Текст книги "На расстоянии (СИ)"

Автор книги: Анастасия Стрижак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

– Мне было очень хорошо… – тяжело дыша, тихо произнес он на ухо Элеоноре. Девушка всё ещё держащаяся за его плечи – резко их сжала, а затем убрала руки. Клим поддел пальцем её подбородок заставив посмотреть на себя. Он был уверен, что его встретит мягкий и немного одурманенный взгляд, но видимо, её наваждение прошло быстрее чем он предполагал, и он снова встретился с тотальным холодом в таком теплом оттенке глаз.

– Что с тобой? – спросил он вглядываясь в её глаза. Элеонора убрала его руку со своего лица, а затем уперлась ладонями в грудь парня, давай понять, что ему следует отойти.

Ей было тошно видеть его со спущенными штанами, с расстегнутой рубашкой, из-за которой виднелся подкаченный пресс, его взъерошенные черные как смоль волосы, в которые ей так нравилось зарываться пальцами, себя с поднятым практически до груди платьем – сидящей так раскованно на столе. Она не узнавала себя. То, что происходило сейчас, не могло быть с ней. Ибо она никогда не позволяла себе такого. Тем более с таким человеком, как Клим. Они знакомы чуть больше недели, с первой встречи их общение не задалось, и она практически ненавидела его. И самое главное: он сотрудник. Это была вопиющая ошибка, которую она вряд ли сможет простить себе, и забыть… пелена поглощающей страсти рассеялась так же быстро, как и появилась – обволакивая её густым туманом притупив все принципы, когда он поцеловал её. И теперь, видеть как он с неприкрытым переживанием наблюдает за ней, ей было чертовски невыносимо. Хотелось тут же прогнать его, сказать, чтобы больше никогда не попадался ей на глаза и сбежать домой. Ибо она не представляла, как она может здесь остаться после того, что случилось.

– Сейчас ты скажешь, чтобы я забыл об этом и этого больше не повторится. – проговорил он с ухмылкой, словно прочтя её мысли.

– Совершенно верно. – прохладно ответила она встав на ноги и, принявшись поправлять платье. Клим натянул штаны, а затем застегнув ширинку с прищуром посмотрел на неё:

– Почему? Если это было чертовски круто. Это могло бы происходить намного чаще…

– Замолчи, – перебила она его выставив руку вперед, – этого больше никогда не будет. Не знаю, чем я только думала… это огромная ошибка, которая подпортит наши жизни. – она это тараторила скорей сама себе, чем ему. Клим схватил её за ладонь и рывком притянул к себе:

– Успокойся. Всё нормально. Ничего страшного не произошло, наоборот… – он приподнял уголки рта гипнотизируя своими темными глазами. Элеонора застыв в его крепких объятиях не моргая, смотрела на него и не могла поверить в то, что сейчас перед ней стоит именно тот человек, которому унизить и оскорбить кого-то проще простого. Сейчас он смотрел на неё с толикой переживания и одновременно с заботой. Это привело её в замешательство, и она не знала как вести себя, и что делать дальше. Своим поведением, своим взглядом: он просто на просто нехило пошатнул все её устои и ориентиры. Кто перед ней? Милый парень с добрым сердцем, который по каким-то причинам, всё это маскирует за высокомерием и злобой? Или изощренный манипулятор достигающий своей цели любыми способами, готовый сыграть любую роль? Одни вопросы. Но нужны ли ей ответы?

– Клим, тебе лучше отпустить меня и уйти. Мне всё это не нужно, как и тебе. Мы поступили очень глупо. Давай обо всём забудем. – в последнем предложение парень уловил в её голосе практически мольбу. Нахмурив брови он оторвался от неё и с непониманием взглянул в её глаза:

– Я не понимаю тебя. Когда два человека нравятся друг другу, и между ними… – он не успел договорить, потому как Элеонора громко выкрикнула перебив его:

– Что? Нравятся?! Боже… – она прикрыла глаза ладонью и устало покачала головой. – Клим, ты мне не нравишься. Я буквально презираю тебя. Между нами огромная пропасть, которая никогда не станет меньше. Это всё нам не нужно. Давай жить каждый своей жизнью и не вспоминать об этом. – не думая, из её рта вылетали слова, о которых она возможно, позже пожалеет, но в данный момент ей хотелось четко обозначить свою позицию. И это у неё отлично получилось, ибо парень изменился в лице: теперь он снова напомнил ей хищную птицу желающую вцепиться в неё и разорвать на куски. Черные глаза в злом прищуре следили за каждым её действием, а ухмылка скорей походила на оскал.

– Тогда, какого черта ты раздвинула передо мной ноги, если ты презираешь меня? А? – он одним шагом преодолел расстояние между ними и испытывающие уставился на неё. – Давай, ответь.

Элеонора тяжело задышала от зарождающейся в ней злости. Как он смеет так говорить с ней? Каким же этот человек может быть грубым, и беспородным! Минуту назад он буквально растапливал её сердце своим взглядом, и она боялась не устоять перед ним, теперь же она кипела от ярости из-за его слов. Хотя, от него не следовало ожидать иного. Она ощутила себя последней дурой из-за того, что на долю секунды изменила своё мнение об этом человеке, подумав, что он способен быть тактичным, и сопереживающим. О, как же она ошиблась!

– Уходи. – процедила она сквозь зубы. Парень кивнул и одарил её надменным взглядом, от которого ей захотелось спрятаться, заслониться чем-то.

– Без проблем. – бросил он и направился к двери. Элеонора вздрогнула, когда за ним с грохотом захлопнулась дверь, но через несколько минут пришло заветное расслабление, когда его тяжелая энергетика рассеялась. Девушка обошла стол и уселась в кресло. В уголках глаз стала скапливаться влага и, тяжело вздохнув она уронила голову в ладони, всё ещё ощущая на себе его запах. Впервые в жизни ей хотелось перемотать время назад: на десять дней, и не дать себе возможности быть знакомой с этим человеком.

***

Климент нервно натирал бокалы не обращая внимания: на тяжелые басы, отдававшиеся во всём теле, на боль в руке, которую он полноценно задействовал. Он смотрел в зал но никого не замечал. Ему было плевать, что за стойкой стояла какая-то девушка и уже достаточно долго пыталась докричаться до него, он даже не удостоил её взглядом. Протирая бокалы по сотому кругу – практически до дыр, он отдавал себе отчет в том, что он впервые испытывает странную боль во всём теле, непривычную горечь где-то в груди и это тошное ощущение не проходит! Он понимал, что послужило этому причиной, точнее кто, но он не мог понять когда, это черт возьми, прекратится. Да, она ему причинила боль, но прошло несколько часов и ему должно было полегчать и, даже, он мог забыть об этом – как бывало у него порой. Но сейчас это ощущение не то что не проходило – оно усиливалось, и он еле себя сдерживал чтобы не ворваться в её кабинет, и как следует встряхнуть, чтобы избавить её от противной гордости и высокомерия. Негодование от того, что его тянуло к ней, что ему чертовски хотелось, чтобы то что между ними произошло несколько часов назад – повторилось не раз, его раздражало. Собственные идиотские желания, мысли: заставляли кипеть кровь в венах, превращая её в опасную, обжигающую жидкость – причиняя ещё больше боли.

– Клим, ты вообще слышишь меня? – его хлопнул по плечу возмущенный Денис. Парень повернулся и рассеянно на него взглянул, не понимая причины такого тона.

– Что? – переспросил он. Денис вздохнул скрещивая руки на груди.

– Девушка уже несколько минут пытается сделать заказ, а ты игнорируешь её. Мне еле удалось уладить конфликт.

– Я не заметил. – он пожал плечами и поставил бокал на стойку, который сверкал ярче драгоценного камня.

– Не знаю, что с тобой. Но будь добр: оставь свои проблемы за дверьми клуба и работай. – проговорил Денис. Клим про себя фыркнул. Легко тому сказать, его то проблема сидит в стенах этого клуба.

– Я понял. – кивнул Клим, понимая, что пора прекратить выедать себе мозг и переключиться.

– Отлично, девушка заказала мохито. Сделаешь?

– Постараюсь. – ответил Клим взглянув на свою перебинтованную ладонь, которая причиняла не меньше боли.

Клим благополучно приготовил напиток и вручил его девушке, та недовольно посмотрев на него, схватила бокал и прошла к своему столику. Парень вздохнул и принялся наводить порядок, когда услышал мужской голос:

– Молодой человек, можно стакан воды? – спрашивал мужчина усевшийся за барную стойку. Клим вопросительно взглянул на посетителя, который выбивался из общей массы людей. В темном костюме с туго завязанным галстуком, который вот-вот передавит ему шею, с идеально уложенной прической и перекинутым через руку черным пальто.

– И всё? – уточнил Клим, гадая как он очутился в их клубе, где в основном одна молодежь предпочитающее более свободный стиль.

– Да, я просто жду подругу. – с улыбкой проговорил мужчина, и Клим заметил, как того буквально трусило от предвкушения встречи. Бармен кивнул и исполнил заказ.

– Спасибо. – поблагодарил тот. Когда вода была выпита до последней капли, мужчина повернулся лицом в зал и, непринужденно принялся наблюдать за окружающими. Клим готовив кофе для очередного заказа, мельком поглядывал за странным посетителем, с любопытством желая увидеть его спутницу, которую так ожидалмужчина. Поставив на поднос две чашки с кофе, он увидел вдалеке силуэт Элеоноры. Та протискиваясь через танцующих людей шла в его сторону. Сердце парня предательски забилось быстрее, и в голове сразу же возникла мысль, что ему стоит перед ней извиниться. Да, именно так ему и следует поступить, и возможно, тогда они наконец наладят конект. Вся его ненависть к этой девушке тут же испарилась, стоило ему увидеть её. И он скорей стал ненавидеть себя и свою прямолинейность с дерзостью, которые просыпались в нём, стоило кому-то задеть его. Порой его резкость выходила ему боком.

Когда Элеонора оказалась в двух шагах от барной стойки, на её лице пробежало удивление. Он проследил за её взглядом и обнаружил, что та смотрела на того мужчину, который уже пол часа преданно кого-то ждал. Тот встав со стула поправил пиджак, и широко улыбнулся. Клим удивленно приподнял брови, не веря своим глазам. Неужели она и есть его спутница?…

Элеонора подошла к мужчине и мило улыбнулась, даже не взглянув на Клима.

– Привет, я думала ты будешь ждать у клуба. – крикнула она ему на ухо.

– Захотелось посмотреть где ты работаешь. У вас здесь весело. – мужчина снова улыбнулся, а Клима затошнило от его не проходящей улыбки. Элеонора кивнула и опустив голову заправила прядь за ухо: жест говорящий о том, что она то ли испытывала неловкость, то ли не особо рада была видеть его. Конечно! Несколько часов назад она довольно приятно проводила время с Климом, а теперь собирается на свидание с другим! Клим не ожидал такого… того, что она способна так быстро переключиться с одного на другого. Ему стало противно. Тошное ощущение усилилось в несколько раз так, что ему даже не хотелось смотреть на неё. Но всё же, промолчать он не смог:

– Приятно познакомиться, Андрей! – крикнул Клим смотря на парочку. Мужчина посмотрев на бармена выгнул бровь:

– Простите?

– Вы же Андрей? – спросил Клим улыбнувшись.

– Может, пойдем уже? – встряла Элеонора бросив злой взгляд на Клима.

– Вы, наверное, меня с кем-то спутали. Меня зовут Дмитрий. – добродушно проговорил тот, что вызвало усмешку на лице Клима. Он резко перевел взгляд на Элеонору, которая явно нервничала, и криво улыбнувшись от переполняющей его злости – холодно произнес:

– Не знал, что у тебя столько друзей, Элеонора. – её имя он произнес особенно ядовито, и ей захотелось сквозь землю провалиться. Она представляла, что он теперь подумает о ней, и ей стало как никогда стыдно. Нет, нет, не Дмитрий, а Клим, который смотрел на неё с разочарованностью. Вокруг танцевали множество людей, громко играющая музыка врезалась в уши, удивленный друг не сводящий с неё взора: но всё это было неважным, ибо её слишком сильно огорчало то, как он сейчас на неё смотрел. Что-то оборвалось у неё внутри, что-то, что причинило ей мимолетную, но острую боль.

Она с трудом посмотрела на Диму, которого несколько часов назад просила перенести встречу, потому как она не могла с ним идти на свидание после того, что произошло. Но тот запротестовав, уговорил не переносить, и ей ничего не оставалась как согласиться. И пусть сегодня она даст ему понять, что он ей неинтересен, она всё же ощущала себя предателем. Казалось, этот день хотел её окончательно добить…

– Пошли? – спросил Дима наклонившись к ней. Элеонора молча кивнула выходя из ступора. Мужчина бросил задумчивый взгляд на Клима и повел спутницу к выходу. Элеонора была благодарна однокласснику, что тот не стал приставать к ней с расспросами о странном провидении бармена, и молча продолжал идти рядом с ней.

Когда они вышли на улицу, мужчина поинтересовался куда она хочет отправиться. Но Элеонора испытывая некое отчуждение и потерянность, не внятно проговорила:

– Не знаю… честно говоря, никуда не хочется. – девушка покачала головой, а затем опустив голову уставилась на носки своих сапогов. Дима остановился и встал перед ней, на его лице читалось волнение:

– Эль, что-то случилось? Ещё вчера ты была как всегда жизнерадостна. А сегодня… – он замолчал давая возможность ей сказать. Элеонора нервно улыбнулась засовывая руки в карманы пальто и отвела взгляд.

– Дим, я несколько раз тебе намекала, что между нами ничего не может быть… но ты видимо не понял. – Как можно мягче начала она, замечая, как он переменился в лице. Мужчина явно не ожидал услышать такое. – Но сейчас, хочется сказать прямо: не стоит ожидать от меня взаимных чувств. Потому как я их не испытываю. – она с сожалением покачала головой неотрывно вглядываясь в его глаза. Дмитрий протяженно выдохнул, выпуская изо рта облачко пара, ибо ночью температура снизилась до минуса. Зима полноправно вступила в свои права в первый же свой день, и Элеонора сегодня неохотно надевала зимнее пальто, понимая, что пора утепляться. Как же она не любила холодА.

– Элеонор, я понимаю, что ты не чувствуешь ко мне того, что я испытываю к тебе. Но ты можешь дать мне шанс, и со времен, я уверен, ты ответишь мне взаимностью. – не лишаясь надежды ответил он и протянул к ней руку. Элеонора сделала шаг назад.

– Нет, Дим. Я не хочу заставлять себя. Я так не могу. Ты для меня друг, и не больше.

– Эль, я не узнаю тебя. У тебя явно что-то случилось. Ты не была такой раньше… – он подошел ближе к ней, и Эля едва себя сдержала, чтобы не повысить голос, и не сказать всё, что она думает. Его упорство просто выводило её из себя.

– Дима, услышь меня. Между нами ничего не может быть. Мои чувства не появятся ни завтра, ни послезавтра. Ты зря теряешь время. – уже тверже произнесла она.

– Я не понимаю тебя. – он покачал головой, и в его взгляде Элеонора увидело то, что он её совершенно не слышит, и продолжает на что-то надеяться. – Когда-то ты сходила по мне с ума. А сейчас, смотришь как на чужого.

Элеонора протяженно выдохнула и смерила его раздраженным взором.

– Это было давно. Боже, зачем ты вообще вспоминаешь то, что было сто лет назад?! – не понимала она.

– Ты не отошла ещё после развода? – спросил он, и только она открыла было рот, чтобы ответить – он тут же перебил её. – Точно. Я понимаю тебя. Но пройдет время…

– Да замолчи уже! Причем здесь развод?! – выпалила она потеряв остатки терпения. – Да как же ты не поймешь, что мне не нужны отношения?! Мне ничего не нужно! – её крик приобрел нотки истеричности, и она поняла, что находится на грани. – Да что вам от меня нужно?! Я же сказала «нет»! Неужели не понятно?! – она резко развернулась и быстрым шагом направилась обратно – в сторону парковки. Холодный ветер пробирался через пальто и всё тело словно окаменело от беспощадных порывов, которые ещё и смахивали с её щек горячие слезы – леденя кожу. Она так и не обернулась – продолжая практически бежать к своей машине, в остром желании остаться в одиночестве и никого не видеть. Ей было жаль растерянного и подавленного Диму, который кричал ей вслед, но сегодняшний день сотворил с ней странные переменны. Всё накопилось в ней до предела, и её боли и страху нужно было выйти, и к сожалению, старому другу пришлось принять удар на себя.

Следя за дорогой и всё ещё утирая соленую жидкость стекающую по щекам, она наивно желала лишь одного: чтобы этот день забрал с собой все её страдания. Но всё же, она прекрасно понимала, что завтра утром ей не станет легче.

Глава 10

Глубоко затянувшись сигаретой, Климент поднял глаза на трехэтажное здание, – в глаза сразу же ударили ослепительные солнечные лучи, и сощурившись он продолжил дальше смотреть на темно-серый фасад здания, от одного вида которого его сразу же начинало душить чувство грусти. Выпустив густое облако дыма вперемешку с паром, он выбросил окурок в мусорный бак и, ему бы стоило начать идти, но ноги словно приросли к земле, за ночь которую усыпали мелкие крупинки снега. Он перевел взгляд на крайнее окно второго этажа, – всё ещё не двигаясь с места, и в голову пришла мысль, что может, стоит развернуться и уехать? Однако если он сейчас сядет в машину и покинет это чрезвычайно мрачное место, ему не станет легче. Наоборот, это проявление трусости ляжет на него громадной бетонной плитой и с каждой минутой будет увеличивать своё давление на его тело, и он не выдержит и вернется сюда. Так происходило с ним не раз…

Опустив глаза на носки своих ботинок он почувствовал облегчение от того, что в глаза перестал врезаться солнечный свет. Протяженно выдохнув он прочистил горло, и нерешительно шагнул на встречу к своим страхам, и кошмарам, которые слишком часто не давали спать по ночам.

Внутренняя отделка стен выглядела немного жизнерадостней чем внешняя, но это ни капли не облегчало усилившееся паршивое состояние его души – стоило ему переступить порог. Пустой, длинный коридор с нежно-розовыми стенами и, несколькими лавочками стоящие вдоль них – встретил его звенящей тишиной и специфическим запахом, который ему не доводилось чувствовать где-то ещё. Запах обреченности, страха…

Медленным шагом он подошел к нужной двери и его ноги снова приросли к полу. Только теперь побелевший асфальт сменила бежевая плитка. Засунув руки в карманы пальто он вспомнил, как медсестра провожающая его до второго этажа настоятельно рекомендовала снять пальто и оставить в гардеробе. Но Клим смог уговорить её, и остаться в нём. Ему казалось, что так он чувствует себя более защищенным, словно это обычное, черное пальто даёт возможность не забывать о том, что он посетитель, а не пациент. Что его мир не заключен в этих стенах, которые за многие годы он изучил досконально: каждый скол, каждую мелкую трещинку на постельном оттенке плитки. Верхняя одежда, как гарантия того, что он может покинуть это место, когда захочет…

Нерешительность, которая одолевала его сейчас, находила на него всякий раз, когда он смотрел на белую, пластиковую дверь с номером одиннадцать. То, что происходило с ним на улице, – было лишь слабым подобием страха и неконтролируемой тревоги, которые одолевали его в данную минуту.

Понимая, что он слишком долго не двигается с места, он поднял глаза к потолку – встретившись с камерой, обращенной прямо на него. И то, что человек сидящий за монитором, который сейчас, возможно, наблюдает за ним решит, что он ведет себя странно – сподвигло его схватиться за холодную дверную ручку. Практически без шумно нырнув в палату, он так же тихо прикрыл за собой дверь.

Не смотря на то, что окна были на половину прикрыты шторами, он сразу нашел её – слегка сгорбившись, сидящую на краю кровати к нему спиной.

– Пришел мой Слава… – тишину разбавил тихий, с толикой радости голос. Клим тяжело сглотнул, а в карманах – ладони непроизвольно сжались в кулаки.

– Это Клим… мам, – хрипло отозвался он не решаясь подойти к ней.

– Сынок, – с тяжелым вздохом, чуть громче произнесла она не оборачиваясь. – Я думала, что это папа пришел… у вас такая схожая энергетика. Ты давно не навещал меня… – она опустила голову и последние слова парень едва расслышал.

– Прости, времени не было… я сейчас работаю.

– Правда? – оживилась женщина. – Где?

– В ночном клубе… барменом. – он сказал правду, понимая, что это расстроит её и возможно, даже разочарует. Ему стало слишком отвратительно нагло врать ей в глаза. Каждый раз, скармливая ей очередную порцию лжи он ощущал себя куском дерьма, который только и может, что придумывать истории о своей жизни, где всё просто великолепно: и в учебе преуспел, и в друзьях не знает нужды, а с отцом отношения наконец наладились, и они стали по-настоящему близки. Нет, Клима вполне устраивала его жизнь: отчисление из университета – для него не беда; каждодневные стычки с отцом и взаимная неприязнь, которая увеличивалась после каждой ссоры – его особо не волновала. Ему нравился его образ жизни, который давал возможность ощущать себя свободным, беззаботным, живым… Он жадно поглощал каждое мгновение, старался сохранить в памяти каждую минуту, которая приносила ему радость. Но то, что радовало его – приносило боль маме. Несмотря на всё, что с ними произошло, и о чем она вероятно забыла, а он никогда не сможет стереть из своей памяти – она переживала за него, отчаянно просила его добиться высот в этой слишком быстротечной жизни, и больше всего на свете он боялся разочаровать её.

– Клубе? – удивленно переспросила она.

– Да, так вышло…

– А как же учеба? Ты скоро должен был получить диплом, ты обещал, что покажешь мне его! – воскликнула она, и Клим мгновенно ощутил напряжение в теле. Он и боялся, и отчаянно желал хоть немного поговорить с ней, он нуждался в её поддержке, но решение признаться обо всех своих делах могло вызвать с её стороны непредсказуемую реакцию, и в дальнейшем им пришлось бы снова встречаться в присутствии доктора, – он должен был это учесть. Непростительная ошибка с его стороны.

– Я не надолго взял академический отпуск. – прозвучала сотая фраза состоящая из одной лжи, но укол совести он не почувствовал, ибо её психическая стабильность была в данный момент для него важнее.

– Но зачем? Отец не даёт тебе денег? И почему ты стоишь в дверях?! Ты же знаешь как я не люблю, когда позади меня стоят. – протараторила она с легкой раздражительностью.

Клим тут же сделал несколько шагов, остановившись около кровати, он аккуратно взял стул у письменного стола и не спеша обогнув кровать, сел сбоку от неё. На него тут же нацелились темные глаза, которые выражали такие не понятные для него эмоции: то ли тусклая радость вперемешку с эмоциональным возбуждением, то ли злоба которую она пыталась скрыть. Изогнутый нос, как у него самого и её безумный взгляд, хоть и сама она выглядела довольно спокойной и даже умиротворенной – привели его в замешательство. Он подумал о том, что его визит снова приведет к эпизодам, из-за которых они не смогут какое-то время видеться. И это понимание причиняло ему дикую боль, ибо он не понимал, как собственный сын может расшатать её эмоциальное состояние. Она же должна радоваться? Ведь, так?

Внимательно рассматривая её лицо он пришел к выводу, что в данный момент, она кажется, уже вовсе ничего не испытывает. Её глаза потухли, и стали вновь пустыми, – безжизненно уставившись на него, она практически не моргала, и не выдержав, он отвел взгляд.

– Отец не обделяет меня в денежном плане. Мне просто захотелось самому заработать… – спокойно произнес он снова взглянув на неё. Густые, черные кудри достающие ей практически до поясницы находились в беспорядке и, только сейчас он обратил внимание, что на ней была надета ночная сорочка. Видимо, она только проснулась и даже не успела привести себя в порядок, в то время как он не смог сомкнуть глаз за эту слишком долгую ночь.

– Прошу, вернись к учебе как можно скорей. Ты же знаешь, как в наше время это очень важно. – мягко произнесла она и её взгляд приобрел теплоту. Клим тоже ответил ей улыбкой, но эта улыбка вышла печальной от понимания, что её время прошло. От того, что она никогда не покинет этих стен, не сможет напомнить себе: каково идти по переполненной улице, и каждый день встречать сотни новых лиц, и быть свободной…

– Хорошо, мам. – снова ложь.

– И как тебе работается? Получается? Коллектив хороший? – заботливо поинтересовалась она, что его слегка удивило.

– Да. Мне нравится.

Женщина внимательно оглядела его с головы до ног и тут же резко остановилось на его руке.

– Что с рукой? – обеспокоено спросила она, и схватила его за ладонь. Клим непроизвольно дернулся от неожиданности её захвата, который причинил боль, ибо она надавила на середину ладони.

– Немного поранился… – ответил он пытаясь осторожно высвободиться, через мгновение она расслабила хватку и ему это удалось.

– Будь аккуратней, сынок. – аккуратные черты лица смягчились, и он вновь поймал себя на мысли, что она обладает невероятной красотой, даже не смотря на выбивающийся из её нежного образа – изогнутый нос. Он вовсе не портил её внешности, скорей придавал некой особенности, изюминки. И то, что эта красивая, молодая женщина была обречена до последних своих дней волочить своё существование в этих стенах – лишало его всякой надежды, опускало его руки, словно часть его была заточена вместе с ней. Это понимание разбивало его сердце.

– Расскажи лучше, как у тебя дела. – решил перевести тему он. Женщина вздохнула, а затем пожав плечами снова уставилась в окно, которое находилось напротив неё.

– Всё нормально… у меня ничего интересного. – ему показалось, что её голос приобрел тоску. – Знаешь, давай лучше говорить о тебе. – она махнула истончавшей рукой и снова посмотрела на него.

– Конечно. Как пожелаешь. – закивал он, и понимая, что контакт налажен, позволил себе придвинуться к ней, и аккуратно взять её за руку. Холодная ладонь женщины сжала его руку, а затем улыбнувшись, она спросила:

– А как с девушками? Встретил ту самую? – она всё ещё продолжала улыбаться и с толикой неловкости поглядывать на него. Клим усмехнулся, и почему-то в его голове сразу же возник образ Элеоноры, и это его чертовски удивило. Нахмурившись, он качнул головой, желая прогнать её из своих мыслей, но та, кажется, не собиралась уходить – посылая вспышки воспоминаний о том дне, когда они познакомились, затем, когда он наблюдал за ней во время рабочих моментов, когда жадно целовал её…

– Смотрю, я задала правильный вопрос. – Из воспоминаний, которые приносили ему радость и одновременно грусть, его вырвал тихий голос матери. Часто поморгав он посмотрел на неё и, покачал головой:

– Нет у меня никого. Ты же знаешь, я не особо жалую долгие отношения. Мне мало кто по истине может понравиться. – он пожал плечами.

– Ты не договариваешь, – женщина одарила его широкой улыбкой, от чего ему и самому стало радостно, невзирая на то, что ещё секунду назад было невозможно паршиво. – Я не буду давить на тебя, вижу, что ты не хочешь признаваться… но только скажи, как её зовут и сколько ей лет. Обещаю, что после этого отстану от тебя. – мать заговорщически посмотрела на него и он понял, что не сможет обрубить её ожидания, и выпалил:

– Элеонора. Ей тридцать четыре.

Брови матери поползли вверх и её взгляд приобрел замешательство.

– Клим… ты меня удивил… – она нервно откинула пышную копну волос назад.

– Мам, я же говорил, что у меня никого нет. С этой девушкой ничего серьезного… мы не в отношениях, так что не принимай близко к сердцу. – поспешил успокоить её он, наблюдая как женщина занервничала.

– Нет, нет… здесь нет ничего такого… просто я немного не ожидала… – явно испытывая уже неловкость она принялась поправлять сорочку. – Она же старше меня всего на десять лет… Боже… – женщина резко замерла, а потом медленно повернула голову в его сторону. – Прийди в следующий раз с ней. – вдруг попросила она, от чего Клим расширил глаза.

– Что? Мам, я же говорил, что между нами ничего серьезного. Не надо… ладно? – его взгляд буквально умолял её передумать, но женщина была непреклонна.

– А что такого? Я очень хочу посмотреть на неё… наверное, она настоящая красотка.

– Да, она и правда хороша. Но ты не можешь меня о таком просить… мы с ней чужие люди… это абсурдно. – протестовал Клим, пытаясь излагать свои мысли как можно мягче, чтобы не расстроить её.

– Как это? – она непонимающе на него уставилось. Клим выдохнул опустив голову, не зная как ей всё объяснить. Вот что он должен ей рассказать? Что при первой встрече он повел себя немного некорректно, а она чуть не выцарапала ему глаза? А потом пойдя на поводу каких то невидимых импульсов – он поцеловал её, и ему довелось прожить прекрасные двадцать минут их единения, и теперь он страдает по ней, в то время, как она ходит на свидания с левыми типами? Такой рассказ её устроит? Клим ухмыльнулся про себя, снова ощутив себя полным идиотом.

– У нас нет отношений… была небольшая интрижка и на этом всё. Мы даже толком не общаемся. – попытался он как можно расплывчато ответить. Женщина нахмурилась:

– Но она же тебе нравится. – констатировала она. – В чем проблема?

Клим покачал головой и обреченно застонал:

– Я не знаю… сегодня она мне нравится, а завтра разонравится. Вот и всё. Она мне не нужна… – честно признал он.

– Ты слишком жесток. – женщина поджала губы в тонкую линию. – Если вдруг, она тебе не разонравится – прийди как-нибудь с ней. Я не настаиваю, но мне бы этого хотелось.

– Хорошо. – сдался Клим.

– Иди ко мне. – она улыбнулась и протянула к нему тонкие руки. Клим нырнул в её объятия, и изо всех сил прижался к матери, чувствуя как на душе становится легче.

– Мой сыночек… Мой хороший… не кури больше, тебе это не нужно – шептала она крепко прижимая его к себе. А Клим же как никогда наслаждался этим моментом – её полного сознания, и такой неожиданной заботе. Он уткнулся носом в её костлявое плечо, и слегка разомкнул руки на спине, – переживая, что сломает её своим натиском. Женщина принялась то ласково гладить его по голове, то перебирать пальцами его густые волосы, и он почему-то вспоминал тот момент, когда эти же руки чуть не лишили его жизни…

***

В то время, когда Клим наслаждался каждой минутой проводимой с матерью, Элеонора сидя у себя в кабинете решила, что хватит терять время и пора начать действовать. Отложив ручку, она взялась за телефон. Через несколько минут в кабинет вошла официантка Юля. Девушка закрыла за собой дверь и поспешила сесть за стол:

– Эль, что такое? – спросила она. Элеонора придвинулась ближе и неуверенно заговорила:

– Всё нормально. Просто… просто… – замялась она и отвела взгляд.

– Не пугай меня. Говори, как есть. – прямо сказала девушка, и Элеонора была как никогда рада тому, что со своим коллективом она в дружеских отношениях. И она может позволить себе, как и они – всегда обратиться за помощью.