Текст книги "Ректор по семейным обстоятельствам"

Автор книги: Анастасия Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

ГЛАВА 11
Профессора, студиозы и прочие заговорщики

Что такое главная площадь храмового города? По сути своей, это почти квадрат с четырьмя храмами по углам, каждый из которых посвящен одному из Создателей. По трем сторонам между ними размещались дорогие лавки и таверны, а четвертую занимал небольшой сквер. Ближе к центру торчал высокий постамент с памятником кому-то из моих предков, кажется, прадеду. Четко между ним и ажурным заборчиком сквера и находилась арка портала, куда я так стремилась.

А вот сумеет ли мое встревоженное высочество там оказаться, все еще оставалось под большим вопросом. Обложили меня качественно и со знанием дела. Давешний соглядатай так и маячил под памятником, болтая с очередным соотечественником. В его полную беспечность мешало поверить только то, что он уже дважды успел взглянуть в нашу сторону с тех пор, как мы вышли из лавки мебельщика. С полдюжины чернаков собрались у кованой ограды сквера. Даже на деревьях я заметила двоих, что и вовсе не вписывалось ни в какие рамки. Слава Создателям, оружия ни у кого из них я не видела, но это слабое утешение. Чернаков было слишком много: навалятся скопом, и не поможет мне никакая магия, учитывая семенящую рядом Оли.

– А почему храмы Создателей такие разные? – вклинился в мои мысли голосок приблуды.

– Так и сами Создатели не близнецы, – невнимательно отозвалась я, с возрастающим беспокойством наблюдая, как крупный, похожий на низкорослую гориллу чернак слева поднимает с земли какой-то мешок.

– А почему богов пять, а храмов всего четыре? – не успокаивалась мелкая.

– Потому что Создателей именно четверо, – отмахнулась я.

– А откуда тогда взялась Безымянная?

– Оли, давай я тебе как-нибудь в другой раз об этом расскажу, – до спасительного портала оставалось всего два десятка шагов, но и наши преследователи зашевелились активнее, сжимая круг.

Коротко оглянувшись, я убедилась, что и пути к отступлению ифитовы переселенцы перекрыть не забыли. Следом за нами к порталу спешили сразу трое, и в руках у них были плотно набитые чем-то мешки.

– А когда? – девчонка оставалась верна себе, тут же потребовав конкретики.

– Вечером, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

Десять шагов до портала. Похожий на гориллу чернак бросил свой мешок и рванул нам наперерез.

– Так вы же вечером уходите, – продолжала зудеть приблуда.

– Немного задержусь.

Пять шагов. Перед порталом нарисовались два переселенца с каким-то ящиком и, с заметной неприязнью поглядывая в мою сторону, начали что-то из него вытаскивать.

– Честно? А то учитель Ронд на меня за такие вопросы только линейкой махал.

– Что ж так? – я почти не понимала девчонку, вслушиваясь в шаги за спиной и пытаясь одновременно удержать в поле зрения компанию чернаков перед порталом и бегущую «гориллу».

Два шага. Правую руку согрело боевое плетение, наполняя ладонь пульсирующей плазмой.

– Лерра! Постойте, высокочтимая лерра! – «горилла» остановился перед нами, безуспешно пытаясь отдышаться.

Легкий щит едва заметной дымкой окутал мелкую, и я холодно посмотрела на крикуна, ожидая продолжения.

– Простите, высокочтимая лерра, – зачастил он, с опаской поглядывая на огненный шар в моей руке. – Мы только завершим объединение плетений, и вы сможете пройти.

Мое опешившее высочество молчало как рыба: этот нахал просит меня подождать, пока они закончат устанавливать свою ловушку? Он что, еще больший идиот, чем все прочие чернаки?! Ну или почти все: мне некстати вспомнился Никс. Вот уж кого никак нельзя было назвать идиотом.

– Это всего на пять минут, высокочтимая лерра! – заныл он, видя, что я не отвечаю. – Если сейчас разорвать контур, то все придется начинать сначала. А празднества начнутся уже через несколько часов. Мы просто не успеем!

– Празднества? – тупо переспросила я.

– Ну да, – растерялся «горилла». – День Пришествия…

И тут на ступенях постамента вспыхнули и замигали огоньки. Секунду спустя ограда сквера, деревья и близлежащие лавки украсились такими же. При свете дня выглядели они тускловато, но ночью это должно было превратиться в потрясающее зрелище.

– Все, высокочтимая лерра, – с заметным облегчением выдохнул чернак, отступая в сторону. – Благодарю вас за терпение!

– Ух ты! – приплясывала рядом Оли, дергая мое ошалевшее высочество за руку. – День Пришествия! У нас в поселке медовые булки всегда пекли! А здесь их делают?

– Что? – отмерла я.

– Булки с медом.

– Наверное…

В состоянии, близком к прострации, я, волоча за собой вертящую головой приблуду, беспрепятственно поднялась по ступеням портала.

Последний остававшийся там чернак низко поклонился, подхватив пустой мешок и отступая в сторону. Все еще ожидая какой-нибудь подлянки, я помедлила, прежде чем ступить в дымку портала, но никто и не думал на меня нападать. Глухо выругавшись, мое дрожащее от пережитого напряжения высочество погасило огненный шар и шагнуло вперед.

Кабинет встретил нас умиротворяющей тишиной. Только тут я сняла с девчонки плетение щита и с тихим смешком рухнула в кресло: «Так вот ты какая, лерра паранойя! Это же надо было приготовления к празднику с нападением перепутать. Хорошо хоть по какой-то счастливой случайности мне не пришло в голову вызвать стражу! Макса бы до конца жизни такой конфуз вспоминал…»

Оли трещала без умолку. Краем уха вслушиваясь в рассказ о сельских гуляниях и медовых булках, я медленно приходила в себя.

* * *

К удару гонга, объявившему, что через четверть часа профессору Аленне предстоит новая встреча со студиозами, я уже вполне успела отойти от мной же придуманного нападения. И даже вспомнила, что именно должна показывать боевикам на этот раз. Помянув нехорошими словами свои преподавательские обязанности, я приказала духам доставить приблуде обед и поплелась на свою личную каторгу.

В общем, на лекцию мое победившее паранойю высочество явилось хоть и неохотно, но вовремя, навесив на физиономию равнодушное выражение номер семь, по классификации моего учителя этикета. То есть «без моего приказа ничего не происходит, что немного скучно, но закономерно». Всего их было штук двадцать от завуалированного «дождь – штука еще более неприятная, чем вы, но я же терплю», до откровенного «плевать мне на вас с самой высокой башни дворца».

Вопреки обыкновению, мой нерадивый ассистент стоял у кафедры, а не парил под потолком. Я мысленно погладила себя по голове: расчет оказался верен. В прошлый раз я «не обратила внимания» на эту шуточку, в этот – лерам студиозам стало уже неинтересно.

На моем столе стоял небольшой котелок, плотно прикрытый крышкой.

– Итак, леры, с работой над замечательным зельем от насморка проблем у вас не возникло? – поинтересовалась я и, услышав многоголосое «нет», продолжила: – В таком случае займемся его усовершенствованием. Эффект, заставивший вас чихать и кашлять в нашу прошлую встречу, достигается за счет томильских ягод. Кто сможет мне сказать, чего еще не хватает, чтобы достигнуть того результата?

Подскочил, разумеется, давешний прыщавый отличник в короткой мантии. Порывшись в памяти, я даже вспомнила его имя:

– Прошу вас, лер Буи.

Студиоз ожидаемо оттарабанил список взрывчатых веществ, глядя на меня при этом со щенячьим восторгом. Кое-как мне удалось донести до потирающих ручки боевиков, что варим мы не бомбу замедленного действия, а состав, которым можно и насморк полечить в случае чего. Методом исключения, а некоторые из предложенных веществ отличались не только взрывоопасностью, но и непомерной ядовитостью, мы добрались до разрыв-травы. Кивнув ассистенту, чтоб подал ее из холодильного шкафа, я усадила Буи, сняла крышку с котелка и с трудом сдержала возмущенный вопль: к ожидаемому мятному аромату примешивался едва заметный запах тухлых яиц.

Окинув студиозов коротким взглядом, мое скривившееся высочество быстро вычислило виновника своего конфуза. На заднем ряду ехидно ухмылялся Рус. Надо было срочно спасать ситуацию, иначе, благодаря этому паршивцу, я никогда не буду знать, что найду в очередном котелке. Лихорадочно соображая, какую дрянь подкинул в зелье мстительный студиоз, я медленно вскрыла банку с разрыв-травой: «Запах есть, а цвет не изменился… Зато зелья явно больше, чем задумывалось изначально: вряд ли Кирри стал бы наполнять котел по кромку. Но консистенция осталась густой и вязкой, значит, добавили не жидкость и не порошок, а что-то такое же».

Быстро перебрав все возможности, я остановилась на двух: польян и кровь василиска. Экстракт польяна, среагировав с компонентами зелья, вполне мог дать подобный отвратительный запах. Однако, я сильно сомневалась в том, что ифитов Рус мог знать о таких особенностях этой довольно редкой травки. Соответственно, оставалась только кровь василиска. Она обладала подходящей густотой и от природы благоухала преследующим мое невезучее высочество в последнее время ароматом тухлых яиц. А об этом-то будущий маг-боевик должен был знать не понаслышке. Оставалось всего одно маленькое «но». Ифитова кровь могла выстрелить в лицо неудачливому зельевару фонтаном отвратительной пены, если добавить что-нибудь, хоть на градус отличное по температуре. Все эти долгоописываемые размышления заняли всего несколько минут, но за это время ехидная ухмылка Руса переросла в победную улыбку. Ну-ну… Мысленно усмехнувшись, я провела пальцами по ледяной поверхности банки, которую принес из холодильного шкафа мой ассистент.

– Лер Кирри, перелейте, пожалуйста, половину зелья отдельно. Неудобно работать с полным котелком.

Надо ли говорить, что, продолжая читать лекцию о применении зелья от насморка в экстремальных условиях, я, незаметно подогрев, спокойно добавила в котелок и разрыв-траву, и томильские ягоды. Самодовольное выражение сползло с лица Руса, как некачественная краска, а уж когда мое не менее мстительное высочество пригласило его на кафедру, и вовсе сменилось заметным беспокойством.

– Лер Рус, вы так внимательно следили за моими действиями, что, вероятно, ничего не упустили? – ласково поинтересовалась я.

Похоже, мой нежный голос напугал паршивца еще сильнее, потому что ответил он мне с запинкой, предварительно прокашлявшись:

– Д-да.

– Вот и замечательно. Тогда повторите их с оставшейся половиной зелья, – радостно улыбнулась я, на всякий случай отходя к краю кафедры.

Метнув в мою сторону злой взгляд, значит, мое предусмотрительное высочество не ошиблось: мальчишка был прекрасно осведомлен о последствиях, он щедро сыпанул в котелок разрыв-траву и получил закономерный результат: его окатило вонючей пеной с ног до головы.

– Благодарю, лер Рус, – как ни в чем не бывало кивнула я. – Вы можете садиться.

Прошипев что-то нецензурное, студиоз поплелся на место. Народ от него старательно шарахался, не желая ни замараться, ни нюхать отвратительный запах. Усевшись в стремительно опустевшем углу, он занялся чисткой. Отметив, что с бытовыми заклинаниями мальчишка справляется еще хуже меня, я ухмыльнулась и дала знак Кирри убрать на кафедре.

– Итак, лерры студиозы, благодаря неоценимой помощи лера Руса вы только что увидели, к чему приводят как неучтенные ингредиенты в простейшем зелье, так и незнание их свойств. Соответственно, зелье от насморка с томильскими ягодами вам придется готовить самостоятельно, под присмотром лера Кирри. А для меня к следующей лекции прошу приготовить эссе о том, что же такое попало в наш котелок и почему результаты лера Руса так разительно отличаются от моих.

К брезгливым гримасам добавились откровенно злые взгляды: ни от кого не ускользнуло, кому они обязаны двойным объемом самостоятельной работы.

Мысленно поаплодировав собственной находчивости, я одновременно с ударом гонга покинула лабораторию.

* * *

Но долго наслаждаться собственной неотразимостью мне не дали: сразу за дверью я столкнулась с профессором Карной.

– Лерра ректор, – тут же затараторила она. – Почему переселенцам не выплатили стипендию?! В городе празднество, старшие курсы могли бы отправиться туда и приобщиться к ценностям нашей культуры! А вместо этого…

– Погодите, профессор, а при чем тут я? – возмутилось мое ошарашенное таким напором высочество. – Обратитесь к казначею. Это его забота. Или вы считаете, что я должна лично выдать каждому чернаку его мелочь?

– А разве это не ваше распоряжение? – опешила Карна.

– Нет, – буркнула я, обходя защитницу чернаков. – Обратитесь к казначею.

Я, конечно, своего отношения к ифитовым переселенцам не скрываю, но и вешать на меня всех варанов не позволю. Делать мне больше нечего, как только у них стипендии отнимать! Тем более в свете того, каким образом я собираюсь избавиться от ректорского кресла. Да я им эти выплаты еще и подниму! Хотя нет. Это уже перебор…

– Но, профессор Аленна, – Карна не собиралась сдаваться так быстро. – Казначея уже два дня нет на месте. Как бедным детям получать свои деньги?

Скрипнув зубами, я призвала духа, но оказалось, что помочь мне он не может – скользкого старикашки на территории академии не было. Пообещав Карне, что разберусь, но точно не сегодня, мое вновь разозлившееся высочество строевым шагом отправилось в кабинет.

Отмахнувшись от Оли, которая трещала что-то про вечерние сказки, коротким «еще не вечер» я достала кристалл связи:

– Макса, привет! Как там дела с моими финансами?

– Ну ладно бы, она не выказывала уважения к государю-наследнику, – притворно вздохнул братец, – так она же и любви к ближайшему родственнику не демонстрирует! Я, между прочим, только полчаса, как избавился от счетоводов и надеялся хотя бы пообедать спокойно. Хотя уже ужинать пора…

– Так ты сейчас обедаешь? – ангельским тоном перебила я.

– Ага.

– А я так даже позавтракать еще не успела! – рыкнуло мое действительно оголодавшее высочество. – А как проницательно заметил высокородный государь-наследник, пора ужинать!

– Ладно тебе, не рычи, – пошел на попятный братец. – Вор твой казначей, если, конечно, в казне Академии не завалялось тысяч триста золотом.

– Сколько? – ахнула я, припомнив сиротливо лежащие в моей кладовке мешочки, где могло быть от силы тысячи полторы.

Сообразив, что казначей, скорее всего, подался в бега в тот же день, как лишился счетных книг, я порадовалась, что приказала духу забрать наличность из казны. Иначе, похоже, не осталось бы и этого.

– Тогда почему я не вижу здесь гвардейцев с арестным приказом?

– Скоро будут, – отмахнулся братец. – Вот поем и пойду к Па подписывать.

– Ну можешь не спешить. На территории Академии мерзавца нет.

– Как нет?! – подавился Макса. – Вот ифитово племя! Па мне голову оторвет, когда я ему об этом сообщу!

– Не оторвет. Паршивец сорвался еще два дня назад. Па о том, что я книги забрала и с какого перепугу это сделала, знал. Так что прошляпили мы все вместе, и царственный родитель не меньше нас.

– А… – с заметным облегчением протянул братец, – тогда ладно. Но докладывать все равно надо.

– Надо, – согласилась я. – Заодно доложишь ему от моего имени, что у меня тут стипендия чернакским факультетам не выплачена, да и большинство заявленных работ, на которые деньги были получены, тоже не выполнены. Ремонты там всякие, обновление инвентаря. А в наличии сейчас тысячи полторы, не больше. Так что передай, что мне нужен новый казначей. А к нему – новая казна.

– Па это не понравится…

– Это он пусть с дядюшкой разбирается. А от меня в ближайшее время вся корреспонденция будет состоять из докладов, на что еще мне требуются деньги. Так ему и передай. Начать может с Корпуса целителей. Их лаборатория на последнем издыхании, а так как я в этом вопросе разбираюсь, то на него можете уже изыскивать в казне тысяч десять по самым скромным подсчетам.

– Па это совсем не понравится, – убито повторил братец.

– Мне тоже многое не нравится, – фыркнуло мое повеселевшее высочество. Кажется, благодаря вороватому счетоводу у меня будет куда больше возможностей потоптаться по царственной бережливости.

– Умеешь ты, дорогая сестра, аппетит испортить, – проворчал Макса. – Что-то мне перехотелось обедать. Пойду докладывать.

– А нечего трескать деликатесы, когда родственники голодают, – ухмыльнулась я. – Удачи!

– Спасибо, голодающая, – буркнул братец, разрывая связь.

Я потерла руки и, взглянув на часы, решила, что у меня вполне хватит времени поужинать, прежде чем отправляться в таверну искать информацию о своем стороже. Но у Оли на этот счет было другое мнение.

– Теперь вы расскажете мне про Создателей?

– А? – оторопело мое склерозное высочество, которое уже успело забыть об обещании, случайно данном на площади.

– Ну про Безымянную! – напомнила приблуда, устраиваясь на диванчике и демонстрируя готовность слушать.

Мысленно выругавшись, я опустилась в кресло: данное слово – свято. Пришлось совместить поздний обед и рассказ о том, что помнилось довольно смутно: религия никогда не была моим любимым предметом обучения.

– Что тебе твой поселковый учитель-то рассказывал?

– Учитель Ронд? – махнула рукой мелкая, презрительно скривившись. – Что Бездна хотела поглотить мир, но у нее ничего не вышло, потому что пришел Создатель Маак.

– И все?

– Ну еще, что магия – это большой грех. Создатель Маак ее не любит и в последний день бросит всех нечистых магиков в Бездну.

– Однако, – я чуть не подавилась перепелиным крылышком, которое как раз обсасывала в этот момент.

– Я же вам еще в поселке про это говорила, перед тем как вы мне грамотку дали.

– Да? – хорошо, что мое пьяное высочество тогда хоть тебя запомнило, тема разговора в моей налитой вином головушке не поместилась.

– Ага. Так вы расскажете, как взаправду дело было?

– «Как взаправду» – это только сами Создатели знают, – усмехнулась я, припоминая восторженного монха, читавшего мне лекции по религии. – А мне в детстве так рассказывали: Единый сотворил наш мир. Он был прекрасен и юн…

– Единый?

– Нет, мир. А потом его жена…

– Мира? – снова уточнила Оли.

– Нет, Единого! И не перебивай, не то отправлю в храм слушать монхов.

– Ой, не надо! – вполне искренне испугалась приблуда. – К нам такой в поселок как-то приезжал. Так он меня проклятой обозвал, когда я спросила.

Я слегка удивилась, откуда у девчонки такой интерес к Создателям с самого детства. Моему толстокожему высочеству набожность была чужда совершенно, как в юности, так и сейчас.

– Короче говоря, Единый создал наш мир для живых. А его жена – Бездну для мертвых. Все было хорошо, но однажды она захотела владеть обоими мирами. И убила своего мужа.

– Совсем? – ахнула Оли. – Насмерть?

– Ну уж не знаю как, но больше о Едином никто не слышал. Без своего Творца мир стал умирать, всякая злобная нечисть вышла из Бездны и уничтожала все живое на своем пути. Людей оставалось все меньше, как и пригодной для жизни земли. И тогда Создатели сжалились над смертными и спустились на землю. Они обуздали Бездну, победили Безымянную и приказали ей стеречь мир мертвых. А сами долго жили среди людей, подарили им магию, науки и научили Закону. Их дети и дети их детей рассеялись по миру. И земля вновь стала цветущей и доброй. Тогда Создатели вернулись к себе на небо и теперь смотрят оттуда на нас.

– А почему они не помогли Единому? – задумчиво спросила девчонка.

– Э… – я опешила. А действительно, почему? – Не знаю. Об этом, пожалуй, лучше спросить ученых-монхов. Я как-то не интересовалась.

– Угу, – проворчала приблуда. – Я спрошу, а меня в тюрьму.

– Глупости! – возмутилась я. – Монхи для того и существуют, чтобы отвечать на такие вопросы!

– А тот, что к нам приезжал, говорил, что монхи – любимые дети Создателей, и они должны молиться, а не на глупые вопросы отвечать. А кто задает глупые вопросы, тот проклятый и навсегда останется в Бездне.

Я молча помотала головой. Мелочь в очередной раз загнала меня в тупик. Да что у них там происходит, в этих поселках? Мракобесие какое-то насаждается, а в храмовом городе и в ус не дуют. То чернаки оказываются похожи на ифитов, то магию грехом называют, теперь, оказывается, у Создателей любимые дети объявились. Да единственные известные потомки прародителя Никана – правящий род Грифона. Но нас никто любимыми детьми не объявлял. Наоборот, мне с детства внушали, что обязанностей у меня куда больше, чем прав, а прав – меньше, чем у обычного лавочника, именно потому, что я – потомок Создателей.

– Давай так, – сказало, наконец, мое одуревшее от «неудобных» вопросов высочество. – Ответить я тебе не могу, потому что сама не знаю. Вот про «любимых детей» – это явная чушь. Но в следующий раз, когда я пойду во дворец, то обязательно найду своего старого учителя-монха и задам ему твои вопросы. Если хочешь, можешь даже сама это сделать.

– Нет уж, – отказалась Оли. – Вы-то правительская дочка, с вас спрос иной. Вас линейкой не отходят.

– Хорошо, – согласилась я, решив не выяснять, при чем тут линейка.

Минут пять я молча ела, пока приблуда о чем-то сосредоточенно размышляла. Наконец с копчеными перепелками было покончено. Я отодвинула тарелку, и одновременно с этим мелочь снова заговорила:

– А кто тогда создал чернаков, если Единый сотворил людей?

– А чернаки что, не люди? – поперхнулось очередным вопросом мое высочество. Хорошо, хоть доесть успела, не то точно подавилась бы. Да что за мысли бродят в этой лохматой голове?!

– Учитель Ронд говорил…

– Я помню, что говорил твой учитель Ронд. И чем больше я о нем узнаю, тем сильнее мне хочется свернуть ему шею! Пара сотен таких горе-учителей вполне могут спровоцировать народные бунты на пустом месте. Слава Создателям, подобных идиотов мне за время моих странствий больше не попадалось. В общем, так, мелочь. Захочешь есть – велишь принести духам, разрешаю. А с твоими вопросами про Создателей и чернаков я обязательно схожу к монху. Но не сегодня, разумеется. А сейчас я пойду прогуляться и вернусь, скорее всего, поздно. Так что ты меня не жди – ложись спать. Хорошо?

– Хорошо. А вы мне медовую булку с празднества принесете?

– Если найду – обязательно, – пообещала я, вставая.

* * *

Четверть часа спустя я уже проталкивалась сквозь разодетую толпу на главной площади. В потертом кожаном полудоспехе с парными клинками за спиной, да еще в отсутствие мелкой меня никто не узнавал. Поэтому локтями пришлось поработать знатно. Но это не мешало думать, а именно этим я и занималась со всем усердием, кое-как выбросив из головы вопросы приблуды о Создателях. Боги – это, конечно, интересно, но слишком крупно для маленькой меня. Тем более когда на мое почти безобидное высочество ополчился неизвестный враг и со всем старанием пытается свести в Бездну.

В сотый раз перебирая в памяти завсегдатаев таверны «У наемника» в поисках самых болтливых, я толкнула знакомую скрипучую дверь и едва не ломанулась обратно. В дальнем углу за столом сидел Никс собственной персоной и дружески беседовал с Круппом. Полугном при этом был похож на мертвеца не больше, чем пьяный монх на ифита. И как я должна это понимать? Заговор, ифит пожги таких друзей?!