Текст книги "До нескорого, она же (СИ)"
Автор книги: Анастасия Зарецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
– Слушаю.
– Привет, – сказал Яр просто.
И какая это была картина! Приближающиеся сумерки, гаснущий закат, отпечатки тьмы на всем вокруг – и эту въедливую тьму неспособно согнать побежденное солнце. Несмолкающий шум – машины, голоса – вокруг. И Яр в этом своем сером пальто около угла серой стены дома. Но стена светлее, справедливости ради… И вот стоит он и ждет. Не понимает только, что лето уже закончилось, и закаты теперь наступают раньше, и ветер уже холодный, а не освежающий, как летом.
Все поменялось.
И даже я поменялась, хотя и незначительно. А Яр? Что произошло за эти два месяца с ним?
– Привет, – я кивнула.
Несколько секунд мы стояли молча.
– Как поживаешь? – полюбопытствовал маг. Сделал шаг вперед. Но я смотрела прямо, не поднимая головы. Почти одного роста стали, стоило мне только надеть каблуки…
– Как всегда… – отозвалась я. – Ритуалы больше не провожу. – Чуть склонила голову и прищурилась: – С прошедшим, совершеннолетний.
– Можно без «летнего», – улыбка стала шире. – Я и не думал, что ты запомнила.
– У меня на всякую чепуху хорошую память, – я подмигнула. – Думаю, день рождения какого-то там мага можно считать чепухой.
– Теперь я и сам вижу, что как всегда. – Он потянулся к моему лицу, откинул назад кудрявую прядь, пояснил: – Выпадала из общей картины. А ты что такая… – Яр неопределенно махнул руками. – Куда-то идешь?
– Может быть, и иду. Может быть, возвращаюсь. А что?
– Возвращаться ты не можешь, – начал рассуждать Яр. – Потому что рядом с тобой нет Влада. Так что, следуя соображениям элементарной логики, все ещё только впереди.
– Что – все? – переспросила я. – И при чем тут Влад?
Яр возвел глаза к небу и пояснил:
– Ты так выглядишь…
– Необычно, – подсказала я.
– Примерно, – Яр кивнул. – Обычно девушки так ходят на свидания. Кандидат для твоих свиданий – Влад. Значит, ты идешь к нему. Как тебе логика?
Я покачала головой:
– Одного не учел. Что я не вписываюсь в рамки «обычного».
На телефон пришло оповещение, и я, не дожидаясь разрешения собеседника, взяла мобильник из сумки. Пришедшее сообщение даже читать не стала – хотел что-то чрезвычайно важное сообщить мобильный оператор. Опять, наверное, деньги списать. Вместо сообщения я на время глянула. И замерла. До шабаша оставалось десять минут. Уже все – там! А мне ещё дойти надо, и снять пальто, и поздороваться с кем-нибудь для приличия.
Дойти – главная проблема. И из-за туфель, и из-за Яра.
– Опаздываешь? – заметил он беспокойство на моем лице.
– Опаздываю, да, – я убрала мобильник в сумку, резко ее захлопнула. – Приятно было пообщаться, но сейчас правда не до того.
Я развернулась, чтобы уйти, но разве с Яром так просто расстанешься?
– Он дождется, – крикнул Яр в спину. – Твой черный друг, я точно знаю, умеет ждать.
Я повернула голову назад:
– С чего ты взял, что я иду к нему? Или что я еще не пришла?
Внимательно огляделась в поисках… поисках хоть кого-нибудь, на кого можно отвлечь внимание Яра. И заметила! С той стороны улицы на эту по пешеходному переходу шел парень чуть старше меня, одетый в толстовку, с наушниками в ушах. Волосы у него были черные-черные, цвета вороного крыла. Как у настоящего колдуна… Я, не задумываясь, ломанулась к нему навстречу. И он меня заметил. Поднял взгляд – на секунду в темных глазах мелькнуло любопытство – но потом я быстро взяла все в свои руки.
– Привет… – произнесла, пытаясь улыбнуться. Глазами покосилась в сторону Яра, безмолвно прося о помощи. – А я тебя… жду.
Парень улыбнулся так, будто действительно рад меня видеть. Коснулся предплечья. Произнес медленно:
– Привет. И я тебя.
Голос у него был тихий, но проникновенный и плавный. Я посмотрела на него чуть внимательнее прежнего. Правильные черты лица – только нос, может, чуть длинноват. Родинка над верхней губой. Выразительные брови. И глаза – темно-карие, почти черные глаза. Достаточно высокий для того, чтобы мне опять пришлось поднимать голову к небу, но не такой худой, как Влад, чтобы выглядеть хрупким.
Такого хорошо загримировать – и сойдет за нашего колдуна даже больше каких-нибудь наших колдунов.
Прошло несколько секунд – думаю, эту заминку можно подсчитать проявлением безмерной радости из-за встречи. И когда я уже открыла рот, чтобы ляпнуть что-нибудь ещё, парень произнес:
– Он ушел.
Я обернулась – Яра за спиной, и правда, не было.
– Как ты узнал?
– Думаю, все те, кто шел по пешеходному рядом со мной, заметили ваш разговор, – признался он.
– Правда? – я чуть прищурилась. – Так уж приметно все было?
– Красиво смотритесь рядом, – парень мне подмигнул. – Красивые пары всегда притягивают внимание. Бывший?
– Ага, бывший, – согласилась я. – Бывший враг. А сейчас – никто, просто никто. Спасибо за помощь! – я ещё раз взглянула на него. – Но сейчас я очень спешу, правда.
– Скажи хотя бы, как тебя зовут, ожидающая, – попросил он, прежде чем я ушла.
– А что?
Он чуть пожал плечами и ответил:
– Интересно, – и первый протянул мне руку: – Кирилл.
– Прости, – я попыталась улыбнуться, – но я с парнями не знакомлюсь. Ни на улице, ни где-либо ещё. Но если уж так любопытно… Яна.
– Красивое имя! – подмигнул мне Кирилл. – Солнечное.
Вот теперь я улыбнулась по-настоящему. Хоть кто-то заценил значение, причем даже не произнесенное вслух. А то все «туча, туча»! Как человека назови, так он себя и поведет. Они называют Тучей, поэтому я и хмурая. Вот звали бы меня Солнцем… Кто-нибудь бы звал…
Я вложила ладонь в его руку – по телу пробежала волнительная дрожь, – и Кирилл улыбнулся мне в ответ. Но ничего больше не сказал. Спустя мгновение рукопожатие распалось – я первой освободила руку. И первой же развернулась, не прощаясь.
Зачем прощаться с тем, кого больше не встретишь? Вот и я считаю, что мы, черные ведьмы, не должны снисходить до такого унижения. Пусть обижаются, что уж. Нам от этого ни холодно, ни жарко.
Хотя нет, вру.
На мгновение – то мгновение, которое длилось прикосновение – внутри что-то все-таки потеплело. Это не могла быть душа – разве черные души могут излучать тепло? Они только поглощают его. Но ведь что-то произошло, верно? Что-то поменялось, механизм запустился, и процесс – необратим, бесконечен…
Я шумно вдохнула воздух.
Сейчас внутренние изменения не имели никакого значения. Ведь я попросту сбежала. И я поступаю так всегда – меняются лишь оправдания.
Глава 2. Сердце требует перемен
К месту шабаша я подошла, опоздав на три минуты. Но так просто влететь в особнячок на полных скоростях я не смогла – всегда входила в него медленно и почтительно.
Очень уж он на меня действовал. Это вам не школа с облезлыми стенами. Настоящее поместье! Двухэтажное здание, вытянутое вширь, построенное из черного камня. Среди серых домов оно казалось вороном среди голубей, а, как известно, вороны – птицы гораздо более умные и гордые. Изящная крыша, широкая главная лестница с витиеватыми перилами, аккуратные балкончики на втором этаже, арочные окна на первом – и желтый свет, проникающий через них и падающий на дорожки парка. Да, тут ещё и парк был. За особняком. С этой стороны его трудно разглядеть, но через заднюю дверь в парк я попадала с легкостью. В общем-то, там я и проводила почти все время, которое просиживала на шабашах.
Я откинула волосы назад и подошла к лестнице. Не так уверенно, как хотелось бы – каблуки, что уж… Но не успела я дойти до входной двери, как она распахнулась самостоятельно, и оттуда выглянула, как ни прискорбно, та самая моя приятельница, Вика.
Вика, изо всех сил косящаяся под стереотипное представление ведьм. Не наших, исконно черных не только душой, но и внешними чертами, а современных, перекачавших в мышление людей из фантастических романов. Летом Вика кардинально изменила образ: она обрезала волосы – как говорила Вика нашей однокласснице, «каре на ножке» – и перекрасила их в темно-рыжий. Глаза у нее от природы зелено-карие, но Вика – я видела это даже отсюда – намазала вокруг что-то изумрудное, чтобы подчеркнуть зеленый оттенок.
Ладно, ладно, я сделала примерно то же самое, но то я! Я же не надевала малахитовое платье, тяжелое, будто сшитое из бархата, с длинными рукавами, присборенными у манжетов. Хотя, если бы оно у меня имелось…
– Яна! – улыбнулась она. – Мы все так тебя заждались.
Я тяжело вздохнула.
Всевышняя, дай мне терпения!
Но прошла целая секунда, а терпение так и не пришло. Поэтому я нервно поднялась ещё на пару ступенек и поинтересовалась:
– Зачем же вам ждать меня, Вика?
– Сама не знаю, – она пожала узкими плечами, – но твоя уважаемая тетя почему-то все ещё молчит. Вот я и подумала: может, дожидается опаздывающую племянницу?.. И решила посмотреть, где же ты идешь. Ты заходи, не бойся, дорогая. Такая гениальная идея пришла в голову одной только мне.
Улыбка Вики стала ещё шире.
Я чуть скривила уголки губ – и все-таки поднялась, что мне ещё оставалось! Подняться по этой чертовой лестнице и было моей первоначальной задачей. Но Вика радовалась так, будто я, как глупая мышка, добровольно приближалась к ловушке.
Хлоп – и нет.
Нервировала она меня жутко, и этим все сказано. И это ее милое лицо, и надменный взгляд из-под густых ресниц (наверняка наклеенные, но выглядят жутко похожими на свои). И тонкая талия, и длинные острые ногти, которые я сама никак не могу отрастить, и кожа без каких бы то ни было дефектов.
Ещё и прическа эта дурацкая – волосок к волоску против моего гнезда.
И туфли на тонких высоченных каблуках – сантиметров пятнадцать, не меньше – на которых Вика стоит так легко и непринужденно, будто обута в тапочки.
Зато я, как назло, на последней ступеньке споткнулась. Вика порхнула ко мне – дверь за ее спиной громко захлопнулась, – и придержала за локоть. Я взглянула на нее, не скрывая своих чувств, и заметила:
– Вообще-то падать я не собиралась.
– Да?.. – отозвалась она. – Прости, но в последний раз, когда ты поднималась по этой лестнице, то чуть не подвернула ногу. Я решила помочь, чтобы это уж точно не повторилось.
– Как ты добра.
– Только по отношению к тебе, – она опустила глаза.
– Можешь не стараться, – я освободилась от ее цепкой руки и распрямила плечи. Незаметно для Вики посгибала стопу, проверяя, действительно ли с ней все в порядке. – Если Влад ещё не пришел, то уже и не появится. Он всегда приходит вовремя.
– Ох, Влад?.. А при чем здесь он?..
Вика пару раз хлопнула глазами, но я-то знала, что все она отлично понимает.
Я опустила взгляд и первая шагнула внутрь поместья. Этот раунд остался за мной. Можно было, наверное, даже порадоваться… Но времени на радость уже не осталось.
Я оказалась в затемненной прихожей, но уже через две секунды шагнула в нашу главную залу. Стены здесь были черные, украшенные лепниной; над головой, у идеально белого потолка, летали фиолетовые искры. Но и люстры светили: массивные, переливающиеся горным хрусталем, оставляющим на стенах блики.
Ещё здесь стояли столики с фруктами и миниатюрными пирожными, но столов для ужина не было. Экономят.
Внутри толпились колдуны и ведьмы, чаще всего группами по три-пять человек. Все женщины оделись в темные платья, мужчины – в строгие костюмы. Изредка угадывалось свечение души, но у тех черных, что помладше. Я свою на шабаше скрывала, начиная с пятнадцати лет. А Влад и того раньше. Я его с открытой душой вообще никогда не видела. Или почти никогда…
Голоса, голоса, голоса.
Здесь находились не все собравшиеся: многие разбрелись по комнатам, которых в особнячке было предостаточно. И тетю я тоже не увидела. Может, она как раз пряталась в одном из укромных уголков этого здания.
Оживления, которое у многих ассоциируется с шабашем, не наблюдалось. И правда… Это раньше, во времена моих прабабушек (ни одну из которых я не знаю), на шабашах было весело. Ведьмы бегали голышом по росистой траве, жгли костры и пели песни… А сейчас они (мы?) позаимствовали всякие штучки от белых магов, и шабаш у нас проходит цивилизованно – в строгих одеждах и закрытых помещениях. Не то чтобы я хочу голышом поноситься по земле, тем более, в октябре, но факт остается фактом.
Наследие черных постепенно уходит в небытие.
Когда-нибудь и от нас самих ничего не останется.
Вика встала по правую сторону от меня и заметила:
– Многие пришли на шабаш, не правда ли?.. Ты не собираешься снять плащ?
– Пальто, – поправила ее я. – Собираюсь.
– Гардероб левее, вон та дверь…
– Спасибо, я знаю. – Я покосилась на Вику. – Между прочим, я бываю здесь даже чаще, чем ты.
– Ах! – она качнула головой. – Ты абсолютно права. Снова. Но у меня ведь нет тети, которая организовывает шабаши – зачем мне появляться на них часто?
Я не стала ничего говорить: развернулась и ушла снимать пальто. Сдала его в гардероб, где орудовала светловолосая девчонка лет четырнадцати. Принимая его, она взглянула на меня так заинтересованно, что я почувствовала себя неловко.
Звезда. Местного разлива. Куда деваться.
Вика не стала дожидаться моего возвращения: не могла подолгу оставаться без внимания. И сейчас она стояла с двумя черными колдунами – один краше другого. Оба молодые и глупые. Я бы к ним ни за что не подошла. Но Вика, зоркий глаз и изощренный мозг, махнула рукой и крикнула:
– Яна! Заболоцкая!
Особенно здорово это выглядело, если учесть, что я находилась в одном конце залы, а Вика в другом. И что все это отлично услышали. Я стала пробираться через толпу, здороваясь с встречающимися на пути черными, и таки пришла к Вике по первому зову, как преданная собачка.
– Привет, – поздоровался со мной один из колдунов. Кажется, Артем.
– Привет, – отозвалась я.
Со вторым, Ильей, у которого была проколота бровь, мы просто обменялись взглядами. А потом я посмотрела на Вику, взглядом интересуясь, зачем же я здесь нужна. Не демон ведь я, в конце концов, чтобы меня призывать. И не нечисть. И не комбо.
– Я оказалась неправа. Ты уже тут, а шабаш все ещё не начался, – произнесла Вика.
Я изогнула бровь:
– Это все, что ты хотела мне сообщить?
Илья коснулся моего плеча, задержав на нем руку слишком долго, и я плавно отклонилась, чтобы освободиться. Он хмыкнул. Спросил:
– Ты знаешь, о чем она хочет рассказать?
– Она?
– Твоя тетя.
Я чуть склонила голову, намекая, что не принимаю такое панибратское обращение. Вернее, не принимаю ни от кого, кроме Вики – потому что Вика просто неизлечима. Илья все понял, поспешил исправиться:
– Наталья Андреевна Заболоцкая. Зачем мы здесь сегодня собрались, можешь сказать? Знаешь? – И пробормотал уже тише: – Зануда.
Чтобы меня занудой обзывали – такого не случалось уже давно. Обычно я сама это обзывательство использовала, по отношению к Владу. Поэтому я, конечно, опешила. Но себя постаралась не выдать, улыбнулась и ответила:
– В общих чертах – знаю, умник.
– В общих чертах нам и на приглашении написали, – заметил Артем. Вика рассмеялась, переводя взгляд то на меня, то на парней. – Хотелось бы услышать больше информации из первых рук.
– Тогда единственное, что вам остается – ждать официальной речи моей тети. Тогда информация точно будет достоверной. Как считаешь, Артем?
– Считаю, что Илья прав, и что-то от зануды в тебе действительно есть, – он покосился на друга, а потом вдруг обхватил Вику за пояс. Она смеяться прекратила и со всей вежливостью сняла руку с пояса. Снова пацану не удалось подкатить. Он ведь подкатывал ко мне, да? Я могу собой гордиться?..
Мыслями я вернулась к Яру, которого встретила до шабаша. Насколько я помнила, летом он больше думал об учебе и геройстве, чем о девушках. Но с тех пор все могло измениться. Откуда мне знать, чем он живет сейчас?
Это воспоминание тут же сменило другое. Кирилл. Парень с той стороны дороги, неожиданно пришедший мне на помощь.
В душе зажглась теплая искра (благо, уже через мгновение она погасла), и я заметила уверенно:
– Яна. Меня зовут Яной. Необязательно называть занудой того, чье имя вылетело из головы.
– Оно у тебя не настолько сложное, чтобы его забывать, – просветила меня Вика.
– А ты мне нравишься, Яна, – заметил Артем. Выражение радости на лице Вики после этой фразы поблекло. – Увы, но имя мне твое знакомо, при том, что чужда мне душа. Как звучит?
– Поэт, что ли? – я фыркнула. Артем кивнул, Илья закатил глаза, и я заметила: – Знаю я одного поэта, из ваших современных, и, скажем честно…
– Лучше?
– Лучше, ага. Он лучше. А душа у меня самая обычная.
Тетя прервала нашу бессмысленную беседу.
Она появилась в зале через одну из невзрачных дверей, и о ее появлении оповестил затихающий гул и усилившееся сияние ламп. Я обернулась. Тетя шла плавно, величественно, высоко подняв голову. На ней было черное платье с открытыми плечами, но длинными рукавами, обтягивающее до талии, а после – юбкой-солнцем укрывающее ноги. Темные кудри лежали совсем непривычно, стали чуть более крупными. Глаза затемнила подводка, губы посветлели благодаря нюдовой помаде.
Я и не сразу узнала ее. Привыкла к совсем другой тете, теплой, домашней. Ведь даже после того, как к тете вернулась память, она оставалась с нами заботливой.
Время не стоит на месте – оно постоянно приносит нам все новые и новые изменения.
Но я надеялась, что внутри тетя осталась прежней.
Тетя прошла в центр зала, словила мой взгляд и улыбнулась уголками губ. Она огляделась вокруг – свет вокруг померк, сосредоточившись вокруг нее. Тетя была королевой этого бала. Настоящей черной ведьмой. Несокрушимой. Сломленной когда-то давно, но сумевшей восстановиться. А такое не каждому дано. Я-то знаю.
Она начала говорить, и голос крыльями воронов поднимался наверх, к высокому потолку. Микрофон не требовался – тетя и без того говорила четко, уверенно, а никто и не собирался мешать этому рассказу, прерывать его шепотками.
Тетя немного рассказала о том, что случилось прежде – не дрогнул ни один мускул на ее лице, – а потом сообщила, что собирается равноправно вернуться. Но, так как из-за ее опустошенного резерва толку от тети как от ведьмы мало, она хочет передать свои знания другим.
Тетя объявила себя наставницей, а в магическом мире это если не редкое, то не слишком частое явление. Колдуны если и берут себе учеников, то так, по одному-два. Об этом общественности не объявляют, договариваются лично. Так отец Владом обзавелся, например. По просьбе дедушки Влада.
У Влада вообще семейство интересное: родители у него не являются колдунами, зато колдуют бабушка по отцовской линии и отец – по материнской. И эти бабушка с дедушкой относятся к издавна соперничающим семьям. Поэтому бабушке всегда было очень завидно, что Влад проводят время с дедушкой. А дедушке – что с бабушкой. И он отдал внучка нейтральной стороне. Влад мне как-то на это жаловался, лет пять назад. Говорил, что у него от бабушек-дедушек уже голова идет кругом.
Ну, что взять с тринадцатилетнего ребенка.
У кого-то к такому времени вообще ни бабушки, ни дедушки не осталось.
И если с моими бабушкой и дедушкой по материнской линии все понятно – их для меня как будто не существует, – то вот с родителями моего отца и тети все сложнее. Их отец, известный в те времена колдун, исчез около двадцати лет назад, да так и не вернулся. Официальная версия такова: во время ритуала он затребовал слишком много энергии – ее не хватило, и сердце остановилось, не смев существовать без души. Бабушка Мирослава ушла семь лет спустя, когда мне было четыре. У нее тоже остановилось сердце, да только не из-за колдовства – из-за старости.
Я ее почти совсем не помнила. Знала, что она жила далеко, была такой же талантливой, как тетя, и такой же упорной, как отец. Что у нее были наши с отцом глаза. И что я ей очень нравилась – но маленькая Яна за три встречи этого как-то не осознала.
До одиннадцати лет бабушкой и дедушкой служили мне мамины родители. Все каникулы я проводила у бабушки Кати и дедушки Пети. Кроме мамы детей у них не было, поэтому вниманием меня не обделяли. Своим одиннадцатым летом я уехала от них, так толком и не распрощавшись – знала, что через пару месяцев случится новая встреча.
Встреча не случилась, ну да что мне сейчас об этом жалеть? Я и без того слишком отвлеклась на воспоминания и потеряла нить повествования. Тем более, что в зале стало так тихо… И все почему-то внимательно смотрят на меня.
И тетя в том числе.
Я бросила на нее непонимающий взгляд.
– Да, Яна, – подтвердила тетя, – ты станешь моей первой ученицей. Я расскажу тебе все, что знаю сама.
– Я? – уточнила на всякий случай. По-моему, я прослушала ну о-о-очень многое. – Первой ученицей?..
– Да, – тетя величественно кивнула. – Нужно же мне узнать, как работать с современной молодежью. – Кто-то в зале улыбнулся. – Через пару месяцев к тебе присоединятся другие ученики. Думаю, мне есть, чем поделиться с тобой и твоими ровесниками.
– Такая честь… – пробормотала я. Абсолютно растерялась: что вообще говорят в таких ситуациях? Покраснела. Опустила глаза. Протянула: – Наверное, это было бы неплохо.
Тетя по-доброму усмехнулась.
На этом прецедент был исчерпан.
Шабаш вновь потек своим ходом, все снова разошлись по группкам, а я, чтобы не быть втянутой в очередной бестолковый разговор, поднялась на второй этаж – там было тихо, темно и безлюдно, и вышла на балкон подышать свежим воздухом.
Закат погас, на безоблачном небе проявлялись звезды – брызги краски на темно-синем полотне, подсвеченном красноватым ореолом городских огней. Похолодало – платье из паутины явно не предназначалось для подобных вечеров. Я обняла себя за плечи, но с балкона не ушла.
Подумать только! Я стану ученицей тети. Теперь мне придется усиленно учить биологию, математику, русский язык и магию одновременно. Отличное сочетание… Особенно если учесть, что отец от меня как от ученицы не отказывается. А у него иногда бывают приступы обучения, когда хочется завалить родную дочку кучей всякого материала, чтобы она выгребалась, как могла.
Так всегда происходит. То пусто, что аж делать нечего и хочется демонов вызывать, то густо, что не знаешь, куда прятаться.
Я спряталась на балкон.
И стояла там, разглядывая звездное небо. Не скажу, что в полной тишине – с первого этажа доносились людские голоса и звон бокалов. Но, если ты умеешь абстрагироваться от постороннего шума, это не слишком тебе мешает.
Мое абстрагирование закончилось, когда взгляд, сползший с неба и пробежавший по бусам золотых огней, зацепился за силуэт, сидящий на лавочке у ближайшего к нашему особняку подъезда. Нагнулась вперед, сощурилась. Я ещё не пила, чтобы видеть глюки. И витамин А принимаю, так что куриной слепотой не страдаю. Может, конечно, от учебы зрения скоро лишусь, а пока…
– Яр, – прошептала я.
Сама еле расслышала, что уж говорить о силуэте в сером пальто, с кудрями русых волос?..
– Яр, – повторила чуть громче. За спиной послышались шаги, я обернулась, но никого там не обнаружила.
Нет, так продолжаться не может. Так и крыша съедет, не попрощавшись.
Я сбежала на первый этаж, промчалась сквозь толпу колдунов, словив удивленный Викин взгляд, забежала в гардеробную. Запыхавшаяся, отдала номерок девчонке-гардеробщице и уже через несколько секунд держала в руках пальто. Выходя, столкнулась с тетей и пообещала, что скоро приду обратно.
Она кивнула.
Возникло дежавю: кажется, подобные обещания я ей уже давала, и с возвращением тети памяти ничего не поменилось. Но не могла же я сказать ей, что иду к Яру?.. Даже так – к гипотетическому Яру. Хотя тетя его, конечно, помнит. Должна помнить ещё с деревни. Но разве тогда она знала, что он белый маг?
Зато я – знала.
Всегда знала, с первой встречи, что он дурачок, каких поискать.
Я накинула пальто на платье и сумку, не став его застегивать, и выскочила на улицу.
Нет, и правда! Если задуматься: какой белый маг, находящийся в здравом уме, будет сидеть рядом со скоплением черных так ненапряженно и открыто? Причем я ещё при своей нелюбви к белым – абсолютный адекват. А есть среди нас такие, кто готов их разорвать на лоскутки и продать в качестве сувениров. И я сейчас не шучу. Встречаются на свете психи.
Поэтому, конечно, в стороне остаться я не могла. Чувствовала какую-то ответственность, что ли.
Яр заметил меня, когда я покинула территорию особняка и вышла за кованую черную ограду. Он поднялся, флегмантично глядя на меня. Я нахмурилась. Но приблизилась.
– И снова здрасьти, – пробурчала, не поднимая головы, чтобы не встретиться с его взглядом. – Просто сказать. Совсем рядом, буквально в ста метрах, проходит шабаш черных, и я бы тебе не советовала тут тусоваться. Найди себе лавочку подальше.
– Привет, – отозвался он. – Спасибо. Яна? – Яр замолчал, и мне пришлось поднять голову – и сразу же закатить глаза, чтобы показать всю степень своего недовольства. – Так вот. Я пока что не могу воспользоваться твоим советом.
– Это ещё почему?
– Потому что я жду тебя. А где тот свой вихрастый дружок?
– Какой ещё вихрастый дружок? – не поняла я. – У тебя жаргон похлеще моего. То черные, то вихрастые – и все дружки. И с чего это ты меня ждешь?
– Поговорить.
– Опять? – я улыбнулась. Получилось нерадостно. – Никакая нечисть в округе не бушует. Ну а если и бушует, то это уже не моих рук дело и не моего ума забота. Так что же тебе нужно?
– Ведьма, – произнес Яр, заглядывая в мои глаза. – Что произошло?
– А что должно было?
– Если меня не обманывает память, мы расставались если не друзьями, то хорошими приятелями. Но сейчас ты вновь общаешься со мной, как с недостойным внимания.
В глазах Ярослава отразились огни, но не уличных фонарей и окон – огни его затрепетавшей души.
– Потому что ты действительно не достоин моего внимания, – пробормотала я. Яр расслышал, уточнил:
– Честно? Слишком обидно звучит.
– Куда честнее, белый! – взмахнула рукой. – В общем, я тебя предупредила, и теперь делай с этими предупреждениями, что хочешь. А мне пора. Обратно. И не нужно меня ждать, – я взглянула на него. – Наши пути разошлись ещё летом, и если сам ты этого не понял, то вот – подсказываю.
Яр сложил руки на груди и спросил:
– Что на этот раз?
Я опешила, но уже в следующее мгновение взяла себя в руки:
– Все хорошо. Ровно до того момента, пока не появляешься ты.
– Ещё скажи, ведьма, что и та нечисть – моих рук дело.
– А вот теперь обижаться пора мне!..
Ярослав рассмеялся, но я на провокации не поддалась, даже не улыбнулась. Уже собралась развернуться и уйти, как Яр произнес:
– Между прочим, я пытался написать тебе ВКонтакте, Яна Заболоцкая.
– Доступ только для друзей, Ярослав Синицын, – отозвалась я. – Друзья – только черные и обыкновенные люди. Ты ни к тем, ни к другим не относишься. Особенный. А потому…
И я сделала несколько шагов по направлению к особняку.
– У тебя пальто съехало с левого плеча, – прозвучало за спиной.
Я, все-таки поправив пальто, обернулась и уточнила:
– Тебе что, совсем нечем заняться?..
Яр, как доблестный капитан пиратского корабля, стоял у лавочки, будто у штурвала, и смотрел вдаль. «Вдалью» являлась я. Поднявшийся ветер встрепал русые волны на его голове. Темнота подчеркивала правильные черты лица, а серое пальто добавляло глазам глубину.
Красивый, что уж! Но глупый, как пробка. Конечно, родиться и красивым, и умным не каждому удается. Мне вот не удалось ни то, ни другое…
Возвращаться в особняк я не стала. Осторожно прошла около забора, своим любимым потайным путем, в парк. Подышать свежим воздухом. Да-да, просто подышать. К тому же, я не одна была такая дурочка. По парку гуляло ещё несколько черных. Кто-то сидел на лавочках, кто-то задумчиво обходил кусты, будто решал важнейшие вопросы мироздания. Быть или не быть? Верить или не верить? Чувствовать или осознавать?
Было темно и грустно ровно до того момента, пока я не заметила кудри тети за одним из желтых высоких кустов, ещё удерживающих непослушные листья на ветвях. Я почти приблизилась к ней, но потом замерла: тетя стояла там не одна.
Кустик, кустик, помоги и сбереги! Я сжалась и замерла. И вот так всегда: вляпаться, значит, не боюсь, а вот спастись трушу…
Пришлось стоять и подслушивать. Очень некрасиво, но что мне оставалось? Нельзя же просто так взять и уйти, извинившись.
Сквозь тьму и листья тетин собеседник различался плохо, но я смогла разглядеть короткие волосы, явно светлые, и темную, под цвет окружающей среды, куртку. Он был намного выше тети, где-то с Влада. И смотрел на тетю внимательно и сосредоточенно, будто боялся, что упустит хотя бы звук, хотя бы взгляд.
– Ты обещал мне умереть, – вдруг произнесла тетя с горечью в голосе. – Почему же ты все ещё здесь?
– Обещал. Но не обещал не воскресать. Теперь, когда ты все вспомнила, я должен быть рядом. Понимаешь, Наташа?
И было в этой Наташе что-то такое… Что-то такое, заставляющее сжаться даже окаменевшее от боли сердце.
Наташа.
Три слога, но чувств – сколько?..
– Теперь, когда я все вспомнила, ты точно не должен быть здесь, – заметила тетя тихо. – Потому что правда может выплыть наружу. Что ты будешь делать тогда?
Мужчина несколько секунд молчал, потом ответил:
– Я придумаю.
– Как глупо…
– Точно. Очень глупо. Глупо было тогда тебя оставлять, смирившись с этой утратой. Глупо было сдаться и не заняться твоим поиском. Время… – на мгновение он замолчал. – Как песок сквозь пальцы. И я не могу позволить себе упустить ещё больше.
– Как видишь, я научилась справляться со всем сама.
– И с сыном?..
– Но ведь…
Последние слова прозвучали, будто в тумане.
И показались бессмысленными, как вся наша жизнь.
Запретный разговор, до того настолько волновавший меня, вдруг перестал иметь всякое значение. Я почувствовала всплеск магии совсем рядом, близко-близко, около души, и закрутила головой, пытаясь увидеть его причину. Вокруг ничего заметного не оказалось, но душа, не желающая успокоиться, сама потянула меня навстречу этой магии. И я направилась за ней.
Я вышла из-за кустов – кажется, какая-то противная ветка злостно хрустнула, разоблачив меня, но мне было без разницы – и побежала в направлении магического всплеска. И я даже не удивилась, когда рядом возник Яр, целый и невредимый, если не считать застрявшего в волосах резного листочка рябины.
Хотя нет. Ярослав затормозил меня на целую секунду. Я спросила у него:
– И что ты тут делаешь? – и заметила следом: – Впрочем, можешь не отвечать.
А потом продолжила путь.
Яр пошел за мной.
Источник магии я обнаружила: им оказалась сияющая чернильно-черная бездна, раскинувшаяся на плитках одной из площадок парка. Диаметром бездна была не больше метра, но сколько силы несла в себе!.. Чернота центростремительно сгущалась, точно смерч, и манила, манила, манила… Я шагнула к ней навстречу и осмелилась бы ее коснуться, позволила бы себя поглотить, но Яр взял меня за запястье, пробормотал:
– Ничего, говорит. Яна?
Я его не слушала.
