Текст книги "Цена прощения (СИ)"
Автор книги: Анастасия Тей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Майя, ты слушаешь меня вообще? – пытал он достучаться до меня.
И как только я осознала, что вот уже столько времени я в наглую пялилась на него, мне стало жутко неловко. Поэтому я нервно откашлялась, опуская глаза в пол. Черт, чтоб мне сквозь землю провалиться!
– Да, да, конечно… Я слушаю. И что там дальше говоришь? – тут же решила исправиться я.
– Вообще-то я уже все рассказал, – и он окончательно "закопал" меня своим ответом.
Тимур несколько секунд смотрел на мое расстерянное лицо, а после разразился громким смехом, упиваясь моим и без того неловким положением. Вот же засранец!
– Ты где витала все это время? – сквозь смех пытался спросить Тимур.
А на меня такая злость накатила. Вот что у него за мания вечно ставить меня в дурацкие положения! Так и хотелось хоть раз. Хотя бы одним глазком увидеть расстерянного Тимура. И я смело решила это организовать.
– Я просто вспоминала вкус твоих губ, – совершенно не подумав о последствиях, соблазнительно сказала я.
Словно по щелчку пальца улыбка спала с его лица, а в глазах вспыхнули искорки интереса. Я видела как черные шторки в его зрачках задвинулись и я нервно сглотнула, виновато поджимая губы, лишь больше мой язык так меня не подставлял.
Тимур до ужаса медленно поднялся на ноги, словно хищник, что боялся спугнуть раненную антилопу, и двинулся на меня. Поджилки моментально затряслись, а на спине выступили холодные капельки пота. С трудом отодвинула стул, поднимаясь на ватные ноги вслед за ним. А он продолжал идти на меня уверенными, но аккуратными шагами. И я видела все в его глазах. Видела, как они горели ярким пламенем. Я вновь почувствовала исходящую от его мощного тела силу, что пыталась поглатить меня. Она завтавляла меня подчиниться. Довериться. Когда расстояния между нашими телами практически не осталось, Тимур наконец остановился. Мои губы вмиг стали ужасно сухими и я провела по ним языком, а Тимур внимательно проследил за этим движением. Не знаю, что он видел в моих глазах, но в его я видела истиненное безумие.
– Зачем вспоминать, если можно вновь почувствовать это, – как змей искуситель прошептал Тимур, и схватив меня за затылок, он властно впился в мои губы в страстном поцелуи.
Щелчок и мозг отключился. Второй щелчок и я уже рьяно прижимаюсь к его горячему телу. Его язык вторгся в мой рот, сплетаясь с моим и я окончательно свихнулась. Тимур грубо сжимал мои волосы в кулаке, пока вторая его рука держала мою тонкую талию. Запустила пятерню в его мягкие волосы, слегка оттягивая их назад и Тимур еще сильнее начал терзать мои нежные губы. Ощутимо прикусил мою нижнюю губу и я умалишенно застонала ему в рот.
– Боже, – прошептал он, с силой сжимая мою грудь.
Чертово желание надвигалось как снежная лавина. Огромный ком возбуждения рос все больше и больше, достигая гиганских размеров. И когда я почувствовала упирающийся в мой живот горячий член Тимура, мыслей не осталось совсем. Я все еще помнила вкус его губ вперемешку с привкусом виски. Я помнила до каких небес его руки могут вознести меня. Знала, какое удовольствие может доставлять его член. И мне было необходимо вновь это почувствовать.
Быстро провела рукой по его груди, опускаясь все ниже к источнику пожара. И положив руку на его член, я ощутимо сжала его в своей ладошки, слегка растирая через ткань брюк. И Тимур зарычал как ненормальный, забираясь рукой под мое платье. Грубо сжал правую ягодицу, словно хотел оторвать от меня этот кусок, а затем полоснул ладошкой по заднице и волна возбуждения, что и без того росла внутри меня увеличилась в несколько раз.
– Идем в комнату, – отлепив от меня свои губы прошептал Тимур.
– Не успеем, – тут же бросила я и вцепившись в воротник его рубашки, потянула на себя, заваливая нас на стол.
Тимур рухнул на меня, но не всем весом, потому что успел расставить руки с двух сторон от моей головы.
– Сумашедшая, – на грани придыхания сказал он.
– Хватит болтать и трахни меня наконец, – и я начала нервно расстегивать пряжку его ремня.
Тимур завел руки под подол моего платья, но это было проблематично. Платье было в обтяжку. Тимур вновь зарычал, разрывая платья на две части. Ткань затрещала от такого натиска и этот звук вновь заставил температуру моего тела подняться на несколько градусов. Мне казалось, что именно это он мечтал сделать и со мной. Возбуждение. Желание, что я видела в его глазах было настолько сильным, что мне становилось страшно. Задвинутая шторка стала черной как смола. Искорки возбуждения превратились в адское пламя. А тормоза отключились к чертям.
Тимур грубо развел мои ноги, резко пододвигая мое податливое тело ближе к краю стола. А затем схватил меня за волосы, заставляя поднять на него глаза. Мы стретились с Тимуром взглядом и посмотрев в его глаза я поняла в моих он видит тоже самое. Безумие.
– Ты права. Я наконец трахну тебя, – прошептал он, впиваясь в мои губы в страстном поцелуи, а я громко застонала, мечтая, чтобы это поскорее оказалось явью.
Тимур быстро снял с себя брюки, захватив с собой и трусы. И я увидела его готовый для меня член с вздутыми венками по всей длине. Рот тут же наполнился слюной от этой картины. Я желала лишь об одном. Чтобы он оказался во мне. И Тимур словно прочитал мои мысли. Достал из кармана маленький квадратик и, зубами откусив кусочик бумажки, он достал призерватив.
– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока я буду входить в тебя, заполняя твою киску все больше и больше. Ты поняла? – властно скомандовал он. – Не смей закатывать глаза. Не смей отводить взгляд иначе останешься без сладкого.
И я уверенно кивнула, дав ему понять, что я все поняла и лишаться сладкого мне не хочется. Тимур подошел ближе к краю стола, располагаясь между моих ног, а затем опустил глаза на мои черные кружевные трусики. В очередной раз облизал пересохшие от желания губы и я почувствовала как его большой палец, ласкает влажную ткань моих трусиков. Меня словно ударили током и, закинув голову, я громко застонала как умалишенная.
– Хочу знать насколько ты мокрая, – прошептал он, обжигая мое ухо горячим дыханием.
И отодвинув кружевную ткань трусиков в сторону, он коснулся пальцами моих влажных лепестков и мое тело забилось в конвульсиях.
– Черт, ахренеть можно, – словно находясь не в этом мире, шептал Тимур.
Он продолжал играться с моими набухшими лепестки, изводя меня с каждой секундой все больше. Он так граммотно надавливал на какие-то точки внутри меня, что я была готова вот-вот взорваться на миллион маленьких частичек. Тимур нежно ввел в меня два пальца и я машинально раздвинула ноги еще шире. Показывая всем своим видом, что я совсем не против. Но он практически сразу же вышел из меня, медленно облизывая свои пальца с моими оставшимися соками. Он смотрел на меня в этот момент, затуманенным от похоти взгляд, и казалось он испытывал истинное удовольствие пробуя меня на вкус. Как довольный кот, что объелся сливок.
– Какая же ты вкусная, – прошептал Тимур на грани придыхания.
Я изнывала от желания. Мое тело жаждало такой необходимой разрядки и было уже невозможно жить с этим вечно нарастающим возбуждением. И Тимур словно услышал меня. Отодвинув трусики еще сильнее он несколько раз потерся головкой члена о мои лепестки и, грубо схватив меня за шею, стал медленно заполнять меня. В эту же секунду глаза закатились от дикого экстаза, но я сразу же вернула свой взгляд на Тимура, пожирая его затуманенным взглядом. По телу пронесся табун неконтролируемых мурашек, как только он заполнил меня до предела. А тело натянулось как струна в предверии яркого оргазма.
– Блять, – зашипел он сквозь зубы, сжимая кольцо пальцев вокруг моей шеи еще сильней.
Я стонала, что было мочи, пока Тимур стремительно наращивал темп. Наше судорожное дыхание смешалось воедино. Воздух, что еще час назад пах семейной атмосферой, теперь же пропах похотью и сексом. Наши стоны разрезали тишину кухни. Шлепки повышали градус возбуждения до нереальных пределов. И я поняла, что больше не выдержу. Тимур продолжал грубо врезаться в мое разгоряченное лоно, сжимая мою тонкую шею. И мне нравилась эта нехватка кислорода. Мне нравилась его животная грубость. Эта дикость, что невозможно было обуздать.
– Скажи, что скучала по моему члену. Ведь скучала, – с трудом шептал этот Змей-искуситель.
В очередной раз громко застонала, слегка приоткрыв глаза. И как только наши взгляды встретились мы оба растворились в этом безумстве.
– Скучала. Я скучала по твоему члену, Тимур…аххх.
Тимур издал животный рык, увеличивая темп в несколько раз. И я больше не выдержала. Гигантский ком лопнул. Лавина на огромной скорости покатилась со склона вниз, снося всё и всех на своем пути. В глазах вмиг прострелила вспышка темноты и я почувствовала как все внутренности словно заливает сладким сиропом, что обволакивает меня. Тимур кончил практически сразу же после меня. Он рывком притянул меня за шею к себе, впиваясь в мои припухшие губы в страстном поцелуи и я поняла, что он кончает, изливаясь в призерватив. Божеее…
Еще долго мое тело не спускалось с небес. Еще долго я чувствовала привкус недавнего удовольствия. А во всем теле была невероятная слабость.
– Все хорошо? – обеспокоенно спросил Тимур, после нескольких минут моего бездействия.
Медленно поднялась со стола, опуская ватное тело на ноги.
– Д-да, просто хочу спать, – растерянно сказала я.
– Обсудим? – спросил Тимур судя по всему намекая на наш только что случившийся секс.
Но я даже не посмотрела в его сторону.
– Не сегодня. Я очень устала, – отмазалась я, мечтая поскорее сбежать.
На удивление Тимур не стал меня останавливать и просто позволил мне уйти отдыхать. Не знаю почему я сбежала как только все закончилось. Не знаю почему не могла посмотреть ему в глаза. Но я не поступила бы иначе. Быстро забежала в комнату, стремительно захлопывая дверь. Словно на автомате доковыляла до кровати, камнем рухнув на мягкую постель. А мысль одна за другой стали насиловать мой мозг. Я изменила Димиду…Черт, в нашем с ним доме переспала с другим. В кухне, где мы ужинали всей семьей! Где радовались и делились событиями прошедшего дня. Господи, что я наделала? Как так глупо смогла разрушить все, да и из-за кого?! Человека, что и четверти не сделал для меня из того, что сделал Димид?! Я променяла все, на двадцатиминутное удовольствие? Пуф, и ничего не осталось. Я разрушила нашу семью, черт возьми! И чем я лучше Тимура! Я не лучше. Не лучше его. Я в десять раз хуже, чем он. Я…я. И слезы стремительно брызнули из глаз, каплями падая на белое покрывало.
– Идиотка! Идиотка! – чертыхалалась на себя я последними словами.
И в слезах от боли и разочарования в самой себе я не заметила как провалилась в глубокий сон, что унес с собой всю печаль. На время.
Глаза я открыла от надоедливой трели смартфона. Недовольно замычала во сне, морщась от насильственного звука для моих ушей. Лишь на секунду я подумала, что не все так плохо. Стоит лишь взбодриться и идти встречать новый день с улыбкой на лице. Но как только в сознание врезались события вчерашнего вечера, мое сердце вновь болезненно сжалось. И радость уступила место тоске. На трезвую голову думалось лучше, чем на эмоционально пьяную. Поэтому на данный момент проблема не казалась такой уж и не решаемой. И решение я знала уже наперед.
Быстро привела себя в порядок и, напоследок добавив на губы небольшой слой блеска, я вышла в коридор, полностью довольная своим отражением в зеркале.
В доме была тишина, но я слышала доносившийся из кухни звук кофемашины. Поэтому направилась я именно туда. Тимур стоял у плиты в одних брюках, а его широкая спина закрыла общий план, привлекая к себе все внимание. Но я мысленно дала себе хлесткую пощечину, заставив отлепить от него глаза.
– Доброе утро, – как можно радостней сказала я.
Тимур тут же обернулся ко мне лицом, пробегаясь взглядом по моему красному платью, что облепило мое тело, как вторая кожа. И его казалось бы спокойный взгляд, в момент вспыхнул пламенем.
– Доброе, отлично выглядишь кстати, – сделал он комплимент.
Слегка улыбнулась уголками губ, нервно переминаясь с ноги на ногу. Черт, как пятнадцатилетка стою перед ним, как перед матерью на допросе. Пора с чего-то начать.
– Тимур, я…насчет вчерашней, – и я осеклась на полуслове. – Насчет вчерашней ночи. Было здорово, но я бы хотела оставить это в секрете. Это была ошибка, – и я заметила как мышцы на его спине напряглись. – Мы были пьяными. Мало, что соображали, сам понимаешь…
Но Тимур грубо меня перебил, вновь поворачиваясь ко мне лицом.
– Говори за себя! Я не был пьян. Я прекрасно осознавал происходящее. Знал, что хочу тебя, – теперь была его очередь осекаться. – Не важно. В секрете так в секрете. Я и не собирался докладывать кому-то о том, с кем я сплю, – и раздраденно бросив полотенце на кухонный стол, он быстрыми шагами пошел на выход.
– Тимур! – недоуменно кричала я ему в спину.
Но он даже не остановился, продолжая идти как танк в неизвестном направлении.
– Кофе на столе. Я поеду к Давиду, как закончишь с работой приезжай, – бросил он на последок, скрываясь в коридоре.
Устало схватилась за голову, потирая вдруг разболевшиеся виски. Черти что! Я думала нормально поговорим, а он опять как упертый баран себя ведет. Нихрена не слышит, кроме своего я. А какой реакции он ждал? Что я зайду на кухню и как влюбленная дура повисну у него на шеи?! А хотела бы я этого окажись в другом положение? Но я сразу же отбросила этот вопрос. Даже отвечать не хочу. Нет! У меня есть муж, который любит меня. У нас есть семья и я счастлива. "А действительно ли ты счастлива? " снова твердило надоедливое сердце. Вновь обернулась в сторону только, что ушедшего Тимура. Словно надеялась, что он все еще стоит в проходе. Но там никого не было.
Не знаю отчего на меня навеяла дикая тоска. Не знаю почему сердце стало сжиматься в болезненные импульсы, а дыхание словно перекрыли и мне стало невероятно больно дышать. Не знаю отчего пелена слез застелила глаза, а ноги так и рвались кинуться вслед за ним. Я люблю Тимура. Всегда любила. Но слишком много ошибок было сделано. Слишком много времени прошло. И наши жизни изменились. Я часто задумывалась по ночам о прошлом. О нем. Я часто спрашивала себя "Смогла ли я простить Тимура? Забыть все плохое?". И да, я простила его. Простила за всю ту боль, что он причинил мне. Я простила и отпустила его. Все таки не сдержалась и по щекам скатились дорожки соленых слез. Нервно стерла следы своей слабости и, схватив сумочку, быстрыми шагами пошла на выход. В клубе кофе попью.
До клуба я доехала за пол часа и это с учетом пробок именно поэтому я не люблю утро. Все едут на работу и скопление машин становится огромным. Другое дело, когда дорога практически пустая и ты едешь себе спокойно под любимые песни. На сегодня у меня запланирована встреча с Дмитрием Юрьевичем. Будем выбирать место и здание, где будет располагаться клуб. Обсудим пару моментов с нашей последней встречи и дело останется за малым.
Под цокот каблуков зашла в клуб сразу же направляясь в свой кабинет. Но по пути меня перехватила Ритка с кучей папок в руках.
– О, привет. Ты уже приехала, а мне как раз нужно, чтобы ты подписала все эти документы, – запыхавшись озадачила меня подруга.
Перевела взгляд на огромную стопку папок с бумагами, в шоке распахнув глаза. Черт!
– Ладно, давай. После встречи все подпишу, – быстро бросила я, забирая папки из ее рук.
Ритка оставила быстрый поцелуй на моей щеке, улыбаясь во все тридцать два зуба.
– Ты лучшая. Ну все я побежала работать дальше, – уже уходя, прокричала подруга.
Мне вот всегда было интересно какой энерджайзер встроен в нее? Не видела ни одного более трудолюбивого сотрудника, чем она. Так качественно и быстро работает только Рита. Именно за это у нее самая высокая зарплата из всего персонала. Да и вообще она само золото, а не человек.
– Майя Бориславовна, добрый день, – раздался голос за моей спиной и я слегка вздрогнула, оборачиваясь на незнакомый голос.
Передо мной стоял мужчина лет сорок и первое, что бросилось мне в глаза это его злой взгляд. Таким взглядом смотрят на врагов и ненавистников скажу я вам. В воздухе моментально повеяло холодом из-за чего по телу пронесся табун неприятных мурашек. Не встречала я еще людей с такой энергетикой. Она не подавляла, как энергетика Тимура. Не излучала силу. Она навеивала страх.
– Добрый, а вы кто? – попытать я взять себя в руки.
– Меня зовут Лызин Борис Геннадьевич. Отдел по борьбе с распространением и изготовлением наркотиков. К нам поступило заявление, что в вашем клубе торгуют наркатическими веществами, – сказал этот Борис, тыкая мне в нос своей корочкой.
И я ошарашенно пошатнулась на каблуках, чуть ли не выронив отданные мне папки с документами. Этого не может быть. Или может?
Майя
– Мне кажется, что вы ошиблись клубом, – уверенно сказала я, прожигая его лицо недовольным взглядом.
В моем клубе всегда было строго с подобного рода дрянью. Это было место для развлечений, но никогда мой клуб не входил в число наркопритонов. И за каждого члена из персонала я ручалась лично.
– А мне вот кажется, что не ошибся, – не обнадежил меня этот мужчина.
Не знаю почему страх с первой секунды заполонил мой организм. Не знаю почему паралельно с его словами я слышала стук собственного сердца. Но одно я знала точно мне это все очень не нравились.
– Может пройдем в менее людное место, чтобы поговорить с глазу на глаз. Или предлагаете прямо на пороге, чтобы весь персонал узнал? – двойственно сказал он.
И меня выбесили его слова. Что это за способ манипуляции с подтекстом угрозы. Борис Геннадьевич, мы ведь только начали.
– Пойдемте в мой кабинет, – сказала я, проходя вперед, но уже спустя пару шагов остановилась, оборачиваясь к мужчине. – И да, мне нечего скрывать от своего персонала, как собственно говоря, и от вас.
И мило, если это можно так сказать улыбнувшись, я пошла дальше. Выкуси, засранец! И пока мы шли до кабинета я рассуждала об этом инциденте и о том, что же сейчас будет. Мне не нравился этот мужчина хотя бы потому что он слишком уж злобно был настроен против меня. А ведь даже не разобрался в ситуации. Да у него даже доказательств нет, а разговаривает со мной так, будто я виновна во всех смертных грехах.
– Присаживайтесь. Чай, кофе? – любезно предложила я, усаживаясь в кресло.
– Нет, перейдем сразу к делу, – НЕ любезно ответил он, доставая какие-то бумажки из кожаного портфеля.
К делу, так к делу. За все время пока мы шли до кабинета я успела успокоиться и привести свое сбившиеся сердцебиение в норму. Причин для паники не было, потому я и не стала паниковать.
– Видите ли, Майя Бориславовна, помимо беспочвенных обвинений у нас нашлись свидетели, – и я ошарашенно округлила глаза, придвигаясь ближе к столу, – Двое мужчин видели, как какая-то девушка покупала наркотики через бар. И я очень уж сомневаюсь, что там был просто крахмал.
Наш бармен? Быть того не может. Неужели правда? В таком случае я несказанно влипла по самое не горюй.
– Послушайте это просто недоразумение. Давайте… – но мне и слова вставить не дали.
– Послушайте, Майя Бориславовна, недоразумение это уснуть в обуви на кровати. А здесь распространение наркотических веществ. Это во приоре нельзя назвать недоразумением. Это статья! – на повышенных тонах говорил он.
Словно школьницу меня отсчитывал. Будто это меня только что за руку поймали с поличным с килограммом наркоты. Вся эта история с наркотиками была уж слишком мутной. И я решила пока что не лезть на район, а аккуратно все разузнать у этого Бориса.
– И где же ваши свидетели, Борис Геннадьевич? – с интересом спросила я.
Этот мистер Недовольная Рожа злобно оскалился, протягивая мне несколько листов бумаги, скрепленные скрепкой.
– Что это? – в очередной раз спросила я, забирая листы из его рук.
– Разрешение на обыск вашего клуба, – довольно сказал он.
Чуть ли не замурлыкал от радости, урод! Перевела глаза на документ, внимательно вчитываясь в каждую строчку. Ладно, не докопаешься. Надеюсь в случае со мной будет так же.
– Мои люди проведут обыск в вашем клубе. Вам не о чем переживать, Майя Бориславовна, вы чисты перед законом. Ведь так? – сказал он так, будто на деле был уверен в обратно.
Нервно сглотнула, небрежно швыряя документы на стол.
– Так, – твердо ответила я.
И пусть я уже ни в чем не была уверена, но ему я этого уж точно не покажу. И все мое нутро подсказывало мне, что этот Борис Геннадьевич мог бы посоревноваться с полицейской овчаркой в поиске наркотических веществ. Он как пес с идеальным нюхом найдет даже то, чего нет. И я была уверена он найдет. Но найдет то, что и будет принадлежать ему.
Уже на протяжении двадцати минут люди Бориса Геннадьевича шныряли мой клуб. Я дала поручение всем охранникам глаз не спускать с его людей. Ну а мы с Борисом Геннадьевичем все это время сидели в тишине моего кабинета, прожигая лица друг друга убийственным взглядом. Словно мы учавствовали в только нам одним известной войне.
– Не хотите спуститься вниз и понаблюдать за процессом, Майя Бориславовна? – открыл свой рот инспектор.
Скорчила отрицательную гримасу, по-деловому закинув ногу на ногу.
– Не горю желанием, мои люди за всем проследят, – тут же ответила я.
Я всеми силами старалась держать непоколебимый вид лица. Не обращала никакого внимания и на внешний раздражитель, что сидел на против меня. Не фокусировалась и на недовольных орах и препирательствах, что доносились с первого этажа. Я знала, что все это хорошо разыгранный цирк. Знала, что спустя пару минут в кабинет ввалиться один из его сотрудников, держа в руках несколько килограммов наркотиков.
– Борис Геннадьевич! – влетел в кабинет худощавый парень лет двадцати пяти, – Что и требовалось доказать, – сказал он, небрежно швыряя на стол прозрачную упаковку с белым порошком.
Я аж слегка подпрыгнула на стуле от такой неожиданности. Спасибо, что не мне в лицо ее кинул! Взгляды всех присутствующих в момент устремились на найденный пакет и отчего-то липкий страх ледяным потоком стал медленно, но уверенно подниматься по ногам. В горле в миг стало неимоверно сухо, из-за чего было невозможно проглатить скопившуюся слюну. Моя пятая точка уже предчувствовала надвигающиеся неприятности.
– М-да, не радостно, Майя Бориславовна, не радостно, – качая головой, повторял он себе под нос.
– Это невозможно! – не желала я мириться с реальностью.
Да и как тут поверишь? Я знала каждого человека из персонала. Знала секреты, с которыми кто-то из них делился со мной на досуге. Каждый работник был часть семьи этого клуба и как сейчас поверить в то, что один из них предал меня?! Вы думаете, что я утрирую? Ни черта!
– Доказательства говорят сами за себя, – лишь усугублял мое положение Борис Геннадьевич.
Выдержка трещала по швам. Уверенность куда-то испарилась, а на смену ей пришла полная растерянность и не понимание происходящего. А параллельно с этим в голову не переставали врезаться мысли о том, что я уже как час должна была быть в больнице. Я обещала Тимуру, что приеду как освобожусь. Как там мой мальчик без меня? Что если ему не нравится общество Тимура? Мое материнское сердце не выдерживало столько атак за один раз.
– И что теперь? – словно в ожидании приговора прошептала я.
Вызывать полицию? Искать виновного по горячим следам? Дать взятку и замять этот инцидент? А я потом сама найду владельца этой дряни. Но как оказалось ни один из пронесенных в моей голове вариантов не сходился с действительностью.
– Видите ли, Майя Бориславовна, исходов события всего два, – и капля холодного пота скатилась по спине. – Либо вы закрываете клуб и мы закрываем глаза на этот инцидент. Либо вы сядите в тюрьму за распространение и хранение наркотических веществ в крупном объеме.
Я? За что? Это не мои наркотики. Не я их сюда притащила. Так с хренали сидеть буду я?! Все это попахивало хорошо разыгранным спектаклем, где главной целью было отобрать у меня бизнес. И только сейчас до меня дошло…
– Знаете, что, – начала говорить я, уверенно поднимаясь на ноги. – Полиция так дела не ведет. Вы не можете посадить меня в тюрьму, потому что кроме чудесно найденым образом пачки с порошком у вас ничего нет. На меня так точно! И вы никак не можете доказать, что эта дрянь принадлежит мне! Так что не надо мне здесь ставить условия, ясно?
И я резко замолчала, внутренни довольная собой и своим ответом. За всю мою речь лицо Бориса Гинадьевича оставалось таким же не возмутимым как и в первую секунду нашего знакомства. Ни один мускул не дернулся на его лицо. Мне кажется он даже не моргал на протяжении всего этого времени. Даже не смотря на то, что теперь я стояла, а он сидел не мешало ему действовать на меня подавляюще.
– Вы наверное не до конца понимаете маштабность всего происходяшего. Мы не полиция. Для нас нет закона и знаете почему? – и он слегка наклонился ближе ко мне. – Потому что мы и есть этот закон. Не наживайте себе проблем с теми, кто вам не по зубам, Майя Бориславовна. Откроете себе салон с ноготочками и всеми этим бабскими приблудами, а эта сфера, – и он обвел кабинет указательнам пальцем, – уже занята злыми дяденьками. Вы понимаете мой намек?
Неконтролируемая злость горячим потоком вмиг стала расстекаться по венам внутри меня. Не было страха. Не осталось и капли волнения. Лишь жгучая злость и желание разодрать его мерзкую рожу в клочья пылали внутри меня, заставляя щеки краснеть из-за адреналина.
– На будущее, Борис Геннадьевич, если решите дать мне совет пишите его на стодолларовых купюрах и возможно тогда я приму его к сведенью, – прошипела я сквозь зубы.
Этот говнюк лишь злобно оскалился, прожигая мое лицо не менее ненавистным взглядом.
– Что ж вижу намеков вы не понимаете. Ничего, объясним по другому, – угрожающе сказал он, поднимаясь на ноги.
Самодовольно поправив пиджак он уверенно направился на выход, но у самой двери остановился, поворачиваясь ко мне лицом.
– На будущее вам сообщаю, Майя Бориславовна, вы нажили себе врагов, – на последок бросил он, уже окончательно выходя из кабинета.
А я так и продолжила неверующим взглядом прожигать дверь, за которой минуту назад скрылся этот самодовольный индюк. Казалось это и вовсе происходит не со мной. Стало ли мне страшно от его слов? Да. И именно за сына. Я боялась, что эти уроды могут как-то навредить моему малышу. Это бизнес. И пускай я новичок в этом деле, но даже года мне хватило, чтобы понять, что бизнес не терпит слабаков и честности. Здесь выигрывает сильнейший. И всем глубоко плевать, как ты заполучил эту власть. Плевать сколько крови на твоих руках. Таковы правила большого бизнеса.
У меня не было времени подумать о угрозах инспектора, поскольку я уже со всех ног неслась в больницу к Давиду. Перед уход дала наказание Рите удвоить охрану в клубе и глаз не спускать с заведения. От этих уродов можно ожидать все, что угодно и самое страшное я даже не знаю, что они выкинут в следующий раз.
Быстро вышла на улицу, направляясь в сторону парковки. Погода как никто другой описывала мое сегодняшнее настроение. Дождь барабанил по крышам автомобилей и рикошетил от асфальта. В воздухе пахло прохладой и сыростью, а в округе ни одной живой души. Словно произошел апокалипсис за эти несколько часов, что я была в клубе. Быстро залезла в машину, выжимая мокрые волосы на ковер.
– Черт, ахеренный день! – чертыхалась про себя я, пытаясь вставить ключ в замок зажигания.
И как только машина тронулась с места я тут же нервно схватилась за телефон, выбирая из списка контактов нужный номер.
Пошли гудки.
– Тимур, я уже еду в больницу. Ты с Давидом? Как он себя чувствует? Врач что говорит? – в попыхах сыпала я на него ряд вопросов, стараясь концентрироваться на дороге.
– С ним все отлично. Мы играли, потом пообедали. Он даже почти что весь суп съел за тебя. Сейчас спит. Врач еще не приходил, – отсчитался передо мной Тимур как по заученному тексту. – У тебя что-то случилось? Голос какой-то напуганный.
Недовольно поджала губы, а на глазах против воли стали появляться слезы. Нет, нет, нет. Голос Тимура был пропитан такой теплотой. Чем-то далеким, но до невозможности родным. И мне захотелось разрыдаться как маленькой девочке, что пришла к маме пожаловаться на дурацкий асфальт, из-за которого она разбила коленку.
– Все впорядке, просто…просто за Давида переживаю, – решила я умолчать о сегодняшнем инцинденте.
Получилось практически идеально. Правда голос слегка дрожал, а по щекам все таки скатилось несколько дорожек серебристых слез, но думаю Тимур поверил. Все таки не настолько хорошо он меня знает, чтобы лишь по голосу понять, что мое "хорошо" озночает "полная катастрофа".
– Ладно, скоро буду, – быстро бросила я, отключаясь.
Потому что сил сдерживать этот растущий поток слез внутри меня было уже невозможно. И я все таки разрыдалась, подхватывая дождь, что продолжал потоком разбиваться о лобовое стекло автомобиля. Я уже и не помнила когда в последний раз я чувствовала себя настолько паршиво. Я и не помнила, когда последний раз чувствовала себя так одиноко…
Из-за ливня до больнице я ехала дольше обычного. Оставила машину на парковки и быстро побежала до больницы, хлюпая туфлями по лужам, что уже успели собраться на асфальте.
– Добрый день, – любезно поприветствовала меня девушка с регистрации. – Под дождь попали?
Мысленно закатила глаза. Из твоего списка вопроса тупее не нашлось?!
– Я в 17 палату, Давид Мирович. Я его мама, – решила я упустить любезности.
Та быстро пробежалась глазами по журналу, что был исписан разными фамилиями.
– Да, проходите. У вас есть еще два часа, до конца часов посещения, – уже мне в след говорила она.
Потому что после ее "Да" я тут же сорвалась к сыну. Хоть бы не спал уже. Хоть бы не спал. Я ужасно соскучилась и безумно хочу обнять своего крошку.
Уже у самой двери я мысленно остудила свой пыл и поубавила гиперскрость. Едва слышно открыла дверь в палату, просовывая голову в щелку. Блин, спит! Вернее спят. Тимур в обнимку с Давидом лежали на кровати, посапывая практически в такт друг другу. Это было одно из самых милых явлений какое мне только доводилось лицизреть в этой жизни. Давид прижимался к Тимуру так сильно, что казалось он и вовсе хочет слиться с ним. Улыбка тут же украсила мое лицо, пока я неотрывно смотрела на их мирно спящие лица.
А желание запечатлить этот момент не только в памяти заставил меня вытащить телефон из кармана пальто. И включив камеру, я несколько раз щелкнула по экрану смартфона, оставляя этот момент в своей галереи. И я с улыбкой стала рассматривать сделанные снимки, поочередно приближая их лица.
