Текст книги ""Больная. Любовный роман" (СИ)"

Автор книги: Анастасия Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

«Больная. Любовный роман»

Задолго до основных событий

…Расставание для Сергея прошло очень тяжело. Давняя возлюбленная призналась, что встречается с другим и собирается выйти за него замуж. Сергей выгнал ее, но в глубине души все же надеялся, что девушка бросит своего любовника и вернется. Он ее простит, и они продолжат жить счастливо, как и раньше.

Но это всего лишь иллюзия, бред больного разума. На самом деле реальность куда суровее смелых желаний.

Сергей остался совсем один. Через неделю ему пришлось переехать к маме, работающей преподавательницей истории в местном университете. Ее квартира находилась в Березовском. Сергей же жил в центре, в Кемерово, вместе со своей девушкой. Иногда он заезжал в гости к матери, и они подолгу разговаривали, обсуждая насущные дела.

Что сказать, Галина Сергеевна приняла своего сына с распростертыми объятиями. Сергей стоял на пороге, понурый, с грустным лицом. Сумка с вещами сама выпала из рук. Он закрыл лицо руками и сполз по дверному косяку, проклиная себя за слабость и излишнюю доверчивость.

Галина Сергеевна подбежала к нему:

– Что случилось?!

Сергей со стоном освободил лицо и затуманенным взором посмотрел на мать.

– Ты пил???

Он икнул и, ухмыльнувшись, кивнул.

– Боже ж ты мой, – тяжело вздохнула несчастная мать, приняв его поведение близко к сердцу, – что с тобою происходит, Сережа?

– Ничего, я просто оказался третьим лишним. Ведь удобнее завести мужика на стороне, чем довольствоваться малым, верно, мама?! – язвительно и одновременно грубо произнес Сергей.

– О чем ты?! Ты поссорился со своей девушкой?

– У меня больше нет никакой девушки! – гневно ответил Сергей, резко поднявшись на ноги. – Если ты про ту шлюху, которая со мною спала, то, к твоему сведению, у нее есть кобель, к которому она и ушла! Как говорится, скатертью дорожка!

– У нее появился мужчина?..

– Конечно! Зачем ей неудачник, которому под сраку лет, – сказал Сергей, икнув, – и который даже не в состоянии ее нормально трахнуть. Как меня все это достало… Оставьте уже меня, бл…ть, в покое! – рявкнул он под конец, не выдержав, и удалился в спальню, уснув прямо в одежде.

Утром, пошатываясь, Сергей спустился на кухню. Открыв кран, он начал жадно пить холодную воду, а потом, через некоторое время, понял, что произошло, и, опустившись на холодный пол, тяжело вздохнул. С трудом приподнявшись, Сергей взял со стола пачку сигарет и прикурил, смачно выпустив табачный дым.

Галина Сергеевна застала его на кухне, почти голого, растрепанного, уставшего, с синяками под глазами, едва протрезвевшего и несчастного. Она подбежала к нему, пытаясь поднять на ноги, усадила на стул и присела рядом, сверля недоуменным взглядом.

– Перестань! – одернула Сергея мать, забирая очередную сигарету из рук.

Наступило долгое молчание.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Останусь один. Хватит с меня этих шлюшек.

Галина Сергеевна вздернула бровь. Она внимательно на него взглянула.

– Вот так сразу? Неужели даже не подумаешь?..

– А о чем думать-то?! – заорал Сергей. – Хватит с меня постоянного вранья! Подумаешь, один останусь… другим же лучше будет!

– Другим может и будет, но тебе нет.

Сергей мрачно отшвырнул недокуренную сигарету, налил холодной воды и выпил залпом. Жестом остановил мать от ненужных объяснений и произнес:

– Плевать. Достаточного того, что я уже пережил.

– Не передумаешь? – услышал он вслед.

Сергей смотрел на нее некоторое время и ответил:

– Нет. Не передумаю.

***

Жизнь Сергея спустя пару лет кардинально изменилась: после разрыва с любимой девушкой начальник таки назначил его своим главным заместителем. Он выделялся среди обычных работяг как самый ответственный и умный. Ему выделили отдельный кабинет и внушительно подняли зарплату. Сергей начал работать в крупной городской строительной компании города Кемерово.

После расставания Сергей переехал к матери. Прожив с нею два года, он смог заработать на собственную квартиру в центре города, недалеко от того места, где он проживал с бывшей девушкой, хоть и каждый кустик, каждое деревце напоминало ему о любимой, смириться же с потерей Сергей смог не скоро.

Галина Сергеевна была рада за него. Как-никак, сын смог устроить собственную жизнь, однако ее очень тревожило его обещание. На самом деле Сергей не всегда оставался один. У него в квартире часто появлялись посторонние девушки, но лишь на одну ночь – таким способом, он пытался заглушить боль, которую ему оставила предыдущая пассия. На эту тему Сергей не желал ни с кем общаться. Давние знакомые намекали ему, что пора бы уже и жениться. За спиной его называли бобылем за нелюбовь к противоположному полу. Сердечные раны с годами не затягивались и кровоточили при малейшем случае.

– Сереж, ты когда уже найдешь себе кого-нибудь? – Татьяна, его давняя знакомая, не раз начинала разговор на эту тему. – А то так и останешься бобылем. Все-таки ты неплохой мужик, с руками, зарабатывать умеешь. Что тебе мешает познакомиться с девушкой? Твоя бывшая пассия?

Сергей бросил на нее пристальный взгляд. И снова уткнулся в свои бумаги.

– Да ну их, этих баб! Им вечно чего-то не хватает. То ли приключений на пятую точку, то ли мозгов… Не хочу больше обжигаться. Да и возраст уже не тот.

– Ну не все же такие, – поморщилась от неприятного тона Таня. – Да и причем тут возраст? Тебе всего лишь тридцать девять. Ты считаешь это старостью? Решил поставить на себе крест?

Сергей ничего не ответил.

Со временем он начал замечать, что одиночество его тяготит. С одной стороны, наивно думать, что в свои несчастные тридцать девять ты кому-то еще нужен. С другой… за деньги ведь можно купить не только человека, но и чувство. Но Сергей хотел любви, тепла, заботы, как и любой нормальный человек. Свои переживания он держал при себе, боялся, что его не поймут – ему хотелось сохранить лицо серьезного человека, а не слюнтяя.

Где же ему найти приличную девушку, которая сможет полюбить за красивые глаза?..

Однажды Галина Сергеевна сильно приболела. Частые нервные срывы, стрессы, напряжение… Врачи направили ее в кемеровскую областную психиатрическую больницу для лечения. Несчастная женщина возмутилась: она не похожа на сумасшедшую, и с ее психикой пока все в порядке.

Сергей смог ее уговорить, и на следующий день они вместе отправились на другой конец Кемерово, в больничные городки на Волгоградской улице.

Кемеровская психиатрическая больница многим отличалась от своих сверстниц: на обширной территории находились двухэтажные здания из красного кирпича. Они ограждались с двух сторон широким железным, выкрашенным в зеленую краску, забором, калитки которых перевязывали веревками, дабы больные не покидали внутреннего дворика, предназначенного для прогулок.

Мужчины и женщины, дети и подростки были размещены в отдельных отделениях.

Внешне психбольница казалась обычным санаторием. Красота этого места впечатляла: рядом с асфальтированными дорожками росли деревья и сосны, высокие деревья. Вокруг решетчатых заборов специально высадили кустарники и цветы, расставили скамейки и лавочки, биотуалеты. Воздух здесь был чист, словно в лесу.

Единственное, что портило впечатление, находящиеся неподалеку разрушенные постройки, однако никакой угрозы они не представляли.

Перед входом построили пятиэтажное здание – главный корпус. Перед ним двое юношей в больничной одежде подметали дорожки и при этом старались не мешать посетителям. Надзиратели, две полные санитарки в белых халатах, стояли в сторонке, внимательно наблюдая за пациентами.

Сергею пришлось муторно: сначала он с мамой провел много времени в очереди. Молодой врач долго выспрашивал его о состоянии психического здоровья матери. Довольно намучившись, их, наконец, отправили в приемную, откуда Галину Сергеевну отправят в соответствующее ее самочувствию отделение.

Время медленно клонилось к обеду.

Еще сидя в очереди, Сергей заметил седовласую женщину с молодой девушкой рядом. Сначала он принял ее за бабушку, но после оказалось, что это мама той самой девушки.

Сергею приглянулась девочка, но не успел он ее толком разглядеть, как их позвали в приемную. Туда же отправилась и Галина Сергеевна, которой пришлось отвечать на провокационные вопросы.

Строгие женщины в белых халатах сидели по оба конца длинного стола и что-то записывали в большие тетради.

Девушку усадили в один конец, а маму Сергея – в другой. Сам Сергей присел на лавочку, чтобы поближе рассмотреть понравившуюся незнакомку. Красивая, с длинными темно-русыми волосами, собранными в хвост, худенькая, стройненькая. Взгляд Сергея упал на неприкрытые ноги в балетках и белых носочках. Сквозь розовую майку с Микки-Маусом просвечивала девичья грудь, а бедра прикрывали короткие джинсовые шорты.

Девушка лишь кивала в ответ, при любых вопросах поджимала губы и опускала глаза. Навряд ли она видела Сергея, откровенно рассматривающего ее. «Настоящий эталон красоты», – подумал он тем временем, но тут же вспомнил свое давнее обещание не влюбляться. Сергей пытался отвернуться, делая вид, что девушка ему неинтересна, но потерпел неудачу. Незнакомка крепко засела у него в голове.

В это время она встала во весь рост и распустила косы. Кончики темных волос едва достигали пышных бедер. Сергей залип на её телодвижениях: вот девушка встает в сторонку, поднимает майку, чтобы медсестра смогла ее послушать. И тут же обиженно охнул, не увидев прелестных девичьих бугорков.

Сергей не слышал разговора дежурного врача и его матери. Он с тревогой наблюдал за плачущей в сторонке незнакомой девушкой. Она вполголоса о чем-то умоляла свою маму, но та лишь крутила головой.

Сергей хотел утешить девушку, но передумал. Не время. Она навряд ли его послушает, ведь девочка убита происходящим. Но ему было очень интересно, что же такое произошло в ее жизни, что теперь она вынуждена провести большую часть времени в психиатрической больнице.

– Что, девочка понравилась? – ехидно произнесла Галина Сергеевна.

Сергей вздрогнул, не заметив, как мать к нему подошла.

– О чем ты? Я просто слушал твой разговор с врачом, – он сделал серьезный вид, не желая, чтобы его раскрыли.

– Ты когда врать научишься? – прервала его мама. – Нетрудно догадаться, по какой причине ты сел рядом с девочкой. Что, гормоны взыграли?

– Ох, мама, мама, если бы не больница, я бы сказал о тебе все, что думаю! – вспылил Сергей. Его очень задел тот факт, что мать поймала его на том, как он поглядывает на девушку, которая, что уж скрывать, очень ему понравилась.

Но не окажется ли эта девочка подобием его прошлой любви?

– Сергей, я же отлично тебя знаю, – улыбнулась Галина Сергеевна. – Ты покраснел, стоило мне о ней заговорить. Неужто твоя давняя клятва дает сбои? – она подошла к Сергею и похлопала его по плечу. – Это к лучшему. Ты все равно не сможешь всю жизнь прожить один.

– Мать…!

Спор прервала полная санитарка, пришедшая из соседнего отделения. После короткого разговора с врачом она попросила следовать за ней. Сергей заметил, что девушка уже успела переодеться в старенький спортивный костюм и собрала длинные волосы в пучок. В руках она держала фиолетовую куртку.

«Какие прекрасные плечи!»

Девочка шла с грустным лицом, опустив глаза в пол. Пожилые женщины разговорились между собою, жалуясь на недостойное поведение своих детей.

Санитарка привела их к двухэтажному зданию. Ловким движением открыла калитку, пропустила посетителей, затем, распахнув входные двери, жестом пригласила войти:

– Велком ту больница!

Новеньких повели к медсестре.

Через несколько минут девушка вернулась в фойе и со слезами на глазах бросилась к маме. Она горько плакала, умоляя не бросать ее. Ответ родной матери убил ее окончательно: увы, она приедет лишь забрать девушку домой, когда врачи выпишут дочь из больницы.

Мама помахала девушке рукой на прощание и ушла.

Когда двери захлопнулись, девочка бросилась вон из фойе с громкими рыданиями.

Всю дорогу до дома Сергей думал об этой девочке. Красивая, стройная, но совершенно несчастная.

Прошло два дня.

Сергей намеревался попасть к маме: проведать ее, узнать состояние ее здоровья.

Все это время он не прекращал думать о девушке, которую увидел в психбольнице. Кто она? Почему мама отправила ее в столь адское место? Сергей даже боялся предположить, насколько плохо может быть этому райскому цветку в настоящей преисподней психов. Его даже передернуло. Нужно поговорить с матерью и выяснить, кто эта девочка и почему она находится в больнице.

Дорога заняла немало времени. В обычный будничный день въезд в центр оказался забит машинами и автобусами. Гигантская пробка растянулась на несколько километров. Сергей возвращался из маленького поселка, находящегося рядом с городом. Начальник поручил ему выполнить небольшое задание. На это ушло все утро.

Сергей негодовал: он проголодался и устал от мучительных пробок. Неужели он не попадет к матери и не увидит ту девушку? С каждой минутой Сергей волновался все больше, посматривая на часы и недовольно цокая. Обстановка злила и нервировала. Время, проведенное в пробке, было мучительно долгим.

Машины внезапно сдвинулись с места, уступая дорогу. Видимо, автомобилисты нашли обходный путь, чтобы не стоять в гигантском заторе весь день. И, едва красный «Пежо» отъехал, Сергей немедленно свернул влево и обходными путями добрался до психбольницы.

Возле больничной автостоянки было тихо. Припарковавшись неподалеку, Сергей покинул машину, поставив ее на сигнализацию, и направился в городок, задыхаясь от жары.

Первые летние деньки давали о себе знать. Жуткая духота царила во всем городе, заставляя людей страдать. Сергей, одетый в водолазку и джинсы, чтобы не обжечься, тоже мучился от адской погоды: он выпил вторую бутылку минеральной воды, прячась от солнечных лучей в тенях деревьев. Но это не приносило облегчения. Сергей готов был отдать полцарства за прохладу.

Сергей свернул на асфальтовую дорожку и направился в отделение, где лечилась Галина Сергеевна. Его шокировало, как несчастных больных женщин выпускали гулять по невыносимой жаре. Но они не выглядели такими уж несчастными, наоборот, дамочки были рады такой погоде. Расстелив банные полотенца и покрывала, задрав майки и расстегнув бюстгальтеры, пациентки наслаждались приятными солнечными лучами, выпивая воду из пластиковых бутылок, что приносила им совсем юная цыганка.

И среди всего этого бардака находилась она, та самая желанная девочка.

Санитарка заметила приближающегося Сергея и предусмотрительно открыла калитку, пропуская его внутрь.

Сергей начал искать знакомые лица. Мама проводила время в беседке, надев легкий атласный халат и размахивала изящным веером, жалуясь на духоту. Она спорила с рядом сидящей женщиной. Девушка же находилась неподалеку. Незнакомка прижалась к холодной решетке беседки, задрав ноги на лавочку. На ней были всего лишь черная маечка и трусики. Девочка не обращала внимание на приходящих сюда мужчин.

– Привет, – устало поздоровался Сергей. Галина Сергеевна, заметив сына, бросилась к нему в объятия. – Как ты? – он присел рядом.

Однако его взгляд тут же упал на девушку. Сергей печально вздохнул: она крепко засела у него в голове и не давала покоя ни днем, ни ночью.

– Да все хорошо, если, конечно, не считать, что погода в последние дни просто отвратительная, – пожаловалась матушка. – А у тебя как дела? Ты что-то грустный. Что-то случилось?

– Да все нормально, – отмахнулся Сергей. – Работа – дом, работа – дом, ничего не поменялось.

– Разве? – Галина Сергеевна в упор посмотрела на него. Сергей, не выдержав пристального взгляда матери, отвернулся. – Кажется, ты смотришь со-о-овсем в другую сторону… на во-о-он ту девочку, – улыбаясь, она кивнула на незнакомку. – Что мешает тебе познакомиться? Твоя давняя клятва?

– Я не могу, ма… – простонал Сергей. – А вдруг у нее кто-то уже есть?

– Но она же тебе нравится, верно?

Он только тяжко вздохнул.

– Не беспокойся. Мы с ней лежим в одном отделении, иногда общаемся между собой. Девочка она замкнутая, но очень добрая и доверчивая. Жаль ее, конечно, но тебе не стоит так бояться. Простого общения еще никто не отменял. Девочку эту почему-то никто не навещает, но я надеюсь, что все-таки родственники про нее когда-нибудь вспомнят.

1

Обычная психбольница стала моим вторым домом. Личные и не очень приятные обстоятельства заставили меня уехать сюда и поселиться здесь. К тому же я серьезно больна и нуждаюсь в лечении. Мама моя не могла навещать меня не только из-за преклонного возраста, но и из-за сахарного диабета, который в последние годы окончательно ее подкосил. Со старшей сестрой мы давно не общаемся, у нее и так дел выше крыши. Однако я не чувствовала себя одинокой. Наоборот, я была счастлива, что смогу отдохнуть после всех пережитых неприятностей.

…Прошла неделя. Все свое свободное время я проводила в палате среди таких же больных. Мне пришлось пройти необходимые процедуры и сдать все анализы, прежде чем мне назначили лечение.

– Анисимова! Мельникова! Епифанова! На флюорографию! – высоким голосом произнесла Наталья Владимировна, маленького роста женщина. Она работала медсестрой в нашем отделении и водила больных по другим корпусам. Разные медицинские процедуры проходили в разных отделениях. Флюорография находилась в одном месте, а лечащий врач, занимающийся выписками пациентов – в главном корпусе.

В тот момент я находилась на первом этаже. Новеньких оставляли в четырнадцатом отделении, среди тяжелобольных, и, если больной оказывался не настолько тяжелым, его поднимали на второй этаж, к более спокойным. Там даже санитарок не было – подобные пациенты в присмотре не нуждались.

Нам выдали теплые длинные халаты – шел проливной дождь, было прохладно. Нас собрали в небольшую кучку, и Наталья Владимировна, дамочка с кудряшками и в очках, повела нас в первое-третье отделение, которое находилось при въезде в больницу. Огромное трехэтажное здание из красного кирпича. Большая его часть пряталась за густой листвой. Рядышком расположилась так называемая парковка – обычное место, где оставляли свои машины работники и посетители.

В этой же части больницы все поросло травой, кустарниками и деревьями. Среди густой растительности пряталось здание, где просушивали матрасы и подушки – больные, бывало, писали под себя, из-за чего на большинстве матрасов пришивали специальную клеенку.

Все дорожки в этом месте были заасфальтированы. Каждое будничное утро, медсестра по рабочим вопросам, что отводила большую часть пациентов на работы, брала больных из отделения, и они, прихватив метла, убирали упавшие с деревьев листья. И так было изо дня в день. Люди, что лежали в психбольнице, обязаны были работать – убирать отделение, если потребуется, помогать в столовой, ходить на работы в другой конец больницы, поливать цветы или чистить дорожки. Если не выполнял предписанные врачом обязанности, считалось, что ты еще болен – здоровый человек лениться не будет.

Я шла вместе со всеми, стараясь не отставать. Мне все еще было ужасно плохо – прошло слишком мало времени после нашего с мамой прощания. Мой мобильный оставили у старшей медсестры на втором этаже, и позвонить я смогу очень нескоро.

Мы поднялись на третий этаж. Возле кабинета с табличкой “Флюорография” стояло пара человек из других отделений. С ними была медсестра, прижимающая к груди папку с карточками. Она выглядела очень молодо, на плечах лежали кудрявые темно-каштановые волосы, и медсестричка все время подшучивала над пациентами, которые отвечали ей тем же. Несмотря на столь тяжелую работу, у здешних работников всегда сохранялось отличное чувство юмора. Похныкать не получится.

За первые два дня я умудрилась познакомиться и с пациентами, и с медработниками, что посменно дежурили на первом этаже. Я впервые увидела в отделении медбрата и санитара: обычно с нашими работали женщины. Не сказать, что они выглядели крепкими ребятами, вполне нормальные мужчины, не амбалы, как это принято в столь специфическом месте. Зато сдачу дать могли на “ура”.

Мы сели на лавочку рядом с дверью. Наталья Владимировна вошла внутрь, перед этим вежливо постучав в дверь. Когда ребята из других корпусов вышли и ушли вместе со своей задорной медсестрой, наступила наша очередь. Я была самой последней, и, когда все окончилось, нас повели обратно в отделение.

В дневное время на первом этаже было шумно: людей много, палат больше. В шестнадцатом отделении всегда царили тишина и спокойствие: тамошние обитатели либо читали книги, ибо им это разрешалось, либо смотрели телевизор, либо ходили друг к другу в гости и общались на свои личные темы.

Утром поднимали новеньких очень рано. Им выдавали баночки для анализов и отправляли в туалет. После этого их отводили в процедурную, где из вены брали кровь на СПИД. Затем приходила совершенно другая медсестра и брала кровь уже из пальца, на сахар. По понедельникам приходил гинеколог, а за ним – терапевт.

После завтрака, обеда и ужина больных выводили на прогулки.

После обеда проходил и сонный час: пациентам давали какое-то время на отдых, а затем выводили на улицу, во внутренний двор, огороженный забором. К нему никого не подпускали, как и в этот раз.

Я лежала в постели, свернувшись в клубок, и прислушивалась к крикам санитарок, собирающих больных на прогулку. Мне не хотелось никуда идти, но пошла вместе с остальными: именно сегодня решили вывести всех, чтобы проветрить помещение – кто-то опять накурил в туалете.

– Еще раз увижу, что курите в туалете, отправлю на первый этаж! – крикнула нам Валентина Алексеевна.

Перед двухэтажным зданием из красного кирпича располагался небольшой дворик, на котором располагались две крупные деревянные беседки, пару железных лавочек, небольшая скамейка и пеньки, на которые больные усаживались, считая птиц или думая о чем-то своем. Медсестры и санитарки устроились возле небольшого крыльца, присматривая за больными.

Дворик медленно заполнялся людьми. Начали приходить посетители.

После обеда я позвонила маме и поинтересовалась ее здоровьем. Разговор немало расстроил. Голос у нее осел, стал очень печальным. Меня это взяло за душу, и я едва сдержала слезы. Тоска не давала вдохнуть воздуха полной грудью. Я забрела в полупустую беседку, уселась на скамейку, вытянув ноги, и, поддавшись тяжелым мыслям, расплакалась. Мне было плевать, заметят ли мою истерику медсестры или нет.

Вытирая слезы, я осмотрелась.

Взрослые женщины курили сигареты и обсуждали личную жизнь. Молодые девушки сидели на полянке под солнечными лучами и вполголоса разговаривали о чем-то своем. Я засмотрелась на забор из железных прутьев, по ту сторону которого ходили люди с набитыми продуктами сумками и пакетами. Стоял приятный гул, дул прохладный летний ветерок. Врачи, женщины в годах, поспешно уходили домой, попутно прощаясь с больными.

Недалеко сидела пожилая светловолосая дама, прикрыв голову легким платком. Летняя погода доставляла ей неудовольствие. Она пребывала в одиночестве, ожидая кого-то. Женщина нервно размахивала красивым веером. Я замечала на себе ее взгляды, но виду не подавала.

Через мгновение появился мужчина – альбинос, худой, высокий… чересчур высокий. Ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в беседку. Оказалось, что это сын той самой пожилой дамочки с веером. Незнакомец бросил на меня короткий взгляд и подошел к женщине – она радостно его обняла.

И как ей это удалось, он же такой высокий…

Я окинула мужчину грустным взглядом и вернулась к своим раздумьям. Пусть он и красивый, но наверняка уже женатый.

Но тут стала замечать, что альбинос поглядывает на меня и о чем-то шепчется со своей мамой. Та в ответ лишь пожимала плечами.

Я вновь вернулась к своим воспоминаниям. Расставание с мамой прошло очень печально, если не сказать – трагично: она плакала, прижимая меня к груди, и просила быть осторожной. Едва входные двери закрылись за нею, я прямиком бросилась к окну и долго смотрела ей вслед, поспешно вытирая слезы.

– Почему ты плачешь?

Я, вздрогнув от неожиданности, поспешно повернулась и увидела того самого альбиноса. Он присел рядом со мною и мило улыбнулся.

– А вам какое дело? – грубо ответила я, отворачиваясь.

Действительно… – растерянно пробормотал он. – Просто это чересчур страшное место для такой девушки. Как ты здесь оказалась?

– По приглашению, – саркастично ответила я. – Зачем вы спрашиваете?

Альбинос снова растерялся, смутился и покраснел. Он не знал, что ответить.

– Ну-у… просто интересно стало…

– Интересно?! – воскликнула я изумленно.

– Ну да. – Мужчина мысленно ругал себя за неудачное начало разговора. – Надеюсь, родственники тебя навещают…

– Нет. Меня никто не навещает. Еще вопросы?

– А как же… родные, друзья… любимый человек, в конце концов? Неужели ты здесь совершенно одна?

– Конечно. Мама моя болеет, друзей у меня нет… Зачем вам все это? – я настороженно смотрела на него.

– Ну… Я не знаю, как это объяснить…

– Отлично, – перебила я его. – Это все вопросы?

– Хотелось бы узнать твое имя.

– Анастасия.

– Сергей, – тут же откликнулся мужчина, улыбнувшись. Улыбка у него красивая, ничего не скажешь. Однако я не могла понять, что человеку от меня понадобилось. – Так все же, почему ты плачешь? И, прости за бестактный вопрос, сколько тебе лет? Выглядишь ты просто больно молодо.

– Я скучаю по маме. Мне ее очень сильно не хватает... – сказала я, поспешно вытирая рукавом куртки слезы. – Мне девятнадцать… в апреле… исполнилось… Простите… Извините… – бормотала я, дрожащими руками доставая носовой платочек.

– Ну не надо так нервничать. – Сергей успокаивающе похлопал меня по плечу. – Я тоже одинок. Из родных только мама.

– Это она? – я кивнула на женщину, которая, заметив мой взгляд, мило улыбнулась.

– Да. Она немного приболела. Я частенько навещаю ее, – объяснил мужчина. – Мама рассказывала, что ты здесь уже много времени. Честно признаюсь, я не первый день наблюдаю за тобой…

– Наблюдаете за мной? – Сергей коротко кивнул. – Но для чего? Что вам от меня нужно? Я обычная девушка…

– Не беспокойся. Мне от тебя абсолютно ничего не нужно. Я просто хочу пообщаться с тобой. Понимаешь, мама легла сюда в тот же день, что и ты. Может быть, ты меня видела в приемной, – он вздохнул. – Да, она самый близкий для меня человек, но с того момента ты не выходишь из моей головы. Я решил познакомиться с тобою поближе. – Мужчина заметил мой изумленный взгляд. – Как бы странно это сейчас не прозвучало…

– Я вас не понимаю, – удивленно произнесла я. – Толком скажите, что вам нужно. Вы ищите девушку?

– Видишь ли, моя хорошая, мне тридцать девять, но у меня нет семьи. Нет любимой, нет детей. Мне даже поговорить бывает не с кем. Мама – занятой и больной человек, ей не до меня. Она сама понимает, что мне плохо одному, но…

– Но вы не можете найти свою единственную. Понятно, – протянула я.

Пауза.

– Но ты же вроде не против общения, верно? – Сергей с надеждой посмотрел на меня.

– Не против. Но я, в самом деле, ничего не понимаю. Зачем со мной общаться? – я пожала плечами. – Хотя дело ваше. Если вы так хотите – валяйте.

Спустя время Сергей посмотрел на золотые часы на своей руке и спохватился. Вскочил и поспешно произнес:

– Прости, Настюша, мне пора. У меня слишком много работы...

– Пока, – я равнодушно пожала плечами, краем глаза наблюдая, как он поспешно прощается с мамой и убегает.