Текст книги "Путь к Истоку(СИ)"

Автор книги: Анастасия Штука

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

–Отец, – светловолосый мужчина торопливо вскочил на ноги, заставляя потрясенную колдунью перевести на него смятенный взгляд. Получается, она только что впервые в своей жизни увидела собственного младшего брата. Пока она растерянно смотрела то на одного, то на другого мужчину, все остальные тоже поднялись из-за столов, приветственно склоняя головы в почтительном поклоне. Мужчина коротко махнул рукой, усаживая их обратно. Яснина едва успела отвести взгляд, как он обернулся, изучающе рассматривая их. Он помрачнел еще больше, его губы дрогнули, выдавая волнение. Быстро отвернувшись, он повернулся к сыну, который так и остался стоять.

–Только что нашли еще два тела.

Люди взволнованно заговорили, тревожно переглядываясь. В таверне сгустилась тревожная атмосфера, наполненная страхом.

–Не все послушались меня, – мужчина тяжело тряхнул головой, – поэтому теперь я силой буду выселять одиночек из их домов.

–Так надоть пройтись по деревне, да и повыгонять самых упертых дурней, – выкрикнул какой-то мужчина, с силой ударяя сжатым кулаком по стулу, заставив посуду подпрыгнуть и жалобно звякнуть.

–Дело говорит Ким, – одобрительно поддержал его еще один мужчина, – раз сами не понимают, что им пытаются спасти жизни, так мы доходчиво растолкуем.

Староста кивнул, поддерживая предложенную идею. Собравшиеся торопливо поотставляли тарелки и кружки, поднимаясь на ноги. Быстро собравшись большой группой, они ушли, оставив таверну практически пустой. Только молодой паренек остался сидеть за столом, с обиженным видом подперев лицо ладонью и тоскливо глядя на закрывшуюся за спиной последнего выходящего дверь.

–Пойдем, парень, – мужчина поманил торопливо вскочившего на ноги подростка, – и для тебя дело найдется.

Яснина проводила взглядом фигуры мужчин. Милослав, как назвал его трактирщик, старался не смотреть на отца, видимо, чувствуя себя виноватым в том, что произошло. Они вышли, оставив их в одиночестве сидеть в просторном зале. Велислава только собралась что-то спросить у колдуньи, как боковая дверь открылась, пропуская хозяина таверны, который хмыкнул, оглядывая пустое заведение, и направился к ним. Колдунью поразило то, что владелец заведения не выскочил из подсобного помещения сразу, как только послышался шум отодвигаемых стульев, ведь все его клиенты торопливо ушли, не расплатившись. Но судя по лицу старика, на которое словно набежала тревожная тень, это обстоятельство и возможная потеря денег волновали его меньше всего. Хотя в деревне, пусть и в такой большой, все должны были хотя бы понаслышке знать друг друга, видимо, поэтому он и был так спокоен.

–Как-то совсем не жалуют у вас магов, – краем губ улыбнулась Яснина, когда он дошел до них, останавливаясь у их столика.

Старик хмыкнул в густые серебристые усы, практически полностью скрывающие верхнюю губу, невесело ответив.

–Так за дело, госпожа ведьма, за дело...

–Возможно, у них просто не хватает сил или опыта, чтобы отследить тварь, которая охотиться на ваших землях.

–Да кто ж их в этом-то винить будет? Ужо всякие приезжали, да никто не сдюжил. Видать, опасная зверюга завелась в лесу, так просто и не взять. Старая это история, уж почитай годков тридцать с той поры минуло...

Зерно упало в благодатную почву. Хозяину таверны спешить никуда не нужно было, а колдунья всем своим видом выражала полнейшую готовность слушать его рассказ о давно прошедших днях. Поэтому он подтащил к себе стул из-за ближайшего освободившегося стола, с кряхтением устраиваясь на нем. Задумчиво перебирая длинную бороду, свободно падающую на впалую грудь, узловатыми пальцами, он начал неторопливо рассказывать.

–Да, точно тридцать, как раз в тот год младший сынок у меня с покойной женой моей народился, а ему как раз этим летом тридцать первая весна пошла. А чуть позднее, всего через пару месяцев, у старосты дочка первая родилась. Уж как они младенчика-то любили, скажу я вам. Долгожданная она у них была. Ирада, жена его, сильно переживала, что несколько лет со дня свадьбы прошло, а она все никак не может мужу ребеночка-то родить. Совсем загрустила, отчаялась. Такая печальная ходила, словно в воду опущенная, бабки все наши, да и мать моя покойная, вместе с ними, ее как могли, успокаивали. Да и Вильдан, он уже тогда старостой стал, ее утешал, как мог. Ох, и любил он ее, скажу я вам, у нас в деревне так никто свою жену не холил и лелеял, как он свою Ирадочку...А она никого не слушала, все на соседских детишек посматривала и вздыхала. Ан возьми, да в положенный срок и роди девочку, да такую прелестную малютку. Вильдан в ней души не чаял, на мать свою она с первых дней так сильно похожа была, словно специально так Боги сделали. Ну, первое время-то девчушка их не сильно от остальных детишек отличалась, а потом оказалось, что она дар прабабкин переняла – колдуньей родилась.

Старик тяжело вздохнул и покачал головой, словно даже воспоминания о тех днях до сих пор причиняли ему немало боли.

–Всего-то годика два девчушке Вильдана и Ирады исполнилось, когда в нашу деревню маг заявился. Столичный, щеголеватый на вид, да неприятный дюже. Все силой своей похвалялся, на показ ее к месту и не к месту выставлял. И вот как-то углядели люди, что больно часто его у дома старосты нашего видят, все он крутится вокруг, да выглядывает. Знамо дело, прижал его Вильдан, так он отбрехался, дескать, дочери его дар почувствовал, вот и заинтересовался.

–И что же произошло? – Спросила колдунья, хотя и сама прекрасно понимала, что было дальше. Но старик внезапно замолчал, глубоко погрузившись в свои мысли, поэтому ей пришлось напомнить о себе.

–Знамо дело, что, – спохватился он, печально усмехнувшись, – похитил маг девочку-то. Денег немерено за нее соседу отвалил, потому что тот в дом их вхож был, дружил с Вильданом. Малютка к нему привыкла, да и пошла с ним, когда он ее за околицу вывел. А маг их там дожидался – вырвал ее из рук Варга, да и пропал. А тот только потом, по его словам, понял, что натворил. Да только не поверили мы ему. Деру он дал, попытался в лесу ночь переждать, а наутро уйти, да тут-то его наши мужики и поймали. Отбрехивался, собака, все на морок ссылался, которым ему колдун, проклятый, якобы голову задурил, да только золото, припрятанное, нашли у старого домика лесника. Не помогли ему все эти сказки. Щедро заплатил маг ему, вот мы ему живот-то и вспороли, да золотом тем черным и набили... Сам был там, и ловить помогал, да и потом, чего таить, участвовал...

–А что случилось с девочкой? Ее нашли?

–Куда нам, – горько проронил старик, сжимая пальцы в старой бессильной злобе, – все ноги истоптали по управам разным. С Вильданом – то почитай полдеревни каждый раз в город ходило, к магам, чтобы они дочку его вернули, а они только плечами пожимали, да руками разводили. Дескать, не первый уже случай, смотреть за ребенком лучше надо было... Покалечили мы тогда пару дураков языкатых, да после того нас и пускать к ним перестали. Да и не зачем уже и ходить-то стало, не смогли и сами мы Златомиру отыскать, хоть каждый день с рассвета до заката искали, все надеялись, что колдун проклятущий не успел далеко уйти. Тяжело ее потерю староста-то наш переживал, все простить себе не мог, что не доглядел. А Ирада и вовсе слегла, лекарша наша, да знахарка и вовсе боялись, что не поднимется она больше, такой недуг тяжелый одолел ее. А потом встала сама с постели, ровно поднял кто. Ну, у нас тоже дураков хватает, возьми кто-то да ляпни без ума, что успокоилась она, смирилась, значит, с пропажей дочери. А она тогда ответила, что не уйдет до тех пор, пока еще хотя бы раз не увидит дочь свою, Златомиру... Бабки старые родню все утешали, говорили, что молодая она еще, народит много других детей, утешится. А ежели девочка родится, так и вовсе успокоится, забудет... Не забыла, да и не дали им с Вильданом Боги больше дочерей. Трое сыновей гораздо позже родилось у них, теперь уж двое старших оженились, внуков им нарожали. Младший-то в охотники подался, редко дома появляется, но родителей не забывает. Вот и сейчас его нет. Староста-то за ним уже послал, он-то должен тварь эту проклятущую выследить, дар у него к этому. Видные, да справные у старосты нашего сыновья-то вышли, все девки округи за ними бегали... Да вы его сына второго, Милослава, видели. Эх, хорош парень, всем взял... Собак охотничьих разводит породистых, да так их выучивает, что они след любой живности взять могут... За ними даже из столицы присылали, до того слава о нем широко разошлась...

Старик еще долго рассказывал, перескакивая с одного на другое, вспоминая сельчан, прославившихся чем-то, но колдунья уже не слушала его. Ее мысли занимало сейчас совсем другое. Заметив, что она потеряла всякий интерес к разговору, Велислава начала расспрашивать хозяина таверны о всяких пустяках, отвлекая его.

Что ж, в одном учитель все же не солгал – он ее купил, щедро заплатив золотом. Вот только продавцами были совсем не ее родители, а совершенно посторонний человек, соблазнившийся богатым и щедрым вознаграждением. А она все эти годы верила словам своего наставника, который с чистой совестью лгал ей, когда рассказывал выдуманную ложь о ее бессердечной семье, страшно испугавшейся проснувшегося дара своей дочери, готовой на все, лишь бы избавиться от этого ребенка, смыть любым способом позорное пятно со своего рода. Яснина помнила, какую боль причинил его равнодушный и сухой рассказ, который он поведал ей нарочито холодным тоном, словно подчеркивая, насколько бездушными они были. И колдунья поверила ему, яростно возненавидев предавших ее людей с той силой, на которую способны только жестоко обиженные дети.

Она никогда не сомневалась в правдивости слов своего наставника, поэтому даже мысли о поисках своих родителей не допускала, потому что не хотела ворошить прошлое, не обещающее принести ничего, кроме лишней и ненужной боли. Да и привыкла она идти по жизни одна, не задумываясь о том, что она потеряла. Поэтому и не возникало у нее даже простого желания хотя бы одним глазком взглянуть на мир, к которому она когда-то давно принадлежала...

–Я немного пройдусь, – колдунья резко поднялась, стул плавно скользнул в сторону, освобождая ей дорогу и заставляя старика, увлеченно о чем-то рассказывающего, прерваться и удивленно посмотреть сначала на самостоятельно двигающуюся мебель, затем на нее. Яснина слегка поморщилась, она настолько сильно погрузилась в одолевающие ее мысли, что перестала контролировать свою силу, позволяя ей проскользнуть на поверхность, куда обычно ей путь был строго заказан.

–Я подожду тебя здесь, – Велислава попыталась бодро улыбнуться, но получилась какая-то невеселая гримаса. Она понимала состояние Яснины, не только потому, что не имела никакого представления как это сделать, но и из-за того, что колдунья просто не приняла бы по отношению к себе никакое сочувствие или жалость.

Душная жара вновь обрушилась на Яснину в полную мощь, стоило ей только спуститься с тенистого крыльца постоялого двора. Она окинула немного опустевшую площадь безразличным взглядом, чтобы просто занять себя. И прищурилась, когда в стороне в толпе мелькнули светлые короткие волосы, обладатель которых торопливым и быстрым шагом пересек торговые ряды, быстро сворачивая на одну из улиц, извилистой линией, убегающей вдаль. Недолго думая, колдунья стала пробираться вслед за ним, потому что не могла не узнать в высоком мужчине Милослава, куда-то направляющегося. Яснина не знала, куда он держит путь, но в глубине ее души теплилась робкая надежда, что идет он домой.

И колдунья не ошиблась. Мужчина коротко кивнул встречным прохожим, которые с улыбками поприветствовали его, и открыл резную калитку в невысоких воротах большого, двухэтажного дома из светлого дерева, украшенного покрытыми резьбой ставнями и яркими наличниками на больших окнах. Яснина остановилась немного в стороне, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, жадно рассматривая открывшуюся ее глазам картину.

Цветущий белый вьюнок пышно оплетал углы дома, немного поникнув от жары, стоящей на улице. В просторном садике, огороженном невысоким ярким палисадником, буйно цвели кусты роз, лаванда и люпин. Во дворе зазвучали голоса, заставив ее прислушаться. Она не смогла разобрать слов, потому что стояла слишком далеко, а подойти ближе или применить магию она не решилась. Колдунья вздохнула, переводя наполненный болью взгляд на красивый и уютный домик, радующий своим видом. Она могла бы стать счастливой в таком тихом, спокойном, но в тоже время дышащим жизнью месте, вот только судьба ее сложилась совсем иначе...

–А вы взаправду наш дом сглазить хотите? – Откуда-то снизу прозвучал неожиданный вопрос, заданный веселым и задорным голоском, заставившим Яснину вздрогнуть от неожиданности, – подождите, пожалуйста, я только куклу свою любимую заберу. Мне ее дедушка из столицы привез, она жуть какая красивая. А потом это... как же это... а, сглаживайте...

Колдунья удивленно опустила глаза, встречая веселый и лукавый взгляд круглых и огромных каре-зеленых глаз маленькой и пухленькой малышки в очаровательном розовом платьице, которая не заметно подошла к ней и остановилась всего в шаге.

–И кто же тебе это сказал? – Яснина выгнула бровь.

–Они, – девочка, ничтоже сумнящеся, оглянулась и беззаботно и неопределенно махнула рукой, указывая куда-то позади себя. Колдунья услышала сдавленный стон, испуганный вскрик и торопливые шаги, переходящие на бег. Видимо, в пышно цветущих кустах у соседнего дома кто-то сидел, а сейчас задал стрекоча.

Усмехнувшись, она перевела взгляд на чудесное создание, с любопытством смотрящее на нее даже без тени страха или смущения. Только сейчас она заметила, что кудрявые золотисто-русые волосы выбиваются из толстых кос, а кое-где в них торчали осыпавшиеся цветочные лепестки и короткие веточки. Красивое платье в пене кружев в нескольких местах запачкалось и порвалось, а длинная царапина на пухлой ручке и стесанная коленка ясно показывали, что их обладательница только недавно ползала по деревьям.

Хмыкнув, колдунья присела, чтобы их лица оказались на одном уровне. Девочка тут же принялась без малейшего стеснения рассматривать ее, уделяя особое внимание массивным украшениям.

–Почему ты решила, что я хочу его сглазить?

–Баба Юфа так сказала, – девочка забавно сморщила лицо, видимо, передразнивая ее, и пробасила забавным голосом, – "Гляди, ведьма у дома старостиного стоит. Беги, Милка, предупреди кого-нибудь, чтоб вышли да прогнали ее". Еще и меня пускать не хотела... А вам зачем его глазить? И как это?

–Ну, думаю, она имела в виду, что я хочу наслать на твой дом проклятие.

–Проклятие? А что это?

–Это плохое и темное заклинание, которое маг может наслать на какой-нибудь предмет или человека, чтобы причинить ему вред.

–А зачем вам вредничать нашему дому? – Удивленно спросила ее маленькая собеседница, переводя взгляд сначала на ворота, а затем опять на нее.

Яснина улыбнулась, действительно, с чего бы ей захотелось вредничать, да еще именно сейчас?

–Незачем. Я просто стояла...

–Так вы и не ведьма? – В звонком детском голоске прозвучало искреннее разочарование и сожаление.

–Ну почему же, колдунья... Это одно и то же...

–И вы умеете волшебствовать?

–Можно и так сказать,– Яснина даже не стала прятать улыбки, вызванной странной речью девочки, путающей слова.

–А повол..волшебствуйте сейчас, – девочка даже дыхание затаила в ожидании ее ответа.

Колдунья пожала плечами и протянула руку, движением пальцев поманив ее ближе. Когда малышка без раздумий шагнула к ней, она взяла ее за руку. Темные полоски с лица и платья исчезли, прорехи на ткани затянулись, а царапины и большая ссадина на колене исцелились. Девочка с восторженным видом приподняла подол платья свободной рукой, круглыми, как у совы, глазами рассматривая его, а затем прямо посмотрела в глаза Яснине с серьезной сосредоточенностью.

–Я тоже так хочу, а то мама на меня очень-очень ругается. Она почему-то все никак не поймет, что яблоки растут на деревьях, и что достать их можно, только если на них залезть. Вот бабушка – понимает, она никогда на меня не злится...

–Так объясни своей маме, что ты просто хочешь достать себе яблоко, а не испортить платье.

–А она не понимает. Только ругается и говорит, что девочки не должны так делать, потому что это – не хорошо...

–Ну, если яблоки вкусные, – колдунья пожала плечами.

–Очень, – девочка развела руками, изображая в воздухе нечто огромных размеров,– вот такущие... И сладкиеееее... Я раньше их заставляла сами с веток падать, но мама запретила. Сказала, что так делать нельзя...

–И как же ты это делала? – Яснина нахмурилась, внимательнее рассматривая девочку. Она не чувствовала в малышке дара, но вполне могла ошибаться, ведь она была еще слишком маленькой, чтобы в полной мере обладать силой.

–Просто смотрела на яблоко, а оно мне само в руку падало, – девочка передернула маленькими плечиками, видимо, уже далеко не в первый раз рассказывая об этом и удивляясь тому, что эти взрослые не понимают ее или не верят.

–Наверное, ты очень сильно его хотела съесть.

–Да! – Девочка даже подпрыгнула на месте, когда посторонняя и чужая тетя наконец-то поняла то, что она так и не смогла объяснить своей маме. – Очень! А еще я могу заставлять простыню ночью летать, чтобы напугать брата или тетю, она так забавно визжит!

–Златомира! – Испуганный возглас заставил их обеих повернуться к женщине, которая его издала. Девочку – с обреченностью и большим разочарованием, потому что ей хотелось еще похвастаться и рассказать замечательной незнакомке еще о куче вещей, которые она умеет делать. А Яснину – с удивлением. К ним торопливо шла высокая, статная молодая женщина в свободном платье небесно-голубого цвета, подчеркивающего ее светлые волосы и яркие глаза.

–Мамочка, а я...

–Извините ее, госпожа, – женщина мертвой хваткой вцепилась в руку удивленной девочки, силой заставляя ее отойти от поднявшейся колдуньи, – она не хотела вам помешать.

–Мне она и не помешала, – Яснина улыбнулась малышке, оказавшейся ее собственной племянницей, получившей имя, которое первоначально принадлежало колдунье. Ведь именно так звали пропавшую дочь Вильдана и Ирады – Златомира. А теперь оно перешло к очаровательной и непоседливой малышке, которая, к тому же, получила по наследству дар к колдовству.

Не став ждать того, что еще скажет ей женщина, колдунья развернулась и пошла назад, не замечая потрясенного взгляда высокого худощавого мужчины, без сил прислонившегося к столбу, удерживающему ворота...

Яснина удобно устроилась на высокой скамье, болтая ногами в воздухе. Деревня уже давно погрузилась в сон: стихли многочисленные голоса, шум и возня, опустели широкие улицы, дома погрузились во мрак, только в нескольких окошках были видны отсветы желтоватого пламени свечи. Ночь принесла с собой долгожданную прохладу, щедрую росу, укрывшую сияющими в лунном свете капельками траву и цветы, дивные запахи луга и леса, а также мелодичное пение цикад.

Колдунья умиротворенно закрыла глаза, наслаждаясь ощущением редкого покоя. Упрямую Велиславу ей, хоть и с большим трудом, все же удалось оставить в комнате, которую они сняли на постоялом дворе. Девушка не хотела слушать разумные доводы, которые она ей приводила в огромном количестве, поэтому колдунье пришлось пойти на крайние меры и объяснить ей, что произойти может что угодно, и, вполне вероятно, что чародейке не удастся вовремя прийти ей на помощь. Не говоря уже о том, что присутствие девушки будет отвлекать ее, мешая сосредоточиться на деле. Только после этого раздосадованная категоричным отказом Велислава отступила и нехотя согласилась ждать ее на постоялом дворе, не зная того, что Яснина заранее заговорила его на всякий случай. Она не знала, с чем им предстоит столкнуться, поэтому постаралась максимально подготовиться и не допустить возможного появления охотящейся в этих местах твари в таверне.

Чуткий слух уловил тот момент, когда ночные звуки, издаваемые многочисленной живностью, резко смолкли, словно оборвались на одной ноте. Даже пение цикад затихло, потревоженное кем-то невидимым, еще не добравшимся до того места, где удобно устроилась колдунья, а только медленно приближающегося к нему. Открыв глаза, Яснина пристально оглядела широкую, залитую лунным светом улицу, стараясь не поворачивать голову по сторонам. Только спустя пару минут маленький светлый силуэт показался из-за угла, спокойно направляясь к дому, у которого она и сидела. Чем ближе приближалась фигура, тем яснее чародейка видела, что по дороге спокойным и плавным шагом неторопливо идет невысокая, хрупкая девушка в длинном белом платье. Она подошла совсем близко, сворачивая к калитке, спрятанной в зарослях сирени, и протянула тонкую руку, чтобы откинуть щеколду.

–А хозяев дома нет, – решила обозначить свое присутствие колдунья.

Ночная гостья даже не вздрогнула, только убрала руку и плавно повернулась к ней. Яснина постаралась максимально мило и простодушно улыбнуться, всем своим видом показывая, что оказалась здесь посреди ночи совершенно случайно.

–Вот как? – Голос у девушки был таким же красивым, как и внешность: чистым, высоким и звонким. Откинув изящным жестом назад длинные светлые волосы, она поинтересовалась. – А где же они?

–К дочке ночевать ушли, вон туда, – она неопределенно махнула рукой в неизвестное "туда", обозная сразу половину деревни, расположенную южнее, и доверительным шепотом продолжила,– у нас же чудище завелось. Говорят, оно даже людей ест.

–Какой кошмар. А ты что ночью на улице делаешь, раз у вас такие ужасы здесь происходят?

–Жду...

–Так вроде бы ты уже вышла из того возраста, когда по ночам женихов под окнами своих домов девки дожидаются.

–Разве я сказала, кого именно?

–А вдруг это страшное чудище сейчас выпрыгнет из-за вон того куста и нападет на тебя? – В голосе женщины отчетливо прозвучал неприкрытый сарказм.

–У меня очень громкий голос, и огромный опыт в таких делах. Я своим криком половину деревни на ноги подниму.

–А если не успеешь? – Продолжала измываться неожиданная собеседница.

–Так чудище мне что, рот закрывать будет? Или пытаться горло перегрызть?

–А ты смелая девочка, очень смелая...

–Верно, вот только уже далеко не девочка, – усмехнулась в ответ Яснина, не выказывая даже признаков раздражения и терпеливо ожидая, пока любительнице ходить в гости ночью не надоест эта странная игра.

–Будет жаль, если ты погибнешь...

–Не могу сказать того же про тебя...

–А меня оно и не тронет, – женщина немного повернула голову, разглядывая луну, окруженную сияющим ореолом. Всего одно плавное движение, поворот в ее сторону, и перед колдуньей стоит уже не красивая и очаровательная женщина, а высокая, нескладная, покрытая коротким черным мехом, тварь. С непропорционально длинными жилистыми ногами, увенчанными острыми когтями, короткими передними лапами, которые с телом соединяли перепончатые крылья, и округлой головой с острыми ушами и омерзительно-отталкивающими чертами. Оскалившись, она продемонстрировала спокойно смотрящей на нее чародейке ряды острых, как бритва, больших зубов, с которых капала слюна и уставилась на нее огромными алыми глазами. Видимо, ожидая результата, произведенного эффектным выступлением.

Яснина решила не разочаровывать чудовище, так старающееся ради нее, поэтому даже лениво похлопала в ладоши, заставив тварь злобно прищуриться и зарычать.

–А у меня для тебя тоже есть сюрприз, правда, не могу сказать, что приятный, – с этими словами колдунья резко выбросила вперед руку, направляя в темную фигуру сгусток пламени. Издав неприятный, визгливый вопль, существо с неожиданной прытью метнулось в сторону и взлетело, уклоняясь от атаки. Но его крылья не были приспособлены для полетов, поэтому всего через пару метров оно опустилось на землю, резко крутанулось вокруг своей оси и с ошеломляющей скоростью бросилось на поднявшуюся со скамьи колдунью, с силой отбрасывая ее назад.

От удара весь воздух вышел из легких, а локоть левой руки обожгло резкой болью, заставившей колдунью выругаться сквозь зубы. Тварь бросилась на нее, стремясь добраться до горла острыми зубами, щелкая челюстью всего в паре миллиметров от ее лица. Яснина уперлась засветившейся ладонью в покатый мохнатый лоб, с силой отшвыривая ее далеко назад, на дорогу. Одним движением вскочив на задние лапы, существо вновь бросилось в атаку. Колдунья была сильнее, на ее стороне была не только магия, но и опыт в подобных битвах. Она не подпускала нападающую тварь к себе слишком близко, не позволяя нанести удар. Но та сражалась отчаянно и обозленно, словно от этого зависела не только ее судьба. Она не останавливалась ни на секунду, продолжая кружить вокруг колдуньи, не позволяя ей даже перевести дух, видимо, надеясь сбить с толку и выбрать подходящий момент для решающего удара.

Яснине не составило труда сделать вид, что дезориентирована резкими и хаотичными движениями существа, кружащего вокруг нее в стремительном и сумасшедшем танце. Она всего на мгновение отвела взгляд, а тварь стремглав бросилась на нее, пронзая ночь торжествующим криком. И захлебнулась жутким воем, когда лезвие кинжала вошло ей в грудь, вонзаясь точно в сердце. Резко отпрыгнув назад огромным и судорожным прыжком, она осела на пыльную дорогу, скорчившись в комок и зажимая глубокую рану обеими лапами. Колдунья холодно следила за жалобно и отчаянно скулящей и плачущей тварью, корчащейся от боли. Яснина привычным движением убрала в ножны кинжал с туманно-алым лезвием. Где-то совсем рядом захлопали двери, послышались испуганные голоса и крики. Последний агонизирующий вопль твари разбудил людей, выгоняя их из домов, служащих им не такими уж и надежными укрытиями.

В конце улицы замелькали огни факелов, кто-то стремительно бежал в их сторону. Не обращая внимания на звуки быстрых шагов, колдунья направилась к раненой твари, успевшей превратиться обратно в девушку. Она стояла на коленях в пыли, пытаясь зажать судорожно стиснутыми пальцами рану. Алая, горячая кровь стекала по коже, капая на землю, оставляя длинные потеки на белоснежном платье. Вскинув голову, она устремила на нее взгляд алых, не изменившихся глаз, хрипло выдохнув.

–Пойми, ведьма, у меня не было другого выхода...

–У меня – тоже...

Колдунья быстро преодолела разделяющее их расстояние, обхватила красивую голову ладонями и резко, до упора и характерного звука, свернула тонкую шею в сторону. За ее спиной раздался громкий и пронзительный крик, захлебнувшийся, словно кто-то зажал закричавшей от ужаса женщине рот. Яснина бросила равнодушный взгляд на быстро оседающее на землю тело, которое у ее ног опять начало менять свой вид, принимая истинный облик. Дружный выдох заставил колдунью криво усмехнуться. Да, не каждый день эта тварь позволяет простым людям любоваться своим хладным телом. Обычно все происходит в точности наоборот.

Подняв голову, она осмотрела собравшихся людей, в основном мужчин, едва одетых. Ее взгляд практически сразу встретился с встревоженным и потрясенным взглядом выцветших голубых глаз. Староста деревни, может, и хромал, сильно припадая на левую ногу, но оказался одним из первых, кто кинулся в ночь, потревоженный криком чудовища. Рядом с отцом стояли очень похожие друг на друга молодые мужчины, встрепанные со сна, но сжимающие в руках арбалеты. Она прищурилась, глядя на одного из них, Милослава.

–Неподалеку от деревни, вероятнее всего, в лесу, осталось ее гнездо. Детенышей нужно убить как можно скорее, пока они не набрались сил, чтобы начать охотиться самостоятельно.

–Так ведь там колдуны, – испуганно всхлипнул женский голос за ее спиной.

–Можете выгнать их ко всем демонам. Это не маги, а сборище каких-то жалких недотеп, раз они не смогли выследить и убить одну самку, которая нападала на людей для того, чтобы прокормить свой выводок.

Яснина не стала дожидаться благодарности, отходя от тела. Потрясенные увиденным, люди продолжали стоять, сгрудившись чуть в стороне от трупа поверженного врага, который терзал их, удерживая в постоянном страхе. Они все никак не могли прийти в себя от испытанного шока, но здесь она уже не могла им ничем помочь.

–Госпожа, – тихий голос окликнул ее, не позволив уйти. Староста быстро отдавал приказания своему второму сыну и подошедшим к нему мужчинам, приказывая немедленно начать осматривать окрестности, начиная с оврагов у реки. Он то и дело смотрел на нее, но направлялся сейчас к колдунье другой. Милослав остановился рядом, как-то странно глядя на нее, словно изучая. Яснина прищурилась, удивленная тем, как странно он держал себя. Конечно, вид убийства, тем более такого, не для слабонервных, но мужчина и не выглядел таким. – Мы все благодарны вам.

–Вам не за что меня благодарить. Это мой долг.

–И все же. Мой отец скажет это лучше, чем я, поэтому, – он протянул вперед руку, словно предлагая колдунье ее пожать.

Вскинув бровь, сбитая с толку, Яснина перевела взгляд на его бледное лицо, на котором застыло волнение и какой-то затаённый страх. Словно он переживал, что она откажется и не примет его руку. Пожав плечами, колдунья протянула свою, позволяя мужчине крепко сжать ее ладонь. Она вскинула на него взгляд, когда Милослав шагнул вперед, дрожащими пальцами с силой обхватывая ее руку, накрывая их второй. Гневный окрик одного из братьев заглушил дружный ошеломленный вздох, прокатившийся по толпе, когда теплое и яркое сияние охватило их соединенные руки, извилистыми волнами пробегая от ладоней к плечам, зажигая пожар в груди на уровне сердца.

–Я знал, знал, – сдавленно простонал мужчина, без сил оседая на колени возле ничего не понимающей колдуньи. Длинный рукав свободной рубашки, надетой на нем, от движения немного сдвинулся, позволяя ей увидеть край какого-то браслета. Колдунья резко вцепилась в ткань, поднимая ее вверх. Потрясенному взгляду предстала широкая и массивная серебряная полоса, покрытая вязью рун и символов, которая, без всякого сомнения, являлась родовым браслетом, передающимся из поколения в поколение. И то сияние, что вырвалось из него, окутывая их руки, могло быть только одним – подтверждением того, что колдунья состоит в близком родстве с обладателем этого браслета и принадлежит к его роду...

–Я же видел, – голос мужчины так сильно дрожал, что Яснина едва понимала, что он говорит, – своими глазами видел, как вы разговаривали с моей дочерью. Мама всегда говорила, что Златомира – точная копия нашей пропавшей сестры. Именно она настояла, чтобы мы после рождения девочки назвали ее так. Я ничего не заметил, когда увидел вас впервые, но, когда вы стояли рядом с ней, ваше сходство стало очевидным. Со стороны вы выглядели, как мать и дочь. Я сказал об этом жене, но она лишь отмахнулась от меня...