Текст книги "Зов застывшей звезды (СИ)"

Автор книги: Анастасия Лашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Петя сидел в своей комнате. Руки сжимали уши – беспрерывный поток шёпота раздирал барабанные перепонки. Всё тело ныло от побоев невидимого мучителя. Петя не знал, что с ним творилось. Единственное, что ему было известно – за всем этим стоит бескрайняя чернота космоса.

Лашко Анастасия Юрьевна

Лашко Анастасия Юрьевна

Зов застывшей звезды

Глава I. Один против целой вселенной

В темноте квартиры раздался крик. Пётр вскочил с кровати, весь в холодном поту и вырывающимся из-под рёбер сердцем. Зрачки расширены, грудь, обтянутая белой майкой, вздымалась, дыхание тяжёлое.

Темнота. Она поглотила его, поселившись в животе и распространившись по всему телу, по венам, поражая каждую клетку прогнившего этой отравой организма.

Темнота и её неизменный спутник – необъяснимое простыми словами чувство, когда кажется, будто затягивает воронка куда-то вовнутрь самого себя.

Темнота, наполненная голосами, самыми разными, но всегда шепчущими одно и то же. Петя никогда не понимал, о чём они с такой настойчивостью и жаром шептали ему на ухо. Слова слышны, но их смысл непонятен. Известно лишь одно: за ними последует боль. Вот только где именно она в этот раз полоснёт неясно: то раскроит бровь, то поцарапает щёку.

Встряхнув головой, прогоняя последние остатки кошмара, ещё не выветрившегося из головы, Змеев посмотрел на свои руки. Взгляд задержался на новых царапинах, ровными полосами, проходившими на обеих руках. Кровь маленькими капельками блестела на свежей ране. Ещё минуту назад их не было. Парень взгляну на другие царапины, появившиеся раньше остальных, задержал взгляд на шраме, который пересекал большой палец, не обделил вниманием и парочку лиловых синяков на локтях – Петя не знал происхождения всех этих повреждений на своём теле. Не знал и даже не догадывался. Вернее, не хотел верить в собственные догадки. Странные голоса, помутнение рассудка, непроницаемая темнота, а потом это... Неужели подобное действительно происходило, а не было всего лишь продолжением ночного кошмара?

Пётр шёл по городу без особой цели. Несмотря на царящую на улице комфортную погоду, он, поверх тонкой клетчатой рубашки, носил осеннюю куртку, защищающую от порывов северного ветра. Но холод поселился в нём самом, отчего парень постоянно мёрз, предпочитая утепляться даже тогда, когда, казалось бы, для этого не было видимых причин. Да и лёгкой ткани рубашки не хватало для полной защиты: Петя хотел скрыть увечья, которые наносил ему неизвестный гость. Поэтому вещи с длинными рукавами и широким воротом полюбились вдвойне. И неважно, что окружающие странно косились в его сторону: их догадки менее страшны чем то, что творилось на самом деле.

Тайна, которую тяжело нести одному.

Секрет, навсегда оставшийся секретом.

Помощь? Её неоткуда ждать. Надежда? Растворилась в темноте, обволакивающей каждую ночь воспалённое бессонницей сознание.

Казалось, что выхода нет. Но Петя всё равно шагал.

Ноги давно привыкли проходить один и тот же маршрут в независимости от того, была ли это простая прогулка или же намеренный выход. Волей не волей, в конечном итоге он всё равно приходил к порогу научного центра, расположенного посреди главной площади города. Как-то раз, гонимый ночными кошмарами, парень забрёл в большое белое здание, имевшее несколько хорошо охраняемых корпусов. В научные лаборатории путь был закрыт, а на полноценную экскурсию по государственному объекту не хватало денег, однако выставленных в холе стендов хватало для того, чтобы занять время и утолить интерес. Теперь же, когда сон начал стремительно ухудшаться, Пётр всё чаще стал обращаться к научному материалу, который мог видеть собственными опухшими от малого количества сна глазами. Змееву не у кого было спрашивать ответа: он был уверен, что никто в целом свете не сможет чётко разъяснить происходящее. Все разгадки приходилось искать самостоятельно. И, отрицая мистическое, Петя решил целиком и полностью положиться на науку. Но она молчала. Сколько бы он ни бился, ни старался, порой даже до потери сознания, но никак не мог сопоставить сгенерированный мозгом хаос с точной наукой. И, несмотря на это, надежду Петя не терял, хоть порой и хотелось кричать от отчаяния и несправедливости, круша всё вокруг. Он упорно продолжал двигаться в выбранном направлении. Он чувствовал: ещё чуть-чуть и всё откроется, предстанет перед ним, разрешая все проблемы. Казалось, парень уже догадался, почему его затягивало во всепоглощающую тьму. Ответ был перед глазами – Пётр видел, но не мог разглядеть. Единственным серьёзным вопросом оставались голоса: их происхождение списать на обыкновенные кошмары нельзя. Только после очередного леденящего душу шёпота появлялись новые раны на теле, а это уже точно не работа больного воображения. Связь очевидна, только вопросов от этого меньше не становилось.

Стенды в научном центре менялись каждую неделю. Так Петя успевал усвоить всю информацию, изучив её более детально. Не торопясь, за семь дней он проходил весь холл. Сегодня четверг: уже как половину недели можно было наблюдать огромный макет солнечной системы в главном зале. Стены обклеены всевозможными плакатами, на которых рассказывалось про звёзды, вселенные, метеориты и чёрные дыры. Проекторы показывали видеоролики: зарождение "голубой планеты", взрыв звезды в соседней галактике. Окинув скучающим взглядом всю выставку, Петя остановился у самого входа. В голове оживились воспоминания: сегодня в институте должна была проходить лекция, в ходе которой профессор раскрывал некоторые секреты космоса. "Лучше заглянуть туда, – решил парень, стремительно покидая здание. – А на эту выставку я всегда успею".

На лекциях в институте Пётр бывал часто. Он там не учился, а лишь посещал те или иные занятия, которые казались ему интересными. Особенно ему нравилось, как вёл свои часы профессор Логут. Он не придерживался общепринятых теорий, всегда упоминая в своей речи идеи, получившие меньшую огласку. Таким образом, он расширял кругозор студента, позволяя формировать собственную точку зрения на тот или иной счёт. Каждый мог найти в его словах ответ, применимый к своей проблеме. Как раз в поисках подобного Петя и находился.

Искать ответ в потоке чужих мыслей.

Неужели там скрывалась истина?

Кто может знать человека лучше, нежели он сам?

Пётр не знал себя. Не настолько, чтобы отказываться от постороннего вмешательства.

Лекция выдалась менее познавательной, чем ожидал парень. Может он уже успел познакомиться с частью информации, а может до чего-то додумался сам. Но космос так и остался таким же далёким и тёмным, как и его собственные сны.

– Профессор Логут? – по завершению лекции, когда в аудитории оставалось не меньше трёх студентов, Петя подошёл к мужчине, среднего возраста с проседью в волосах. Одетый в строгий коричневый костюм и с усаженными на кончик своего носа роговыми очками, он постоянно жевал нижнюю губу, когда молчал. От этого она сильно опухла. Мутно зелёные глаза по окончанию речи и вовсе становились безжизненными. Интерес в них не возродился и после обращения Петра.

– А, опять вы. – Логут часто замечал незнакомца на своих лекциях. Молодой человек, явно заинтересованный, но не записанный ни на один факультет – первые несколько лекций он ещё интересовался его личностью, пока походы Змеева не превратились в обыденность. – Что-то произошло? До этого момента я не удостаивался и звука от вас в свой адрес.

– Просто не было необходимости, – пояснял Пётр.

– А сейчас появилась? – парень пожал плечами, кивнув. – И чем же именно я могу помочь?

– По правде говоря, я не знаю, как будет правильнее сказать о моей проблеме, – начал Петя, пытаясь подобрать нужные слова. Его рассказ однозначно прозвучит странно. Поэтому задачей парня было сделать так, чтобы Логут после их разговора не побежал вызывать людей в белых халатах. – Меня мучает определённый тип кошмаров: нет ни кровавой расчленёнки, ни сцен насилия, ни прочей мерзости... Просто темнота. Гнетущая, сосущая изнутри, выедающая глаза. Определённо, я подвержен какому-то влиянию. Но вот что именно заставляет меня испытывать подобное, я понять никак не могу. – Логут внимательно выслушал Петра. Он сразу заметил, что его рассказчик что-то недоговаривал, но настаивать на раскрытии всех деталей не стал. Если он не хотел рассказывать, значит на то были свои причины. Поэтому вместо того, чтобы завалить парня вопросами, мужчина произнёс следующее:

– Неужели вы считаете, что вселенная действительно сможет дать ответы на все волнующие вас вопросы? Она сама является той ещё загадкой. А вам бы я посоветовал обратиться к соответствующему вашим проблемам врачу и перестать заниматься чепухой. У вас нет пропуска в этот университет! – Логут достал пластиковую карточку из нагрудного кармана парня. Петя хотел было отобрать её, но профессор не позволил. – На худой конец приобретите сонник и разгадывайте, в чём суть ваших снов, не приплетая к этому что-то глобальное.

– Я не сумасшедший, – тут же резко отреагировал на эти слова Змеев. Логут усмехнулся.

– А откуда вам это известно? – на это парень ничего не ответил. Бросив последний взгляд на пропуск, оставшийся в руках мужчины, Пётр отправился к выходу из аудитории.

Он не сошёл сума. Всё это – реальность.

Страх реален. Голоса – не выдумка.

Логут просто не может увидеть этого.

Стоило догадаться.

На серое небо выползло лениво светившее солнце. Пётр остановился, задрав голову вверх. Голова пухла от боли, где-то вдалеке доносились отголоски знакомых оборванных фраз, извечно тревожащих его ночью. Они ещё никогда не настигали его днём. Это не к добру.

Студенты начали поглядывать на парня, стоящего посреди ступеней и изучающего солнце стеклянными серыми глазами. Зевнув, Петя спрятал руки в карманы и продолжил своё движение. Этот день предвещал быть длинным. Кошмары вернутся ночью, новых царапин не избежать. Старые противно ныли – от этой неприятности не скрыться, так же, как и от голосов в голове.

Глава II. Наедине с чернеющим страхом космоса

– Кофе? – Пётр отвлёкся от подробного разбора строения солнца. Научный центр, холл. Выставка, посвящённая нашей и соседним вселенным, подходила к концу. Оставалось не больше пары дней, предоставляющих парню возможность открыть для себя некоторые тайны галактики. Но, к сожалению, она оставалась непреступной. Петя уверен – его сны могут быть связаны с космосом. Предчувствие? Оно самое, так как здравый смысл отказывался работать в этой области.

– А? – Змеев не сразу воспринял сказанные в его адрес слова. Перед глазами стоял человек, на вид не старше его самого, но судя по форме, имевший работу в этом самом центре, а значит явно повидавший в этой жизни гораздо больше, чем Пётр. Улыбчивый парнишка с редкими веснушками на бледном лице и копной русых волос смотрел на извечного посетителя холла заинтересованными глазами. На прикреплённом к голубой рубашке с короткими рукавами бейджике можно было прочесть имя, фамилию и скромную должность нового знакомого: Роман Лопатин, лаборант первой научной лаборатории. "Не густо", – подумал про себя Петя, переводя взгляд с бейджика на протянутый стаканчик ароматного чёрного кофе. Неважно, что он был куплен в стоящем у входа аппарате – в последнее время Змеев не мог себе позволить даже его.

Обжигающая жидкость прошлась по горлу до пустого желудка.

Горячо. Больно.

Петя передёрнул плечами.

Чувства и ощущения всё ещё подвластны ему – не всё потеряно.

– У меня перерыв на обед, – лаборант недолго молчал. Сразу было видно, что язык он имел без костей. Чрезвычайная назойливость не сильно нравилась Пете, однако он не спешил полностью игнорировать Романа. С его помощью парень мог пробраться дальше простых стендов. Неправильно? Подло? Люди вместе до тех пор, пока могут приносить друг другу пользу. От этого осознания никуда не деться.

– И? – Лопатин взглянул на макет солнца.

– И вот мне стало интересно: что вы здесь забыли? Сколько не прохожу мимо, всегда вижу здесь одно и то же помятое лицо. Вы учёный? – Пётр отрицательно помотал головой.

– Нет, – разомкнулись сухие губы. – Я, как и многие, просто блуждаю в поисках ответов. Наука должна дать их мне. Я верю. Хочу в это верить, – быстро поправил себя парень. В который раз он решил утаить все волнующе себя странности. Опыт с профессором Логутом наглядно показал: лучше, чтобы человек оставался в неведении. Однако держаться полностью у Пети не получилось. Помедлив несколько минут и отпив пару больших глотков, он, глядя куда-то вперёд, поверх всех выставочных экспонатов и в то же время в никуда, заговорил, слегка понизив голос:

– Где-то глубоко внутри меня поселилось странное предчувствие, будто на наш мир надвигается что-то... что-то по истине ужасное. Кажется, я слышу это... Опасность всему человечеству, – рука непроизвольно сжалась в кулак, мня стаканчик с остатками недопитого кофе. Тут же придя в себя от лёгкого ожога, Петя начал искать носовой платок. Роман, сдержав смех, более пристально оглядел Петра. Когда он разобрался с кофе, лаборант задал ещё один терзающий его любопытство вопрос:

– Вы когда в последний раз спали? Выглядите неважно, да и несёте, мягко говоря, тот ещё бред.

– Может я имел в виду глобальное потепление или ядерную войну? – приподняв одну бровь, отвечал вопросом на вопрос Змеев. Роман усмехнулся.

– Но ведь это не так? – лаборант оказался гораздо умнее, чем о нём успел подумать Пётр. Первое впечатление было обманчивым. Пока парень не знал, радоваться ему по этому поводу или нет.

– Я не помню, когда в последний раз нормально спал, – признался Петя. – Меня мучают кошмары или ведения – понимай, как хочешь. – Неожиданно резкая боль поразила плечо. Пётр схватился за него дрожащими пальцами, шипя от раздирающей боли.

Утро парня началось неважно: животный крик, искры в глазах. Очередное отвратительное начало дня.

Шёпот заполнил сознание. Мысли не пройти.

Плечо в крови – оно распорото.

Ровная красная полоска, оголяющая мясо и кость. Отвратительные ощущения.

Привычному ходу событий не суждено было случиться. Именно поэтому в научном центре Петя показался не раньше двух часов дня. До этого он всё время провёл в больнице. Самостоятельно справиться с такой раной у Змеева не было никакой возможности, из-за чего и пришлось сломя голову нестись в приёмный покой. Парень сумел лишь перевязать ровный разрез и в попытках остановить кровотечение. К счастью, всё обошлось: кровь остановили, плечо зашили, наложили повязку и отпустили с миром, одарив напоследок скептическим взглядом – врачам Пётр также не поспешил объяснить истинную причину наличия всех своих ранений. Он и сам её не знал. Сейчас же, спустя практически пять часов, плечо вновь дало о себе знать. Складывалось ощущение, будто невидимое лезвие решило продолжить кромсать незащищённую плоть. Но Петя умел сдерживать ломящую эту самую плоть боль. На вопрос обеспокоенного Романа он ответил, что с ним всё в порядке. Очевидный ответ. Очевидная ложь.

– Уверен? – всё не отставал Роман. Пётр кивнул.

– Более чем.

– Что ж, – выкинув свой стаканчик из-под кофе, Лопатин спрятал ладони в карманы прямых брюк. – Во все эти ведения, или как там их вы приказали понимать, я не верю. Здесь стоит обратиться к специалисту, пока не стало слишком поздно.

– И ты будешь гнать меня к промывателю мозгов?! – Пете и так было не весело от ноющего плеча, так тут ещё объявился очередной гений, записавший его в сумасшедшие. Лаборант, подняв руки, поспешил объясниться:

– Нет-нет, что вы! Я совсем не это имел в виду! Эй, вы же наверняка прекрасно знаете, что у нас здесь есть медицинский корпус, ведь так? Так вот, там я и подрабатываю лаборантом, ну, и в первой лаборатории... Но сейчас не об этом! Думаю, если договориться, мы смогли бы проверить вас. Может, все проблемы действительно кроются в голове? – Лопатин постучал по лбу. – Здесь нечего стыдиться или бояться. Мозг также удивителен, как и вселенная, у который вы напрасно дожидаетесь ответов. – Взглядом Роман указал на выставленный научный материал. Петя проследил за ним.

– И зачем тебе помогать мне? В чём заключается выгода?

– Мало ли, что томография мозга сможет выявить? – заявил парень. – Ваша болезнь сможет помочь в продвижении науки, на которую вы так полагаетесь.

– Я не болен, – стоял на своём Змеев.

– Вот это мы как раз и проверим. – Глаза Романа заблестели. Он уже чувствовал, что почти смог уговорить Петра дать согласие. А парень всё медлил с ответом. Верить в собственное сумасшествие никак не хотелось. Но что, если?.. "Нет, нет и ещё раз нет! – был не приклонен Петя. – Единственное, что им удастся доказать, так это обратное". В конечном итоге Пётр согласился. Но не успели парни обменяться рукопожатием, как Змееву резко поплохело. В голову ударил целый вихрь шепчущих голосов. Они раздирали извилины, рвали барабанные перепонки, погружая в неумолкающую тишину. Пётр свалился на колени – живот скрутило, судорога не отпускала. Одно и то же чувство. Одна и та же боль. Невыносимо.

Петя отчётливо чувствовал, как на руке появлялась новая царапина. Кровь уже просочилась сквозь рубашку, пачкая ткань куртки, продолжая выделяться из раны и стекать по руке к кончикам побелевших пальцев. Роман, с округлившимися вмиг глазами, с нескрываемым ужасом отпрянул от загибающегося Петра.

– А-аптечку... срочно! – сквозь зубы процедил Петя, склонив голову. Он был не в силах разогнуться. Любое лишнее движение могло лишь усугубить и без того отвратительную ситуацию.

– Я... я сейчас же приведу помощь! – паника овладела Лопатиным. Заметавшись на месте, он не сразу ринулся на поиски врача. Перед тем, как скрыться, он подозвал охранника, приказав ему сидеть рядом с Петром и следить за ним до возвращения лаборанта. Романа всего трясло, будто это его поразила неизвестная болезнь. Петя же мог избежать наплыва болевого шока, погрузив собственное сознание в вихрь непонятных шепчущих голосов.

Что твердят эти голоса?

Чего хотят добиться?

Почему не хотят оставить его в покое?

Наказание, которого никто не достоин.

– С вами всё в порядке? Эй? Эй! – Пётр уже не слышал голос охранника. Он отдался во власть тьмы, сосущей его изнутри. Где-то вдалеке витала еле ощутимыми отголосками жгущая боль, поражающая руку. Обрывки фраз, словно мантра, погружали в состояние полного забвения.

Это никогда не кончится.

Никогда.

Глава III Тёмный вихрь на солнечной арене

Проснулся Пётр от холода. Мурашки пробежали по телу, потревожив старые раны. Парень нехотя разлепил серые глаза: обстановка изменилась. Теперь вместо привычного холла Пете приходилось наблюдать абсолютно незнакомую комнату. Нежно-голубые стены, ухоженные цветы в горшках на подоконниках, чистые занавески, небольшой старенький холодильник в углу. Пришёл в себя Змеев на мягкой, но изрядно потрёпанной кушетке. Куртки на нём не оказалось, рубашки тоже. Вскрывшееся повторно плечо было заново перебинтовано, свежие раны также обработаны и скрыты за белоснежными бинтами. Парень осторожно нажал на руку – больно. Поморщившись, он резко прекратил все действия, накрываясь пледом, под которым и проснулся, с головой, устраиваясь на кушетке поудобнее. Тело ломило, пульсирующая боль поразила голову. Никаких голосов, новых повреждений – одна тупая боль. С этим Пётр ещё мог справиться. Будучи полностью истощённым, парень хотел только одного – спать. Пока неведомые силы давали ему передышку, Змеев должен был воспользоваться ей. Но сон, как назло, никак не шёл. От усталости слипались глаза, но отключиться, как случилось несколько часов назад, никак не получалось. «Скверно, – лёжа на кушетке и глядя в потолок, рассуждал парень. – С этим надо что-то делать». Живот заурчал. Петя давно не ел, проголодался. Позавтракать не получилось из-за незапланированного похода в больницу. Сейчас желудок скрутило, а от привкуса кофе только сильнее тошнило.

Побелённый потолок, с одной отвратительно торчащей лапочкой.

Она не горела – света давно не было в жизни Петра.

Солнце больше не греет – зима надолго поселилась в сердце, напрочь позабыв про временной ход.

Холодно, голодно и страшно жить.

Особенно сейчас, когда ситуация и не думает улучшаться.

Парень огляделся: холодильник манил одним своим видом, однако рыться в чужих вещах не позволяла совесть. Но позорно умереть с голоду не хотелось, поэтому, переборов себя и встав с кушетки, Пётр направился к старичку, что громко шумел в углу. Холодильник оказался пуст – невезение следовало по пятам не отставая.

Дверь комнатки раскрылась. На пороге появился старик, с густыми чёрными бровями и проседью в таких же тёмных волосах. Сутулый, нескладный, в ветхой футболке под измятым халатом, он, шаркая ногами в мягких тапочках, с порога направился прямиком к кушетке. Никого там не обнаружив, старик принялся в панике мотать головой. Пётр быстро вернулся на место, запрыгивая на кушетку с ногами. Усевшись только через несколько минут, скрыв выпирающие кости под пледом, парень уставился на незнакомца подозрительным взглядом. Старик расплылся в дрожащей улыбке. Петра назвать довольным было нельзя.

– Кривоухов Ян Владимирович, – первым делом представился старик, присаживаясь на стул напротив кушетки.

– Змеев Пётр, – поспешил ответить парень, протягивая руку для пожатия. Обменявшись приветствиями, Ян продолжил:

– Я профессор первой лаборатории. Астрофизик. Роман, с которым вы уже успели познакомиться, мой подопечный. Он рассказал мне, в чём проблема, – учёный перевёл взгляд на руку, которую Пётр не успел спрятать под тканью. Змеев быстро скрыл её, отводя взгляд в сторону. – Здесь нечего стыдиться или бояться, – парень повёл ухом: где-то он уже слышал эту фразу. – Мало ли, что может произойти с человеком? Провериться стоило в первую очередь.

– Что вы и сделали? – перебил его Пётр.

– Именно.

– Без моего ведома? – с удивлением в голосе начал проскальзывать гнев. Ян, усмехнувшись, поспешил упокоить парня.

– Попрошу, вы сами дали своё согласие. То, что в момент проведения томографии вы были в бессознательном состоянии, не имело особо важного значения. Так только меньше хлопот выдалось.

– Все учёные такие? – прищурившись, прошипел Петя.

– Всё ради науки, – разводя руками в стороны, отвечал Кривоухов. Большие потускневшие глаза не отрывались от Петра. По всей видимости, парень смог его заинтересовать. Если так и обстояло на самом деле, значит результаты томографии получились весьма интересными.

– Что со мной? – задал вопрос напрямую Змеев. Сил ругаться с Яном совсем не осталось, да и желания подобного не проснулось. "Хоть кто-то крепко спит", – грустно усмехаясь, думал про себя парень.

Ян Владимирович поднялся со стула и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по комнате. Подойдя к плохо закрытому холодильнику, старик нажал на дверцу. Машинка зашумела сильнее, Ян недовольно покачал головой.

– Совсем уже старый, прям о как я сам, – морщины облепили уголки губ. – А вы, я смотрю, проголодались? Дома туго с едой?

– Какое это имеет значение? – Пётр не хотел идти на контакт. Уже два человека не смогли воспринять его всерьёз. Почему же Кривоухов обязан был стать исключением?

– О, может быть никакого, а может и наоборот, – отвечал Ян, только больше запутывая своими словами парня. – Я учёный: у меня свои методы работы. К тому же, мне бы хотелось узнать о вас побольше, Пётр. Приходите каждое утро, изучаете наши стенды...У вас столько свободного времени, что волей-неволей возникают вопросы. Чистое любопытство – меня не стоит винить в нём.

– Я приезжий, – Петя сдался. Ян профессионал – это было видно сразу. Его отношение, подход к делу, поведение... старик располагал к себе, что помогало выведывать ему необходимую информацию. – Поступил, смог получить общагу, начал задумываться о подработке, но... не сложилось. Не сложилось со всем, – пальцы впились в плед – говорить о подобном Змееву оказалось нелегко. – Меня начали мучить кошмары. Странна вещь: снится сплошная темнота. Будто я и не засыпал вовсе, а просто прикрыл глаза. И вот тут начинается самое страшное: сначала боль, крутит живот, будто там образовалась самая настоящая воронка. Меня затягивает туда и затягивает – не могу выкарабкаться. И это не от голода, нет. От недостатка пищи я не страдаю, хоть и приходится туго... Не важно, моё питание не главное. – Пётр сделал паузу, собираясь с мыслями. – Голоса. Да. Они идут следующими. Проникают в мою голову и начинают ворошить мозги. Не умолкают. Что-то шепчут, куда-то зовут или просят что-то – я не понимаю их. Не понимаю! – голос начинал срываться на крик. Петя контролировал себя из последних сил. – А самое противное и непонятное, вот это! – парень выставил вперёд забинтованные руки. – Вы сами всё видели. И это не из-за эпилептических припадков. Я не знаю, что это, и я боюсь этого.

– Если ваши слова правдивы, тогда это действительно странно, – закусив нижнюю губу, пробормотал Ян. – Томография не выявила никаких отклонений. Другие анализы также в норме. Вы здоровы физически. А это, – Кривоухов указал на Петю, – пока необъяснимо. Думаю, если мы продолжим наши исследования...

– Я не собираюсь становиться вашим объектом для опытов, – возразил Пётр, мотнув тёмной головой. – Цель моего визита была другой. Теперь я вижу: мне придётся вновь бродить в потёмках разума в поисках ответов.

– Ну, может это не так уж и плохо? – спросил учёный. Грустная улыбка пересекла лицо парня.

– Там слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Пете быстро наскучил этот разговор. Парень лёг на бок. Отвернувшись от учёного и накрывшись пледом с головой, он еле слышно пробубнил:

– Извиняюсь, но я устал. Мне нужен сон. В последнее время с ним туго – я хочу попробовать заснуть сейчас, если никто не против.

– Конечно, – не стал возражать Ян. – Здесь вы вполне можете остаться на несколько часов, но не больше. Поспите, а потом покиньте научный центр. Пропуск я вам оставлю, чтобы вы смогли выйти без лишних проблем.

– Конечно, спасибо, – перед тем, как отдаться во власть сна, парень протянул: – обратите внимание на солнце – оно темнеет.

– Обязательно проверю, – пообещал Кривоухов, осторожно покидая комнату, чтобы никому не мешать. Прикрыв за собой дверь, старик медленно направился в сторону своей лаборатории. Обнаружив в ней Романа, Ян тут же изменился в лице.

– И кого ты мне привёл? Очередного сумасшедшего? У меня нет столько времени, чтобы возиться с ним. Проследишь, чтобы он убрался отсюда не раньше трёх.

– Но ведь у него проблемы! – встрепенулся Лопатин. Парнишка сидел на стул и потягивал давно остывший кофе. Третий или четвёртый – Роман не считал стаканы. Приход старика его изрядно удивил – он надеялся, что Змеев сможет задержать его подольше.

– Я не Дева Мария, чтобы всех спасать, – продолжал брюзжать Кривоухов. Прогнав лаборанта жестом руки, он, кряхтя, подошёл к телескопу. У Яна не было желания и намерения проверять слова Пети на достоверность. Учёный наблюдал за активностью отдельных космических тел. В последнее время его волновал вид Меркурия. Помимо этого появилась информация о приближении очередного метеорита. Следовало рассчитать его траекторию. Дел невпроворот, и отвлекаться по пустякам Ян не собирался. Но учёный не смог удержаться от соблазна: глядеть на солнце в телескоп было чревато, почему Кривоухов обратился к изображениям из космоса. Увиденное заставило старика немедленно сорваться с места и побежать обратно к Петру. Солнце начинало темнеть: еле заметная чернота прослеживалась в центре газообразной массы. Будто звезда, наполненная тёмной материей, вот-вот лопнет, залив ею всю солнечную систему. Чернота завихрялась, намереваясь захватить весь горящий шарик. Что это было? И почему раньше никто из работников научного центра этого не замечал. Авария? Катастрофа? Предвещание о неминуемой гибели человечества? Это могло быть всё, что угодно, вплоть до сбоев в технике, что случалось крайне часто, несмотря ни на какое развитие технологического процесса. В любом случае, это смогло всполошить Яна. Надеясь опровергнуть бредни парня, он наоборот, наткнулся на очередную загадку, с ним связанную.

– Змеев! – крикнул Ян, вбегая в небольшую голубую комнатку. Она оказалась пуста. – Змеев! – повторил Кривоухов, подбегая к кушетке. Вещей не оказалось на месте, парня тоже. Петя уже покинул стены научного центра, как его и просили? На вопрос охранник ответил отрицательно: "Никак нет, никого из чужих не пропускал. Может, заплутал?"

– Как можно было запутаться, идя по прямой?! – рвал и метал старик. – Он наверняка ещё здесь. Найдите его! Найдите! Здесь вам не проходной двор!

Как только Кривоухов покинул комнату, Пётр тут же вскочил на ноги. Накинув рубашку и, не застёгивая её, схватив куртку вместе с пропуском, парень кинулся к двери. Прислушался.

Стук сердца отдавался чёткой барабанной дробью в ушах.

В голове звенело – в глазах темнота.

Рука плавно опустилась на ручку двери – застыла.

Один шаг в сторону – шаг к беззаконию.

Оно необходимо. Каждый великий шёл на жертвы. Считал ли Петя себя великим? Молчаливая улыбка – ответ, не требующий пояснений.

Когда шаркающие шаги Яна утихли, парень проскользнул в коридор. Петя искал лаборатории: любые помещения, в которых могла находиться информация, подтверждающая его суждения. Пётр не хотел в них верить. Он боялся озвучить их, чтобы те не стали явью. Не хотел осознавать, что подобное может произойти.

Первая попавшаяся лаборатория – не то. Учёные спугнули незваного гостя, из-за чего пришлось искать пустое помещение, что оказалось в разы сложнее. Очередная дверь – Змеев быстро прошмыгнул внутрь, запираясь за собой на замок. Сердце продолжало разрываться от переполняющего организма адреналина. Переведя дух, парень начал немедля рыться в бумагах. К сожалению, они не представляли ничего интересного. Пётр быстро про них забыл. Стирая пот со лба тыльной стороной ладони, он также стремительно покинул пустую лабораторию. Следующая дверь – та же проблема. Петя был в поисках пристанища астрофизиков, но пока натыкался лишь на помещения, никак не связанные с космосом. Вновь послышались чьи-то шаги – это оказался Кривоухов. Он спешно возвращался назад. Судьба предоставляла Пете все шансы. Скрывшись за углом, он проскочил вперёд, в кабинет, из которого вышел учёный. То, что он искал, лежало на виду – Ян не успел скрыть свои наблюдения от посторонних глаз, будучи обеспокоенным увиденным. Подойдя к компьютеру, Змеев собственными глазами увидел, как темнело солнце. Ели заметное пятнышко – отрава всему газовому гиганту. Внизу бегущей строкой высвечивались цифры: специальная программка просчитывала, за сколько суток галактика погрузиться во тьму. Петя не мог спокойно смотреть на них – уже имеющиеся предварительные подсчёты пугали своим видом.