Текст книги "Мой очень странный роман (СИ)"

Автор книги: Анастасия Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

«На нейтральной зоне, в свете не угасающего в этот час солнца, люди могут меня узнать», – пишу быстро и даже с лёгким раздражением.

Я тут, значит, его прикосновения к себе сижу, вспоминаю, и свой нечаянный поцелуй в его шею, а он мне какие-то фразы общие бросает с неизвестно какого расстояния!

«Кто-то ещё есть в здании?»

«Охрана и пара работников внизу. Ты с ними не столкнёшься»

Жду, когда он подтвердит, что понял и принял информацию к сведению, но парень, кажется, выше банальных ответов.

Ладно…

Выключаю комп и иду в своё крыло переодеваться в домашнее и смывать косметику. Милые мягкие штанишки с футболкой в стиле «я такая плюшевая, что шипов вы не заметите» сидели на мне идеально, так что я решила не экспериментировать с пеньюарами или ещё чем-то более спорным… короче, я нормально выгляжу и без дизайнерских платьев, так что подбирать наряды к приходу этого грубияна не буду! Только волосы причешу. Ну, и на губы блеск нанесу – они у меня быстро сохнут. И тонером лицо протру, чтобы посвежее выглядеть. И…

– Остановись, Мира, – прошу саму себя и иду в спальню – поваляться на кровати и посидеть в интернете, когда на телефон приходит новое смс.

«Я внизу».

С ума сойти. А я наверху! Не быть нам вместе никогда!

Качаю головой и спускаюсь на первый этаж к служебному входу.

Открываю дверь и понимаю, что кое-кто очень недоволен. Если не взбешён.

– Будешь разговаривать здесь, или поднимемся ко мне? – уточняю ровным голосом, даже не планируя реагировать на его настрой.

– Поднимемся, – отстранённым голосом бросает мне Данияр и первым начинает преодолевать ступени наверх.

Надо же. Какой непоследовательный.

Жму плечами и иду следом.

– Зачем ты суешь свой нос в дела моей семьи? – получаю второй бросок сразу, как только мы входим в гостиную.

– Не имею привычку совать свой нос куда ни попадя, – спокойно отвечаю, глядя ему в глаза, – так, о чём конкретно речь?

– Ты заблокировала мою кредитку, – доставая телефон с сообщением от банка, предъявляет мне Данияр.

– Да, потому что ты не мог тратить с неё деньги на себя, – киваю, не желая признавать свою неправоту.

– Это моё дело – как и на что тратить свои деньги, – произносит молодой человек чётким голосом.

– Нет, это дело твоей сестры и твоего отца, если верить твоим же словам, – отвечаю спокойно.

– Кто дал тебе право решать за меня что-либо? – сведя брови, спрашивает Данияр.

– Ты сам, когда рассказал о своих проблемах и пришёл в мой дом, – произношу ровно.

И наблюдаю за тем, как меняется лицо молодого человека.

– Ты можешь быть удивлен, но не все люди пропускают мимо ушей всё, что им говорят. Я услышала твою проблему и решила её. Прости, если оскорбила тебя этим поступком. Я и не ждала благодарности – ни от тебя, ни, конечно, от твоей сестры. Я вообще хорошо понимаю, что делать добро – чревато, особенно, когда не знаешь того, кому делаешь это добро.

– Я ни о чём не просил, – опуская голову, произносит Данияр, – а теперь, выходит, я не могу даже разозлиться на то, что ты заблокировала мою личную карту?..

– Если хочешь свою личную карту – мы её тебе оформим, это без вопросов. Только впредь не теряй, – отвечаю ровно.

– Это бессмысленный разговор, – качнув головой, отзывается молодой человек и идёт к двери.

– Нравится быть бедным самаритянином? Нравится жизнь, которую ты проживаешь? Нравится батрачить на всех, кроме себя? Тогда я тебя не держу – забирай свои манатки и проваливай отсюда в своё «светлое будущее»! – бросаю ему в спину, не сдержавшись.

Данияр останавливается, затем резко разворачивается и подходит ко мне вплотную.

– Нравится быть показушно-щедрой? Нравится управлять чужой жизнью без разрешения? Нравится осознавать, какая ты невероятно крутая – что даже бедным бестолковым доставщикам еды помочь-со-всем-справиться готова?.. – цедит он мне в лицо.

– Не всем доставщикам. Только тебе, – почему-то отвечаю, разом потеряв весь свой запал.

Как-то не к месту вспомнилась утренняя сцена... И своё собственное нежное прикосновение к его гладкой коже…

Что за странные мысли? Меня же сейчас разносят в пух и прах.

– Мне это не нужно. Всё это. Прекрати опекать меня. Я перестаю ощущать себя мужчиной. Тебе осталось только лоток мне поставить и кормить три раза в сутки – и у меня пушистый хвост вылезет, – произносит Данияр едва не в мои губы.

– О, из тебя бы вышел образцовый кот: всем вечно недовольный и цапающий хозяев за любую ласку, – отвечаю негромко, но со смаком.

– Это ты так ласкаешься? Мне уже страшно подумать, что будет дальше, – бросает мне парень.

– Боюсь, ты и не узнаешь: слишком пугливый, – бросаю в ответ и жду реакцию.

Но её всё нет.

Неужели в яблочко попала?..

– Интересно, как в таком хрупком теле может уживаться такой огромный зубастый зверь? – с какой-то презрительной усмешкой протягивает Данияр, качая головой.

Затем отстраняется, бросает пару купюр мне на диван, оглядывает помещение и выходит за дверь.

Глава 8. Танечка и мяч

– Меня. Никто. Никогда. Так. Не оскорблял, – произношу в пространство, затем отпиваю из бокала.

Морщусь.

Какую дрянь я заказала?

– Что я пью? – спрашиваю у бармена, выплывшего ко мне из облака тумана.

– Лонг Айленд, – отвечает тот, сверкнув белыми клыками, словно оборотень из сказки.

– Я такое не люблю, – отодвигаю от себя стакан, который я почему-то до этого держала в руке.

А бокал куда делся?..

– Это ваш заказ, – жмёт плечами бармен и снова исчезает в тумане.

…

Бреду по улице, сосредоточенно переставляя ноги.

Они переставляться иногда отказывались, поэтому я сейчас и сосредоточена.

Слышу детский плач на другом конце улицы, но дети – они ведь как сирены. Если плачут, то весь город об этом тут же узнаёт. Закрываю уши и сворачиваю в сторону. Бреду к набережной. Останавливаюсь у ограждения и наклоняюсь, глядя на воду.

Ребёнок продолжает истошно орать. Кажется, нечистая сила заслала его в ту же сторону, что и меня…

Оборачиваюсь, недовольно глядя на непростительно громкое семейство:

– Можно по-тише?! Это общественное место! И уже давно поздно! – заявляю им, понятия не имея, который сейчас час.

Но очевидно темно.

– Пойдём отсюда, кажется, тётя сильно пьяная, – сообщает мамаша своему чаду.

Чаду, которое, к слову, перестаёт орать и начинает внимательно смотреть на меня.

– Танечка, пошли, – торопит мамаша, а я оборачиваюсь и смотрю на водную гладь.

– Ты мячик свой потеряла? – неожиданно проникаюсь симпатией к ребёнку.

– Какой мячик? У нас нет никакого мячика… – бормочет девушка, пытаясь завладеть вниманием своего дитя.

– Ну, у Танечки мячик был… и она его где-то посеяла… в водичке, кажется, – махнув рукой в сторону воды и едва не перелетев через ограждение, делюсь воспоминанием из детства.

– Надо будет как-нибудь папе твоему показать, как выглядят женщины в состоянии алкогольного опьянения, чтобы потом не заявлял мне, что я злюсь, потому что с ним не пью, – цедит мамаша, поднимая дочь на руки и направляя освободившуюся коляску свободной рукой.

– Не все так выглядят! Только я! – почему-то решаю ей сообщить, но в какой-то момент вдруг понимаю, что они уходят, а мяч всё ещё в воде… – Э… стойте! Он же там остался! – вновь оборачиваюсь к семейству, которого почему-то уже нигде нет, и вновь машу рукой в сторону воды, кое-как удерживаясь на ногах.

– Девушка, вам помочь? У вас что-то упало вниз? – подходит ко мне мужчина лет сорока пяти.

– У меня достоинство упало вниз, – отвечаю по секрету.

– Я вас случайно не знаю?.. – вдруг присматривается тот.

Правда, что можно разглядеть под огромными солнцезащитными очками и палантином, обвязанным вокруг волос и шеи?..

– Случайно – точно нет, – решаю продолжить делиться сокровенным, но потом вспоминаю о своём статусе в обществе и убегаю в сторону кустов.

Где-то в каком-то парке на какой-то скамейке стягиваю тряпку с головы, достаю свой телефон и набираю номер.

Абонент не желает отвечать, поэтому я усердствую.

Потом не выдерживаю и записываю голосовое сообщение: «Мне плохо! Слышишь ты?.. Мне плохо, сейчас стошнит… меня надо забрать откуда-то… не знаю – откуда… тут какие-то гуси белые… или лебеди… статуи, короче… безвкусные ужасно… и деревья кругом. Вот…»

Завершаю и отправляю абоненту. Откидываюсь на скамью, решив подремать до приезда. А когда абонент приезжает, понимаю, что что-то явно не так…

– Поднимайся, – звучит совсем не тот голос, который должен был звучать.

– А? – пытаюсь присмотреться, но на улице уже так темно, что это бесполезно.

Стоп, на мне же ещё и очки солнцезащитные… В какой момент своего развеселого вечера я забыла их снять?.. Или это я так от луны свои глазки защищала?..

– Поднимайся, – повторяет голос и начинает активно помогать мне своими руками. Не голоса… а владельца голоса… абонента!

– А где Костя? – всё-таки догадываюсь стянуть свой аксессуар и тру переносицу.

– Твой бизнес-партнёр? Мне откуда знать? – сухо произносит Данияр, помогая мне подняться.

Стою на ногах некрепко, но одно понимаю точно: я его не вызывала!

Достаю телефон, пытаюсь разблокировать.

– Ему звонить собралась? Тогда зачем мне сообщение записывала?

– Я не записывала тебе сообщений, – качаю головой, тут же испытав головокружение.

– Записывала. Включить? Очень тактичное… а какое конкретное! – не без иронии отзывается Данияр, выводя меня на какую-то тропку.

– Я звонила Косте. И сообщение записывала Косте… – ничего не понимаю, но иду, куда меня тащат.

– Ты мне звонила. А, может – нам обоим, с тебя станется, – произносит молодой человек, помогая мне удерживать равновесие на ровном месте.

– Я не хотела тебя набирать, – с третьей попытки у меня всё же получается разблокировать экран и просмотреть историю звонков, – твою ж… почему здесь этот номер?..

– А что не так с этим номером? – интересуется Данияр, взглянув на экран.

– Я его удалить хотела. Или занести в чёрный список. Почему он здесь?! – уже откровенно недоумеваю.

– Понятия не имею, – бросает молодой человек, выводя меня на улицу, – а удалить за что хотела? За плату за ночлег?

– Я эти деньги выкинуть собиралась… – цежу, постепенно приходя в себя.

Чёртовы копейки.

– Выкинула?

– Купила на них первый коктейль. Не очень дорогой, но он и не запомнился: ведь после него было столько всего!.. – бросаю ему в ответ.

– Уверен, ты получила много удовольствия… – отзывается Данияр.

– Да!

– …пока травила свой организм, – завершает он.

Чтоб его!..

– Я способна дойти сама, спасибо, – отрываюсь от него, подняв руки вверх.

– Ты сейчас ни на что не способна – только в кусты свалиться, – отводя взгляд в сторону, отвечает молодой человек.

– Вызову такси, – натягиваю улыбку, вновь поднимаю телефон.

– Мне снова не позвони. А то был уже прецедент, – отзывается Данияр, всё также не глядя на меня.

– Какой ты… – замолкаю, встретив внимательный взгляд.

– Какой? – спокойно уточняет молодой человек.

– Неприятный. Заносчивый… – вновь замолкаю, вспомнив, что он пришёл на помощь, пусть даже и не хотел… – спасибо, что помог, – отвечаю в итоге.

– Ого. Это было неожиданно, – протягивает Данияр.

– И прости, что заблокировала карту. Я хотела как лучше. Не подумала о твоих чувствах, – опуская взгляд на экран, отзываюсь и нажимаю на значок приложения.

– Это что за фонтан извинений? – напрягается парень.

– Лучше нам больше не пересекаться. Я удалю твой номер, не переживай. И запомни, пожалуйста, хоть что-нибудь хорошее обо мне… ну, вот, хотя бы то, что я извинилась, – отвечаю ему, взмахнув одной рукой, а второй – подтверждая на телефоне вбитый адрес.

– Ты сейчас серьёзно? – неожиданно звучит вопрос, – Не разыгрываешь меня?

– Не разыгрываю. Я освобождаю тебя от своей опеки. Живи, как хочешь. Можешь даже карту восстановить – моя секретарша тебе поможет, обращайся к ней, – отвечаю спокойно.

– То, что я сказал тогда… – начинает, было, Данияр.

– Это правда. Я почему-то решила помогать тебе. Но самое главное – у тебя не спросила. Так бывает со мной... Но, видишь, я вменяемая, – криво улыбаюсь и отвожу взгляд.

– Я действительно говорил, как есть. Мне всё это очень не нравится, я был честен с тобой. Но одного я не сделал.

Молчу, не желая переспрашивать. Жду такси.

И тогда Данияр сам продолжает:

– Я не поблагодарил тебя.

Отмахиваюсь от него рукой. Всё нормально. Я переживу без этого мяча и не буду долго рыдать, как дурёха Таня. Куплю себе новый – или начну играть в куклы.

На меня, вон, две свободные красотки работают! Пора пристраивать, их семейную жизнь налаживать…

Стыдно ли мне было за эти мысли?

Очень стыдно.

– Не отмахивайся. Это искренне. Я благодарен за помощь, – настойчиво произносит Данияр, а я замечаю нужные номера на подъехавшей машине.

Хорошо, хоть, не додумалась своего водителя вызывать: он бы обязательно доложил Константину, как проводит свои свободные часы его подопечная.

…

Неужели я с него кальку снимаю?..

…

Эта мысль неприятно ударила по самолюбию. Я не думала, что мы с Костей можем быть настолько похожи… Я тоже хотела маниакально следить за всеми перемещениями своего симпатичного «объекта помощи»…

– Как тебя называла мама? – неожиданно спрашиваю, глядя вниз.

– Дани, – напряженно отвечает молодой человек.

Подхожу к нему и кладу ладонь ему на лицо.

– Дани, ты молодец. Продолжай в том же духе… ты со всем справишься, – произношу негромко, глядя ему в глаза, затем обхожу застывшую фигуру и сажусь в машину.

Этот мячик давно пора отпустить – в воде он точно не утонет…

…

Машина трогается, и фигура замершего на месте молодого человека, остаётся где-то позади.

Ему давно пора было услышать эти слова, и… черт возьми, как бы я хотела, чтобы кто-нибудь раньше сказал мне это! Может, не было бы тогда никакой МираМании, не было бы огромного здания в центре, не было бы дорогих нарядов и охраны, сопровождающей меня от машины до входа на работу.

Но была бы простая девчонка Мира, пишущая что-то посредственное и получающая за своё творчество какие-то небольшие деньги в интернете. Мира, совмещающая работу по специальности со своим хобби. Возможно, уже замужняя Мира… Откидываю голову на сиденье и почему-то начинаю беззвучно плакать. Это скорее нервное. Перепила, перенапряглась из-за ситуации. Давно не расслаблялась и не позволяла себе лишнее. Хотя, казалось бы, я купаюсь в личной свободе и в доступности всех-разом-выборов!.. Но нет, свою психику не обмануть: я действительно птичка в клетке. Очень богатая и известная пленница своего имени, – даже в баре не могу без очков и палантина посидеть.

И я со всем не справилась. Справиться мне помог Костя – деньгами своей семьи.

Так что я не молодец. Но продолжать в том же духе – единственный мой вариант.

– Вас просто к зданию подвезти? – уточняет водитель со своего кресла, – Или куда-то конкретно?

Ну, да… наша улица в этот час уже спит…

– Остановитесь у торца, – отзываюсь и прикрываю глаза.

Наткнуться на сталкера – последнее, чего я хочу…

***

– Мира, они просят дать ответ сегодня, – Анна стоит перед моим столом и откровенно нервирует.

Потому что её послал Константин. И потому что мне уже весь день компостируют мозги этими телевизионщиками!

– Хорошо, я приду на передачу. Но я отказываюсь что-либо рекламировать! Никаких брендов, никакого мерча. Можешь так и передать это Константину Игоревичу: если я иду на телевидение, то иду на своих условиях.

– Но у нас есть контракты… – немного растерянно отзывается Анна.

– Они меня уже почти задушили. Ещё раз напомнишь – и я их разорву, – предупреждаю всерьёз, и вижу, как поджимаются губы моего пиар-менеджера.

– Я передам ваше решение Константину Игоревичу, – кивает она.

– Не сомневаюсь, – отпускаю её взмахом руки и поднимаюсь из-за стола.

Когда выхожу из кабинета, Марина пытается остановить меня словами:

– Мира, вам уже третий раз за неделю звонит некая особа…

– Мой рабочий день закончился, – отрезаю, направляясь к лестнице, – все звонки – только в рабочие часы!

Прощаюсь с секретаршей и отвечаю на звонок Светланы:

– Я уже выезжаю.

– Ох, Мира! Ну, слава Богу! Мы уже думали отменять фотосессию, – отзывается женщина с явным облегчением.

– Да, у меня тут дел целая гора: только сейчас немного разгреблась. Прости, через пятнадцать минут буду, – отзываюсь, махнув рукой охране.

Моя малышка к этому времени уже ждёт перед зданием.

Пока иду до неё в сопровождении телохранителей, вновь замечаю фигуру в тени. Поджимаю губы. Сколько ещё этот человек планирует за мной следить?.. И как относится к тому, что периодически я просто не выхожу из здания?

– Да, Мира, твой партнёр по фотосессии выбыл: острая форма гриппа, так что нам пришлось делать срочную замену! – предупреждает Светлана в трубку.

– Ты же знаешь, что я не с любым вариантом соглашусь, – настороженно отвечаю, – может, стоит всё же отменить съемки и дождаться, когда Антон поправится?

– У нас сроки горят! Но с этим вариантом проблем не будет: Данияра ты сама к нам привела.

Резко останавливаюсь, так и не забравшись в машину.

– Данияра? – переспрашиваю.

– Да, у тебя же есть пункты «малоизвестный», «незаезженное лицо», «не качок», «не актёр» и так далее? Ну, так, вот, Данияр идеально подходит. К тому же вы знакомы. А он сейчас стал востребован – его все фотографы полюбили, особенно девчонки, а дизайнеры выстраиваются за ним в очередь. Так что опыта он поднабрался и с тобой не растеряется.

Молчу, обдумывая информацию. Затем настраиваюсь на рабочий лад:

– Это фото для «закрытого каталога», верно? Они больше никуда не попадут? – спрашиваю ровным голосом, забираясь внутрь салона и кивая своему водителю.

– Я тебя хоть раз подводила? – уточняет Светлана совершенно серьёзно, – Да, это будут фотографии для закрытого каталога, к тому же мужчина будет скорее фоном для тебя, и в основном спиной к камере: всё, что мы обговаривали остаётся в силе.

– Хорошо, я еду, – отзываюсь и отключаюсь.

Я думала, что мы больше не пересечемся. Максимум – мимо на улице пройдём.

А тут – совместная фотосессия…

Прикрываю глаза и считаю до пяти. Ладно, это рабочие моменты. Переживу.

...

– Добрый вечер, Мира! Мы так рады вас видеть! Проходите, пожалуйста, в гримерную, – встречает меня на входе девушка-администратор.

Иду, куда сказано, и сорок минут сижу перед зеркалом, позволяя творить из себя то, что нужно заказчику. Затем получаю в руки одежду и выпадаю из ритма, остановившись, как вкопанная.

Глава 9. Слишком много химии

– Это лимитированная коллекция! Шикарно, правда? – с горящими глазами делится впечатлением девушка-консультант известного бренда.

– Тут… будет видно очень много кожи… – выдавливаю из себя что-то отдаленно похожее на речь нормального человека.

– На вашей фигуре этот комбинезон будет смотреться просто невероятно! Он словно создан для вас! Вся линейка комбинезонов нынче потрясающая! – продолжает журчать ручеюшкой девушка, а я медленно иду в примерочную и переодеваюсь.

Вырезы на боках, на талии, на груди – да, тут, вообще одни вырезы!

Ладно, мать, и не в таком фотографировались. Нечего панику поднимать. Комбез действительно шикарный, просто тебя в нём слишком много.

Предпочитаю одежду, которая всё-таки прикрывает тело, а не выставляет его напоказ…

Захожу в студию.

Знакомые всё лица…

– Божественно! – шипит на меня Слава, не утруждая себя приветствиями.

Но мы с этим фотографом реально давно знакомы, так что я не обижаюсь.

– Мира, вам очень идёт этот наряд, – вежливо замечает Светлана, подходя ближе.

Как обычно, на людях мы переходим на формальное общение.

– Простите, что опоздала, – произношу тактично, обращаясь ко всей команде и к ней в том числе, – работа не отпускала меня…

– Всё в порядке, – кивает Светлана, – главное, что вы пришли. Проходите на площадку. Концепцию я вам уже высылала, с ней вы знакомы – ничего с тех пор не поменялось…

Киваю её словам, осматривая дизайн студии. Да, дорогие кресла, обтянутые кожей бардового цвета, нуар, темное дерево, приглушенные тона… всё это было ожидаемо для меня. Но новый партнёр по съемкам выбивал из колеи одним своим присутствием.

– Здравствуйте, Мира, – произносит Данияр, и моя бровь прям как с трамплина на вершину лба возносится.

Мы вроде давно на «ты». А по легенде так и вовсе знакомы чуть ли не с детства. Не перед кем здесь вежливость изображать.

– Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание, – дежурно отвечаю, отмечая про себя, что дорогой костюм с рубашкой ему очень идут.

Начало фотосессии меня немного расслабляет. Мы позируем в разных углах; никаких взглядов глаза-в-глаза, никакого контакта. Однако, спустя полчаса фотограф решает, что в кадр нужно добавить «химии».

– Вы слишком красивые. Мы не можем это не использовать, – безапелляционно произносит он и начинает отдавать указания.

Бросаю взгляд на Светлану. Пункт «никаких мужчин рядом с телом» никуда не делся. Но говорить об этом должна не я, а мой представитель… которого я не вожу с собой на эти съемки, потому что не хочу, чтобы Константин о них узнал.

Прикрываю глаза, сообразив, что сама загнала себя в ловушку.

– Пара фото, Мира, – негромко произносит Светлана, подойдя поближе, – и я лично прослежу, чтобы они были высокохудожественными, без намёка на компромат.

Ничего не говоря, возвращаюсь к съёмкам. Для меня любое фото с неизвестным мужчиной – компромат. Но позиция бренда не предполагает скандалов с амбассадорами, так что лишний раз нервничать не стоит. Всё в порядке.

К тому же… о моей новой позиции скоро узнает Костя – этой новости будет посвящен разворот известного журнала с теми самыми фотографиями, сделанными в прошлый раз. Так что ошибок я наделать физически не успею: уже очень скоро мой бизнес-партнёр появится в студии и начнёт отслеживать мою «незаконную деятельность».

– Хорошо, работаем, – произношу собранно и усаживаюсь в кожаное кресло, закидывая ногу на ногу.

– Дани, красавчик, встань за спиной нашей дивы и положи ладонь ей под подбородок... Да, только мягче… так, словно поглаживаешь – но в любой момент можешь запрокинуть её лицо к себе… да! Вот так! – с азартом командует фотограф.

– Его лицо попадает в кадр? – уточняет Светлана, подходя к нему.

– Нет, я всё помню, – недовольно отзывается «творец», – мужчина только по шею. Всё, не отвлекайте меня! У нас тут творческий процесс. Дани, руки должны работать за твоё лицо – сделай их такими же выразительными!

– Что за пункт с телом без головы? – негромко уточняет Данияр, пока фотограф корректирует освещение.

Продолжаю сидеть в той же позе, с кистями, свободно спущенными с подлокотников вниз. Вообще не двигаюсь с места.

– Стандартный пункт контракта. Что-то о «чести и достоинстве», – отзываюсь, продолжая смотреть в камеру, оставленную на треноге.

– Ты его сама не читала? – слышу усмешку в его голосе.

– А мы снова на «ты»? – ровно отзываюсь.

– Мы снова встретились. Я полагал, что это уже невозможно, – отзывается Данияр, продолжая удерживать ладонью мой подбородок.

– Я тоже так полагала, – отзываюсь на это, чуть повернув к нему голову.

– А теперь оба замрите! Вот так, как были! – кричит на нас фотограф, затем делает пару снимков, – Идеально! Между вами есть химия! Надо с этим работать! Я должен с этим поработать! – он оборачивается на Светлану.

Та находит взглядом меня. Я жму плечами.

Если условия не будут нарушаться, пусть работает. В конце концов, что страшного может произойти?

Через пять минут…

Стою, полыхая лицом, и вознося хвалу качественной косметике, способной скрыть румянец.

Данияр стоит буквально в сантиметре от меня и чуть сбоку, а его пальцы осторожно касаются островка голой кожи на моём боку – прямо в вырезе комбинезона. И при этом его лицо не попадает в кадр, потому что стоит он спиной к камере.

Какой дебил придумал мой контракт?!

– Прости, – шепот в мои волосы.

– Мы на работе. Не за что извиняться, – отзываюсь, почти не двигая губами.

– Продолжайте делать то, что вы делаете! – кричит на нас фотограф в запале азарта, – Можете даже разговаривать! Я хочу больше химии!

– Он кофе перепил? Откуда столько энергии в десятом часу вечера? – бормочу, с облегчением отвлекаясь на эти заполошные крики.

Вот такая я противоречивая.

– Он очень долго ждал тебя. Почти все ногти съел. Все тебя ждали, – опять мягкий шепот и опять – в мои волосы…

– Я уже извинилась за опоздание. Дважды, – опускаю голову, чтобы на камеру не попал всплеск раздражения.

– Нет, радость моя! Посмотри на него! Подними головку! Вот, так, да! И смотри! Можешь даже убивать его взглядом – но не прячь свои выразительные глаза! – едва не в истерике заходится фотограф, а мне приходится подчиниться.

– Почему он тебе тыкает? – спрашивает Данияр.

Ему-то легко! Его губы не будут двигаться во время съемки! Их просто не видно!

– Я разрешила. Фотографам нужна эта свобода – так легче процесс проходит, – отзываюсь быстро и чуть встряхиваю волосами, создавая движение.

– Хорошо! А теперь мне нужно, чтобы рука на теле тоже ожила! Дани, отрада глаз моих, сделай так, чтобы рука была живая! И чтобы она хотела это великолепное тело!

Ох, уж мне эти задачки от «художников»…

Только успеваю закатить глаза, как они изумленно распахиваются от вполне ощутимого собственнического жеста на моём бедре.

– Идеально!!! – вопит фотограф.

– Милый, мы тут не порно снимаем, а одежду, – аккуратно напоминает ему Светлана.

– Где ты видишь порно? Это эротика! Но как всё сразу заиграло новыми красками! А одежда как смотрится!!! – продолжает вопить тот.

Усмехаюсь, не удержав реакцию. Смешной он. Но профессионал – тут не поспоришь.

И только успеваю расслабиться, как моё дыхание сбивается…

– Замрите, бриллиантовые мои!!! Это будет идеальный кадр! Сколько неподдельных эмоций! Мира! Звезда моя! Продолжай делать то, что ты делаешь!

Я ничего не делаю!

Так и хочется об этом завопить!

Это Он! Он делает!

Он слишком близко. И нам… слишком тесно… он крепко прижимает меня, его настойчивая рука на моей талии, его дыхание повсюду…

Нет, такие мои эмоции – это уже личное. Это не должно попасть на камеру. Словно почувствовав моё смятение, фотограф командует:

– А теперь, Дани, красавчик, отпусти нашу богиню, а ты, радость моих глаз, сделай полшажка в сторону – за него! Да, так! Теперь прижмись подбородком к его плечу и ручкой своей сожми ткань на рукаве его пиджака! Ножка в сторону, чтобы хоть кусок этой великолепной тряпочки в объектив попал, и тётя Света меня потом не съела… Взгляд в камеру… Да! ДА!!! Стойте на месте, не двигайтесь, я свет подправлю! – продолжает кричать творец, летая по площадке.

Пожалуйста, перестань так дышать!

Почему его дыхание меня беспокоит?.. Почему его запах меня беспокоит? Мы же давно всё решили! Уже больше недели – как…

Я всё решила.

– Мира… – произносит тихий голос.

– Ничего не говори, – произношу почти испуганно и продолжаю залипать на камеру.

Да на что угодно – лишь бы не на него.

Его руки на моём теле ощущались слишком желанно, с этим надо что-то делать.

А сейчас, когда он меня почти не касается, когда касаюсь его только я… но буквально прильнув всем телом…

Быстрее бы это закончилось!..

Поджимаю губы и тороплю время. Быстрее бы… Быстрее бы!..

– Мы закончили! – объявляет фотограф ещё через полчаса.

С облегчением ухожу со съемочной площадки, практически бегу в гримерную комнату, быстро переодеваюсь, вызываю такси и уезжаю домой.

В салоне слушаю, как по крыше машины молотит дождь. Сегодня мне будет очень одиноко…

– Вам прям к зданию? – задаёт таксист уже традиционный вопрос.

– Остановитесь у торца, – привычно отвечаю.

Когда вхожу внутрь с черного хода, ощущаю какую-то дикую тоску. Даже непонятно – по чему. Просто… тоску. Уже у себя в крыле переодеваюсь в любимую пижаму и забираюсь на кровать – смотреть свой новый телевизор. Его только вчера установили, и сегодня я планировала опробовать это чудо техники, в котором функций было столько, что я до конца жизни в них не разберусь. Список фильмов для просмотра был большим, можно было залипнуть у экрана аж до утра…

Я ещё днём заказала себе еды на вечер, так что сейчас у меня будет мега-отходняк от стресса со всякими вкусняшками и молодым Колином Фертом. Идеально для разгрузки!

Звук нового сообщения почему-то заставляет меня напрячься. Я не сразу иду проверять. Некоторое время просто сижу и смотрю на телефон. Потом всё же решаю проверить – вдруг он не кусается, и там что-то важное?

«Впусти меня»

Сердце сбивается с ритма.

Качаю головой, глядя на экран, и сама не понимаю – с чем спорю. С сообщением? Со своей реакцией на сообщение? С самим фактом, что оно ко мне пришло?

В итоге спускаюсь вниз и открываю железную дверь. Смотрю на Данияра, мокнувшего под дождём.

Хочу сказать, что зонт можно было взять в студии, но меня неожиданно сносит назад…

Пижама намокает.

Но кожа горит – от его горячего тела.

Ничего не понимаю…

– Что-то случилось? – спрашиваю растерянно.

– Ты случилась, – выдыхает мне в шею тихий голос.

Пытаюсь вырваться из его рук, но мне не дают.

– Отпусти! Ты опять оттолкнёшь! – цежу, не желая принимать то, что мне сейчас преподносили на блюдечке.

– Не оттолкну, – вновь тихий голос, но держит крепко.

– Мы это уже проходили сотню раз! – упираюсь руками в его тело и, наконец, выталкиваю его за пределы здания – обратно под дождь, – Хватит, Данияр. Я тоже не железная. Ты что-то говорил про домашнего кота, которого я пытаюсь из тебя сделать? Так, вот, ты дрессируешь меня не меньше! Я больше не хочу всего этого, ты слышишь меня? Живи своей жизнью, а в мою, пожалуйста, не лезь!

Несколько секунд я слышу только звук природного явления, молотившего по брусчатке с мастерством барабанщика на спидах…

– Ты сама впустила меня, – совсем просто произносит молодой человек, а у меня сердце сжимается от взгляда на него – такого открытого в этот момент… и такого мокрого от дождя.

– Впустила. И теперь не знаю, что с тобой делать, – выдавливаю, действительно понятия не имея, как следует поступить.

– Дать согреться. Я уйду, не доставив неприятностей, – опустив голову, отвечает он.

Отступаю на шаг, позволяя войти. Понятия не имею, чем это кончится, но явно не пятиминутным обогревом у камина, которого у меня нет…

– Давай поднимемся, тебе надо в душ, под горячую воду – а то простудишься, – наконец, произношу и сама иду наверх.

В гостиной слежу за тем, как он избавляется от мокрой насквозь футболки.

Опять это его тело…

– Мне нечего тебе предложить, кроме того, что я уже предлагала, – отводя взгляд, протягиваю.

– Хорошо, я переоденусь в те вещи, – послушно соглашается Данияр.

– А свою мокрую одежду… повесь на сушилку, – произношу; иду в спальню, нахожу те вещи и возвращаюсь в гостиную.

– Спасибо, – произносит молодой человек и уходит в душ.

Закрываю лоб рукой и несколько минут просто стою.

Что я делаю? Почему он опять здесь? К чему это всё приведёт?..

– Мира.

Отрываюсь от процесса медитации на риторические вопросы и встречаю взгляд Данияра.