Текст книги "Ректор по семейным обстоятельствам"

Автор книги: Анастасия Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Изначальная, – он склонил голову, и, как по команде, все, кроме оболваненных чернаков, вообще не воспринимающих окружающее, опустились на колени. – Прости, что этой ночью мы нарушили твой покой…

– Этой ночью?! – совсем по-человечески возмутилась богиня. – Людям свойственно не думать о быстротечности жизни! Но ваше поколение смертных перешло все границы. Добравшись до ключа, созданного не вами и не для вас, вы открыли ворота в Бездну! Чувство самосохранения? Не, не слышали! И ладно бы только открыли, вы еще начали бросать мне на голову всякий мусор! Я уже много веков не вмешиваюсь в дела смертных. Но использовать Бездну как помойку?! До этого не додумались даже ваши дикие предки!

– Прости, Изначальная, это было сделано по неведенью.

– А как сливать в Бездну зловонные результаты ваших неудачных экспериментов, вы ведали?! Да у меня до сих пор дворец тухлыми яйцами попахивает! Но этого вам показалось мало, и вы решили оставить меня вообще без дворца?!

Она кивнула на медленно стекающее в водоворот тьмы ярко-синее творение Оли.

Я порадовалась, что успела отправить свою чрезмерно талантливую ученицу подальше отсюда. Но Безымянная, оказывается, говорила вовсе не о ней.

– Виновного я забираю, – безапелляционно заявила богиня, безошибочно найдя глазами сжавшегося в комок дядюшку. – Он так интересовался Бездной, что было бы жестоко не показать ему ее изнутри.

Я потрясла гудящей головой, пытаясь избавиться от галлюцинации: не могла же в голосе изначальной владычицы Бездны звучать откровенная насмешка.

– И если мне придется еще раз увидеть в Бездне нечто подобное, – огромный язык багрового пламени слизнул творение Оли, оставив только черную обугленную воронку, – я всерьез задумаюсь, не слишком ли долго ваша раса ходит по этой земле.

Богиня проплыла по окружности портала и остановилась рядом со мной. Я видела только ее маленькие ножки с аккуратными розовыми ноготками, зависшие в полуметре от земли. И вдруг какая-то неодолимая сила заставила меня поднять голову и посмотреть прямо ей в лицо, отчего-то показавшееся мне знакомым. Шалея от собственной самоубийственной наглости, я заглянула в бушующее изначальное пламя в ее глазах. Еле слышный шепот, такой тихий, что я так никогда и не поняла, реален ли он был или только почудился моему измочаленному предыдущими событиями высочеству, легким ветерком пролетел над головой: «Хороший выбор, Макс». И она мне… подмигнула. Это оказалось последней каплей, и я, наконец, второй раз за свою недолгую, но насыщенную приключениями жизнь потеряла сознание.

ГЛАВА 26
Виноватых нет, одни пострадавшие

Три дня спустя после встречи с Безымянной мое приведенное целителями в относительный порядок высочество вновь водворилось за ставшую уже привычной парту в ректорском кабинете. На столешнице подпирала потолок куча свитков и писем, накопившаяся с утра. Из распахнутого в спальне окна доносились невнятные крики: студиозы гонялись друг за другом по парку. Все было как всегда…

Вот только сторожа у Академии стихий уже пять минут не было. Впрочем, об этом «нововведении» мне стоило догадаться еще в замке Локхар, когда я увидела, как Никса уводили боевики Тайной стражи.

– Ваше высочество лерра ректор, – поклонился он мне тогда, искривив в непонятной усмешке разбитые губы.

В тот момент мое балансирующее на грани очередного обморока высочество не поняло значения этой гримасы. И только много позже, стараниями целителей придя в нормальное состояние, я догадалась, когда именно слетела личина черначки Рины и Никс узнал, с кем он явился в мятежный замок.

На второй день в королевской лечебнице мое не сдержавшееся высочество заставило Максу выяснить, что же произошло с чернаком. Вопреки обыкновению брат не стал подшучивать и дразниться, а лишь понимающе кивнул. Вечером того же дня он рассказал мне, что чернака допросили и почти сразу же отпустили. К заговору дядюшки он не имел никакого отношения, всего несколько раз рассказав ему о моих действиях в Академии и доставив в Локхар несколько писем мятежного дядюшки. Даже тот странный артефакт, что пытались затолкать в каминную трубу, переселенец искренне считал уничтожителем сажи. А так как я не стала докладывать Па всю правду о лже-влюбленных, никаких обвинений чернаку не предъявили, и он исчез из столицы и из моей жизни без следа. Хотя… Наследил он, конечно, предостаточно, но об этом знала только я. Да и то старалась лишний раз не вспоминать. И мне это почти удавалось. До сегодняшнего дня.

А сегодня в дверь постучали, едва я вернулась из лечебницы.

– Войдите, – буркнула я, ожидая увидеть Карну.

Но это оказался Никс.

– Ваше высочество лерра ректор, – поклонился он, избегая смотреть мне в глаза.

– Никс, – кивнуло мое моментально разнервничавшееся высочество.

– Профессор Карна сказала, что такие вопросы вне ее компетенции, и посоветовала обратиться к вам напрямую, – он положил передо мной свернутый в трубочку пергамент.

– «Прошу освободить меня от занимаемой должности…» – прочитала я, не испытывая, впрочем, удивления, и покачала головой. – Это ни к чему. Я не собираюсь вам мстить или предавать огласке вашу неудавшуюся попытку разбогатеть. Вы можете остаться.

– Это очень великодушно с вашей стороны. Но я не хочу, – его губы искривила уже знакомая мне усмешка-гримаса.

– Почему? Я надеялась, что вы уже убедились в моем ровном отношении к магикам вне зависимости от их происхождения.

– Убедился. Но теперь это не имеет значения.

– А что имеет? – приподняла бровь я.

Пожалуй, я и сама до конца не понимала причины своей дотошности. Зачем допытываться, выясняя нелицеприятную правду, которая и так была известна моему глупому высочеству? Не иначе как скрытый мазохизм проявился.

– Если вам так уж это важно, то пожалуйста. После всего случившегося я не смогу здесь работать.

– Я же сказала, что не буду ворошить ваши попытки заработать…

– А я уже сказал и вам, и в Тайной канцелярии под зельем правды, что Симеон не платил мне за услуги! – маска ледяного безразличия на мгновенье соскользнула, и в глазах чернака полыхнула нешуточная злость. – Да, я повел себя как дурак, не задавшись вопросом, зачем брату правителя вдруг помогать безродному переселенцу. Но этим моя вина исчерпывается! Я не поддерживал и никогда не поддержу попытку развязать гражданскую войну! Я знаю, что это такое!

«Ох, какие мы гордые! – внезапно обозлилась и я. – Знает он! Книжки с картинками успел посмотреть вместе со своей тупой подружкой-библиотекаршей в промежутках между обсуждениями злобной ректорши?! Да на Белом континенте никаких войн не было уже четыре сотни лет!»

– Я имела в виду вашу попытку разжиться приданым одной бастарды с тракта, – ледяным тоном бросило мое взбешенное высочество.

– Каким приданым? – опешил Никс.

– Приданым Рагетты. Слышали о такой? – криво улыбнулась я.

– Как же, – вернул ухмылку чернак. – Конечно, слышал. Она еще развлекается тем, что дурит разным размечтавшимся безумцам головы, а потом выбрасывает их, как надоевшие игрушки.

Я не нашлась что ответить на подобную наглость.

– «Можешь убираться на все четыре стороны!» – пропищал Никс, передразнивая мои слова. – Ее высочеству надоел очередной глупец, и его царственным жестом послали. Я, как и положено глупцу, понял не сразу, но уж когда узнал ваше высочество, не понять не посмел. Выполняю высочайшее повеление: убираюсь на все четыре стороны. Только бумажку подпишите, чтоб уж все по закону, ваше высочество!

– Я давала тебе возможность избежать ареста! – рявкнула я, грохнув кулаком по столу так, что подскочил чернильный прибор.

– А меня не за что арестовывать, ваше высочество! За глупость пока на рудники не отправляют. Даже если глупость состоит в том, чтобы влюбиться в дочь правителя! Тем более по неведенью!

– Влюбиться?! – до воспаленного мозга дошло только одно слово, за него я и зацепилась. – Ты «влюбился» в приданое, которое пообещали за бастардой!

– Никто мне не обещал никакого приданого! – Никс шагнул вперед и, опершись о жалобно скрипнувшую парту обеими руками, навис надо мной. – Откуда вообще взялся этот бред?! Если я вам надоел, вы могли бы просто об этом сказать! Или у вас, белакских аристократов, это не модно?! Ну конечно! Налететь ни с того ни с сего, обозвать как-нибудь, например, продажной шкурой, и исчезнуть в неизвестном направлении вам больше нравится, да?! Но я-то не белакский аристократ, мне такая модная отставка непонятна!

– А что тут непонятного?! Денег захотел, приданого! А я хочу, чтоб интересовались мной, а не приданым!

– В сотый раз тебе повторяю, – в запале Никс отбросил преувеличенно почтительный тон и перешел на «ты», – не знаю я ни про какое приданое! Когда ты на меня налетела, как взбесившийся ифит, я вообще ничего не понял! Вечером побежал в таверну. Но там тебя не было. Зато Крупп сказал, что ты умчалась в Локхар разбираться со своими богатыми родственниками-аристократами, которые тебя обидели чем-то, и вряд ли живая оттуда вернешься. Я наплел что-то про семейные обстоятельства профессору Карне и помчался за тобой! Да я даже не сразу понял, что Рина – это ты! Только когда Оли, искавшая свою наставницу Аленну, подошла именно к тебе! Но ты, наверное, здорово посмеялась над моей новой глупостью!

Я вспомнила, как рыдала над мечущимся в горячке чернаком, как лебезила перед костоправом-целителем, чтобы получить возможность приготовить противоядие, и меня словно окатило холодным душем. Прошли и злость, и обида, не оставив ничего. Только маленький ледяной кусочек Бездны где-то под сердцем.

– Мне было некогда смеяться, – холодно проговорило мое внезапно успокоившееся высочество. – Я готовила противоядие для одного горе-заговорщика, искала своих попавших в ловушку психопата братьев и… Впрочем, неважно, что еще.

– И ловила падающие башни, – так же тихо отозвался Никс. – Я видел. А про яд не знал…

– Неважно, – я подняла руку, останавливая ненужные рассуждения, и размашисто расписалась на клочке пергамента с его прошением. – Ты хочешь идти? Хорошо. Вот твоя бумага. Ты свободен. Можешь искать новую подругу с приданым.

– Да какое, к ифитам, приданое?! – снова взорвался чернак.

– Ты действительно не знал? – я поднялась, пристально глядя ему в глаза.

– Нет! Нет! Сколько раз повторить?! Хочешь, под зельем правды спроси! Я не понимаю, о чем ты!

– Дядя Симеон распустил среди наемников слух, будто Рагетта – бастарда и за ней дают приданое в десять тысяч золотых. За последние пару месяцев мне в любви объяснились несколько ловкачей, в том числе Крупп. Впрочем, надо отдать ему должное. Когда он понял, что во внезапно вспыхнувшую страсть я не верю, то предложил разделить деньги и рассказал всю предысторию.

– Я не знал об этом! Клянусь! – воскликнул чернак то, что я уже и так поняла. «Ну и дура вы, ваше высочество!» – мелькнула в голове шальная мысль. Но Никс, оказывается, еще не закончил. – Значит, когда ты приказала убираться, ты всего лишь…

– Хотела избавить тебя от разбирательства в Тайной канцелярии, – кивнула я, все еще не до конца отойдя от пережитого стресса.

Как он оказался рядом, мое слегка заторможенное высочество даже не заметило. А вот теплые нежные губы, коснувшиеся моего лица, не заметить было невозможно. На какое-то время я просто выпала из реальности, потеряв связь с внешним миром. Да и не нужен мне был тогда этот мир. Казалось, еще чуть-чуть, и я взлечу или рассыплюсь на тысячи счастливых искорок. И каждая из них будет плавиться от волшебной неги, мягкими волнами растекающейся от прикосновений любимого. Любимого, который любил именно меня…

– Теперь я уйду счастливым, – тихий шепот обжег мочку уха.

– Уйдешь? – все еще не понимая, на каком свете нахожусь, так же тихо переспросила я. – Зачем? Мы же все выяснили.

– Мы – да. Я думал, ты играла со мной. И я ошибся. Это счастье.

– Тогда зачем уходить? – сообразив, о чем, собственно, речь, я отстранилась, пытаясь поймать его взгляд.

Но Никс упрямо отводил глаза.

– А если не уходить, то что?

– В каком смысле? – мое окончательно вынырнувшее из неги высочество напряглось, предчувствуя очередную пакость.

– Ты принцесса, а я… Подумай, что будут говорить за нашими спинами.

– Какая разница, что кто-то там будет говорить?! – возмутилась я.

– Никакой, – кивнул чернак, переместившись так, что между нами снова оказалась заваленная письмами парта. – Пока ты со мной.

– Так в чем проблема?

– Я – переселенец, магик без рода-племени. Эта страна не приняла меня, вернуться домой я не могу. А здесь ты – дочь правителя. Однажды тебе придется выйти замуж. И назвать тебя женой позволят явно не мне. Кем я стану для тебя тогда?

– Значит, я никогда не выйду замуж! – буркнула я, выбираясь из-за ифитовой парты и пытаясь его обнять.

Но Никс поймал мои руки в воздухе, не позволяя притронуться.

– Рано или поздно ты выйдешь замуж, – с грустной улыбкой, так не похожей на его обычную кривую ухмылку, покачал головой он. – А делить тебя с другим, стать ночным вором, любовником, прячущимся от тени, я не смогу. Прости.

– Но как же?.. – беспомощно пробормотала я, чувствуя, как по щекам потекли слезы.

Никс резко выдохнул и обнял меня, с силой прижав к груди:

– Я бы никогда не отпустил тебя, если бы…

– Если бы что?

– Если бы не был безродным переселенцем, – непривычно жестко отозвался он, и я покачнулась, внезапно лишившись поддержки его рук.

В следующую минуту хлопнула дверь кабинета, и мое снова ощутившее клочок Бездны в груди высочество осталось в одиночестве.

Какое-то время мне понадобилось, чтобы прийти в себя и осознать, что это действительно конец. Не придуманный под давлением обстоятельств, не подстроенный недоброжелателями, а самый что ни на есть настоящий. Никс принял решение. И мое мнение учитывать никто не собирался.

Шаркая ногами, будто меня снова избил любящий дядюшка, я вернулась в кресло и машинально потянула к себе первое попавшееся послание из кучи, наваленной на столе. Только тут мое невнимательное высочество заметило, что прошения Никса уже нет. Строчки какой-то бесполезной писульки расплылись перед глазами. Я просто сидела, невидящим взглядом уткнувшись в стену, слушала, как кричат студиозы в парке, и пыталась привыкнуть к холоду, казалось, навечно поселившемуся под сердцем.

ГЛАВА 27
Пункт назначения – белое пятно

Последние полгода пролетели мимо моего заработавшегося высочества с присвистом, сменяя дни неделями, а недели месяцами. Я работала, как мельничный варан, хватаясь за любое дело, любой вопрос, возникающий в поле зрения. Во время редких и коротких визитов в столицу придворные шептались за моей спиной, что, встретившись с Безымянной, дочь правителя сошла с ума и решила уморить себя работой. Я не противоречила этим слухам. Мне было безразлично. Я работала. Потому что только работой могла заполнить, казалось, навечно поселившийся в груди кусочек Бездны. И его подарила мне вовсе не Безымянная, как думали дворцовые сплетники.

Вопросы с заговором разрешились достаточно быстро и на удивление просто. Решив «подчистить хвосты», дядюшка сам убил основных своих сподвижников – казначея и моего бывшего ассистента Кирри. Остальных тронувшийся родственничек если и использовал, то втемную, умело играя на привязанностях, страхах и комплексах. Как ему удалось закрутить такую пляску и где он достал ключ к Бездне, так и осталось неизвестным. Безымянная, уходя, забрала с собой и ключ, и дядюшку.

Но все эти расследования прошли мимо меня. Мое замкнувшееся в себе высочество с головой ушло в проблемы Академии стихий. Па радовался, что я, наконец, взялась за ум. Макса подтрунивал над моим внезапным трудоголизмом и заключал пари с Алексаном, на сколько меня хватит. Преподаватели Академии нагружали все новыми и новыми проектами по улучшению всего подряд. А я… Я просто работала.

Оли сдала ускоренный Контроль по четвертому, последнему уровню поселковой школы и отдыхала сейчас вместе с моими младшими братьями на берегу океана в летней резиденции правителя. Она уже освоилась со статусом принцессы и даже отучилась вытирать руки о штаны после обеда. Хотя сменить сами штаны на платье ее заставить пока не удалось.

На Белом континенте появилась королевская служба «Поиск одаренных», куда с удовольствием брали и чернаков. Сняли нелепый запрет на работу переселенцев поселковыми учителями, ради чего мне пришлось явиться на заседание Малого совета и пригрозить Первому жрецу Создателей личной ревизией во всех школах отдаленных провинций.

В Академии с потолков перестала сыпаться штукатурка, а в столовой появились нормальные обеды. В библиотеке теперь командовала старая повелительница книг, которую помнила еще я, а молоденькая черначка, любительница эльфийских романов, знала все книги наперечет и различала их не только по внешнему виду. Мои боевики в полном составе сдали Контроль по зельеварению на высший бал, поразив этим не только членов комиссии, но и Па, неожиданно явившегося полюбоваться на мой первый выпуск.

Сегодня же, проснувшись утром, я неожиданно обнаружила, что мне совершенно нечем заняться. Студиозы разъехались на каникулы, преподаватели на отдых. Даже ремонты, и те закончились. По сути, в Академии стихий, кроме меня и духов-охранителей, остались только два-три десятка магиков. Мрачно пошутив, что однажды стану таким же бесплотным духом в этих коридорах, я подтянула к себе жиденькую стопку утренней корреспонденции. Письма закончились быстро. Слишком быстро. Старательно отгоняя подступающую панику, я огляделась в надежде найти еще что-нибудь, чем можно занять мозги и руки, и тут в кармане запищал артефакт связи.

– Аленна! – радостный голосок Оли мигом прогнал зарождающуюся меланхолию. – Я тут сварила одно зелье…

Я сдавленно охнула.

– Нет, нет, – поспешила успокоить нервную наставницу прилежная ученица. – Все, как вы велели. Только под присмотром учителя. Только оно почему-то пахнет розами. А должно отпугивать насекомых от цветников.

– И что же ты сотворила с бедным зельем? – усмехнулась я.

– Так мы не знаем. И мастер-зельевар тоже. Я все по рецепту делала. А оно само!

– У тебя все само, – рассмеялось мое вспомнившее Помойную свежесть высочество. – Если мастер тебя отпустит, то отправляйся порталом в Академию. Тут сейчас пусто, можем повозиться в лаборатории, поискать, где ты…

– Здорово! – взвизгнула приблуда так, что у меня зазвенело в ушах. – Я побежала отпрашиваться.

Я разблокировала портал и села за стол, подтянув поближе только что материализовавшееся послание. Но не успела треснуть печать, как арка налилась светом. Улыбнувшись, я посмотрела в колеблющееся марево: в последнее время только Оли удавалось разогнать мою апатию.

Но улыбка быстро сползла с физиономии моего размечтавшегося высочества: из портальной арки выбрался Па, а за ним и Макса.

– В кои-то веки мне не пришлось вызывать тебя по экстренной связи, чтобы ты открыла доступ, – ворчливо сообщил любящий родитель.

Я поморщилась. Еще полгода назад, почти сразу после неудавшейся аферы дядюшки, у нас с Па произошел крайне неприятный разговор. Проще говоря, правитель отчитал непутевую дочь, как неуклюжую прислугу, не особо выбирая выражения. Оказалось, что в замке Локхар я все сделала не так. Мне следовало немедленно отнести свои домыслы и подозрения в Тайную канцелярию и сидеть тихо в ожидании результата. То, что я явилась в мятежный замок лично, объяснялось моей несусветной глупостью. А уж спасение чернаков ценой опустошенного резерва и вовсе приравнивалось чуть ли не к государственной измене. По мнению Па, раз уж я оказалась в Локхаре, то должна была схватить по братцу в каждую руку и в темпе оттуда выметаться. В крайнем случае забаррикадироваться в башне-тюрьме и ждать подмоги.

Все попытки напомнить дорогому предку, как быстро он записал сыновей в заговорщики и что подмоги мне ждать было просто неоткуда, успехом не увенчались.

– В твоих руках была жизнь государя-наследника! – рычал Па. – А ты рискнула ею ради нескольких простолюдинов!

– А что, надо было постоять в сторонке и посмотреть, как пару десятков людей размажет по мостовой?! – огрызнулась я.

– Дочь, – на физиономии правителя появилось самое нелюбимое мной выражение: «поучение умственно отсталых». – Есть порывы души. А есть глобальные интересы государства.

– Знаешь, где я видела интересы государства, в котором не ценят жизнь своих граждан?!

– Дочь! – предостерегающе воскликнул Па.

Я не стала отвечать, громко хлопнув дверью. Новогодний бал мое обозленное высочество просто проигнорировало, собственноручно вышвырнув за ворота академии отряд стражников, присланный «обеспокоенным» родителем.

С тех пор мы не разговаривали. До сегодняшнего дня.

Правитель по-хозяйски огляделся и с удовлетворением кивнул:

– Ты многое успела за тот год, что провела здесь.

– Из ректорского кабинета это заметно? – съязвила я.

– Не зубоскаль, – нахмурился Па. – Я, между прочим, сам к тебе явился, а мог бы вызвать во дворец.

– Уже вызывал… Впрочем, можешь попробовать еще разок. Только отряд пришли побольше. В прошлый раз не все студиозы успели повеселиться.

– Не наглей!

– А что такое? – притворно удивилось мое действительно на глазах наглеющее высочество. – Я лишь забочусь о качестве образования во вверенной мне Академии. Знаешь, как хорошо повлияла на успеваемость наглядная демонстрация навыков настоящего боевого мага? В процентном соотношении…

– Хватит! – рявкнул Па, потеряв остатки терпения вкупе с показным добродушием.

– Как прикажете, ваше величество, – привстав, поклонилась я.

– Ну вот, и как с ней разговаривать? – царственный родитель повернулся к Максиану, скромно пристроившемуся на пуфике в углу.

– Может быть, как отец, а не как правитель? – спокойно проговорил Макса, заставив вытаращить глаза не только папеньку, но и меня.

– Бунт?! – возмутился Па, озвучив мои мысли.

– При чем тут бунт? – едва заметно улыбнулся братец. – Всего лишь так любимая тобой логика. Мы оба знаем, что силой заставить Аленну что-то сделать удается крайне редко. А если и удается, то… – он повращал в воздухе кистью, подыскивая подходящие слова, – то результат не всегда соответствует ожидаемому.

– Умничаем? – фыркнул правитель. – То эта пигалица морочит мне голову, то ты… Хорошо. Раз уж вы с твоей сестричкой так хорошо друг друга понимаете, говори с ней сам. А я послушаю. И посмотрю, как она выкинет тебя из окна.

При этих словах я насторожилась: что же такое задумали эти два интригана, что папеньке приходят в голову подобные опасения?!

Но сразу узнать об этом мне было не суждено. Портальная арка вновь налилась искристым маревом и из нее, прижимая к груди здоровенную бутыль, вывалилась Оли.

– Мастер отпустил! – затараторила она, обратив на посетителей не больше внимания, чем на мебель. – Сказал, что я могу сегодня не возвращаться!

Бутыль с ядовито-розовым зельем бухнулась мне на стол.

– Оли, вообще-то, мы не одни, – с улыбкой попеняла я.

Приблуда как по команде развернулась на сто восемьдесят градусов.

– Макса, привет. Ваше величество, – она присела в реверансе, за неимением юбки двумя пальцами подтянув штанину.

Максиан закашлялся, скрывая смех.

– Оли, у нас серьезный разговор, – безуспешно пытаясь сдержать улыбку, покачал головой Па.

– Не думаю, что присутствие Оли повредит, – вмешался Макса. – Тем более что при любом варианте девочка-то отправится с ней. Но помолчать нашему юному дарованию все-таки придется.

Оли скривилась, демонстрируя, что она думает о таких советах, и устроилась на приступке у пустующего по случаю жары камина. А я, отметив оговорку брата о собственном якобы неизбежном отбытии неизвестно куда, молча ждала продолжения.

– Видишь ли, Аленна. Расследование заговора дядюшки очень осложнилось ввиду отсутствия главного заговорщика, – медленно, словно собираясь с мыслями, заговорил брат. – А учитывая, что он сам успел уничтожить своих основных подручных, дознавателям остались только бумаги. Хоть и с трудом, но в конце концов архив нашли. И даже вскрыли, не повредив.

Не желая выслушивать долгие предисловия, я перебила:

– Рада за профессионализм Тайной канцелярии. Но при чем тут я?

– Немного терпения, – брат был невозмутим. – Архив содержал много интересного. Но главное… Дядюшка вот уже целый год активно переписывался с правителем Черного континента.

– Как? – опешила я.

– Очень дружески и плодотворно, – усмехнулся Макса. – Это, кстати, и привело его в конце концов к краху.

– А можно немного понятнее?

– Можно и понятнее. Правитель Черного континента обратился к Симеону как к ректору, через частное лицо. Он хотел узнать о судьбе чернакских магиков, которых каждые пять лет увозят наши корабли.

– И что там узнавать? – проворчала я. – В мирном договоре четырехсотлетней давности все прописано!

– Скажем так, он хотел убедиться.

– С каких это пор его интересует судьба этих людей? – покривилась я.

– С тех пор, как он взошел на трон. То есть весь последний год. На Черном континенте сменилась династия, Аленна. Старый правитель-параноик, с которым воевал наш дед, умер, предварительно уморив всех своих прямых наследников. Какое-то время длилась гражданская война между сторонниками двух побочных ветвей династии. Эта борьба завершилась полной победой ныне действующего правителя. Правителя-магика, Аленна, – подчеркнул братец.

– Какая идиллия, – протянуло мое давно подрастерявшее излишнюю доверчивость высочество. – И откуда же на Черном континенте взяться аристократу-магику, если всех, обладающих хоть каким-то Даром, либо высылают к нам, либо вообще сжигают на кострах?

– Как он рассказал нашему послу, родители спрятали его, и прятали до тех пор, пока он не научился скрывать свои способности. Так везет, разумеется, далеко не всем, но какое-то количество необученных магиков на континенте все-таки имеется.

– Очень мило… И как же это связано с крахом дядюшки, чтоб ему там в Бездне икнулось?

– Рассказывая небылицы про отвращение, которое наш Па испытывает к переселенцам и вообще к Черному континенту, и пытаясь втереться в доверие, Симеон изображал покровителя чернаков. И даже быстренько влюбился в девушку чернакского происхождения… Подобный брак, как ты понимаешь, недопустим, и Па отозвал дядю из Академии, оторвав того от связей, сподвижников, неконтролируемого портала и так далее. Симеону пришлось срочно перекраивать все планы. К чему это привело, ты знаешь.

«Такой брак, разумеется, недопустим… – с горечью повторила я про себя, чувствуя, как тают остатки обиды на Никса. – Он был прав. Па никогда не позволил бы нам остаться вместе…»

– В общем, посольство сумело развеять туман, который напустил дядюшка, и сейчас между нашими государствами полное взаимопонимание. Правитель Черного континента уже прибыл в столицу. Пересмотрим мирный договор, чернаки теперь будут приезжать сюда на обучение на коммерческой основе и возвращаться домой. Вернуться смогут, конечно, и все желающие из тех, кто уже отучился. Кроме того, мы собираемся заключить еще ряд договоров. Предварительные наметки уже есть.

– Замечательно. Очень рада за оба континента, – кивнула я, решив, что, наконец, поняла, куда клонит братец. – Но на торжественном приеме в честь прибытия его величества меня не будет. Очень много работы, и вообще…

– Какая работа?! – моментально обозлился Па. – Сейчас в Академии, кроме тебя, почти никого нет! А скоро вообще никого не станет и в ближайшие два месяца не появится! Да и потом найдется кому ею заняться и без твоего внезапно проснувшегося трудоголизма!

– Так… – сузив глаза, я пристально уставилась на папочку. – И как это понимать? Год назад ты в приказном порядке отправил меня сюда, мотивировав это тем, что больше некого. А теперь?

– А теперь в приказном порядке забираю отсюда! – рыкнул любящий родитель. – Ты тут совсем заморишь себя работой…

– Па, – попытался вмешаться Макса, с опаской поглядывая на мое медленно поднимающееся из-за стола высочество.

– Молчать! – Папеньку, что называется, понесло по кочкам. – Хватит ей разбираться с засорами в канализации и гонять нерадивых студиозов! Замуж пора!

– Ах вот в чем дело. Забудь.

– Что? – оторопел правитель.

– Нет, ваше величество. Я не выйду замуж.

– Ты даже еще не слышала за кого!

– А какая разница, если я в принципе не хочу? – холодно уронила я. – Нет. Точка.

– Да я тебя! – зарычал Па.

– Ну что ты меня? – непривычное спокойствие вдруг окутало меня мягким саваном. – Прикажешь арестовать? Казнить? Это даже не смешно.

– Аленна, – папенька мигом сменил тон, сообразив, что в очередной раз перестарался. – Академией займется Алексан. Он ученый, ему это близко. А ты сможешь послужить Белому континенту в другой области.

– Мне как-то и в этой неплохо.

– Династические браки спокон веков считались лучшим гарантом добрососедских отношений между государствами. В древности принцессы Белого континента выходили замуж за чернакских принцев, и наоборот.

– Час от часу не легче, – невесело усмехнулась я. – Интересно, сколько тысячелетий назад это было, если я единственная дочь в роду за последние полторы тысячи лет?

– Это неважно! Пойми ты! Твой брак с правителем Черного континента станет гарантом добрососедских отношений на многие столетия. Мало того, родоначальнику новой династии нужны сильные наследники! Такие, чтобы смогли удержать власть. Кто как не ты лучше всего подойдет на роль матери таких принцев?! Тогда чернаки больше не будут бояться заметить у своих детей магические способности. Мы поможем организовать там школы для одаренных и чернакскую академию магии. Желающие будут продолжать образование тут. Через несколько столетий причина вражды между нашими континентами исчезнет навсегда! И все это ценой всего лишь…

– Всего лишь одной принцессы, превращенной в племенную вараниху? – с горечью проговорила я. Правитель осекся. – Порывы души ничто перед глобальными целями?

– Ты все правильно поняла, – кивнул он. – Когда ты выйдешь замуж…

– Не выйду.

– Но ты же…

– Я все поняла. Это так. Но останусь при своем мнении. Поищите другую невесту для вашего гостя. На Белом континенте предостаточно родовитых аристократок, и сильные магички среди них тоже встречаются.

– Ты понимаешь, каким оскорблением это будет выглядеть?

– Это не будет выглядеть оскорблением, если у правителя не будет дочерей, – все так же спокойно парировала я. Для себя мое теперь без пяти минут бывшее высочество уже все решило.

– И как ты себе это представляешь? – скривился Па.

– Отлучи меня от рода.

– Что?! – взвился любящий родитель. – Да ты с ума сошла!

– Глобальные цели не считаются с мелкими порывами, – с кривой усмешкой напомнила я.

– Ну это уже ни в какие ворота…

– Я тебе говорил, что она не согласится, – проворчал Макса.