Текст книги "Живой (СИ)"
Автор книги: Анастасия Потемкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Да. И знаешь, – Её взгляд остановился на мне, опаляя. – это было не только ради Крис. Я подошла бы к тебе в любом случаи. – Я не очень понимал её последней фразы. Нахмурив брови, ждал, когда Настя продолжит, но она повернула голову в сторону официантки, которая стояла с разносом около барной стойки.
– Ты не можешь не очаровывать. – Тихо проговорила девушка фразу, которую озвучила ранее.
– Ты ведь даже не понимаешь, насколько привлекателен? Верно?
– О чём ты?
– Вит, – Опираясь локтями о стол, Настя слегка нагнула голову, пронзая меня взглядом холодных голубых глаз. – ты не умеешь играть. Оглянись вокруг. Двадцать первый век пропитан фальшью. Мужчины используют женщин, получая от них наслаждение. Девушки используют мужчин, ради роскошной жизни. Ты на фоне этой грязи, как чистый лист. Это очаровывает, приманивает. Я поняла это, как только заглянула в твои глаза. – Выпрямляя спину, Анастасия опустила взгляд в стол, и тихо прошептала:
– И Кристина рассмотрела это в тебе, иначе не требовала бы столь рьяно встретиться с тобой.
– Я не умею очаровывать людей. – Скривился я, прячась за чашкой с горячим шоколадом.
– Нет. – Облокачиваясь о спинку дивана, громко произнесла Настя. – Я познакомилась с тобой не из-за Крис. Мне понравился ты. О просьбе сестры я вспомнила только на следующий день. Настолько я была очарована тобой в тот вечер. Эти воспоминания я навсегда оставлю только себе.
– Ты назвала меня богатеньким мальчиком. Почему?
– Я ничего не знала о тебе. Всё, что меня заботило – это ты. То, сколько раз ты меня поцелуешь, обнимешь. – Уперев взгляд в столешницу, Настя неуверенно перемещала из стороны в сторону зубочистки. – Я влюбилась в тебя. На тот момент мне казалось, что твоё беззаботное отношение к жизни, твои благородные поступки доказывают, что в своей жизни ты никогда не сталкивался с большими проблемами. Это было лишь предположение.
Мне захотелось рассмеяться. Знала бы Анастасия как долго я шел к своему спокойствию. Через какой ужас провела меня жизнь. Но она не знала, и это делало её такой замечательной. Она не сочувствовала мне, относилась, как к равному.
– Спасибо за встречу. – Вставая из стола, я бросил на стол несколько купюр. – Мне нужно было это знать.
– Ты не подвезёшь меня до дома? – Быстро поднимаясь за мной следом, Настя взяла свою сумочку. В её голосе было столько надежды, что я не мог бы отказать ей.
– Конечно.
Мы быстро забрали свою одежду в гардеробе и вышли на улицу. Погода была воистину осенней. Деревья преобразились в новую одёжку из ярких желтых листьев. Густые тучи клубились на небе, не пропуская солнечные лучи. Добравшись до машины, я помог Насте забраться на пассажирское сидение, а сам сел за руль.
– Я скучала по тебе. – Анастасия положила голову на сиденье, поворачивая её в мою сторону.
– А я был удивлён, когда ты предложила мне свободные отношения. – Улыбаясь уголками губ, проговорил я, смотря на дорогу.
– Я была зла и боялась спугнуть тебя. Понимала, что таких, как я много, а таких, как ты – единицы. – Её голос был тихим и тягучим, словно патока. Я поймал себя на мысли, что скучал по ней. Если отбросить жалкие мысли о предательстве, Настя идеально вписывалась в мою размеренную жизнь. Она никогда не брала больше позволенного, никогда не жалела меня и никогда не вынуждала меня действовать против своей воли. У неё было удивительное для девушки качество – быть ненавязчивой.
– Ты всегда любила преувеличивать. – Она ничего не ответила, отвернувшись к окну. Мне повезло, что поездка заняла несколько минут, потому что я определенно не знал как поддержать разговор с Анастасией. Остановившись напротив её подъезда, я не повернул голову в сторону девушки.
Она молча повернулась в мою сторону, облизав свои полные губы. Это движение нельзя было назвать пошлым. Оно было пропитано неуверенностью. Отстегнув свой ремень безопасность, Анастасия дотронулась до моей щеки своей тёплой ладонью, аккуратно касаясь своими губами моих. Её глаза были прикрыты, как и каждый раз, когда она целовала меня. Настя всегда отдавала либо всё, либо ничего. Я же любил в эти моменты наблюдать за ней. Она выглядела такой беззащитной и уязвимой. И я так плохо знал эту девушку. Наверное, она навсегда останется для меня загадкой. Папа, в спорах с мамой, когда ситуация заходила в полнейший тупик, любил вставлять одну и ту же фразу: “Все бабы с Венеры. Единственной планеты, которая, чёрт подери, вращается против часовой стрелки. ” После этой цитаты, скандал полностью исчезал в звонком смехе мамы, и тихих бормотаниях папы. Я бы многое отдал, чтобы ещё раз услышать их голоса.
– Пойдём ко мне, выпьем кофе. – Прошептала мне в губы Настя, а я усмехнулся.
– Мы никогда не доходим до кухни. – Она тихо рассмеялась, уткнувшись мне в плечо. Я снова чувствовал это пьянящий сладковатый аромат. Дотронувшись до её мягких кудряшек, я улыбнулся, наслаждаясь звуками её голоса.
– Обещаю тебе, что я буду гостеприимной хозяйкой. Соглашайся. – Анастасия всегда поступала именно так. Она не давила, но при этом оптимально точно описывала всё то, что предлагала, оставляя решение за мной. Я не мог бы отказать ей.
Отстегнув свой ремень, я вынул ключи и вышел на улицу, спиной ощущая широкую улыбку Насти. Переплетя наши пальцы, Анастасия повела меня в свою квартиру, рассказывая, что с нашей последней встречи она завела кота. Она что то говорила о том, что подобрала бедолагу на улице, но я уже не вслушивался в слова. Мне нравилась сама ситуация. Я бы хотел для себя такой жизни. Забирать Настю с работы. Возвращаться с ней домой, держась за руки и слушать её рассказы о том, как она провела день, как подобрала грязного кота с улицы. Гулять по парку, внимательно рассматривая детскую радость на её лице, когда голубь, в поисках лакомого кусочка хлеба, сядет ей на руку.
– Вит, ты меня слушаешь? – Останавливаясь напротив черной двери с цифрой тридцать, Настя лукаво посмотрела на меня, продолжая улыбаться.
– Да. Прости, немного задумался. – Она неуверенно облизала свои губы и быстро поцеловала меня в щёку.
– Спасибо. – Тихо проговорила Настя, доставая из пальто связку ключей.
– За что ты благодаришь меня? – Повозившись с замком, Настя распахнула дверь, жестом приглашая меня войти.
– За то, что даёшь мне второй шанс. Я постараюсь сделать всё правильно. – Её слова не должны были настолько сильно задеть меня. Однако, сама Настя была для меня полна противоречий. Она могла быть сильной и в то же время хрупкой. Упёртой, но в определенных ситуациях знала, когда давить бесполезно.
Не найдя ответа, я прошел в квартиру, в которой всё осталось точно так же, как я помнил. Вешалки, обувь в прихожей. Светлые стены и ковровые дорожки. Из соседней комнаты, походкой грациозного хищника, вышел абсолютно черный кот с яркими голубыми глазами. Гладкая черная шерсть поблескивала от лучей лампы, заставляя её переливаться всевозможными оттенками. Я понимал, почему Настя приютила это животное. Смотря в такие бездонные глаза, невозможно было не влюбиться. Кот присел в коридоре, внимательно рассматривая меня с ног до головы.
– Я назвала его Маркиз. – Вопросительно посмотрев на девушку, я удивлённо перевёл взгляд на кота, который, услышав своё имя, протяжно мяукну.
– Даже не спрашивай почему. – Настя нагнулась, чтобы снять с ног свои чёрные сапоги. – И ему нравиться это имя.
Я сбросил свои ботинки и аккуратно повесил свою куртку на вешалку. Настя в это время быстро прошла на кухню, оставляя меня один на один со своим новым питомцем. Присев на корточки, я хотел дотронуться до кота, чтобы погладить его, но в последний момент меня что то остановило. Взгляд Маркиза стал таким угрожающим, что я поспешил выпрямиться и пройти за Настей на кухню. Девушка металась из одного конца комнаты в другой. Выставляя на стол конфеты, печенье и прочие сладости она достала из шкафчика стеклянную банку с кофе.
– Проходи. Чайник почти вскипел. – Я присел на один из деревянных стульев за большим столом, который был прикрыт пестрой скатертью.
– Сахар, сливки? – Повернув голову в мою сторону, вопросительно спросила девушка.
– Только кофе. – В дверном проёме появился Маркиз, плавно передвигаясь по линолеуму. Остановившись около Анастасии, животное протяжно мяукнуло.
– Сейчас, Маркиз. Не ругайся. – Было так забавно наблюдать за ними со стороны. Животное льстилось к новой хозяйке, урча и извиваясь. Настя же какое то время пыталась не обращать внимание на его действия, однако, глубоко вздохнув, девушка достала из холодильника пакетик с влажным кормом для котов и высыпала содержимое в небольшое блюдце, поставив то на пол перед котом.
– Он ужасный проглот. – Настя поставила большую чашку передо мной и села рядом.
-Ты уверена что он бездомный?
-Не знаю, но к своим хозяевам он явно не торопится.
Мы молча пили свой кофе, даже не смотря в сторону друг друга. Было как то неловко находиться в одном помещении с человеком, которого ещё несколько дней назад считал предателем. После всего того, что я услышал в кафе, моё мнение о Насте немного изменилось. Я до сих пор не доверял ей, но теперь у меня не было чувства фальши между нами.
– Мне не нравится эта неловкость между нами.
– Что ты хочешь от меня? До моей встречи с Кристиной ты утверждала что не собираешься утруждать меня серьезными отношениями. Несколькими минутами ранее ты сказала, что влюблена в меня. Какой из этих двух Насть мне верить? Где ты настоящая? – Отставив свою чашку в сторону, Настя выразительно посмотрела на меня, слегка нахмурив свои тонкие брови.
– Это две полярные ситуации. Я предложила тебе свободные отношения на второй день нашего знакомства. – Заведя руки за голову, Анастасия быстро избавилась от шпилек, позволяя своим длинным волосам свободно упасть. – Просто представь себе, ты выходишь из душа, а вместо девушки, с которой ты провёл ночь, лежит записка на комоде и остывший кофе. Я не желала чувствовать себя использованной. Просто понятия не имею, какого черта заикнулась о такой глупости, я никогда не любила делиться мужчинами. – Её самобичевание не должно было вызвать моей улыбки, но я ничего не мог поделать со своими губами.
– Я правда влюблена в тебя, Вит. Но произошло это позднее. Возможно, мне требовалось время рассмотреть тебя, узнать твои привычки, повадки. Я не знаю, в какой момент ты стал значит для меня что то больше, чем партнёр по сексу, но это и не важно. В конечном итоге, я так бы и добралась до своей влюбленности к тебе.
– И что же ты мне предлагаешь?
– Давай начнём сначала. Заново. Только теперь между нами не будет недомолвок. – Я задумчиво смотрел на неё, пытаясь просчитать в голове, чем может обернуться для меня эта афера.
– Вит, – положив свои ладони поверх моих рук, которыми я продолжал держать свою чашку, тихо прошептала Настя. – ты не можешь отрицать химии между нами. Я не знаю насколько я нужна в твоей жизни, но ты нужен мне.
Отодвинув чашку в сторону, я мягко обхватил её щёку своей ладонью и поцеловал. Мне всегда было трудно говорить, да и к чему слова? Она была нужна мне не меньше, чем я ей. Если у меня есть хотя бы один шанс на то, чтобы быть счастливым, я не собирался упускать его.
10.
***
Вокруг было темно. Я шёл по знакомому коридору, двигаясь вдоль стены наощупь. Вдохнув полной грудью, я почувствовал ненавистный запах медикаментов. От него кружилась голова, а желудок сворачивался в тугой узел. Я и не мог подумать, что запахи навсегда останутся в моей памяти. Словно клеймо, выжженное где то глубоко во мне. Каждой клеткой своего тела я ощущал давление стен, которые стали моим вторым домом. Я знал здесь каждый закоулок, каждую вмятину.
Грязная серая дверь в туалет была приоткрыта, пропуская яркий луч света. Остановившись напротив, я протянул свою бледную ладонь, чтобы открыть дверь. В лицо ударил яркий свет, заставляя меня прикрыть глаза рукой. Сделав пару шагов внутрь, моё тело остановилось, ощущая пальцами ног что то тёплое и тягучее. Опустив взгляд в пол, в жалких попытках избавиться от ярого света, я наткнулся на кровь, окрасившую белую плитку в кроваво-красный цвет. В голове калейдоскопом пронеслись картинки моего прошлого. Того, что я так старательно прятал глубоко в себе. Всё повторялось… снова. Попятившись к двери, я перевёл свой взгляд чуть дальше, натыкаясь на безжизненное тело. Она была бледной…Господи, она была такой бледной! Её серая ночнушка была пропитана кровью. Красивые кари-зелёные глаза смотрели прямо на меня, а на губах блуждала улыбка. Худое тело неподвижно лежало на полу в окружении окровавленных осколков.
– Анна!
Поспешив к ней на встречу, поскальзываюсь на луже крови и падаю на колени, не ощущая боли. Я трясу её за плечи, в безуспешных попытках привести в чувства. Изображение становится расплывчатым, и в следующую секунду я чувствую, как по моим щекам текут слёзы. Она не может умереть, только не снова! Меня знобит, словно в лихорадке. Переведя свой взгляд на ладони, я, не моргая, смотрю на свои окровавленные руки. Я убил её. Кровь Анны полностью на моих руках. Я всегда разрушал мир вокруг себя.
– Что происходит? – Раздаётся звонкий голос за моей спиной. Повернувшись на столь знакомый звук, я замечаю девушку в шикарном белом платье. Подняв свой взгляд на её лицо, я замираю. Она улыбается мне, как старому другу.
– Так ты двигаешься дальше? – Её голос напоминает мне тон строгого учителя. Девушка направляется ко мне, и я хочу попросить её не подходить ближе, чтобы она не испачкала своё красивое платье.
– Нет, здесь кровь, не подходи, ты испачкаешь своё платье. – Вытягивая свою дрожащую окровавленную руку, я продолжаю сидеть на полу, трусливо пряча свой взгляд. Анна останавливается лишь на секунду, бросая взгляд на мертвое тело рядом со мной, и хмурит тонкие брови.
– Это не я, Виталь. Это твоё последнее воспоминание обо мне, поэтому самое яркое. Поднимайся, тебе давно пора открыть глаза. – Она протянула мне свою ладонь, на которой больше не было шрама от её неудачной попытки вскрыть вены.
Опасливо, я ухватился за её протянутую руку, словно за спасательный круг. Анна повела меня в сторону выхода, но я не мог не позволить себе последний раз обернуться. Туалетная комната была абсолютно пуста. Одинокая лампа без плафона медленно вращалась из стороны в сторону, точно так же, как я когда то и запомнил. Мертвое тело девушки исчезло, как и пятна крови на кафеле. Анна открыла дверь, пропуская меня внутрь, продолжая приветливо улыбаться.
– Анна? Это правда ты?
Она ничего не ответила, указывая мне взглядом в сторону выхода. Стоило мне сделать несколько шагов вперёд, как дверь за моей спиной резко захлопнулась, заставляя тело вздрогнуть.
Передо мной был густой и светлый лес, покрытый молодой листвой. Этот лес радикально отличался от того, что я когда-либо видел в своих снах последние несколько лет. Здесь было так тихо и спокойно. Высоко в соснах витали кукушки. Я, впервые за долгое время, чувствовал покой. Внутри меня сидела острая необходимость двигаться вперёд. Словно неведомая сила тянула меня в нужном направлении.
Я увидел её издалека. Она стояла рядом с обрывом, следя за мной своим светлым взглядом. Её пышное белое платье развевалось на ветру. Не было слов, чтобы описать насколько прекрасной была эта девушка. Я сравнил бы её с греческой богиней, которая олицетворяла собой свободу и мощь. В последнем воспоминании о ней, я запомнил лишь холодное бледное тело, из которого быстро ускользала жизнь. И я напрочь забыл, какой сильной была при жизни эта девочка.
– Подойди ближе, не бойся. – Аккуратно ступая по сосновым иголкам, я пробирался всё ближе к обрыву, на котором стояла Анна. Недалеко от неё, рядом с высокой сосной, прислонившись плечом к тонкому стволу, стоял молодой парень, который с улыбкой наблюдал за моими перемещениями. Я видел его лишь однажды, на гранитном надгробии, рядом с фотографией Анны.
– Ты прав, Виталь, это Саша. Тот человек, без которого моя жизнь стала бессмысленной. – Произнесла Аня, как только я встал напротив неё, заглядывая вниз обрыва. Мы находились на высокой скале в нескольких метрах над землёй.
– Что мы здесь делаем? – Перемещая свой взгляд от Ани до Саши и обратно, я старался скрыть волнение в своём голосе.
– Всё зашло слишком далеко. Ты должен прекратить мучить себя. Не с таким Виталием я познакомилась в стенах больницы.
– С тех пор много воды утекло. Всё изменилось.
– На самом деле, мы оба знаем, что ничего не поменялось. Твои кошмары – это иллюзии, созданные только тобой.
– Пойми, они преследуют меня…
– Нет, – Громко прервала мою быструю речь, Анна. – это ты бегаешь за ними. Ты запрещаешь людям жалеть себя, но в тайне плачешь над своей судьбой. Ты сам не отпускаешь нас. – Я застыл, не моргая рассматривая её лицо. Мне никогда не хватило бы смелости признаться в том, что она только что озвучила.
– Ты обещал мне, Виталь. Обещал жить за нас двоих. Что произошло с твоими убеждениями, твоей теорией? Ты же сильный, помнишь?
– А ты помнишь? – Сжимая кулаки, прошептал я, вспоминая свои собственные слова. – Сильные люди предпочитают держать всё в себе, не показывая своего отчаянья. Я не позволю себе опуститься до жалости.
– Тогда позволь и мне напомнить тебе, что сейчас именно ты запираешься в своем горе, и говоришь всем “я в домике”. Ты перестал сражаться с этим миром, ради нас. В память о нас.
– Я устал бороться. – Черты её лица смягчились, стоило мне лишь разжать сжатые ладони и устало опустить плечи.
-“Должно быть, я умер в одиночестве
Уже очень давно...”[2]
– Посмотри на меня. – я пытался заставить себя поднять голову и посмотреть на ту, о которой думал столь часто в последнее время, но я не находил сил. Этот разговор выворачивал меня наизнанку, заставляя вспоминать, каким я был раньше. Самоуверенный мальчишка, бесстрашно сражающийся в одиночку против всего мира. Возможно, именно такая самоуверенность тогда и смогла придать Анне сил. Но, я больше не был им.
– Виталик, у нас мало времени, а мне так много нужно тебе рассказать. – Я резко поднял свой взгляд на Анну, хмуря брови. Она хотела снова покинуть меня, оставить одного. Очнись, придурок, ты всегда был одинок.
– Не смей так думать. Ты никогда не был одинок, мы всегда рядом с тобой.
Её взгляд прекрасных кари-зеленых глаз на короткое мгновение проследовал в другую сторону, заставляя меня напрячься. Повернув голову, я застыл, приоткрыв рот. Мои родители стояли на окраине поляны, робко улыбаясь, глядя на меня. Папа держал за руку мою мать, по старой привычке теребя её обручальное кольцо. Мне казалось, что я задыхаюсь, когда до моего сознания дошла простая мысль, что я не дышу уже несколько минут. Мой отец был достаточно высоким, чтобы мама, на его фоне, выглядела дюймовочкой. Его карие глаза, так похожие на мои собственные, уверенно смотрели в мою сторону, стараясь проникнуть глубоко в душу. Будучи военным, мой папа всегда выглядел сурово и устрашающе. Я так хорошо помнил, как часто хотел заслужить его похвалу в детстве. Как много раз проводил с ним в гараже, вслушиваясь в его уверенный и немного грубый голос. Мне ужасно сильно этого не хватает.
– Как видишь, – Раздался рядом со мной голос Анны. – они не остались в том супермаркете. И нам тоже нужно двигаться дальше, Виталь, а мы застыли. Ты не отпускаешь нас.
Я не смог бы позволить себе отпустить их. Они – это всё, что у меня есть.
– Там тебя ждут живые люди, которым ты не безразличен. Анастасия, Кристина, Денис, Игнат, Валерий. Ты нужен им. Ты изменил жизнь для каждого из них. – Я слышал её голос, словно в тумане. Мой взгляд был полностью прикован к родителям. Когда моей руки коснулось что-то холодное, я вздрогнул, переведя на девушку свой взгляд.
– Мои родители… – Я повернулся в их сторону, желая как можно крепче обнять свою маму.
– Они не могут подойти ближе. Но, поверь мне, им больно видеть твои слезы. – Я часто заморгал, вытирая солёные дорожки слез со своих щёк.
– Прекрати держаться за мёртвых. Пока твоё сердце бьётся, ты должен сражаться. – В глазах Анны виднелся знакомый блеск. Именно такой блеск я запомнил, когда она постепенно начинала оживать в стенах больницы.
– Я постараюсь.
– Конечно, потому что ты сильный человек. – Анна посмотрела в глубину обрыва и робко кивнула, дотрагиваясь своей ладонью до моего плеча.
– Мы с тобой не поменяем нашего прошлого. У нас не вышло спасти мою жизнь, но у тебя ещё есть шанс изменить судьбу для другого человека. Она нуждается в тебе. Я знаю это, потому что сама проходила через такую боль.
– О ком ты говоришь?
– Тебе пора.– Обходя меня, прошептала Анна, положив ладони на мою грудную клетку. – Помни, мы всегда будем вот здесь. – Её указательный палец постучал по моей груди в области сердца. Я последний раз уцепился взглядом за фигуру своих родителей, тихо прошептав:
– Я люблю вас. – Мне удалось рассмотреть, как сильнее сжалась ладонь отца, как широко улыбнулась моя мама. Они слышали меня. Анна была права, они всегда будут в моём сердце. Подойдя ко мне вплотную, девушка толкнула меня прямо в обрыв, заставляя руками хвататься за пустоту…
***
Проснувшись, словно от толчка, я первым делом осмотрелся по сторонам. Это была не моя комната, не мой дом. Я один лежал на чистом белом постельном белье в полной темноте. Из-под приоткрытой двери доносился тихий голос Анастасии. Потихоньку я начал вспоминать, как оказался здесь. Прошлым вечером мы окончательно расставили приоритеты в наших отношениях, решив медленно плыть по течению. Никто из нас не знал, как будет правильнее, но, как верно заметила Настя, нас тянуло друг к другу. Натянув джинсы, я тихо вышел из комнаты, продвигаясь в сторону кухни.
– Как она? – Остановившись около двери, я услышал взволнованный голос девушки. Войдя на кухню, я застал Настю, в своём шелковом халатике. Её лицо было бледным, а из больших голубых глаз текли слёзы. Она сильно прижимала трубку к уху, и казалось совершенно не слышала что ей говорили. Её взгляд поднялся на меня, и хрупкие плечи содрогнулись от очередных слёз.
– Я не знаю, мам, мы должны найти её, она может сделать много глупостей.
Мне не нравился этот разговор. Подойдя к девушке, я притянул её дрожащие тело в свои объятия, стараясь немного согреть. Откинув трубку в сторону, Настя крепко обняла меня за талию, упираясь мокрой щекой в грудь. Я не спешил расспрашивать её о случившимся, давая вдоволь выплакаться.
– Илья скончался два часа назад. – Моя ладонь, которую я положил на за затылок девушки, крепко прижимая к себе, напряглась.
– Как Кристина?
– Врачи ей первой позвонили. – Всхлипывая, прошептала Настя. – Она сбежала из дома в одной ночнушке. Мама в ужасе. Она не знает города и у неё нет предположений куда могла пойти Крис. Мы боимся, что она может натворить глупостей.
– Правильно боитесь, собирайся, мы должны найти её. – Обхватив Анастасию за плечи, я уверенно посмотрел в её растерянные ярко-голубые глаза.
– Три утра, на улице темно, где нам искать её, Вит?
– Ей нельзя оставаться одной, я проходил через это, Насть. – Запнувшись на её имени, я долго не решался рассказать ей правду. Открыться Кристине было намного проще, потому что мы были слеплены из одного теста. Мы были знакомы с болью, а Настя…ей только предстояло узнать, что скрывалось за маской моего вечного спокойствия.
– В её возрасте я потерял родителей. Поверь мне, сейчас она способна на любое безумие.
Я ожидал расспросов, соболезнования, но Настя умела удивлять. Она несколько секунд задумчиво изучала моё лицо, словно увидев впервые, после чего резко выпрямилась, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.
– Мы поедем к маме, там решим куда двигаться дальше.
Без дальнейших разговоров мы быстро оделись, выбегая из квартиры. Настя даже и не думала браться за косметику. Сполоснув лицо холодной водой, девушка накинула толстовку и спортивные штаны, что было крайне не в её стиле. Мы в полном молчании добрались до квартиры Ильи и Кристины, в которой сейчас девушка жила со своей матерью.
Стоило нам перешагнуть порог квартиры, как мать Кристины крепко прижала к себе дочь, сотрясаясь от рыданий. Я отвел взгляд, плотно сжимая челюсть. От такой картины, когда мать и дочь пытаются найти утешения в объятиях друг друга, мне становилось больно. В своё время, меня лишили этого, и я отдал бы многое, чтобы так же доверчиво прижаться к груди своей мамы.
– Её нужно найти. Она так громко плакала. – Собравшись с последними силами, прошептала женщина. Её серые глаза посмотрели в мою сторону и тут же опустились в пол. Прочистив горло, я облизал пересохшие губы и проговорил:
– Мы так и не познакомились. Меня зовут Виталий. – Я протянул свою ладонь.
– Елена Анатольевна. Можно просто Лена. – Её ладонь робко легла в мою, и я тут же поднёс её к свои губам. Эта женщина заслуживала того, чтобы ей целовали руки. После смерти собственной мамы я остро реагировал на слёзы других матерей. Женщина смущенно опустила свою протянутую ладонь, вымученно улыбаясь краешком губ.
– Найдите Кристиночку, она такая ранимая. Я боюсь за младшую дочь.
– Мы найдём её, мам. – Прижимая ближе к себе Елену Анатольевну, проговорила Настя.
– Вы не против, если я посмотрю её комнату? – Я помнил слова Кристины про мучающие её мысли. Такое невозможно было держать в себе, она должна была куда то изливать это. Рисунки, слова, должно было быть хоть что то.
– Конечно, вот её комната. – Рука женщины показала на ближайшую дверь в конце коридора.
– Налей матери чая, я скоро вернусь.
Дернув ручку двери от себя, я вошел в большую светлую комнату. По центру стояла двуспальная кровать с помятыми простынями, на полу валялись рамки с совместными фотографиями Кристины и Ильи. Прикрыв за собой дверь, я прошел вглубь комнаты, в которой царил хаос. Письменный стол около окна, на котором стоял ноутбук, был завален бумагами, по полу были разбросаны рамки, торшер, несколько горшков с цветами. Подойдя к письменному столу, я аккуратно отодвинул в сторону исписанные листы, останавливая свой взгляд на коричневом кожаном блокноте.
“Fm A#m D# C
Ангелы здесь больше не живут….Ангелы
Fm A#m D# C
Верю все простят и все поймут...Ангелы
Fm A#m D# C
Но зачем пронзает сердце боль…стрелами
Fm A#m D# C
Предали любовь ..ну что же мы сделали….
Fm C#
Город зажигает фонари, а в душе по прежнему темно
A#m D# C
Знаешь разбиваются мечты если рядом нету ни кого
И на встречу счастью сделать шаг , я ни разу так и не смогла
Слезы по щекам печальный знак, в этом мире я совсем одна”[3]
По большей части здесь были расписаны стихи с различными пометками. Записи были свежими, Кристина завела этот дневник не так давно. Продолжая пролистывать дневник, я присел на смятую кровать. Она много писала в последние дни. По большей части это были стихи. Мне было трудно разобраться принадлежали ли эти стихи кому-либо или самой девушке, но их объединяла глубокая печаль и боль. Последняя её запись была…обо мне. О том дне, когда я возил её на кладбище. Перечитывая строчки из дневника, я даже не мог представить, насколько для Кристины тогда было важно поговорить со мной. Её впечатлил вид, который открывался для нас с моста.
“Если бы мне захотелось выбрать место, в котором я могла бы спрятаться от всего мира, я непременно осталась бы там…навсегда”
Захлопнув толстый блокнот, я резко встал с кровати, боясь не успеть. Люди реагировали на утраты слишком по-разному. Кристина не была в числе тех, кто перешёл бы на сторону ненависти. Она была слишком похожа на…Анну. Рванув в сторону выхода, я остановился напротив закрытой двери, стараясь успокоить свои чувства. Если Настя или её мама увидят мой страх, ситуация может стать ещё сложнее. Глубоко вдохнув, я плавно потянул на себя дверную ручку, выходя в коридор. Из кухни тихо доносился приглушенный голос Анастасии и тихие всхлипы Елены Анатольевны.
– Нашёл что-нибудь? – Поднимая на меня свой взгляд, спросила Настя.
– Кристина играла на каком-нибудь инструменте? – Этот дурацкий вопрос казался мне идеальным, чтобы немного отвлечь самого себя от дурных мыслей.
– Да, на гитаре. Её Илья учил. – Я поднял взгляд в потолок, плотно сжимая губы. Мне нужно было найти её, нужно было всё исправить. Я так много раз сталкивался со смертью лицом к лицу и проигрывал этот бой, что прямо сейчас, страх за чужую жизнь был самым сильным стимулом двигаться вперёд.
– Мне нужно уйти.
Развернувшись по направлению коридора, я быстро обулся, натягивая свою кожаную куртку. Анастасия догнала меня в коридоре. Её большие голубые глаза с паникой следили за моими движениями, хотя внешне девушка не подавала никаких признаков истерики. Настя вообще была уникальной девушкой, способной мастерски скрывать свои чувства, но её выдавали глаза. Слишком живые, чтобы излучать тот лёд, которым было пропитано каждое её движение.
– Я еду с тобой. – Стаскивая клетчатый шарф с вешалки, быстро проговорила девушка.
– Нет.
– Вит. – Её голос впервые дрогнул, заставляя меня обернуться. Я понимал, насколько уязвима сейчас была вся её семья, но Настя лишь помешала бы мне в поисках Кристины. Преодолев расстояние между нами, я взял её лицо в свои ладони, ощущая, насколько мягкой была её кожа.
