кейт пришла в такую ярость, что набросилась на санитара, пытаясь оттолкнуть его от двери, но он, грубо схватив девушку за руки, отбросил ее обратно на койку.

– Мой тебе совет, красна девица, – прошипел санитар, наклонившись к Кейт. – Тебе лучше быть здесь хорошей девочкой, а не то накачают тебя такой дрянью, что навсегда зомби станешь. Поняла? А теперь, на, поешь.

Швырнув поднос на стол, санитар ушел.

Потирая ушибленный локоть, Кейт посмотрела на поднос: на нем стояла миска с овсянкой и жестяная кружка с чаем, на которой лежал небольшой кусок хлеба.

От миски шел приятный запах, но Кейт совсем не хотелось есть. Отвернувшись от подноса, она выглянула в окно. Ей открылся унылый сад с деревьями, на которых почти не осталось листьев.

Вздохнув, Кейт снова прилегла на койку и прикрыла глаза. Перед ней снова встала картина прошлого...

Вновь глаза Кейт закрыла чёрная пелена, на фоне которой уже привычно летела белая полярная сова. Она сопровождала Кейт всюду и была предвестником либо возвращения в реальный мир, либо экскурса в воспоминания. Не самые приятные воспоминания.

29 ноября 1987.

Кейт не сразу отреагировала, когда её плеча коснулась чья-то рука. Пытаясь как-то приглушить беззвучные рыдания, она медленно повернулась. Рядом сидел не кто иной, как Кит. Джейд всё ещё крутилась сзади.

– Кейт, ты как? – спросил Кит, мысленно выругавшись про себя за этот неуместный вопрос. Как может себя чувствовать человек, на глазах у которого только что чуть не погибает его близкий друг?

– Слушай, возьми себя в руки. Домой бы тебе надо.

– Не могу, – сдавленно произнесла Кейт.

– А деваться некуда. Пошли. Хочешь, провожу?

Кейт не ответила. Ей стоило довольно больших усилий подняться и последовать в направлении собственного дома. Кит действительно провожал подругу, время от времени подбадривая её. Наконец, он попрощался с Кейт и, развернувшись, ушёл. Кейт к тому времени немного успокоилась и чувствовала, будто все эмоции вышли. На неё всё больше накатывала апатия. Такая отстранённость немало взволновала её мать, поскольку Кейт, обычно, была хоть и не очень словоохотлива, но эмоции, будь то радость или раздражение, практически никогда не прятала. Сейчас же Кейт бездумно листала книгу Ирвина Шоу и покачивалась взад-вперёд, как маятник. Она вспоминала тот солнечный февральский день, когда она, к своему удивлению, проснулась рано. Она спала в последние дни урывками, словно боялась что-то упустить. Мама всё ещё спит, поэтому Кейт старалась не шуметь. Позавчера она ездила в больницу – навестить больного отца. Тот прямо в экспедиции заболел и ему пришлось вернуться домой. Ему стало хуже и он начал бредить. Мама была немногословна, что не сулило ничего хорошего.

Тут зазвонил телефон. Кейт подошла к аппарату и сняла трубку, при этом не поприветствовав собеседника на другом конце провода.

– Миссис Уолкер, это доктор Мэтьюз, – послышалось на другом конце провода. – Я хотел вам сказать, примите мои соболезнования; мы сделали всё, что смогли... Миссис Уолкер? Вы меня слышите? Алло! Вы в порядке?..

С тех пор прошло уже два года, но Кейт раз за разом снова переживала этот день и это походило на бесконечный кошмарный сон, внезапно ставшим неприятной явью.

Есть сказка о мудрой девочке, которая на вопрос, что на Земле быстрее всего, ответила «слухи», в чём была, безусловно, права. Не прошло и двух дней, как до семьи Уолкер дошёл слух о тяжёлых травмах Оливии, полученных при падении в трёхметровой металлоконструкции. Миссис Уолкер сразу всё поняла, но не стала говорить Кейт о своём неприятном открытии, лишь однажды она шепнула дочери:

– Никто не должен знать об этом. Никто.

А на следующий день уже весь класс гудел, как растревоженный улей. Кейт старалась игнорировать одноклассников, однако атмосфера создавалась давящая и это вынуждало Кейт периодически прогуливать уроки. На стройку она теперь не совалась, да и к Джейд и Киту не стремилась. Но последний, видимо, решил, что если уж гора не идёт к Магомету, пора самому нанести дружеский визит. Он подождал Кейт после школы в парке и пригласил сесть с ним на лавочку. Та согласилась.

– Давно уже тебя не видим. Как ты?

– Не очень, – отвечает Кейт. – В школе постоянно теперь шушукаются в мой адрес.

– Да забей ты, – отмахивается Кит. – Слушай, как Оливия? Жива?

– Жива. Но без сознания до сих пор. Говорят, сломала себе несколько рёбер и теперь реабилитация будет долгой. Если вообще потом сможет ходить... Господи, ну зачем я пошла с ней! – воскликнула Кейт и, не дожидаясь реплики Кита, встала и зашагала быстрым шагом по направлению к выходу из парка.

Кейт за этот месяц разительно изменилась и даже вечера стала проводить дома, что в принципе было редкостью для такой авантюрной натуры. В школе дела шли по-прежнему, то есть, Кейт была «сама по себе». Единственное, она теперь панически боялась встречи с Паркерами, родителями Оливии. Последняя, к слову, по-прежнему не приходила в сознание и перспективы выздоровления выглядели довольно туманно.

23 декабря 1987.

– Кейт, помоги мне сумки разгрузить! – услышала она мамин голос.

– Ага, – равнодушно ответила Кейт и неспешно отправилась в коридор, встречая мать с полными сумками всякой снеди, должно быть, на праздничное угощение.

Ей не составило труда расставить всё по местам и она собралась уже уходить обратно в комнату, как вдруг мать говорит:

– А знаешь, говорят, Оливия пришла в себя...

– Правда? – встрепенулась Кейт.

– Не знаю, это пока слухи, но... Кейт? Куда ты, зайка?

– Мам, я мигом! – отвечает подросток, надевая на ходу куртку.

Всю дорогу Кейт бежала так, что, казалось, рисковала сломать ногу на каждом шагу. При этом у неё не было и в мсылях остановиться и передохнуть. Лишь когда в тумане показались стены больницы, в которой лежала Оливия, Кейт сбавила шаг и ещё долго потом дышала, как усталый бык. Она вошла в холл и, поприветствовав медсестру на посту, спросила, где лежит Оливия Паркер.

– К ней пока нельзя, она ещё слишком слаба, – был ответ. – Она месяц в коме провела, так что ещё неизвестно, сколько ей выздоравливать придётся.

Кейт с этим была категорически не согласна и решила всё же проникнуть в палату к Оливии. Но для этого надо как-то отвлечь охрану. Вдруг она увидела на входе тех, с кем меньше всего хотела встретиться – Паркеров. Она в ужасе отпрянула в сторону и спряталась за колонну. Она боялась даже пикнуть и ей казалось, что здесь у стен есть уши. Лишь когда Паркеры скрылись за дверьми тамбура отделения реанимации и интенсивной терапии, Кейт выбежала на улицу и, сориентировавшись, какое из приоткрытых окон выходит на палату в которой лежит Оливия, на цыпочках подошла к нему и прислушалась. Она услышала лишь часть разговора.

– ...Оливия, скажи, с кем ты была на той стройке? Тебя кто-то толкнул?

– Одна... – сдавленно произнесла та.

– Да быть того не может! – встрепенулась миссис Паркер. – С тобой ведь Кейт была!

– Её не было. Не было, – повторила для верности младшая из Паркеров.

– Зачем ты её покрываешь? Она ведь тебя чуть не угробила! – повышает голос мистер Паркер, но в этот момент вмешивается медсестра:

– Так, всё, хватит. Пациентке сейчас нельзя волноваться. Давайте-давайте, свидание окончено!

"Брутальная особа, – подумала Кейт. – Не хотела бы я с ней на узкой дорожке столкнуться". Оставалось лишь дождаться, пока тамбур опустеет. Как только дежурная ушла, Кейт, просунув руку в узкую щёль между окном и подоконником и, сняв блокировку, подняла окно и пролезла внутрь. "Система безопасности здесь так себе, – думала она. – Так незваные гости сюда пролезут на "раз-два". Большой вам минус, господа охранники". Опасливо озираясь и вздрагивая на каждый шорох, Кейт прокралась в палату, где лежала Оливия, опутанная проводами и бинтами. Её веки слабо дрогнули.

– Кейт? Но как...

– Тсс! Не привлеки внимание охраны! – громким шёпотом произнесла девочка. – Ты как?

– Могло быть и хуже, – безучастно отвечает Оливия.

– Слушай, ты извини, что... Ну... Я ведь чуть не убила тебя, получается.

– Перестань, Кейт, ты ни в чём не виновата.

– Да, но... Ведь если бы мы тогда не сунулись на эту стройку...

– Тебе не за что извиняться, правда, – отвечает Оливия. За дверью уже слышались шаги. У Кейт ком подступил к горлу – сейчас заметят...

– Мне пора! – торопливо шепчет она. – Я вернусь ещё. Держись!

Но стоило ей выйти, она тут же столкнулась лицом к лицу с охранником.

– А ну стоять! Как это ты мимо меня прошмыгнула?

– Никуда я не прошмыгнула, вы сами меня пропустили, – не задумываясь врёт Кейт. – Будет вам волноваться-то, я уже ухожу...

– Ты меня за дурака-то не держи – я точно помню, кого и когда пропускал!

– Вы и пропустили, – возражает Кейт, но у охранника было своё мнение на этот счёт.

– Да ты наркоманка! Хранилище с лекарствами хотела обчистить?! Я тебя в полицию сейчас сдам!

– Ну, сдавай на здоровье. Мне незачем бояться, – Кейт не потеряла самообладание в критический момент, однако, после того, как явился врач, Кейт занервничала. Тот, как мог, унял пыл охранника и велел Кейт уходить, пока он не передумал.

Честно говоря, Кейт не испытывала ни малейшего желания дальше здесь находиться, поэтому чуть ли не бегом ушла из клиники, решив, что пора навестить старых друзей.

На этот раз Джейд и Кит спокойно гуляли в доках порта, куда периодически заглядывала и Кейт. В ответ на их приветствие, Кейт равнодушно кивнула и присела рядом с друзьями.

– Ну, как жизнь? – спросил Кит, заметив, что Кейт заметно повеселела.

– Оливия пришла в себя.

– И? – встрепенулись и Джейд, и Кит.

– Она промолчала. Она нас не сдала, – спокойно говорит Кейт, у которой как гора с плеч свалилась – ей удалось выйти сухой из воды. Дважды.

26 декабря 1987.

Кейт снова пришла на стройку. Спустя месяц после того страшного события, она, наконец, пришла обратно. Сперва она отнекивалась от предложений Кита, но всё же поддалась и сегодня утром вернулась на ту же стройку. Удивительно, но место никто не отгородил, хотя после подобных трагедий, чаще всего, поступают именно так. Но казалось, что и не было здесь покалеченных детей и несчастного случая, едва не приведшего к смерти.

– Держите, – Кейт поделилась с друзьями сладостями, которые недавно стащила из дома.

Джейд и Кит чуть с руками не оторвали принесённое угощение.

– Вы что, с голодного края приехали? – усмехается Кейт, глядя, с каким аппетитом брат и сестра уминают конфеты.

В ответ лишь смешок Джейд. Пирушка была недолгой и в скором времени, обменявшись поздравлениями с праздником, вся компания начала привычные дела, под чем подразумевались опасные игры.

– Лови меня, – кричит Джейд, пихая брата локтем в бок.

– Куда пошла, мелочь пузатая? – кричит в ответ Кит и лезет наверх по балке вслед за сестрой.

***

– Видите, Константин Дмитрич? Палец ей в рот не клади, – говорил санитар, стоя рядом с главврачом. – Предлагаю ей смирительную рубашку, а лучше – к кровати привязать.

– Это лишнее, – ответил Замятин. – Успокоится и станет, как шёлковая.

==========

Глава 8. Верните Хайди. ==========

Несколько санитаров вышли в прогулочный двор, располагавшийся с задней стороны здания больницы – пациенты, в основном, там гуляли, дабы не мешаться у центрального входа в больницу и не пугать лишний раз посетителей. Была сегодня среди прогуливающихся пациентов и девушка лет двадцати, с торчащими из-под капюшона чёрными волосами. Она, нездорово улыбаясь, ловила губами снежинки и всё время с кем-то разговаривала. Что сразу бросалось в глаза, так это тёмные круги под её глазами. Вид у неё самый, что ни есть, болезненный и для того, чтобы показаться здоровой, ей пришлось бы приложить немалые усилия, но, прежде всего, молчать, поскольку истеричные смешки и надрывный тон показывали все её недуги лучше любого медобследования.

– Гришина, прогулка окончена! – окликнул её голос кого-то из персонала.

– Мы идём, – отозвалась пациентка. – Мы с Хайди идём.

Вот уже два года она находилась в стенах учреждения и временами, когда у неё наступало просветление, начинала проситься на свободу, но ремиссия была, как всегда, краткосрочной и продолжалась от силы две-три недели и снова она шла вразнос. В такие дни она говорила о доме. Рассказывала, как тоскует по родному городу и тем, кто остался дома. В другие дни она постоянно таскалась с тряпичной куклой, которую называла Хайди. Звали девушку Кристина. Ещё в детстве окружающие люди отмечали её неадекватное поведение, от чего у той были проблемы в школе и дома. К шестнадцати годам состояние её настолько ухудшилось, что родители не на шутку встревожились. Раньше отец Кристины полагал, что следует просто махнуть рукой на странности дочери, дескать перебесится и всё будет нормально. Теперь же в её медкарте стоял шифр МКБ, ставший клеймом ей на всю жизнь: F25.

Сегодня Кристина, как обычно, сдала куртку и, оставшись снова в больничной пижаме, вернулась в палату.

– Где ты, Хайди? – спросила она. – Ты не можешь больше находиться в злом доме? Я тоже не хочу, но не знаю, как и куда мне идти... Хайди? Хайди! – Кристина вскочила из-за стола и принялась судорожно искать куклу. – Хайди, Хайди, не бросай меня! – с надрывом кричала Кристина.

Она обыскала всю палату и даже перевернула вверх дном тумбочку, но куклы нигде не было. Кристина заметалась по палате и вскоре начала бросаться на сетку, огораживающую окно двери палаты, чтобы буйные пациенты не вышибли стекло.

– Хайди! Вернись, Хайди! – раздавался то и дело её надрывный крик вперемежку с рыданиями.

На крик прибежали санитары и вкатили девушке успокоительное. Кристина на время обмякла и в скором времени уже тихо посапывала во сне.

Прошло три часа. Кристина проснулась и, едва опомнившись, юркнула в коридор и принялась там искать свою куклу.

– Я знаю, тебя похитили, Хайди! – процедила сквозь зубы Кристина.

Она шарилась везде и в скором времени добралась до кабинета Замятина. Воспользовавшись тем, что доктор отсутствовал на рабочем месте, она принялась рыться в его столе и, найдя сейф, пристально уставилась на замок. Да, система безопасности здесь весьма замысловатая: мало просто подобрать комбинацию, надо ещё уложиться во время: в дверь был вмонтирован таймер.

– Хайди тут! – озарило Кристину и она принялась искать подсказки или напоминания о том, как следует поставить цифры. Она всё время опасливо озиралась, думая, что вот-вот Замятин вернётся. Кристина открыла шкаф и тут обратила внимание на книги. Стопка старых, запылившихся книг, но одна из них и привлекла её внимание: пыли на ней не было, что значит, доктор зачем-то открывал или читал её довольно-таки часто. Кристина хотя и была невменяема, что-то соображать могла и порой её мозг выдавал просто ошеломляющие результаты. Посмотрев оглавление, она сразу поняла, в чём загвоздка и осталось только понять, в каком направлении надо крутить механизм. Но у девушки не было времени думать – со стороны лестницы уже слышались голоса Замятина и кого-то ещё из медперсонала. Рисковать было нельзя. Кристина пулей вылетела из кабинета и стала дальше бесцельно бродить по коридору. Она всё так же звала Хайди в тщетной надежде, что тряпичная кукла отзовётся. Она и не заметила, как на ходу влетела в стену.

– Хайди тут нет. Нигде нет! – Кристину вновь начинал накрывать истерический припадок и, возможно, она бы снова начала надрывно кричать, привлекая к себе излишнее внимание, как вдруг случилось то, что Кристина ну никак не могла ожидать: стены раздвинулись и оттуда вышли Ольга и кто-то из рабочих, толкающий на тележке мешки с известью.