Текст книги "Бунт марионеток"

Автор книги: Анатолий Шалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 8. Прощание

А к вечеру того же дня жители Калии, вроде бы уж отвыкшие чему-либо удивляться, испытали очередное потрясение: в голубом небе над Бегосом появилась громадная, невиданная птица. Это летающее чудовище, похожее и на бабочку, и на гигантскую стрекозу, опустилось во двор Цитадели, еще раз подтвердив все слухи и легенды о тайном могуществе и чародействах рода Кальтов.

И в ужасе прятались по своим жилищам жители Бегоса перед пришельцами с неба. И разбежались слуги со двора крепости. И все обитатели Цитадели постарались спрятаться в помещениях замка. Застыв от страха, Ласси смотрела из окна на фигуры людей (или демонов?) в сверкающих одеяниях, спустившихся из чудовищной птицы на мощеный двор крепости.

Встречать посланцев неба вышел все тот же Челард, после неожиданной смерти Маренти он чувствовал себя перед прилетевшими не очень уверенно, однако рассчитывал умилостивить пришельцев дарами, надеялся на свой ум, хитрость и дипломатию.

Впрочем, вскоре он сообразил, что никакой особой дипломатии ему не понадобится. Посланцы неба не собирались мстить за своего погибшего товарища. Их начальник попросил Челарда провести его к телу Маренти. Одетый в сверкающий, точно зеркало, невиданный, плотно облегающий фигуру костюм, он понуро прошел вслед за Челардом за ограду сада и потом долго стоял над своим умершим товарищем. И, что уж совсем не пристало могущественному вельможе неба, молча плакал.

Затем люди неба отнесли тело Маренти в свою огромную птицу-стрекозу, а их начальник (подчиненные называли его разными именами: Строков, Василий, Шеф) выразил желание поговорить с Челардом в тишине крепостного сада. И они присели на деревянную скамью, что стояла под широкими ветвями раскидистой старой яблони.

– Это случайность, – говорил Челард. – Ваш друг погиб случайно. Его смерть для меня загадка. Он мог уничтожить целое войско и остаться жить. Мог не уничтожить этого войска и, как я теперь вижу, тоже бы остался жив, ибо боги судьбы распорядились войском по-своему, превратив вчерашних врагов наших в союзников и друзей. Нет, я не в силах понять, почему он умер. Неужели для него так трудно было избрать какой-то один путь и следовать избранной дорогой до конца? А он почему-то мучился, что-то корежило его всего изнутри… И он умер. Не понимаю… Смерть его была нелепа и случайна.

– Нет! – возражал собеседник Челарда. – Нелепа не смерть. Нелепо было искать разумное решение неразумных проблем. Мой друг погиб вполне закономерно. Рыбы не могут обходиться без воды, а птицы без неба. Бедный друг мой так и не сумел до конца адаптироваться к местным условиям. Впрочем, оставим эту тему, мы уже ничем ему не поможем. Поговорим о живущих. Как я убедился, вы и ваши родственники, в отличие от Маренти, вполне удачно вписались в существующий на планете уклад жизни. Используя земные знания и кое-какую уцелевшую после аварии звездолета технику, вы даже преуспели.

– Что же в этом удивительного? – грустно улыбнулся Челард. – Мы дети своих отцов и рождены на Лурасе. Согласитесь, нами уже многое сделано для приближения всеобщего процветания здешней цивилизации… Не сегодня-завтра мой брат Клай утвердится а Каросе, закрепит нашу власть в Империи и…

– И наступит золотой век династии императоров Кальтов? Так ли? – усмехнулся землянин. – Челард, вы же умный человек. Вы наверняка перечитали многие книги корабельной библиотеки. Вам знакомы труды по истории античности и раннего средневековья Земли. Я знаю, многие земные книги еще хранятся в помещениях старого сломанного звездолета. Прогресс, техника, новые идеи – все это хорошо, все это просто великолепно. Однако люди взрослеют медленнее идей. Прогресс ремесел и искусств необходим был вам для достижения вполне конкретных целей. Благоденствие страны – это ведь ваше благоденствие. Вы дальновидные политики, не так ли?

– Кто с этим спорит?

– Серьезный прогресс общества немыслим без потерь, без преодоления глобальных противоречий, без борьбы, без ошибок, наконец. А вы, мой друг, на данном этапе развития для себя и своих детей добились относительного благоденствия, а значит, скоро утратите свои стремления к дальнейшему совершенствованию в науках и ремеслах. Это так называемая объективная закономерность. Сработает математический закон необходимого и достаточного. Тот необходимый толчок прогрессу общества Лураса, который вами был сделан, для вас оказался достаточным, чтобы возвести вас на вершину здешней иерархической пирамиды. Теперь ход истории уже от вас мало зависит.

– Мне понятен смысл ваших рассуждений, но вы ошибаетесь! – воскликнул Челард. – Мы контролировали ситуацию в княжестве долгие годы, а теперь…

– Успокойтесь, друг мой. Успокойтесь, я понимаю, что вас возмущает. Мое последнее высказывание несколько парадоксально. Конечно, трудно поверить, что вы – самые ученые люди этого мира, обладающие многими тайными знаниями, а теперь и получив в руки власть над огромной страной, не сумеете воспользоваться этой властью на всеобщее благо. Трудно в это поверить, но это так. Дальнейшее развитие цивилизации просто будет угрожать власти императора и тех групп, что стоят за ним. Поэтому, мой друг, я ничуть не удивлюсь, если ваш брат Клай, обезопасив свои позиции в Каросе, в предохранительных целях, дабы никому из родственников не пришло в голову воспользоваться скрытыми знаниями Земли, прикажет уничтожить хранилище этих знаний. А попутно, все будет зависеть от логичности и последовательности властителя, устранит всех, кто соприкасался с тайнами землян. Или я ошибаюсь? Челард, ответьте мне, вы ведь лучше меня изучили характер брата вашего Клая. Способен он пожертвовать интересами родичей для укрепления своей единоличной власти?

– Нет. Я не поверю этому! Брат всегда свято чтил заветы отцов! Он верный последователь людей неба!

– Что ж, будем надеяться, что мои прогнозы ошибочны. И все же помните: эпоху создают люди, но и существующая эпоха формирует людей. – Строков улыбнулся. – Через Маренти я познакомился с вашими произведениями. Я говорю о построенных по вашим чертежам храмах, дворцах, замках, о вашей живописи, мозаичных работах. Челард, вы очень талантливы, дьявольски талантливы. Даже у нас на Земле таких талантливых художников не так много. А вы ведь из землян. Времена, поверьте, с воцарением вашего братца в Империи, да и в соседних странах, наступят не самые спокойные. Особенно если он на деле начнет выполнять завещанное предками. С его темпераментом он, как говорится, таких дров наломает! Благие намерения, они, знаете ли, мой друг, всегда чреваты дурными поступками. Да, да! Головы полетят у многих, это уж точно. Кстати, и ваша умная голова стопроцентно не застрахована.

– Зачем вы мне все это говорите? Запугиваете? Я не трус. Пусть будет то, что будет. Это жизнь! А я ценю жизнь такой, какая она есть!

– Не горячитесь, художник Челард. Просто я пытался убедить, что эта эпоха не для вас. Вы для наступающих времен слишком добры, что ли. Слишком порядочны. Впрочем, не исключено, что я ошибаюсь. Я хотел предложить вам другую жизнь. Ту жизнь, о возвращении к которой мечтали ваши предки первые земляне на Лурасе. Полетим со мной на Землю, там ценят даровитых людей. Там будет настоящая, разумная жизнь… По сравнению с тем, что вас окружает, это будет, если хотите, почти рай, или даже нечто лучшее. Что я вас убеждаю, вы же читали о Земле, видели фильмы о ней, записи. Что скажете?

Челард задумался, перебирая в уме самые достойные из возможных ответов пришельцу с Земли. Наконец он улыбнулся и сказал:

– В самом начале нашей беседы вы, досточтимый предводитель людей неба, обмолвились, что смерть вашего друга не была случайной. Ибо птицы привыкли к небесам, рыбы к водам, а человек, как древние вазочные деревья пустынных местностей Лураса, привыкает к той местности и той стране, в которой рождается и живет. Он, как эти деревья, впитывает в себя жизненные соки мира, в котором живет. Его корни невидимы, но глубоки и прочны, ибо все мы частицы того мира, в котором живем. Каждый из нас делает то, что может и что должен делать. Мое счастье в умении выдумывать дворцы и крепости, планировать и возводить города, лепить скульптуры и писать картины. И я делаю это для моих близких, для моих друзей, для той цветущей страны, в которой живу. Боюсь, другого счастья мне не дано. Я не сумею привыкнуть к той, другой, планете, к тем райским условиям, о которых вы говорили. Я дитя своего века, своей, пусть нелегкой, кровавой эпохи. Так же и мой брат. Да, если я возвожу города, он их разрушает. Если я уйду с вами, нарушится тайное равновесие мира, ибо зло и добро должны быть уравновешены в природе.

– Хм! Затейливо, но, пожалуй, справедливо…

– Да. Вы, я вижу, осуждаете брата Клая. Он привык скакать впереди войска на коне, стремительном, как молния. У него горячая, кипящая кровь. И эту кровь, и кровь других, как врагов, так и друзей, он готов проливать слишком легко. Наверное, в этом его счастье. Я ему не судья. Его путь к императорскому трону был совсем не легким. И неизвестно, как сложатся наши судьбы далее. Но Кальтов никто и никогда еще не называл отступниками. Никто из наших не избегал трудностей и не бежал перед битвой с поля боя. И не мне прятаться на Земле от возможных невзгод будущего, трусливо уходя от сложностей моего мира. Да, как художнику, мне любопытно было бы взглянуть на вашу жизнь на Земле, но жить там постоянно я едва ли сумею. Скорее всего, меня там ожидает участь вашего Маренти.

– Что ж, веский довод. Отказ так отказ. Была бы честь предложена. Впрочем, я и ожидал отказа. Рад, что не ошибся. Вы правы, Челард, равновесие мира нельзя нарушать. Скоро я покину вашу планету. Думаю, земляне больше не будут вас тревожить своими посещениями. Живите, как умеете. Хотя определенное беспокойство за судьбу молодой цивилизации Лураса у нас все же остается, как ни крути, был факт воздействия землян на ход исторического процесса на планете… Осталась у вас в руках еще кое-какая земная техника… Ну, не будем об этом. Обстоятельства в будущем, как я уже говорил, могут измениться, и вы, Челард, возможно, когда-нибудь горько пожалеете о том, что сегодня не приняли моего предложения.

– Нет. Не пожалею!

– А вы упрямец, такой же, наверное, как ваш братец. Ладно, – махнул рукой Строков, – забудем этот разговор. На память о нашей встрече я дарю вам один талисман. Я снял его с руки моего друга Маренти.

Строков достал из кармана летной куртки металлический переговорный браслет и протянул его Челарду:

– Носите на запястье. Возможно, если когда-нибудь измените свое решение или смерть вплотную подойдет к вам и уже не будет никакого видимого спасения, нажмите вот на эту маленькую голубую кнопку и позовите нас. Не обещаю немедленной помощи, сами знаете, мы не боги и далеко не всесильны, но то, что в наших силах, постараемся сделать.

– Благодарю, но надеюсь, что ни мне, ни кому из моих близких не придется воспользоваться этим даром. Равным образом нам одарить вас трудно. Разве что вы согласитесь принять в дар записки астронавтов звездолета, те документы, что хранятся в корабельной библиотеке. Для нас это только память о предках, вам, вероятно, эти записи расскажут о чем-то большем.

Челард извлек из заплечной дорожной сумки небольшую металлическую шкатулку и подал ее Строкову.

– Что это?

– Этот металлический футляр не могли вскрыть, не повредив, самые искусные мастера Калии. По преданию там, внутри, какие-то очень ценные документы. Это хранилось более сотни лет. Предводитель людей неба – наших предков – запретил своим детям открывать этот ларец. Он завещал, пусть даже через тысячу лет, но передать его посланцам небес, у которых будут те же магические знаки, что хранятся в нашей крепости, в Черной башне.

– А вы, Челард, все же пытались добраться до содержимого этой шкатулки? А как же заветы предков?

– Заветы предков чтим свято, – спокойно ответил Челард. – Мастера исследовали ларец в моем присутствии. Если бы удалось его открыть, не повредив замков, я бы только одним глазом взглянул на то, что там хранится, а потом закрыл ларец. И он бы хранил свои тайны до появления посланцев небес.

– Хм! Какие вы еще дети… – пробормотал Строков. – Челард, когда-нибудь любопытство вас погубит. Ну ладно. Маренти знакомился с содержимым вашего ларца?

– Нет. До этого не дошло. Он изучал записи людей неба, хранящиеся в Черной башне. Корабельный журнал…

Строков внимательно осмотрел металлическую шкатулку и удовлетворенно хмыкнул:

– Кажется, я догадываюсь, что это такое. Электронный замок… Код… Дешифратор… Хорошо, что вам не удалось его вскрыть, тогда бы вся информация погибла. А информация, возможно, очень важная. Что ж, посмотрим… Кажется, Челард, вы оказали нам великую услугу. Теперь я ваш должник… – Строков на секунду задумался: – Да, хотя о многом мы уже догадываемся, для нас, для науки земной, это будет большая ценность.

Челард вопросительно посмотрел на Строкова.

– Что же там скрыто?

– Записи траекторий их полета… Все подробности. Наверное, еще что-то, чему капитан звездолета придавал исключительное значение.

Строков поднялся со скамьи и с достоинством поклонился. Встал и Челард.

– Я вас провожу.

И они пошли через сад по уже сохнущей траве, мимо кустарников, начинающих терять листву, мимо согнувшихся под тяжестью плодов, но еще зеленых яблонь…

В Калии наступала осень.

Бунт марионеток
(Фантастическая повесть)

Глава первая
Восемь дырок, или Очень загадочная история

В уютной светлой комнате в креслах за низеньким журнальным столиком сидели двое.

На столике разложены свежие горячие пирожки в вазочке, в двух тарелках аккуратно нарезанные бутерброды с натуральным сливочным маслом и столь же натуральной марсианской колбасой. Стоял кофейник, чашечки с кофе. На краю столика лежали две коричневых папки, набитых какими-то бумагами, а перед одним из собеседников, а именно хозяином квартиры, неким Юрием Алексеевичем Шакаловым, лежала еще и стопка цветных фотографий формата восемнадцать на двадцать четыре.

Хозяин – светловолосый мужчина вполне добродушного вида и достаточно солидной комплекции восседал за столиком в светло-коричневом домашнем халате, неторопливо, маленькими глотками пил из чашечки кофе и рассеянным взглядом посматривал то за окно на проплывающие мимо облака, освещенные печальным осенним солнцем, то на своего гостя, вкушавшего очередной бутерброд.

Гость – высокий худощавый шатен с красивыми карими глазами был старым школьным другом хозяина и заметно волновался. Одет он был в кремовый парадный мундир офицера космофлота и даже в столь уютной домашней обстановке выглядел подтянутым и несколько настороженным. Звали его Евгением Владимировичем Степкиным, и был он явно чем-то сильно огорчен, и даже эта встреча с другом детства, казалось, не столько радовала Евгения Владимировича, сколько удручала и вызывала какие-то достаточно грустные мысли и столь же печальные воспоминания. Даже обычные среди друзей шуточки и жизнерадостные гримасы хозяина не могли вывести Степкина из странного оцепенения.

– Однако! Ничего не скажешь, веселые картинки!

Светловолосый Юрий грустно улыбнулся и, внимательно взглянув на собеседника, развернул перед собой веером цветные фотографии.

– И чего же ты, друг Евгений, жаждешь от меня услышать? Ты же знаешь, как я далек от всех твоих криминальных историй.

– История и в самом деле дикая. Все я понимаю, старина, и твою занятость, и то, что это совершенно не твоя область, и то, что тебя тошнит от всех этих мерзостей, которыми я вынужден заниматься. Понимаю, ценю твое время, но пойми меня и ты… Эта чертовщина свалилась на мою бедную голову совершенно неожиданно. Все начальство в отпусках. На мне вся ответственность за безопасность полетов… Один из крупнейших космопортов Земли. Подобных преступлений у нас не случалось уже с десяток лет. Нет, конечно, бывали драки, случались пропажи товаров, контрабанда, но убийство в одном из люксовых номеров гостиницы! Причем, стреляли среди бела дня! Так нагло, так открыто! И никаких следов убийц! Это пахнет, как минимум межпланетным скандалом! Ты, Юрочка, представь, в каком я положении! Словом, мне необходима твоя консультация!

– Ну, старина! Я всегда готов помочь, но ты, видимо, забыл, что я не судебный медик, а специалист по космической биологии. Пользы от моих консультаций, боюсь, не много будет.

– Это ты мне предоставь судить, будет польза или нет. Не исключено, что мне как раз и нужна помощь такого специалиста, как ты. Словом, если тебя, дружище, не затруднит, взгляни еще раз повнимательнее на эти фотографии, а потом я задам тебе несколько вопросов.

– Ты меня, Евгений, просто заинтриговал, – пробормотал Юрочка, раскладывая перед собой на столике фотографии и скептически покачивая головой. – Что ж, крови много… Из чего стреляли, если, конечно, не служебная тайна?

– Да нет, какая уж тайна, – вздохнул Евгений. – Стреляли из пистолета «Гриф», модель достаточно редкая, подражание системе «Браунинг». Обычно магазин рассчитан на восемь патронов.

– Хм! Ясно… А на фотографиях что мы видим?

– Все восемь дырок… Стрелявший или был вне себя от ярости, или стремился выполнить свою задачу очень тщательно.

– Нет, здесь что-то не то, – покачал головой Юрий. – Две пули в голову, две в область сердца и четыре прошили по диагонали грудную клетку и живот. Или стрелял ненормальный, или убийца просто не верил, что жертва скончается после его выстрелов… Странно…

– Вот теперь я вижу, что ты оценил работу нашего фотографа. Первый мой вопрос тебе. Только не торопись с ответом, подумай. Достаточно ли этих огнестрельных ранений, чтобы человек скончался?

– Ну, знаешь! – фыркнул Юрий. – Даже моих знаний по анатомии достаточно, чтобы со стопроцентной уверенностью заявить, что любое из этих попаданий в голову или сердце смертельно. А что, у кого-то возникли сомнения?

– Сомнения возникли у меня, но об этом потом. Второй вопрос. Это уже скорее по твоей специальности. Известно ли науке какое-либо существо, способное выжить после аналогичных поражений организма?

Юрий заметно смутился. Внимательно посмотрел на своего взъерошенного, растерянного друга:

– Прости, старина. Кажется, на тебя все же сильно подействовал этот случай. Нервы надо беречь. Я тебе давно советовал: уходи ты из этой службы безопасности, займись чем-нибудь спокойным – хоть тем же разведением динозавров. Нам в заповедник уже несколько лет опытный служитель требуется. Условия райские. А то ведь с твоим межпланетным сыском и свихнуться недолго. Тоже мне, Шерлок Холмс двадцать пятого века!

– Ты не ответил на мой вопрос, – улыбнулся Евгений, выжидательно и настойчиво посмотрев в глаза друга. – Так как с наличием в природе и в космосе существ, обладающих повышенной живучестью?

– Я все же не совсем тебя понимаю. К чему этот вопрос? Ты хочешь сказать, что этому типу, набитому свинцом сверх всякой меры, все же удалось выжить?

– Именно!

– Это просто невероятно! Нет, этого не может быть! Ты смеешься надо мной? Не верю!

– Я и сам все еще не могу поверить в такую чертовщину, – пожал плечами Евгений. – Но факты, как любит говорить мой шеф, упрямая вещь. Наш покойник, – кивнул Евгений на стопку фотографий в руках Юрия, – приблизительно через шесть часов после покушения ожил, напугал до полусмерти медперсонал анатомического отделения и сбежал.

– Ты в этом уверен? Тебя, случайно, не разыграли? Знаешь, иногда среди молодых сотрудников попадаются такие шутники…

– Нет. Это не тот случай! Наши медики не успели даже осуществить вскрытие. Он удрал ночью. Единственное, что удалось установить – все так называемые смертельные раны в теле этого существа сумели затянуться, зарасти свежей, здоровой тканью. Наши спецы, грубо говоря, были в состоянии шока. Говорят, никогда еще не сталкивались со столь быстрой регенерацией сложнейших биологических тканей. Понимаешь теперь, зачем мне понадобилась твоя помощь?

– Гм. Становится интересно! – плотоядно сверкнув глазами, потер ладони Юрий. – Да, это уже мне ближе. Значит, вы уверены, что убитый, нет, извиняюсь, не то, воскресший, это, пожалуй, точнее будет… Словом, вы уверены, что этот тип не является человеком?

– Полной уверенности, как ты догадываешься, у нас нет. А… Что там говорить? У меня так от всей этой истории уже голова кругом идет. Пожалуй, в одном я уверен. Если это и человек, то не совсем обычный. А скорее всего, этот наш экс-покойник человеком не является…

– Логично… – согласился, немного поразмыслив, Юрий. – Выкладывай по порядку все, что тебе уже удалось выяснить. Надеюсь, ваши службы хоть что-то выяснили в этом деле? К примеру, вы догадались взять пробы крови из той лужи, что осталась на месте происшествия?

– Естественно. Все процедуры были выполнены. И пробы крови, и пробы воздуха в номере, и отпечатки пальцев. И все вещи убитого, и одежда, и бумаги – все было изъято самым аккуратным образом, все в работе в данный момент.

– Что показали анализы?

– Кровь самая нормальная. Первая группа. Гемоглобин и все прочее в норме. Никаких патологий! Просто прекрасная кровь по всем показателям. Придраться не к чему, – развел руками Евгений, – и зацепиться тоже не за что.

– Значит, мимо. Впрочем, ваши могли кое-чего и не заметить. Ты, старина, потом распорядись, чтобы в наш институт на анализ доставили образцы крови этого типа. Возможно, у вас впопыхах просто не заметили имитации или еще каких-то тонкостей.

– Уже распорядился, но сомневаюсь, что твои что-нибудь сумеют обнаружить…

– Не будем опережать события… Рассказывай, что еще удалось выяснить. Меня интересуют асе подробности. Давай с самого начала. Когда? Откуда? Зачем?

– Зачем? На этот вопрос мне и самому хотелось бы получить ответ, – улыбнулся Евгений. – К сожалению, пока выяснить удалось очень мало. Суди сам. Зовут нашего героя Фокин Андрей Кузьмич, во всяком случае под этими именем и фамилией он зарегистрировался две недели назад в отеле «Галактика». Документы подлинные. Наши уже связались с Центральным гражданским архивом Земли и получили подтверждение. И в самом деле паспорт и диплом физика-планетолога принадлежат Фокину Андрею Кузьмичу, землянину, уроженцу города Томска. Фотографии на документах тоже подлинные…

– Этого следовало ожидать. Имитировать подлинность бумаг куда проще, чем имитировать облик и поведение человека. Кстати, вы догадались покопаться в медицинской книжке Фокина?

– Естественно. Группа крови совпадает.

– И к какому выводу пришли ваши ребята после этих изысканий?

– У меня пока в активе три версии. Первая. Кто-то или что-то инопланетное «работает» под землянина Фокина. Вторая версия. В отеле «Галактика» две недели назад поселился самый настоящий Фокин, на каком-то этапе своей биографии ставший обладателем неких удивительных свойств или талантов… Невероятная живучесть организма, возможно, еще что-то…

– Скажи уж проще, – улыбнулся Юрий. – Человек заразился бессмертием…

– Можно и так выразиться, – согласился Евгений. – Сути-то определения не меняют. Надо разобраться в способностях Фокина или псевдо-Фокина. Разве я не прав?

– Прав, Женечка, прав. Продолжай, мне нравятся твои рассуждения. У тебя, кажется, была еще третья версия?

– Да. Гибрид первой и второй версии. Фокин – инопланетный зомби. Его сознание, подсознание и весь организм используется какими-то инопланетными существами с неизвестной пока для нас целью.

Юрий тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и с минуту молчал, очевидно, пытаясь как-то оценить услышанное. Затем физиономия его расплылась в самой ядовитейшей ухмылке и, скосив левый глаз на Евгения, он отчетливо произнес:

– Чушь собачья! Выкинь из головы и забудь! Ваша служба просто помешана на инопланетных шпионах, происках сверхцивилизаций и прочей ахинее. Я, конечно, понимаю – каждому хочется отработать свой хлеб честно, открыть нечто важное потрясенному человечеству, но надо же и чувство меры иметь… Для твоих фантазий, прости, я пока всех необходимых фактов не усматриваю. Нет, конечно, допускаю, что в чем-то твои догадки могут быть верны, но… – Юрий поднял указательный палец правой руки вверх. – Но ни одна из этих твоих версий не объясняет расследуемый тобою случай. В самом деле. Кому понадобилось устраивать охоту на нашего бессмертного Фокина или псевдо-Фокина? Кто они, эти убийцы нашего уникума? Неизвестные террористы-земляне? Или космические духи? Их мотивы, причины покушения на гражданина Земли Фокина Андрея Кузьмича? Чем он им досадил? Своей сверхживучестью? Еще чем-то? А если, как ты говоришь, Фокин – орудие каких-то потусторонних сил, ниспосланное на нашу грешную Землю рехнувшимися от вселенской скуки инопланетянами, то, скажи, мой ласковый, кому понадобилось портить сей уникальный инструмент? Где логика? Не сами же твои загадочные инопланетяне пытались укокошить нашего Фокина из пистолета?

– Возможно, какая-нибудь враждебная им группировка…

– Да, конечно. Война миров, а бедняга Фокин случайно оказался меж двух огней. Нет, старина, уйми свое воображение. У нас пока очень мало данных для построения каких-либо гипотез. Надо трудиться, старина. Да, да, работать ручками, ножками, а главное, головушкой. Рассказывай, что ты еще почерпнул из биографий Фокина?

– Почти ничего. Все как у всех молодых парней. Родился, учился. Школа. Университет. Стажировка на Луне. Затем Большой Космос. Участник четырех межзвездных экспедиций. Работал на самых разных планетах и у самых разных звезд. Отзывы товарищей только положительные, Руководители характеризуют его как опытного, талантливого, очень трудолюбивого, увлеченного своим делом специалиста. Что еще? Не женат. С родителями встречается очень редко, раз в три года, когда прилетает на Землю в отпуск. Как и у каждого нормального человека, есть у Фокина друзья, подружки. Список мне составили, но все эти его друзья разбросаны чуть не по всей галактике…

– На Земле кто-нибудь из этого списка в настоящее время проживает?

– Запрос сделал. В ближайшие дни выясним.

– Нельзя ли поконкретнее? У тебя есть список планет, на которых довелось побывать Фокину?

– Список есть, – вздохнул Евгений, – а что толку? Разослали запросы, но ты же знаешь, какие это расстояния и как медленно собирается информация на отдаленных планетах. Пройдет, как минимум, вечность, прежде чем выловим из полученной информации хоть что-то существенное. А мы даже не знаем, где наш потерпевший Фокин.

– А где ему быть? На Земле, конечно. Все документы его, как я понял, остались у вас, а с планеты в космос его наши бюрократы без разрешений, медицинских свидетельств, диплома и прочих бумаженций не выпустят.

– В этом я не уверен. Если уж ему удалось выжить после такой основательной обработки свинцом, то обзавестись новыми документами, думаю, для Фокина труда особого не составит.

– Так ведь вы же наверняка контролируете все космопорты. Незаметно улизнуть с планеты ему будет, по-моему, трудно. Другое дело, если ему помогут друзья.

– Видишь ли, сам Фокин при всей его загадочности и уникальности для меня не объект изучения. Юридически он не совершил ничего предосудительного или опасного для цивилизации Земли. Мы даже объявить всепланетный розыск на Фокина не можем. Прокурор резонно спросит, а по какому праву вы расходуете средства на розыски этого человека? Что он натворил? А единственное, в чем можно еще упрекнуть Фокина, – бегство из анатомки. Но это, как говорится, его личное дело. Не ставить же ему в вину то, что он выжил после этой дикой стрельбы в номере отеля «Галактика»? Объект наших поисков те самые экстремисты, убийцы, злодеи, что пытались уничтожить Фокина. Их мне и надо искать! Но весь фокус в том, что до этих загадочных мерзавцев, боюсь, можно добраться только через нашего уникального Фокина. Осознаешь, дружище, все тонкости моего положения?

Юрий нахмурился и, постукивая пальцами но столу, с тоской уставился на цветные фотографии с изображением простреленного в восьми местах тела Фокина.

– Видимо, старею, – вздохнул он. – Как это до меня сразу не дошло? А я еще гадал, что тебе от меня понадобилось. Теперь ясно… У вас возникли юридические тонкости. Вашей службе за Фокиным гоняться открыто нельзя. И ты, друг Евгений, решил втравить в эту веселую историю с восемью дырками своего старого приятеля. Так сказать, предлагаешь стать мне на какое-то время частным детективом. А что? Все просто отлично продумано с вашей стороны. И приманка для Юрочки Шакалова заготовлена замечательная – уникальная живучесть Фокина. Тайна мгновенной регенерации нервной ткани… Я правильно рассуждаю?

– Правильно. Правильно. Но тебе же это должно быть интересно! Ты же занимаешься космической биологией! Этот случай с Фокиным для тебя просто подарок судьбы! И потом, я же тоже буду работать, вести поиски. Любую помощь, какая понадобится, мы тебе окажем. Я тебя так ценю. Ты и в университете среди нас был самый способный. Я уверен, кроме тебя, с этой загадочной историей никто не справится…

– Тю, тю, тю… Хватит, я скромный, я уже краснею… Не будем о моих способностях, к моему глубокому сожалению, я не обладаю уникальной живучестью вашего дорогого Фокина, а посему, мой любезный, ответь на такой вопрос. Какова вероятность того, что следующую обойму эти самые неизвестные экстремисты не израсходуют на мое грешное тело, если я буду так неосторожен, что попадусь им под горячую руку вместо Фокина?

– Стопроцентной безопасности я тебе гарантировать, конечно, не могу. В такой истории всякие сюрпризы возможны, но будем надеяться на счастливый исход. Со своей стороны мы приложим все усилия, чтобы хоть как-то обезопасить твою персону.

– До глубины души тронут и восхищен вашей чуткостью. Премного обязан. Как я догадываюсь, все ваши усилия по обеспечению безопасности будут заключаться во вручении семье покойного в элегантной сафьяновой коробочке красивого ордена, которым за совокупность заслуг меня наградят посмертно. Да, пожалуй, еще пенсию семье оформят в связи с потерей кормильца… Или я не прав?

– Ты, как обычно, Юрий, преувеличиваешь и возможную опасность, и свои будущие заслуги. Впрочем, я не вправе требовать от тебя какого-либо гражданского мужества или риска. Мне остается лишь смиренно просить твоего содействия в этом непонятном деле. Тебе самому решать, займешься ты этой загадкой или нет.

– Прохвост! Ты еще про мою бедную бабушку вспомни, как она учила меня в детстве быть честным, добрым и отзывчивым. И слезы прямо капают из глаз, и проржавело дуло револьвера… Гм! Шут с тобой! История и в самом деле вроде интересная. Ладно, займусь твоим Фокиным, но учти – моя преждевременная кончина будет тяжелым камнем лежать на твоей совести.