Текст книги "Вступая в спор с судьбой (СИ)"
Автор книги: Анастасия Зинченко
Соавторы: Мария Кучинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Первым делом мы с Мишей, разумеется, отправились в Галерею Академии. Быть в Венеции и не посетить место, где собраны величайшие художественные труды XIII–XVIII веков? Конечно, мы не стали упускать подобный шанс!
Оплатив экскурсионный тур, мы никак не ожидали, что история живописи начнется с непосредственной архитектуры самого здания, где собраны полотна. Оказалось, что Галерея расположена в зданиях церкви Санта-Мария-делла-Карита XV века и бывшего монастыря XVI века постройки.
На меня всегда действует весьма странно здания, принадлежащие к какому-либо вероисповеданию, стоит лишь оказаться внутри, я кажусь самой себе слишком маленькой и незначительной, особенно в сравнении с гигантскими витражами, высокими потолками и огромными изображениями Святых.
Не удержалась, чтобы чуть-чуть отстать от группы, и дотронулась до ближайшей стены. Было удивительно прикоснуться к древности, провести рукой по шершавому коричнево-серому камню и переступить порог, оказавшись в прохладных и просторных залах.
Академия изящных искусств, где молодые люди изучали основы живописи, скульптуры и архитектуры, была открыта в 1750 году с весьма конкретной целью – прославить Венецию как один из центров художественного образования в Италии. И, судя по тому, что мы видели, это им прекрасно удавалось. Мы переходили из одного выставочного зала в другой, степенно рассматривая творения Тициана, Тинторетто, Беллини, Джованни Батиста Тьеполо и многих других известных людей, чьи имена знал сегодня весь мир.
Неожиданным оказался факт, что школа живописи быстро перестала быть школой, а на ее месте уже в начале XIX века образовался музей, в котором с каждым годом пополнялись коллекции животрепещущих полотен. Тогда, в самом начале открытия музея, выставочных залов насчитывалось всего лишь пять, сегодня же нас провели через все двадцать четыре.
Картины, что молчаливо взирали на нас со стен, поражали своими размерами, и сеяли в голове мысль о невозможности приобретения подобной красоты в повседневной жизни для обогащения скромной квартиры, пусть и в мегаполисе. Стоило мне задать подобный вопрос, и экскурсовод со снисходительной улыбкой пояснил, что полотна предназначались для стен дворцов. Мое воображение тут же услужливо дорисовало поражающие воображение архитектурные строения с их богатыми аристократическими хозяевами. Горячими итальянскими хозяевами.
Пока мы неспешно прогуливались по музею, я не отказывала себе в удовольствии наблюдать за окружавшими нас людьми. Далеко не все посетители были туристами, многие оказались коренными жителями Сапожка, отчаянно жестикулируя и обсуждая тот или иной труд.
Невольно вспомнился рассказ Катюшки о ее двухнедельном путешествии в эту жаркую страну и бурном романе с одним смелым итальянцем, что сумел пленить ее, пусть на краткий, но полный ярких красок, срок.
Его звали Роберто. Высокий кареглазый брюнет с ослепительно белой улыбкой и восхитительной ямочкой на подбородке.
Их встреча оказалась случайностью, более того, в другой момент она бы никогда не свершилась, если бы не судьба, что захотела взглянуть на переплетение судеб двух одиноких сердец.
Катя тогда, спасаясь от зарядившего из хмурых туч дождя, скрылась в одной из кафешек, досадуя на то, что ее легкое платье полностью промокло, а по гладким ногами чуть ли не струйками на пол стала стекать вода, капая с вымоченных косичек. Она-то рассчитывала на легкую прогулку по романтическим улочкам, придав и своему образу воздушность, облачившись в белоснежный шифон с причудливыми зелеными лозами.
На удивление, выбранное место кофепития оказалось ничем иным, как знаменитым «Флорианом», и, поддаваясь своему любопытству, Катерина прошла мимо зала великих людей, где на стенах висели картины Джулио Карлини, изображая десятерых знаменитых венецианцев, начиная драматургом Карло Гольдони, заканчивая адмиралом Виттором Пизани, лишь мельком заглянула в зал сената, обошла вниманием зал Свободы, не желая сейчас видеть свое отражение в многочисленных зеркалах, заключенных в тяжелые деревянные рамы, и чуть потопталась на месте, решая какой же из двух оставшихся залов выбрать: с прекрасными дамами, изображающими четыре времени года или же с полотнами кисти Пашути? Чертики в глазах цвета листвы заплясали, и ноги сами собой привели в последнее помещение, пробираясь в Восточный зал.
Со стен на нее смотрела пара любовников и несколько экзотических красавиц. Китаянки с присущими их народу покорством, черными блестящими волосами и интересными нарядами.
Проворный официант в фирменном костюме заведения поинтересовался пожеланиями на счет аперитива и основных блюд, и, получив извиняющуюся улыбку на счет своего внешнего вида и пожелания на счет каппучино с тирамису, удалился, пока Катя пыталась тихонечко привести свой внешний вид в подобие порядка.
Кофе и свежайшее пирожное, которое таяло во рту, заставило рыжеволосую девушку прикрыть глаза от наслаждения, чуть ли не застонав от наслаждения. В тот момент она даже не знала, что с момента пересечения порога далеко не самого дешевого, а напротив, одного из самых престижных и дорогих кафе Венеции, расположенного на площади Сан Марко, попала под пристальное внимание мужчины, что также выбрал сегодня для принятия пищи Восточный зал. Поэтому, когда официант в очередной раз подошел к ней, преподнося бутылку с шампанским и два высоких бокала, недоуменно приподняла бровь.
– Простите, но, кажется, Вы ошиблись. Я не заказывала шампанское.
– Это знак внимания от мужчины, сидящего вон за тем столиком, – с улыбкой пояснил официант, откупоривая бутыль с Боллингер. – Урожай 1997 года, сорт пино нуар.
Сам факт того, что ей преподнесли угощение за шестьсот пятьдесят долларов, заставил Катю внимательно присмотреться к мужчине, что сейчас отсалютовал ей бокалом с белым вином.
Склонив голову в знак признательности, Катерина подождала, пока официант скроется из зала, и пригубила напиток.
Долго ждать, чтобы щедрый мужчина поднялся со своего места, подходя к ее столику, не пришлось.
– Добрый вечер, мадемуазель. Вы говорите по-итальянски?
– Да. Предполагаю, что Вас должна благодарить за проявленное внимание? – она кивнула на эксклюзивную бутылку, которую не прочь были заполучить себе коллекционеры, знающие толк в алкогольных напитках.
– Простите за дерзость. Позволите присесть?
– Прошу, – Катя кивнула на свободный стул.
– Откуда Вы?
– Из России.
– Русская с рыжими волосами и белоснежной кожей, – кажется, для себя пробормотал незнакомец, и улыбнулся. – Меня зовут Роберто.
– Катя.
– Катя… Как Екатерина Великая?
– Вы знаете нашу историю?
Роберто кивнул.
– История сильных женщин врезается в память, пожалуй, сильнее, чем мужские достижения. А мне к тому же повезло подружиться с профессором, который прямо-таки одержим Россией и правящими там династиями.
Катерина с интересом рассматривала сидящего напротив, и с удовольствием отметила напускную небрежность в явно дорогой одежде, говорящую о том, что Роберто знал толк в стиле, и мог комбинировать различные костюмы, полагаясь на отменный вкус. Который, видимо, этому уверенному в себе и своих силах мужчине, был дан с рождения.
Словно подтверждая ее мысленные предположения, Роберто протянул руку, вновь наполняя ее уже опустевший бокал.
– И снова прошу извинить за дерзость, – и пусть его слова говорили об этом, в глазах цвета растопленного шоколада прыгали дерзкие смешинки, напрямую указывая, что он совершенно не раскаивается в содеянном.
– Катя, Вы надолго в Венеции?
Катюшка пожала плечами, снова пригубив игристый напиток.
– Я вольна уехать отсюда, как только пойму, что меня влечет в другой город.
– Отпуск?
– Очень надеюсь, что честно заслуженный, – на лице блеснули белоснежные зубки. – Удалось вырваться с работы на целый месяц.
– И почему Вы выбрали Италию?
Девушка сладко растянула губы в улыбке.
– Романтика. Я нигде не чувствовала себя более окрыленной этим чувством, как здесь.
– О, так Вы не впервые у нас?
– Эта поездка уже третья.
– И в какие города заносило желание нового? – и снова притягательные чертики, что пытались сказать о чем-то, не решаясь молвить прямо.
– Рим, Венеция, Флоренция, Милан, Сан-Марино, Римини в первый раз, и объездила всю Сицилию во второй.
– Однако! Да Вы – путешественница!
– Этого не отнять, – не стала спорить Катя. – Обожаю посещать различные места, впитывая в себя чужую культуру. А что на счет Вас?.. Из какого Вы города?
– Рим, – Роберто вздохнул. – Но сейчас я также решил посвятить несколько недель праздной жизни, обратившись в неумелого путешественника.
– Неумелого?
– Вероятно, должен пояснить. По роду своей работы я в основном оседаю в столице, и когда и выдаются свободные дни, они плавно превращаются в командировки, опять-таки, связанные с трудовой порукой. Так что я, наверное, совершенно не умею отдыхать. И сегодня, до Вашего прихода, мысленно просчитывал очередные колонки с цифрами, обдумывая лучшие решения.
Катя вскинула брови.
– Вы – экономист?
– Можно сказать и так, – мягкий баритон обволакивал. – Мне приходится совмещать несколько профессий, чтобы держать в своих руках маленькое предприятие.
– Управляющий, – понимающе кивнула Катя.
Роберто тогда лишь молчаливо кивнул, позволяя дрогнуть уголкам губ, и не стал вдаваться в более детальные подробности своего бизнеса.
– Возможно, Вы согласились бы составить мне компанию в прогулке по Гранд Каналу на гондоле? Стыдно признаться, но, отметив тридцатилетний рубеж, я ни разу не плавал на этих милых лодочках.
– Ни разу? – девушка округлила глаза.
– Виновен, – Роберто поднял руки в знак капитуляции.
– Я согласна. Вот только вряд ли выдержу поездку в промокшем платье. Иначе на утро буду весело шмыгать носом. Поэтому, может, перенесем прогулку на завтра? Обещаю подготовиться, и узнать про достопримечательности этого волшебного места.
Роберто прищурился.
– Боюсь, если отпущу Вас, то завтра уже не увижу. Давайте поступим так: в связи с тем, что прогулка была целиком и полностью моей идеей, мы сейчас отправимся на поиски нового платья, которое я Вам преподнесу в знак признательности за отзывчивость, и Вы будете столь любезны, что примите этот скромный подарок.
Катя несколько раз моргнула.
– Не думаю, что это хорошая идея…
– И все же я настаиваю.
И Катя, сама не поняла каким образом так получилось, но они действительно, проговорив еще с полчаса, как раз пока дождь не прекратился, вместе покинули «Флориан», отправившись практически на соседнюю улочку, Via Calle Larga XXII Marzo. Катерина думала, что они пройдут по ней, чтобы попасть к менее фешенебельным магазинам, но Роберто в очередной раз удивив, завернул в один из бутиков, придержав дверь, пока ошарашенная неожиданной удачей девушка входила в ярко освещенное просторное помещение, где к ним тут же подбежал улыбчивый и услужливый персонал.
Сконфузившись, Катя, однако, решила идти до конца, с некоторым маниакальным интересом рассматривая приглянувшиеся ей модели, выбрав несколько для примерки.
Уже облачившись в платье, которое, казалось, было сшито специально для нее, она решила взглянуть на ценник. Глаза, увидев пятизначную цифру с приставкой «евро», плавно начали образовывать подобие блюдец, а сердце сделало опасный кульбит.
Вероятно, новый знакомый хотел ее подразнить?.. Ведь не мог же он позволить себе тратить такие сумасшедшие деньги на первую встречную!
Понимая, что с ее стороны маленькая проверка его истинных намерений не будет выглядеть так ужасно, как понять, что ее просто-напросто раздразнили, Катя вышла в зал, сияя ослепительной улыбкой.
– Я нашла то, что нужно!
Глаза Роберто при виде приталенного чуда из ткани цвета ночи, обтекающе сев на точеной фигурке, загорелись.
– Берем! – и, обернувшись уже к персоналу, распорядился. – Помогите моей спутнице со срезанием бирок, мы пойдем в этом платье.
И, не успев опомниться, Катя оказалась один на один с удушающей действительностью, когда Роберто протянул для оплаты платиновую Viza, и кассир расторопно озвучил цифру в пятнадцать тысяч, набивая сумму на платежном терминале. Пару пасов, и из POS-машины вылез чек, а персонал поблагодарил за удачную покупку.
Она стала обладательницей самой дорогой шмотки, которую только осмеливалась взять в руки!
Мама дорогая!
Разумеется, после магазина они отправились покорять Большой Канал, сев рядом на гондолу, и гондольер медленно повез их любоваться красотами Венеции с воды.
Пока новоявленные знакомые плыли, Катя с интересом отмечала, что многие первые этажи домов были практически затоплены, и входы в само строение предполагались именно с воды, куда спускались ступеньки, не видимые за мутноватыми разводами. Забавно было видеть у тех или иных жилых комплексов вместо привычных машин лодки, и после отправления очередного водного такси, хвататься за борта во время поднятой качки.
После одной из пронесшийся такой лодочки-катера, Катя уже подумала, что свалится в отдающую сероводородом воду, но Роберто был быстрей, ненавязчиво приобняв ее, притягивая к себе ближе, и спасая от купания в далеко не самом чистом водоеме.
– Спасибо, – ее сердце все еще испуганно трепетала, когда она оторвала взгляд от воды, поворачивая голову к спутнику, и чуть не столкнулась с ним нос к носу.
Замерев, Катя с удивлением различила в карих глазах маленькие вкрапления золотого, будто у мужчины были янтарные очи.
– У тебя удивительные глаза.
Роберто улыбнулся.
– Это должен был сказать я. Ты вся удивительная, Катя. Легкая, веселая и умная. Редко встретишь сочетание красоты и образованности, но мне все же удалось поймать удачу за хвост.
Катерина ехидно прищурилась.
– Скорее за талию.
Роберто опомнился, опуская руку.
– Ох, прошу прощения, задумался.
Когда гондольер причалил возле площади Святого Марко, брюнет протянул Катерине руку, помогая выбраться из лодки, предварительно ловко перебравшись через борт сам.
– Благодарю за экскурсию, мадемуазель. Теперь я, как честный джентльмен, просто обязан накормить тебя ужином. Отказы, как понимаешь, не приму, – и очередная практически мальчишеская улыбка.
Казалось бы они провели вместе всего несколько часов, но Катя успела узнать предпочтения Роберто в музыке, искусстве и литературе, поговорить на самые разнообразные темы, которые непонятно каким образом проскальзывали в беседу, и смеяться. Ее спутник обладал тонким чувством юмора, повествуя об историях своей жизни, вспоминая университетскую жизнь и связанные с учебой забавные ситуации, в которые ему приходилось попадать, что плавно перетекли во взрослую жизнь, прочно-напрочно связав его с работой. О последней, кстати, он отзывался не слишком охотно, но Катя смогла понять одно: Роберто каким-то образом связан с гостиничным бизнесом.
Лишь многим позже, когда их отношения перевалили за отметку в две с половиной недели, Катя, задержав дыхание, проводила рукой по мраморной столешнице в одном из отелей Рима, знаменитом «Эксельсиоре», названном в честь найденного алмаза в девятьсот семьдесят один карат, с содроганием понимая, что обслуживающий персонал этого отеля обращался к Роберто с присущим лишь подчиненным подобострастием, пытаясь одновременно устроить его гостью со всем комфортом, и непринужденно позвать для решения каких-то вопросов.
Вот так просто, поехав в отпуск в Италию, Катерина смогла встретиться с владельцем одного из самых дорогих и престижных отелей мира, входящих в сеть Westin Hotels and Resorts. Роберто, встав во главе управления «Алмазом», перенял семейную традицию, и все свободное время посвящал вопросам содержания гиганта на одной из самых известных улиц столицы – знаменитой Виа Венето, недалеко от Пьяцца ди Спанья и Виллы Боргезе.
Их случайная встреча, и последующей за ней головокружительный роман, в котором Роберто в конце концов предстал принцем из сказки, заставили Катерину раздумывать на счет возможности вновь вырваться в жаркие объятья Италии, пусть она и понимала, что их связь была не более, чем временным помутнением рассудка. По крайней мере с ее стороны. Роберто же, кажется, влюбился, и однажды даже прилетел к Катюшке, осчастливив на очередные недели, полные страсти и порока.
Глава 15
Вспомнив историю лучшей подруги, у меня невольно вспыхнули щеки. Этот чудесный город, хочешь, не хочешь, а настраивает на романтичный лад. На улице то и дело встречались музыканты, мимы, фокусники. Откуда-то доносились звуки флейты. Сейчас, в разгар весны, каждое окошко было украшено кадкой с розовыми, голубыми, белыми и сиреневыми цветами, которые источали свои нежные ароматы. Катя же путешествовала уже летом, тогда же наверняка погода радовала еще больше, и тот дождь, который, по ее словам, сперва испортил настроение, стал сводником между ней и обаятельным мужчиной, который всегда внимательно следил за ее желаниями, пытаясь предугадать мысли златовласой сирены, что пленила его сердце.
Окутанные волшебством маленьких улочек, мы с Мишкой стали бросать друг на друга нежные взгляды. А когда я свесилась над водой канала, Мишка тихонечко подкрался, схватил меня в свои объятья, и быстро поцеловал. Этот мгновенный жест вызвал овации у местных гондольеров в полосатых майках. Итальянские мужчины захлопали, начали одобрительно кричать что-то на своем языке, горячо поддерживая Мишкин порыв. Кажется, этот город создан для влюбленных. Неожиданное внимание и пара бокалов местного вина, выпитых за обедом, пробудили во мне итальянку – мне уже не терпелось поскорее оказаться в отеле вдвоем.
Это не похоже на Мишку, которого я знаю. Надо ловить момент, а то я уже не помню, когда мы с ним в последний раз были вместе. Вероятно, поэтому меня и стали одолевать навязчивые сны и фантазии обо всех окружающих меня мужчинах.
Держась за руки, мы взлетели по лестнице, и поймав взгляд понимающей хозяйки, ввалились в наш номер, уже целуясь на ходу.
О, отпуск обещает быть приятным!
Я уже знала, что меня ждет. Еще бы – из раза в раз, год за годом знакомые движения, словно заученный алгоритм. Конечно, иногда я готова была взвыть от скуки и жажды новизны, но и мне не приходилось лишний раз думать о том, как я выгляжу, и что обо мне подумает мой кавалер. Мои попытки привнести некоторое разнообразие интересными костюмчиками или позами не встретили ответной реакции, и зачахли на корню.
Может очарование Италии сделает свое дело?
Не знаю, что случилось с Мишей, но он, вместо того, чтобы уверенным движением надавить мне на плечи, заставив опуститься на колени, сам толкнул меня на кровать, наваливаясь сверху. Последовавший после этого поцелуй и его проворные руки, что стянули с него футболку, потянулись к моей блузке, задирая ее, и вынуждая меня поднять руки вверх, чтобы светлая кофточка кучкой упала на пол. Туда же последовали его джинсы и все наше нижнее белье.
Миша, кажется, сошел с ума!
Он разбрасывался одеждой?!
Не степенно складывал все на стульчике, чтобы не помялось, а не глядя избавлялся от ненужных тряпок, вновь припадая к моему обнаженному телу жадными поцелуями, лихорадочно водя по талии, бедрам и груди узкими ладонями.
Когда же я думала, что вот, раз мы прошли этап с его «подготовкой», то сразу перейдем непосредственно к делу, молодой человек вновь заставил удивленно распахнуть глаза, когда поцелуи от губ прошествовали ниже, к груди, и начали медленно спускаться по животу к ноющему лону.
Италия воистину творит чудеса!
За столько лет, что мы были вместе, Миша не разу не позволял себе подобной ласки. А здесь…
Я зажмурилась, цепляясь за простынь, и сжимая ее в своих кулаках.
Боже, это всегда так приятно?!
Мне казалось, что его язык и пальцы одновременно были везде, заставляя меня судорожно хватать воздух губами, и сдерживать срывающиеся из груди стоны.
Когда мне казалось, что еще чуть-чуть, и я перейду черту, отделяющую мою способность мыслить от состояния, когда Вселенная приоткрывает свои тайны, позволяя увидеть звезды, Миша вдруг остановил эту сладкую пытку, быстро подтягиваясь вверх, и одним мощным толчком зашел в разгоряченное тело до основания.
Это было последней каплей, и я вцепилась ему в плечи, протяжно выдыхая в рот, который вновь накрыл мои губы в собственническом поцелуе, позволяя ощутить вкус собственного сока.
Его движения также почему-то не были похожи на наш обычный «танец». Рваные, резкие, будто в Мишку вселился демон, целью которого было объездить меня до изнеможения.
И ведь ему этот маневр удался с лихвой! Когда первая волна оргазма спала, мое тело, не привыкшее к подобному, начало вновь посылать в мозг намеки, что процесс еще идет, и неплохо бы вновь возбудиться.
Мощные толчки, тяжелое дыхание и полумрак комнаты, где предусмотрительно были задернуты шторы, все это кружило голову. А когда Миша неожиданно подался назад, заставляя меня встать на колени, тут же врываясь в меня сзади, мир померк во второй раз.
* * *
Ох, я не ожидала такого напора. Даже жалко, что я не курю, сейчас впору было бы отдышаться и выкурить на балконе сигаретку. Мишка превзошел сам себя. И я должна бы чувствовать себя удовлетворенной и расслабленной, но что-то не давало мне покоя. Наш обычный «сценарий» на этот раз не повторился. Но у меня не было ощущения, что Миша импровизирует или экспериментирует. Как будто он точно знал, что нужно делать, и делал так уже не один раз. Не спрашивал, нравится ли мне то или иное действие, не наблюдал за моей реакцией. Трудно в это поверить, как будто где-то набрался опыта, как бы глупо это ни казалось. Я внимательно наблюдала за его взглядом. Он больше не смотрел мне в глаза, не искал ответной одобряющей улыбки, которая обычно означала, что мне все понравилось.
Неужели у него кто-то есть?
Нет, скорее всего, у меня началась паранойя. Сама фантазирую о других мужчинах, вот и приписываю Мишке свои грехи.
Как оказалось, это был только первый звоночек. Мои подозрения укрепились еще раз, когда я, переживая, не опаздываем ли мы на экскурсию, схватила телефон Миши, чтобы посмотреть на часы. На мой безобидный жест последовала мгновенная реакция: Миша вырвал телефон у меня из рук и не смог сдержать вспышку ярости в своем взгляде. Тут же он спохватился, сказал, что мы успеваем и похлопал меня по спине.
Как ни старалась я себе не накручивать, напоминала себе, что еще недавно я сама хотела и вовсе прекратить эти отношения, но все же мне было не по себе. Я не знала, как мне себя вести. А вдруг у него есть другая, а я тут как дурочка, пытаюсь спасти то, что никому не нужно, вдруг мое присутствие ему только в тягость? Нет, это не ревность. Я по-прежнему испытываю к Мише только дружеские чувства и не горю желанием разжигать страсть из остывших угольков. А сейчас я часто ощущаю, что раздражаю своего спутника. Да что ж это такое?
И все же женская фантазия – страшная штука. Мне стали мерещиться признаки измены в самых безобидных вещах, я насторожено следила за телефоном Михаила, вслушивалась в голос собеседника, когда он якобы звонил маме, подробно расспрашивала содержание разговора, как будто меня сильно заботило, чем занята моя потенциальная свекровь.
* * *
Поездка из Венеции в столицу Италии заставила ненадолго откинуть терзающую душу подозрения, и окунуться в волшебство старинных построек. Колизей, Римский форум, памятник Виктору Эммануэлю II, или, как его зовут сами итальянцы, «Печатная машинка», откуда можно прошествовать по маленьким улочкам к многочисленным магазинчикам, маленьким кафешкам с умопомрачительными запахами свежей сдобы и пасты, и просто насладиться красотами вечернего Рима.
В первый день мы решили не посещать знаменитое место гладиаторских боев, лишь обошли полуразрушенный круг, потоптались немного возле арки Константина, отличающаяся по своей природе тем, что была воздвигнута не в результате завоеваний империи, как ее каменные предшественницы, а приурочена к победе в гражданской войне императора Константина над своим соперником Максенцием.
Пройдя чуть выше, мы с Мишкой забрались на Капитолийский холм, и я практически прилипла к белым перилам, взирая в свете уходящего дня на то, что некогда было величественными постройками.
– Знаешь, Лен, а ведь этот холм, на котором мы сейчас стоим, считается одним из семи, на которых был построен Рим, – шатен также облокотился на широкие перила, взирая с высоты на каменные изваяния, что дошли до наших дней. – Он самый невысокий и небольшой по площади, но считается самым значимым.
– Кажется, я знаю, почему. Мишка, здесь просто волшебно!
Шатен улыбнулся и кивнул, отчего его кудрявые волосы, которые он в последнее время почему-то не стриг, и они доходили уже до плеч, чуть подпрыгнули.
– Здесь был храм Юпитера?
– Да, и не только. Еще храм Минервы, – он указал в бок. – Лестница, по которой мы поднялись, зовется Кордонатой, ее, как и вон тот Дворец сенаторов, вернее его фасад, спроектировал Микеланджело Буонарроти. Величайший художник и архитектор. Ты когда-нибудь задумывалась, что в их работе, пусть такой творческой, но необходимо проводить точные расчеты?
О, началось… Даже здесь он решил сесть на свой конек, вспоминая цифры, геометрию, и сейчас вновь перейдет к излюбленной физике.
– К тому же работа с мрамором предполагает определенных навыков в точных науках!
Все. Пошло-поехало.
Я что-то отвечала, не знаю, на сколько невпопад, но по тому, как Миша заливался соловьем, проводя в воздухе какие-то линии, когда пытался мне что-то доказать, его не слишком заботило мое отстраненное поведение.
Мы в отпуске. Я хотела просто наслаждаться теплым воздухом, запахом истории и погрузиться в романтику этого места. А никак не оказаться на очередной лекции, словно меня выдернули сюда с пары в универе.
Но Миша был бы не Миша, если бы не увидел даже в старинных развалинах отголоски цифр.
* * *
Пару дней бездумных шатаний по городу, бросание монеток в фонтан Треви, прогулка по многочисленным ступенькам лестницы, ведущей вверх с Площади Испании, и вот мы подошли к увеселительно-познавательному променаду по Вилле Боргезе.
Зеленые деревья, свежий воздух, белоснежные скульптуры на постаментах и неширокие дорожки, а также многочисленные парочки, что шли, также как и мы, взявшись за руки и что-то говоря друг дружке. Мы же с Мишей наслаждались тишиной.
В кое-то веки мы могли идти с ним молча, и нас обоих, кажется, устраивала воцарившаяся пауза в беседе.
Вот мимо нас проехали ребята на велосипеде, а там пробежал мужчина в спортивной форме, навстречу шла миловидная итальянка, которая, не смотря на наличие меня, оценивающим взглядом окинула Михаила с головы до ног голодным взглядом, и летящей походкой прошла дальше. Я только чуть повернула голову в сторону моего собеседника, чтобы понять, как он отреагировал на подобное внимание, так этот муд… мужчина чуть ли слюни не стал пускать, да так вывернул голову вслед брюнетке, что я уже начала побаиваться на счет целости его шеи.
Впрочем, смотреть же никто не запрещает?
Я вон тоже очень даже внимательно присматриваюсь к коллегам на работе. И не только женского пола. Даже скорее не женского.
Саша. Макс. Два директора, от которых мои мозги медленно плавятся.
Один подкупает своей серьезностью и неприступностью, за которой скрывается герой и джентльмен, как показала практика. Второй же сносит крышу от своего напора, наглости и уверенности. Я практически уверена, что если бы мы отправились в командировку не с Волковым, а с Назаровым, никакая дверь между комнат не стала бы для него преградой.
Более того, и наша долгая поездка на объект вряд ли казалась бы мне скучной и утомительной… Хотя нет, утомилась бы я наверняка еще больше, чем просто при спокойной езде на попе ровно. Там бы Максим Алексеевич показал, на что способен не только в широких апартаментах, но и в стесненных условиях при шаткой дороге.
В общем, тот факт, что Миша засмотрелся на девушку, немного заставил меня напрячься, но не настолько, чтобы из-за этого испортить прогулку.
А вот очередная попытка уйти с мобильным из номера, когда мой смартфон «сдох», и я хотела написать Катюшке, что наше пребывание в Риме подходит к концу, и мы вскоре направимся в Римини, заставила в мозгу конкретно переклинить.
Два дня отпуска в столице были омрачены постоянными подозрениями и домыслами. И вот настал день нашего отъезда из Рима в маленький Римини. Был прекрасный теплый вечер, вокруг один за другим зажглись фонари, отражавшиеся в каналах. Мы сидели на набережной, свесив ноги прямо к цветущей воде, ели сыр и пили вино прямо из бутылки. Похоже, мы чувствовали одно и то же. Не могу понять, кто из нас первый заговорил.
– Миш, я чувствую, что мы отдалились. Если я права, и на это есть причины, скажи мне, пожалуйста, об этом прямо. Давай не будем устраивать скандалов и выяснений отношений? – наконец сформулировала я витавший в воздухе вопрос.
Миша вскинул на меня удивленные глаза и с полминуты решался на ответ.
– Да, мы отдалились. Я тоже это заметил. – он мотнул головой. – Точнее, я долго страдал от того, что отдалилась ты. Я же вижу, что в последние пол года я тебе стал неинтересен. Уж не знаю, кто тому виной – работа или мужчины, которые тебя теперь окружают. Ты и правда стала другой – красивой, деловой, независимой и такой чужой. Тебе теперь не нужна моя поддержка и защита, – он вновь перевел взор на воду. – Помнишь, как ты волновалась перед экзаменами и просила тебя успокоить? А теперь ты не моя, я это чувствую.
А я?.. Не стала отпираться.
– Ты прав. Прости меня. Меня давно мучает совесть за то, что я уделяю тебе так мало времени, но мне казалось, что тебе не интересно, что происходит в моей жизни, и ты отстранился сам. – глубокий вдох, словно перед погружением, и… – Скажи, у тебя есть другая девушка?
Голос все же предательски дрогнул. Хотя я уже мысленно задала сама себе этот вопрос несколько десятков раз, да все не решалась воспроизвести по адресу и вслух.
Миша не стал поворачиваться, словно беседовал с водой.
– Да, Лен. Есть. – Его руки сомкнулись на камне сильнее. – Я надеялся, что у нас с тобой все наладится, но после твоего сообщения о командировке все оборвалось, отболело.
Твою мать.
И все же я не ожидала.
Точнее, боялась услышать подобное… но правда оказалась слишком больной. Словно по сердцу резко полоснули ножом.
Вдох-выдох. И еще раз.
Все, успокоилась.
– Миш, ты ничего не путаешь? После моей командировки не прошло и недели. Ты так быстро успел кем-то увлечься? Это на тебя не похоже, – я уже не знала, плакать мне или смеяться, хочу ли я уже продолжать разговор и узнать правду.
– Не тебе судить, что на меня похоже, а что нет, – огрызнулся, вновь вступая в зрительную дуэль. – Нас с ней познакомила мама как раз в тот злополучный день, когда ты устроилась на новую работу.
