Текст книги "Апокалипсис завтра (СИ)"
Автор книги: Анастасия Михайлова
Соавторы: Алена Багрянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
Это было фото с празднования тысячелетия Курта. Точнее, он сам уверял, что стал этернелем где-то в эту пятилетку, чуть более тысячи лет назад, но так как раньше не было времени и сил праздновать, все перенесли на послевоенное время. Сам виновник торжества стоял посередине, в шутливо напяленной на светлую голову короне какого-то средневекового монарха. Где Эдду раздобыл эту штуку – не было понятно, а говорить сам вудист отказывался. Приняв особо деловой вид, глава клана скрестил руки на груди и смотрел прямо в камеру. Хлоя Гейбл стояла рядом с ним и, кокетливо согнув одну ногу в колене и поднимая вверх воздушный шар, припала губами к щеке древнего этернеля. Дальше стояли Стив и Марк, оба поднимали кружки с пенным вверх и что-то кричали. Рядом парочка, имена которых Бротт не помнил, кажется, Трина и Чейз. По правую руку от Курта стояла Кэтрин и широко улыбалась фотографу. Высокая белокурая Лира, чуть наклонившись, с ехидной мордочкой показывала язык и, заставив так же склониться вниз, обхватила за шеи Эдду и Джимма. Оба показывали клыкастые широкие улыбки. Джимм хохотнул.
На голове у друга черной кучерявой волной вздымалась модная тогда у афроамериканцев прическа. Хотя и он, телепат, был не лучше. Темные пышные кудрявые волосы по плечи, сильно похожие на прическу Роджера Долтри из «The Who» в молодости. Через неделю вечная зажигалка Лира погибла, опрометчиво схватившись за какой-то артефакт от Сайго и приняв на себя одурительную дозу остаточного проклятия. Смертная девушка, с которой тогда встречалась этернель с нестандартными предпочтениями, наложила на себя руки, не вынеся потери любимой. Курт потом сказал, что оно к лучшему, ибо Лира не имела никакого права разбалтывать смертной об их мире и, тем более говорить точный адрес резиденции, к которой потом пришла переживающая о пропаже Лиры девушка.
Фото было живым и, благодаря этому, Джимм мог спокойно проскользнуть в тот момент в своих воспоминаниях. Это был последний раз, когда телепат бывал в резиденции Вуду.
Откровенно не верилось, что, казалось бы, бессменный предводитель ненормальных почитателей смерти на самом деле погиб. Они не так много общались, но почти сразу было видно, что Курт – выдающийся этернель. Наверное, он смог бы тягаться с самой Орифией, но, благо они держали свой странный нейтралитет по отношении друг к другу.
Телепат поджал губы, размышляя, что если Эдду был прав, и Курт все-таки продал свое тело некому Бичу, то их ждало куда более страшное действо, нежели война Вуду и Сайго.
Странно, что до сих пор в мире ничего не происходило. Даже чувствительный к глобальному настроению этернель не ощущал, что мир стоит на какой-то пропасти или что-то вроде того. Все было до подозрительного спокойно.
Он отложил фото и устало потер переносицу, сознавая только сейчас, когда весь пар негодования в нем стих, что был достаточно груб с женой. Замученный нападками Орифии, голодом, бессонницей и… надо признать… вынужденным воздержанием, он повел себя по-дурацки. В конце концов, это у Саманты сейчас бушуют гормоны, а не у него.
«Сейчас она станет шизанутой и не будет тебе покоя, братан, – говорил Эд за день до свадьбы, когда они решили распить немного хорошего виски во дворе дома. – Все мозги склюет – как пить дать. Это нормально. Габи у меня даже как-то раз на сраного надзирателя накричала. Досталось, конечно, мне, но факт того, что мозги у беременных набекрень, остается фактом».
Это был второй и последний раз, когда Эдду в открытую рассказывал что-то о смертной жизни и своей жене, в частности. В кругу этернелей, на самом деле, не принято говорить о человеческом прошлом. Даже больше, это считалось жутким моветоном. Но друг на то и друг, чтобы знать о тебе немного больше, нежели остальные. Тем более, Джимм был телепатом. Он и так знал об этом.
Музыкант думал, что Сэм все же уехала, но, когда он вышел из подвала и особым чутьем прошелся по особняку, то услышал слабый обрывок ее мыслей на втором этаже. Девушка была в своей комнате.
Этернель вздохнул и аккуратно постучал костяшками пальцев по двери.
– Эй, Сэм, открой, – но с той стороны откровенно молчали и делали вид, что вообще не слышат стука. – Саманта, извини меня, я излишне вспылил. Слышишь? Конечно, слышишь, – муж оперся плечом о ее дверь. – Послушай, мне больше не хочется играть в молчанку. Нам надо поговорить. Без яда, сарказма и прочей чуши. Просто сесть и все обсудить. Я люблю тебя и не хочу, чтобы первые недели нашей совместной в качестве новой семьи жизни были отравлены непониманием. Скажи мне все, что ты думаешь, не таясь, и задавай вопросы, какие хочешь, я на все отвечу. Только не надо снова все держать в себе.
Молчание. За дверью не раздалось ни поскрипывания кровати, ни шороха ткани, ни тихих шагов жены. Будто в комнате вовсе никого и не было, хотя своим вампирским чутьем он чувствовал ее, чуть ли не физически ощущал, как горячая кровь течет по венам, как стучит сердце… и ничего больше. Он очень медленно и размерено вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться.
Клыки сами удлинились, без какой либо просьбы или мысли.
Голод.
Теперь, когда глава Сшиллс ненадолго отступила, на этернеля обрушился всей своей силой голод. Настоящий. А учитывая то, что Саманта входила, по понятиям этернелей, в очень узкий круг обладателей «качественной» крови, темная сущность, сопутствующая каждому собрату, нашептывала Бротту перестать распинаться и как следует насладиться деликатесом. Сломать дверь – ничего сложного, скрутить полукровку – и подавно. Мужчина еле сглотнул горькую слюну. Он мог себя контролировать, все-таки не раз Джимм просыпался или бродил с зудящим желанием испить Саманту.
– Сэм? – ладонь легла на темное дерево, из которого была сделана дверь. – Ты лучшее, что со мной приключалось. Самая приятная и любимая головная боль, – одними губами проговорил Джимм, не издав на самом деле ни звука. Горько усмехнувшись, он сжал ладонь в кулак, проскребя ногтями о лакированную гладь, и уже более отстраненно и холодно продолжил. – Если поедешь в город, то верни машину до полуночи. Я голоден.
Не собираясь более глупо и безрезультатно пытаться достучаться до жены и хоть как-то поговорить с ней, Джимм быстро отошел и направился в свою комнату. Он воспользуется передышкой и попробует уснуть, иначе… иначе попросту сойдет с ума.
ГЛАВА 14
Сон был неровный и какой-то тревожный. Джимму мерещилось, будто и не дремлет вовсе – так часто он открывал глаза, пытаясь разобрать реальность это или просто сон. Этернель сильно взмок, его мучила жажда, заставляя метаться по простыням и чуть ли не с воем забираться под дырявую подушку. Он слышал чей-то голос. Это явно была не Орифия, но ощущения были столь же неприятные. В какой-то момент Джимм провалился в долгожданное и холодное небытие, которое спустя некоторое время разгорелось пожаром. Легкие горели, глаза слезились, а сердце быстро стучало, боясь куда-то не успеть. Все быстро сменилось спокойствием, а затем и болью.
Музыкант с судорожным громким вздохом резко сел на кровати, еле сознавая, что солнечный свет, ярким прямоугольником светивший в портьеры, сменился более темным и призрачным лунным. Джимм отчего-то дрожащими пальцами стер холодный пот со лба, не понимая, что являлось причиной его волнения.
– О, черт, – этернель подскочил с кровати.
Неужели он столь сильно устал, что его вырубило так надолго? Сейчас, наверное, было уже далеко за полночь. Джимм схватил свои джинсы, небрежно накинутые на спинку дивана, и быстро натянул их. Черт, где он оставил телефон? В карманах не было, да и в комнате тоже. Наверное, где-то в гостиной.
Плюнув на остальную одежду, Джимм, блестя от пота и маниакально осматриваясь в поисках гаджета, босиком прошлепал по всему второму этажу и только потом спустился вниз. Сэм сидела в кресле и, поджав под себя ноги, что-то увлеченно читала. Антикварные напольные часы неподалеку показывали без двадцати двенадцать. Жена, кажется, и не собиралась идти спать.
Джимм прошел рядом к журнальному столику перед ней и схватил позабытый днем телефон.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – вещал механический женский голос. – Оставьте звуковое сообщение после сигнала…
Он скинул вызов и на мгновение глянул на Саманту. Девушка старательно делала вид, что перед ней никого нет.
«Здорово», – хмуро подумал Бротт, повторно набирая номер Руперта.
И вновь ему ответил женский безэмоциональный голос.
– Просто сон, – выдохнул телепат, успокаивая себя.
Ему часто снились непонятные образы и кошмары, так что с его стороны было глупо привязывать очередное «видение» к Руперту. Парень, наверное, просто развлекался. Тем более, мужчина только сейчас заметил новое голосовое сообщение. От Рупа. Он вдвойне облегченно выдохнул.
– Привет, – раздался хмурый тон Рупа, – еще живой? – Бротт закатил глаза. – Надеюсь, вы там хорошенько исчезли. Если с сестричкой что-то случится, я буду первый в очереди на увлеченное избиение тебя. Ладно, жду хоть какого-то сообщения. Я волнуюсь, – до него донесся вздох паренька. – Лондон – дерьмо. Нас заливает сраным дождем, люди разговаривают непонятно, акцент у них ужасный. Наш сопроводитель – полный козел. И ни одной симпатичной девчонки. Спасибо тебе, братишка за столь «увлекательную» поездку. Хотя… может, хоть пиво тут нормальное. Ну, мистер «прокол века», я пошел, сейчас будет ужин. Не забудь перезвонить. Я жду. Пока.
– Вот же…
Окей. Он перезвонит ему позже, и они немного потолкуют, а сейчас… Джимм глянул на Саманту, Сэм прохладно глянула на него в ответ. На том и разошлись. Точнее: Джимм помотал головой, давая понять, что все нормально, и пошел обратно к себе, так и не проронив ни слова. Он попросту не смог бы. Голод жег дыхание и саднил горло. Раскрой Джимм пасть, и Сэм напридумывала бы себе еще бог невесть чего. Например, решила бы, что она ему нужна просто как закуска. Да и говорить ему ничего не хотелось.
Чуть сполоснувшись под краном холодной водой, он оделся и спустился вниз. Ключи от машины лежали на своем месте, а Сэм также сидела в кресле и притворялась, что читает. Не было понятно, ездила она вообще куда-то или нет.
Немного поразмыслив, Джимм все же подошел к спинке кресла, где сидела любимая и, едва совладав со своим голодом, спросил:
– Я в город, может, надо что-то купить? – он склонился к ней. – Или поедешь со мной?
Девушка на секунду замерла, наверное, никак не ожидав его дыхания у самого уха, но больше никак не отреагировала. Бротт потянул воздух носом у самой кожи, желая хотя бы почувствовать ее аромат, но его резко перемкнуло. Он гневно засопел, еле сдерживаясь от бездумного эмоционального разрушения стоящих рядом предметов, да и вообще всей гостиной. Выпрямился, стараясь больше не дышать. От нее пахло другим. Не навязчиво, но ощутимо. Чужой мужской парфюм легкой нотой лежал на волосах и шее Саманты. Джимм долгие секунды стоял, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. Жена все так же сидела к нему спиной, не собираясь как бы то ни было реагировать на него.
Ключи оказались в руках быстрее, чем он подумал об этом. Входная дверь оглушительно хлопнула, чуть не разломавшись пополам. А машина от напора водителя сначала немного забуксовала, скрипя шинами об асфальт, и сорвалась с места. Ему хотелось что-то разъяренно кинуть напоследок, вроде «До утра не жди» или «Я убью его», но слова застряли в горле.
При выезде на основную трассу он встал и сотворил простенькое заклинание, которое заставит любого, кто захочет свернуть на дорогу к их дому испытывать непреодолимое чувство страха и паники.
Ночной Батон-Руж совсем не изменился за эти годы, разве что реклама кое-где поменялась, а так городок был все так же обыкновенен и являлся копией многих других подобных на юге США. Уличные фонари желтоватым светом пролетали мимо него, молодая часть населения праздно рассиживалась в различных уголках, поддаваясь весенней лихорадке. Парочки неспешно прогуливались по улочкам, держась за руки, а продавцы в частных магазинах торопились поскорее уйти домой. Несмотря на полночь, город жил цветущей весной, где можно было любоваться деревьями, острыми свежими листочками и свежей зеленой травой, в которой буквально утопала местность. Эта ночь была по-летнему тепла.
Джимм остановил машину на неизвестной ему немноголюдной улочке и, запустив руки в карманы, медленно пошел вдоль нее. Легкий ветерок приятно ударил в лицо, развевая, успевшие отрасти волосы, игриво теребя края клетчатой не застегнутой рубашки, надетой поверх черной футболки.
Жаль, что он не обладал тем нюхом, каким владеет Эд. Так он бы быстрее нашел обладателя неприятного парфюма.
Считал ли Джимм, что жена ему изменила?
Нет, не считал. Она не из таких.
Сделала это Сэм специально?
Возможно. Чтобы позлить его.
Хочет ли он выкинуть что-то подобное в ответ?
Нет. Это было как-то слишком глупо.
Джимм вышел недалеко от центра города, поскольку именно здесь дома были многоквартирными, а бары приветственно зазывали посетителей окунуться в приятную атмосферу с кружкой пива или стаканом виски. Какие-то две вольно разодетые девушки махали ему с другой стороны дороги, зазывая за пятьдесят баксов развлечься в ближайшем мотеле, а если он накинет сверху еще пятьдесят, то так и быть получил бы обеих сразу. Бротт лишь отвел им взгляд. Не в том он возрасте, чтобы воровато питаться проститутками.
Где-то дальше по улице играла гитара на пару с флейтой, подгоняемые задаваемым барабанами ритмом. Заинтересованный в мотиве, в который складывалась игра уличных музыкантов – ему это напомнило балладу странствующих менестрелей – Джимм чуть ускорил шаг, замечая собравшуюся группку людей на обочине. Кажется, достаточно сыгранное трио играло тут уже давно, судя по ощущениям людей, столпившихся вокруг. Некоторые уже устали стоять на ногах, но уперто стояли, ибо репертуар им нравился.
Джимм подходил как раз в тот момент, когда светловолосый мужчина с гитарой в руках поставленным голосом запел очередную балладу. Его длинная борода, собранная в две косички, казалось, мешала ему играть, но мужчина выглядел более чем непринужденно. Ударник, тот, что поставил перед собой хай-хэт, бас-барабан и один том-том, так же отличался длинными волосами и особой растительностью на лице. Девушка, самозабвенно играющая на флейте и на какой-то момент прикрывшая глаза – единственная из троицы, кто решила прибрать каштановые волосы в пышную косу, которая была перекинута ею через плечо. Все были одеты немного фэнтезийно, на самом деле изображая менестрелей.
Песня, к которой подоспел этернель, была о старике, оставшемся в одиночестве на острове и каждую ночь зажигающем такой же одинокий, как и он сам, маяк. Мужчина с гитарой очаровывал дам своим проникновенным голосом, да так, что у стоявших рядом двух женщин чуть старше тридцати дыхание сильно прерывалось, в силу спертости диафрагмы от переполнявших их чувств. Девушка отняла от губ мундштук и, раскрыв глаза, красиво затянула припев, да так, что у самого Бротта чуть приоткрылся рот от удивления. Редко уличные музыканты могли похвастать столь чистым и поставленным голосом. Ей бы петь на профессиональном уровне, собирать стадионы, а не растрепывать талант на улицах за мелкую подачу. Ни единой смазанной ноты. Девушка заметила его, возвышающегося над толпой, вслушивающегося в музыку и ее голос. В голове у нее что-то мелькнуло, но она тут же отвлеклась, впрочем, не в силах отвести взгляд от высокого мужчины. Оба неотрывно смотрели друг на друга, пока короткая баллада не кончилась. И Джимм вдруг понял – он нашел то, что искал.
В конце все собравшиеся похлопали музыкантам, и бумажные купюры наряду с мелочью полетели в кофру от гитары. Джимм и сам раскошелился на сто пятьдесят долларов, что мужчины из трио встретили с неподдельной радостью и призывом пойти и вместе выпить. Но Джимм лишь молчаливо помотал головой, поговорил с ними об инструментах и с неуверенного разрешения смертных, немного поперебирал ноты на гитаре. Джимм предложил ребятам записать их музыку или снять видео и отправить одному знакомому ему агенту, которому как раз должен будет понравиться их репертуар. К удивлению музыканта, никто не стал его спрашивать, откуда он этого человека знает и почему так в нем уверен, а просто записали себе его имя и веб-сайт, Джимм лишь надеялся, что вспомнил адрес правильно.
Увлекшись обсуждением, что и где они хотят записывать, мужчины так и не заметили, как оказались околдованы легкой иллюзией, а их напарница и сестра ударника по совместительству спокойно уходит с неизвестным в сторону раскинувшегося парка.
Девушка очнулась только в густой тени деревьев.
– Лицо у тебя больно знакомое, – прищурилась она, не замечая, что ее уводят подальше от ненужных глаз и полагая, будто так оно и надо. – Знаешь, на того гитариста… как же его?
– Из «Last Breath»? – с усмешкой спросил Джимм, понимая, что начинает ненужный диалог. С жертвами он никогда старался не болтать, чтобы лишний раз не чувствовать эмоциональной привязанности из-за треклятой телепатии. Образ в ее голове вспыхнул и тут же погас, чуть измененный этернелем. – Такое мне уже говорили. И ты их слушала?
– Я Эйприл, если что, окей? Да не особо, пара песен в айТюнс и не более. Мм... на концерте года четыре назад была, – она осеклась. – Постой, а куда мы идем?
– Погулять, – солгал Джимм.
– Я голодная, – задумчиво произнесла Эйприл, что Бротт встретил раздраженным «А я-то как». – Стой, я сейчас.
– Эй!
Девушка за десять секунд успела сбегать обратно до фургончика, который, оказалось, стоял за магазином, возле которого они играли.
– Не против китайской лапши? – бесцеремонно она пихнула ему коробку с китайскими иероглифами на картонных боках. – О, вон и лавка! Пошли.
Музыкант удивленно размышлял над тем, что как совсем молодой этернель сидит за столиком в парке со своей потенциальной жертвой и все не соберется ее скрутить, а напротив немного отстраненно наблюдал за тем, как девушка, причмокивая от удовольствия, орудовала палочками, впихивая в себя длинную тонкую лапшу с курицей. Его порция так и не была распечатана. Он сослался на то, что не голоден, хотя мог бы просто заставить ее послушно встать и ждать, пока клыки проткнут нежную кожу на шее.
– Что у вас стряслось? – вдруг спросила флейтистка.
Джимм не ожидал подобного вопроса, потому что сейчас она думала совершенно о другом. В сознании девушки пролетала ночная загородная дорога за окнами их фургончика. Как он уже успел узнать из ее воспоминаний, трио – группа без определенного города. Все они были рождены в разных местах. Просто в какой-то момент, заехав в один из городов, девушка решила встретиться с двоюродным братом, который жил там, а тот привел с собой так же вечно мигрирующего друга – гитариста. Их можно было по праву считать бродячими музыкантами-менестрелями. Сегодняшняя ночь была их последней в Батон-Руж.
– В смысле?
Эйприл многозначительно кивнула на еще блестящее натертым боком золотое кольцо на безымянном пальце:
– С женой, – вид у нее был невозмутимый. – Сейчас ты сидишь со мной в парке, под романтично сияющими звездами в тот момент, когда должен греть ее в постели, – Эйприл, чуть сощурив светлые серые глаза, чуть склонилась вперед, чтобы лучше разглядеть выражение лица Джимма. – Ты не выглядишь так, будто хочешь просто поговорить со мной.
– Будешь порицать мое поведение?
– Нет, – она непринужденно пожала плечами, кладя палочки на стол. – Кто я такая, чтобы кого-то осуждать? Просто интересно. Взгляд у тебя какой-то… голодный, что ли?
– И что ты думаешь на счет этого? – не отставал Джимм.
Она горько усмехнулась:
– Знаешь, мне через пару лет стукнет тридцать, и к этому времени я поняла лишь одно – не стоит жалеть об ошибках. Было и было, погорюю на смертном одре, если время будет. Я много, очень много и часто перемещаюсь из города в город, иногда нам удается поспать просто в пустыне рядом с Лас-Вегасом, когда-то у болот Луизианы, или у Гранд Каньона, поэтому всяческих «упущенных шансов» бывает очень много. Так что моя позиция такова: если встречаешь того, кто тебе нравится, с кем тебе было бы комфортно, то почему бы и нет? Ведь завтра мы уедем и никогда больше не увидимся. Может, мы попадем в аварию, или, уж прости, на тебя свалится кирпич? А я, попав в загробный мир, буду жалеть, что сыграла в воспитанную девчонку. Ведь на самом деле, сейчас в мыслях я нагло тебя раздеваю, прикидывая, на самом ли деле ты так мускулист, как кажется в одежде?
«Не врет».
– Ты всегда говоришь все в лоб?
Она кивнула, все-таки немного покраснев.
– Эйприл, прости, но ты не так все поняла. Жену я люблю до беспамятства и изменять ей точно не собираюсь. А мой взгляд… просто я вампир и хочу твоей крови.
– У всех свои недостатки, – ничуть не изменившись в лице, произнесла она, впрочем, не поверив Джимму. – Я не против, давай пей.
Бротт совсем обескуражено глядел на Эйприл, которая откинула волосы в сторону и поманила его пальчиком. Ну, все.
Он сорвался с места, переходя на высокую скорость, быстро взял девушку в охапку и жадно впился в шею.
– О Боже. Господи, – музыкантша, задыхаясь, с силой смяла в кулаках его рубашку на спине и дернулась, но вампир прижал ее сильнее, так, что она не могла и пикнуть и лишь потом одумался, что позабыл о всяком гипнозе.
Джимм быстро исправился, и теперь испуганная было девушка, туманно улыбалась, прикрыв от удовольствия глаза. Как он и предполагал, эта смертная с красивым голосом имела свой особый вкус, тот который ему понравился. Талант. Джимм чувствовал его. Растворенный в крови он приятно отражался на языке и словно родной проходил дальше. Этернель жадно глотал, чувствуя, наконец, что становится живым, а его силы растут.
– Эй, Эйприл! – послышался рядом чей-то голос. – Что за?! Эй, ты, что ты там с ней делаешь?!
Разум заволокло кровавой пеленой голода, который отчего-то не думал заглушаться. Бротт, не помня себя, оторвался от уже потерявшей сознание смертной и без всяких сожалений бросил ее к своим ногам. Та, глухо ударившись о лавку, упала на землю.
– Еще, – пророкотал он, слизывая кровь с губ, одним прыжком преодолевая несколько метров и придавливая к земле гитариста из группы Эйприл.
Шея человека хрустнула в сильных руках вампира, а горло было разодрано острыми, как бритва клыками…
– Я не против. Давай, пей.
Джимм моргнул, с ужасом понимая, что его разум пошел уже намного дальше, подгоняемый голодом. Темная сторона просила крови, а желаемая вакханалия, наверное, была вызвана уставшим разумом. Он часто задышал.
– Стой, – спокойно сказал Джимм, и девушка послушно застыла. – Руку, мне хватит, – она протянула хрупкую кисть к вампиру, и он аккуратно ухватил запястье. – А теперь, Эйприл, забудь обо всем.
Бротт ушел, не говоря ни слова, сам страшась себя и никуда не пропавшего желания убить пару-тройку смертных и, наконец, насытиться вдоволь. Никто из троицы не запомнил его. Гитарист пришел за девушкой, с удивлением обнаружившей себя за столиком в парке, с легким головокружением и бледностью.
Сам этернель быстренько добравшись до машины, завел ее и поехал подальше от города, чтобы не подвергаться вдруг занявшим его мозг соблазнам. И не было понятно, то ли это Орифия вновь возобновила нападки, либо он по-настоящему начал сходить с ума.
И как бы после всего Джимм смог спокойно посмотреть Саманте в глаза?
ГЛАВА 15
Саманта сидела в кресле, когда к дому подъехала машина. Сон все никак не шел с тех пор, как уехал Джимм. Саманта тогда сразу ушла к себе, не в силах сидеть на одном месте. Попыталась заснуть, но ничего не вышло. Мысли снова и снова возвращались к мужу.
«Дура», – подумала она про себя, вспомнив реакцию Джимма на остаточный шлейф парфюма того урода. Ну почему она тот же час не смысла его с себя? К чему было провоцировать мужа? Тем более, после тех глупых слов, брошенных ему в лицо, когда Сэм пообещала ему найти кого-нибудь в городе.
Она все еще злилась и обижалась, когда он через пару часов после ссоры подошел к ее двери. Разговаривать совершенно не хотелось. Мысленно послав его куда подальше и пожалев, что он не может слышать ее мысли, Саманта не двинулась с места, ожидая, когда же муженек свалит.
Свалил. Только вот на душе легче не стало.
Убедившись, что он заснул, Сэм спустилась вниз и вытащила из стены ключи. Раздраженно выдохнув, она прошла к двери и, напоследок оглядевшись, вышла под лучи уже ставшего опускаться ближе к линии горизонта солнца.
Саманта завела машину и сорвалась с места. Только вот ветер, сразу заигравший в волосах, не принес никакого удовлетворения и радости, как она себе представляла до склоки с Джиммом. Руки немного тряслись, сжимая руль, а в глазах снова защипало. С силой выдохнув, Сэм с трудом привела свое состояние в порядок. Не хватало только попасть в аварию.
Батон-Руж встретил ее приветливым жужжанием разговаривающих людей и играющей тут и там музыки. Свернув к бару, который она видела пару дней назад, проезжая мимо по дороге в продуктовый магазин, Сэм припарковалась почти напротив входа и, выйдя из машины, поставила ее на сигнализацию.
Помещение встретило ее полумраком и стойким запахом алкоголя. В зале почти никого не было. Видимо, завсегдатаи собирались чуть позже. Лишь какая-то группка подвыпивших мужчин сидела в темном углу зала, но внимание Сэм они не привлекли.
Интерьер изобиловал деревом. Деревянные столы и стулья, деревянные рейки на потолке и, конечно же, пол. В принципе, местечко было довольно уютным. Только вот уборщицу можно было уволить. От драпированных бардовых тканей, развешанных по залу, веяло пылью и прелостью.
Впрочем, Саманте сейчас было на это плевать. Просто хотелось посидеть вдали от дома. Сэм вдруг подумала, что в такой ситуации выпить было бы лучше всего, но тут же усмехнулась. Вот даже поссориться с Джиммом они не могут по-человечески. А как же те самые посиделки с бокалом, призывавшие забыть все на свете и хоть ненадолго прекратить грызть себя из-за дерьма, происходившего в жизни? Для нее они были под запретом.
«Черт возьми».
Саманта прошла к барной стойке и забралась на высокий стул. Бармен – мужчина, вероятно, чуть меньше тридцати – тут же обернулся к ней.
– Пива? – ухмыльнулся он ей, подходя ближе.
– Нет, спасибо. Есть сок?
– Сок? – засмеялся бармен. – Такая милая девочка пришла в бар, чтобы попить сока? Может, передумаешь? – он облокотился на стойку, приблизив к Сэм свое лицо.
– Нет, – мило улыбнулась она. – Сок. Апельсиновый. Побольше, – четко произнесла Сэм.
– Желание красавицы – закон, – поднял он вверх руки и пошел к холодильнику за соком. Наполнив им большую пивную кружку, он с улыбкой протянул ее ей. – Хватит?
– Вполне, – кивнула Сэм. – Сколько с меня?
– А хочешь снизить плату и сохранить свои денежки? – брюнет подмигнул и кивнул головой на дверь подсобки. – Может, развлечемся?
Сэм поджала губы и с трудом удержалась от того, чтобы послать этого хама. Все же она находилась в публичном месте и не привыкла так разговаривать с людьми.
Ну, Джимм, когда ее разозлит, не в счет.
Она подняла правую ладонь, на которой сверкнуло обручальное кольцо.
– Занята, – выдавила она из себя, а потом полезла в маленькую сумочку. Достав пару купюр, Сэм положила их на стойку, а сама спрыгнула с кресла и направилась в противоположную от компании мужчин сторону с кружкой сока.
Опустившись на стул, Саманта стала потихоньку потягивать терпкий напиток. Она всегда любила апельсиновый сок. В ее глазах все остальные на фоне него сильно проигрывали. К тому же, цвет у него такой… позитивный? Да, наверное, так и есть. Солнечный.
Сэм погрустнела, вспомнив, что, кажется, еще совсем недавно оплакивала Джимма, каждый раз с затаенной грустью выходя под яркое солнце. Ведь Хлоя сказала тогда, что за воспоминание оказалось у него последним.
Она отпила еще немного и прогнала глупые мысли. Джимм здесь, с ним все хорошо. Спит и видит, как еще чем-нибудь в нее запустить. Прелесть, правда? А может, он промазал, целясь ей в голову? Вдвойне прелестно. Сэм не могла припомнить, чтобы раньше он перед ней показывал чудеса меткости. Неужели, повезло?
Фыркнув, она махом прикончила половину кружки и поставила ее на стол, потянувшись к сумочке. Возникло желание кое-кому позвонить. Зудящее и необъяснимое. Только вот где же ее смартфон?
– Свободно, киска? – кто-то тяжело опустился на стул рядом, и Сэм резко подняла голову. Черные глаза незнакомца недобро блестели, и у Саманты возникли недобрые предчувствия.
«Черт», – про себя выругалась она за то, что ушла в свои мысли о Джимме.
– Да, свободно. Сидите, я уже ухожу, – Сэм повесила на плечо сумочку и встала.
– Не так быстро, цыпа, – хохотнул он и схватил ее за руку, резким движением посадив к себе на колени. Мужская рука тут же обвилась вокруг ее талии, а нос уткнулся в шею. – Приятно пахнешь. Не как остальные шлюшки, – громко произнес он.
В другом конце зала раздался дружный взрыв смеха.
Очевидно, один из пьяных отморозков решил проверить свои силы и покрасоваться перед друзьями. Жаль, выбрал не ту жертву.
Жаль для него.
Не для Сэм. И не для любой другой девушки, которую это пьяное чудище могло поймать на улице или в этом же баре.
В отличие от обычных смертных, она могла за себя постоять. Пусть не перед этернелем, но этот боров точно будет ей по силам.
– Нравится, когда тебя лапает Большой Бен? Хочешь узнать, за что меня так прозвали? – заржал он ей на ухо.
– Эй, Бен, – окликнул его бармен. – Оставь ее в покое. Девочка замужем. Ты ведь не знаешь, какой у нее муж, верно? Мне тут в баре не нужны проблемы, если он придет сюда тебя искать. Я лишь на прошлой неделе залатал дыру в стене. Помнишь, кто мне ее сделал?
– Да ладно тебе, курочка. Чего раскудахтался? Я ведь оплатил тебе ту дыру. И каждую неделю делаю тебе со своими парнями выручку, – прокричал боров. – Правда, парни?
– Да, – раздалось из другого конца зала невпопад. Очевидно, друзей его развезло больше.
«Интересно, со скольки они пьют, что уже так набрались?» – поджав губы, подумала Саманта, соображая, как бы лучше сбежать от этого идиота. Возможность была прямо сейчас, но не стоило привлекать к себе чересчур сильное внимание, учитывая, что в отличие от Джимма и той же Хлои, она не могла потом всем устроить промывку мозгов.
– Вот и молчи! – выкрикнул мужчина бармену, а тот поморщился. – Не порти моей даме настроение, – он повернулся лицом к Сэм и опустил руку с талии на бедро, чуть задрав и без того недлинную юбку. – Мужинек у тебя совсем дохляк с членом с мизинец, верно? Иначе не отпустил бы тебя в бар одну, – Саманта поморщилась от противного запаха дешевого парфюма. Еще немного, и она просто задохнется. А вот выпады в адрес Джимма ее даже позабавили. Слышал бы это Бротт. И видел бы этот ублюдок Джимма. Может, муж нашел бы для него более экстравагантную месть. Поучительную. – Мы выйдем и поговорим наедине в тот милый закуток за баром. Не мешайте. Мы же не хотим, чтобы девочка стеснялась.
