Текст книги "Цена прощения (СИ)"
Автор книги: Анастасия Тей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Тимур грубо схватил Димида за грудки, заставляя его подняться на ноги, и он болезненно застонал от боли.
– Солнышко, иди к мамочке, – пыталась я переключить внимание сына на себя.
И Давид не раздумывая побежал ко мне на встречу, постукивая босыми ножками по паркету. А я не смогла сдержать улыбки. Быстро подняла сына на руки, сразу же направляясь с ним в детскую комнату. Не стоит ему смотреть на то как Тимур выставляет его отца за дверь. Может Давид до сих пор считает Димида своим папой, не смотря даже на этот странный вопрос, как знать.
– Сынок, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила я, укладывая сына обратно в кровать.
Давид довольно нырнул под свое либо одеялко, плюхает головой на подушку.
– Нормально. Мам, а почему Тимур дрался с моим…папой? – и на слове "папа" он почему-то запнулся.
– Солнышко, тебе нужно поспать. А завтра я обязательно тебе расскажу обо всем, ладно? – не знаю от чего голос предательски стал дрожать.
Давид ничего не ответил. Лишь посильнее закутался в одеяло, закрывая глаза.
– Спокойной ночи, мамочка, – зевая пробубнил сын.
Аккуратно поцеловала сына в лоб, поглаживая рукой его спинку.
– Спокойной ночи, мой самый любимый мужчина, – ели слышно прошептала я и, дождавшись пока сын уснет, я тихо вышла из комнаты.
– Майя? – раздался голос Тимура в темноте кухни.
Но я не обернулась, продолжая смотреть в ночную темноту. Давид уснул минут десять назад, а я все это время стояла у окна, пытаясь разложить все свои мысли по полочкам. В голове творился полнейший кавардак и я пытаясь ухватиться за каждую мысль, что появлялась в моей голове.
Обида до сих пор сидела внутри меня, разъедая сознание. Злость на Димида лишь возраста после его ухода и мне даже становилось страшно от подобной реакции моего организма. Казалось, что я никогда не смогу его простить за то, что он допустил подобную ситуацию на глазах моего сына. И почему-то все хорошее, что он делал для меня словно стерли из моей памяти. Наши счастливые моменты. Наш смех на двоих и дурачества. Не осталось ничего. Лишь неконтролируемая злость. Лишь обида поселились в моем сердце на того, кто когда-то дарил любовь. Послевкусие до сих пор чувствовалось на языке слишком ярко. И возможно со временем злость поубавиться, но на данный момент я мечтала больше никогда его не увидеть.
– Он больше не потревожит вас с Давидом, я обещаю, – вновь заговорил Тимур, а в тишине дома послышались его тяжелые шаги.
Пора брать себя в руки.
– Спасибо, Тимур, – повернувшись к нему лицом прошептала я. – Правда спасибо.
– Нет, Майя. Нет, – повторял он. – Я не смог предотвратить это. Не смог уберечь тебя. Не смог уберечь Давида… Я не смог.
– Тимур… Что ты такое говоришь…
Но он не позволил мне продолжить.
– Нет, Майя! Он бил меня и я ничего не делал не потому что не мог, нет. Я просто увидел в нем себя… Увидел эту жгучую, неконтролируемую ненависть, что так и искрилась из его глаз. Я видел…
Не хочу этого слышать. И я в несколько шагов преодолела расстояние между нашими телами, мягко закрывая ему рот ладошкой.
– Не надо, Тимур, – попыталась я остановить его.
Но он мягко убрал мою руку со своих губ, сжимая ее в своей холодной руке. А глаза его стыдливо смотрели в пол, будто он был не в силах сейчас увидеть меня.
– Когда он тебя ударил я просто озверел. Мне хотелось убить его за то, что он посмел причинить тебе хоть малейшую боль. А-а когда…, – его голос уже дрожал, а нижняя губа тряслась словно он не мог успокоиться. – Когда я увидел Давида… Боже, – я вздрогнула от неожиданности, когда его соленые дорожки слез каплями упали на мою руку. – Я увидел себя, Майя… Маленького себя. Много лет назад я так же стоял в дверях своей комнаты и смотрел на то как отец избивает мою мать. Он не плакал и я тоже не плакал тогда. Я просто смотрел. Просто смотрел… Просто смотрел, Майя.
От его слез в моих глазах против воли собрались слезы, что уже скатывались по щекам. И я резко притянула Тимура к себе, впиваясь в его плечи руками. Я обняла его настолько крепко, насколько только могла. Я обняла его настолько нежно…мечтая, чтобы все разбившиеся внутри него кусочки собрались воедино. Я желала ему лучшего, несмотря ни на что… Я желала ему счастья.
– Мне так жаль, Тимур, – сквозь слезы шептала я. – Мне так жаль.
Впервые я видела настолько уязвимого Тимура. Впервые в жизни я видела его слабым. Впервые я чувствовала насколько ему больно. И мне хотелось сохранить этот момент. Показать ему, что порой нужно быть слабым и это совсем не значит, что кто-то захочет воспользоваться этим моментом.
– Я знаю, что ты никогда не простишь меня за все, что я сделал. Знаю. И я не заслуживаю прощения, но я искренне надеюсь, что когда-нибудь ты позволишь мне все исправить, – с трудом говорил он, сжимая мою хрупкую талию практически до хруста, а кофта в районе плеча уже намокла от его слез.
Аккуратно отодвинулась от Тимура, чтобы посмотреть в его глаза и он позволил мне это сделать. Рука против воли потянулась к его щеке и стала поглаживать щетинистую кожу пальцами, а Тимур словно в удовольствие на несколько секунд прикрыл глаза, наслаждаясь этой нежностью и лаской.
– Разве ты еще не понял, Тимур? Я давно простила тебя. Я давно не держу на тебя зла, – и я активно закивала головой, пытаясь сдержать новый поток слез, но не смогла.
Лицо исказилось от боли, а слезы с новой силой брызнули из глаз, размывая лицо Тимура. А я вновь вцепилась в его тело мертвой хваткой, вдыхая в легкие до ужаса родной запах его кожи, словно только он мог меня успокоить.
– Майя, вы с Давидом самое дорогое, что есть в моей жизни. Вы необходимы мне настолько, что я с трудом могу дышать от осознания этого. Вы дороги мне настолько, что я готов отдать собственную жизнь, отдать все, что у меня есть, лишь бы вы были счастливы. Вы просто все, что только может быть у меня, – шептал он, до боли сжимая мою спину. – И мне страшно от этого.
Я не нашла в себе силы, чтобы ответить хоть что-то на его слова. Я даже не нашла этих самых слов. Но мне казалось они были и не нужны. Стоя в темноте кухни, сжимая друг друга в крепких объятьях мне кажется каждый из нас понимал, что он значит для другого. И уверена Тимур знал насколько сильно он важен для меня.
– Прости, разнылся здесь тебе, – спустя пару минут самообладание начало возвращаться в руки Тимура.
Он аккуратно, но решительно отодвинулся от меня, делая шаг назад, и нервно вытер с лица последние следы своей слабости.
– Все в порядке, Тимур, – тут же сказала я, не желая видеть вновь холодного Тимура.
– Да, наверное… Знаешь я пожалуй поеду домой уже слишком поздно. Да и вообще, – все еще растерянно говорил он и, не дожидаясь даже моего ответа, он быстро развернулся, собираясь сбежать.
Не раздумывая. Не колеблясь ни секунды я резко схватила его за руку, заставляя остановиться. И Тимур послушался. Моментально замер, растерянно оборачиваясь ко мне.
– Останься, – практически прошептала я сильнее сжимая его руку.
Секунда. Две. Три.
И громко выдохнув, Тимур сделал шаг ко мне на встречу, резко впиваясь в мои губы в жадном поцелуи, а его теплые руки в момент обвили мою талию, заставляя слиться с его крепким телом.
Майя
– Останься, – практически прошептала я сильнее сжимая его руку.
Секунда. Две. Три.
И громко выдохнув, Тимур сделал шаг ко мне на встречу, резко впиваясь в мои губы в жадном поцелуи, а его теплые руки в момент обвили мою талию, заставляя слиться с его крепким телом.
Голова кружилась от дикого желания, что уже заполнило каждую клеточку моего организма. Низ живота предательски стягивало в тугой узел, посылая горячие импульсы в самое чувствительное место моего естества. Только целуя Тимура я чувствовала этот дикий, необузданный для меня же самой всплеск эмоций. Только он мог завести меня с полуоборота едва касаясь разгоряченной кожи. Только он заставлял меня тянуться за этой лаской. Только он и никто другой.
– Надо остановиться, – прошепел Тимур с трудом отлипая от моих губ. – Пока еще можем…
Резко схватила его за кофту, заставляя вновь найти мои губы своими и Тимур подчинился. Приглушенный стон против воли сорвал с губ и для Тимура это словно стало спусковым крючком.
Тимур
Стон. Один единственный стон. Едва слышный. Едва уловимый, но сколько же в нем было желания. Я бы даже сказал в каком-то смысле боли. Крыша уже на всех порах ехала в неизвестном направлении. Мозги плавились от эмоций. И казалось, что в ближайшее время из штанов повалит дым, если мой вставший колом член не освободят из заперти в ближайшие пару минут.
– Майя, – вновь попытался я все остановить и вразумить эту оголодавшую малышку.
Майя недовольно застонала, хватая меня ладошками за скулы. Подушечкой большого пальца ощутимо надавила на щетинистую щеку, заставляя кожу прогнуться под ее напором.
– Тимур, я не хочу останавливаться, – глядя мне прямо в глаза своим обезумевшим взглядом прошептала она.
Большего мне не требовалось. Резко подхватил свою девочку на руки, мечтая поскорее дойти до комнаты. А страх того, что в конечном итоге трахну я ее в проходе коридора лишь возрастал. Майя послушно обвила мое тело ногами, продолжая оставлять ожоги и укусы на моей шее. Член упирался в горячую киску и даже через домашние штаны я чувствовал исходящий от ее лона жар. Ощутимее сжал мягкие ягодицы, заставляя Майю попкой потеряться о мой стояк и она послушно исполнила просьбу.
– Моя девочка, – прошептал я, скалясь во все 32 зуба.
Не церемонясь больше ни секунды я с ноги открыл дверь в спальню, и сделав несколько больших шагов по направлению к кровати, аккуратно скинул разгоряченное тельце на нежно-голубую простынь.
Майя громко вскрикнула от неожиданности, но уже в следующую секунду распласталась на кровати как довольная кошка. В свете даже не полной Луны, что пробиралась сквозь окна спальни, Майя выглядела до чертиков завораживающе. Ее молочная кожа в сочетании с простынями небесного цвета напрочь вышибала мозги. Ее изгибы заставляли меня истекать слюной на эти самые простыни. И мне хотелось забрать себе каждый сантиметр ее тела.
Одной рукой стянул с себя кофту, скидывая вслед за ней остальные элементы одежды. И Майя последовала моему примеру, правда оставила на себе комплект белого белья, что лишь еще сильнее придавал ей некой невинности. Она казалась ангелом, но я как никто другой знал, какие демоны в ней таились и это лишь сильнее разодоривало меня. Лишь сильнее подталкивало выпустить их всех наружу к чертям собачьим.
– Тимур, пожалуйста, иди сюда, – взвыла она от желания слегка приподнимаясь на кровати.
Разве я могу отказать даме? В нетерпение навалился на нее всем тело, но основной вес все же удерживал на руках. Майя судорожно выдохнула, осторожно исследуя мой обнаженный торс руками. Быстро перехватил ее руку и сам медленно провел маленькой ладонью от лица до самого паха, оставляя ее руку именно там.
– Это все твое, Майя, – на выдохе прохрипел я.
И Майя ощутимо сжала мой член в руке из-за чего я громко застонал, с силой прикусывая нижнюю губу.
– Раз это мое… Я хочу почувствовать его в себе, – захлебываясь от эмоций шептала она. – П-пожалуйста…
Бляяять. Горячий язык уже проникал в ее рот, выбивая из груди стоны удовольствия. Пальцы нервно пытались расстегнуть застежку бюсгалтера и как только с ней было покончено, руки сразу же потянулись к налитыми кровью вершинкам с вставшими сосками. Вобрал по одному в рот, а затем подумал на каждую из чувствительных горошин из-за чего Майя в удовольствие прогнулась в спине.
– Сейчас, Милая, потерпи, – в ее губы шептал я, стягивая с нее насквозь мокрые трусики. – Я люблю, когда ты течешь для меня.
Умирая от желания потянул ее ноги ближе к себе, заставляя развести их еще сильнее и Майя послушно раздвинула ножки, открывая доступ к своим лепесткам. Слегка надавил головкой члена на клитор, размазывая горячую влагу по лепесткам и Майя вновь томно застонала. А я постепенно начал заполнять ее горячее лоно. Миллиметр за миллиметром я проникал в нее все глубже, чувствую как стенки внутри растягиваются под мой размер. Я чувствовал какая горячая она была. Чувствовал как мой собственный член становился мокрым от ее смазки.
– Ахренеть, как я ж ты, блять, узкая, – решил я сказать о том, что чувствовал мой дружок.
Майя вновь застонала от моих слов и я быстро закрыл ее сладкий рот ладошкой, чтобы она не разбудила Давида. А про себя подумал о том, что это мне пора уже было закрывать рот, потому что я уже сам умалишенно стонал на всю комнату. Сделал несколько уверенных толчков, а член уже готов был обкончаться от эмоций, что разрывали меня изнутри.
– Я скучала, – пытаясь отдышаться прошептала Майя, оставляя следы от ногтей на моей спине.
А я больше не мог и не хотел сдерживаться. Толчок. Два. Три. И я уже вовсю трахал свою девочку. Хлюпающие звуки повысили градус возбуждения на пару градусов. Наши стоны смешались в темноте комнаты и я уже не знал, кто застонал в эту секунду. Каждая мышца с новым толчком напрягалась все сильнее, подталкивая меня ближе и ближе к краю пропасти, в которую я мечтал сорваться. С разбега. Прямо туда.
– Я-я близко, – и я с трудом смог разобрать ее слова.
Вновь нашел ее губы своими и накрыл их в страстном поцелуе. Рука машинально потянулась к шее, стягивая мягкую кожу в тугое кольцо, и Майя протяжно захрипела, закатывая в удовольствие глаза. Я уже был далеко от этой комнаты. Далеко от Майи. Потому что уже счастливый бежал к обрыву.
– Тимур, – ее голос вернул меня в реальность. – Кончи в меня…
Грудную клетку сдавило от этой просьбы. Дышать стало практически невозможно. И хотелось незамедлительно согласиться на ее предложение, но я тут же отдернул свой свихнувшийся член.
– Майя…
– Тимур, пожалуйста, я хочу, – продолжала она соблазнять меня.
– Хорошо, – подчинился я, сам мечтая об этом.
Больше мы не говорили. Хватило всего нескольких толчков, после чего Майя первая шагнула в эту пропасть. Ее ножки с силой сжались вокруг моей талии. Глаза закатились от удовольствия настолько сильно, что зрачки напрочь пропали из поле зрения. И я чувствовал как ее горячее лоно пульсируя, сжимало мой член. Из-за чего я сам больше не смог сдерживаться, изливаясь семенем прямо в нее.
Потный и обессиленный я тут же завалился на соседнюю половину кровати, довольно улыбаясь. Казалось, что именно так чувствуют себя люди на седьмом небе от счастья. Именно так чувствуют себя люди после секса с любимым человеком.
– Майя, я люблю тебя, – прошептал я в глубину комнаты, но в ответ последовала тишина. – Майя?
Резко приподнялся на кровати, заглядывая в ее глаза. Спит. Спит моя девочка. Сам с трудом найдя в себе силы, аккуратно вытащил из-под Майи мягкое одеяло, и накрыв наши удовлетворенные тела, я тоже провалился в сон.
Проснулся я от четкого осознания, что на меня кто-то смотрит. Недовольно поморщился, слегка приоткрывая глаза.
А сон как рукой сняло, когда я увидел в дверном проеме Давида, что внимательно смотрел на нас спящих. Бросил быстрый взгляд на соседнюю половину кровати. Майя. Все еще спит. Вот же, блять! Мозг начал активно работать, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы все объяснить сыну. Но кроме жалкого "Эээ" из меня ничего не выходило.
– Мама тоже боялась спать одна? – с любопытством спросил сын уже прожигая спящую фигуру Майи.
– Эээ, да. Да, сы… Давид. Мама боялась монстров и попросила меня поохронять ее, – решил я развить догадку сына.
Давид быстро поднес ладошку к губам и тихо засмеялся, прикрывая рот. А этот забавный жест вызвал во мне улыбку.
– Вот она трусишка, – шепотом говорил сын. – А ты теперь всегда будешь нас с мамой от монстров защищать?
И только я подобрал слова, чтобы ответить на его вопрос, как Майя резко подскочила с кровати, бросая испуганный взгляд на каждого из нас. Если честно даже я испугался.
– С-сынок, – пропищала она, практически до глаз натягивая на себя одеяло. – Что ты здесь делаешь?
– Я пришел тебя будить, там Лариса Витальевна приготовила завтрак. Мои любимые оладушки, а тут Тимур тебя охраняет, – спокойной говорил Давид.
Майя бросила на меня не понимающий заглядывает, а я уже с трудом мог сдерживать смех, именно поэтому с силой закусил внутреннюю сторону щеки лишь бы не сорваться на гогот.
– Охраняет? Да, охраняет, – не понимая даже сути диалога уверенно закивала она.
– Давид, ты пока беги на кухню, а мы сейчас подойдем, ладно? – решил я все таки перевести тему.
Сын несколько раз уверенно кивнул и медленно начал закрывать дверь, продолжая поочередно смотреть на каждого из нас. А затем поднес указательный и средний палец сначала к своим глазам, а затем указал на нас. Жест а-ля, я слежу за вами.
– Только вы давайте скорее иначе я съем все оладушки, – пригрозил Давид, захлопывая наконец-таки дверь в комнату.
И мы одновременно выдохнули, ослабляя хватку одеяла.
– Как он здесь оказался? – недовольно шипела Майя, вскакивая с кровати.
– Пришел, – тут же ответил я.
Майя быстро натянула халат на голое тело, закрывая все самое интересное от моих любопытных глаз. Но один хрен член уже встал колом, вспоминая события вчерашнего дня.
– Майя, могу я спросить?
Майя резко замерла, утыкаться в мое лицо внимательным взглядом. С утра она выглядела ничуть не хуже, чем когда тратила несколько часов на то, чтобы привести себя в порядок и одеться с иголочки. Сейчас она выглядела настолько домашней, что сердце против воли замирало от этой картины. Слегка растрепанные волосы. Сонные глаза. И припухшие от вчерашних поцелуев губы заставляли смотреть на нее не отводя глаз.
– Спрашивай, – уверенно сказала она, а я уже забыл обо всем на свете.
– А, да, – и все таки мозг напомнил. – Вчера ты попросила… Ну…
– Да, – перебила Майя мои мычания. – Попросила.
– Ты хочешь…детей? – блять, почему это так тупо звучит.
Майя быстро опустила глаза в пол, а вся ее жизнерадостность вмиг испарилась. И казалось, что вот, над ее головой, появились черные тучки, что закрыли яркое солнце. А мне стало не по себе от этой резкой смены настроения.
Майя продолжала молчать, нервно сжимая пальцы, и все бы ничего, но по ее щекам катились слезы. Как в попу ужаленный подскочил с кровати, абсолютно не заботясь о своем внешнем виде, и тут же схватил ее в крепкую охапку.
– Майя, прости, прости… Я не хотел тебя обидеть этим вопрос, правда. Прошу не плачь, – дрожащим голосом говорил я, стирая дорожки соленых слез с ее лица.
Майя попыталась уклониться, но я не пустил. Не мог позволить себе отпустить ее. Тем более сейчас, когда она плакала.
– Тимур, не надо, – уже рыдая в захлеб она все еще пыталась меня оттолкнуть.
А я уже, блять, нихрена не понимал! Что не так? Что я опять сделал? Как успел обидеть? Мозг уже активно продумывал пути решения, пока я не знал как к ней подступить.
– Майя, пожалуйста, объясни мне, что происходит? Я уже с ума схожу, – и я не врал.
Она плакала настолько сильно, что становилось страшно. Не знаю даже видел ли я когда-нибудь такую сломленную Майю. Мне кажется, что даже в моменты наших худших ссор я не видел в ней столько боли, сколько видел сейчас. И это ахринительно так пугало!
– Тимур, просто оставь меня…
– Нет, я не уйду пока ты мне все не объяснишь. Даже не думай, Майя, я не уйду, – тут же обозначил я, что вариант у нее только один.
Майя накрыла лицо ладонями, видимо мечтая скрыться от меня и моих любопытных глаз, но я продолжил стоять на своем.
– Тимур, вчера…это все не важно, – и она вновь закивала головой громко всхлипывая.
– О чем ты? – все еще не понимал я.
– Роды с Д-давидом были очень тяжелые, – и она наконец посмотрела на меня, глубоко выдыхая. – Тимур, я больше не могу иметь детей, – с болью в голосе пропищала она, а мои руки против воли потянулись к полу, словно к ним привязали кирпичи.
Майя
Счастье всегда ждет нас где-то на грани с отчаянием.
Слезы уже градом скатывались по щекам от отчаяния, что заполнило мой организм. От боли, что безжалостно раздирала душу. Я была на грани истерики.
– Эй, тшшш… Милая, ты чего? – успокаивал меня испуганный Тимур, нежно стирая с моего лица все новые и новые дорожки слез. – Это все не важно, Майя, у нас ведь есть Давид. Чудесный сын. Здоровый. Думай об этом.
Я никогда и не задумывалась о том, чтобы завести еще одного ребенка. Мне всегда и во всем хватало Давида, но почему-то именно сейчас мне было ужасно больно от осознания того, что я не смогу больше иметь детей. Сама не понимала, что на меня нашло.
– Д-да, просто…я, – мямлила я, сама не понимая, что именно хочу сказать.
– Просто тебе больно, я понимаю, – закончил за меня Тимур, в очередной раз крепко прижимая меня к себе.
Тепло его тела согревало. А большая и крепкая грудь в эту секунду словно была моим щитом. Я чувствовала себя безопасно в его объятьях. И казалось, что как только его руки отпустят меня боль нахлынет с новой силой. А пока… Пока что я в безопасности.
– Спасибо, – прошептала я, поднимая заплаканные глаза на Тимура.
Он в очередной раз нежно провел горячей ладошкой по моей щеке, стирая большим пальцем уже не существующие слезы, а я с замиранием сердца следила за этим моментом.
– Я сделаю все возможное, Майя, чтобы впредь ты плакала только от счастья, – с серьезным выражением лица говорил он.
И я поверила. В этот момент, когда каждая клеточка меня открылась. Когда каждый сантиметр моей души был оголен мне хотелось верить. И слегка оттолкнувшись пятками от пола, я осторожно прильнула к его губам. Пальцы на моем затылке сжались, пока Тимур со всем рвением и жадностью отвечал на поцелуй. Мягкость его губ будоражила. Тепло его тела сейчас оставляло на мне ожоги. И в этот момент я чувствовала, что Тимур стал для меня ближе, чем когда-либо.
Две недели спустя.
– Нет, вы меня не услышали. Торт нужен к пяти часам и ни минутой позже! – командным голосом пыталась я достучаться до девушки на том конце провода.
Сегодня был один из самых важных дней в моей. День, когда все внимание предназначено тебе одной и никому другому. Мой День Рождения.
Я никогда не любила этот день и из года в год обходилась кусочком торта вечером за столом с Димидом. Но почему-то именно этот День Рождения я решила отметить как надо.
– Я вас поняла, Майя Бориславовна, сделаем все возможное, чтобы курьер успел к пяти часам, – не утишительно говорила девушка с приятным голосом.
– Прекрасно, уж постарайтесь, – напоследок бросила я, вешая трубку.
В очередной раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале, громко выдыхая. Там, на против, на меня смотрела казалось бы незнакомка. Я практически не узнавала себя. Легкий румянец. Счастливая улыбка на губах. И не было даже обходимости улыбаться, мои глаза светились ничуть не хуже фонариков. Я впервые чувствовала себя настолько живой. Настолько полноценной.
С Тимуром мы продолжали общаться каждый день. Вечерами он заезжал к нам домой после рабочего дня и мы все вместе садились ужинать, рассказывая как прошел день у каждого из нас. На ночь он никогда не оставался. Даже не просился. Поэтому после ужина каждый раз уезжал домой. Я в свою очередь ни разу не предлагала ему остаться. Мне не хотелось торопить события. Не хотелось ненароком разрушить то, что мы с таким трудом смогли выстроить. Все еще было слишком хрупким. Чересчур слабым.
События той самой ночи все еще были очень свежими, но подобного между нами не повторялось. У нас были теплые отношения. Я бы даже сказала трепетные и мне не хотелось чем бы то не было их обременять. Когда столько лет между нами все было сложно и только сейчас наконец стало так легко хотелось просто наслаждаться этим ни о чем не думая. Ничего не желая усложнять.
Неожиданный звонок в дверь вывел меня из своих мыслей и, бросив финальный взгляд на свое отражение, я пошла встречать гостей.
– С Днем Рождения! – радостно закричала Ритка, скрываясь за огромной кучей разноцветных шаров.
Но через пару секунд средь шаров, показалась ее блондинистая голова с шикарной укладкой. А я громка рассмеялась от оригинальности подруги. Та вручила мне эту кучу связанных между собой шаров, и я не раздумывая приняла призент.
– Ааа, тетя Рита приехала! – радостно завизжал сын и мы одновременно обернулись назад.
Давид со всех ног несся в нашу сторону со счастливой улыбкой на губах и довольно хлопал в ладоши.
– Как же ты вырос, Карапуз, – удивляясь говорила Ритка, шутливо щипая его за живот.
Давид громко рассмеялся, брыкалась от ее рук.
– Щекотно, – кричал он, мечтая спастись от этой пытки.
– А ну заходите в дом, – уже по пути на кухню прокричала я этой парочке непосед.
– Слушаемся, мам, – тут же вскрикнул Давид.
Во время готовки меня не покидало чувство легкого волнения и предвкушения сегодняшнего торжества. Пальцы рук то и дело покалывало от переживаний. Внешне я спокойно доставала сервиз из кухонной полочки, но внутренне все клеточки моего организма бурлили и не находили себе места, заставляя меня трястись.
– Майя, как у вас дела с Тимуром? – осторожно спросила подруга. – Мы толком так и не поговорили за это время. А ты между прочим обещала рассказать!
Устало выдохнула на ее вопрос, обдумывая что же ответить. Я сама не знала что между нами. Сама не знала как у нас дела. Я видела и вижу каждый день отношение Тимура ко мне. Его трепет. Его заботу. Его тепло. Но как сдвинуться с этой мертвой точки я не знаю.
Не знаю как снова поверить тому, кто столько раз уже делал больно. Не знаю как начать все сначала, когда сделано уже столько ошибок, черт возьми. Не знаю как исправить то, что мы натворили. И возможно ли быть счастливой с тем, кто в свое время уничтожил меня? Может ли человек действительно измениться из-за страха и ужаса потерять того, кого он любит? Я не верила, но вместе с этим мне до чертиков хотелось верить.
Я хочу отпустить его, но вместе с этим только с ним я чувствую себя настолько живой. Я мечтаю не любить его, но вместе с тем, жажду любить его вечно. Да, именно он сделал меня когда-то до ужаса несчастной. Но только он может сделать меня до невозможности счастливой. Я хотела быть с ним ровно настолько же, насколько хотела навсегда забыть.
– Майя? – окликнула меня подруга, встряхивая мои хрупкие плечи.
– Да, да, я здесь, – растерянно говорила я. – Не знаю, Рит, все слишком сложно, – так описала я подруге свой двухминутный монолог в голове.
Подруга недовольно закатила глаза на мои слова, вслед за мной хватая оставшиеся тарелки.
– Майя, ну что сложного? Это люди вечно любят все усложнять, а на деле жизнь куууда проще уж поверь. Просто реши для себя хочешь ли ты быть с ним? Не ради Давида, а ради себя, – впервые я видела такую серьезность в глазах подруги.
Вот только это наставничество ни капельки не помогло. Я уже на протяжении недели задаюсь этим вопросом. И ответ один "Да. Нет".
– Я не знаю, Рит. Просто не знаю. После всего того, что между нами было… Я простила его, но как поверить снова? – с искренним беспокойством спрашивала я совета.
– Снова? А разве когда-то ты ему верила?
И я резко замерла с сервизом в руках, так и не дойдя до заднего двора. Мысль одна за другой без остановки врезались в голову и только сейчас я осознала – я никогда и не верила Тимуру. Никогда и не думала о том, чтобы довериться ему.
Ритка быстро перехватила тарелки из моих рук и направилась в сторону беседки, но уже спустя несколько решительных шагов остановилась.
– Знаешь, подруга, я тебе так скажу, если вы любите друг друга – рискуйте. Ведь люди так часто теряют того, кого любят. Вы хоть не потеряйте.
И она продолжила идти дальше, пока я растерянно смотрела ей в след. Если я и подумаю над ее словами, то это точно произойдет ни сегодня. Ни тогда, когда я решила перестроить все в своей жизни. Пускай именно день моего рождения станет стартом для новой меня. Для той Майи, что обязательно впредь будет самой счастливой. С кем-то или без я буду счастлива!
– Ахахаха, ну ты слишком толстый для моей машины, – возражая кричал на всю улицу сын.
Быстро подлетела к окну, осторожно выглядывая.
– Я толстый? Я? Ты посмотри на мои мышцы, – и Тимур принялся напрягать руки, выкручиваясь то так, то эдак, на что Давид вновь громко рассмеялся.
Этот дуэт всегда меня цеплял. Папа и сын. Они так сильно похожи, что можно с ума сойти. Чем взрослее становиться Давид, тем больше он перенимает привычки своего отца. Только Тимур, когда недоволен как-то по-особенному хмурит брови и я стала замечать эту же мимику на лице сына, когда я к примеру дам ему меньше конфет, чем он хотел бы. И я ненароком начала представлять нашу семью. Если бы мы стали действительно настоящей семьей. Тимур после работы приезжает домой. Давид радостный бросает свои куличики и со всех ног несется встречать отца. А я со всей любовью и трепетом готовлю ужин, пока мальчики дурачаться на заднем дворе. Вечером мы всей семьей сидим в беседке и жарим барбекю. Смеемся. Дурачимся. И любим…искренне любим друг друга.
– Эй, именинница, ты на улицу идешь? – и я вздрогнула от неожиданно раздавшихся слов подруги возле самого уха.
– Черт, напугала, – пытаясь утихомирить свое сердце шипела я.
– Они милые, – пропустив мою реплику мимо ушей сказала подруга.
И мы уже в две пары глаз с умилением уставились на парочку Давида с Тимуром. Тимур катал сына на игрушечном белом "Mercedes" (Мерседесе) и судя по озорному смеху водитель машинки был очень счастлив от этого занятия.
– Да, – и это было невозможно отрицать. – Ладно, идем, пока нас не споймали за подглядыванием, – спустя пару минут сказала я и, выдохнув, вышла на задний двор.
– Эй, привет, именинница! – со счастливой улыбкой на губах закричал Тимур.
– Привет, Тимур, – не смогла я сдержать ответной улыбки. – Прошу всех за стол.
– Да, мэм. Так, Мистер деловая задница, идем за стол, – обратился он к сыну и тут же подхватил его на руки.
Давид резко схватил Тимура за щеки, ощутимо надавив на них. И на фоне его щек маленькие ручки сына смотрелись безумно умилительно. Так же виднелся сильный контраст с молочной кожей сына, на смуглом лице Тимура.
– Скажи пельмешка, – сдерживая смех приказал сын Тимуру.
– Пельмешка, – с смешным акцентом сказал Тимур и, Давид не выдержав, разразился громким смехом.
А мы с Риткой дружно подхватили эту заразу, скручивать пополам от смеха.
Семейная обстановка царила в окружении нас на продолжение всего вечера и всех присутствующих я считала своей семьей. И как бы сильно мне не хотелось этого признавать меня окружали самые близкие люди. И в этот момент я поймала себя на мысли, что ни в чем не нуждаюсь, кроме как в этих трех человечках, что сидели напротив меня.
Чувство счастья пугало меня. Казалось, что вот, в следующую секунду, произойдет что-то страшное. Казалось, что не может быть так хорошо.
