Текст книги "Апокалипсис завтра (СИ)"

Автор книги: Анастасия Михайлова

Соавторы: Алена Багрянова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Хлоя же судорожно сглотнула, почувствовав у бедра ту самую эрекцию, о которой говорил Эд. Он качнул бедрами и уперся членом в развилку ее бедер. Даже два слоя ткани, которые отделяли их друг от друга, не могли помешать так остро чувствовать его рядом.

Стрельнув в мага взглядом, она сжала губы.

«Сволочь».

Сейчас Хлоя почти ненавидела то, как Эдду на нее действовал. Она еще не скоро простит ему пощечину. Хоть и по-настоящему не думала, что он оставит ее оскорбления без ответа. Таков был план.

– Поменяемся? – хрипло выдохнула Гейбл, и чуть приподнялась на локтях, прикусив губу Эда. Маг лишь хитро прищурился и рукой надавил на ее грудь, вновь прижимая Хло к дивану.

– Ну, нет, мистер «я вспомнил, что доминант», – прошипела она, а потом быстро двумя руками толкнула его в плечо. Видимо, ей повезло, поскольку Эд все же с жутким грохотом свалился с дивана. Хитро улыбнувшись, Хлоя тут же перевернулась и, скатившись на пол, оседлала вампира.

– Действительно хочешь знать, с кем я спала до тебя? – произнесла она у его губ. Цепочка куда-то пропала. Видимо, он выпустил ее, пока падал. – Не боишься, что не вынесешь этого? – Эд до боли сдавил пальцами ее бедра, молча прожигая взглядом. – Или хочется жить большой шведской семьей? Учти, я не сторонница менажа. Мне больше по душе дуэли один на один, – она губами проследила дорожку от губ к его уху. А потом судорожно вздохнула, когда Эд резко дернул за лиф ее майки, и ткань поддалась, тут же треснув. Маг совсем не нежно обхватил ее груди, и Хлоя вскрикнула.

– Паршивец, – сквозь зубы выговорила она. – Ладно, Эд, сам напросился. Я все думала, когда же, наконец, сорвешься и спросишь. Только вот считаю, что тебе вовсе не насрать, что я в прошлом была дорогой шлюхой. Стив? Было пару раз. Рейдж? Месяц. И не только минет. Марк? О, он продержался неделю безумного горячего секса. Курт? Знаешь, а как-то раз мы почти дошли до самого главного, когда оба напились так, что уже ничего не соображали. Перечислять остальных или тебе и так достаточно? А что касается Джимма... – Хлоя на мгновения замолчала, заметив, как Эдду затаил дыхание. – Я не хочу о нем с тобой говорить.

Хлоя попыталась встать, но Эд быстро рванул ее на себя, а потом перекатился так, чтобы она была под ним, и подобно изголодавшему в пустыне накинулся на ее губы, руками расстегивая ширинку джинсов рыжей.

Той ночью, полностью отдавая себя Эду, Хлоя по-настоящему поняла, как она влипла.

ГЛАВА 9

Эд сразу вспомнил то самое чувство бесконечной Силы, которая словно жерло вулкана бурлила у самых краев, когда он ступил на мраморный, испещренный рунами пол их Зала Силы, выстроенного специально для единственной реликвии их клана – Врат. Он вспоминал, как сотни лет назад его собратья также, с опьяненными могуществом лицами стояли, боясь даже дыханием нарушить то упоение и блаженство от идущей сквозь тело энергии. Здесь, как и полагается месту, наполненному магией клана Вуду, тускло переливались фиолетовым цветом светильники. От них едва ощутимо тянуло хвоей и теплом. Зал утопал в полумраке, в том самом, который был предназначен только для того, чтобы не оттягивать на себя свечение и жар, исходивший от небольшого полукупола в самой выси Зала Силы. Врата больше походили на перевернутую и прикрепленную к потолку каменную чашу, размером со стандартную ванну. Они источали потустороннюю темную энергию вечного голода. Стены зала были исписаны плотно прижатыми друг к другу мелкими рунами, от потолка до пола. И их бесконечное сочетание рождало с каждым всполохом света Той стороны из Врат все новые и новые узоры.

Все застыли, интуитивно заняв свои места. Только здесь каждый член Вуду был практически неуязвим. Жаль, что резко увеличивающую силу энергию нельзя было вынести отсюда, и не получалось ей напитаться. Только вудист выходил из дверей залы, как тут же опускался на тот же уровень, где и был раньше. Чужак же в этом месте попросту терял весь свой дар и начинал увядать. А смертных вообще было запрещено пускать сюда.

Эд едва заметно сглотнул ставшую вдруг горькой слюну, видя какие глубокие желобки причудливой вязи древнего письма вьются под самой чашей Врат.

– Эдду, – тихо окликнула его Кэт, заставив оторвать взгляд от четырех этернелей, стоящих в ожидании под Вратами, – все на месте. Мы готовы.

Маг кивнул девушке и медленно стянул с себя всю одежду. В зале было холодней, чем казалось раньше. Босые ступни буквально обжигало льдом, а единственным источником тепла были Врата.

– Кэт, милая, постирай это, пока меня не будет, – сказал Эд немного смущенной вампирше, которая смотрела куда угодно, кроме будущего главы клана. Тот вздохнул и начал свой путь к Вратам.

Каждый шаг давался все сложнее, но Эд заставил себя идти. Соклановцы благоговейно молчали. Чем ближе маг приближался к Вратам, тем отчетливее слышал все нарастающий шум, ни с чем несравнимый гул самой темной бездны Той стороны. Говорили, этот звук рождали одновременно призывающие к свободе голоса миллионов духов и демонов, по другой же версии это кричали души угодивших туда этернелей, а кто-то и вовсе верил, что это ничто иное, как голос Смерти. Сам Эдду не придерживался какой-то конкретной идеи, но то, что этот шум рожден Той стороной, не сомневался.

Марк и Алисия – пара из Вашингтона, которые совсем недавно переступили порог двухсотлетия в качестве этернелей, встретили его первым. Девушка с каштановыми волосами и худощавый темнокожий мужчина ободряюще кивнули ему, крепко стискивая в ладонях ритуальные орудия – копья. Наконечники отражали свет, словно были начищены только недавно. Несмотря на то, что необычно длинные древки были отлиты из помеси металлов, они совсем не потускнели за двести с лишним лет, как впрочем и за все прошлые тысячелетия их существования. Умели раньше накладывать заклинания. Желобки на толстых древках копий повторяли некоторые руны с пола под Вратами, к концу своему переходя в сплошные линии. Чуть дальше почти под самой чашей Врат его ожидали Рейдж и Марк. Мужчины сдержано поприветствовали его, так же сжимая копья в руках.

Только четверо – все, что удалось наскрести. Лишь четверо этернелей в их клане могли свободно призывать и управлять высшими духами и демонами среднего пошиба. Эдду искренне надеялся, что количество их больше не будет уменьшаться.

Маг мельком вновь глянул на отражающие свет наконечники. М-да, долго же ему придется терпеть боль. В прошлый раз этернелей было семеро – ровно по количеству имеющихся ритуальных орудий. Выходили самые могущественные, которым нынешние «сильнейшие» и в подметки не годились.

Что ж, он, Эдду, постарается возродить их былое величие.

Когда то же самое проходил Курт, ему потребовалось около тридцати часов, чтобы выбраться и предстать пред всеми в новом амплуа. Признаться, тогдашний его вид напугал многих соклановцев. Эд усмехнулся, вспоминая, как матерился красавчик Курт, запершись в своем доме на двое суток и не пуская к себе никого, кроме собственного чада.

Тридцать часов клан был полностью предоставлен тем силам, которые они успели скопить, до того как нить, подпитывающая их энергию, оборвалась. Сейчас же все было хуже. Эдду не заключал никаких Контрактов, поэтому, петляя по странам и уходя с Хло от возможного преследования, он потратил четыре драгоценных дня, а вчерашняя вспышка гнева только усугубила ситуацию. Темнокожий этернель не мог, как Курт в свое время, открыть Дверь и просто шагнуть через нее на другой континент, немедленно примчавшись к Залу Силы. И если сейчас Эд будет долго прокладывать себе, а заодно и Силе, путь обратно… кто знает... он может вернуться на развалины, учитывая, что Орифия прекрасно знает о смерти Бейна.

На всякий случай остающиеся на этой стороне старшие были проинструктированы о возможных рисках и решении возникающих проблем. Дело оставалось только за самим ритуалом становления. Теперь все зависело только от Эдду.

– Приветствуем тебя, Эдду! – громко начал Рейдж на старом языке клана, так, чтобы его голос отчетливо доходил до Врат. – Мы – твои верные друзья, приготовили для тебя небольшой сюрприз.

«А парень – отличный актер», – Эд бы усмехнулся, но не стал.

– Что еще за сюрприз? – так же громко выдал Эд, разводя руки в стороны.

Сам он играл никудышно.

– О, тебе нужно отвернуться. Ничего страшного.

Маг прошел чуть дальше, становясь в самый центр, под чашей Врат. Ему показалось, что звуки вокруг увязли в чем-то плотном, исчезли и оставили его наедине с собственным дыханием и громко стучащим сердцем. Он развел руки. Собственный выдох показался Эдду очень громким.

– Умри! – оглушительный крик Рейджа чуть было не заставил уши мага кровоточить.

Мгновение, и в его тело сзади под левой лопаткой вошло копье. Эд не сдержался и вскрикнул, опуская взгляд на собственную грудь, из которой торчал толстый, еле светящийся от силы собрата, наконечник.

Какая ирония: клан с самыми сильными родственными узами возводил нового главу посредством предательства и обмана. Это было нужно бездне, которая с первым же ударом в «преданного» забурлила, меняя цвет на кроваво-красный. Значит, их спектакль для Врат подействовал.

Изо рта пошла густая кровь, а перед глазами заплясали звезды от раздирающей боли. По сравнению с этим, арматура в подвале у сраного психопата практически не ощущалась.

Рейдж дал сигнал, и остальные члены клана начали в унисон читать слова призыва на языке духов. Это было похоже на то, будто зал доверху заполнился шипящими змеями, чьи «речи» волнами накатывали на мага, заставляя голову раскалываться на части.

Удар за ударом, плоть рвалась, а Эдду кричал. В легких и глотке булькало от крови.

Вновь тычок, наполненный раскаленной мукой. Где-то в животе начало жечь от кровотечения. Последний – самый точный, тот, который могла нанести только Алисия, обладающая способностью различать по звуку жилы, по которым текла кровь в теле. Он оборвал голос Эдду, оставляя лишь хрип. Страшный, кажущийся чьим-то чужим. А потом тело Эда крупно затрясло. Сильнейшие, пыхтя от натуги, заставили тело мага оторваться от пола. Стало еще больнее, сила притяжения давила на него, копья входили в тело еще глубже, заставляя этернеля биться в агонии, которой было еще далеко до предсмертной. Будь это оружие обычным, человеческим, он, может, и не испытывал бы подобных страданий, возможно, даже смог освободиться и надавать обидчикам, но сейчас Эд не мог даже нормально соображать, ударяясь о безумную стену боли. Он уже и не помнил, что его подняли специально, чтобы Эд был ближе к Вратам. Не помнил, что для того, чтобы оставить его в подобном подвешенном состоянии в полу имелись специальные отверстия. Эдду перестал понимать, что и зачем они делают. Кто он? Зачем? И почему ему так больно?

Мага затягивало, словно в водоворот. Но куда?

«Конец», – пульсирующей нотой билось в голове.

*****

– Кэт, – Рейдж, ухватил застывшую вампиршу за руку, и она от неожиданности вскрикнула, поняв, что все уже ушли, – пойдем уже. Надо его оставить.

Кэт перевела взгляд на все еще агонизирующего Эдду. Густая кровь потоком лилась из смертельных для человека ран, быстро спускалась по тонким желобкам на копьях и встречалась с письменами на полу. Как же долго это будет длиться?

– Это зверство, – еле выговорила Кэт, вспоминая, как мучился с ней дитя Курта, обучая простым заклинаниям. Она уважала его как опытного наставника. А теперь наблюдать его вынужденную смерть в свете кровавых всполохов странной чаши, было для нее мучением.

– Так надо, – коротко сказал Рейдж и потянул ее из зала. – Милая, я начну ревновать, если ты продолжишь так болезненно на него смотреть.

Она, наконец, отвела взгляд.

– Иди ты, Рей, – буркнула Кэт, прижимая к себе второй рукой одежду их будущего главы. – Он многому меня научил. Всегда казался сильным, а теперь страшно видеть его таким.

На мгновение она замерла, после того, как они с ее любовником вышли из зала. Когда тот закрывал дверь и язвительно шутил насчет того, что учил Эд ее слишком многому, Кэт заметила, как дрожат руки Рейджа.

– Дорогой, – она утешительно положила ладонь на его плечо.

– Ладно, я прикалываюсь, – тряхнул он дредами. – Эд и меня учил магичить. Он всем нам помогал. Так что давай не будем оскорблять его подобными взглядами и волнениями. Эдду как-то уживается с крошкой Гейбл, а это похуже Той стороны будет.

Кэт рассмеялась, вспомнив рыжую дьяволицу, но смех у нее все равно вышел напряженным.

– Будем ждать.

ГЛАВА 10

Лондон, Англия

– Кажется, этот лимонный торт с меренгой был лишним, – Олли Ярвинен – гений теоретической физики и полный профан в общении с противоположным полом, устало рухнул на соседнюю с Рупертом кровать, удовлетворенно потирая немного выпирающий после плотного ужина живот. – Эй, Питер, чем займемся в свободное время?

Руп зевнул, ощущая тяжесть в желудке, и хмуро посмотрел в окно. Небо было не светлее его выражения лица. Кажется, скоро снова заморосит дурацкий дождь. Именно поэтому он никуда не хотел ехать.

С Олли они не были друзьями, до этой поездки они знали друг друга лишь заочно. У Рупа вообще друзей почти не было, один только Харви, который для остальных был странноватым одиночкой-художником, чьи картины были мрачны, как образы «Черного парада» у «My Chemical Romance»⁴. Но даже Харви не знал реального имени Руперта, не был в курсе его настоящей истории. Вся его теперешняя жизнь – лишь притворство, о котором знают только вампиры и Саманта.

Его университет еще полгода назад объявил о наборе группы для поездки в столицу Англии и ее окрестности, также включающую в себя одну экскурсию по замкам Уэльса. Шесть бюджетных мест в группе было отведено отличникам учебы, тем, кто стал лучшими по окончании семестра. Остальные пятеро являлись попросту богатенькими. И, надо сказать, Руперт уж точно не причислялся к выдающимся студентам. Парень с кислой миной вспомнил, как удивился своему имени в готовом списке экскурсионной группы. После его звонка домой выяснилось, что Джимм без спроса перевел деньги университету. Вампира не волновало, что думает на этот счет сам Руперт, лишь сказал, что даже ему сейчас небезопасно оставаться в Финляндии, и две недели за границей совсем не повредят.

Юноша еще раз мысленно пожелал Бротту провалиться.

– У меня нет никаких дельных предложений, кроме как послоняться по округе.

– Рядом, говорят, Кембриджский театр есть, – задумчиво глядя в потолок, проговорил Олли.

Руп хохотнул:

– Хочешь предложить, как парочке гомиков, сходить посмотреть какую-нибудь постановку? Если и идти в театр, то всей группой или, если так хочется, пригласи девушку.

– Ясно, театр отпадает, – без особого сожаления подвел итог будущий физик-преподаватель.

На самом деле, Рупу никуда не хотелось идти.

Группа прибыла в одиннадцать часов по местному времени и сразу угодила под моросящую мерзость. Час под дождем с сумками и их, наконец, пустили в этот маленький, но уютный отель. Вскоре прибыл автобус и студентов из Рованиеми повезли на обзорную экскурсию по городу. Гид нараспев что-то вещала в маленький микрофон, положив тот на свой второй подбородок, да так скучно, что Руперт в какой-то момент даже задремал, за что получил, как нашкодивший ребенок, по затылку от сопровождающего их Рихарда. Тридцатипятилетний преподаватель социальной психологии вот уже четыре года был постоянным руководителем различных университетский поездок. И большим охотником до молодых студенток. В общем, после экскурсии и похода в национальную галерею, Руперт попросту не хотел шевелиться.

В Лондоне уже наступил вечер, загорелись теплым светом фонари на влажных, после дневного дождя, улицах. Большинство людей выползли со своих рабочих мест, и город начал жить своей вечерней жизнью на полную катушку. Кто-то громко хохотал в самом начале у пересечения Брод-крот и Краун-крот, где находился их отель. Английский акцент убивал Рупа, иногда заставляя переспрашивать сказанное по нескольку раз. Складывалось такое ощущение, будто каждый англичанин напихал в рот картошки с рыбой и ходил так по улицам, разнося неприятный запах и непонятную речь. Если их гид и экскурсоводы из музеев говорили размеренно и правильно, то пытаться подслушать разговор обычного трудяги или, того хуже, слегка поддатой молодежи – было задачей невыполнимой.

– Эй, Олли, – позвал Руп, вытаскивая свою дорожную сумку из-под кровати, – поднимай задницу, прогуляемся. Только я ботинки надену.

Парень на соседней кровати просиял.

– О, я слышал, девчонки тоже планировали пройтись и накупить родным сувениров…

– Нет-нет, с этими сороками я идти не хочу. Или ты желаешь слушать этот бабский треп, больше похожий на надоедливое щебетание птичек? – Руп оперативно зашнуровывал ботинки. – Побродим чисто мужской компанией, спокойно оценим местных девушек, заглянем в паб, м? Слышал в этой стране все помешаны на футболе и в пабах часто смотрят матчи.

– Прости, на чем помешаны? – немного не понял Олли. – У меня плохо с английским… совсем плохо⁵.

Руп на секунду задумался, понимая, что не может вспомнить, как по-фински будет «футбол».

– Не важно, – махнул он рукой, накидывая легкую куртку. – Главное, если вдруг попадем на просмотр очередного матча, показывать, как нам нравится игра. Слушай, Олли, иногда мне кажется, что ты не от мира сего. Как можно не знать о любимом в Англии спорте?

Ярвинен встал с кровати и с укором посмотрел на него.

– Ну, знаешь ли, – парень машинальным движением откинул с лица белые, вьющиеся волосы, из-за которых Рупу иногда напоминал барашка, – возможно, будущему специалисту по маркетингу такая информация и может быть полезна, но для меня она уже лишняя.

– Ладно-ладно, я молчу, – усмехнулся парень. – Давай лучше придумаем что-то убедительное, чтобы нас отпустили вдвоем прогуляться по незнакомому городу.

– Может: «Простите, но мы совершеннолетние?»

– Пойдет.

*****

Пиво было какое-то мерзкое, а может, это из-за того, что воздух здесь был пропитан запахом жареной рыбы и картошки вперемежку с куревом. Но место являло собой ту самую «английскую» классику, которую всегда представлял себе Руп, читая книги или общаясь с немногочисленными «желтозубыми» представителями туманного Альбиона. Серо-желтые стены, стойка из какого-то темного дерева, полукруглые окна с частыми рейками клеткой, выцветшие вырезки из газет в рамах на стенах, высокие пивные кружки, грубо сколоченные стулья и столы. Они с Олли зашли в тот момент, когда местные что-то восторженно кричали, стукаясь пузатыми пенными кружками. Восемь мужиков от тридцати до сорока сидели в дальнем углу небольшого зала. На молодых парней тут же обратили внимание, на секунду замерли, но тут же продолжили в том же духе обсуждать то, что показывали на плазме в их части помещения. Пройдя ближе к стойке, ребята заметили тот самый футбол. На небольшой плазме, подвешенной под самым потолком – наверное, для того, чтобы буйные посетители не разбили ненароком – команда в синем играла против команды в темно-красном. Кажется, те, что были в синем вели в счете.

«Челси – Манчестер сити», – во время повтора написали на экране.

– Хм, я слышал про «Челси», – хмыкнул Руперт, с недоверием поднимая увесистую кружку темного пива.

Кроме них и следящих за игрой англичан в баре больше никого не было. Олли скучно поддакнул, теребя какую-то пересохшую рыбешку. Бармен – упитанный седовласый мужчина с надменным взглядом – наблюдал за потугами спутника Руперта с насмешкой.

Черт знает, почему Рупа потащило именно сюда. Хотя нет. По соседству с баром он увидел магазин музыкальных инструментов, жаль уже закрытый, в котором висели прекрасные гитары фирмы «Gibson». Вообще он сначала увидел магазин, а потом уже бар. Руп решил, что обязательно придет сюда завтра за струнами к его гитаре или же вообще шиканет и потратит часть переведенных Джиммом денег себе на новую крутую гитару. Он и так в последнее время сильно экономил, не заморачиваясь даже над новой обувью, пронашивая до дыр свое старье.

– Сэр, какая это улица? – вдруг вспомнил о своем топографическом упущении Руп и обратился к бармену.

– Чарринг-кросс-роуд, мистер, – отозвался тот, протирая пивную кружку. – А в чем дело?

– Мне у вас понравилось, – вежливо солгал Руп.

Ну, не говорить же этому старику, что здесь они оказались только потому, что Руперт расстроился, увидев табличку «закрыто» на соседнем магазине и просто хотел зайти туда завтра, но забыл посмотреть на карте название улицы.

– Будем ждать, – чуть смягчился в тоне мужчина и отошел от них.

«Как и ожидалось: судья добавляет еще две минуты. Посмотрите, фанаты «Челси» уже начинают праздновать победу, – раздавался из телевизора голос комментатора. – Трибуны ликуют. Если «Челси» победит в сегодняшнем матче, они станут недосягаемы для ближайших по очкам конкурентов – «Манчестер Юнайтед». Неужели сегодня мы досрочно узнаем, кто стал победителем? Лица болельщиков «Сити» говорят сами за себя. Но… стойте! Как неожиданно! Де Силва перехватывает мяч у Педро, который только что совершил ошибку в передаче! Пас на Уолкера. Тот стремительно обходит Луиса, Алонсо, – лица у присутствующих болельщиков вытянулись. – О Боже! Уолкер дает точную передачу на Агуэро. Агуэро бьет… о нееет! Не может быть! Счет становится равным! 3:3 «Челси» – «Манчестер сити»! Невероятно! Какой красивый гол в ворота «Челси»!

– А комментаторы здесь отдаются на полную, – заключил Олли, бросив бесполезное потрошение рыбы. Он не понимал значения слов, но судил по эмоциональности выкриков спикера.

– Похоже на то. Напряженная борьба, – проговорил, Руп неожиданно увлекшись происходящем на экране.

«Не прошло и десяти секунд, а в штрафной линии у ворот «Челси» завязалось жесткое сопротивление. Кажется, «Сити» почувствовали, что могут словить удачу за хвост и выбраться с пятого места на четвертое. Агуэро, опять. Удар! Мяч отскакивает от подставленного бедра Луиса и… о нет! Не может быть! Какая жалость, друзья! Это автогол. Какое поражение! Мяч рикошетом отлетел в Алонсо, а тот сделал роковую ошибку. О, нет! Тяжелый день для «Челси» и их болельщиков. Последние минуты оказались для них роковыми. Судья дает финальный свисток. Все! Матч окончен! «Манчестер сити» неожиданно вырывает победу у «Челси»! Просто невероятный матч!»

– Вот же дурак, – громко хохотнул Ярвинен, показывая на экран.

Руп не успел перехватить его руку и теперь лишь в ужасе глядел на блондина. Гневные взгляды из-под сдвинутых бровей притихших болельщиков уперлись в ребят.

– Ты дебил. Кажется, это были фэны проигравшей команды, – страшным шепотом проговорил Руп, теперь уже не сводя глаз с насупившихся мужчин.

– Че этот баран сказал? – прищурился самый толстый из компашки.

– Эээ… хорошая игра, – жирный подскочил со стула после слов Руперта. – Я имею в виду, «Челси»… они хорошо играли, жаль их очень!

Бармен присвистнул и молниеносно скрылся под барной стойкой.

– Бегите, идиоты, – приглушенно раздалось из-под стойки. – Это Билли-молот. Отморозок тот еще.

– Но почему? Что мы сказали? – Руперт медленно и плавно поднимался с места, чтобы при резком движении не рухнуть с высокого барного стула.

– Ему насрать, парень. Он просто зол, понял?

Остальные тоже поднялись вслед за Билли-молотом, который скорее был похож на Билли-хряка.

– Повтори, мелкий, че эта принцесса кудрей сейчас сказала?

Ребята, словно по сигналу, дали деру из бара, слыша за спинами топот и ругательства. Будь Руп один, он бы давно оторвался от ненормальных мужиков, но рядом с Олли приходилось тормозить. Не привыкший к бегу, Ярвинен запыхался уже через двести метров, когда они свернули на Шафстберри-авеню. Парень подгонял физика, но тот, кажется, уже начинал синеть от нагрузки. Тем временем идиоты из бара вовсе не думали останавливаться. Кажется, им даже было глубоко срать на то, что на улице еще достаточно много народу, и то, что по ней ходят полицейские.

– Питееер, – крича, как умирающий кит, позвал Олли, когда они уже бежали вдоль Мерсер-стрит и, до их отеля оставалось всего лишь пара кварталов, – хватииит!

– А? Что? – Руп резко затормозил, чуть не сбив с ног какую-то незнакомую леди с собачкой.

– Они…фуууух…отстали, – еле выговорил Олли, лицо которого уже пошло пятнами. – Все, я устал. Это ты у нас главный спортсмен, а я всего лишь физик.

– Ну, спасибо, – буркнул Руперт, немного теряясь в обстановке на улице. Народа было слишком много. – Прозвучало так, будто ты меня бездумным приматом назвал.

– Прости. Я устал. Пойдем теперь спокойно… в отель. Моя кровать по мне, наверное, уже плачет.

Руп кивнул, признавая, что на самом деле они уже достаточно долго «гуляют». Несмотря на все свое совершеннолетие, они оставались студентами, и Рихард вполне мог впаять обоим какой-нибудь дисциплинарный выговор, лишить стипендии на месяц или еще чего.

– Согласен, пошли.

Руп по обыкновению сунул руки в карманы и быстрым шагом направился дальше по улице, удачно лавируя между людьми. Странное оживление. Или так бывает каждый день? Здесь была небольшая площадь с колонной посередине, и сюда сходилось сразу несколько улиц. Редкие машины совсем не мешали пешеходам, которые будто не понимали, что ходят по проезжей части. Водители спокойно ожидали, пока все перед машиной разойдутся и продолжали свой путь, как ни в чем не бывало. Здесь вообще царило какое-то странное, неестественное вечернее спокойствие.

– Удивительно, да? – подметил то же самое Олли.

– Вот они! – прогремел чей-то бас совсем неподалеку.

Люди вокруг оглянулись, а Руперт тихо выругался. Еще раз плестись с этой черепахой-бараном – увольте!

– Что ты делаешь? – возмущенно завопил финн, когда Руперт толкнул его в стеклянные двери какого-то модного отеля, свет из которого лился на улицу золотом, а внутренности кричали о своем стиле отделкой и декором.

– Будь там!

В отель эти охламоны не должны были забежать, а вот ждать за его пределами могут долго, пока охрана не выпрет непрошеных гостей. Поэтому Руперт отправил Олли туда, а сам ломанулся дальше. Одному не составит труда убежать в закат, весело показывая идиотам средний палец. Заодно отведет их подальше от Ярвинена.

Но…

Парень встал, как вкопанный, во все глаза пялясь на фигуру за огромным панорамным окном холла отеля. Девушка стояла вполоборота, что-то быстро печатая на своем смартфоне, на ее губах застыла полуулыбка. Светловолосая голова была накрыта шляпкой, на шее красовался шарф, но не узнать девушку было невозможно.

– Дэни?! – воскликнул, не веря своим глазам, парень. Девушка обернулась, прекрасно расслышав сквозь толстое стекло.

За долю секунды до удара, Руперт вспомнил о шизанутых болельщиках и Билли-молоте, которые могли ни с того ни с сего пойти бить морды. Идиотизм. В этот момент он понял, почему Билли прозвали молотом. Тяжелый кулак с ловкостью тарана встретился с лицом Руперта, как молот с наковальней. Парню показалось, что костяшки упитанного мужчины провалились ему прямо в лицо, удачно проламывая кости. Руп рухнул на землю, но, не дожидаясь от медлительного Билли и его компании обидных пинков, вскочил и, злобно оскалившись, схватил борова за грудки. Оппонент отразил его оскал кривоватыми зубами. От него неприятно пахло потом и пивом. На лице Руперта отразилась мстительная улыбка, он чувствовал, как заплывает правый глаз, когда его собственный кулак врезался в толстую морду со свинячьими глазками.

Да, хотелось покрасоваться перед девушкой, это он не отрицал. С другой стороны кидаться с кулаками на настоящий танк из мяса было, по меньшей мере, глупо. Удар Руперта почти никак не отразился на Билли.

– Ну, малолетка, сейчас я тебе…

– Пошел бы ты, жирдяй! – выкрикнул Руп, а потом с треском швов на одежде вырвался из рук англичанина и дал деру.

На долю секунды обернувшись к окну отеля «Редиссон», Руперт вместо Дэни с удивлением заметил взволнованную морду Олли. Парень вновь выругался и пустился петлять по улицам.

ГЛАВА 11

Наутро Руперт, он же Питер для своих финских попутчиков, вскочил с кровати, пребывая в маниакальном возбуждении. До зуда во всем теле ему хотелось выбежать прямо сейчас из отеля и найти Дэни. Не показалось ли? Возможно ли такое совпадение? А может… это четко выверенная подстава Джимма и Эдду? Кто знает, может, они решили отослать «детей» в одно место, якобы раздельно, зная наперед, что они встретятся и будут приглядывать друг за другом?

– Нет, хрень, – задумчиво почесывая начинающий зарастать щетиной подбородок, заключил Руперт, меря шагами их с Олли номер.

Тучному Билли и его прихвостням так и не удалось вчера поймать Рупа, поэтому потери были минимальны – заплывший фиолетовым «фонарем» глаз. Но, зато какой красочный и доступный для обозрения каждому. Хотя… юноша положил прохладную ладонь на затылок. Рихард прописал ему по первое число, едва не разбудив всех постояльцев отеля «Филдинг». Еще бы, когда один из студентов возвращался после полуночи с подбитым глазом и в рваной куртке, а сопровождающий преподаватель ждал его уже второй час… Любой бы сорвался. Ирми – молодая аспирантка и помощница сопровождающего на экскурсионную поездку еле призвала вспылившего преподавателя уняться и отпустить «студенческого остолопа» к себе в номер.

– Пит, – Ярвинен еле разлепил один глаз и хмуро посмотрел на топающего туда-сюда в одних трусах студента факультета социальных наук Лапландского университета, – ты чего? Семи еще нет. Дай поспать.

– Эй, Олли, – странное рвение, с которым парень подскочил к его кровати, финский студент не оценил и спрятал кучерявую голову под одеялом, – вчера, когда я тебя толкнул в двери отеля «Редиссон», ты видел там девушку?

Ярвинен решился все-таки выглянуть из-под защитного кокона и непонимающе посмотрел на Руперта.

– Там много кого было.

– В шляпке, светлые волосы, миловидное личико… была?

– Эээм, да, – серьезно задумался финн, – симпатичная такая. Точно, она же еще тебя заметила. Мне показалось, она сейчас убежит, но потом затормозила у входа и… я не помню.

– В смысле?

– Ну… она будто просто пропала. Странно. Наверное, я на тебя отвлекся. Хм, а она точно была?

Руп сжал челюсти. Вот и ему теперь начинало казаться, что это был просто обман зрения. Но ведь Дэни вроде одной крови с Джимом? Типа из одного клана. А если Джимм умеет читать мысли и влиять на людей, может она умеет то же самое?

– Прикрой меня, я на Мерсер-стрит, – решительно заявил Руп, подходя к сложенным на стуле вещам.

– Что? Питер, ты совсем с ума сошел? – серьезно забеспокоился Олли, спуская ноги с кровати.

– Пойми, это моя… короче, я ее знаю, – бегло говорил Руперт, сосредоточенно одеваясь. – В прошлый раз, когда мы виделись, я такого дерьма наговорил на пьяную голову. Мне надо извиниться, пока совсем не поздно. Вдруг она опять пропадет. Не уверен, что нам вообще в ближайшие года суждено встретиться. А тут такая воз…