Текст книги "Из пепла"

Автор книги: Анастасия Лапшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Как я ждал этого момента, позволь почувствовать твой страх... ах, да и желание. – Он подскочил и с наигранной радостью воскликнул. – Упс, похоже, ты все еще хочешь монстра?

– Сукин сын, – прошипела она, вдохнула весь воздух и пыл, и задержав это в себе, энергия разлилась по её венам.

Она отскочила, когда половина дерева, обломившись, обрушилась на него. Он растянул широкую улыбку и погрозил пальцем:

– Твое грубое поведение возбуждает мой аппетит. – Вежливо прошептала он с ясным акцентом.

И через секунду оказавшись перед ней, схватил её и поволок в сторону.

Она закричала но её никто не слышал. Она пыталась снова повторить и ощутить ту невидимую силу, которую испытывала когда-то, но ничто не приходило. Он тащил её сквозь высокие стебли кукурузы, сжав рот от злости и предвкушения. Его глаза снова почернели, не оставляя ни малейшего светлого оттенка.

Наконец он отпустил её, а точнее кинул, от чего она чуть не упала. Она заметила свои босые ноги, не пытаясь понять в какой момент она сняла их, после чего и увидела место где оказалась. Это был большой участок голого поля или же земли, окруженный все теми же высокими стеблями. Но это место было чисто, кроме нескольких человек. Из полы вынырнул Джозеф, и незнакомые ей люди. Она посмотрела на обоих и половино вопросос снова вставало на места, например как их нашел прежде всего Джозеф и почему они похожи. Девушка не могла поверить, что два брата – были как две смерти уничтожающие свет.

– Так, так, так. Вот так сюрприз! – В руках он держал ворона, медленно поглаживая его. – К нам пожаловала птичка.

Кэтрин огляделась. Они загнали её в ловушку с обеих сторон. Она с вызовом приподняла подбородок, зная что её до костей пробирал ужас, и то что они наверняка знают это.

– Чего вы ждете? – Осмелев огрызнулась она. – Убейте меня как с другими или проваливайте к чертям в ад.

Как и думала Кейт – оба брата расхохотались, удивляясь, как в таких существах может найтись какая-то капля веселья. Или это еще одна из их масок?

– Ох, нет, тебе жаль других, милая? Неужели ты не видишь, насколько этот город близок к абсолютному хаосу.

Дэниел обвел руками пустынное поле, наступая на неё. Нет, – думала Кейт, – Они навевали этот, как он говорит, хаос, а не город. Они рассадили такой плод как смерть и желание, скорбь и злословие.

– И все благодаря тебе. – Покачал головой Джозеф, его лицо напомнило его бессмысленный угрозы, ради которых он попросту забавлялся. – Люди умирали здесь, люди умирают сейчас, только потому что ты находилась здесь. Только потому что ты скрывалась здесь. Ох наверно и плохо тебе сейчас бедная маленькая девочка.

Она знала, или точнее приказывала себе – он давит на неё и манипулирует, они хотят поубивать её изнутри.

– Вы оба психи. – Сквозь зубы процедила Кэтрин и сжала кулаки. Моментом она напряглась и снова ожидала прилив энергии. И снова ничего кроме страха не почувствовала, когда она попыталась исполнить трюк "с поджиганием парт", сосредотачиваясь на всех грязных слов каких только знала о них. Что-то в этом месте было не ладно. Она ощущала это. Что-то сдерживало, её так называемую силу. Кейт хотелось одного – чтобы он и другой, заплатили по заслугам. Но положение, в котором она оказалась, противоречило её желаниям.

– Чего вы хотите? – Выкрикнула она, зная ответ и лишь с надеждой думала, что это отвлечет их. Но от чего? У неё даже не было толком плана, каким-образом она убежит. Она попалась в самую что ни наесть паутину мохнатых навозных мух. Она поплатилась за свою слепоту.

– А разве ты не знаешь?

– Я хочу услышать это от тебя. – Она бросила взгляд на Дэниела, который сощурившись наблюдал за ней. Точно бы его взгляд уже испепелял жертву.

– Что? Как я мог поступить так с тобой? – Дэниел схватил её за плечи, и она вырываясь чуть ли не налетев на Джозефа, во время успела отступить в сторону. Уже хорошо, позади неё образовалось пространство, а спереди два демона. Всего-то!

И все-таки на неё нахлынула боль, будто вторая кожа. Умела бы она сбрасывать её, как змея. Единственное лучшее, что для нее было, это ее воспоминания близких – теперь их нет. И потом в кое то веки она обретает любовь, какой она не испытывала никогда. Человек, который понимал ее как никто другой, вдруг становиться фальшью. То в чем она нуждалось, которое она игнорировала, вдруг обнаружило ее и само же предало так сильно, что еостался только осадок, прекрасное воспоминание которое превратилось в монстра. В неприкосновенное желание, которое она никогда больше не получит и не испытает.

Как по расчету их модельные черты снова испарилась, напоминая ей. Его гладкая кожа исчезла, заменяя кровяными подтёками, покрывающие вены. Все, что было, стало миражом, и он был творением самого ужасного монстра. В его глазах та тьма, что и была в его сердце. Сквозь кости была видна некая материя, как кровь однако черная, она сочилась по его венам, обвивая его сердце. Это был его истинный облик. "Вот так выглядели демоны, становясь им, ты становишься совершенным снаружи, а уродливым внутри. Душа внутри сгнивает, отдаваясь тьме". И тут на ум посреди этого хаоса, пришло то, что не должно приходить. Перед глазами возник выпускной...и его губы.

Кэтрин попятилась в ужасе, и уткнулась в какую-то пустую стену.

"Я целовала монстра. Убийцу. Чудовища..." Чем больше она находила синонимов, тем больше внутри её сдавливало, и накатывала тошнота. Она понимала, что так только хуже, но она не могла остановиться. Истинная ведьма проснулась и подбирала все больше аргументов. Снова она мысленно откинула оболочку и увидела те черные глаза и страшное тело только в проходе. Его губы были такими же мягкими и горячими, но они были в крови и в корках. В крови от его жертв. Снова тошнота. "Я целовала эти губы. Я касалась ими..."

– О боже! – Она прикоснулась к губам, и начала нервно стирать их, желая чтобы это чувство испарилось.

Кейт готова упасть от пустоты, допуская такие мысли. Она не должна была думать о них, и вообще вспоминать это. хуже всего вспоминать поцелуй которого не должного было быть. Снова краем глаза она почувствовала пронизывающий до костей взгляд ДЭниела. К тошноте прибавился и озноб, впрочем он у неёё уже давно

В глазах мужчин стоящих перед ней появилась ясность, не оставляя и злость. Дэниел скользко улыбнулся показывая что прекрасно понял о чем она, в его глазах появилась удовольствие, и то что испытывают все парни когда им удалось завладеть противоположным полом. Но он не меньше её хотел стереть этот поцелуй.

Изучая каждую частичку тела, все это наводило на него ощущение тошноты. Будто его рассматривала нечто противнее, чем девушка. Рано или поздно она убьет его...или он её.

Возможно Джо прав, – подумал Дэниел. -Она будет мертва даже если в этом будет риск. Да о каком риске может быть речь?!

– О, похоже птичка вспомнила твой неистовый поцелуй. Кажется, тебе удалось сделать это.– Кейт задумалось "сделать что?". Но Джозеф продолжил, похлопав Дэниела по спине, тот обратил тот же гневный взгляд с девушки на руку на его плече. – Что вы чувствовали, когда целовали, самое невозможное и мерзкое существо по отношении к друг другу?

Воцарилось страшное молчание, Джозеф смотрел на обоих бешеными глазами, словно журналист опрашивающий свидетелей. Он театрально вздохнул и убрал руку с Дэниела:

– Думаю, это было превосходно

Несмотря на его бешеный сарказм, Кейт допустила именно эти мысли совершенно серьезно: "О, именно так и было" НА неё накатила тошнота.

Она отвела глаза и наткнулась на троих людей до сих пор стоявших неподвижно. Джозеф ответил за неё:

– Эти люди собрались, чтобы узреть минуты твоей погибели. – Громко воскликнул он, словно этих людей собрался целый двор.

Он сжал ворона в руках, который в свою очередь копошился и тщетно барахтался в его руках. Птица не успела, и подумать издать какой-то звук, как её настигла смерть. Послышался хруст, мужчина свернул ей шею и кинул возле себя.

И подумав только, какая дешевая угроза! Но Кейт не знала, что это специально спланированный ритуал. Но что-то ей подсказывало именно на месте этой птицы и окажется потом сама девушка.

– Мы давно могли разделить твои органы и разложить их по полкам, пока ты будешь все еще дышать, но...– Он сделал паузу, и мило улыбнулся брату. – Мы не хотим, чтобы такая прекрасная душа захлебнулась в крови.

– Точнее он не хочет. – Наконец подал голос Дэниел, буравя взглядом спину Джозефа.

– Да ладно, Дэниел, ты так ждал этого часа, что неважно каким способом мы сделаем это. Мы хотим твою душу,– Он засунул руку в карман длинного плаща и достал оттуда какую-то подвеску, покрутив ею. – Вот здесь. Знакомая вещь?

Кейт изумилась. Джозеф держал именно тот самый кулон-защиту с её выгравированным именем. Именно тот самый, который у нее украли. Именно тот, на котором выгравирована полу звезда в кругу. "Это плохо, это очень плохо" – прозвучали в голове слова Карла из-за его пропажи.

– Что ж, охота на тебя была...Чуть не забыл, где твоя мини-сестричка? Не переживай, я найду её после того как ты...

Казалось вот он конец, его заключительные слова, как Дэниел сквозь зубы прошипел:

– Джозеф.

– Чего?

Тот подошел к Дэниелу, и тот увел его, начав свою внезапную оживленную беседу. Кейт если бы и хотелось вслушаться в их спор, то было не до этого. Она обглядывая обстановку и хотела ринуться бежать, как Дэниел воскликнул, тыча в неё пальцем:

– Она моя! И я буду распоряжаться своей добычей как захочу.

Что он делает? Пытается отговорить от высасывания её души... в уже не защиту-кулон, как поняла она. "Ага, размечталась". Демон, он и есть демон, который не станет её защищать.

– Нет уж, мы сделаем, так как хочу я. – Ответил Джозеф, и с этими словами повернулся навстречу Кэтрин.

– Пожалуйста, – умоляла она и даже не знала, кому точно. Она бросила взгляд на Дэниел, пылающего еще большей яростью.

– Ну ты и тупица, – Прошипел он, казалось обращаясь к самой девушке, как тут Джозеф снова медленно повернулся к нему.

– Что ты сказал?

Он встал ей спиной. Воспользовавшись этим, Кейт ринулась в сторону зарослей. Но долго ей бежать не пришлось, прежде чем она врезалась в какую-то невидимую стену похожее на стекло. Кэтрин снова попыталась продвинулться, но больно стукнулась. Проведя рукой казалось по воздуху, она заскользила рукой по чему-то и это что-то отдавалось электрическоими зарядами по всему периметру. НА Кэтрин нахлынуло небывалое чувство клаустрофобии в открытом пространстве.

– Ты под куполом. – Прогремел голос по её ушам как приговор. – Не. Куда. Тебе. Убежать от смерти.

Но она верила иона не слышала. Все просто не может закончиться именно так. Она пробежала дальше, но все больше утыкалась в стену. Она остановилась перед двумя женщинами и одни мужчиной, с непроницаемым лицом. Они просто наблюдали за ней.

– Эй! – Она застучала по воздуху, на людей находившимися за пределами стены.

Внезапно позади Кэтрин услышала грубый выкрик Джозефа:

– Eldnik! Перевернутая латынь.... – И под звук не понятного ей слова, они также внезапно подняли руки, как также зажглась полоса огня перед ней.

Она резко отскочила, и её глаза округлились, а брови поднялись до неимоверных размеров. Позади неё зажглась ворона, и до этого не примечая, Кейт заметила, что она была в точь-точь середине голого поля. А огонь вокруг них медленно очерчивал круг с обеих сторон. Все было похоже на жертвоприношение, невольно которым стала Кэтрин. Она снова посмотрела на людей, и поняла:

– Вы тоже хранители... – Прошептала она, и в ту же секунду закричала. – Вы долбанные предатели...психи!

Беги, беги, пока у тебя есть разум и душа! – Прокричала знакомый ужасный шепот в её разуме. И она снова побежала, зная, что когда смерть была рядом с ней, оставалось только верить в чудо.

Побежала за полоской огня медленно встречаясь со свои концом. Она гналась за немыслимой надеждой, быстро ускользающей из-под её ног. Она гналась за утраченной верой, которую она не замечала всю свою жизнь. Она была слепа, но сейчас она прозрела так что из её глаз катились слезы боли. Внутри неё жуткие ощущения. Она чувствовала, все её тело окутывала боль. Это была душевная ноющая боль, отходящая от сердца до самого её разума, который тем самым сообщал об этом.

Сон, снившийся в ту ночи сбылся и наступила черная магия.

Горький вкус опасности смешанный с ненавистью. Она бежала, но останавливается прямо перед тем как огонь поглотил её проход и попытки тщетны и обжигающе – нет прохода. "Вот и все. Пришел конец".– Сказала Кейт самой себе. Она повернулась назад, и увидела, как Джозеф бросив кулон, разразился злобным смехом. Кулон попал прямо в середину круга к лежащей по соседству дохлой вороне. И вспыхнуло пламя.

Она застыла, замерла на месте, и замолчала. Боль пронзила её в области сердца, и оно резко сжалось. На неё накатывал жар, она не могла устоять на ногах. Все её тело загорелось, и да, в буквальном смысле слова. Огонь был повсюду на руках, на ногах, но он будто не жарил, будто его и не было снаружи. Он был внутри неё. Внутри легких.

Перед её глазами что-то мельтешило, но она пыталась отгородиться от боли, быть в сознании, и её снова и снова засасывало во тьму, которая на секунды или даже на целые минуты отрезало от страданий, но не давало воспринимать реальность. А реальность была такова – за ней собственной персоной явилась смерть. А может она и придумала, но она могла поклясться, перед тем как закатить глаза она увидела черную материю фигуры.

Эта Смерть, как оказалось, процесс достаточно неожиданный, стоило всего лишь подумать об этом, и она явила свое гнилое и подлое существо, которое постоянно пряталось за твоей спиной, ожидая нужного и такого желаемого момента.

Перед тем как упасть в беспробудный сон, и подастся не верящим чувствам, она пытается запомнить, что стояла на знакомом обширном поле, окруженном высокими стеблями кукурузного сорта, но все это было огорожено пламенем, она слышала тот подлый смех, она видела их гнилые лица. И последнее, что она подумала, было "Черт меня дернул не запереть Ниди в комнате!", перед тем как пасть во мрак.

Девятнадцать

...ибо все, взявшие меч, мечом погибнут...

В темноте загорается свет. Маленький огонек тусклым светом едва освещает комнату: не горящая лампа на тумбочке, и девушка сложившаяся полу-калачиком на своей кровати, слепо смотрящая перед собой. Она переводит взгляд на маленькое пламя единственное живое, движимое, и колыхающееся в этой комнате. В её комнате.

– Привет, – говорит маленький огонек.

– Привет, – отвечает Кэтрин.

Казалось, она разговаривает со светом. А может, это и все что остаётся ей делать. Разговаривать с единственной надеждой освещающую тьму. Но затем рука сжимающая сигарету двумя пальцами подносится к огоньку, который видимо, оказывается зажигалкой. Затем подносит ко рту и освещает лицо: темные волосы, темные глаза, все как раньше.

– Мам?

– Да, ангел? – произносит она, затягивается и выпускает струйку дыма.

– Что ты делаешь в моей комнате?

– Я пришла поговорить. – Пауза. – Не забывай это и мой дом тоже.

Ну конечно её. Кейт часто это забывала, когда жила в старом доме, как и сейчас находиться в нем. Ярко персиковые стены, кровать большая, и её любимый комод, она и забыла что значит жить одной, отдельно от сестры и иметь свою комнату.

Огонек освещал только её лицо. Она чуть наклонилась, красивая, с темно-карими блестящими глазами, все это время наблюдая за ней, и улыбнулась теплой улыбкой. Затем прошептала:

– Ты должна отпустить меня.

– Отпустить?

– Да.

– Но как? Я все еще сержусь на тебя.

– Я знаю, ангел. Прости меня, прости, что скрыла от тебя твою жизнь, но пойми, что бы я ни делала это ради твоего блага. Пыталась уберечь, но вышло только хуже. Прости, что оставила тебя,...Но сейчас пришла пора.

Она снова затягивается. Кейт и забыла, что сигареты, были маминой слабостью. Как ни странно, это придавало ей особый шик.

– Нет, это ты должна меня простить.– Проговорила Кейт спокойным голос, положа руку под голову, свернувшись в кровати.

– За что?

– Я влюбилась. – Грустные глаза и улыбка Кэтрин вспыхивает на её лице.

– Глупая обезьянка. – Произносит она и накрывает её руку своей.

– Я влюбилась в монстра, мама. – Поясняет она с нажимом.

Кейт ждет, ждет и ждет. Но её лицо также непроницаемо как было. Будто она и это знает.

Любовь берет заложников, – осознала Кейт. – Такую как я. Она пробираются внутрь. Она проедает и оставляет одного, плачущего во тьме.

Спустя молчание мать говорит:

– Мне очень, очень жаль. Это моя вина.

– О чем ты?

– Что все так с тобой получилось.

Снова грустная спокойная улыбка.

– Это я была идиоткой, что ничего не замечала. И за это и поплатилась.

– Нет. Мне жаль, что ты здесь оказалась.– Говорит Николь и обводит комнату руками с тем же спокойным видом, как и у Кейт.

– Где? В моей комнате?– Кэтрин нахмуривает брови.

– Я мертва, Кэйти.– Говорит она, улыбаясь с теплом, не двигаясь, поднося сигарету ко рту.

– Я не понимаю.

– Запомни, что бы с тобой не случалось, я никогда не судила тебя. Я всегда буду любить тебя.

– Ты прощаешься со мной?

– Да, Кэйти, пора.

– Разве это не сон?

Конечно это сон. Ведь этот дом, где она сейчас находится, сгорел. Но есть ли так, что мама делает в её сне?

– Нет. Ты умерла. А сейчас ты должна проснуться.

– Но если я умерла, зачем мне просыпаться?– Спрашивает она улыбаясь, на этот раз устало так спокойно, будто вот-вот заснет. С полузакрытыми глазами, она медленно усмехается. – Кстати я прочитала моби-дика...

– Ты должна проснуться. – На этот раз голос матери становиться строже и серьезней.

– Я кое-что помню.– Говорит она и торопясь продолжает. – Все, что туманит разум и мучит...

– Кэтрин, проснись!

– Что подымает со одна муть вещей, все зловредные истины...

– Кэтрин...

– Все, что рвет жили и сушит мозг...

– Это не сон! Проснись немедленно!...

– Вся подспудная чертовщина жизни и мысли...

– Проснись!– Кричит она, надвигаясь на Кейт так быстро, что пламя потухает и её снова накрывает тьма.

И она так и не просыпается.

***

– В следующий раз на охоту я точно не возьму их.

Они стояли посреди поля, и Дэниел кинул взгляд на остальных три утопавших тела в крови впереди них и усмехнулся:

– Неужели? То та я подумал, почему у них глотки разорваны.

– Нет, я имею ввиду, взять "черную магию" (Черная – означает за грани светлого, то после белого наступает темное, тоесть грань, против правил. А магия значит – сами же ведьмы). под крыло. Обрыднули мне их предательские личины.

– Обессудь, но твоя личина мне надоела задолго до второй мировой войны.

– В то время ты только и делал что умертвлял, так что меня с тобой не было.

Они двинулись в сторону высоких стеблей кукурузы.

– А ты говорил, что все это чертова западня. А она, – Джозеф, повернувшись, указал на девушку утопающую в обугленном красном платье, будто тоже лежавшая среди крови. – Чертова другая шлюха, не такая как остальные шлюхи, которая не знает...

– А еще я говорил, что ты узколоб,...но смотри, как получилось – оправдалось.

– Мой лоб прямо пропорционален твоей заднице.

Дэниел нахмурился, подумывая, знает ли он что значит "пропорционален", но да ладно.

– Что нам делать с телом? – Он остановился и кивнул на бездыханное тело ведьмы, недоумевая, чувствует ли он что-то кроме пустоты или все-таки наслаждения.

– Сожжём, – ответил Джозеф и пожал плечами. – Снаружи. Ведьму нужно сжигать должным образом – сначала лодыжки, бедра и руки, затем туловище предплечье и грудь.

– Я знаю как это делается, блондинка.

– Она не должна умереть пока не запылает ее лицо. – Продолжил он, грозя пальцем, не желая слышать Дэниела, но потом вспомнил. – Но для начала поймаем маленького крота...

– Если ты о "кукольной Ниди" то ведьма бросила её в кукурузнике.

– Как мило. – Пролепетал Джозефа, но заметя злостный вид Дэниела, произнес. – Ну что ты губки сцепил, ну подвел тебя твой ум. Что мне сделать?...Хотя, – Они снова остановились. – Ты чувствуешь?

– Что?

– Как мне начхать.

– Сегодня ты король язв, Джозефина.– Развел руками Дэниел, и закатил глаза.

Но все же Джозеф снова остановился. Точнее чуть не споткнувшись застопорился.

– Что ты стоишь?

Джозеф снова двинулся, но в ту же секунду стукнулся, затем снова и снова.

– Стена, но я же...она же была раскрыта.

Дэниел вскинул руку. И вправду, его палец наткнулся на невидимую стену. Он нахмурился, посмотрел на брата и снова нащупал – прохода нет.

– Прежде чем убить хранителей ты же...

Джозеф ткнул его. Дэниел прорычав, вскинул голову и заметил нечто не мыслимое. На его лице, нахальном и подлом никогда не было такого удивления как это. Он медленно проследил за его взглядом, и вскинул брови.

Тело Кэтрин Бодлер шевельнулась.

– Че за хрен....Наша птичка...ожила. – Сказал он, когда она почти что оперившись на руки приподнялась, часто дыша.

Она, медленно хмурясь и оглядывая пол, подняла на них взгляд. Её лицо до этого почти что обугленное и черное от сажи, прояснилось и буквально ожило. При виде Дэниела её глаза округлились и вовсе не от страха, понял он, – а от предвкушения.

– Я же тебе говорил. – Он сглотнул, но не почувствовал ничего, кроме как любопытства.

Она медленно встала, и даже не потрудившись отряхнуться, не смиряла с них пронзительных зрачков, которые в свою очередь не отливали золотым оттенкам, а просто-напросто потемнели до дремуче карего.

Джозеф ухмыльнулся, и сорвавшись с места, хотел было налететь на живучую девку за секунду, но снова споткнулся на месте. В точь-точь пока она не резко взвела руку, и в ладони не оказался её же кулон. Он заметил на ней еле заметную лукавую улыбку, а из её ладони по запястьям капнула кровь. Она довольно сильно сжала кулон в кулак, даже не замечая этого, хотя по мере того как она не срывала с них глаз, Дэниел понимал что ей было наплевать. Её глаза вот что главное, они были не её. Это было словно полная противоположность Кейт. Подобно им.

– Че за...

– Закрой гортань! – Рявкнул он на Джозефа, у которого видимо на все был один вопрос.

Пустынными глазами она наконец посмотрела на свой кулак, и начала нашептывать. Дэниел различал – язык латыни. Былая победа от его правоты, по меньшей мере, убывала. Но исчезла она полностью, когда вокруг них снова зажегся тот самый круг.

Она снова вернула свой обжигающий взгляд и резко взвела руки, вскрикнув какие-то слова. Кулон полностью пропечатался к её ладони. А пламя неестественно двинулось к ним. Точнее к Джозефу.

– Че за хрен она делает.

Дэниел тщательно следив за полоской пламенем, вскоре понял, что оно принимало какие то очертания. Середина снова загорелась, разрезая круг пополам, но другие две полосы медленно сдвигались в сторону Джозефа. Одна из них шла с начала середины, другая с со стороны Кейт, стоящей ровно перед ними. А Джозеф в свою очередь замешкался, вернее почти что затоптался от нерешительности. Включив скорость, он снова попытался двинуться на неё, но оттолкнулся .

– Ах, ты су... – тогда он двинулся назад, стуча кулаками по прозрачной стене воздуха.

Но внезапно он застыл и повернулся. И еще одно – то, что впервые снова увидел Дэниел, на его лице чисто на чисто не должно было быть и места, красовался страх. Он боялся её.

– Нет...– Он резко издал гортанный звук и Дэниел понял, что это последнее что он возможно скажет в своей никчемной жизни.

Демон схватился за грудь, его лицо исказилось в неподдельном ужасе. Неужели каждый монстр боится смерти, прожив столько лет, не то и сотен лет, ему жалко умирать? Или ему жалко подпечь свои крылышки в аду?

Не отрывая от неё глаз, он упал на колени. Он открыл рот и воздух застрял изнутри. И из-под уголка рта потекла тонкая струйка черной слизи. Он захрипел, и этот звук был сходен ножу режущий ржавчину. Его вены набухли и появились на его лице, словно маленькие тонкие нити или ветки дерева, прорастающие от самого его сердца. И миг, он замер и падает, перед тем как показать истинный облик чудовища. Его кожа истощилась, а от него остались лишь черные кости, валяющие на земле. И Дэниел смеялся, смеялся и смеялся. Зная насколько глупо это выглядит, он испытывал то ли наслаждение от смерти брата то ли панику, что через секунды он окажется в том же положении.

Он так пытался выяснить и быть впереди своего брата по плану убийству общей жертвы, что оказалось все что они делали было бессмысленно. Истина была в том, что её нет. Её не убить. Они искали в её смерти спасение, но нашли лишь погибель. К тому же невелика потеря, ведь каждый день умирает какой-то не нужный ни кому демон. Но подыхает ли он от рук не обученной магии девки? Вряд ли, – усмехнулся Дэниел.

И конечно её взгляд сразу направляется к нему, как и пламя из двух углов постепенно сплетается в один конец. В его конец. И тут до него дошло, он тот, кто заканчивает замысел фигуры – трехконечной звезды, обведенной в круг, с указательными двумя стрелками в его строну, и одной в её. Она образовала метку ведьм и разжала кулак, медленно поворачивая руку, словно она крутит какой-то ручник.

– Et conteram in vobis est... (Et conteram in vobis est. (прим. пер) – "Я разобью твое сердце" или же "я сломаю тебя") – Наконец произнесла она и Дэниелу показалось что этот мстительный до безумия голос говорит у него в голове, нет, он был уверен, поскольку её рот был сжат в тонкую злую линию. – Заставлю гнить изнутри, чтобы мир увидел настоящего холодное серого жалкого монстра.

Внезапно его пронзила резкая боль. Он упал на колени, и сердце сделало целое сальто-мортале, пропустив несколько ударов. Спрашивается, с чего это у них должно биться сердце? Ха, это так называемый парадокс, темная магия или проклятье, своего рода вирус, с помощью которого поддерживается работа сердца, и циркуляция зараженной вирусом крови по организму продолжает заставлять жизнедеятельность мертвеца, более чем нужно. Именно это она и уничтожала прямо сейчас. Дэниел никогда не чувствовал боль, он был неприкасаем и неуязвим, а сейчас он стал полной противоположностью себе. Его разрывало, словно внутри завелся сам мясник Дэниел. Он не чувствовал ног, а внутри возгорался неимоверный зуд, он разорвал рубашку на себе и изумился – все как он и предполагал. Боль, происходящая в сердце, показалась наружу. Кожа на том месте превратилось в черноту, а та медленно окрашивала прочные вены, поднимаясь к лицу, и стягивала его. Он и не помнил, как называется это чувство, но оно напоминало неимоверный спазм. Дэниел быстро оперся ладонями о землю и взглянул на её лицо:

– Кэтрин, прекрати!

Казалось он вглядывался в неё и искренне надеялся и умолял, что она очнётся и он разбудит её, достучится. Но перед ним была словно бетонная стена, целая бездна, которую она успела построить. Что он наделал?

Боль достигла неимоверных размеров, и его лицо впервые искривилось в маленьком страхе и большой мольбе:

– Пожалуйста, Кэтрин!

Да, – думал Дэниел, – он превратился в жалкого маленького чудовища, который как выглядел в её глазах, так и снаружи.

– Кэтрин! – Взмолился он, и на мгновение, нет, на целых две секунды он увидел проблеск девушки – её прежнее лицо, светлое и свободное от ярости и тьмы, от самого демона проснувшегося в ней.

Но это был лишь миг, после которого она грубо взвела руку вверх, управляя огнем и...

Кулон выскользнул из её рук.

Кэтрин проснулась. До того как открыть глаза, она почувствовала твердый пол и сухую землю. Самое странное было не то, что как только из её руки не выскользнуло что-то, а кто-то буквально выхватил это, а то, что она была уверенна, что слышала глухой стук о землю минуту назад, как опять упала?

Первым что она заметила среди грязи и сажи, так это свою ладонь. Игнорируя боль в лопатке, она попыталась приподняться.

– Что за черт? – Она вглядывалась в свою правую руку, не веря глазам.

От гладкой кожи ничего не оставалось, кроме большого выделения алой крови и отметины звезды, будто её вырезали у неё на ладони. Напрягая память она оглянулась, и осознала, что последнем были лишь глупые мысли и злобные фигуры, перед теми когда она упала, а не перед кустарниками сейчас.

– Кэтрин?

Кейт обернулась на звук голоса позади себя. Она пугливо села, вцепившись в землю. В нескольких метров от неё почти что лежал Дэниел. Он заглядывал на одном уровне в её глаза. Она уже была готова поползти назад, думая, что он будет на неё нападать, но он не двигался с места и был совсем другой,– уязвимый что ли. Она нахмурилась, и вдруг вспомнила, как здесь оказалась и чем все закончилась. Она же умерла? Да она уверенна, как её кости прожигались, а кожа горела, а сейчас она лишь в копоти и грязи. И наконец, Кейт только потом подняла взгляд. Справа от неё стояли хранители. Один из них...

– Карл? – Она вгляделась сквозь ночь. Кто-то зажег что-то вроде факела, и она сумела разглядеть своих спасителей: все тот же Карл, бабушка, чернокожий парень и тот темноволосый мужчина, те же что и были с ней и те же кого она бросила.

– Карл. – Кейт облегченно выдохнула.

И ей показалось, то же самое сделал Дэниел, пытаясь встать. И...он был без рубашки. В другой раз она бы испытала что-то вроде любопытства, но даже не учитывая её познания о нем, вид его груди вызвал у нее отвращение. Она была похожа сгусток набухающих темных вен из середины.

– Что произошло? – Кэтрин поднялась на ноги.

Неужели это они его так? Но чем больше она вглядывалась в лица, чем больше ей казалось, что они здесь ни при чем. Карл с обеспокоенным лицом разглядывал девушку. А бабушка, избегая взгляда, властвующим голосом раздавала приказы:

– Оставьте Грегори, они мертвы. – Она кивнула на три недалеко валяющихся тела, у которых парень проверял пульс. – Мы очистим их потом.

Наконец она встретилась с ней глазами, и в тот же момент из кустов выскочила девушка:

– Где огонь?! – Воскликнула бывшая официантка с рыжими волосами. – Все в порядке? О,...святая корова, это ты его так?

Она перевела взгляд то ли на Дэниела то ли на землю, затем на Кэтрин, видимо задавая вопрос ей. В её глазах застыло неподдельное чувство удивления и радости.

– Максин. – Раздраженно упрекнул Карл её.

– Что? Она уделала демона.

Карлос сглотнул. Он поднял кулон Кэтрин, держащий в руках и показал ей, нахмурившись, впечатывая Максин глазами.

– Главное – как.

Глаза Кейт округлились. Она осторожно посмотрела на отметину на её ладони, затем на кулон повторявший рисунок в точь-точь.

– Не может быть. Я не...– Она заметала глазами, и наткнулась на другое странно подгоревшее черное иссохшее тело. Это был Джозеф. – О боже!

Она взглянула на Дэниела, который в свою очередь уже был на ногах и оперся на колени, держась за переносицу. Он поймал её взгляд, и прошлой немощности ни следа. Он потянулся, окончательно регенерировавшийся.